Текст книги "Владычица снов. Книга вторая"

Автор книги: Джонатан Уайли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Наконец его внимание привлекло к себе нечто куда более знакомое. С одной стороны двора был мостик, а за ним пруд, вода которого призывно поблескивала в серебряных лучах. Вновь оглядевшись, Гален не обнаружил ни единой живой души и понял, что жажда заставляет его презреть опасность оказаться замеченным. Крадучись, он подобрался к пруду. Напился, затем опустил голову в воду, вынырнул, отплевываясь и отфыркиваясь. Холод излечил его от тошноты и успокоил горло, хотя голова по-прежнему разламывалась. Он вернулся на сено в конюшне, зарылся в него с головой и с превеликим облегчением заснул.

Шахматная партия была в разгаре, живые фигуры осторожно двигались по гигантской доске, лица их закрывали черные и белые маски. Но эта доска была расчерчена на помосте, воздвигнутом на ратушной площади Риано, по ее клеткам ручьями текла кровь, заливая все шахматные поля без разбору. В воздухе веяло смертью. И на этот раз Гален нырнул с высокого кресла, испытывая не торжество, а страх, и вместо рук ликующей толпы его встретила непроглядная пустота.

Его кисти и ступни налились тяжестью, затем и сами руки и ноги окаменели. И вот уже от всего Галена живой осталась одна только голова. И прежде чем оглохли и помертвели его уши, он услышал женский голос, нашептывающий: «Тебе все еще кажется, будто древние предания не имеют никакого отношения к твоей жизни?»

И тут все объяла тьма, наступило безмолвие сырой могилы.

Глава 39

– Боги! – воззвал его мучитель. – Да легче разбудить мертвого, чем тебя.

И Галена вновь основательно встряхнули.

– Что такое? – пробормотал он, все еще пребывая во власти ночного кошмара.

– Да ты что, в камень превратился, что ли? – разозлился Дрейн. – Проспал целый день, а потом вдобавок еще целую ночь.

– Что?

«Неужели действительно прошло столько времени?»

– Пошли! Вещи можешь оставить здесь – их никто не тронет.

Гален сел и огляделся по сторонам. Впрочем, глядеть было не на что.

– Если успеем, – давил на него Дрейн, – Бет раздобудет нам позавтракать. Ты что, не голоден?

Гален задумался над этим вопросом и, к собственному удивлению, обнаружил, что умирает с голоду. Его больше не тошнило, руки и ноги затекли, но болеть перестали, а голова всего лишь слегка ныла. Следом за Дрейном он спустился по приставной лестнице и очутился во дворе. Здесь уже хозяйничали несколько конюхов, но, увидев новичков, они не обратили на них никакого внимания. А двое даже поздоровались с Дрейном, который решительным шагом направился прямо к замку. Пока они проходили по двору, Гален расслышал невнятный многоголосый гул и, бросив взгляд в главные ворота, увидел на ратушной площади волнующуюся толпу.

– Что там происходит? – поинтересовался он.

– Сегодня утром казнь, – бросил Дрейн.

– Ого! И кого же казнят?

– Всего-навсего крестьянина, который не смог уплатить налог, – презрительно хмыкнул Дрейн. – Пошли, не задерживайся.

Гален чуть не споткнулся, вспомнив кровь из недавнего сна, но его товарищ мчался во весь опор, так что волей-неволей пришлось поспешать. Когда парни наконец добрались до кухни, их встретил взрыв веселья.

– А вот и они! А я уж думала – куда подевались?

Их встретила совсем юная девушка. Ее лицо и фигура были приятно округлыми, но в голосе слышался неподдельный гнев, а щеки раскраснелись от жара жаровен. Дрейн сразу смешался, а Гален пробормотал какое-то извинение.

– Еда – там, – насмешливо показала она. – Берите, не стесняйтесь, вам не больно-то много осталось.

Какое-то время спустя Бет присоединилась к ним за столом. Они уже умяли весь хлеб и все мясо и подъедали несвежие, чуть ли не сгнившие фрукты. Девушка подсела на скамью рядышком с Дрейном.

– Ну и сколько же ты прогостишь у нас на этот раз? – чуть спокойней, чем раньше, спросила она. – У Гильгамера для вас обоих куча работы. В последние дни все время что-нибудь происходит.

– Да знаю, – вздохнул Дрейн. – Я с ним уже повидался.

Он обнял подружку за плечи, и они улыбнулись друг другу.

– Кто такой Гильгамер? – робко осведомился Гален.

Бет мрачно уставилась на него, вмешательство новичка ей явно пришлось не по вкусу.

– Третий постельничий барона Ярласа, – пояснила она.

– Оказавшись в Риано, я всегда делаю для него кое-какую работенку, – добавил Дрейн.

– Дрейн умеет читать и писать, – с гордостью объявила Бет. – Поэтому ему дают важные задания. – Она оглядела Галена, заметили солому у него в волосах и усмехнулась. – Ну а ты-то чем собираешься заняться? На конюшне работать?

– Работал я и на конюшне, – подтвердил Гален. – Но я тоже умею читать и писать – и такое дело мне больше по душе. Так-то оно жить малость полегче будет.

Он изо всех сил старался не проявить чрезмерной заинтересованности.

– Умеешь читать и писать? – Бет откровенно изумилась.

– Так это ж здорово! – воскликнул Дрейн. – Я возьму тебя с собой. Пошли. – Легонько поцеловав Бет в губы, он поднялся с места. – Увидимся позже, – многозначительно попрощался он.

Она ничего не ответила, только проводила обоих юношей горящим взглядом.

Гален последовал за Дрейном, не осмеливаясь поверить в собственное везенье. Выход на Дэвина оказался куда проще, чем можно было надеяться.

– Приятная девица, – заметил он, когда Бет уже не могла услышать его слов.

– От нее есть прок, – рассмеялся Дрейн. Затем вновь посерьезнел. – Послушай-ка, – продолжил он, – Гильгамер – старый лентяй, он пьянствует круглыми сутками. Но у него всегда найдется пара лишних монет для того, кто сумеет избавить его от кое-каких забот. И он не глуп, пожалуй, даже толков. – Он запнулся, явно над чем-то задумавшись. – Ты и вправду умеешь читать и писать?

– Умею.

– А я было подумал, что, может, ты прихвастнул.

– Это не в моих правилах, – ухмыльнулся Гален.

– Вот и отлично. – Дрейн неуверенно улыбнулся. – Я тут неплохо устроился…

– Я тебе ничего не испорчу, – заверил его Гален. – А что нам придется делать?

– Все, что угодно. Писать письма, делать копии со счетов, исправлять ошибки и тому подобное. Скучная, честно говоря, работенка, но…

– «Но»?

– Иногда кое-что удается узнать, – таинственно прошептал Дрейн.

– Например?

– Сам увидишь.

Они прошли по нескольким коридорам, поднялись по нескольким лестницам, пока не выбрались на открытый каменный мостик, соединявший две башни замка. На другом его конце стоял тяжело вооруженный бдительный стражник. Когда юноши подошли к нему, воин, выставив руку, преградил им путь и пристально осмотрел незваных гостей.

– Куда это вы собрались, парни?

– Мы работаем на Гильгамера, – важно ответил Дрейн. – Вот, у меня его задание.

Он потряс перед носом у стражника стопкой каких-то бумаг, тот уставился на них, явно ничего не понимая. Гален заметил, как губы стражника складываются, произнося знакомые буквы.

– Вот его подпись. – Дрейн указал в конец письма.

– Вижу, – рявкнул страж. – Тогда сдавайте оружие. Правила всем известны.

– Нет у нас никакого оружия, – запротестовал Дрейн.

– А это что? – Страж указал на кинжал за поясом Галена.

– Нож для разрезания бумаг, – фыркнул Гален, но стражник не собирался шутить.

– Снимай, или я тебя не пропущу.

Гален, сдавшись, отстегнул ножны.

– А как я получу его обратно?

– Попросишь меня хорошенько, – со скверной ухмылкой ответил стражник.

Они вошли в башню и в конце концов добрались до дверей в кабинет Гильгамера. Дрейн постучал и, не дожидаясь ответа, прошел внутрь. В теплом, чуть затхлом воздухе кабинета отчетливо пахло спиртным, на что желудок Галена отозвался бурным протестом. Исходя из пояснений своего спутника, он ожидал увидеть Гильгамера дряхлым старцем, доведенным до слабоумия усиленным употреблением алкоголя. Но единственным обитателем кабинета оказался безбородый блондин лет двадцати с небольшим. Ярко и богато одетый, он раскачивался в удобном кресле с мягким сиденьем, сжимая в ладонях бокал.

– Как раз вовремя, – тихим голосом произнес он. – У меня полно работы. – Бледной рукой он указал на большой письменный стол, заваленный грудами неразобранных документов. – А это кто такой? – добавил он, наконец-то заметив и Галена.

Дрейн представил товарища и объяснил, что тот может ему помочь. Гильгамер недоверчиво покосился на Галена, затем нехотя поднялся из кресла и подошел к столу. Выбрал из стопки какой-то документ и протянул его юноше.

– Вот, перепиши.

Гален уселся за стол, взял перо, чернила, чистый лист бумаги, потом посмотрел на записку. Совершенно неразборчивые каракули.

– В точности так и переписать? – спросил он. – Или так, чтобы что-нибудь можно было понять?

Дрейн испуганно заморгал, но Гильгамер только рассмеялся.

– Тебе что, не нравится мой почерк?

– Должно быть, господин мой, записывая это, вы очень спешили, – пробормотал Гален.

– Естественно. У постельничего барона нет времени заниматься чистописанием. Перепиши так разборчиво, как сможешь.

Новичок явно забавлял Гильгамера.

Гален, постаравшись, переписал текст быстро и аккуратно.

– Сойдет, – одобрил постельничий. Даже если сноровка, проявленная Галеном, и произвела на него впечатление, он и виду не подал, что это так. – Необходимо переписать все это, так что принимайся за работу прямо сейчас. Дрейн, а вот эту стопку нужно разнести. Как закончишь, возвращайся, а сейчас мне нужно прочесть кое-что важное.

Раздав поручения, он вернулся в кресло, подлил себе еще вина, взял для виду какую-то книгу и демонстративно раскрыл ее.

Гален проводил взглядом напарника, гадая, не адресована ли часть этих бумаг Дэвину, и сетуя на неудачный для него расклад ролей. Впрочем, он тут же мысленно одернул себя: «Не беги туда, куда поспеешь и шагом». Ему и так невероятно повезло – причем удача привалила сразу же по прибытии в Риано. Он уселся за переписку, что оказалось простым, но страшно скучным занятием, – документы представляли собой перечни товаров и фискальные ведомости. Попалось среди них и несколько писем, но тоже ничего хотя бы в какой-то мере интересного. Третьему постельничему важных дел, судя по всему, не доверяли.

Гильгамер между тем не подавал никаких признаков жизни, и Гален даже подумал, а не заснул ли хозяин кабинета. Так или иначе, прежде чем он успел набраться смелости обернуться и посмотреть на постельничего, в кабинет вернулся Дрейн, и Гильгамер сразу же подал голос, приказав тому рассортировать и переписать еще одну стопку бумаг. Иногда и Дрейн, и Гален сталкивались с затруднениями, справиться с которыми самостоятельно не могли. Но на любые вопросы Гильгамер отвечал одинаково:

– Отложите в сторонку. Я сам этим займусь.

Утро еле ползло. В полдень постельничий проверил, как идут дела, и, никак не оценив работу юношей, отправил обоих на кухню пообедать.

– Только не больше получаса, – наказал он им. – Попросите для меня вина и сами же принесете, как только управитесь с едою.

Двое юношей с радостью покинули кабинет постельничего, вознамерившись извлечь из недолгого перерыва все, что только можно. Бет нигде не было видно, но повара дали им поесть, не задавая лишних вопросов. Наевшись до отвала, они вышли во двор подышать свежим воздухом.

– А что, у него всегда так скучно? – спросил Гален, когда они с Дрейном уселись на крыльцо.

– Не всегда. Иногда попадаются секретные документы, причем шифрованные.

Произнеся это, Дрейн смутился и отвернулся.

– Шифрованные? Чего ради?

– Откуда мне знать, – мрачно буркнул Дрейн.

– Что ж, тебе не интересно?

– За «интересно» денег не платят. – Дрейн явно уже жалел, что проболтался. – Да и вообще, не стоило мне говорить об этом.

– А может, Гильгамер пишет любовные послания жене какой-нибудь важной шишки? – ухмыльнувшись, предположил Гален.

На мгновение Дрейн, казалось, обмер со страху, но тут же взял себя в руки и, вяло усмехнувшись, согласился:

– Все может быть.

Они взяли поднос с вином для Гильгамера, но на обратном пути были еще раз остановлены на мосту, правда уже другим стражником.

– А где мой кинжал? – поинтересовался Гален.

– Поищи в оружейной палате, – хмыкнул стражник, всем своим видом давая понять, что на месте юноши он не больно-то рассчитывал бы на такую удачу.

– Но он мне дорог, – запротестовал Гален, когда они с Дрейном уже миновали пост.

– Да получишь ты его обратно, – успокоил его Дрейн.

– Надеюсь, мне не придется во всем этом раскаяться. – Гален понял, что пришла пора подтвердить взятую им на себя роль. – А сколько нам заплатят?

– Зависит от того, в каком он окажется настроении, – ответил юный археолог. – Но в любом случае, не сомневайся, этого будет более чем достаточно. Сможешь, если тебе захочется, купить три кинжала сразу.

– Выходит, ты тут сколотил неплохой капиталец?

– Достаточный. – Дрейн насторожился.

– Тогда зачем тебе крутиться с Пейтоном и его компанией? – задал очевидный вопрос Гален.

– Потому что мне это нравится!

– Что ж, честный ответ. Я ведь не собираюсь тебя допрашивать.

Его слова возымели нужное действие: он действительно не собирался настраивать против себя своего самого полезного знакомого.

Вторая половина дня прошла не менее томительно – медленно и скучно. И вновь Галену поручили самую обыкновенную переписку бумаг, тогда как их рассортировка была доверена Дрейну.

– А можно и мне заняться сортировкой? – попросил он постельничего. – Если вам нужны хорошие результаты, то неплохо бы поручить мне что-нибудь посложней.

– Я сам решу, что тебе делать, – отмахнулся Гильгамер. – Так что давай переписывай.

В итоге под конец этого длинного-длинного дня голова у Галена разболелась, а руку начали сводить судороги. Гильгамер проверил сделанное, после чего рассеянно отослал подручных прочь, вручив напоследок по монете каждому.

– До завтра, – попрощался он. – Только не опаздывайте.

Юноши, поблагодарив, откланялись.

– Вот видишь, – гордо заявил Дрейн, когда они вышли наружу.

При свете лампы он рассмотрел полученную монету. Это был серебряный четвертак – и впрямь щедрое вознаграждение за один-единственный день.

– Недурно, – согласился Гален. – Ну, чем займемся теперь?

– Ты – чем хочешь, – безмятежно зевнул Дрейн. – А я пойду разыщу Бет. Что я тебе, нянька?

– Действительно.

– На ночлег можешь вернуться на конюшню, если не найдешь чего-нибудь поинтересней, – добавил Дрейн. – Увидимся утром.

– Что ж, не подкачай, – ухмыльнулся Гален. – И большое спасибо.

Дрейн кивнул, и юноши разошлись каждый своей дорогой.

Гален вернулся к себе на сеновал проверить, на месте ли его вещи, потом отправился в оружейную палату и уговорил тамошних стражников вернуть ему кинжал, поужинал на кухне и провел остаток вечера, шатаясь по двору, хотя и не заходил ни в одну из башен. Двор замка был настолько обширен, что он смог составить о нем лишь самое смутное впечатление; и все же ему стало ясно, что все самое важное сосредоточено в цитадели, все входы куда охранялись с особой тщательностью. Он поговорил кое с кем из челядинцев, но имя Дэвина в этих беседах так ни разу и не всплыло, а сам Гален решил не упоминать его. Он вернулся к себе на конюшню, когда стемнело, вкратце перебрал все, что ему удалось узнать, и провалился в глубокий, без сновидений, сон.

Следующее утро прошло до обидного похоже на предыдущее. Гален преисполнился решимостью что-нибудь предпринять после перерыва на обед, но постельничему позарез понадобилась дополнительная помощь, и он настоял на том, чтобы юноша остался за письменным столом. Вопреки внутренним протестам, Гален оказался вынужден переписывать и дальше, причем Дрейн то и дело обеспокоенно посматривал на него.

В конце концов Гален решил взять инициативу на себя. В бумагах на письменном столе перед ним теперь царил несколько меньший беспорядок, и не было и намека на то, когда его призовут сюда вновь, да и призовут ли вообще, так что он решил пойти на риск. Возможность представилась, когда очередной документ оказался перечнем сумм, поступивших из одного из отдаленных поместий барона Ярласа. В самом низу неряшливым почерком Гильгамера было приписано: «дополнительную копию – Уолдо в казначейство». Гален тщательно скопировал эту приписку, положил документ в стопку бумаг, подлежащих отправке, потом якобы неуклюже махнул рукой и позволил нескольким документам свалиться на пол.

– Дубина стоеросовая, – рассерженно прошипел Гильгамер, не предприняв, однако, ни малейшей попытки подняться из удобного кресла.

– Сейчас подберу, – торопливо пробормотал Гален, ныряя под стол.

Когда он вновь уселся на рабочее место, копия счетов Ярласа уже лежала у него за пазухой. Остаток рабочего дня он держался с предельной осторожностью, опасаясь, что его может выдать нечаянный шорох бумаги.

К сумеркам стол был почти расчищен от бумажных завалов, а последняя задача, которую предстояло решить Галену, разрешилась сама собой: Дрейну напоследок дали поручение разнести кое-какие документы.

– И можешь не возвращаться, – разрешил ему Гильгамер, выдавая очередную монету. – Грант теперь уже и один управится.

Дрейн вышел, а Гален с новым рвением набросился на работу. Гильгамер, понаблюдав за его трудами, одобрительно кивнул.

– Славно потрудился, – заметил он. – А у меня срок только завтра в полдень.

Он положил на письменный стол монету и, не сказав больше ни слова, ушел. Гален взял монету и тоже вышел, тщательно закрыв за собой дверь.

Очутившись в коридоре, он на мгновение замер в нерешительности, а затем развернулся и смело направился мимо кабинета Гильгамера в лабиринт коридоров замка. Отойдя подальше, он извлек бумагу из-за пазухи, разгладил ее и постучался в ближайшую дверь. Ответа не последовало, так что он постучался в другую. Услышав оттуда какой-то возглас, зашел и столкнулся нос к носу с невероятно толстым человеком, который сидел за большим письменным столом.

– В чем дело? – скривился тот.

– Я ищу Уолдо, – сообщил Гален, помахав документом. – У меня тут…

– Казначейство дальше по коридору. Поверни налево, а там за второй дверью – направо. И третья дверь вдоль по коридору, – пояснил толстяк, после чего вернулся к прерванной работе.

Гален вышел и отправился по коридорам, руководствуясь полученной инструкцией. Замерев от волнения, он легонько постучал в нужную дверь. Та бесшумно открылась, и перед Галеном предстал бледный темноволосый мужчина.

– Уолдо? – робко осведомился Гален.

– Да. Что тебе нужно?

В тихом и тонком голосе прозвучали подозрительность и, может быть, даже страх.

– У меня для вас бумага. – Гален предъявил собственноручно сделанную копию. – Гильгамер забыл передать ее с посыльным.

Уолдо взял бумагу и просмотрел ее.

– А я уж удивлялся, куда она подевалась, – раздраженно пробормотал он. – Этот идиот и одеться с утра забыл бы, не позаботься об этом его слуги. – Снизу вверх он посмотрел на более рослого Галена. – Можешь идти.

– А не подскажете ли, как мне найти Дэвина? – быстро вставил Гален. – Мне и ему нужно кое-что доставить.

Уолдо хмыкнул, получив лишнее доказательство нерадивости третьего постельничего; не произнеся ни слова, он указал на дверь по другую сторону коридора, после чего закрыл собственную. Гален повернулся к указанной ему двери. «Дело пошло», – подумал он. Каждый новый – пусть и совсем небольшой – шаг к цели прибавлял ему уверенности в собственных силах. Смело постучавшись, он зашел внутрь.

Человек, сидевший в этом кабинете за письменным столом, в точности соответствовал описанию Пайка. Он что-то деловито писал, сидя в точно такой же позе, как старый воин в ходе репетиции, устроенной у Алого Папоротника. И хотя эти двое мужчин ничем не были похожи друг на друга, Гален с первого взгляда уловил определенное сходство между Дэвином и Пайком.

Дэвин мельком посмотрел на вошедшего, затем вновь уставился в бумаги.

– Чем могу служить? – холодно спросил он.

– Прошу вас, мне нужна ваша помощь, – стремительно начал Гален. Он столько раз мысленно повторял слова пароля, что сейчас они, казалось, утратили всякий смысл. – Если я не займусь делом моего господина, он наверняка бросит меня на костер, в самое пламя.

Дэвин вновь поднял голову. Но теперь в его зеленых глазах можно было прочесть вовсе не безразличие пополам со скукой.

– Было бы жаль превратить такого славного парня в дым и пепел лишь из-за какой-то незначительной суммы денег, – спокойно ответил он.

Голос у него был громкий и твердый, он казался чересчур громким для этого человечка с острыми чертами красивого лица.

– Значит, я не зря пустился в дорогу? – радостно закончил Гален.

– Надеюсь на это, – мягко ответил Дэвин. – Вы мне что-нибудь принесли?

– Да. Расписку.

Дэвин взял поданный ему документ, просмотрел его и убрал в ящик письменного стола. Достал чистый лист бумаги и быстро написал письмо. Гален стоя дожидался, пока он не закончит. Писец аккуратно сложил письмо и запечатал его. Адресовал какому-то купцу в Катовере и передал Галену.

– Вам известно, куда его передать?

Гален кивнул и надежно спрятал письмо за пазухой.

– Вот и прекрасно.

Дэвин вернулся к своим трудам.

Гален растерялся, столкнувшись со столь явным пренебрежением к собственной персоне. «И это все?» – подумал он. Дэвин вновь поглядел на него, приподняв брови в безмолвном вопросе.

– Может быть, что-нибудь еще? – неуверенно спросил Гален.

Он был разочарован. Все оказалось слишком просто. Дэвин нахмурился.

– Ваш хозяин будет доволен вашей работой, – тихо, с некоторым неудовольствием, пояснил он. – Но, в соответствии с вашим положением, вам следует знать только то, что мне будет угодно сообщить вам. – Зеленые глаза пристально смотрели на Галена, что он истолковал как приказ не докучать хозяину кабинета и уже повернулся было, чтобы уйти. – Вам следовало бы понимать, что любое сказанное слово имеет, как правило, несколько истолкований, – добавил Дэвин, и тут Гален наконец понял: слова пароля, которым его снабдили, означали, что ему доверено передать письмо, но и только, а к более щекотливым делам доступа у него нет. Слова писца прозвучали как объяснение – или, если угодно, как извинение, – но рассчитывать на большее доверие с его стороны Галену не приходилось.

Кивнув, он вновь повернулся к двери – и тут его задержали во второй раз.

– Мальчик! За твои хлопоты!

Дэвин произнес это нарочито громким голосом, после чего бросил Галену мелкую медную монету. Гален поймал ее на лету и спрятал в карман.

– Благодарю вас, мой господин, – пробормотал он и вышел, чувствуя себя все же несколько обиженным.

Выбравшись во двор, Гален задумался, что же ему делать дальше. Было ясно, что временная служба у третьего постельничего не затянется надолго, но ему наверняка удастся найти какой-нибудь другой предлог, чтобы задержаться в замке. Это было для него единственной возможностью узнать что-нибудь по-настоящему интересное, к тому же он не сомневался в том, что археологи задержатся в Риано еще несколько дней. С другой стороны, он уже выполнил задание, порученное ему Пайком, и, оставаясь в замке, мог поставить под угрозу не только собственную безопасность, но и покой Дэвина. Предостережение писца прозвучало достаточно однозначно. И опять-таки, на конюшне было чертовски хорошо, а главное привычно спать. Чувство долга боролось в его душе с желанием отличиться; в конце концов он решил провести здесь еще одну ночь, а уж на свежую голову решать, как быть дальше.

Поздним вечером, проболтав пару часов в привычном и приятном окружении кухонного люда, Гален пересек двор и уже собрался было скользнуть на конюшню. Но прежде чем он успел подойти к воротам, его путь пересекли двое мужчин в плащах с капюшонами, причем один из них вел на поводу лошадь. Вид у них был самый зловещий, и Гален инстинктивно отпрянул во тьму.

Парочка прошла совсем рядом с ним, правда, лиц под капюшонами было не разглядеть. Они говорили тихими голосами, не столько шепотом, сколько шипением, из-за чего у Галена невольно застучали зубы. До его слуха донеслись лишь обрывки их беседы, да и те немногие слова и выражения, которые ему удалось разобрать, не имели вроде бы никакого смысла. «Полуостров…» «Наш час близок…» «Око Ночи…»

Ночь стояла теплая – и все же Галена бросило в дрожь. Он несказанно обрадовался, когда эти двое прошли мимо. Один из них вскочил на лошадь и исчез в створе главных ворот, тогда как другой вернулся в замок. Задержавшись под фонарем, висевшим над дверью, он огляделся по сторонам и, как показалось юноше, посмотрел прямо на него. В этот миг Гален и увидел лицо, больше всего похожее на череп давным-давно умершего человека, ослепительный взгляд бесцветных глаз, казалось, дышал смертельной угрозой. Даже стоя во тьме, Гален почувствовал себя обнаженным и беззащитным и страшно перепугался, но монах, не обратив на него никакого внимания, вошёл в дом.

Гален перевел дух. Так мучившее его решение было принято как бы само собой. В этом замке ему больше не хотелось оставаться ни единой минуты!