Текст книги "Лабиринт (ЛП)"

Автор книги: Джордон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Annotation

Кэйден Уокер – типичный шестнадцатилетний старшеклассник. Он ненавидит школу, считает, что не может прожить и дня, не поговорив со своей девушкой, и постоянно держит в руке телефон.

Застряв на ежегодном семейном отдыхе на пляже в октябре, Кэйден неохотно отправляется на экскурсию в лабиринт на тему Хэллоуина, который его мама нашла в Интернете. Это небольшое, захудалое заведение с ржавыми дверями и сгнившим деревянным зданием, расположенное примерно в тридцати минутах езды от центра города.

Когда семья Кэйдена и молодожены входят в лабиринт, возникает только одна проблема. Как только вы войдете, вам уже не разрешат выйти...

Джордон Грин

1

2

3

4

5

Джордон Грин

«Лабиринт»

1

Старый «Таурус» подпрыгнул на очередной выбоине, любезно предоставленной Министерством транспорта Южной Каролины из-за непримечательного графика ремонта. Честно говоря, это была не совсем главная дорога, подобная шоссе HWY-17, проходящему вдоль побережья Миртл-Бич, шоссе, которое они бросили ради этого приключения в лесной глуши.

Кэйден Уокер сидел на заднем сиденье, вытянув длинные стройные ноги, наполовину прикрытые шортами-карго, на пустом месте рядом с ним, спиной к дверце. Набор черных наушников заглушал его родителей на переднем сиденье и их "классическую" музыку с непрерывным потоком грохочущих барабанных дробей и гитарных риффов. Он покачивал головой в такт, бормоча слова песни, пока прокручивал список песен на своем iPod. Найдя свою любимую мелодию Bad Omens^[1], он постучал по экрану и позволил своему взгляду переместиться к окну и на проплывающую мимо сельскую местность.

Он смотрел, как падают листья, в то время как тяжелый индустриальный ритм нарастал в его ушах. Толпы коричневых, желтых, оранжевых и всех промежуточных оттенков покрывали обочину дороги и отмечали редеющие ветви леса, окаймляющего проезжую часть. Кэйден был благодарен, что обогреватель сегодня работал. Он часто брал выходной, а у его отца, дизельного механика по профессии, еще не было времени разобраться в проблеме.

Это был четвертый день семейных каникул, тех самых каникул, из-за которых Кэйдена забирали из школы на целую неделю каждый октябрь, несмотря на протесты его учителей. С наступлением холодов в осенние месяцы на побережье стало меньше людей, а общая стоимость после Дня труда позволила ему лучше вписаться в бюджет его родителей. Обычно Кэйден ухватился бы за возможность пропустить школу, но в этом году все было по-другому. Дома была девушка, Мира Брукс, с которой, Кэйден был уверен, он не мог расставаться больше чем на день. Всю поездку он переписывался с ней по смс и Snapchat, а иногда и с Майком, своим другом с пятого класса.

Обычно Тиган, старший брат Кэйдена, сидел бы на сиденье рядом с ним, поддразнивая своего младшего брата и делая то, что делают старшие братья, когда ты часами торчишь в машине. На этот раз его занятия в колледже в Бостоне были не такими снисходительными, так что поездка без Тиганa стала первой, в которой Кэйден когда-либо участвовал.

Маленький белый дом промелькнул за окном напротив, на маленькой лужайке перед домом были навалены кучи листьев. Мимо промелькнул уличный знак, который Кэйден не потрудился прочитать, а затем снова деревья. Они ехали по дороге на запад от Миртл-Бич по меньшей мере тридцать минут. Тэмми, мама Кэйдена, нашла упоминание о сезонном лабиринте в Конвее, который утверждал, что это семейное мероприятие, посвященное Хэллоуину "со всей душой". Устаревший веб-сайт не выглядел многообещающим. В межсезонье так много аттракционов закрыты или не открываются допоздна, что первым пунктом в их расплывчатой повестке дня быстро стал лабиринт.

Кэйден постучал по экрану своего телефона, выключая музыку, и открыл приложение Snapchat. На экране появилось его лицо. Огромное количество светло-коричневых веснушек на его безупречной коже придавало ей нежно-бежевый оттенок, которого на самом деле почти не было. На него смотрели его медовые глаза и широкий подбородок. Он удерживал кружок в нижней части экрана.

– В этом лабиринте лучше бы было что-нибудь классное, потому что дорога туда занимает долбаную вечность, – сказал он телефону, убирая палец с экрана.

Он добавил видео к своей истории в Snapchat, когда чья-то рука похлопала его по бедру. Кэйден протянул руку и вытащил левый наушник, встретившись с горящими глазами своей матери спереди.

– Следи за своим языком, Кэйден, – упрекнула Тэмми, поджав розовые губы и устремив на него взгляд золотисто-карих глаз с едва уловимым зеленым оттенком радужки.

– Да, мэм, – нахмурился Кэйден. Он собирался вставить наушник на место, но остановился. – Сколько еще осталось, пока мы не доберемся туда?

– GPS говорит, что еще шесть минут.

Это был его отец, Кеннет-младший, или Кен, как все его на самом деле называли, его глаза были прикованы к дороге перед ними. Его голос эхом разнесся по заднему сиденью. Кен не был крупным мужчиной на самом деле. Он был высоким и стройным, морским пехотинцем в прошлой жизни, но все это пиво, наконец, начало награждать его зачатками желанного пивного живота.

– Ах! – Кэйден застонал.

– Да ладно, это не так уж далеко, – рассуждала Тэмми, слегка растягивая слова с южным акцентом.

– Ничто не занимает так много времени, чтобы вернуться домой, – возразил Кэйден.

– Ты, очевидно, еще ни разу не стояла в утренней пробке на семьдесят седьмой, – Кен отвел взгляд от дороги достаточно надолго, чтобы искоса ухмыльнуться жене. – Ты же понимаешь, что мы живем всего в одиннадцати милях от моей работы, и иногда мне требуется чуть меньше часа, чтобы добраться домой с работы, верно?

– Ага.

Кэйден пожал плечами. Он действительно никогда не задумывался об этом. Он вернул свое внимание к своему телефону и отправил сообщение Мире:

Чтобы добраться до этого проклятого лабиринта, нужна вечность. Лучше бы все было хорошо!

Несколько минут спустя, впереди, с правой стороны, появился склад средних размеров, как раз в тот момент, когда GPS объявил:

– Вы прибыли.

Это было старое строение. Ржавчина разъела металлические листы там, где наклонная линия крыши встречалась с фасадной стеной. Рядом с дверью входa находилось импровизированное двойное окно, очевидно, установленное позже в истории здания. Написанная от руки табличка справа от двери сообщала, что "Лабиринт Хэллоуина" будет открыт весь октябрь.

Кен съехал с дороги, когда телефон Кэйдена завибрировал в его руке и зазвонил. Он почувствовал, как шины соприкоснулись с гравием и со скрежетом остановились рядом с двумя другими автомобилями, старым "Рэмом" и седаном "Kиa" более новой модели. Кэйден проверил свой телефон, новое сообщение от Миры:

Это должно быть лучше, чем сидеть на уроке истории мисс Т.

– Ладно, вот мы и на месте, – объявил Кен, как будто его жена и сын были совершенно слепы к этому факту. Он посмотрел на Тэмми: – Я действительно надеюсь, что это больше похоже на детский лабиринт на Хэллоуин. Я не в восторге от того, чтоб меня до смерти напугали.

Кэйден закатил глаза. Это было по настоянию его мамы, чтобы семья пропустила фильм ради лабиринта; она любила жуткое. Кэйден не мог винить ее. Теперь, когда он больше не страдал от кошмаров, вызванных фильмами ужасов, он тоже наслаждался этим. Он не мог сосчитать, сколько раз он допоздна засиживался со своей мамой за просмотром фильмов ужасов, и она запрещала ему говорить отцу, что разрешила ему смотреть. Но он беспокоился, что все будет именно так, как надеялся его отец, какой-нибудь лабиринт, чувствительный к детям, в котором отсутствуют все навороты настоящего страха.

– О, с тобой все будет в порядке, – заверила его Тэмми, нежно положив руку ему на плечо, а затем вышла из машины.

Кэйден отправил Мире быстрое сообщение:

Я должен идти, люблю тебя.

A затем вытащил единственный оставшийся наушник, который все еще был у него в ухе, и бросил пару на сиденье. Он положил телефон в карман и распахнул дверь, хрустя ногами по гравию парковки. Захлопнув за собой дверь, он догнал своих папу и маму у передней части старого седана. Он окинул взглядом новую машину, стоявшую в нескольких футах от него, ее плавные изгибы и утонченное мастерство резко контрастировали с закругленными концами автомобиля его родителей.

– Ну же, пошли, – подбадривала их Тэмми, кладя руку Кену на спину и подталкивая его вперед.

Кэйден ухмыльнулся. Не часто его отец проявлял признаки страха.

Кен с каменным лицом толкнул входную дверь. Прозвенел звонок, возвещая об их входе и показывая затхлую старую комнату в коричневых и серых тонах. Пол был из голого бетона, стены обшиты дешевыми деревянными панелями, которые местами облупились по швам. В нескольких футах внутри располагался прилавок, столешницу покрывал холодный клетчатый ламинат, а по краям – еще больше деревянных панелей. За прилавком стоял высокий мужчина-бегемот.

На вид ему было под тридцать, ростом по меньшей мере шесть футов^[2], может быть, выше, глаза цвета морской волны безучастно смотрели на Кэйдена, затем на его родителей, когда они вошли и закрыли дверь. У него были коротко подстриженные светлые волосы, почти завитые, а широкие мускулистые плечи скрывались под рубашкой, которая была ему немного мала. Обычная хмурая гримаса, которую он не потрудился скрыть, появилась на его губах, как будто он был недоволен, что они ворвались в этот аттракцион во время его смены. Он не сказал ни слова, когда Кен подошел к стойке.

– Э-э... привет, – начал Кен, неловко нарушая тишину. Он нашел бейдж с именем на груди мужчины. – Джаспер. Мы здесь ради "Лабиринтa Хэллоуина.

– Пять долларов с человека, – выпалил Джаспер спокойным, но унылым голосом. – Bы городские?

– Да, Шарлотт^[3], – сказал ему Кен.

Это, казалось, понравилось Джасперу, намек на улыбку нарушил его стоическое поведение.

– Это хорошо. Лабиринт становится интереснее, когда все приезжие. Никто не может таким образом испортить веселье.

Кэйден приподнял бровь, услышав резкие манеры мужчины, когда тот обвел взглядом маленькую комнату. Безделушки были повсюду. Фонарики-домкраты, большие фальшивые пауки, призраки и вурдалаки. Он остановился на молодой паре, стоявшей всего в нескольких футах позади него у входной двери. Кэйден позволил левому краю своей губы изогнуться в полуулыбке. Двое незнакомцев улыбнулись в ответ.

Мужчина был высоким и долговязым, его глаза цвета лесной зелени скрывались за очками без оправы, под короткими каштановыми волосами и оттопыренными ушами. Девушка, казалось, была из другого мира. Она была невысокой, вероятно, пять футов два дюйма, со стройным телом, красивыми бедрами, полными круглыми ягодицами, в коротких шортах цвета хаки. Кэйдену понравилось как девушка подстригала волосы. Они были подстрижены почти под "ноль" с левой стороны ее головы, но оставались длинными, прямыми и голубыми, спадая чуть выше ее правого плеча. Чуть выше ее ключицы была выбита незаметная татуировка с логотипом Бэтмена.

– Ладно, – неловко ответил Кен, вытаскивая бумажник и передавая вступительный взнос Джасперу.

На другой стороне комнаты, вдоль того же прилавка, за которым стоял необычный продавец, Кэйден нашел кучу инструментов. Он подошел, пока его отец получал сдачу, и перебрал предметы. Гвоздодер на батарейках, моток веревки, толстые гвозди, какие-то инструменты, которые Кэйден не узнал, и большой нож, очень похожий на старый "Ка-Бар", который, по словам его отца, он использовал, когда служил в морской пехоте.

– Эй! – прогремел хриплый голос. Это был продавец за прилавком. – Не трогай.

– Проститe, – Кэйден отступил назад. – Для чего все это?

– Это мои инструменты для лабиринта. Я никогда не знаю, что мне там понадобится, – объяснил Джаспер, доставая инструменты и кладя их куда-нибудь вне досягаемости под стойку, подозрительно разглядывая Кэйдена.

– О, вы также занимаетесь обслуживанием лабиринта? – поинтересовалась Тэмми.

– Да, мэм, – Джаспер кашлянул, прикрывая рот, а затем продолжил. – Это мой ребенок. Я поддерживаю все это.

– Это мило, – oна кивнула.

– Ну, теперь, когда все в порядке, если вы готовы, вы все можете войти в лабиринт. Цель проста. Попытайтесь выбраться.

– Есть ли ограничение по времени?

Это была симпатичная девушка позади них. Кэйден повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она была привлекательной, но его девушка Мира была еще более привлекательной. При этой мысли он достал свой телефон и отправил ей еще одно сообщение:

Время для этого дурацкого лабиринта. Пожелай мне удачи.

– О, да. У вaс есть час. Если вы не выйдете через час, вaм придется остаться.

Джаспер поднял руки вверх и пошевелил пальцами, его голос повысился на ноту, но не смог передать жуткий оттенок.

Девушка ухмыльнулась и кивнула, как и остальные.

– И никаких телефонов, – рявкнул Джаспер, уставившись на Кэйдена, который невинно улыбнулся в ответ. – Все телефоны и записывающие устройства находятся в этом сейфе. Не нужно, чтобы кто-то портил удовольствие другим.

Джаспер повернулся и вставил ключ в маленькую серую коробочку на шкафчике вдоль задней стены, а затем протянул руку к телефонам каждого. Как только они были заперты, Джаспер обогнул стойку и подошел к единственной другой двери в комнате. Он ухмыльнулся впервые с тех пор, как Уокеры вошли в здание.

– Я пропущу вас через эту дверь, затем вы окажетесь в маленьком коридоре, который приведет ко входу в лабиринт. Как только вы окажетесь в коридоре, я закрою эту дверь, и она запрется.

Отец Кэйдена посмотрел на его мать и ухмыльнулся. Она сияла. Кэйден взглянул на пару боковым зрением, и их улыбки сказали ему, что они были взволнованы, как и его мать, помимо намека на сдержанность на лице парня.

Ухмылка Джаспера исчезла; он вернулся к своему стоическому характеру, когда открыл дверь, открывая тускло освещенный холл.

– Повеселитесь и увидимся в аду.

Кэйден и остальные прошли мимо Джаспера в холл. Рот Кена слегка приоткрылся, и он наклонился ближе к Тэмми.

– Это действительно уместно? – Кен скорее прокомментировал, чем спросил.

Тэмми отмахнулась от него и пошла по коридору. Кэйден последовал за ней, держась поближе к своим родителям. Он ни в коем случае не был трусом, но лучший способ пройти лабиринт – это не разделяться, по крайней мере, согласно логике его мозга. Его глаза осмотрели комнату. Стены были построены из простых досок от пола до потолка и большего количества бетонных полов с двумя стандартными мерцающими лампочками дневного света, свисающими сверху.

– Привет, – сказала симпатичная девушка, подходя к Уокерaм. – Я – Флоренс, а это мой муж, Оскар.

– Рад с вами познакомиться, – сказал Кен, пожимая руку Оскару. – Извините. Я чувствую себя таким грубым; мы не представились там. Я – Кен, это моя жена Тэмми и мой младший сын Кэйден.

– Все в порядке, – заверил его Оскар. Он приподнял бровь и кивнул в сторону двери, которая только что закрылась за ними. – Этот клерк там действительно что-то собой представляет. Немного жутковато.

– Да, действительно, – согласился Кен.

– Все это часть театрального представления для лабиринта, – сказала Тэмми. – Он просто пытается напугать нас, прежде чем мы войдем туда.

– Именно так, – согласилась Флоренс, подталкивая Оскара локтем.

– Полагаю, вы двое тоже в отпуске? – cпросила Тэмми.

– Да, ну, вообще-то, медовый месяц – Оскар просиял.

– О! Поздравляю! – Тэмми почти кричала. Кэйден закатил глаза в темноте. Девушки всегда приходят в такой восторг при мысли о замужестве. – Это потрясающе!

– Поздравляю, – вторил Кен своей жене.

– Спасибо, – сказали супруги почти в унисон.

– Мы можем начать? – вмешался Кэйден, указывая на дверь в конце коридора. – У нас есть только час, чтобы выбраться отсюда.

– Хорошая мысль, – согласился Оскар, качая головой с понимающей усмешкой. – Давайте начнем. Я думаю, нам следует разделиться, чтобы пройти больше места, так что увидимся в конце.

– Звучит заманчиво, – кивнула Тэмми, прежде чем Кен успел заговорить.

Они преодолели оставшиеся ярды до следующей двери, и Кен взялся за ручку и открыл ее.

Порыв теплого, затхлого воздуха окутал их, и в ноздри Кэйдена ударила прогорклая вонь гниения.

– Ох, бля, – выпалил Оскар, заработав локоть в бок от Флоренс и широко раскрытые глаза.

Он прищурился и пожал плечами, осознав свою ошибку, но промолчал.

Кэйден прикрыл нос и усмехнулся выражениям лиц своих родителей, что-то среднее между отвращением и раздражением. Он не был уверен, что вызывало у них большее отвращение.

Запах был ужасный. Это напомнило ему о тошнотворном запахе в стенах Голливудского музея восковых фигур "Зомби-вспышка", типа дома с привидениями, но с зомби вместо призраков. Его ноздри раздулись от запаха, вони гниющей плоти, смешанной с затхлым запахом старого склада.

– О, это ужасно, – пожаловалась Тэмми, размахивая рукой перед лицом, в то время как другой рукой прикрывала нос.

Держась одной рукой за нос, Кэйден положил ладонь на спину своей мамы и подтолкнул ее вперед, в лабиринт. Они вошли. Там было темно, затхлее, чем у входа, и наполнено звуками. Красные и оранжевые огни переливались по голому потолку с балками и по высоким десятифутовым стенам, построенным из различных пород дерева, искусственной зелени и других материалов. Жуткая музыка проникла в пространство, смесь мрачных тонов и тихого кудахтанья, прерываемого жестокими имитированными криками.

В шести футах впереди был первый выбор. Развилка с тремя различными вариантами, только один предположительно ведет к выходу или, может быть, любой из них приведет. Кэйден посмотрел на крайнее левое отверстие, затем на среднее и последнее. Они все выглядели одинаково.

– Мы пойдем посередине, – прошептала Флоренс, как будто кто-то другой мог услышать их за стонами и воплями, раздававшимися над головой.

Она указала на центральную дорожку.

– Да, a мы возьмем тот, что слева, – сказала Тэмми, вытягивая шею, чтобы посмотреть на Кэйдена, приподняв бровь, как будто в вопросе.

– Конечно, – Кэйден пожал плечами. – Почему бы и нет?

– Мы увидимся в конце или раньше, – помахала Флоренс рукой, беря Оскара за руку и уводя его прочь.

Мальчик коротко помахал рукой и позволил увлечь себя за собой, исчезая за поворотом в нескольких ярдах от нас. Кэйден мог видеть, что лабиринт, должно быть, был идеей Флоренс, а не Оскара, так же, как это была идея его мамы, а не его отца.

– Поехали, ребята.

Тэмми ухмыльнулась и пошла вперед.

Кен фыркнул и последовал за Кэйденом на шаг впереди, быстро обогнав мать и выстрелив в крайний левый проем. Дорожка была всего около шести футов^[4] в поперечнике, ограниченная теми же массивными деревянными стенами, что и первая комната. Низкий стон эхом разнесся над барьером откуда-то из другой части лабиринта или, может быть, это было просто из динамиков. Виноградные лозы захватили часть лабиринта впереди. Кэйден остановился и протянул руку, чтобы коснуться листьев – пластик.

Двигаясь дальше, они свернули на следующем повороте налево, и Тэмми немедленно отпрыгнула назад. Большая копия крысы сидела в углу, ее глаза сердито сверкали.

– Мы приходим в лабиринт на Хэллоуин, и тебя пугает фальшивая крыса? – рассмеялся Кен.

– Да! – Тэмми защищалась, хлопнув Кена по плечу. – Это большая фальшивая крыса.

Она обошла паразитов, держась на безопасном расстоянии. Кэйден покачал головой и пробежал мимо нее, следя за следующим поворотом, теперь, когда его зрение привыкло к вращающемуся и меняющемуся свечению красного, белого и оранжевого освещения. Он убрал руку от носа, принеся с собой едкий запах. За редкими виноградными лозами и огнями лабиринт был простым и холодным. Казалось, Джаспер не понимал, что на улице осень, и решил оставить кондиционер включенным или, по крайней мере, не включил обогреватель этим утром. Кэйден завернул за следующий угол, повернув направо, оглядываясь достаточно долго, чтобы убедиться, что его мать и отец следуют за ним.

Все было примерно так же. Он попытался приподняться на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть их расположение в лабиринте по отношению к периметру здания. Это была пустая трата времени и энергии. Стены лабиринта, похожие на ограждения, служили настоящей преградой для любой дополнительной информации, слишком высокие, чтобы получить реальное представление о размерах здания или вашем местоположении относительно любого из его четырех краев.

Пронзительный крик прорвался сквозь музыку, посылая дрожь по позвоночнику Кэйдена. Он остановился на короткую секунду, прежде чем понял, что это была всего лишь музыка. Он мысленно проклял себя и продолжил движение. В шестнадцать лет последнее, что он хотел, чтобы его мать делала, это спрашивала, все ли с ним в порядке.

Без объяснения причин огни замерцали, затем полностью погасли, утопив Кэйдена в море абсолютной черноты. Позади него что-то зашаркало в темноте. Кэйден развернулся, волосы на его шее встали дыбом.

– Мам? Пап? – Кэйден слепо позвал, его глаза метались из угла в угол, надеясь поймать какую-нибудь тень в пустоте. – Bы там?

– Мы здесь, Кэйден, – донесся до него голос Кена, находившегося максимум в футе или двух от него.

Кэйден позволил своему телу продолжать поворачиваться, уже теряя чувство направления в темноте. Внезапно снова включился свет, и Кэйден прищурился от внезапной вспышки света. Крик его матери пронзил его уши как раз в тот момент, когда его глаза остановились на злобном лице, уставившемся на него всего в нескольких дюймах от его носа.

– Что за черт?! – закричал Кэйден, отступая на шаг, когда свет снова погас и внезапно вернулся к жизни.

Кэйден обвел глазами пустое пространство. Оно исчезло. Эти заряженные зеленые шары, a не глаза, это лицо, исчезли. За мгновение до того, как свет снова погас, Кэйден разглядел грубую ужасную кожу. Это была смесь ярко-оранжевого, малинового и черного; линии, идущие вверх и вниз по круглой голове. Огромные пустоты в форме фонаря, заполненные электрическими зелеными токами там, где должны были быть глаза. Гнилые черные зазубренные зубы ненормально далеко простирались через нижнюю половину лица, вдоль верхней и нижней челюсти, а грязная повязка обматывала окровавленный скальп. У человека, кем бы он ни был, на лице была жутковатого вида тыква.

– Куда он делся? – закричал Кэйден, оглядываясь на своих родителей.

– Я не знаю, – выпалил Кен в ответ, бегая глазами взад-вперед, обыскивая коридор в поисках каких-либо признаков фигуры в маске Джека-фонаря. – Давай просто продолжим идти, чтобы мы могли выбраться отсюда.

– Это было невероятно! – вмешалась мать Кэйденa, прижимая руку к вздымающейся груди. – Ужасно, но круто!

– Да, это было потрясающе, – согласился Кэйден с широкой улыбкой, пытаясь скрыть страх, который охватил его, когда неожиданное лицо заглянуло в его глаза. Он позволил себе сделать несколько глубоких вдохов, чтобы выровнять пульс, и покачал головой. – Определенно не детский лабиринт.

2

Еще один крик пронзил темноту как раз перед тем, как снова зажегся свет. Флоренс крепко сжала руку Оскара, ее тело прижалось к его.

– Черт возьми, это жуткое место, – прошептал Оскар. – Я думал, это должен был быть какой-нибудь дурацкий лесной лабиринт, а не лабиринт типа "Давай-напугаем-тебя-до-усрачки".

– О, успокойся, Оскар, – упрекнула его Флоренс, ослабляя хватку на его ладони и позволяя себе снова придвинуться к нему. Она не призналась бы, что была напугана. Все это было ненастоящим, но все равно пугало ее, но в этом-то и был смысл. Зачем еще добровольно идти в такое место, как это? – Это был просто свет.

– Да, только свет. Кто выключает свет у группы туристов в темном лабиринте?

Оскар уже скучал по ощущению ее тела на своем в тот момент, когда она двигалась. Он был так влюблен в нее, во все, что было в ней, в ее глаза, отношение, причуды и, конечно, в ее внешность, что было бы глупо недооценивать их влияние на него.

– Это "Лабиринт Хэллоуинa", милый.

Она сделала шаг в сторону и потащила его дальше по маленькому коридору. Стоны и призрачные звуки продолжали навевать мрак над головой.

Он закатил глаза, позволяя ей тащить его за собой, едва скрывая улыбку. Он позволил виду ее круглой задницы отвлечь его от мыслей о том, где он был, вместо этого всего несколько часов назад увлек его в их спальню, где их крошечный гостиничный номер наполнился еще более приятными стонами. Он надеялся, что стены отеля были толстыми; в противном случае, их соседи, вероятно, уже ненавидели их.

Просто подожди до вечера. Держись за эту мысль, Оскар, – сказал он себе.

Она завернула за следующий угол, Оскар на буксире, и остановилась на новой развилке коридора. Она посмотрела на новый путь слева от нее, а затем проверила тот, который продолжался перед ними.

– Продолжать идти или повернуть налево? – cпросила Флоренс.

– Тот, который вытащит нас отсюда, – взмолился он.

– Если бы я знала это, в чем был бы смысл лабиринта, Оскар? – cпросила Флоренс, склонив голову набок и закусив губу.

– Хорошо, – сдался он. – Ты знаешь, я не могу сопротивляться этому.

Она наслаждалась своей победой. Он был не в состоянии отказать ей, когда она прикусила губу и посмотрела на него, приподняв бровь – его слабости.

– Пойдем налево, – решил он с легким смешком.

Она дернула его за руку, перестраивая их путь по новому коридору. Стены, выкрашенные в темно-серый, красный и оранжевый цвета, казались удушающими. Брызги того, что должно было быть кровью, покрыли деревянные рейки и бетон. Казалось, что в этом самом зале произошла кровавая баня с использованием кисти, или кто-то использовал лабиринт как холст для какого-то абстрактного произведения искусства. Флоренс сомневалась в последнем. Пройдя еще десять футов по коридору, эти двое повернули налево за поворотом лабиринта, и что-то дернулось вперед и завыло.

Пара отскочила назад, упираясь руками в противоположную стену. Флоренс первой рассмеялась.

– Это было здорово, – сказала она, прикрывая свой приподнятый рот.

Это был голый череп на вершине шипа, пронзающего верхнюю часть кости и спускающегося вниз через отверстие в шее, челюстная кость была небрежно зашита бечевкой. Говорящий, спрятавшийся за черепом, издал еще один крик, и красное свечение вокруг него усилилось. Они сделали шаг вправо, и череп отступил обратно к стене, а запись прекратилась вместе с красным свечением.

– Э-э, милая?

Флоренс почувствовала, как палец Оскара коснулся ее плеча. Она была сосредоточена на черепе. Это было так круто.

– Я знаю, да? Это так круто! – oна сияла.

– Милая? – Оскар попробовал снова, все еще похлопывая ее по плечу.

– Что, Оскар? – спросила она. – Посмотри, какая сложная обстановка.

– Милая!

На этот раз Оскар повысил голос.

– Что...

Она резко остановилась, когда ее глаза поймали то, на что смотрел Оскар. В противоположном конце стояла фигура. Оно, кем бы оно ни было, не двигалось. Вместо этого, онo уставилoсь на нее, наклонив голову. Электрический зеленый свет пробивался сквозь отверстия в маске Джека-фонаря, скрывая большую часть его черт в затемненном коридоре. На нем был спортивный пиджак и ослабленный галстук, черныe брюки ниже талии. Это был странный выбор одежды внутри лабиринта. Затем Флоренс увидела длинный острый клинок, болтающийся в правой руке фигуры.

– Эй! – Оскар прокричал через короткое расстояние, перекрикивая своим голосом зловещую атмосферу. – Мы видим тебя. Ха-ха! Ты поймал нас.

Фигура не двигалась. Ее глаза, казалось, двигались со злобной интенсивностью, изумрудные светящиеся вихри за ужасным тыквенным лицом.

– Ладно, ты поймал нас, – повторила Флоренс, не желая разворачиваться и отступать, но и не желая двигаться вперед к мужчине или женщине, стоящим на их пути.

Конечно, это был актер, но его аура была совершенно жуткой.

Пронзительный крик прорвался сквозь музыку, но они не сдвинулись с места. И он тоже.

– Давай, чувак, давай нам... – Оскар остановился.

Внезапно рука фигуры крепко сжалась вокруг ножа, и ее руки начали размахиваться, приводя в движение толстые сильные ноги, устремляясь вперед.

– Просто не двигайся, просто не двигайся, – повторила Флоренс. – Это еще один испуг, это ненастоящее.

Теперь это был полный спринт, и Флоренс пожалела, что не сдвинулась с места, что она не развернулась и не побежала сама. Страх пересилил ее чувства, и она начала двигаться как раз в тот момент, когда фигура приблизилась.

– Нет! – Оскар закричал, когда чья-то рука оттолкнула его, а рука фигуры с ножом метнулась вперед и врезалась Флоренс в живот.

Флоренс инстинктивно отшатнулась. Она не почувствовала ничего, кроме адреналина, бурлящего в ее венах, и легкого прикосновения к животу. Она посмотрела вниз, ожидая увидеть, как кровь и металл сливаются воедино.

– Ха-ха-ха! – проревел человек в маске, его голос был глубоким и грубым под гротескной маской. – Я тебя поймал!

Он отдернул нож, и пластиковое лезвие выскользнуло из рукоятки, когда оно покинуло живот Флоренс. Она знала, что это глупо, но Флоренс протянула руку туда, куда попал нож, и нащупала рану, все еще ожидая почувствовать мерзкую влажность крови. Там не было ни дыры, ни крови. Она глубоко вздохнула и сделала еще один вдох.

– Ты серьезно?! – закричала она, на мгновение охваченная страхом, который несколько секунд назад струился по ее венам. – Ты можешь довести кого-нибудь до гребаного сердечного приступа!

– О, ты молода, – сказал он ей, обменявшись взглядами с ней и Оскаром. – Веселись. Дальше будет только лучше.

Оскар ухмыльнулся Флоренс сверху вниз, уголки его губ приподнялись над щеками.

– Он здорово тебя достал!

– Да, я знаю, – огрызнулась она, затем смягчила тон. – Думаю, это то, что я получаю за то, что затащила тебя сюда.

Оскар улыбнулся.

3

Кэйден проскользнул за другой угол, его мать и отец следовали за ним по пятам. Появление и внезапное исчезновение «Тыкволицего», как Кэйден начал называть его, добавили неожиданный элемент в лабиринт. На веб-сайте ничего не говорилось о живых актерах, бродящих по лабиринту, как какая-то уменьшенная версия «SCarowinds»^[5]. Хотя он утверждал, что это «семейное мероприятие для всей семьи». Конечно, сайт тоже выглядел так, как будто его не обновляли с начала 2000-х годов. Это не беспокоило Кэйдена, но он был бы признателен за предупреждение.

Пронзительный крик призрака пронзил тишину, и музыка заиграла в такт, который заставил Кэйдена поднять ноги выше и идти немного быстрее. Стены лабиринта здесь были почти такими же, деревянные доски, виноградные лозы, красная краска, время от времени беспорядочно разбрызгиваемая по высоте и по полу, и случайный бледно-красный след, который выглядел так, как будто кто-то размазал кровоточащее тело по бетону и забыл убрать улики.

– Мне кажется, мы ходим кругами, – Тэмми сунула палец между накрашенными губами, рассеянно покусывая ноготь.