Текст книги "Ночь живых мертвецов. Нелюди. Бедствие"

Автор книги: Джон Руссо

Соавторы: Марк Сондерс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

– Не стреляй, Чарльз! – прошептал Марк. Он решил, что лучше отпустить этого негодяя с арбалетом, иначе толпы остальных роботов тут же придут на это место, привлеченные звуком стрельбы и, безусловно, сполна отомстят за своего убитого товарища.

– Что же нам делать? – тихо спросил Чарльз. Он припал к стволу дерева, за которым прятался Марк, так, что его почти было невозможно заметить со стороны.

– Надо подождать! – шепнул Марк. – Посмотрим, что будет дальше.

– Они придут сюда с ножами.

– На это я и рассчитываю.

Снова послышались сухие щелчки пустых винтовок. Двое террористов, как дети, развлекающиеся игрушечными ружьями, продолжали «стрелять», не обращая никакого внимания на то, что у них давно уже кончились патроны. Они и не пытались что-либо предпринять, увлеченные одним-единственным занятием – нажимать пальцем на спуск. Теперь они были похожи на идиотов, которым дали задание поместить кубик в замочную скважину, и они усердно и старательно выполняли эту бессмысленную процедуру, не видя и не слыша вокруг себя ничего. Они не стали двигаться дальше. И не взялись за ножи. И даже не попытались использовать свои винтовки в качестве дубинок. Через две минуты, которые показались Марку и Чарльзу вечностью, они уже позабыли про добычу, повесили винтовки за плечи и как ни в чем не бывало удалились прочь.

– Черт побери! – только и смог выговорить Сэнфорд Берман. Теперь он пытался доказать себе, что вел себя, не как последний трус, а поступил очень мудро и правильно, не став стрелять по террористам. И поэтому все обошлось благополучно. Эти бандиты настолько медлительны, глупы и беспамятны, что теперь вполне можно будет предпринять попытку к бегству.

Развивая эту мысль, Сэнфорд еще некоторое время последил за Марком и Чарльзом, надеясь, что на остатке пути к заветной дверце у них не возникнет больше никаких проблем.

А когда двое смельчаков спустились в подвал, то нашли там уже и Сэнфорда Бермана, и Бена Харриса. Марк был этим весьма недоволен:

– Как же вам не терпелось покинуть свои посты, ребята! Вы же оставили без присмотра половину подступов к дому!

– Ну, в любом случае нам придется расходиться в разные стороны, – уверенно сказал Берман, даже не пытаясь хоть как-то оправдаться. – Я видел, как вы с Чарльзом возвращались сюда с оружием и пришел к выводу, что больше ждать не имеет смысла. Кстати, у вас и у самих неплохо все получилось. – Сэнфорд подмигнул. – Вы, наверное, даже не предполагаете, сколько мне пришлось здесь перетерпеть. Ведь когда тот ублюдок с арбалетом заметил вас, я уже держал его на мушке своего пистолета.

– Так почему же ты не пристрелил его? – гневно спросил Марк, потом немного успокоился и продолжил: – Теперь я предлагаю тебе подняться наверх и постараться пересчитать всех оставшихся террористов. А потом подумай, скольких из них тебе придется обойти, чтобы выбраться отсюда.

– Это верно, – согласился Бен, пытаясь успокоить вспылившего Пирсона.

Пока Чарльз с Марком осматривали добытое оружие, заряжали «Узи» и проверяли, исправно ли все остальное, постовые с четырех точек тщательно подсчитывали оставшихся террористов. Марк потребовал от каждого из наблюдателей зарисовать обстановку, чтобы не было никаких накладок, и ни одного противника по ошибке не посчитали бы дважды. Выяснилось, что в обозримом пространстве находится примерно тридцать один бандит, со скидкой на то, что кого-то не заметили, а кого-то наоборот, случайно посчитали два раза.

– По сообщению в новостях, которые я смотрел вчера днем, на борту самолета в тот момент, когда он взлетел из аэропорта Ла-Гуардия, находилось сорок три члена Зеленой бригады и двенадцать заложников, – сказал Чарльз. – Ну и еще, естественно, экипаж. Если вычесть тех, кто уже точно погиб, и еще Кинтея, то остается сорок семь. А мы насчитали только тридцать одного. Значит, еще шестнадцать человек могут бродить по окрестностям группами или поодиночке.

– Ну и что вы хотите этим сказать? – спросил Бен Харрис.

– А вот что, – пояснил Чарльз. – Даже если вы выберетесь с территории поместья без особых потерь, то где гарантии, что вас тут же не подстрелят на дороге те оставшиеся шестнадцать человек?

– Не пытайтесь запугать нас. Мы здесь все равно не останемся! – зло рявкнул Сэнфорд Берман. – У меня верное предчувствие, что если мы застрянем в этой дыре, то нам крышка. Поэтому я и вас всех приглашаю последовать нашему примеру.

– Нет уж, спасибо, – возразил Марк Пирсон. – Примерно часов через пять уже рассветет. До сих пор мы вполне благополучно укрывались здесь. И я не вижу причины, по которой мы не сможем продержаться еще несколько часов, пока не прибудет помощь.

– Если она, конечно, прибудет, – с сомнением покачал головой Бен Харрис.

– Иначе и быть не может! – убежденно кивнул Марк.

Чарльз Уолш не счел нужным вмешиваться в этот спор. Ему надо было защищать собственное жилище. Конечно, в поместье Карсон произошли действительно страшные события, однако, все равно его еще можно спасти. Но только если они останутся здесь. Иначе террористы, предоставленные самим себе, разнесут здесь все до самого основания.

Втайне Сэнфорд Берман даже радовался, что кто-то все же останется в доме. Во всяком случае, считал он, его будут прикрывать при отходе. Но Марк Пирсон имел на этот счет совсем другую точку зрения.

– Мы не собираемся стрелять из окон и привлекать лишнее внимание к усадьбе, – объяснил он. – Мы с Чарльзом снова выйдем наружу и займем позицию у поленницы. Вы же рванете прямо к стоянке, заберетесь в машину и сразу жмите на газ. Вот тут-то мы вас и прикроем, но только до тех пор, пока автомобиль не тронется с места. Как только вы выедете на дорогу, рассчитывайте дальше на самих себя.

– Вот дерьмо собачье! И это называется помощь? – возмутился Берман.

– Или так, или действуйте сами, – отрезал Марк. – Вы оставляете нас здесь связанными по рукам и ногам – у нас ведь раненый, который не может самостоятельно передвигаться.

– Ладно, пойдет, – примирительно ответил Бен Харрис, похлопав Бермана по плечу. – Пошли. Пора собираться.

Харрисы, Берманы, Марк Пирсон и Чарльз Уолш один за другим выбрались наружу через угольный люк и поползли к поленнице. На стоянке было семь автомобилей – Джорджа Стоуна, негритянок Мичам, Уолшей и четыре машины, принадлежавшие приехавшим пациентам. Они аккуратно выстроились вряд, сверкая решетками радиаторов. Решено было ехать на голубом «додже» Бермана. Этот вместительный и мощный «универсал» стоял третьим по счету между пикапом Стоуна и красным «камаро» Пирсонов.

На лужайке перед домом примерно десять – пятнадцать человек – террористов и бывших заложников – бродили взад-вперед без определенной цели. Точное количество, однако, трудно было определить, поскольку кто-то из них то и дело скрывался в тени деревьев. Через несколько минут участок между поленницей и автомобилями полностью опустел.

Чарльз с Марком заняли боевые позиции с трофейными «Узи» наготове. Потом, по совету Марка, Харрисы и Берманы начали неспеша ковылять по направлению к «доджу», чтобы быстрым передвижением не привлечь внимания террористов. Они брели в открытую, слегка пошатываясь, и со стороны их легко можно было принять за заложников, находившихся после катастрофы в полубессознательном состоянии. Все шло по плану до тех пор, пока Сэнфорд не открыл дверцу машины. Как только в салоне «доджа» зажегся свет, раздались выстрелы. Услышав их, все беглецы разом кинулись к машине, стараясь побыстрее занять места.

Террористы неумолимо приближались к «доджу», не прекращая стрельбы. Тогда открыли огонь и Марк с Чарльзом.

Сэнфорд завел машину и в панике случайно включил фары. Марк предупреждал его, что делать это крайне опасно, и они должны ехать при лунном свете. Выстрелы сразу же участились и одна фара моментально была разбита. Сэнфорд попытался в спешке вырулить на дорогу, но даже не посмотрел, куда едет, и в результате вместо шоссе оказался на вспаханной лужайке и забуксовал в рыхлом грунте.

Один из террористов рванулся наперерез «доджу», и тут же очутился под колесами. Чарльзу удалось подстрелить еще двоих. Некоторые уже перестали обращать внимание на машину и стреляли теперь исключительно в сторону поленницы. Наконец мощный «додж» выбрался с лужайки на дорогу, ведущую прочь от этого страшного места.

Но в этот момент один из нападавших вставил в винтовку запасной магазин и через лобовое стекло в упор застрелил жену Сэнфорда. Берман в ужасе закричал и пригнулся. Сидевшие сзади Софи и Бен Харрис тоже в страхе согнулись, закрыв лица руками, и прижались друг к другу.

Сэнфорд подумал, что все же сумеет выбраться. Он почти уже доехал до мостика через ручей Карсон, как вдруг из густого кустарника навстречу ему вышла целая группа бандитов во главе с полковником Мао. Они сразу же открыли огонь и через считанные секунды тела Сэнфорда и всех его пассажиров превратились в сущее решето. Машина потеряла управление, на скорости врезалась в перила моста и от удара взорвалась. Автомобиль горел, пламя лизало трупы Берманов, Софи и Бена, а террористы все продолжали стрелять.

Взрыв и пламя отвлекли и внимание тех, кто обстреливал сейчас Марка и Чарльза. Они сразу же потеряли всякий интерес к своим жертвам и медленно побрели в сторону огромного ярко-желтого костра, который интересовал их гораздо сильнее, чем ведущийся из-за дров автоматный огонь по их головам.

Оставшиеся на лужайке террористы начали палить по автомобилям на стоянке. Может быть, чтобы отомстить тем, кто успел все-таки уехать, а может, им просто хотелось иметь под боком такой же красивый и яркий костер, как тот, у моста. Этим и воспользовались Марк с Чарльзом, тихо скрывшись в угольном люке.

Глава двадцать четвертая

После неудачной попытки бегства двух супружеских пар Уолшам и Пирсонам предстояло решить, каким образом теперь лучше всего спастись. Смерти Харрисов и Берманов повергли их почти в полное отчаяние. Они были шокированы и не знали, что предпринять в следующую минуту. Маленькая Джейни ни о чем их не расспрашивала: ей было страшно узнавать подробности этой трагедии. Она, как кукла, сидела возле своего отца, и даже не шевелилась.

Чарльз еще раз осмотрел Джорджа Стоуна. Тот все еще был без сознания, его сильно лихорадило, а на лбу выступали крупные капли пота. Припухлость и синева вокруг ранки не проходили, а наоборот, расползались дальше по телу. Ведь змеиный яд обладает способностью не только убивать жертву. Как известно, змеи заглатывают свою добычу целиком, вместе с костями, и для того, чтобы помочь процессу пищеварения, в состав их яда входят специальные мощные ферменты, которые размягчают съеденную плоть и делают ее удобоваримой. И с этим тоже борется противоядие, защищая внутренние органы и кровеносные сосуды пораженного от своеобразного «переваривания» под действием попавшего в его организм яда.

– С папой все будет в порядке? – дрожащим голосом спросила Джейни.

– Да, я думаю, все обойдется, – ответил Чарльз. – Он у тебя сильный и крепкий. Если бы противоядие не действовало, то он… его бы уже не было в живых. Я думаю, он поправится, но точно мы это узнаем только завтра.

И снова Чарльз про себя подумал, что Джордж просто чудом остался жив: отравленная стрела прошла через мышцы, ударилась в кость и не проникла дальше. А если бы яд из нее попал в какой-нибудь крупный сосуд, то смерть наступила бы почти мгновенно. Сразу бы произошел разрыв сердца от попадания в него сгустков свернувшейся под действием яда крови.

Джейни Стоун продолжала молиться за отца. А еще она молилась за души своей матери и бабушки, и за душу несчастного Блэки, хотя в церкви ей говорили, что у собак нет бессмертной души. Но она хотела, чтобы это оказалось неправдой, и на том свете, в другой жизни, она снова была бы вместе со своей семьей и любимой собакой. Трагедия, которую ей пришлось пережить, привела к тому, что Джейни стала даже сильнее, чем раньше, надеяться на бога и на молитву, хотя это и не приблизило ее к церкви. Теперь она серьезно сомневалась, что когда-нибудь в дальнейшем будет относиться с уважением ко всяким церемониям со змеями и тем более верить в то, что эти обряды завещаны Всевышним.

С помощью фонендоскопа и прибора для измерения давления крови Чарльз обследовал и генерала Кинтея. Чтобы измерить давление, Уолшу пришлось закатать рукав его гимнастерки, на котором была эмблема с изображением змеи. Он хотел это сделать и раньше, но считал малодушным стремление избавиться от какой-то картинки. Теперь же у него был вполне обоснованный предлог сделать это. Руководитель террористов находился в состоянии комы, вызванной обширным поражением мозга в результате кислородного голодания и, возможно, удара, который он получил при падении самолета. Когда Чарльз вынул кляп изо рта Кинтея, тот начал бормотать что-то о фашистских свиньях, об огне свободы и о глубокой любви ко всем угнетенным народам. Чарльз мог бы сделать ему укол морфия, чтобы заставить его замолчать, а не затыкать рот кляпом; однако любое успокоительное средство, вводимое человеку в состоянии комы, могло легко привести к его смерти. Вместо этого Чарльз снова вставил Кинтею кляп, но на этот раз не совсем плотно. Теперь он мог свободно дышать, но бормотать был уже не в состоянии.

– Почему мы так стараемся сохранить ему жизнь? – удивлялся Марк. – Нам ведь нет от него ни малейшей пользы, да и сам себе он уже не нужен.

– Я не могу дать ему умереть, – ответил Чарльз. – Одно дело – убивать в целях самозащиты или для того, чтобы выжить самим, но совсем другое – умерщвление человека, который совершенно беспомощен и ни для кого не представляет опасности.

– А-а-а, понимаю… Клятва Гиппократа и все такое, – тихо проворчал Марк. – Но я не так уж уверен, что этот Кинтей сейчас не представляет опасности даже в своем теперешнем состоянии. В каком-то смысле он обладает даже большей силой… как святой великомученик.

– Может быть, ты и прав, – согласился Чарльз. – Ведь кроме проявлений ярости и агрессивности комплекс рептилии управляет также и ритуальным поведением. Вот почему террористы действуют, как роботы, автоматически выполняя заложенные в них рефлексы. Такие, как бесконечная перезарядка оружия и стрельба.

– Причем стрельба именно по нам, потому что мы отобрали у них главаря, – заметил Марк. – А если бы мы вернули им их Кинтея, они, возможно, и оставили бы нас в покое.

– Сомневаюсь, – покачал головой Чарльз. – Я все размышляю о том, как ведут себя пресмыкающиеся. Как только они выбрали себе жертву, они как бы приковываются к ней. Они должны довести до конца то, что начали, и не уйдут до тех пор, пока их цель не будет достигнута. Получается так, что они как бы забывают истинную причину своего враждебного чувства, она для них становится уже несущественной. Главное – это ярость и ее утоление.

Хитэр, сидящую рядом с Марком на ступеньках подвальной лестницы, всю передернуло.

– Значит, по-вашему выходит, что наше положение уже безнадежно? – спросила она. – Раз эти животные не остановятся, пока всех нас не перебьют…

– Но мы можем применить нашу прежнюю тактику выживания, – предложил Марк. – И мы должны вернуться к ней до того, как им надоест смотреть на наши горящие машины, и они начнут врываться сюда через окна. Солнце взойдет уже часа через три. Это не так уж и много. И я все же верю, что рано или поздно помощь придет. К тому же сейчас мы вооружены гораздо лучше, чем раньше. И у нас достаточно людей, чтобы выставить охрану у тех же четырех окон, а в случае крайней необходимости мы всегда можем уйти в подвал.

– Ты хочешь оставить Джейни внизу одну с отцом и этим Кинтеем? – с неодобрением спросила Хитэр.

– Но ведь люк в подвал будет открыт, – ответил Марк. – Таким образом, если что-то случится, она в любой момент сможет позвать на помощь. Мы все сразу прибежим сюда и быстро закроем люк, если так будет нужно.

Анита в отчаянии покачала головой. Она все думала о передаче последних известий по радио в три часа утра. Из окна гостиной ей было видно, как взрываются и горят машины, и уже стало казаться, что они никогда не смогут выбраться из этого дома.

– Простите меня, – произнесла она, – но я начинаю думать, что помощь все-таки не придет. По радио ничего даже не сообщили об этом. Передавали то же самое, что и раньше, ничего дополнительного.

– Полиция никогда не сообщает всего, что ей известно, – заметил Марк. – Когда они расследуют что-нибудь или пытаются кого-то поймать, то считают, что средствам массовой информации совсем необязательно точно знать обо всем, что ими предпринимается.

– Но сейчас власти не имеют никакого права поступать таким образом, – возразила Хитэр. – Им ведь известно, что у террористов поражен мозг, и они не способны поступать разумно. И в этих условиях полиция как никогда обязана заботиться о безопасности населения. А мы даже не знаем, предпринимают ли они хоть что-нибудь для защиты невиновных людей. Остается только надеяться, что о нас не забыли, и ждать помощи, как у моря погоды.

– Мне кажется, я уже начинаю терять всякую веру, – грустно сказала Анита. – Я слышала о многих случаях, когда полиция делала либо неправильные шаги, либо вообще бездействовала. И думаю, что в нынешних обстоятельствах нам надо полагаться исключительно на себя и не рассчитывать ни на кого другого.

– И все же мы должны верить, что помощь придет, – настаивал Марк. – Ведь если она не придет, мы же не сможем оставаться здесь бесконечно…

Чарльзу Уолшу претила мысль оставлять поместье на милость террористов. Он слишком любил это место. Хотя имение и было уже сильно разрушено, его все же можно еще было восстановить. Стены легко отштукатурить заново, старинную мебель тоже можно постепенно собрать, несмотря ни на какие расходы. Но если в отсутствие защитников в дом полетят десятки гранат и бутылок с зажигательной смесью…

Однако Чарльз не хотел жертвовать новыми человеческими жизнями ради сохранения своей недвижимости. К тому же он уже не был уверен, что в дальнейшем они будут здесь в безопасности. А человеческую жизнь он ценил все-таки выше любого дома или усадьбы, как бы они ни были ему дороги и милы. И если бы он думал иначе, то ничем не отличался бы от этих существ с поврежденным мозгом и животным стремлением сражаться насмерть за захват чужой территории.

– А что, если нам уйти куда-нибудь в другое место? – задумчиво произнес Чарльз. – Если бы нам удалось найти себе другое убежище, где было бы легче защищаться…

– Куда там! – с горечью воскликнул Марк. В его голосе звучало явное неверие в возможность такой операции.

– Мне и самому хотелось знать, куда, – упавшим голосом произнес Чарльз. Подобрав свой автомат и закинув его за плечо, он продолжал рассуждать вслух. – Можно сделать попытку выбраться отсюда… Мы ведь уже пробовали, и все проходило удачно. Только теперь надо сделать иначе. Нам придется пройти через их расположение, Марк. Примерно так же, как мы с тобой делали это, чтобы захватить оружие… – Он оборвал свою речь и покачал головой. – Но всем нам придется идти пешком… И к тому же на этот раз нас в стане врага будет уже гораздо больше… И куда же мы побежим?…

– Джордж Стоун не может идти. Тем более – бежать, – напомнила им Анита. – Даже если бы у нас было, где спрятаться, нам пришлось бы нести его туда на себе, а это нам не под силу.

– Мы можем уйти в пещеру на вершине скалы, – вмешалась в разговор Джейни Стоун.

Четверо взрослых повернулись к девочке и внимательно посмотрели на нее.

– Вы же помните эту пещеру, доктор Чак, доктор Анита. Я вас водила туда два года назад… Помните, мы ходили гулять и устраивали там пикник?…

Глава двадцать пятая

Пригнувшись возле штабеля дров, Марк и Чарльз держали наготове свои автоматы, а Анита, Хитэр и Джейни, выбравшись из дома через угольный люк, осторожно ползли к ним. Большая часть террористов, ранее находившаяся по эту сторону дома, теперь перекочевала на лужайку перед верандой, привлеченная ярким светом пылающих машин. Казалось, все шло хорошо, но в этот самый момент из темноты вынырнула высокая фигура бандита и, пошатываясь, направилась к ползущим женщинам. Чарльз готов уже был открыть огонь, но Марк остановил его, потянув за рукав. Почуяв опасность, женщины замерли, прижавшись к земле. Им было видно, как Марк осторожно подкрался к террористу сзади и ударом приклада по голове сбил его с ног. Затем в руках Марка блеснула сталь штыка-ножа и раздались булькающие звуки: он перерезал противнику горло. Хитэр чуть не стошнило от этого зрелища. Но она совладала с собой и медленно поползла вслед за Анитой и Джейни вперед к поленнице.

После коротких объятий, последовавших за благополучным прибытием женщин в это относительно безопасное место, мужчины передали женам свои автоматы. Теперь уже Анита и Хитэр прикрывали Марка и Чарльза, пока те ползли к дому, чтобы принести оттуда Джорджа Стоуна и генерала Кинтея. Из двух обнаруженных в подвале легких алюминиевых кресел были сооружены некие подобия носилок. Однако не было никакой возможности протащить их вместе с ношей через узкое отверстие угольного люка. Поэтому Марку и Чарльзу пришлось выносить по одному Стоуна и Кинтея через кухонную дверь. Но для этого надо было тихо и осторожно отодвинуть в сторону огромный холодильник, которым она была забаррикадирована. Однако как они ни старались, сделать это совсем бесшумно им не удавалось. Из-за штабеля дров Анита, Хитэр и Джейни с тревогой прислушивались к тому, что творилось на кухне. Каждый стук или скрип, доносившийся оттуда, заставлял их испуганно вздрагивать. Наконец дверь кухни широко распахнулась. Из нее показались Марк и Чарльз. Бесшумными шагами, пригнувшись, они направились к поленнице с Джорджем Стоуном на носилках.

– Оставьте Кинтея там, – шепнула мужу Хитэр. – Не ходите за ним, это слишком опасно.

– Нет, мы должны идти, – возразил Марк. – Не забывай, что у нас в отношении него есть особые планы… Теперь он на нашей стороне, хотя и сам еще не знает об этом.

Не обращая внимания на опасения женщин, Марк и Чарльз снова отправились в дом. К счастью, им не встретился ни один террорист, и они смогли благополучно доставить на вторых носилках Кинтея. После небольшой передышки все кратчайшим путем направились к лесу. Анита и Хитэр несли Джорджа Стоуна, а Марк с Чарльзом – более тяжелого Кинтея. Скрываясь в тени деревьев, они без приключений обошли открытое место, на котором стояла усадьба. Затем под прикрытием автоматов, которые держали Анита и Хитэр, мужчины волоком оттащили самодельные носилки с телом Кинтея к развесистой плакучей иве, растущей на полпути между складом дров и мостом, возле которого еще дымилась машина Берманов. Густая листва дерева давала непроницаемо-плотную тень.

– Пора заставить генерала работать на нас, – прошептал Марк. – Пусть он передаст нам важное сообщение.

Чарльзу эта грубая шутка не показалась смешной. «Сообщение», о котором говорил Марк, означало смерть. Чарльз с тревогой смотрел на Пирсона, который закладывал под неподвижное тело Кинтея пять мощных осколочных гранат.

– Я думаю, они передадут сигнал громко и четко, – произнес наконец Марк, покончив с минированием.

Затем мужчины отползли назад в лес и там присоединились к своим женам.

Но они не заметили по дороге притаившегося за деревом террориста с арбалетом. Его оружие было заряжено новой стрелой, начиненной змеиным ядом. Ведомый охотничьим инстинктом, он ничем пока не выдавал своего присутствия и терпеливо ждал, когда Чарльз, Марк, Анита и Хитэр скроются в густой листве и там почувствуют себя в сравнительной безопасности. Затем он стал осторожно красться за ними, пока беглецы не достигли того места, где их ждала Джейни со своим раненым отцом. Здесь, спрятавшись за кустом, террорист натянул тетиву и прицелился в одного из мужчин. Раздался звенящий звук лопнувшей струны и вслед за ним – громкий стук. Металлическая стрела воткнулась в дерево как раз в тот момент, когда Марк наклонился, чтобы поднять с земли носилки.

Хитэр быстро обернулась и уже готова была открыть огонь по бандиту, который, не торопясь, доставал очередную стрелу, чтобы перезарядить арбалет.

– Нет! Не надо! – зашипел Чарльз.

Опасаясь, что выстрелы привлекут сюда других убийц, он бросился вперед, стараясь быстро и бесшумно покрыть те двадцать футов, которые отделяли его от стрелка.

Террорист в это время уже зарядил арбалет и теперь все его внимание было приковано к цели. Чарльз набросился на него, как защитник в регби на нападающего. Он часто видел такую сценку по телевизору, когда смотрел спортивные передачи, хотя сам играл только в обычный футбол. Террорист застонал и, с шумом выпустив воздух, тяжело грохнулся на землю. Чарльз уже сидел на нем верхом. Издавая громкие стоны, арбалетчик пытался защититься от нападающего руками, но Чарльз сильным ударом локтя сломал ему переносицу. Затем он сдавил пальцами горло бандита и начал душить его. Он сообразил, что разбитый нос террориста облегчит ему эту задачу. Тем временем Марк нашел крупный булыжник и ударил им бандита по голове. Теперь тот лежал без движения, его голова и лицо представляли собой сплошное кровавое месиво, но Чарльз еще некоторое время продолжал сдавливать горло.

– Хватит, – прошептал Марк, оттаскивая Чарльза. – Надо быстрее убираться отсюда, пока не подоспели другие.

Марк и Чарльз поудобнее уложили Джорджа Стоуна на импровизированные носилки, стараясь не причинять ему излишнего беспокойства, чтобы тот не стонал.

Впереди всех шла Анита со своим «Узи», за ней – Джейни, а Хитэр со вторым автоматом замыкала шествие. Группа отошла уже от усадьбы на довольно значительное расстояние, когда путники решили наконец приблизиться к ручью Карсон и при ярком свете луны перейти его вброд. На другой стороне ручья они сделали короткий привал в тени высоких старых деревьев. Мужчины порядком уже устали от тяжести Джорджа Стоуна, который был крупным и грузным. Женщинам, включая Джейни, пришлось нести всю взятую с собой утварь, съестные припасы и оружие.

Но террорист с арбалетом не умер. От удара по голове он получил лишь сотрясение мозга, однако этот удар не оказался для него смертельным. Чарльз тоже душил его недостаточно долго. Получилось так, что тем частям его мозга, которые все еще функционировали, не требовалось большого количества кислорода, так как главные группы клеток, потребляющие его, давно уже не работали. Когда сознание вернулось к нему, несмотря на сильную боль в нем возродился реликтовый инстинкт преследователя, жажда мести вспыхнула с новой силой. Он подобрал свой арбалет и, оставляя на земле кровавые пятна, двинулся по лесу вслед за группой людей, внимательно присматриваясь к их следам и прислушиваясь к звукам голосов.

Однако те, кого он преследовал, боялись делать длинные передышки. Немного отдохнув, они каждый раз быстро брали свою ношу и шли дальше, с трудом поднимаясь по крутой каменистой тропе. Наконец они подошли к подножию скалы. Здесь надо было отдохнуть уже как следует, чтобы набраться сил для последнего, самого трудного подъема.

– Это отличное место, – заметил Марк. – Никто и на выстрел не сможет подойти к нам, если мы сами этого не захотим. А достать нас можно будет разве что с помощью пушек или вертолетов, а их у бандитов нет.

Новое убежище состояло из скалистого утеса высотой около восьмидесяти метров, небольшой площадки и пещеры. К пещере по правому склону горы вела узкая тропка, извивающаяся между огромными валунами и отколовшимися глыбами известняка. Местами она была настолько узкой, что для того, чтобы пройти дальше, носилки приходилось сильно наклонять, причиняя этим большие неудобства Джорджу Стоуну. Добравшись до вершины, измученные путники расположились в пещере и приготовились к обороне. Наступало утро.

Террорист с арбалетом упорно шел по их следу. На какое-то время, у речки, он сбился с пути, но, перейдя ее вброд, через несколько минут вновь обнаружил на другом берегу следы беглецов.

Глава двадцать шестая

С наступлением рассвета четыре вертолета Спенсера сделали несколько кругов над покрытыми густым лесом горами. Затем они приземлились неподалеку от разбитого бескрылого Боинга, напоминавшего теперь своей формой алюминиевый футляр от сигары.

Одетые в камуфляжи, бойцы ФБР из группы захвата вышли из вертолетов и в полной боевой готовности приблизились к самолету. Эти меры предосторожности были приняты на тот случай, если некоторые террористы вернулись ночью к месту крушения. Спенсер очень надеялся, что так все и будет. С этой целью он умышленно не оставил у разбитого самолета охраны, сделав из него капкан для бандитов. Он считал, что кое-кто из «змеенышей» обязательно вернется ночью в свою нору.

Однако ничего подобного не произошло, самолет был по-прежнему пуст. Об этом Джиму Спенсеру и Сэму Бернарди сообщил командир одной из четырех ударных групп.

Спенсер отдал приказ командирам остальных групп вывести своих людей из укрытий и начать прочесывание окружающего леса и полосы отчуждения в поисках следов террористов и их заложников, выпрыгнувших из самолета. Бойцы из группы захвата знали, что им надо искать: пятна засохшей крови, клочки ткани и предметы одежды, брошенное оружие, боеприпасы, человеческие следы и экскременты, сломанные ветки, а также погибших или раненых, которые были не в состоянии далеко уйти от самолета.

У Сэма Бернарди не было в этой операции определенных задач, поскольку его официальным заданием было управление транспортным самолетом, который находился сейчас на аэродроме в Шарлотсвилле. Но для пользы самого же Спенсера Бернарди притворился его союзником, готовым активно поддерживать все начинания Джима. Он не хотел, чтобы Спенсер запретил ему участие в операции, но одновременно отклонил его предложение вооружиться автоматом и имел при себе только табельный пистолет.

Спенсер как всегда курил одну сигарету за другой. Глаза его блестели от усталости и злости в ожидании новых событий. Он имел при себе пистолет, автомат, карманную рацию, противогаз и четыре гранаты. Накануне вечером Спенсер попытался из Ричмонда дозвониться до дочери. Ответа не было. В четыре утра он снова набрал номер и выслушал двадцать гудков. Но трубку так никто и не поднял. Джим с негодованием думал, чем же, черт возьми, может заниматься Кэролайн в такой час. И вдруг он спросил себя, а не плюнуть ли ему на все это прямо сейчас? Какое, к дьяволу, это имеет теперь значение?

Бернарди искренне пытался успокоить его. Ведь Сэму и раньше уже приходилось видеть в глазах людей жажду крови. Такое нередко случалось в бою во время войны. А Спенсер уже один раз сорвался, когда пристрелил в самолете больного заложника, занимавшегося мастурбацией. И кто после этого мог сказать, как далеко еще он способен зайти. Казалось, что Спенсер готов стрелять в каждого, кто встанет на его пути.