Текст книги "Тень Буревестника Часть Первая (СИ)"

Автор книги: Джонни Рэйвэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ты, безъязыкий. Как тебя зовут?

– Не твоё дело, хмырь! – крикнул Лео. – Стефан, не отвечай ему! Ой... Нет...

– Стефан значит? – мужчина улыбнулся. – Посмотри на меня, Стефан.

Мальчик послушно заглянул в глаза незнакомцу. Краткое мгновенье, и Стефан зажмурился, схватился за виски и тихо застонал.

– Ради Семи Ветров, какой вместительный Стамнос! – удивлённо пробормотал незнакомец и крепче сдавил плечо мальчишки. – Не переживай, боль скоро пройдёт. А ты не так-то прост, воришка. У тебя сильный магический дар. Ты знал об этом?

– Нет...

– Меня зовут Байро Грейхус, я представитель Ордена Магов. Слыхал о таком?

Стефан неуверенно кивнул.

 – Пойдём со мной. Негоже твоему таланту пропадать на улице. Сегодня ты согреешься, и тебя накормят, – незнакомец выпрямился, взял мальчика за руку и повёл за собой. Стефан, пройдя пару шагов, обернулся.

– А мой друг? Он пойдёт с нами?

         Незнакомец остановился, посмотрел на застывшего позади оборванца. Вздохнул. Честно так вздохнул, не наигранно.

– Прости, парень, но в твоем друге нет ни капли дара. Я боюсь, мне некуда будет его отвести. Мне, правда, жаль, но тут я бессилен. Хотя... Знаешь, что? Эй, воришка! Давай ловкач! Держи!

Лео неосознанно поймал набитый монетами кошель, но даже не заметил, какое счастье ему сейчас привалило. Единственное, что волновало маленького вора, так это судьба друга, которого куда-то уводили на его глазах. Маг окинул обоих пристальным взглядом и тихо произнёс:

– Если ваша дружба не пустое слово, то поверьте мне, вы еще обязательно встретитесь. Арс не позволит вашим судьбам разминуться. А теперь, пойдём, парень. Прости еще раз. Нельзя терять ни секунды.

Лео, ничего не понимая, просто поплёлся следом за ними, глядя на оборачивающегося Стефана. Когда они достигли ворот Среднего города, стража, взглянув на мага с чумазым мальчишкой, не сказала ни слова. Лео попытался проскочить следом, но высокий рыцарь в красивых, тёмных доспехах остановил его.

– Эй, малец. Далеко собрался?

– Вон тот, вон, друга моего увёл, я за ними! Мне очень надо, у меня больше никого нет. Пропустите, пожалуйста! – затараторил Лео.

– Ишь чего захотел, – гоготнул стражник, взглянув на второго. – Брысь отсюда, пока по шее не схлопотал!

– Эй, чего это у тебя там? Ты где это взял, чушка? – второй стражник увидел кошель в руках мальчишки. – Ну-ка покажи... Стой! Стой, кому сказал!

Лео испуганно попятился и, увернувшись от лап блюстителя закона, что есть сил, задал стрекоча. Лишь разок обернулся, как раз в тот момент, когда уже далеко за воротами, обернулся Стефан. Лео хотел крикнуть другу, что обязательно его найдёт, придет за ним, но в горле стоял ком. Двое стражников продолжали кричать, приказывая остановиться, так что мальчишка побежал еще быстрее, пока один из переулков не всосал его, заключив в свои тёмные объятия.

 Прислонившись к стене, маленький вор сполз на землю и развязал мешок. Внутри оказалось серебро, много серебра, так много, что хватит на долгое время безбедного существования. Лео подумал о тёплой кровати c мягкой периной и не протекающей крыше над головой; о шубке с шерстяной подбивкой или кафтанчике из овчины, да настоящих сапогах из варёной кожи; он представил себе вкус жирного мяса в подливе и сладость медовых коржей с патокой. Почему-то все эти мысли не приносили радость.

 Предательские слёзы продолжали обжигать глаза, сколько бы Лео их не утирал. Так он и сидел, в темноте переулка – мокрый, напуганный, злой. Руку тяжелил злополучный кошель с деньгами, а маленький вор проклинал себя. Ведь он сам был виноват, в том, что остался совсем один.

***

         Говорят, что перед смертью ты видишь всю свою жизнь. Говорят, мол она медленно проплывает перед глазами. Словно стоишь на берегу и смотришь на лениво покачивающуюся лодку, в которой сидят твои воспоминания, и это судёнышко упорно и беспощадно влечёт к обрыву поток ускользающего сквозь пальцы времени. Мгновенье последних отведённых тебе минут.

Но люди вообще, много чего говорят.

         Львёнок не видел всех этих воспоминаний. Зато отчётливо вспомнил давно забытый момент из прошлого, когда его разлучили с лучшим другом. В тот день, он сидел в тёмном переулке, сжимая забитый монетами кошель, и думал о том, что жизнь закончилась. Ведь тогда он остался один, совсем один. Но в итоге их дружба прошла проверку временем и, спустя годы, молодой маг вернулся в столицу, где они снова встретились. Правда, друзья так и не виделись с тех пор, как уже Лео покинул Миротаун на два года. Теперь, оказавшись в тяжёлой ситуации, он уже не надеялся, что сможет увидеть лицо Стефана в последний раз. С другой стороны, как показало время – переменчиво всё, и отчаиваться стоит лишь, когда твои лёгкие в последний раз выжмут весь воздух. А пока этого не случилось – дыши, борись и надейся.

         Львёнка скрутили быстро, да он особо и не сопротивлялся. Затем отволокли к возвышению и бросили к ногам оратора, даже не удосужившись снять накидку и отобрать спрятанное под ней оружие. Первой сознательной мыслью было выхватить кинжал и заколоть себя, но Лео слишком любил жизнь, дабы оборвать её своими же руками. Тем более, что руки оказались связанны.

– Мотылёк-мотылёк, стремишься ты к свету, не зная, что крылья тебе он опалит. – Оратор опустился перед Львенком. – Кто же ты, Мотылёк? Скажи мне, кто тебя послал? Церковь? Нет. Не похож ты на святошу. Орден глупцов? Я не чувствую в тебе Силы. Ну? Облегчи свою участь. Скажи мне правду, и я обещаю тебе быструю и безболезненную смерть.

Мутные, почти бесцветные глаза оратора поблескивали чем-то нечеловеческим, а бескровное и гладкое лицо, испещрённое сеткой мелких сосудов, казалось восковой маской. Львёнок долго не мог отвести взгляд, словно загипнотизированный. Пока огонь ярости не растопил мороз ужаса.

         Да пошёл ты, урод бледномордый! Не стану я тебя бояться!

– Я в городе недавно, еще не освоился. Шёл домой, да заплутал... Видимо свернул не в тот переулок.

– Хорохоришься? Похвально, но бессмысленно. Я в последний раз предлагаю тебе быстрое избавление. Скажи мне, кто ты и что здесь делаешь. Подумай дважды, прежде чем ответить.

– Уже подумал, – Лео приложил все усилия, дабы голос не дрогнул. – Я, уважаемый, королевский сборщик податей. Вы не уплатили налог на проведение обрядов жертвоприношения. Будьте добры, развязать мои руки, заплатить сотню серебряников и проводить меня до выхода.

Оратор долго смотрел на Львёнка непроницаемым взглядом. Затем положил ладонь ему на грудь, и Лео выгнуло дугой. В горле затонул немой вопль. По нутру, разлился обжигающий мороз, сковав льдом сердце и разум. Оратор убрал руку, и улыбнулся одними губами, не показывая зубов.

– Твоя душа придётся по вкусу Властелину.

Львёнок, тяжело дыша и обливаясь потом, исподлобья смотрел на бледное лицо. Прежняя бравада улетучилась мгновенно, остался лишь грызущий внутренности страх.

– Ты стал свидетелем великих событий... – отрешенно произнёс Оратор, распрямляясь во весь рост. – Ты увидишь рождение Новой Эпохи, Мотылёк. А затем – умрёшь в страшных муках.

         Он встал на краю возвышения и вытянул руки к рисунку; из его уст зазвучали слова неизвестного Львёнку языка. Трижды повторялся момент, когда Оратор сжимал пальцы в кулаки, и толпа громко выкрикивала одно и то же слово: – Raghzous! Руки лидера налились пульсирующим грязно-зелёным, как увядшая омела, светом, и по пещере разлился звук похожий на низкий гул охотничьего рожка.

– Я прошу выйти вперёд Десятерых! – прокричал оратор. – Десять Избранных Душ, кто верностью своей и верою своею, первым окунётся в лоно Силы Владыки нашего!

         Из толпы выступили десять человек, на ходу скидывая чёрные накидки, под которыми не было ничего кроме наготы – пять мужчин и столько же женщин. Разбившись по парам, они окружили кольцом жёлтую плиту-алтарь. Мужчины улеглись на пол, головами к плите, а женщины встали у них в ногах.

– Блаженны Избранные, ибо они первыми унаследуют бессмертие! – продолжил надрываться Оратор. – Небо и Земля, Жизнь и Смерть – ничто по сравнению с величием грядущей вечности! Возлягте, о, Избранные, в любви к Владыке нашему, да насытьте Алтарь его, скинув последние из Оков пламенем своих жизней!

         Женщины, одна за другой, сели сверху на мужчин и все десятеро слились в любовном акте; грешной песнью зазвучали стоны и вздохи наслаждения. Львёнок, не в силах оторвать взгляд смотрел на всё ярче разгорающийся свет в руках оратора. Когда Избранные достигли экстаза, а их стоны соединились в единый крик плотского счастья, из дыры в плите вырвался фонтан зелёного пламени. Огонь тут же накрыл совокупляющихся вокруг алтаря людей; чёрные тени в ореоле зелёного света резко заметались и задёргались, а стоны наслаждения сменились нечеловеческими воплями агонии. Зелёные языки, побежали вдоль линий рисунка, постепенно заполняя его от центра к краям, окрашивая стены пещеры в оливковый цвет, принуждая тысячи теней пуститься в безумный пляс.

Когда весь рисунок занялся огнём, а звук рожка перерос в оглушающий рёв, помещение заполонил каменный хруст. Огромный рисунок с грохотом водопада ухнул под землю, взметая столпы чёрно-зелёного дыма. Теперь, по центру пещеры пылала огромная воронка более двадцати ярдов в диаметре, а пол стал заметно подрагивать.

– Властелин здесь! – преисполненным фанатичного экстаза, срывающимся голосом возвестил Оратор. Его буквально трясло от возбуждения, а маслянистые глаза сверкали искренним счастьем.

– Вы чувствуете его приближение?! Рагзос с нами, он совсем рядом! Грядёт его Величие, грядёт его Слава!

Неожиданно пещеру тряхнуло. Некоторые из фигур в толпе повалились на колени, утыкаясь лбами в пол, но большинство осталось стоять. Тряхнуло вновь еще сильнее. Сверху посыпались куски камней, а пара сталактитов обломилась, стремительно рухнув вниз; кого-то зацепило, раздался крик боли. Пол трясло так, что казалось, потолок вот-вот обвалится. От пылающей в полу воронки в две стороны поползли трещины. Стремительно разрастаясь, они разделили пещеру надвое огромной расщелиной. По одну сторону оказались Львёнок и оратор с двумя прислужниками, по другую – толпа фанатиков. Неожиданно, как по команде, всё стихло.

 Колдовской огонь горел беззвучно, пещеру окутала зловещая тишина. Вдоль краёв разлома плясало зеленоватое пламя, оно выросло до размеров крепостной стены и, казалось бы, лижет языками высокий потолок. В сердцевине расщелины, там, где была воронка, огонь приобрёл форму Врат. Из глубин пропасти поплыл медный гул. Гигантские створки, треснув посерёдке, медленно поехали в стороны.

Львёнок с ужасом смотрел на то, как Огненные Врата расщепляются на две части. За ними скрывалась нетленная, вездесущая, изначальная Тьма. Оратор и двое прислужников, словно статуи взирали на происходящее, не видя ничего вокруг себя. Вор, поднявшись на ноги, попытался бежать, но один из прислужников сбил его с ног.

– Далеко собрался, Мотылёк? – силуэт Оратора на фоне зелёной стены размывался тёмным пятном. – Ты первым воочию узришь величество Рагзоса!

Наниматель, а это оказался именно он, поволок вора к Вратам. Львёнок пытался сопротивляться, но у палача оказалась железная хватка; дотащив жертву до границ пропасти, он остановился. От зелёного огня, вместо жара, шёл обжигающий морозом, хлад.

– Гори огнём, Мотылёк! Отдай его Властелину!

Наниматель встряхнул брыкающегося Львёнка и спихнул его с обрыва. Подавившись криком, вор полетел навстречу Вратам, но тут же, внутренности, словно арканом, сдавили невидимые тиски. Мир дёрнулся в обратную сторону, и Львёнок, словно вытянутая из водоёма рыба, повалился на каменный пол.

Позади кто-то взревел, кто-то закричал и ослепительно сверкнуло. По ушам ударил раскат грома и рядом с вором рухнул Наниматель. В ноздри врезалась вонь палёного мяса и волос; по исходившему жаром телу, будто сотни паучков, бегали разряды голубых молний.

Лео поднял голову в тот момент, когда второй прислужник в чёрной накидке вновь атаковал: вскинув руки, он ударил потоком ураганного ветра по Оратору. Тот, размахивая конечностями, пушинкой взмыл вверх. С глухим стуком врезавшись в бугристую стену, Оратор безжизненным кулем рухнул на пол. Стихло.

Львёнок не мог поверить невероятному спасению. Ненадолго. Прислужник-предатель двинулся вперёд, сверля Лео чернотой из-под капюшона. Вор, понимая, что бежать некуда, распрямился, стиснул зубы и приготовился к худшему, как вдруг услышал до боли знакомый голос:

– Львёнок! Не стой столбом!

Что?! Не может быть!  Не верю... Так не бывает!

Прислужник скинул капюшон. Карие, всегда серьезные глаза, худое вытянутое лицо с высокими скулами, тонкие усы и коротенькая бородка клином. Обычно аккуратно зачёсанные назад волосы цвета воронова крыла сейчас были лихорадочно растрёпаны. Великий спорщик, неисправимый упрямец, а также лучший друг собственной персоной! От избытка чувств Львёнок потерял дар речи. Так они и стояли, глядя друг другу в глаза, пока Стефан не выдержал:

– Ты руки-то мне свои дашь, или сам научился скидывать путы?

– Я... твою мать... Стефан! Чтоб я сдох! Как же я рад тебя видеть!

– Руки, руки давай.

– Да-да, конечно!

         Львёнок повернулся спиной к другу. Ноги, превратившись в желе, грозили в любую секунду подкоситься, а в груди пылало такое вселенское счастье, что на глаза невольно навернулись слёзы.

– Как, Стеф, как ты узнал? Погоди... Проклятье! Ты что, один из этих, двинутых?!

– Не пори чушь! Я здесь, дабы остановить этих «двинутых»! Молчи, нет времени объяснять. Ох, боги, кто научил их вязать такие узлы?

– Кинжал! У меня на поясе, под накидкой!

Стефан нервно хмыкнул и, освободив Львенку руки, отдал ему оружие. Они обменялись красноречивыми взглядами и одновременно обернулись к тихо гудящим створкам.

– Что это за чертовщина? – Лео пристально посмотрел на друга, всё еще не веря, что это действительно он. – Я конечно не дока, в этих колдунских науках... Но, разве нам не следует бежать отсюда, как можно быстрее?

         Стефан, казалось, не услышал. По нервному блеску глаз и тяжёлой складке на лбу было видно, что внутри он, не смотря на спокойное лицо, натянут, как струна.

– Ну где же они? – пробормотал маг себе под нос. – Кто-то же должен это остановить...

– Стеф!

– Да... Да! Это Врата. Проход для одного из Лже-Богов.

– Ясно. Так мы будем его радушно встречать или всё-таки двинем отсюда?

– Нет, встречать не будем... Ты прав. Выход там, пошли.

Они двинулись к трём проходам у дальней стены, откуда выводили жертв. Львёнок благодарил Силикуса за то, что с толпой полоумных фанатиков их разделяла пылающая пропасть. Неожиданно на возвышении появилась скрюченная, тёмная фигура.

– Стеф, это же...

– ЗА МЕНЯ!!!

Оратор вытянул руку, и с неё сорвалась чёрная ревущая волна. Стефан, оттолкнув Львёнка, соткал из воздуха полупрозрачный бирюзовый щит. Слишком поздно. Волна с треском пробила защиту, громыхнуло, и друзей расшвыряло в стороны.

Львёнок застонал от боли, с трудом повернул голову. Стефан лежал на боку, не двигался. Присев, вор увидел бредущую к ним искалеченную фигуру. Оратор, припадая на неестественно вывернутую ступню, приближался дёрганными, но уверенными рывками, напоминая жуткую, поломанную марионетку: мантия порвалась, левая рука безжизненно обвисла, а изо рта, заливая подбородок и грудь, струилась черная кровь.

– Глупый-глупый Мотылёк залетел на огонёк, – хрипел он пробитыми лёгкими.

Вор, несмотря на жуткую боль в спине, поднялся на ноги, выхватил меч и встал на пути врага. Окровавленное лицо Оратора исказил звериный оскал.

– И что ты собираешься делать? Остановишь меня вот этим? Так иди же ко мне, Мотылёк.

Львёнок, вспомнив о способностях колдуна, не стал ждать его приближения и, часто задышав, бросился вперёд. Подскочив к Оратору, он рубанул от плеча, со всей силы. Острый клинок легко прорезал плоть и раздробил кость, войдя в ключицу на целую ладонь. Оратор беззвучно рухнул на колени... и всё. Даже не закричал.

– Ты жалок, Мотылёк, – прошептал он. – Жалок в своей жалкой борьбе.

Львёнок, не веря своим глазам, отпустил рукоять и в ужасе попятился. Со вздохом Оратор взялся за лезвие голыми руками и потянул оружие от себя. Дюйм за дюймом, меч покидал тело колдуна, пока не вышел полностью. Из широкой рубленой раны, чёрными потоками хлынула кровь. Меч со звоном упал на пол.

Оратор, пошатываясь, встал на ноги, не обращая внимания на вытекающую толчками жизнь. Широко раскрыв рот, он с хрипом стал втягивать воздух. Львёнок ощутил странное покалывание в области сердца, и неожиданно к горлу подступил болезненный ком. Упав на колени и согнувшись в приступе тошноты, Лео открыл рот и его стало рвать тлеющими зеленью искорками. Одна за другой они сливались вместе, образуя тусклый луч, и плыли прямиком в пасть к Оратору.

 Лео взвыл, не в силах сомкнуть челюсти. Он еще никогда не испытывал подобной боли – горло жгло огнём, а в грудь словно вонзили раскалённую кочергу и садистски прокручивали её внутри тела. Боль заполонила собой каждую клеточку тела, выкручивая конечности, заставляя извиваться угрём, рыть каблуком землю, рвать на себе одежду, обламывать ногти пальцев, рычать, стенать и задыхаться. Оратор пил жизнь вора жадными глотками, как из бокала, с каждой секундой оставляя всё меньше и меньше тепла в теле.

Кожа побледнела, волосы потускли, Лео старел на глазах, стремительно тая, будто огарок свечи. Раны Оратора наоборот затягивались: срастались сломанные кости, разглаживалась кожа, стягивались рубцы. В глазах у Львёнка помутнело, он неистово царапал грудь, пытаясь унять страшное жжение внутри. Неожиданно все стихло, мигнуло пурпуром и мир погрузился во мрак.

***

Стефан пришёл в себя, втянул воздух через зубы. В боку предательски ныло, возможно были сломаны рёбра. Слуха коснулся натужный хрип. Медленно открыв глаза, Стефан, повернул голову и увидел Лео. Побледневший, исхудавший друг, не подавая признаков жизни, лежал на полу. Из его рта тянулся тусклый луч зелёного света. Колдун с жадностью глотал жизненную силу окровавленной пастью.

Маг, призвав внутренние Энергии, сплёл в руке искрящуюся молнию, придал ей форму копья, привстав на локте и, резко метнул её в Оратора. Жужжащий треск предупредил врага. Колдун захлопнул пасть, обернулся, взмахнув рукой и расщепил молнию на сотню мерцающих снежинок. Затем тихо хмыкнул и покачал головой. Стефан беспрепятственно поднялся на ноги, пока исцелившийся колдун внимательно изучал его мутными глазами.

– Хм... Какой редкий, вместительный Стамнос! Яркий, полный Силы, по-своему прекрасный, как падающая звезда, – колдун, сложив руки за спиной, улыбнулся. – Ты хорошо спрятал его, не позволив мне почувствовать засаду, маг. Я всегда знал, что ты далеко пойдёшь... Стефан Модера.

         Он знает меня? Это невозможно! Как же... о боги... Это лицо, этот голос... Слепец!

– Мастер Лордин? Вы сильно изменились. До неузнаваемости.

         Стефан с трудом мог поверить, что один из самых уважаемых лекторов Фиалковой Школы, маг-консул Седьмой Спирали и старейший из мастеров Ордена окажется Павшим во Тьму. Он пропал в одной из осваивавших Новый Свет экспедиций, около трёх лет назад и с тех пор считался погибшим.

– Дороги жизни ведут нас, слепых и беспомощных к нашим судьбам, – отрешённо ответил колдун, разведя руки. – Свою я отыскал. Пришествие Владыки близится, Модера.

         Стефан обернулся, взглянул на пылающие створки, нахмурился.

– Вот это, вы называете своей судьбой? Уничтожение всего, во что мы верим?! Знаете, мастер, а вас ведь считают героем! Ваше имя увековечено на Камне Памяти в Роще Покоя. Как же так?! Ведь вы учили меня, учили остальных, учили тому, что именно мы должны противостоять Тьме! До последнего, несмотря ни на что, даже ценою своих жизней охранять этот мир от того ужаса, что скрывается в Пределах Извне! И теперь именно вы, открываете Врата одному из Лже-Богов?!

– Всё меняется, Стефан, – с отеческой улыбкой ответил колдун. – Меняется мир. Меняемся мы. Я всего лишь маленькая шестерёнка в гигантском механизме Перемен.

         Стефан выдохнул, подавил клокочущую в груди ярость и заставил себя успокоится.

Маг, под влиянием эмоций, не способен смотреть на мир трезво. Наивысшие откровения наук сокрыты в основах учения. Отстранённость – ключ к непредвзятому суждению. Только сконцентрированный на цели и не обременённый предубеждениями разум, способен оставаться спокойным, безмятежным и уравновешенным. Лишь при этих условиях мы можем справиться с любыми трудностями...

 Так, говорил тот, кто теперь служил иным Силам. Мастер Лордин.

– Прежде чем произойдёт неизбежное, ответите мне на один вопрос, мастер?

– Если смогу, Модера.

– Почему вы предали Орден?

         Губы бывшего мага изогнулись в мудрой стариковской усмешке.

– Предал? Что-же, пускай будет так. Мы считаем, что движем миром, но на самом деле, это мир движет нами руками Предназначения. Судьба диктует нам свою волю, а мы всего лишь её марионетки в огромном спектакле под названием – Жизнь. Возможность выбора – иллюзия. Как и свобода...

– Лишь не способные бороться, перекладывают ответственность за свои поступки на судьбу.

– Жизнь – это и есть извечная борьба. Независимо от того, за какую сторону ты сражаешься, Модера.

– Подобным образом судят лишь слабые духом.

– Пускай решают мудрецы, кто слаб, а кто силён. Моя судьба – стать Горном, что разбудит великое пламя Рагзоса, и это, почти свершилось.

– Но вы же давали клятву трёх догматов!

– Ты слишком молод, Стефан.

– Я лишь хочу знать...

– Хватит. Достаточно вопросов. Тебе меня не понять. Пускай Сатира решает, на чьей стороне она сегодня. Пока сюда не нагрянули мои бывшие собратья.

         Стефан потому и тянул время, что очень надеялся на поддержку Ордена. Судя по всему, в назревающей битве ему придётся рассчитывать только на себя. Магические дуэли не были его коньком, но выбирать не приходилось.

– Давай, Модера, становись. Не будем нарушать традиций.

Оба противника, встав друг к другу лицом, поклонились.

– Ты первый, – шепнул колдун. – Я жду...

         Дуэли среди магической братии традиционно начинались с демонстрации своих возможностей – противники поочерёдно атаковали друг друга базовыми заклятиями своего дара и блокировали их, тем самым доказывая, что могут как биться, так и защищаться. В дальнейшем, когда дуэль вступала в полные права, она напоминала детскую игру в набитый крупой мячик: противники перекидываются заклинаниями и ловят их до тех пор, пока кто-то первым не совершит смертельную ошибку.

 Стефан, сплетя в руках простенькую искрящую молнию, послал её навстречу колдуну. Как он и ожидал, бывший лектор легко отвёл сияющую нить в сторону. В ответ Лордин скатал на ладонях дымчатые шары с зелёным чревом и послал их в мага. Воздух прорезал дикий визг и Стефан, скрестив руки, создал вокруг себя бирюзовый вихрь. Шары, скользнув по нему, с воем улетели вверх, сыпанула каменная крошка. Лордин с менторской улыбкой смотрел на Стефана.

– Я всегда видел твой потенциал, Модера. Жаль, что теперь мы вынуждены биться, – колдун с искренней грустью вздохнул, а затем его лицо окаменело.

– Начали!

Склонившись вперед, он топнул. По каменному полу заструилась трещина и, достигнув Стефана, взорвалась фонтаном зелёного огня. Маг отскочил назад, кинув все силы в щит. Времени на передышку не было – Лордин широко раскрыл рот, и его вырвало густым, чёрным облаком. Извиваясь, облако стремительно полетело к Стефану, тот закрутил руками ветряную воронку, распыляя вражеское заклинание. Закричав от натуги, маг в ответ брызнул искрящим потоком молний, но колдун играючи его отвёл.

– Хорошо, очень хорошо, Модера! – азартно рявкнул Лордин. – Давай еще! Ну же!

Стефан ударил снова и снова, пробуя различные плетения, но защита бывшего мастера не имела изъянов.

– Я преподам тебе последний урок, Модера! – гаркнул он, отражая очередную атаку. – Урок истинного могущества! Смотри же, чем одарил меня Владыка!

Колдун втянул полную грудь воздуха и выдул в ладони раскалённую докрасна сферу. Стефан, зная, что сейчас произойдет, в ужасе отпрянул. Из колдовской сферы тотчас полезли чёрные щупальца – каждое размером с фонарный столб. Вокруг отростков вилось зеленоватое пламя.

Маг закрыл глаза и, полностью очистив разум, сосредоточился на чарах. Ладонь похолодела, в ней, треща и плюясь голубыми искрами, сплёлся длинный кнут из молний. Стефан пробно стеганул по воздуху, кнут взвизгнул и высек яркие разряды.

Щупальца взвились к потолку, на мгновенье застыли, словно змеи перед броском, и тут же обрушились вниз. Маг пригнулся, взмахнул кнутом и встретил первое щупальце. Сверкнуло. Стефан вертелся, уворачивался и отражал щупальца хлесткими ударами кнута. Они шипели и отдёргивались, чтобы через секунду атаковать вновь. В местах, где щупальца касались земли, оставались глубокие выжженные борозды. Едва разминувшись с очередным броском, понимая, что сейчас попадётся, Стефан отскочил, вскинул правую руку и заставил кнут преобразиться в копьё. Щупальца ощерились, и словно пальцы огромной руки, нависли над ним. В груди гулко стукнуло сердце. Время остановилось.

Один шанс.

Щупальца бросились вниз, Стефан метнул молнию. Громоподобный хлопок сотряс пещеру. Щупальца растаяли огненными всполохами, не достав мага лишь парой футов. Стефан прикрыл глаза от слепящей вспышки. Он целился в сферу и попал точно в яблочко – там, где ранее стоял колдун, расцвел бутон пурпурного пламени. Измождённый маг медленно опустился на колени.

Хвала Дарону и Эвэру! Я смог...

Неожиданно из пламени выступила тёмная фигура. Стефан не поверил своим глазам. В облике Лордина не осталось ничего человеческого: налитые зелёным сиянием глаза сверкали на обгоревшем до черноты черепе. Левую часть тела пожирал огонь; руку оторвало по плечо, а грудную клетку разворотило, отчего бывший лектор кренился на правый бок. Взмахнув единственной рукой, колдун метнул что-то черное и стремительное. Стефан попытался сплести защиту, но не успел – в груди взорвалась вспышка боли, его швырнуло на землю.

Ударившись затылком и, потеряв ориентацию, Стефан, словно рыба хватал ртом воздух, пока над ним не появился Лордин. Зелёные глаза-искры впились в поверженного мага. Сквозь обгоревшие губы и дыру в щеке проступали зубы, нереально белоснежные на фоне почерневшей кожи.

– Вот и всё, Модера, – произнёс Лордин уже нечеловеческим голосом. – Ты сражался достойно, но проиграл. Пришествие Рагзоса было предначертано задолго до нас с тобой, и даже всему Ордену не удалось бы остановить это. Не бойся. Умирать не страшно. Страшно – жить без цели. Тебе есть, что сказать напоследок?

         Стефан в ответ поджал губы и промолчал.

– Ты всегда был упрямцем, Модера. Упрямцем и помрёшь.

Колдун широко раскрыл рот, и в его горле заклокотал ярко-зелёный свет. Послышался нарастающий визг. Изо рта Лордина с рёвом вырвался ослепительный луч. Стефан вскинул руки и закрылся бирюзовым щитом в форме семиконечной звезды. Луч ударил в центр полупрозрачного щита и впитался внутрь, обратившись сияющим клубком. Бывший лектор удивлённо замычал, и Стефан отпустил сдерживающие цепи щита-ловушки «Septem Arma». Луч, снова сверкнув и взвизгнув, ударил обратно, снеся колдуну пол головы. Лордин захрипел, покачнулся и медленно осел на землю.

Стефан с трудом поднялся, встал над павшим врагом. Из оставшейся половины головы, словно густая жидкость, вытекали струи малахитового дыма. Маг накинул на тело колдуна петлю ветра – точно так же, как он недавно вытаскивал Львёнка. Протащив Лордина до обрыва, Стефан зашвырнул его в гигантские пылающие створки. Бывший мастер сгорел в полёте. Врата открылись уже больше, чем наполовину.

Стефан наконец смог выдохнуть и тут же закашлялся от боли.  Упал на колени, выплюнул сгусток крови. Приложив трясущуюся руку к груди, маг уставился на черный гной, затем скосил глаза вниз. Края одежды вокруг раны обуглились, нутро пылало огнём. Невольно Стефан коснулся висящего на шее амулета, который принял на себя часть удара. Еле держась на ногах, он добрёл до створок, еще раз внимательно всё осмотрел. На всякий случай пальнул максимально заряженной молнией по Вратам. Без толку. По ту сторону разлома бесновались прислужники, Стефан слышал их фанатичные молитвы и вопли. До катастрофы оставалось не больше пары минут. Пещеру затягивал мрак.

Маг сосредоточился на высоком потолке. От краёв разлома, по стенам и до самого потолка бежали паутины трещин; особенно много их скопилось по центру свода, как раз над вратами. Сил у Стефана едва хватало на одну, последнюю атаку, да и та могла убить его, если он «коснётся дна» своего Стамноса. Выбрав по его расчетам самую уязвимую точку на своде, маг зачерпнул Энергии и сотворил на руках сгусток молний. Он катал жужжащий, сыплющий искрами шар на ладонях, постепенно наращивая мощь и тихо подвывая от боли в груди. Наконец, когда Сила почти вырвалась из-под контроля, Стефан вскинул руки. В центр потолка с оглушительным грохотом вонзился каскад ослепительно-белых молний. Пещеру залил яркий свет. Потолок покрылся трещинами, из них стеной повалил песок, посыпались камни. Пол заметно задрожал.

Стефан подавился стоном и опустился на землю. Стамнос внутри него был опустошён почти до последней капли. Из носа струёй хлестала кровь, в глазах плясали тёмные круги, голова раскалывалась на две части.

Едва не «перегорел»... Еще чуть-чуть, и я бы отправился к богам. Впрочем, все равно не долго уже осталось. Как же обидно... Обидно, что всё закончится именно так. Львёнок... Дурак. Ты не должен был оказаться здесь. То была не твоя битва, а Ордена. Точнее моя. Почему же они не пришли? Быть может не получили весточку? Нет, ошибки я допустить не мог. Значит... была другая причина...

На глаза навернулись слёзы. Стефан с трудом, но всё ж таки заставил себя проглотить их. Маг должен быть уравновешенным и отрешённым. Даже в конце пути.

И никто даже не узнает о моей жертве... его жертве... предательстве Лордина. Хотя, в общем целом, всё это, наверное, не важно. Но, почему же мне так обидно? Почему ярость раздирает меня на части? ПОЧЕМУ ВЫ НЕ ПРИШЛИ, УЧИТЕЛЬ?! Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!

 Подавив рвущиеся изнутри рыдания, молодой чародей стиснул зубы. Успокоился. Не смотря на переполняющий его ужас, Стефан, как всегда смог. Учитель похвалил бы его.

 Подползя к лежащему без чувств другу, под обстрелом осыпающегося потолка, маг склонился над вором. Сердце практически не билось. Откопав в закромах сосуда мельчайший глоток Силы, Стефан пропустил в грудь Лео слабый разряд. Рядом рухнул огромный валун, царапнув щёку осколками, заставив мага вздрогнуть и зажмуриться.