Текст книги "Жертва разума (Жертва безумия)"

Автор книги: Джон Сэндфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Так вы не думаете, что за похищением может стоять Нэнси?

– Нет, не думаю.

– Насколько мне известно, вы с ней встречались.

– Господи, похоже, они вывалили перед вами все грязное белье, – сказал Данн, и его голос слегка смягчился. – У меня было два свидания с Нэнси. И ни один из нас не захотел третьего. Поэтому, когда мы прощались во время второго и последнего, она сказала: «Я знаю девушку, которая идеально тебе подойдет». И оказалась права. Я познакомился с Энди, и через год мы поженились.

После коротких колебаний Лукас спросил:

– У вашей жены есть какие-нибудь отличительные знаки на теле? Шрамы?

Джордж застыл.

– Вы нашли тело?

– Нет, нет. Но у нас был контакт с человеком, который ее похитил, если он говорит правду…

Данн ему не поверил.

– Что происходит?

– Нам позвонил один тип, – сказал Дэвенпорт.

– И он сказал, что у нее есть шрам?

– Да.

– Какой?

– Он сказал, что шрам похож на ракетоноситель, – ответил Лукас.

– О, нет, – простонал Данн. – О, нет…

Вошел Слоун и посмотрел на двух мужчин, глядящих друг на друга.

– Что случилось?

Лукас обратился к Данну:

– Мы вернемся.

Джордж быстрым движением большой руки смахнул коробку со стола, и кубинские сигары разлетелись по кабинету, точно шрапнель.

– Проклятье, найдите хоть что-нибудь! – закричал он. – Вы же настоящий Шерлок Холмс. Хватит меня преследовать, начинайте работать!

– Что все это значит? – спросил Слоун, когда они вышли из кабинета.

– Я спросил у него про ракетоноситель.

– Понятно.

– Похититель насилует ее, – сказал Лукас.

Пока они стояли и разговаривали на парковке, позвонил Грив из публичной библиотеки Миннеаполиса.

– Это Библия, – сказал он. – Нефинеи упоминаются несколько раз, но особой роли не играют.

– Сделай ксерокс и возвращайся в офис. Я буду через десять минут, – ответил Дэвенпорт, закончил разговор и позвонил в кабинет Энди Манетт. Ему ответил Блэк. – Ты можешь принести самые подозрительные досье в участок?

– Да, уже выхожу. У нас появился еще один проблемный случай. Парень, который участвует в серии видеоигр. Аркады.

– И что будем делать? – спросил Слоун.

– Ты хочешь за это взяться? – спросил Лукас.

Слоун пожал плечами.

– Больше у меня ничего нет. За мною дело с турком, но мы не можем найти человека, который знает язык, поэтому там тупик.

– Ни разу не встречал турка, который не говорит на приличном английском, – заметил Лукас.

– Ну, тогда тебе стоит попробовать взяться за расследование убийства турка, – сказал Слоун. – Они кричат, что «нет говорить по-аглийска», как только я начинаю задавать вопросы. Убитый парень был из Детройта, занимался вымогательством, собрал на улице тридцать тысяч – и никто не жалеет, что ему пришел конец.

– Поговори с Лестером, – предложил Лукас. – Нам нужен человек, который будет копать вокруг Манеттов, Вулф и Данна, а также тех, кому выгодна смерть Энди Манетт… – Он подбросил обручальное кольцо, поймал его и принялся катать между ладонями.

– Ты потеряешь свой чертов камешек, уронишь его, и он укатится в канализацию.

Лукас опустил взгляд и увидел кольцо на ладони. Он подбрасывал его совершенно бессознательно.

– Мне нужно что-то сделать с ним и с Уэзер.

– Тут нет никаких сомнений, – заметил Слоун. – Моя старушка сгорает от нетерпения, хочет знать все подробности. И если я их ей не расскажу, мне конец.

Их ждал Грив с кипой распечаток, которую он протянул Лукасу.

– Тут совсем немного. Нефинеи упоминаются вскользь, в «Книге Неемии». Вот, глава третья, стих двадцать шестой: «Нефинеи же, которые жили в Офеле, починили напротив Водяных ворот к востоку и до выступающей башни».

– Ага. – Дэвенпорт передал лист Слоуну, подошел к стене, где висела карта города с пригородами, и провел пальцем по Миссисипи. – От реки прежде всего видны зеленые водонапорные башни. Они, точно грибы, торчат на вершинах самых высоких холмов. Затвор шлюза может находиться в любой из дамб.

– Хочешь, я проверю?

Лукас улыбнулся.

– На это уйдет два дня. Просто обзвони городки. – Он щелкнул пальцем по карте. – Хастингс, Коттедж-Гров, Сент-Пол-Парк, Нью-порт, Инвер-Гроув, Южный Сент-Пол и так далее. Скажи, что ты расследуешь дело Манетт, и попроси послать патрульные машины к водонапорным башням; быть может, они найдут там что-нибудь.

Угрюмый Блэк приехал через десять минут и протянул Лукасу карточку и запись.

– Этот парень лезет к детям. Кто-то должен отрезать ему яйца.

– Тут есть что-то конкретное?

– Да, там все, что нужно, и мне насрать, что говорят психиатры. Ему нравится это делать. И рассказывать о своих подвигах – он получал удовольствие от внимания, которое оказывала ему Манетт. Он никогда не остановится.

– Да, похоже на то, – сказал Лукас, листая карточку. – Это продолжается уже несколько лет… Я отнесу это шефу. Нужно его задержать.

Блэк кивнул.

– Мы нашли нечто необычное. – Он сел напротив Лукаса, разложил пять папок на письменном столе, как карты при игре в покер, и подтолкнул одну из них к Лукасу. – Взгляни на этого парня. Полагаю, он мог изнасиловать полдюжины женщин, но ему удалось уговорить их все скрыть. Сначала он хвастается, потом жалеет женщин и рыдает. И снова смеется. Он говорит, что не может без секса, и приходит к Манетт… вот здесь, смотри, она пишет, что нужно изменить терапию.

Они все еще читали карточки, когда в кабинет вошел Грив.

– Удалось кое-что найти в Коттедж-Гроув.

Лукас встал.

– Что именно?

– Они говорят, что под одной из водонапорных башен находится бочка для нефтепродуктов.

– Откуда они знают?

– Там написано твое имя, – ответил Грив.

– Мое имя?

Грив пожал плечами.

– Так они сказали. Парни в шоке, настаивают, чтобы ты тащил туда свою задницу.

По пути в Коттедж-Гроув зазвонил мобильный Лукаса.

– Да?

– Ну, Дэвенпорт, догадался? – проворковал Мэйл.

Лукас узнал голос еще до того, как он произнес третье слово.

– Послушай, я…

Но похититель уже бросил трубку.

Глава 09

В шести кварталах от водонапорной башни Лукас наткнулся на полицейский пост – две патрульные машины перегородили улицу. Образовался затор. Лукас направил «Порше» на желтую линию мимо рассерженных водителей, и к нему тут же бросились двое полицейских.

Краснолицый патрульный, положив руку на пистолет, наклонился к окну его автомобиля.

– Послушайте, какого дьявола…

Лукас показал свой значок.

– Дэвенпорт, полицейский департамент Миннеаполиса. Пропустите.

Полицейский отбежал обратно, сказал что-то напарнику, который сидел в машине, и тот отъехал в сторону. Лукас нажал на газ и устремился к водонапорной башне. По дороге ему попадались полицейские в двух видах формы. Они эвакуировали людей из домов, женщины с детьми ехали в фургонах прочь от водонапорной башни.

Бомба? Опасные химикаты? Что?

Башня напоминала зеленого инопланетянина из «Войны миров» – огромный яйцеобразный корпус поддерживали мощные приземистые опоры. Три пожарных машины и несколько патрульных, две «Скорых помощи» и машина технической помощи были припаркованы в сотне ярдов. Лукас остановился рядом с ними.

– Дэвенпорт? – Коренастый краснолицый полицейский в форме помахал ему рукой. – Дон Карпентер, Коттедж-Гроув. – Он вытер лицо рукавом. Карпентер сильно потел, хотя день был прохладным. – Возможно, у нас серьезная проблема.

– Бомба?

Карпентер посмотрел в сторону вершины холма.

– Мы не знаем. Но там цистерна для нефти, и в ней что-то есть. Мы не пытались ее сдвинуть, но нет сомнений, что она очень тяжелая.

– Кто-то сказал, что на ней написано мое имя.

– Так и есть: Лукас Дэвенпорт, полиция Миннеаполиса. Обычное граффити. Мы хотели вскрыть бочку, но потом кто-то сказал: «Господи, если этот парень хочет насолить Дэвенпорту, что помешает ему заложить туда несколько фунтов динамита или еще какого-нибудь дерьма? Например, химическую бомбу…» Ну, мы и решили подождать.

– Ага. – Лукас посмотрел на башню. Рядом с ней о чем-то беседовали двое мужчин. – Кто эти парни?

– Саперы. Мы все толпились рядом, пока не предположили, что там бомба, поэтому считаем, что опасно подходить близко. И мы не думаем, что там бомба с часовым механизмом, потому что никто не мог знать заранее, когда мы ее найдем.

– Давайте посмотрим, – предложил Дэвенпорт.

Основание башни окружала ограда из сетки-рабицы с большими воротами в конце.

– Срежьте цепь на воротах и заезжайте внутрь, – сказал Карпентер.

Они стояли на вершине холма, внизу тянулся непрерывный поток уезжающих машин.

– Никто ничего не видел?

– Мы не знаем. Сначала мы хотели пройтись по домам, но когда заговорили о бомбе, об этом уже никто не думал.

– Может быть, позднее, – сказал Лукас.

Два полицейских сапера подошли к ним, и Дэвенпорт узнал одного из них.

– Как поживаешь? Мы вместе расследовали дело в Лейк-Элмо.

– Да, я Билл Пэт, а это Хесус Мартинес. – Он указал большим пальцем на партнера.

– Что тут у нас? – спросил Лукас.

– Может быть, ничего, – ответил Пэт, глядя на башню. Через ограду Лукас видел черную нефтяную бочку. Она стояла прямо под водонапорной башней, возле одной из четырех опор. – Мы не стали ее двигать. Собираемся снять крышку удаленным способом и посмотреть, что будет.

– И мы спустили воду в башне, – сказал Карпентер, снова вытирая рукавом лицо. – На всякий случай.

– Я могу подойти? – спросил Лукас, кивком показав на бочку.

– Конечно, – ответил Пэт. – Только не пинайте ее ногами.

Бочка стояла в тени башни, и Дэвенпорт приблизился, чтобы разглядеть ее получше. Он обошел вокруг: обычная нефтяная бочка, немного ржавая, с аккуратно закрытой крышкой.

– Один из парней ударил по ней – и ничего не произошло; поэтому мы ее простучали, – сказал Мартинес, улыбнувшись Лукасу. Он подошел к бочке и стукнул по ней. – Она чем-то наполнена.

– Может быть, водой, – предположил Пэт. – Если она полная и если там вода, то бочка должна весить около четырехсот пятидесяти фунтов.

– И как он ее передвигал? – спросил Лукас. – Он не мог воспользоваться вилочным погрузчиком.

– Я думаю, он ее прикатил, – сказал Пэт. – Посмотрите…

Он отошел от бочки, огляделся и указал рукой на глубокие волнистые следы на мягкой земле.

– Вероятно, он прикатил ее, а потом поставил в нужное место.

Лукас кивнул – следы на земле подтверждали эту версию.

– Посмотри сюда, Билл, – сказал Пэту Мартинес, который показывал на нижнюю часть бочки. – Это конденсат или отверстие?

Из бочки вытекла капелька жидкости. Пэт опустился на колени.

– Похоже на отверстие, – проворчал он, оторвал лист одуванчика, поймал на него каплю, понюхал и передал Мартинесу.

– Что там? – спросил Лукас.

– Ничего, скорее всего, вода, – ответил Хесус.

– Тогда давай снимем крышку.

Пэт установил блок на лестнице, ведущей к водонапорной башне, Мартинес приладил стропы к крышке, пропустил через них прочную веревку и закинул ее на блок, а потом дотянул до машины техпомощи. Они отъехали на максимальное расстояние, какое допускал трос. До бочки было сто пятьдесят ярдов[40]40
  Ярд равен 0,91 м. 150 ярдов – 136,5 м.


[Закрыть].

– Вы готовы к большому буму? – спросил Пэт у Карпентера.

– Только не это, – сказал шеф. – Вы серьезно? Что сами думаете?

Все присели на корточки за машинами, тягач отъехал еще немного, и крышка отскочила, как пивная пробка. Ничего не произошло. Лукас услышал, как пролетает за рекой самолет.

– Ну и ну, – проворчал Мартинес, поднимаясь на ноги. – Пошли, посмотрим.

Они медленно приблизились к бочке. С расстояния в тридцать футов Лукас увидел, что она наполнена водой. Они подошли вплотную и заглянули внутрь. На дне бочки лежало маленькое тело, бледное овальное лицо было обращено к ним. Вода затуманилась из-за каких-то примесей, и тело мерцало, белое платье плавало, словно марля, черные волосы вились вокруг головы.

Мартинес заглянул в бочку и покачал головой.

– Нет, такими вещами я не занимаюсь, – сказал он и пошел прочь.

– Вот дерьмо, – пробормотал Карпентер, заглядывая в бочку. – Кто это?

Тело было маленьким.

– Наверное, Женевьева Данн, – сказал Лукас. – Вы уверены, что это вода?

Пэт наклонился к самой поверхности.

– Да, – ответил он. – Вода. Возможно, он бросил туда большой кусок белого фосфора, чтобы посмотреть, что будет, когда мы сольем воду[41]41
  Белый фосфор часто хранится в воде как в инертной среде; при соединении с кислородом воспламеняется.


[Закрыть].

Лукас покачал головой.

– Нет. Он хотел, чтобы я это увидел. «Джек из коробочки»[42]42
  Попрыгунчик (фигурка на пружине, выскакивающая из коробки при открывании крышки).


[Закрыть]. Недоносок играет в игры… Здесь есть судебно-медицинский эксперт?

Карпентер кивнул.

– Да, сейчас позову.

Дэвенпорт отошел от бочки; он ждал, не сомневаясь, что похититель позвонит снова, чтобы насладиться моментом.

– Я бы не задумываясь спустил курок, чтобы прикончить гада, – сказал стоявший рядом Карпентер.

– Да? – сказал Лукас.

Он вспомнил слова одного ветерана, прошедшего Вьетнам. «Как убить ребенка? Нужно просто целиться немного ниже…»

Судебно-медицинский эксперт оказался молодым человеком с худощавым лицом, очками в тонкой оправе и большим кадыком. Он подошел и заглянул в бочку.

– Что за дерьмо в воде?

Никто не знал.

– Ну-ка, дайте мне что-нибудь, чтобы я мог вытащить ее оттуда. – Он чувствовал себя непринужденно и был слишком бодрым даже для судмедэксперта. – Например, пожарный топорик. Я не хочу совать туда руки, раз мы не знаем, что там такое.

– Только осторожнее с топором, – сказал Карпентер.

– Не беспокойтесь, – сказал эксперт и еще раз заглянул в бочку. – Это не ребенок.

– Что? – Лукас вернулся к бочке.

– Если только у нее не деформированы руки и слишком большая голова, – уверенно сказал эксперт.

Лукас снова заглянул в воду, и ему снова показалось, что он видит тело ребенка.

– Полагаю, это большая пластиковая кукла, – продолжал молодой человек.

К нему подошел пожарный с длинным изогнутым инструментом, похожим на слишком большую кочергу.

– Держите.

Медэксперт взял его, попытался подцепить тело, но у него не получилось.

– Оно чем-то утяжелено, – проворчал он. – Но если это всего лишь вода, почему бы нам ее не вылить?

Они так и сделали; вода вылилась на траву, и эксперт поднял четырехфутовую куклу из пластмассы, с черными волосами и небесно-голубыми глазами. Ноги куклы были привязаны к кирпичу, чтобы она не всплыла.

– А у него своеобразное чувство юмора, – заметил эксперт.

На шее куклы болталась пластиковая этикетка. Эксперт перевернул ее. На ней черным восковым карандашом было написано: ПОДСКАЗКА.

– Не думаю, что он обладает чувством юмора, – возразил Лукас. – Это очень маловероятно.

– Тогда что за ерунду он тут устроил?

– Я не знаю, – ответил Дэвенпорт.

Лукас забрал куклу и поехал обратно в Миннеаполис. Когда он проезжал мимо нефтезавода по автостраде 61, снова позвонил Мэйл.

– Проклятье, а ты быстро все проделал, Лукас. Могу я так тебя называть?.. Понравились пожарные машины? Я проезжал мимо, когда вы там толпились. Что вы делали? Кто-то сказал, что, возможно, там заложена бомба. Это правда? Вы вызвали саперов?

– Послушай, мы думаем, что у тебя проблемы, что ты пытаешься исправить мир. Наверное, мы сможем тебе помочь…

– Ты хочешь сказать, что я чертов псих? Ты это имел в виду?

– Послушай, у меня у самого была тяжелая депрессия несколько лет назад, и я знаю, как бывает плохо. Ты не виноват в том, что у тебя тараканы в голове…

– Засунь свои рассуждения в ж…, Дэвенпорт, с моей проклятой головой полный порядок. Иногда тебе стоит включать телевизор, задница. А со мною все в норме.

И он вновь повесил трубку.

Телефонная компания автоматически отслеживала все звонки на сотовый Лукаса и тут же ставила в известность диспетчера департамента полиции. Диспетчер должен был сразу отправить патрульные машины туда, откуда звонил Мэйл. Но когда через две минуты после разговора с Дэвенпортом связался Лестер, выяснилось, что ничего не вышло.

– Слишком быстро отключил телефон, – сказал он. – Звонил из района аэропорта. Наши патрульные машины прибыли туда через две минуты сорок пять секунд, но он успел уехать. Мы остановили семь фургонов. Безрезультатно.

– Проклятье, он говорит со мной не более десяти секунд.

– Он знает, что делает.

– Ладно, я возвращаюсь.

– Шерилл нашла еще одно проблемное досье: какой-то тип пристает к детям, занимался сексом с десятилетней девочкой на детской площадке… Я не знаю, что будет дальше, но если мы сумеем вернуть Манетт, она может оказаться в тюрьме.

Лукас потряс головой, посмотрел на телефон и сказал:

– Фрэнк, мы не можем говорить по открытой линии. Этот телефон как проклятое радио.

Лестер уже ждал Дэвенпорта.

– Похищение Манетт связано с сексом, – заявил он.

– Да?

– Об этом знают уже многие. В том числе и в отделе нравов, и они жутко переживают, что не могут вмешаться. Однако долго замалчивать это нам не удастся.

– Мы проверяем всех?

– Да, и самым серьезным образом.

– А что относительно людей, которые стали жертвами пациентов Манетт? Возможно, кто-то пытается ей отомстить?

Лестер пожал плечами.

– Что ж, мы их отслеживаем. У нас полно имен, но пока не удалось обнаружить никаких зацепок. А какие выводы ты делаешь из истории с водонапорной башней?

– Даже не знаю, – ответил Лукас. – Он сказал, что это подсказка, но в чем она состоит? Почему он наполнил бочку водой? Водяная могила? Или дело в бочке?

Пришел Андерсон и вручил каждому толстую пластиковую папку, на вид страниц по триста.

– Здесь все, что у нас есть, если не считать лабораторных отчетов о кукле – они еще не готовы. А от федералов мы ничего не получили.

– Какая неожиданность. – Дэвенпорт принялся просматривать страницы.

– Есть идеи? – спросил Лестер.

– Водяная могила, – ответил Лукас. – Больше, пожалуй, никаких.

Все замерло. Телефоны молчали.

Наконец Лукас позвонил Андерсону.

– В твоей папке есть беседа с одной из соседок Манетт.

– Да?

– Она сказала, что видела, как кто-то долго сидел в лодке на озере, напротив ее дома – в том месте, где нет рыбы. Может быть, стоит сверить арендаторов тамошних лодок со списками, которые у нас есть.

– Господи, Лукас, у нас сотни имен.

Позднее Дэвенпорт позвонил в колледж Святой Анны и попросил соединить его с кафедрой психологии.

– Сестру Мэри Джозеф, пожалуйста.

– Лукас? – Ответивший слегка задыхался.

– Да.

– Мы ждали вашего звонка, – сказала секретарша. – Я ее позову.

Элли Крюгер – сестра Мэри Джозеф – взяла трубку почти сразу.

– Здесь все ужасно волнуются, – сухо сказала она. – Сестра Марпл сейчас раскроет еще одно преступление. Речь идет о геймере, насколько я слышала.

– Да. И все отвратительно, – сказал Лукас. – Я думаю, что одна из девочек мертва.

– О, нет. – Холод тут же исчез из ее голоса. – Насколько ты уверен?

– Парень, который их похитил, оставил подсказку: куклу в нефтяной бочке, наполненной водой. Полагаю, кукла указывает на одну из девочек.

– Понятно. Хочешь приехать и поговорить?

– Уэзер будет дома около шести. Если ты не против прогуляться, я приготовлю бифштексы.

– Шесть тридцать, – сказала она. – До встречи.

Когда Лукас ехал домой, он выбрал Университетскую авеню, ведущую в сторону Сент-Пола, и остановился возле границы города. «Моделирование Дэвенпорта» занимало несколько офисов на первом этаже безликого офисного здания, которое, однако, находилось в хорошем состоянии. Почти все офисы были закрыты. А вот в «Моделировании Дэвенпорта» свет горел повсюду: большинство программистов начинали работу после полудня и заканчивали около полуночи.

Лукас на ходу улыбнулся секретарше; та улыбнулась в ответ и помахала ему рукой, продолжая говорить по телефону. Барри Хант был в своем кабинете с одним из техников, они изучали распечатку. Когда Лукас постучал, Хант дружелюбно ответил:

– Привет, заходи.

При этом он старался придать своему лицу соответствующее выражение.

Хант уже почти получил степень магистра бизнеса в университете Святого Томаса, когда Дэвенпорт начал искать человека, который мог бы возглавить компанию. В течение десяти лет Лукас управлял ею из своего кабинета, где писал военные и ролевые игры, продавая их трем разных компаниям. Почти против воли он был вовлечен в создание компьютерных игр. Одновременно ему пришлось уйти из полиции; дело закончилось тем, что он перешел на неполный рабочий день и стал писать сценарии для чрезвычайных обстоятельств, в дальнейшем из них создавали программы для обучения полицейских. Программы неплохо продавались, а дальше события стали развиваться стремительно: Лукас ничего не знал о платежных ведомостях, налогах, социальном обеспечении, авторских гонорарах, страховании от несчастных случаев на производстве и подготовке водителя.

Эли познакомилась с Хантом на одном из своих психологических семинаров и рекомендовала его Лукасу. Хант взял на себя руководство текущими делами компании и очень неплохо справлялся со своими обязанностями. Однако у Барри с Лукасом так и не сложились дружеские отношения, и он уже не был уверен, что Хант рад его видеть.

– Барри, мне нужно поговорить с программистами, – сказал Лукас. – У меня возникла проблема. Это связано с расследованием похищения Манетт.

Хант пожал плечами.

– Конечно. Думаю, ребята еще на местах.

– Обещаю, это займет лишь несколько минут.

– Отлично…

Две трети площадей, которые занимала компания, приходилось на большой зал, разделенный на маленькие кабинеты перегородками, едва доходившими до плеч – примерно как в полицейском департаменте. Здесь работали семь мужчин и две женщины, все молодые; шестеро сидели за отдельными мониторами, трое сгрудились возле большого экрана, на котором прогоняли программу-симулятор. Еще один мужчина и крупная молодая женщина со стаканами из-под кока-колы в руках пили кофе у окна. Когда в зал вошли шефы, все разговоры сразу смолкли.

– Привет, ребята, – поздоровался Дэвенпорт.

– Лукас, – сказал кто-то, и все лица повернулись к нему.

– Вероятно, вы слышали о похищении Энди Манетт и ее дочерей. Тот, кто захватил их, – геймер. У меня есть фоторобот, и я бы хотел, чтобы вы на него посмотрели: быть может, кто-то его узнает. И я был бы вам очень признателен, если бы вы отправили его факсом всем вашим знакомым в Миннеаполисе. Нам нужна помощь.

Он раздал копии портрета. Лица похитителя не узнал никто.

– Он крупный парень? – спросила одна из программисток, женщина по имени Айс.

– Да, высокий, худой и мускулистый, – ответил Лукас. – Возможно, он безумен.

– Похож на парня с моего последнего свидания, – заметила Айс.

– Так вы поместите его портрет в Сеть? – спросил Лукас.

– Никаких проблем, – сказала Айс.

Она была реликтом движения панков – коротко подстриженные волосы, ярко-красная помада, каким-то непостижимым способом сползавшая с губ, кольца в носу. Хант говорил, что она пишет больше программ, чем любой другой программист в компании. В голове у Лукаса появилась новая идея, но он решил пока повременить с ней.

– Отлично, давайте это сделаем, – сказал Дэвенпорт.

Провожая его к выходу, Барри сказал:

– Лукас, нам нужно встретиться.

– Какие-то проблемы? – Он опасался того дня, когда к ним в двери постучится налоговое управление США и попросит документы о регистрации.

Регистрация, у нас нет регистрации.

– Нам требуется кредит, – сказал Хант. – Я говорил с «Норвестом», никаких проблем не возникнет. Но ты должен подписать.

– Кредит? Но я думал, что мы…

– Нам нужно купить «Проблеко», – сказал Хант. – У них есть аппаратное обеспечение, которое дополнит наше, как последние кусочки головоломки. А они сейчас готовы к продаже. Джим Дункан хочет вернуться к инженерной деятельности.

– И какую сумму ты хочешь взять в кредит? Может быть, я смогу…

– Восемь миллионов, – сказал Хант.

Лукас был удивлен.

– Господи, Барри, восемь миллионов долларов?

– Восемь миллионов позволят нам доминировать на рынке, Лукас. Никто к нам и близко не подберется.

– Но это же огромные деньги, – нервно сказал Дэвенпорт. – А если у нас возникнут проблемы?

– Ты нанял меня для того, чтобы проблем не возникало, – заявил Барри. – Так и будет. Но сейчас нам необходимо поговорить, чтобы я тебе все объяснил.

– Ладно, но сначала мы должны дождаться окончания дела Манетт. И я бы хотел, чтобы ты обдумал другие возможности.

– Одну я могу предложить прямо сейчас.

– И что же?

– Преобразовать компанию в открытое акционерное общество. Сейчас это несколько преждевременно, но, если бы ты захотел… мы могли бы продать акции, и ты бы получил что-то между восемью и десятью миллионами.

– Ничего себе, – сказал Лукас.

Они никогда не говорили о подобном развитии событий, и сейчас Хант не сдержал быстрой улыбки.

– А если мы возьмем кредит на восемь миллионов и продержимся еще пять лет, то получится тридцать миллионов. Я обещаю.

– Ну, ладно-ладно, мы поговорим, – сказал Дэвенпорт. – Дай мне неделю. Тридцать миллионов… Ну и ну!

– Передавай привет Уэзер, – сказал Хант.

Казалось, он хотел еще что-то добавить, но передумал. Лукас уже подходил к двери, когда понял, что имел в виду Барри.

– Расследование дела Манетт не может продлиться больше двух недель, так что договорись о встрече с банком. И напиши план распределения акций, о котором ты говорил.

Хант кивнул.

– Я и сам собирался это сделать.

– Время пришло, – сказал Лукас. – Я говорил тебе, что если у нас получится, ты получишь свою часть. Похоже, получилось.

Уэзер.

Лукас вертел в руках обручальное кольцо, понимая, что должен с ней поговорить. Он чувствовал, что она ждет. Со всех сторон на него обрушились непрошеные советы, и почему-то это заставило его сомневаться.

Женщины говорили о романтическом предложении: короткое предисловие, объяснение в любви, рассказ о том, какая у них будет совместная жизнь, потом предложение руки и сердца; ну, а мужчины твердили, что нужно действовать просто и прямо: «Малышка, ты не против?» Некоторые считали чистым безумием связывать себя с одной женщиной. Один полицейский и вовсе сказал, что гольф заменит любую из них – и обойдется дешевле.

– К дьяволу гольф, – возразил Лукас. – Я люблю женщин.

– Ну, это другая часть уравнения, – признал полицейский. – Женщины могут полностью заменить гольф.

– Есть что-то новое? – спросила Уэзер, как только он переступил порог. Лукас чувствовал кольцо в кармане, на бедре. – С расследованием Манетт?

– Всякая странная чепуха, – ответил Дэвенпорт и рассказал про бочку из-под нефти. – Элли придет в половине седьмого, я обещал ей бифштекс.

– Превосходно, – ответила Уэзер. – Я сделаю салат.

Лукас отправился засыпать уголь в жаровню и коснулся кольца в кармане. А что, если она скажет: Нет, пока нет… Изменит ли это что-нибудь? Возможно, она захочет от него уехать?

Уэзер сновала по кухне, один раз на него наткнулась, когда он вытаскивал из холодильника пряный острый соус для жаркого.

– Как ты думаешь, вы бы с Элли поженились, если бы… – небрежно спросила она.

– Если бы она не стала монахиней? – Лукас рассмеялся. – Нет. Мы вместе выросли. Мы были слишком молоды, когда подружились. Роман с ней – нет, это было бы неправильно. Слишком напоминало бы инцест.

– А она думает так же?

Лукас пожал плечами.

– Я не знаю. Мне не дано знать, что думают женщины.

– Однако такой вариант нельзя исключать?

– Уэзер…

– Что?

– Заткнись, к чертям собачьим.

Сестра Мэри Джозеф – Элли Крюгер – пришла в традиционном черном одеянии с длинными четками, которые висели сбоку. Лукас спросил, почему она так оделась.

– Мне оно нравится, – ответила она. – А другое платье… оно не выглядит элегантным. Я плохо себя в нем чувствую.

– А сейчас ты не чувствуешь себя пингвином?

– Ни в малейшей степени.

Элли была красивым ребенком; она до сих пор снилась Лукасу веселой и прелестной блондинкой. Позднее ее лицо изуродовала болезнь, и она ушла от жизни. А через десять лет вернулась как сестра Мэри Джозеф. Элли сказала, что ее выбор не продиктован уродством, просто она нашла свое призвание. Лукас не был в этом уверен; он так до конца ей и не поверил.

Элли подкатила на черном «Шевроле», когда Лукас положил первые бифштексы на решетку гриля. Уэзер предложила ей пиво.

– Каково положение на настоящий момент? – спросила Элли.

– Возможно, одна девочка мертва; остальные – пока нет, – ответил Лукас. – Но похититель играет в открытую, и его мерзость вылезает наружу. Скоро он их убьет.

– Я ее знаю – Энди Манетт. Она не обладает сильным умом, но у нее способность… сближаться с людьми, – сказала Элли, сделав глоток пива. С крыльца запахло жарящимся мясом. – Она тянется к тебе, и ты начинаешь говорить. Нечто, присущее аристократам. Это талант.

– Она сумеет уцелеть?

Элли кивнула.

– Да, некоторое время – дольше, чем получилось бы у любой другой женщины. Она попытается им манипулировать. Если он подвергался терапии, трудно предсказать, как он себя поведет. Он почувствует, что она делает, но некоторые люди так привыкают к беседам с психотерапевтом, что для них это подобно наркотику. Она может заставить его продолжать.

– Как Шахерезада, – сказала Уэзер.

– Да, именно так, – кивнула Элли.

– А я должен заставить его продолжать говорить, – сказал Лукас. – Он звонит мне по телефону, и мы пытаемся его засечь.

– Ты думаешь, он у нее лечился? Был пациентом?

– Мы не знаем. Ищем, но пока ничего не удалось обнаружить.

– Если да, ты должен ему сочувствовать. А не обвинять в безумии.

– Сегодня днем я так и поступил, – огорченно признался Лукас. – Он разозлился… я ошибся.

– Спроси у него, как он о них заботится, – предложила Элли. – Быть может, тебе удастся заставить его почувствовать ответственность, как если бы он стал их покровителем. Спроси, можешь ли ты что-нибудь сделать, чтобы он их отпустил. Какой-то обмен. И попроси не отвечать сразу, пусть он подумает. Чего бы он хотел? Вопросы следует задавать именно в таком порядке.

Позднее, когда они принялись за бифштексы, Лукас сказал:

– У нас возникла другая проблема. Мы изучаем досье Манетт. Она лечит людей от влечения к малолеткам – и она не сообщила о них в полицию.

Элли отложила вилку.

– О, нет. Вы не станете подавать на нее в суд.

– Но это витает в воздухе, – сказал Лукас.

Теперь Элли Крюгер рассердилась.

– Это самый бездарный закон из всех, принятых в нашем штате. Мы знаем, что люди больны, но требуем, чтобы они оказались в ситуации, когда им никто не сможет помочь, и они просто продолжают…

– …если только мы не посадим их в тюрьму…

– А как относительно тех, про кого вы ничего не узнаете? Тех, кого вы бы хотели вылечить, но они не обратятся за помощью, потому что стоит им открыть рот, как полицейские тут же набросятся на них, как волки?

– Я знаю, что у тебя особое отношение к этому вопросу, – сказал Лукас, чтобы избежать спора.

– Что? – спросила Уэзер. – Что случилось?

Элли повернулась к ней.

– Если в этом штате человек занимается растлением малолетних, понимает, что он болен, и пытается получить профессиональную помощь, врач должен сообщить о нем в полицию. Далее его карточка изымается штатом и используется в качестве доказательства в суде. Как только обвинение предъявлено, адвокат советует такому человеку немедленно отказаться от терапии и держать рот на замке. Если его оправдывают – а такое случается достаточно часто, потому что он признает, что с ним не все в порядке и что он болен, а врачи дают показания в таких случаях весьма неохотно… Так вот, его отпускают, но теперь он твердо знает, что ему нельзя возобновить терапию, если он не хочет оказаться в тюрьме.