Текст книги "Кричащая лестница"

Автор книги: Джонатан Страуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Поверь мне, он там, – сказала я.

– Хорошо. Иди к двери. Будешь проходить мимо моей кровати, прихвати ботинок.

Мы притаились возле двери. Локвуд крутил мобиль, выставив его перед собой. Ни на площадке, ни на самой лестнице следов какого-либо видения не было.

– Ботинок взяла?

– Да.

– Швыряй его в дверь Джорджа.

Изо всех сил, что у меня еще оставались, я швырнула ботинок в темноту. Он сочно шмякнулся о расположенную напротив дверь. Мы стали ждать.

– Он гнался за мной вниз по лестнице, – сказала я.

– Я знаю. Ты говорила. Ну, давай же, Джордж…

– Думаешь, он проснулся? Шума я наделала достаточно?

– Вообще-то он спит как бревно. Но и бросок у тебя неплохой получился. А вот и он.

Наконец из своей спальни показался Джордж, мигая и щурясь, словно близорукая толстая мышь. На нем красовалась огромная обвисшая голубая пижама, которая была ему велика минимум размера на три. По голубому фону были разбросаны аляповатые космические корабли и самолеты.

– Джордж, – окликнул его Локвуд, – Люси говорит, что видела Гостя. Здесь, прямо у нас в доме.

– Я в самом деле видела его, – твердо сказала я.

– У тебя есть под рукой что-нибудь железное? – спросил Локвуд. – Нужно проверить, что там такое.

Джордж протер глаза, подтянул грозившие свалиться с него штаны и ответил:

– Не уверен. Может быть. Погодите.

Он повернулся и скрылся в своей спальне. Оттуда послышалась возня, несколько раз упало что-то тяжелое. Вскоре Джордж вернулся. Теперь на нем была перевязь, из кармашков которой торчали магниевые вспышки, соляные бомбочки и банки с железными опилками. Тут же на шнуре болталась пустая банка из серебряного стекла. В руках он держал свернутую кольцом цепь, длинную рапиру с нелепой инкрустированной рукоятью, а за пояс его пижамных штанов был засунут фонарь.

На ногах у Джорджа болтались огромные, не по размеру, ботинки. Мы с Локвудом пораженно уставились на него.

– В чем дело? – спросил Джордж. – Я всегда держу под рукой кое-какую экипировку. На всякий случай. Лучше быть готовым ко всему, верно? Если хочешь, могу одолжить тебе соляную бомбочку, Локвуд.

– Нет-нет, спасибо, – Локвуд покачал своим мобилем. – Думаю, мне будет достаточно и этого.

– Ну, если ты так уверен… Ну, где же ваше видение?

Я в нескольких словах рассказала ему обо всем, что случилось. Локвуд скомандовал, и мы начали подниматься по лестнице.

К моему удивлению, путь оказался свободен. Поднявшись на несколько ступенек, мы каждый раз останавливались, всматривались и вслушивались, но безрезультатно. Жуткий холод больше не ощущался, призрачный туман тоже исчез, своим внутренним слухом я ничего не улавливала. Локвуд и Джордж тоже ничего не замечали. Единственную опасность представляли собой лишь пижамные штаны Джорджа, грозившие свалиться.

Наконец мы завернули за угол. Джордж вытащил из-за пояса фонарь и осветил его лучом мою спальню. Моя одежда, которую я, очевидно, задела, убегая, рассыпалась по полу. Здесь же валялось мое одеяло.

– И здесь ничего, – сказал Джордж. – Люси, ты уверена, что это все тебе не приснилось?

– Само собой, – огрызнулась я, затем быстро прошла к окну и выглянула на улицу. – Но должна признаться, сейчас я тоже ничего не чувствую.

Локвуд опустился на колени, посмотрел под кроватью:

– Судя по тому, что ты сказала, я предполагаю, что это был слабый призрак, если он медленно двигался и плохо ориентировался в пространстве, иначе он непременно схватил бы тебя. Может быть, у него закончилась энергия, которую он получил от своего Источника.

– Кстати об Источнике, – сказал Джордж. – Интересно было бы узнать, каким образом этот новый Источник таинственным образом оказался в комнате Люси? Наш дом хорошо защищен. Внутрь ничто не должно проникнуть, – он заглянул в мой шкаф, держа наготове рапиру. – И здесь ничего, кроме нескольких прелестных топиков, юбок и… О, Люси, почему вот в этом я тебя никогда не видел?

Я захлопнула дверцу шкафа, едва не прищемив пухлую ладошку Джорджа.

– Говорю вам, я видела призрак, Джордж. Ты что, думаешь, я ослепла?

– Нет. Думаю, ты просто заблуждаешься.

– Но послушай…

– Все это не имеет никакого смысла, – прервал нас Локвуд, – если только Люси не принесла с собой какой-нибудь связанный с потусторонним миром предмет. Но ты же ничего такого не делала, правда, Люси? Не притаскивала сюда отрубленную пиратскую руку, например, чтобы внимательнее изучить ее, а потом забыла вернуть ее на место?

– Не говори глупости, – сердито ответила я. – Разумеется, я ничего такого не делала. И не думала приносить сюда какую-нибудь вещь, которая… которая не защищена должным образом… Ой!

– А что такого? Джордж, например, повсюду таскает с собой ту банку… – Локвуд резко оборвал себя, заметив выражение моего лица. – Люси?

– Ой. Ой, нет.

– В чем дело? Ты все-таки принесла сюда что-то?

– Да, – тихо пропищала я. – Думаю, да.

Джордж и Локвуд одновременно обернулись ко мне, оказавшись спиной к шкафу и моей разбросанной по полу одежде. Как только они заговорили, позади них у стены появилось бледное свечение. Затем из него поднялась фигура. Я увидела тонкие руки и ноги, платье с оранжевыми подсолнухами, длинные, растворяющиеся в туманной дымке светлые волосы и искаженное от холодной ярости лицо… Я закричала. Локвуд и Джордж моментально развернулись как раз в тот момент, когда Гостья потянула к их шеям свои длинные, с острыми ногтями пальцы. Локвуд бешено закрутил свой мобиль, и тот коснулся Гостьи железными фигурками. Призрак тут же исчез. По комнате пролетел порыв ледяного ветра, туго прижав к моим ногам ночнушку.

В мансардной комнате снова стало темно.

Кто-то кашлянул. Это был Джордж, он все еще безуспешно пытался вытащить застрявшую в ременной петле рапиру.

– Люси… – опасно тихим и спокойным голосом произнес Локвуд, – значит ли это, что…

– Да. Значит. Я очень, очень сожалею.

Джордж крякнул и наконец вытащил рапиру.

Лезвие выскочило на свободу, Джордж неуклюже покачнулся, переступил ногами, и тут под его ботинком что-то хрустнуло. Он нахмурился, наклонился и поднял с пола какой-то предмет, завалившийся между моими брюками и куртками.

– Уф! – сказал Джордж. – Холоднючий!

Локвуд взял фонарик и осветил предмет, висящий у Джорджа на пальцах. Слегка помятый кулон на изящной золотой цепочке.

Локвуд и Джордж уставились на украшение. Потом перевели взгляд на меня. Джордж открыл висящую у него на перевязи банку из серебряного стекла и положил в нее кулон и цепочку. Затем закрыл и со звонким щелчком запер крышку банки.

Локвуд медленно поднял фонарик, и я оказалась в круге яркого беспощадного света.

– М-м… да, – сказала я. – Кулон той девушки… Э-э… понимаете, я собиралась сказать о нем, но…

Трудно улыбаться, стоя босиком в одной измятой ночнушке и со встрепанными волосами, но я попыталась это сделать. Я очень старалась.

12

Утро следующего дня выдалось ясным и чистым. В окно кухни светило бледное ноябрьское солнце, его лучи весело играли на пакетах с кукурузными хлопьями, искрились на кастрюлях и стаканах, в ярком утреннем свете можно было рассмотреть каждую упавшую на скатерть хлебную крошку или капельку джема. Воздух на кухне был теплым, густо насыщенным ароматами хорошего крепкого чая, горячих тостов, жареных яиц и бекона.

Вот только меня все это ничуть не радовало.

– Почему, Люси? – требовательно спросил Локвуд. – Я не понимаю! Тебе известно, что агент обязан доложить о любом найденном им предмете. Особенно если этот предмет напрямую связан с Гостем. Такие вещи необходимо хранить по всем правилам.

– Я это знаю.

– Их следует держать в железном контейнере или банке из серебряного стекла до тех пор, пока они не будут изучены или уничтожены.

– Я знаю.

– Знаешь, однако вместо этого просто положила это себе в карман и ничего не сказала ни мне, ни Джорджу!

– Да. Я уже говорила, что очень сожалею. Раньше со мной никогда такого не случалось.

Я тяжело вздохнула. Моя голова была опущена, и те несколько минут, пока длилась выволочка, я мрачно водила ручкой по скатерти для размышлений. У меня получился рисунок худенькой девушки в старомодном летнем платье. Вокруг ее головы развевались длинные волосы, глаза были огромными и пустыми. Я так сильно нажимала на стержень ручки, что, наверное, поцарапала столешницу под скатертью.

– Ничего не могу понять, – пробормотала я. – Все произошло так стремительно и неожиданно. Может быть, из-за пожара. Возможно, мне просто захотелось сохранить хоть что-то, напоминающее о той девушке, чтобы она не исчезла совершенно бесследно… – Я добавила на нарисованное платье большой черный подсолнух. – Честное слово, я с трудом припоминаю, что вообще взяла это украшение. А потом… Потом я о нем просто забыла.

– Лучше не говорить об этом Барнсу, – заметил Джордж. – Он станцует чечетку, если узнает о том, что ты по рассеянности перенесла через весь Лондон Источник очень опасного Гостя, не приняв при этом никаких мер безопасности. И это станет для инспектора еще одним, и очень веским, поводом прикрыть наше агентство.

Краешком глаза я наблюдала за тем, как Джордж с самодовольным видом намазывает на тост толстый слой лимонного джема. Да, сегодняшним утром Джордж находился в отличном настроении, сделался необычно оживленным, даже возбужденным, как вышедшая на охоту собака. Наверное, ликует, видя, в какое положение я себя загнала. Хорек.

– Ты забыла, – сказал Локвуд. – И это все? Это и есть твое оправдание?

Что ж, вызов был брошен, и я приняла его.

– Да, – ответила я, откидывая назад волосы. – И если желаешь знать почему, отвечу, что сначала, пока со мной возились в больнице, мне было не до кулона, а потом я постоянно беспокоилась о тебе. А если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, что у меня вообще не было причин считать, что оно может представлять опасность. Почему? Да потому что мы только что запечатали Источник.

– Нет! – Локвуд ткнул в скатерть указательным пальцем своей здоровой руки. – Это не так. Мы думали, что запечатали Источник, а на самом деле этого не произошло! Мы не запечатали Источник, Люси, потому что он здесь.

Он кивнул на маленькую банку из серебряного стекла, тихо примостившуюся между масленкой и заварным чайником. Стекло поблескивало на солнце. Внутри банки можно было рассмотреть лежащий в ней кулон.

– Но каким образом кулон мог стать Источником?! – крикнула я. – Им же должны быть ее кости!

– Нам только показалось, что Источник – кости, потому что призрак исчез, как только ты накрыла останки девушки серебряной сеткой, – печально покачал головой Локвуд. – Но при этом ты прикрыла сеткой и кулон тоже и таким образом запечатала его. А потом, когда ты стащила кулон…

– Я не воровка, – вспыхнула я.

– …то положила его в карман своей куртки, набитой железными опилками и пакетами с солью. Этого было достаточно, чтобы блокировать Гостью весь остаток той ночи. На следующий день, однако, ты швырнула свою куртку на стул в спальне, и кулон выпал из кармана. Потом он пролежал среди сваленной в кучу одежды до наступления темноты, когда призрак получил возможность вернуться.

– Мне непонятно лишь одно, – сказал Джордж, – почему этот призрак не оказался столь же быстрым и сильным, как предыдущей ночью. Из того, что я слышал, следует, что он едва передвигался, когда ты выбегала из комнаты.

– Скорее всего, вместе с ожерельем из кармана ее куртки выпала часть опилок и соли, – ответил Локвуд. – Этого оказалось достаточно, чтобы призрак оказался слабым и не мог просуществовать достаточно долго. Наверное, именно поэтому он прекратил преследовать Люси, когда она бежала вниз по лестнице, а когда мы вернулись в ее спальню, не сразу смог заново материализоваться.

– Похоже на то, – согласился Джордж. Он пожал плечами и откусил огромный кусок от своего тоста.

Я же подняла руки вверх, призывая их обоих замолчать.

– Да, да, – сказала я. – Это понятно, но я говорила совсем о другом. Как известно, Источником становится предмет, к которому сильнее всего привязан Призрак, так? Источник – это то, что призраку дороже всего. Вполне логично было считать, что Источник для нашей Гостьи – ее останки.

Я протянула руку, взяла стеклянную банку за шнурок и стала ее покачивать так, чтобы лежащие внутри банки цепочка и кулон начали слегка перемещаться из стороны в сторону.

– Но вместо костей Источником оказался вот этот кулон, – продолжила я. – Для духа Аннабел Вард он почему-то значит больше, чем ее собственные останки… Вам это не кажется странным?

– Та же фигня, что с тем байкером в гараже, – отмахнулся Джордж.

– Та же, да не та, потому что…

– Надеюсь, ты не пытаешься увести разговор в сторону, Люси? – холодно спросил Локвуд. – Я уже почти принял решение прогнать тебя из агентства.

– Я знаю, – ответила я, возвращая банку на стол.

– Но я еще не закончил, однако. Отнюдь нет. Мне много чего есть сказать тебе, Люси. – Повисла долгая пауза. Локвуд сурово посмотрел на меня, потом перевел взгляд на окно и наконец раздраженно вздохнул: – К сожалению, вылетело из головы. Мысль потерял. Короче говоря: никогда не поступай так впредь. Я тобой очень недоволен. Принимая тебя на работу в свое агентство, я сказал тебе, что меня не смущает то, что ты кое-что скрыла о своем прошлом. И это была правда. Но скрывать то, что происходит сейчас, – это совсем другое дело, это недопустимо. Мы одна команда, всегда нужно помнить об этом.

Я кивнула, глядя на скатерть. Мое лицо каким-то странным образом одновременно заледенело и пылало.

– А вот о кулоне, напротив, можешь забыть, – продолжил Локвуд. – Сегодня же отправлю его в Клеркенвел, где его сожгут в печах «Фиттис». Прощай, Источник. Прощай, Аннабел Вард. Как говорится, скатертью дорога! – Он заглянул в свою чашку и недовольно пробурчал: – Тьфу, ты! Чай остыл.

События вчерашней ночи, само собой, веселья не добавляли, однако для плохого настроения у Локвуда были и другие причины. Его все еще беспокоила рука, к которой прикоснулся призрак. Тяжелые условия, которые выдвинул Барнс, камнем легли на его худые плечи. Но что самое скверное – началась публичная реакция на устроенный нами на Шин-роуд пожар. К ужасу Локвуда, в утреннем выпуске «Таймс», в ежедневной колонке «Хроника Проблемы», где помещался обзор наиболее заметных событий, связанных с призраками, появилась заметка под заголовком «Требуется усилить контроль над независимыми агентствами». В ней описывалось расследование, проведенное «Локвуд и Компания» («независимое агентство, состоящее из одних подростков»), которое привело к ужасному пожару. Автор заметки явно намекал на то, что Локвуд не способен руководить агентством. В конце приводилось высказывание одной из сотрудниц гигантского агентства «Фиттис». Она рекомендовала взять все парапсихологические исследования под контроль взрослых инспекторов.

Реакция на эту заметку последовала незамедлительно. В 8.05 утра к нам в офис поступил первый телефонный звонок – один будущий клиент отказался от наших услуг. В девять часов отказался второй. Следом за ним еще несколько.

Наши шансы заработать за месяц 60 000 фунтов упали до нуля.

Когда мы сели обедать, за столом воцарилось ледяное молчание. Локвуд сидел напротив меня, прихлебывая остывший чай и разминая поврежденные пальцы.

Они уже ожили и довольно хорошо двигались, но все еще оставались посиневшими. Джордж слонялся по кухне, собирал грязную посуду и с грохотом сваливал ее в раковину.

Я же вновь и вновь вертела в руке стеклянную банку с кулоном.

Локвуд имел полное право сердиться на меня, и от этого я чувствовала себя еще несчастнее. Но странное дело – понимая, что была дважды не права (когда взяла кулон и когда забыла сказать о нем), я не полностью раскаивалась в том, что натворила. Той ночью на Шин-роуд я слышала голос убитой девушки. Я видела ее – и такой, какой она была при жизни, и такой, какой стала спустя полвека после смерти. И, несмотря на пережитый страх перед злобным мстительным призраком, я никак не могла отбросить эти воспоминания прочь, они будоражили мои мысли.

После того как полуистлевшие останки дотла сгорели в огне, ожерелье было единственным, что осталось от Аннабел Вард, ее жизни и смерти, ее не известной никому истории.

А теперь мы собираемся отправить в печь и это кулон.

Это казалось мне несправедливым.

Я поднесла банку ближе к глазам, всмотрелась сквозь стекло.

– Локвуд, – спросила я. – Можно, я достану кулон?

– Да, наверное, – вздохнул он. – Сейчас день, и оно достаточно безопасно.

Было совершенно очевидно, что призрак Аннабел Вард не выскочит из кулона при солнечном свете. Но кулон тем не менее был связан с Аннабел не только тем, что внутри него сидел ее призрак. Кулон мог сохранить эхо событий, связанных с живой Аннабел Вард.

Вот почему я не без трепета отодвинула тонкую железную защелку и открыла банку из серебряного стекла.

Вот оно, этот кулон, с виду не более зловещий, чем лежащие на столе испачканные джемом ложки и ножи для масла. Изящная золотая вещица на тонкой цепочке. Я вытащила его из банки – он было довольно холодным на ощупь – и впервые как следует рассмотрела.

Цепочка состояла из перекрученных золотых звеньев, почти все они были чистыми и яркими, за исключением пары мест, где между ними забилось что-то темное. Кулон был овальный, размером с лесной орех. Правда, после встречи с ботинком Джорджа он выглядел слегка перекошенным. Пока кулон был цел, он наверняка был очень красивый. Его окаймляли крошечные зернышки перламутра. Розовато-белые и блестящие, они были искусно вставлены в тончайшую, сплетенную из золотых нитей сеть. Правда, часть перламутровых зернышек отсутствовала, а на поверхности кулона, как и на цепочке, в нескольких местах проступали темные пятнышки. Хуже всего (и вновь благодаря Джорджу, разумеется) было то, что с одной стороны овал треснул, и эта трещина была очень заметна.

Но самым интересным в кулоне мне показалось слегка выпуклое сердечко в самом центре. На нем я рассмотрела едва заметные, тонкие, как паутинка, значки.

– О! – сказала я. – Здесь есть надпись.

Я подставила кулон под солнечный луч, провела кончиком пальца по буквам – и в тот же миг услышала голоса. Разговаривали мужчина и женщина. Потом послышался женский смех – высокий и звонкий.

Я моргнула. Звуки пропали. Я уставилась на лежащий у меня в руке предмет. Мое любопытство заразило остальных. Локвуд не сдержался, поднялся из-за стола и направился ко мне. Джордж бросил свои тарелки, тоже подошел, размахивая посудным полотенцем, и пристроился позади меня, за другим плечом.

Четыре слова. Некоторое время мы все просто молча смотрели на них.

Tormentum meum

laetitia mea

Мне это ни о чем не говорило.

– Tormentum, – сказал наконец Джордж. – Красиво звучит.

– Латынь, – пояснил Локвуд. – Скажи, у нас есть где-нибудь латинский словарь?

– Кулон подарил ей мужчина, которого она любила, – сказала я. В моих ушах все еще отдавалось эхо их голосов.

– Почему ты решила, что это был какой-то тип? – вмешался Джордж. – Кулон могла подарить ей подруга, например. Или мать.

– Исключено, – возразила я. – Посмотри на сердечко. Между прочим, когда носишь такую вещь, то буквально прижимаешь к своему сердцу слова, написанные твоим любимым.

– Можно подумать, ты много об этом знаешь, – хмыкнул Джордж.

– Не меньше твоего.

– Ну-ка, дай взглянуть, – сказал Локвуд. Он присел на стоящий рядом со мной стул и взял у меня из руки кулон. Поднес ближе к глазам, нахмурился.

– Латинские фразы, подарок от любимого, давным-давно пропавшая девушка, – Джордж перекинул через плечо посудное полотенце и направился к раковине. – Экзотические тайны…

– А разве нет? – поднял голову Локвуд. – Разве это не так?

Мы с Джорджем посмотрели на него. Локвуд неожиданно распрямил плечи, его глаза засверкали, от его хандры не осталось и следа.

– Джордж, – продолжил он. – Ты помнишь то нашумевшее дело, которое распутало агентство Тенди год или два назад? Ну то, с переплетенными скелетами?

– Дело о плачущем дереве? Конечно. Они за это награду получили.

– Да, а еще стали жутко популярными. А почему? А потому, что выяснили личности Гостей, верно? Отыскали бриллиантовую заколку для галстука на одном из скелетов и докопались, что ее владельцем был…

– …молодой лорд Ардли, – сказала я, – который исчез еще в девятнадцатом веке. Все думали, что он бежал в Америку. Но он остался в Англии и был похоронен в саду возле дома. А убил и закопал его младший брат, чтобы получить по наследству это самое имение.

Повисла пауза.

Я посмотрела на Локвуда и Джорджа и спросила:

– Что вы так удивились? Я тоже читаю выпуски «Призрачных историй».

– Прекрасно, – кивнул Локвуд. – И ты попала в точку. Самое главное было в том, что расследование того дела помогло раскрыть старинную тайну. Тенди и его ребята отлично потрудились, здесь надо отдать им должное. Потрудились, прославились, и теперь это четвертое крупнейшее агентство в Лондоне. Так вот, я только что подумал… – Он замолчал, глядя на лежащий у него на ладони медальон.

– …не станет ли Аннабел Вард такой же золотой жилой для нас? – закончил за него Джордж. – Но, Локвуд, ты знаешь, сколько Гостей ошивается сейчас в Лондоне? А по всей стране? Их как саранчи. И людям вовсе не интересно знать, кем были эти Гости при жизни. Люди просто хотят от них избавиться, и больше ничего.

– Так-то оно так, однако громкий случай обеспечит нам хорошую рекламу в прессе, – сказал Локвуд. – А случай с Аннабел Вард именно громкий. Очаровательная девушка, талантливая актриса, жестоко убитая и исчезнувшая без следа на десятилетия. Мужчина и девушка, трагическая любовь, маленькое, но славное агентство, раскрывшее страшную тайну… – он хитро усмехнулся нам с Джорджем. – Да, если все разыграть как надо, мы можем сотворить сенсацию. И тогда удача повернется к нам лицом. Появятся и деньги, и слава. Но для этого нужно будет покрутиться. Джордж, латинский словарь, по-моему, на лестничной площадке второго этажа. Будь другом, принеси его. А ты, Люси, попробуй услышать еще что-нибудь из этого кулона.

Я уставилась на Локвуда. Его превращение из раздражительного, подавленного типа, каким он казался всего несколько минут назад, в энергичного, азартного игрока было таким стремительным, что поражало воображение.

Движения Локвуда стали быстрыми, легкими, он, похоже, и думать забыл про свои раны, смотрел на меня своими темными глазами, в которых плясали искры. Казалось, в это мгновение ничто в мире не восхищает его больше, чем я.

– Попробуй, – сказал он. – Честно говоря, я уже не хотел просить тебя об этом, учитывая события двух последних дней, но сейчас, когда ты держала его в руках… Скажи, ты что-то почувствовала, правда?

– Если ты имеешь в виду парапсихологическое эхо, то да, – медленно кивнула я. – Голоса, смех… Не слишком много следов. Впрочем, я не слишком и старалась.

– А если постараться? – улыбнулся Локвуд.

– Хочешь, чтобы я проверила, какие могу испытать при этом ощущения?

– Вот именно! Разве это не блестящая идея? Ты можешь узнать при этом что-нибудь жизненно важное. То, что станет ключом, который мы сможем использовать.

Я отвела взгляд в сторону, смущенная страстью, которая пылала в его глазах.

– Конечно, может быть… Я не знаю…

– Если кто и способен на такое, так это ты, Люси. В этом деле ты бесподобна. Действуй!

Всего пару минут назад он собирался уничтожить кулон. Теперь уже видел в нем ключ к решению всех наших проблем. Пару минут назад он делал мне выволочку, а сейчас был готов носиться со мной, как принц с хрустальной туфелькой. В этом был весь Локвуд. Перемены в его поведении иногда бывали настолько резкими, что захватывало дух, но устоять перед его энергией и страстью невозможно было никогда. Я слышала, как необычно быстро для себя топает по лестнице Джордж, да и сама переживала радостное возбуждение оттого, что нам предстоит раскрыть тайну жизни и смерти девушки-призрака. А при мысли о том, что это, возможно, спасет от гибели наше агентство, во мне возрождалась еще и надежда.

Не говоря уж о том, что я была очень польщена похвалой Локвуда.

– Я попытаюсь, – тяжело вздохнула я, – но обещать ничего не могу. Ты сам знаешь, что через Осязание обычно можно лишь уловить эмоции и звуки, но не узнать конкретные факты. Так что…

– Прекрасно! Давай! – он подтолкнул ко мне лежащий на столе кулон. – Я могу тебе чем-то помочь? Например, приготовить чашку чая?

– Нет. Просто помолчи и дай мне сосредоточиться.

Тогда, в первый раз, я этого не уловила. Да и не так-то легко это было сделать. У меня уже набралось достаточно свидетельств ярости и гнева девушки-призрака. Я знала, насколько печальной оказалась ее судьба. Но чтобы узнать что-то еще, требовалось время. Я сидела, глядя на кулон и свившуюся змейкой цепочку, и пыталась прогнать из головы все посторонние мысли. Погасить ненужные, навязанные повседневной суетой эмоции.

Наконец я взяла кулон в руку. Меня пронзил холод металла.

Я закрыла глаза и стала ждать, когда до меня долетит эхо давних событий.

И очень скоро это эхо прилетело ко мне – то же самое, что и прежде. Вначале разговор между мужчиной и женщиной, потом высокий женский смех, к которому вскоре присоединяется мужской, более низкий. Затем ощущение неистовой радости разделенной страсти. Я чувствовала душевный подъем девушки, ее возбуждение, ее восторг. Мне передалось ощущение того счастья, когда хочется обнять весь мир…

Смех сделался другим, истеричным. Мужской голос стал резче, неприятнее. Я ощутила накатившую на меня холодную волну страха… Но потом вернулась радость, и все снова стало так хорошо-хорошо-хорошо-хорошо… Затем голоса опять стали резкими и злыми, я уловила вспышку ревности и гнева… И так еще и еще – то в жар, то в холод, и все это по кругу, по кругу, словно та карусель в Гексеме, на которой в детстве меня прокатила мать. Меня одновременно переполняли тогда радость и ужас, и при этом я знала, что не смогу сойти с этой карусели, как бы ни старалась. Потом наступила тишина, и вслед за ней в моем внутреннем ухе зазвучал холодный мужской голос, после чего я ощутила последнюю вспышку ярости, перешедшую в крик боли. Оказалось, что этот вопль издала я сама.

Я открыла глаза. Локвуд стоял рядом и поддерживал меня, чтобы я не свалилась со стула. Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалился Джордж.

– Что здесь происходит, черт побери?! – крикнул он. – Неужели вас ни на минуту нельзя оставить вдвоем?

– Люси, – сказал Локвуд. Лицо его побледнело. – Люси, прости. Я не должен был просить тебя делать это. Что случилось? Ты в порядке?

– Не знаю… – я легонько оттолкнула Локвуда, выронила на стол золотой кулон, и он блеснул на солнце. – Наверное, мне действительно не стоило… Слишком сильные эмоции. Кулон в самом деле неразрывно связан с духом Аннабел и ее воспоминаниями. На какое-то время я стала этой девушкой, и мне было очень нехорошо. Ее гнев ужасен.

Я еще немного посидела в освещенной солнцем кухне, понемногу освобождаясь от пережитых ощущений. Локвуд и Джордж терпеливо ждали.

– Могу сказать одно, – заговорила я наконец. – Может быть, это то, что ты ищешь, Локвуд, может быть, нет, но кое-что я знаю наверняка, я совершенно четко и ясно уловила это через эмоции.

Я глубоко вдохнула и посмотрела на них обоих.

– Ну и? – спросил Локвуд.

– Тот мужчина, который подарил Аннабел этот кулон… Он же и убил ее.