Текст книги "Патогенез. История мира в восьми эпидемиях (ЛП)"

Автор книги: Джонатан Кеннеди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Человек-чеддер

Самый древний полный человеческий скелет, найденный в Великобритании, был обнаружен в 1903 году двумя рабочими, копавшими дренажную траншею в пещере в Чеддарском ущелье, недалеко от места, где я вырос, на юго-западе Англии. С тех пор этот образец возрастом 9 000 лет стал знаменитым, его назвали "Чеддерским человеком" и выставили в Музее естественной истории в Лондоне. Кости принадлежали одному из первых постоянных обитателей Британских островов. Во время последнего ледникового периода континентальную Европу и территорию нынешней южной Англии соединял сухопутный мост. Этот край северо-западной Евразии был слишком холодным для постоянного проживания, но группы кочевых охотников-собирателей наведывались сюда летом в поисках пищи. Затем, около 12 000 лет назад, повышение температуры сделало регион пригодным для круглогодичного проживания, а еще через пару тысячелетий повышение уровня моря привело к образованию Великобритании, девятого по величине острова в мире.

Из археологических раскопок на Британских островах известно, что Чеддерский человек и его сородичи были высококвалифицированными охотниками, которые вырезали рога для изготовления гарпунов, использовали луки и стрелы, держали собак для помощи в охоте и защиты от хищников. Около пяти лет назад исследователям из Музея естественной истории и Университетского колледжа Лондона удалось извлечь и проанализировать ДНК Чеддерского человека. Результаты показали, что он принадлежал к генетически отдельной группе людей, которые мигрировали в Европу с Ближнего Востока по мере отступления ледников. Ученые, изучающие древние ДНК, называют эту группу населения западными охотниками-собирателями. Они населяли большую часть континента, и их останки были найдены на территории современных Испании, Люксембурга и Венгрии. В ходе исследования также удалось определить внешность Чеддерского человека. Оказалось, что первый британец был далек от стереотипа светловолосой, бледнокожей "английской розы". У него была смуглая кожа, вьющиеся черные локоны и сине-зеленые глаза. Дэвид Лэмми, видный чернокожий член парламента от лейбористов, отреагировал на новость, написав в Твиттере: "Жаль, что я не знал о вас, когда рос и люди спрашивали меня, откуда я "на самом деле"".

Это исследование поставило под сомнение широко распространенное предположение о том, что Британские острова всегда были населены белыми людьми. До появления анализа древней ДНК было логично предположить, что Homo sapiens быстро приобрели светлую кожу, когда они распространились на север из Африки в Европу около 40 000 лет назад. Палеолитические европейцы не нуждались в темной коже для защиты от сурового африканского солнца, тогда как светлый цвет лица позволил бы их организму поглощать больше солнечного света и вырабатывать большее количество витамина D. Тот факт, что темнокожие охотники-собиратели могли жить на Британских островах, указывает на то, что они могли получать достаточное количество витамина D из других источников: их рацион был чрезвычайно богат рыбой и мясом. Только после неолитической революции, когда ранние земледельцы выживали на гораздо менее питательной диете, светлая кожа дала им преимущество в выживании.

Не будучи первопроходцами, народы Северной Европы и, в частности, Британии медленно осваивали оседлое земледелие. Земледелие возникло там не самостоятельно. Скорее, оно распространилось в Эгейском море из Анатолии между 8000 и 9000 лет назад, а затем двинулось на север вверх по Дунаю и на запад вдоль побережья Средиземного моря. Сельское хозяйство достигло южной Франции между 7700 и 7800 лет назад и Иберии вскоре после этого. Есть свидетельства о возделывании земли в Парижском бассейне примерно 500 лет спустя. На Британских островах и в Северной Европе земледелие началось лишь около 6 000 лет назад. Еще через тысячу лет большая часть континента была заселена земледельцами. До недавнего времени было неясно, как распространилось сельское хозяйство. Увидели ли потомки Чеддерского человека, как их соседи выращивают урожай и разводят животных, и решили скопировать их? Или они были убиты ранними земледельческими общинами, которые хотели возделывать землю, по которой бродили тысячи лет? Исследования древней ДНК позволили раз и навсегда разрешить эту загадку.

Этци – ледяной человек

Летом 1991 года двое немецких туристов, гулявших в Этцтальских Альпах неподалеку от австрийско-итальянской границы, сделали мрачное открытие. Из-под тающего ледникового льда выглядывал человеческий торс, кожа которого была покрыта татуировками. Замороженный труп так хорошо сохранился, что туристы предположили, что он принадлежит несчастному товарищу, сбившемуся с пути в непогоду. Но когда тело было найдено, выяснилось, что оно очень и очень старое. Ледяной человек Этци, как его стали называть, умер около 5 300 лет назад.

За последние три десятилетия ученые изучили Этци в мельчайших подробностях. Мы знаем, что он умер в возрасте около сорока лет после того, как был ранен стрелой в плечо. На нем был плащ из овечьей и козьей шкуры. Его последняя трапеза включала пшеницу эйнкорн. Он страдал от различных изнурительных проблем со здоровьем: он страдал от болезни Лайма; его одежда была заражена блохами; в его кишечнике были обнаружены яйца паразитических червей; его бедра, плечи, колени и позвоночник имели признаки значительного износа. Состояние здоровья Этци, его одежда и рацион указывают на то, что он был скорее фермером, нежели собирателем.

Анализ ДНК подтвердил, что Этци не принадлежал к темнокожим и черноволосым западным охотникам-собирателям, таким как Чеддерский человек, которые доминировали в Западной Европе до неолитической революции. Скорее, он принадлежал к другой генетически отличной популяции, которую генетики называют неолитическими европейскими земледельцами. Они были похожи на население, которое сегодня живет в Средиземноморье, с оливковой кожей и темными волосами. Предки Этци отделились от западных охотников-собирателей около 43 000 лет назад. До перехода к оседлому земледелию они жили в Анатолии. Когда земледелие распространилось на север и запад с территории современной Турции около 8-9 тысяч лет назад, генетический состав населения Европы изменился. Западные охотники-собиратели, такие как Чеддерский человек, были в значительной степени вытеснены неолитическими европейскими земледельцами, такими как Этци. Наиболее ярко это явление проявилось на Британских островах: ДНК человеческих останков, захороненных до появления земледелия 6 000 лет назад, показывает, что население на 100 % состояло из западных охотников-собирателей. Но после перехода к сельскому хозяйству на долю пришлых людей приходится от 70 до 80 процентов ДНК в скелетах.

До конца не ясно, почему западные охотники-собиратели были так быстро и решительно вытеснены, но мы можем попытаться собрать воедино подсказки. Поскольку оседлое сельское хозяйство может содержать гораздо большее количество населения – возможно, включая специализированных воинов, которым не нужно непосредственно заниматься производством пищи, – вполне вероятно, что европейские фермеры эпохи неолита завоевали континент и уничтожили большинство его коренных жителей. Даже если охотники-собиратели были значительно крупнее и здоровее, у них было бы мало шансов против гораздо большего числа фермеров. Однако ничто не указывает на то, что распространение сельского хозяйства сопровождалось массовыми насильственными конфликтами, которые могли бы объяснить столь резкую смену населения. Археологические данные настолько скудны, что мы не можем однозначно утверждать, что этого не было, но исследования древней ДНК намекают на другую возможность.

Если бы европейские фермеры эпохи неолита пересекали континент в порыве насилия, то можно было бы предположить, что захватчиками были в основном мужчины. Но анализ ДНК людей, живших в это время, показывает, что на запад мигрировало примерно равное количество мужчин и женщин. Тот факт, что семейные пары и, возможно, целые семьи массово переселялись для создания ферм, говорит о том, что сопротивление западных охотников-собирателей было незначительным или вообще отсутствовало. Невозможно представить, что коренные жители-скотоводы позволили бы украсть их землю и разрушить их образ жизни. Так если земледелие не было распространено путем завоевания, как же оно появилось?

Наиболее вероятный ответ заключается в том, что фермерам невольно помогали патогены, появившиеся после неолитической революции. За несколько тысячелетий, прошедших с начала неолитической революции в Плодородном полумесяце, патогенные микроорганизмы перешли от животных к земледельцам. Поначалу инфекционные заболевания убивали многих из них, но со временем у них вырабатывалась устойчивость к таким болезням за счет приобретенного и генетического иммунитета. В отличие от них, охотники-собиратели, с которыми столкнулись европейские фермеры эпохи неолита, мигрировавшие на запад через Европу, были практически беззащитны перед этими вирусами и бактериями. Сцена была создана для того, что американский историк Альфред Кросби называет "эпидемией на целинной почве".

Чтобы понять, что могло произойти, когда европейские охотники-собиратели впервые столкнулись с новыми патогенами, мы можем посмотреть на то, что произошло с ранее неконтактными общинами в Амазонии за последнее столетие или около того. Рассмотрим пример племени кайяпо, насчитывающего от 6 до 8 тысяч человек в Южной Америке, которое приняло одного миссионера в 1903 году. Этот контакт ускорил уничтожение племени: к 1918 году в живых осталось 500 человек, к 1927 году – всего двадцать пять, а к 1950 году – лишь два или три человека, которые могли бы проследить свое происхождение от кайяпо. Более свежий пример относится к 1983 году, когда перуанские лесорубы похитили четырех молодых людей из изолированного племени науа и отвезли их в ближайший город, где среди прочего познакомили их с пивом. Когда молодые люди вернулись в тропические леса Амазонки, они оказались носителями гриппа, коклюша и других заболеваний. Несмотря на оказанную медицинскую помощь, от половины до двух третей населения быстро умерло. Спустя десятилетия численность племени науа все еще не вернулась к уровню, существовавшему до контакта.

Западных охотников-собирателей наверняка поразили бы такие же катастрофические эпидемии, как только они начали взаимодействовать с европейскими фермерами эпохи неолита. Поэтому, когда между 9 000 и 6 000 годами назад большое количество земледельцев устремилось на запад через весь континент, они столкнулись с населением, уже разрушенным инфекционными заболеваниями. С появлением оседлого сельского хозяйства население Европы резко увеличилось, так как женщины стали рожать больше детей, а мужчины эксплуатировали землю более продуктивно, чем кормовое население. Это видно по увеличению количества артефактов, найденных в местах археологических раскопок, а также по типу обнаруженной пыльцы, которая показывает, что леса вырубались, а площадь возделываемых земель росла.

Стоунхендж был построен оливковокожими и темноволосыми потомками Этци, которые принесли земледелие на Британские острова. Но уже через несколько сотен лет после транспортировки и установки массивных камней на место неолитических европейских земледельцев сменила вторая и последняя великая волна миграции, пришедшая с востока и распространившаяся по всей Европе. Эймсберийский лучник был одним из этих новых переселенцев. Его могила была найдена в паре миль от Стоунхенджа в 2002 году, когда строители копали фундамент для новой школы, и содержала больше артефактов, чем любое другое захоронение в Британии до этого момента. Среди них шестнадцать кремневых наконечников стрел, инструменты для обработки металлов, три медных клинка и пара золотых украшений для волос – первое золото, найденное на Британских островах. Он также был похоронен рядом с колоколообразными сосудами для питья – последней гончарной модой, распространившейся на север с Пиренейского полуострова. Анализ изотопа кислорода в его эмали показывает, что он был иммигрантом в первом поколении, выросшим в современной Швейцарии или в ее окрестностях. В первые несколько веков после прибытия этой новой генетически отличной группы на Британские острова пропорции предков были разными, но к 2000 году до н. э. на новоприбывших приходилось около 90 процентов ДНК древних скелетов. Другими словами, Британские острова пережили почти полную смену населения за несколько веков.

Кто были эти новые мигранты и что случилось с теми, кого они заменили?

Последняя степь

Луга Евразийской степи простираются примерно на 8 000 километров от Венгрии и Румынии на западе до Монголии и северо-восточного Китая на востоке. В течение тысячелетий после неолитической революции этот обширный регион оставался практически нетронутым земледелием, потому что здесь было слишком мало дождей, чтобы поддерживать сельское хозяйство, и слишком мало водоемов, чтобы содержать стада животных. Затем, около 5 000 лет назад, западная часть Степи – вплоть до Алтайских гор – взорвалась жизнью, когда культурно и генетически отличная популяция, которую археологи называют ямной, а генетики – западными степняками, воспользовалась двумя монументальными инновациями. С изобретением колеса волов можно было запрягать в повозки и использовать для перевозки воды на большие расстояния от рек. Это впервые сделало большие участки степи доступными для кочевников-скотоводов. А одомашнивание лошадей позволило одному человеку управлять большим количеством животных, чем это можно было сделать пешком, поэтому размеры стад заметно увеличились.

Главные археологические реликвии, оставленные степняками, – это могилы, отмеченные земляными курганами высотой в несколько метров, известные как курганы, которые разбросаны по всей степи Западной Евразии. В них иногда находились лошади и повозки, что подчеркивает их важность. Их также хоронили вместе с современными бронзовыми орудиями труда различных видов. Анализ ДНК показывает, что степные пастухи были светлокожими, светловолосыми и высокими. В отличие от ранних жителей Европы, многие степные скотоводы не переносили лактозу. Но последние исследования показывают, что первоначальные земледельцы континента употребляли молочные продукты, несмотря на отсутствие гена непереносимости лактозы, и что их неспособность усваивать питательные вещества была основным недостатком выживания во время голода и эпидемий.

До появления в последние пару десятилетий анализа древней ДНК наиболее точным способом идентификации отдельных доисторических сообществ была керамика, с которой они были похоронены. В конце XIX века археологи заметили, что около 4 900 лет назад произошло нечто удивительное: появился новый стиль керамики, отличающийся шнуровидными узорами, который заменил собой множество локализованных стилей на огромной территории, простиравшейся от Рейна на западе до Волги на востоке, примыкавшей к Западной Евразийской степи. Археологи не имели представления о том, как и почему возникла эта общеевропейская культура шнуровой посуды. Но в последние несколько лет анализ древней ДНК разрешил эту загадку.

ДНК скелетов, захороненных рядом с керамикой Corded Ware, в подавляющем большинстве случаев принадлежала степным скотоводам. Датируя возраст этих скелетов, мы знаем, что между 4 800 и 4 900 годами назад степные скотоводы начали мигрировать по Северной Европе и очень быстро вытеснили существовавшие ранее земледельческие общины. Археологам было трудно понять, как небольшая группа пастухов, кочевавших по обширной территории на краю Европы, смогла так сильно повлиять на демографическую ситуацию в уже густонаселенной земледельческой общине. Они рассуждали, что по сравнению с устоявшимся населением количество пришлых было просто слишком мало, чтобы заметно изменить ситуацию. Но генетические данные свидетельствуют об обратном.

В отличие от распространения неолитических европейских земледельцев за несколько тысячелетий до этого, древний анализ ДНК указывает на то, что степные скотоводы могли использовать насилие, когда продвигались по континенту. Девяносто процентов мигрантов были мужчинами, что указывает на то, что распространение западных степняков на запад могло быть связано с вторжением, возглавляемым воинами с помощью новейшего бронзового оружия, лошадей и повозок. Но хотя военное превосходство над земледельцами каменного века могло позволить захватчикам завоевать Северную Европу и править ею, оно все же не объясняет столь поразительную смену населения за столь короткий промежуток времени. Дэвид Райх сравнил влияние западных степняков на европейскую ДНК с более поздними историческими вторжениями. Это не похоже на то, что произошло, когда Моголы, а затем англичане завоевали большую часть Южной Азии и затем правили субконтинентом в течение нескольких веков. Последствия этих вторжений для политики, экономики, языка и культуры региона очевидны. Однако они почти не оставили заметного следа в геноме современной Индии. Скорее, последствия миграции степных скотоводов гораздо больше похожи на европейскую колонизацию Америки после 1492 года. За несколько десятилетий после прибытия испанцев им удалось завоевать огромные и сложные империи, иногда всего с несколькими десятками человек, в то время как патогены Старого Света мчались впереди них и буквально уничтожали коренное население Америки.

Могли ли болезни помочь относительно небольшой общине пастухов сменить устоявшееся земледельческое общество в Северной Европе в первой половине пятого тысячелетия до нашей эры? Хотя у нас пока нет "дымящегося пистолета", есть веские косвенные доказательства, указывающие на то, что это могло произойти. Численность населения в регионе не продолжала неумолимо расти после перехода к сельскому хозяйству. На северо-западе континента начальный период роста пришелся на период между 6 000 и 5 500 годами, но затем численность населения сократилась; к 5 000 лет назад она была на 60 % меньше, чем в период расцвета. Она оставалась низкой еще полмиллиарда лет. В Британии население продолжало разводить скот, но многие люди, похоже, отказались от выращивания зерновых и перешли к добыче пищи. Интересно, что именно между 5 000 и 4 500 годами назад – когда численность населения была на самом низком уровне – европейские фермеры эпохи неолита приложили все усилия для строительства Стоунхенджа. Было ли строительство этого великого монумента в конечном итоге тщетной попыткой умиротворить своих богов и остановить упадок своей общины?

Неолитическая черная смерть

Около двух десятилетий назад археологам удалось извлечь ДНК примерно восьмидесяти человек, умерших в течение короткого периода времени и похороненных вместе в Фральсегордене, на западе Швеции, около 4900 лет назад. Останки принадлежали земледельцам, населявшим самые северные районы Европы. Они жили в небольших поселениях, состоящих из разрозненных хуторов, поэтому удивительно найти массовое захоронение с таким количеством людей. Когда образец был проанализирован в лаборатории, выяснилось, что предки людей в могиле наполовину состояли из неолитических европейских фермеров, а наполовину – из существовавших ранее охотников-собирателей. Но причина их смерти оставалась неизвестной.

В процессе извлечения ДНК древнего человека также собирается генетический материал микроорганизмов, которые находились в кровотоке в момент смерти. Поначалу исследователи не обращали внимания на этот огромный объем информации. Но в последние пару лет они начали анализировать ДНК микробов, найденных в пульпе древних зубов, которые, как правило, сохраняются лучше, чем кости, поскольку защищены эмалью. Эти исследования начинают революционизировать наше понимание неолитической чумы.

Когда ученые вновь изучили ДНК, собранную с древних скелетов, захороненных в могиле Фрельсегорден, они обнаружили следы Yersinia pestis – это самое древнее доказательство существования бактерий чумы из когда-либо найденных.Исследователи пришли к выводу, что почти 5 000 лет назад по южной Швеции прокатилась эпидемия, унесшая жизни большого количества людей, в том числе и тех, кто был похоронен в братской могиле. Однако значение этого открытия выходит далеко за пределы Скандинавии. Ученые использовали аналогичные методы, чтобы обнаружить ДНК чумы в древних, но немного более молодых скелетах по всей Евразии, от современной Германии до Сибири. Сравнивая геномы этих разных штаммов бактерий, можно вычислить, как давно они разошлись друг с другом. Оказалось, что все различные образцы Yersinia pestis были связаны с общим предком, который циркулировал около 5700 лет назад.

Весьма вероятно, что резкое сокращение численности населения, произошедшее в Британии и других странах Западной Европы около 5 000 лет назад, было вызвано "неолитической черной смертью". Но эта разрушительная эпидемия отличалась от "Черной смерти" XIV века в одном важнейшем отношении. Yersinia pestis превратилась в переносимую блохами бубонную чуму только в начале первого тысячелетия до н. э. До этого она передавалась при чихании и кашле и поражала легкие. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), легочная чума убивает почти всех инфицированных, если ее не лечить, в то время как бубонная чума составляет от 30 до 60 процентов. Однако избежать вдыхания бактерий чумы было проще, чем укусов зараженных блох, которые путешествовали на черных крысах, повсеместно распространенных в средневековой Европе.

Теперь ученые имеют довольно хорошее представление о том, где впервые появилась чума как болезнь, способная заразить человека. Одни из самых ранних городов были основаны около 6 000 лет назад и расположены между современными городами Киев и Одесса на Украине. Археологи обнаружили пятнадцать "мегапоселений" Кукутени-Трипиллии площадью более одного квадратного километра, что эквивалентно примерно 200 футбольным полям. Самое крупное из них было в три раза больше, то есть чуть больше лондонского Сити и чуть меньше Центрального парка Нью-Йорка. В этих городах проживало до 15 000 человек, которые жили в домах из плетня, построенных на каменном фундаменте и расположенных концентрическими кругами с большим промежутком посередине. Археологи предполагают, что это открытое пространство могло использоваться для проведения церемоний, собраний или содержания сельскохозяйственных животных.

Беспрецедентные размеры мегапоселений Кукутени-Трипиллиа стали возможны благодаря удивительному плодородию чернозема в этом регионе. Жители добывали себе пропитание, сочетая мелкое растениеводство, выращивание фруктовых садов и животноводство, дополняемое охотой. Это приводило к тесному соседству как с одомашненным скотом, так и с паразитическими видами. С точки зрения плотности населения и тесного контакта с животными, условия жизни были беспрецедентными. Это были, по меткому выражению Джеймса Скотта, многовидовые лагеря переселенцев. Это, в сочетании с их расположением в точке пересечения юго-восточной Европы и евразийской степи и датами их заселения, делает мегапоселения вероятным кандидатом на место, где чума впервые возникла как болезнь, способная заразить человека.

Из мегапоселений Кукутени-Трипиллии на юго-востоке Европы чума могла распространиться по всей Евразии – даже в такие отдаленные места, как Скандинавия, – через торговые сети дальнего следования. После перехода к оседлому сельскому хозяйству появились связи между отдаленными друг от друга народами, поскольку ремесленники производили больше товаров, а у новой богатой правящей элиты появились средства для их покупки. Наиболее ярким свидетельством торговли на большие расстояния в это время являются украшения с лазуритом, которые были добыты в Бадахшане (на территории современного северо-восточного Афганистана) и найдены за 5000 километров, в археологическом памятнике в Египте возрастом 5500 лет. Некоторые ученые утверждают, что возросшая связь между отдаленными частями Старого Света была ничем иным, как доисторической глобализацией. Эти сети способствовали распространению инфекционных заболеваний через евразийские земли – точно так же, как авиаперевозки и туризм способствовали распространению Ковид-19 из Уханя в остальной мир.

Могла ли чума стать причиной демографического спада между 5 500 и 5 000 лет назад? Способствовала ли Yersinia pestis сокращению численности первых земледельцев, построивших Стоунхендж? На Британских островах никогда не находили следов древней чумной бактерии, поэтому мы не можем сказать наверняка. Но мы знаем, что чума была распространена и в других труднодоступных частях Европы, и что между людьми, жившими по обе стороны Ла-Манша, существовали контакты. Тот факт, что Британия была островом, возможно, на какое-то время защитил ее от патогенов, но ее изоляция в конечном итоге сделала раннее земледельческое население более уязвимым для инфекционных заболеваний с континента. В 2300 году до н. э., когда лучник из Эймсбери и его товарищи-пастухи прибыли в Британию с континента, они должны были встретить относительно пустую землю и ограниченное сопротивление со стороны европейских земледельцев эпохи неолита.

Континент иммигрантов

Приток степных скотоводов в третьем тысячелетии до нашей эры стал последним великим миграционным движением в Европе. Хотя в последующие годы различные группы иммигрантов продолжали обогащать генофонд, с приходом степных пастухов все компоненты современного европейского генома уже присутствовали. Люди европейского происхождения представляют собой смесь трех генетически различных групп населения (плюс, в некоторых случаях, следовые количества других ДНК). Во-первых, западные охотники-собиратели, такие как Чеддерский человек, у которых была темная кожа и волосы и светлые глаза. Во-вторых, оливковокожие, темноволосые европейские земледельцы эпохи неолита, такие как ледяной человек Этци, которые мигрировали в Европу из Анатолии примерно 9 000 лет назад, принеся с собой земледелие, и прибыли в Британию три тысячелетия спустя. И в-третьих, степные пастухи: высокие, светловолосые, светлокожие пастухи, мигрировавшие на запад из евразийской степи около 5 000 лет назад и освоившие земледелие, когда поселились в Европе. Это имеет огромное значение: современные европейцы не являются ни генетически "чистыми", ни коренными жителями региона. Даже белые европейцы являются беспородными иммигрантами.

Пропорции этих трех предковых компонентов варьируются в пределах Европы и помогают объяснить физические различия между популяциями, живущими сегодня в разных частях континента. Охотники-собиратели внесли небольшое количество ДНК в геном всех современных европейцев. Неолитические земледельцы составляют большую часть генома южных европейцев, в том числе в Греции, Испании и Италии. Сардиния, по-видимому, избежала притока степных скотоводов: от 80 до 90 процентов ДНК сардинцев происходит от неолитических европейских земледельцев. Население горного региона Басков на северо-востоке Испании и юго-западе Франции также тесно связано с людьми, которые впервые ввели оседлое сельское хозяйство в Европе. ДНК степных пастухов – крупнейший источник предков в Северной Европе, составляющий около половины генома современных норвежцев и чуть меньше – других северных европейцев, включая жителей Британских островов.

Степные пастухи, пронесшиеся по Европе после неолитической Черной смерти, также являются наиболее вероятным источником всех индоевропейских языков, на которых сегодня говорит чуть меньше половины населения Земли. Английский, немецкий, латынь и родственные языки, греческий, русский, фарси, хинди и так далее – все они происходят от одного общего языка-предка. В какой-то момент в далеком прошлом на протоиндоевропейском языке, должно быть, говорила относительно небольшая популяция где-то в Евразии, которая затем распространилась по Европе и Южной Азии, принеся с собой свой язык. Со временем протоиндоевропейский язык распался на разные, но родственные языки, на которых говорили географически отдельные популяции.

На протяжении последних двух с половиной столетий, с тех пор как впервые была замечена связь между индоевропейскими языками, ученые задавались вопросом об их первоисточнике. Недавние открытия древних ДНК наконец-то помогли прояснить этот вопрос. Все индоевропейские языки имеют схожий словарный запас слов, связанных с повозками, включая ось, столб, упряжь и колесо. Это очень убедительное доказательство того, что население, ответственное за протоиндоевропейский язык, должно было мигрировать в Европу после того, как колесные транспортные средства начали появляться в археологической летописи между 6 000 и 5 000 лет назад. Поскольку первая великая миграция неолитических европейских земледельцев из Анатолии в Западную Евразию началась 9 000 лет назад, она не могла быть источником индоевропейских языков. Миграция степных скотоводов на запад, напротив, началась 5 000 лет назад и принесла в Европу колесо и повозку. Их ДНК в значительных количествах встречается среди людей, говорящих на индоевропейских языках – не только в Европе, но и в Центральной и Южной Азии. Это делает степных пастухов наиболее вероятным источником языков, на которых сегодня говорят несколько миллиардов человек.

Поразительно, но последствия миграции небольшого числа пастухов из западной евразийской степи 5 000 лет назад, которая, скорее всего, стала возможной благодаря разрушительной пандемии чумы, можно увидеть и услышать буквально по всему миру и сегодня.

Глава 3. Древние чумы

Религия – это вздох угнетенного существа, сердце бессердечного мира и душа бездушных условий.

-Карл Маркс

Как мухи для распутных мальчиков

Илиада" Гомера начинается с чумы. Действие происходит в конце осады Трои ахейской армией. В первых строках греческие захватчики совершают набег на соседний город и берут в плен двух прекрасных троянских дев. Хрисея становится собственностью Агамемнона, микенского царя и командующего ахейской армией, а Брисея достается великому воину Ахиллу. Когда отец Хрисеи – жрец – приходит в ахейский лагерь с мольбой о ее возвращении, Агамемнон отказывается от предложения выкупа и жестоко насмехается над ним. В отчаянии отец Хрисеи просит Аполлона наказать греческого царя, и тот спускается с горы Олимп и выпускает в греческий лагерь чумные стрелы. После девяти дней болезней и смертей Агамемнон признает, что Аполлона нужно умиротворить. Хрисея возвращается к отцу, чума прекращается, но, чтобы сохранить лицо, греческий царь отнимает у Ахилла Брисею. Это положило начало разрушительной вражде, которая продолжается на протяжении всей эпической поэмы.