Текст книги "Не слепая вера"
Автор книги: Джордж Вандеман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
ГЛАВА 7. День, когда все началось
Однажды английский ученый Эрнест Резерфорд, отбиваясь от нападок членов комитета за его отсутствие на заседании, без тени смущения парировал: «Пожалуйста, говорите тише! Исследования, которые я только что закончил, наводят меня на мысль о возможности искусственного расщепления ядра. Если это открытие окажется правдой, то это куда более важно, чем война». Шел последний год Первой мировой войны.
Позднее, в 1927 году, в немецком городе Геттингене, во время беседы двух молодых студентов одного из них осенила догадка, что в основе солнечной энергии лежат термоядерные реакции легчайших атомов.
Наступили тридцатые годы. Ученые всего мира, казалось, были поглощены только одной идеей – выяснить, что заставляет вселенную двигаться. В 1932 году с открытием нейтрона был найден ключ к расщеплению ядра.
Прошло семь роковых лет. Никто не подозревал, что расщепление ядра уже идет полным ходом по всей Европе. Ученые просто отказывались верить тому, что показывали их приборы. Это было фантастически невероятно.
Один студент-атомщик сказал: «Бог по Его собственным непостижимым мотивам сделал в то время нас всех слепыми в отношении явления расщепления ядра».
Слепыми? Может быть. Но странным образом и неосторожно, подталкивая увидеть наперед, к чему все это может привести. Непреодолимо несомые гибельным водопадом, они боялись и не могли ничего понять. Один ученый заметил: «Единственное, что говорит мне о важности новой идеи, – это ужас, который я испытываю».
Потом появилась бомба. И многие из тех, кто делал ее, так до конца и не знали, что именно они создали, вплоть до того момента, когда, защищая свои глаза от ослепительной вспышки света, они услышали невероятный грохот того, что было создано их руками,
Огненный шар, похожий на кусок раскаленного Солнца, преградил наш путь – это был горящий осколок самой жаркой звезды. Раскаленная добела стрела ужаса была пущена в человека, он не мог забыть ее и избежать с ней встречи. Человек вмешался в тайны Творца. И в тот же момент на его глазах космический запор открылся, чтобы никогда больше не защелкнуться.
И разве в тот день мог хоть кто-нибудь усомниться в существовании Творца?
Альберт Эйнштейн сделал вывод, что расщепление ядра есть творение наоборот, потому что, если человек мог обратить материю в энергию, разве не мог Творец, еще до того, как мы пришли на сцену, обратить энергию в материю?
Мы уже привыкли воспринимать грохот атомной бомбы как оглушительный вестник Судного Дня. Но и в явлении расщепления ядра мы тоже можем услышать, если прислушаемся, эхо создания – дня, когда все началось.
А ведь могло быть и так, что Бог дозволил нам разделить атом для того, чтобы мы смогли понять, хотя бы примерно, как Он работает? Вот слова Давида: «Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его – все воинство их… Ибо Он сказал, – и сделалось; Он повелел, – и явилось. (Псалом 32:6-9).
Крошечный атом заставил человека еще и еще раз подумать об этих словах. Его ослепительная вспышка, ярче тысячи солнц, напомнила человеку о величии Всемогущего Творца и о дне, когда все началось, о начале исторического пути нашей планеты.
Бог спросил Своего слугу Иова: «Где был ты, когда Я полагал основания Земли?.. При общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божий восклицали от радости?» (Иов. 38:4 7),
Сумеет ли ваше самое смелое воображение нарисовать эту картину? Представьте себе величественный, громовой голос Творца. Миры, летящие в космосе. Зажженные солнца. Мириады падающих звезд. Звучит сферическая музыка. И сыны Божьи, поющие хвалу своему Творцу!
Я спрашиваю вас, хотелось бы вам заменить это зрелище на вид амебы, где-то в далеком безграничном океане медленно превращающуюся в течение миллиарда лет в некую высшую форму жизни? Какую бы картину вы предпочли лицезреть?
Или вот такой вопрос. Кому из вас хотелось бы отнести события, которые произошли на Голгофе, в область размышлений и теоретизирования? Кому бы хотелось объяснить то, что там произошло, лишь случайностью, несчастным случаем, или назвать это мифом? Кто из вас хотел бы доверить свое будущее не руке, пробитой гвоздями, а долгому, медленному, неуверенному процессу перемен? Немыслимо, скажете вы.
И все-таки, единственное свидетельство о кресте, сделанное человеком, его единственная надежда о грядущем Царе находятся на той же книжной полке, что и сведения о мироздании. Отвергать Творца, когда Он словом одним дает мирам существование, – значит отвергать Его, умирающего на кресте на одинокой горе. Его, грядущего в один прекрасный день на быстро летящих облаках!
Библия, как вы понимаете, не просто названа хорошей книгой. Она или правдива, или нет. Она не может быть хорошей книгой и одновременно полной лжи. Она или есть Слово живого Бога, как она это утверждает, или нет. Одно или другое.
Если Творец не существует, то не существует и Спасителя. Это так же просто, как и серьезно.
Но как я могу делать столь поспешные утверждения? Могу, потому что Творец и Спаситель – одно и то же лицо.
Да, каким бы неожиданным для некоторых ни показалось это откровение. Творец нашего мира есть ни кто иной, как Тот, кто отдал Свою жизнь на этот мир. Послушайте вот что:
«Вначале было Слово. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков… и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал». (От Иоанна 1:1-10).
Эти слова, бесспорно, относятся к Господу Иисусу Христу, вашему и моему Спасителю, как Творцу всего. Создателю нашего мира. И также прямо говорит об этом Апостол Павел: «в Боге. создавшем все Иисусом Христом». «Бог… в последние дни сии говорил нам в Сыне… чрез Которого и веки сотворил». (К Ефесянам 3:9; К Евреям 1:1,2).
И здесь не должно быть никакой путаницы. В Священном Писании, от Бытия до Откровения, последовательно проходит одна мысль: у нашего мира есть Творец. И этот Творец – Иисус Христос.
Вы понимаете всю потрясающую важность того, что мы узнали? Тот, кто умер на Голгофе, и есть Тот, кто запустил миры в космос в день сотворения мира. Христос на Голгофе есть и Творец Бытия. Отрицать одного – значит отрицать другого!
Одному своему сомневающемуся ученику Иисус сказал так: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои». (От Иоанна 20:27).
Мы прикоснулись к шрамам на Его руках. Мы поклонялись Ему, как нашему Спасителю. Но сейчас, в наш ядерный век. Он просит нас отдать наши руки в Его власть и считать Его нашим Творцом.
Да, в ослепительном свете Бытия и благовествований, и среди нашего собственного беспокойного поколения возвышается только одна Личность – ваш и мой Спаситель. И центр всего – Голгофа.
Тот, кого пригвоздили к кресту на окраинах Иерусалима, не был ни самозванцем, ни заблуждавшимся фанатиком, ни великим учителем, совершившим ошибку на поприще общественных отношений, ни мучеником в неправедном деле. Нет, самого Вседержателя мира поддерживали грубо отесанные балки, простираясь от земли до небес, а люди взирали на это и ничего не понимали. В тот черный час, сам того не сознавая, человек лишал жизни своего собственного Торца!
Эти руки, пригвожденные к неотесанному дереву, создали миры и заставили звезды вращаться в безграничной вселенной. Его руки, прибитые гвоздями с Его собственного согласия, создали атомы – те самые атомы, из которых состоял крест, на котором Он висел. Творец небес и земли строил мост от Бога к человеку.
Что побудило Его так поступить? На этих страницах, так же, как и в нашей жизни, мы только начинаем это понимать.
ГЛАВА 8. Мятежная планета
Мы оказались в центре хаотической космической драмы – конфликта между добром и злом, между светом и тьмой, между властью и беззаконием, между Творцом и настоящим бунтарем. Первые отзвуки этого диссонанса переросли в оглушительное крещендо, которое невозможно не услышать. Мы слепнем от ежедневных просмотров противоречивых кинолент о войне, о преступности, анархии, болезнях, смерти. Мы наблюдаем это на улицах и по телефону. На носилках скорой помощи и на умоляющих лицах голодных. И мы не можем избежать этого зрелища. Мы не просто зрители. Мы участники, хотим мы этого или нет. Бунтом насыщен сам воздух, которым мы дышим.
Но в чем же заключается конфликт? Как все это началось? Где? Кто был первый возмутитель спокойствия? Кто несет ответственность за это зло? Вопрос остается.
Я понимаю тех, кто утверждает, что это просто воздействие на состояние нашего ума, что изначально в этом не было ничего плохого. Вещь греховна, как говорится, если мы ее считаем таковой. Мысль о том, что вокруг нас действуют какие-то демонические силы, сея несчастья, провоцируя войны, преступления и ненависть – это предрассудки, доставшиеся нам от темного прошлого. А грех? Это слово вообще выброшено из словаря как архаическое.
Но так ли это? Действительно ли, что зло существует только в нашем сознании? Так или иначе, все реже слышны голоса, осуждающие зло, а подобные разумные предложения и теории все труднее слышны поверх грохота наших буйных улиц, в громе ползучих войн. Конечно, легко быть объективным по отношению к войне и голоду, к лагерям беженцев, находящимся по ту сторону земного шара. Интересно поговорить о преступлениях, которые происходят на другом конце города. Но когда это твой сын не вернулся домой с войны, когда эта твоя мать боится сделать шаг из своей квартиры, когда у твоей жены вырвали из рук сумку. или когда среди ночи тихо открывается дверь, и некто с маской на лице проскальзывает в твой дом, держа в вытянутой руке пистолет, то вряд ли вы продолжаете думать, что зло – нереально.
Совершенно очевидно, что во всех банках мира верят в то, что зло существует. Нет ни одной семейной бакалейной лавки, где бы думали по-другому… Между прочим, а вы почему не оставляете в машине свои ключи?
Зло реально. Оно заполнило все, стало слишком пугающим, подошло слишком близко, чтобы его игнорировать. Но кто стоит за всем этим? Существует ли такое Явление, как дьявол? И кто такой Сатана, о котором мы читаем: Сатана, который явился незваным на собрание сынов Божьих в дни Иова?
Послушайте, что было сказано устами самого Иисуса: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию». (От Луки 10:18).
Иисус назвал его. Он увидел его, упавшим с небес. Разве можно видеть влияние падения или состояние ума?
Ясно, что здесь замешан реальный враг, но, как нам известно, не в виде огромного краснокожего монстра с горящими глазами и с традиционными вилами в руках. И действительно, этот гротесковый образ мог родиться только в диком воображении простого, малообразованного народа в Средние века, как результат их страхов и предрассудков. Но ничто другое не послужило столь благоприятно целям врага. Я думаю, вы понимаете, почему. Многие благоразумные люди оказались под воздействием этого буйного и искаженного образа, воспринимая его только как веселый фольклор и полностью отвергая саму идею о существовании дьявола. Да и какой враг не будет приветствовать широко распространенное мнение, что он и его царство не существуют?
Однако, вполне очевидно, что враг существует, и что мы имеем дело не с двурогим демоном таинственного происхождения, но с существом» обладающим высокоорганизованным интеллектом, который когда-то обитал на небесах. Иисус видел, как он упал с неба. Значит, он, должно быть, уже был однажды на небе.
Давайте вникнем еще глубже и рассмотрим подробнее начало конфликта, в который были все вовлечены. Послушайте, что говорит пророк Исайя о первом бунтаре: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой, и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему». (Исайя 14:12-14).
Далее пророк Иезекииль говорит нам:
«Говорит Господь Бог: ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился в Едеме. в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями;… все искусно усаженное у тебя в гнездышках и нанизанное на тебе, приготовлено было в день сотворения твоего. Ты был помазанным херувимом, чтоб осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершенен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония…. Я низвергнул тебя… с горы Божией… От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю». (Иезекииль 28:12-17).
Вы поняли, о чем рассказывает эта история? Сотворенное существо, – высокоинтеллектуальное, совершенное, занимающее высокое положение, но не удовлетворенное этим положением, – возжелавшее быть таким, как Бог. А началось все с гордости. Таков был Люцифер.
А теперь понаблюдаем, как разворачивался процесс зарождения мятежа. Мы подходили к нулевому часу кризиса. К войне на небесах. К битве на небе.
«И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним», (Откровение 12:7 – 9).
Сатана был повержен. Театр действий конфликта переместился на нашу землю. Но Сатана был низвергнут не один. Как говорится в стихах Откровения 12:4, третья часть ангелов принимала участие в мятеже против Бога.
Подумать только! Люцифер, сын утренней зари, стал дьяволом. А его ангелы – все блестящего интеллекта, сильные духом света – стали демонами тьмы. Неудивительно, что Апостол Павел сказал: «Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных». (К Ефесянам 6:12).
Идея о том, что Сатана только миф – или одинокий демон, сбежавший с небес, – мешает нам увидеть в нем интеллектуальное существо, каким он на самом деле является. Да, Священное Писание ясно показывает, что враг Бога и человека обладает великой силой, и что его деятельность сейчас обратилась в ярость, потому что он знает, что время его истекает.
«Итак веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море, потому что к нам сошел диавол в сильной ярости, зная, что не много ему остается времени!» (Откровение 12:12).
Без сомнения, кто-то спросит: «Но, Пастор Вандеман, если Сатана – существо, сотворенное Богом, не несет ли Он прямую ответственность за зло? Не Он ли создал Дьявола?»
Первая мысль – да, похоже, что это так. Однако ответ может быть только один – конечно, нет! Бог создал Люцифера великолепным ангелом, совершенством, как говорит Божественная Запись. Это сам Люцифер сделал из себя дьявола.
Если вы увидите несчастное создание, валяющееся в канаве, разве вы станете обвинять мать, родившую этого бедолагу, ставшего изгоем общества? Конечно, нет. Когда этот несчастный был ребенком, он был таким же чистым и милым, как любой другой ребенок. Однако, став взрослым мужчиной, он сам выбрал грех. Он сам себя сделал изгоем.
Вот вам другой пример. Мы стоим в благоговении перед картинами Леонардо да Винчи. И одна из них, «Тайная вечеря», превосходит все другие его живописные полотна. Леонардо работал над ней двадцать лет. И мы понимаем, что он подбирал разных людей, чтобы они наиболее точно соответствовали внешности и характерам, как это себе представлял художник, учеников Иисуса.
Рассказывают, что Леонардо однажды заметил на паперти поющего в хоре молодого человека, который ему показался похожим на Иисуса, как его представлял себе художник – благородный и добрый, живой и отзывчивый. Он договорился с молодым человеком, чтобы он ему позировал для лица Христа. Имя его было Пьетро Бардинелли.
Леонардо был так рад, что совсем не заботился о том, как скоро он закончит картину, потому что теперь у него была модель центральной фигуры.
Однако скоро он понял, что наиболее трудным было отыскать живой персонаж для Иуды. Он искал его годы и годы, продолжая работу над картиной. Наконец, ему повезло. Он нашел человека, лицо которого, как ему казалось, было таким же хитрым, злобным и лживым, как у Иуды. Он договорился с ним, что будет его писать.
Когда Леонардо закончил свою работу, он заплатил ему немного больше обещанной суммы и из любопытства спросил его имя. «Меня зовут Пьетро Бардинелли. Я позировал вам много лет тому назад, когда вы писали лицо Христа».
Понимаете? Этот молодой человек по собственной воле избрал в жизни дурной путь. Он сам себя сделал изгоем.
То же самое произошло и с Люцифером. Созданный совершенным по мудрости и красоте, с характером, отражающим черты Своего Творца, он предался таинственно заразительной игре в бунт. Вначале он не почувствовал опасности. Но потом, намеренно лелея в себе этот таинственный дух, он позволил ему возрасти в нем, пока не понял, что он вступил на путь открытого протеста.
И Люцифер, в отличие от Бога, позволил себе использовать лживую пропаганду и коварные замыслы. С самого начала он настаивал на том, что, в действительности, он не протестовал. Он просто хотел усовершенствовать правительство Бога. Он внушал небесным ангелам, что законопорядок не нужен, что, если они избавятся от оков повиновения, они обретут свободу. Что-то знакомое звучит в этом, не правда ли?
А потом мало-помалу он насадил в умах ангелов идею, что Господь, которому они поклонялись и которого любили все эти нетленные века. был, если им известна правда, тираном, существом, неспособным на самоотверженность' и любовь по отношению к своим подчиненным. Какое страшное обвинение, брошенное в сердце, где уже лежала сокрытой Голгофа!
Но обвинение было сделано – и не каким-то сторонним жителем небес, а напротив, ангелом – офицером самого высокого ранга, стоящим ближе всего к трону, обладающим величайшей ответственностью и наиболее преданным Христу – и это был он, кто выступал против правительства Бога и обвинял Его лично в тирании.
Попытайтесь понять ситуацию. Обвинения, должно быть, были услышаны. Отбросить их в сторону – значило бы укрепить позиции обвинителя. Но как Бог мог объяснить вселенной последствия бунта, который никогда не совершался там раньше. Он не мог указать им на те страдания, на развал и хаос в мире, которые явятся неизбежными проявлениями неповиновения. Ведь этого никогда раньше не случалось. Он мог дать этому название – зло. Он мог назвать это грехом. Но на небесах не было ни одного обитателя, который по своему опыту или свидетельству знал бы, что такое грех. Ни в словарях, не в вековом жизненном опыте не было такого понятия, которое могло бы их подготовить к этому. Да и как мог Люцифер, их обожаемый лидер, быть виноватым или неправым.
Бог должен действовать. С бунтом надо бороться. Небеса должны быть очищены от этой заразы. Но нужно сделать так, чтобы это не отразилось на репутации Бога. Это нужно сделать так, чтобы подчиненные Его царства, не имеющие опыта общения со злом, могли все понять.
Итак, обвинения были выслушаны. Бог объяснил, как он мог, не прибегая к лабораторным доказательствам, которые были тогда еще делом будущего, несомненные последствия нового мятежного выступления Люцифера. Ангелы слушали. У них формировалось мнение. Они разделились на две стороны. За этим последовала война. Люцифер и те, кто стояли за ним, были изгнаны. Театр действий мятежа переместился.
Конечно, Бог обладал властью не только, чтобы запретить бунты, но и искоренить их. В мгновение ока Бог мог. бы изъять яд греха из вселенной. Он мог заставить замолчать навсегда любой мятежный голос.
Но для того, чтобы сделать это во вселенной, которая не понимала, не могла понять, значило бы привести все к одному результату – заставить вселенную служить Ему не по любви, а из-за боязни последствий раскола.
Итак, Бог, которого назвали тираном, объявил, что Его обвинителю нужно дать время. Время, необходимое для того, чтобы продемонстрировать перед каждым наблюдателем истинную природу его характера и его притязаний. Время, чтобы успели созреть губительные плоды мятежного древа. Время, которое ему необходимо, чтобы усовершенствовать правительство Бога.
Вселенная взирала с удивлением и изумлением на то, как этот мир становился сценой борьбы. И, наконец. Бог мог бы сотворить вселенную вне какой-либо опасности мятежа, Но это могло быть достигнуто только одним путем – создать мир без закона. Это значило бы, даже в природной сфере, космический хаос – вселенная, в конфликте с самой собой. Или другой путь – Бог мог создать землю людей – субъектов неповиновения.
Или Он мог бы создать ангелов, и Он мог бы создать человека таким, каким Он сделал звезды, лишив их способности не повиноваться Его законам. Он мог бы сделать человека машиной, или сложной марионеткой. Но нет. Бог хотел, чтобы человек был свободным. Вот поэтому Он дал ему ум и сознание, способность продумывать все до конца и самому принимать решения. Бог никого не заставляет!
Вы понимаете, что я имею в виду. Когда Бог создавал ангелов, когда Он создавал Люцифера, когда Он создавал человека, – Он шел на страшный риск. И этот огромный риск заключался в том, что Он наделил своих подчиненных способностью делать выбор. Тогда всегда оставалась возможность, что кто-то когда-то может выбрать зло. Но только с этим риском может существовать царство, где любовь добровольна, где подчинение не есть инстинкт, а выбор. Да, у Бога были эти альтернативы. Он мог бы создать мир без закона и дать ему саморазрушиться. Он мог бы оставить его без людей. Он мог бы сделать этих людей винтиками в гигантской машине. Или Он мог бы рискнуть и дать им свободу выбора. Бог в той далекой вечности выбрал риск. Кто-то может выбрать неповиновение. И Люцифер выбрал именно это.
Почему Бог не уничтожил Люцифера, когда тот восстал в первый раз? Я думаю, вам понятно, почему. Существует только один путь, чтобы правильно управлять чрезвычайной ситуацией. Люциферу нужно было дать полную свободу действий, пока он не достигнет того порога, после которого нет пути назад, и пока вселенная, наблюдающая за происходящим, не поймет, что все способы уже испробованы. А результаты его действий должны быть продемонстрированы. И какая это будет демонстрация! Мятеж изменил театр действий. Вся вселенная стала сценой.
Но возникает вопрос. Нужно ли было планете восставать? А Адам? Будучи жертвой ситуации, которую он не мог контролировать, оказался ли он тоже в вихре этих волнений? Нет. Эпидемия греха не должна была распространяться.
Я хорошо осознаю тот факт, что история грехопадения человека, – история Адама и Евы, наших прародителей, которые вкусили от запретного плода и продали мир во грех»– была отвергнута критиками, которые не хотели верить простому Библейскому объяснению. Но когда археология спешит собрать по кусочкам и прочно вставить в исторический курс историю книги Бытия в то время, как эта история является частью книги, которая имеет право называться Священной Книгой, и книги, которой, должно быть, отказано в совершенстве, если ей вообще можно в чем-то отказать, то не настало ли время, даже для самого осторожного ума, подумать об этом еще раз? Как может любой думающий человек сказать, что такого никогда не могло случиться, когда войны, страдания и смерть, эти страшные последствия выбора, сделанного Адамом, вопиют о подлинности мятежа на каждом шагу.
Послушайте. Существует такое множество неправильных представлений о том, что же произошло в Едеме, столько писателей называют это легендой или мифом, столько искаженных устных историй, столько легкомысленных шуток о Еве, вкусившей от яблока, что я думаю, настала пора простым, незамысловатым языком рассказать о том, что же именно там произошло.
Бог желал человеческого поклонения. Он хотел, чтобы поклонение было добровольным. Он хотел, чтобы человек был свободен. Верность Адама своему Творцу ничего бы не значила, если бы не было возможности неверности, если бы Адам был роботом. Покорность ничего не значит, если она исходит от человека, который не может не покоряться.
И вот поэтому Бог поместил Адама и Еву в сад, где деревья ломились от плодов. Но от одного дерева им было запрещено есть под угрозой смерти. Бытие не говорит ничего о том, что это была яблоня. Я сомневаюсь, что ее плод был химически вреден. Это дерево было помещено в саду по одной причине – чтобы наши прародители, не вкушая его плода, показали бы тем самым верность своему Творцу. Оно давало внутри их материальной среды на крошечной площади этого райского сада возможность непослушания, чтобы сделать еще более значимым их послушание Богу, как проявление их любви.
Но Адам и Ева, в минуту умышленной слабости, продались; И наш мир стал мятежной планетой. Наш мир, а с ним и вы и я, стал той заблудшей овцой, о которой нам поведал Иисус.
