Текст книги "Предвестник шторма"

Автор книги: Джон Ринго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

26

Пентагон, Вирджиния, Соединенные Штаты Америки, Сол III

3 октября 2004 г., 13:28 восточного поясного времени

– Ты знаешь, генерал, – сказал генерал Хорнер с характерной хмуростью, отрицающей всякое веселье, – я начинаю задавать себе вопрос: а такое ли это было отличное решение.

Оглядывая пункт призывной комиссии, генерал Тэйлор волей-неволей спрашивал себя о том же. Даже если Хорнер сказал это в шутку.

Вскоре после смены командной структуры один из «компьютерных гениев» генерала Хорнера отметил, что программа мобилизации была плохо продумана. Любой серьезный исследователь современных вооруженных сил признавал, что в силу необходимости существует два типа офицеров и генералов: воины и канцеляристы. Немногие, подобно Джеку Хорнеру, превосходно зарекомендовали себя в обеих сферах, но только очень немногие. Обычно люди преуспевали либо в одном, либо в другом.

Зачем в воюющей армии нужны воины, понятно. Но так же очевидна и жизненная необходимость в канцеляристах. Армии плавают в море бумаг. Проблемы материально-технического обеспечения армий наполеоновского масштаба удавалось решать, но только за счет непрерывного потока информации, который требовал участия в процессе людей, и людей таких, которым куда проще принимать решения на основе накладной, а не карты. Людей, для которых найти более эффективный способ погрузки грузовика было… ну, скажем, глубочайшей радостью.

Однако бюрократии подобны живым изгородям: прекрасны, когда ухожены и подстрижены, и безобразны, как черт, когда брошены без ухода. Вооруженные силы, переполненные воинами, превращаются в помойку, пока воины борются за командные посты и пренебрегают бумажной работой. Вооруженные силы, переполненные канцеляристами, распухают в бесконтрольную аморфную массу, пока канцеляристы создают себе новые империи, где можно царить.

Общепризнанно было, что предстоящая война с послинами потребует множество счетоводов. Но предыдущая кадровая политика наплодила, по мнению обоих генералов – и Хорнера, и Тэйлора – более чем достаточно бюрократов на всех уровнях. Возникла отчаянная нужда в лидерах и воинах.

Однако большая часть первого «урожая» этого продукта оказалась… несколько заплесневелой.

* * *

– Вы здесь за что?

Спрашивающий был высоким опрятным мужчиной немного за семьдесят. Он смутно припоминал находившегося перед ним человека, но точно узнать его не мог.

Тот, кого он спросил, вдохнул кислород из трубки в носу и просипел ответ.

– Я получил Медаль в Голландии. – Заявление вызвало приступ кашля, сменившегося смехом. – Ну и повозятся же они со мной!

Смех перешел в еще более сильный кашель, пока отвечавший не посинел.

– Вам нехорошо? – озаботился спрашивающий.

– Выдержу, – ответил эмфиземик, когда справился с приступом. – Если только чертова церемония не затянется слишком надолго. А вы как сюда попали? Что-то я вас ни на одной встрече не видел.

Последнее прозвучало как обвинение. Группа состояла в основном из награжденных Медалью Почета Конгресса. Страдающий эмфиземой бывший парашютист знал их всех наизусть и мог перечислить отсутствующих вместе с датами службы и смерти. Он не так хорошо помнил, что ел на завтрак, но павших товарищей помнил всех до единого.

– Я выиграл по очкам, – сказал высокий отставной подполковник. Он никогда не думал, что он снова наденет зеленый армейский мундир, это было почти нелепо. Черт побери, во «Дворце загадок» [42]42
  Штаб-квартира Агентства Национальной Безопасности США.


[Закрыть] людей, желающих его убрать, больше, чем на остальном земном шаре. Если бы они организовались, ему давно была бы крышка. Эмфиземик только хмыкнул и продолжил слушать, что бубнят высокие чины. Он думал, что знает, кто есть кто, пока не осознал, что за главного был негр. Черт побери, куда катится мир?

– Кто этот черномазый? – спросил десантник времен Второй Мировой и закашлялся от усилий. Он потряс баллон, чтобы добиться от него приличной дозы кислорода, но это не помогло.

Его бывший инквизитор только засмеялся.

– В заключение, – сказал генерал Тэйлор, – я лишь упомяну несколько вещей про то, куда вас направят. Многие из вас думают: «Я черт побери, заслужил Медаль. Меня не осмелятся послать на смерть». В ответ я могу сказать только одно: извините. Все будет реально, плохо и страшно. Я не могу позволить себе использовать воинов вхолостую на рекламные турне и шуршание бумагами в тылу. Можете быть уверены, что попадете в передовые части и будете мотаться с фронта на фронт в качестве сил быстрого реагирования. Вы станете наконечником копья, людьми, которых бросают в прорыв. Признайтесь, большинство из вас облажались не раз и не два, чтобы заслужить свои награды. – Фраза вызвала смех, часто кашляющий, у двух сотен собравшихся в зале. – Если бы мне пришлось быть там, я не смог бы найти лучшей группы рядом с собой или позади себя. Так что это самое малое, что я могу сделать для своих солдат. Сейчас, – закончил он, – в Сухопутных войсках, да по всей Америке, многое делается неправильно. Наша работа – исправить это. И мы ее выполним.

27

Ноу-Нэйм-Ки, Флорида, Соединенные Штаты Америки, Сол III

3 октября 2004 г., 20:22 восточного поясного времени

С большой помпой Гарри нажал кнопку «Вкл». Выпивающая и закусывающая толпа загудела, когда экран телевизора с диагональю в тридцать дюймов загорелся и стал показывать вечерние новости Си-би-эс.

Он поклонился шутливым аплодисментам и прошел в глубь бара, где Майк и Честный Джон продолжали длинный спор.

Когда в пабе появились москиты, еженедельная вечеринка была в полном разгаре. В одном углу играла и ссорилась ребятня со всей срединной округи Киз, а подростки танцевали. Стол в центре комнаты был наполовину уставлен блюдами, принесенными семьями с собой. Большую часть составляли моллюски, приготовленные всевозможными способами. Главное блюдо – два черных группера размером с человека, желтоперый тунец и три корзины хвостов лобстера – шкворчало на гриле снаружи.

Семья Майка тоже внесла свой вклад. Честный Джон принял предложение Майка зафрахтовать его судно на остаток отпуска и отплывал ежедневно на рыбалку и ныряние. Майк возвращался нагруженный лобстерами и разной рыбой, а Шэрон с Кэлли в компании Карен и дельфинов собирали прибрежные виды. Хотя Майк собирался побольше проводить времени с Кэлли и Шэрон, их влекло к прибрежной полосе и дельфинам, а его тянуло ходить под парусом, рыбачить и нырять подальше от берега.

Опытный капитан доказал, что вовсе не обязательно располагать специальным «тунцеловным катером», чтобы ловить тунца, когда они с Майком наткнулись на косяк желтоперых тунцов в проливе. Майк был взбудоражен зрелищем выскакивающих из воды обтекаемых машин поедания, а Джона и его помощника из местных больше волновала близость высококачественного протеина. Свежепойманный тунец являлся ценным продуктом для обмена.

Майк также заслужил некоторую похвалу своему мастерству в подводном плавании. Главной причиной этого послужил его дыхательный набор ГалТеха. Маленькая экспериментальная система включала в себя нитрокс – аппарат для дыхания, который извлекал растворенные в воде кислород и азот. Баллон-накопитель был маленький, но высокого давления, так что система могла работать несколько дней. Глубина погружения ограничивалась тридцатью метрами, но крошечный аппарат оказывал при движении совсем мало сопротивления, словно ныряешь вообще без снаряжения.

Майк был способен подкрадываться к осторожным рыбам-кабанам и групперам, не пугая их пузырями. И даже если они отплывали в сторону, он все еще мог их добыть; рыба не успевала понять, что компактное тело с гигантскими ластами могло рвануться с невероятной скоростью. Тогда рыбина в последней отчаянной попытке удрать оставляла за собой струю крови, казавшейся зеленой в отфильтрованном толщей воды свете.

Он даже смог добыть тунца, что крайне редко удается при подводной охоте. Молодую рыбу привлекло странное, похожее на тюленя существо под водой. Желтоперый тунец весом пятнадцать килограммов стал отличным дополнением к улову.

Ему все же удалось оторвать Кэлли от дельфинов на один день повезти на рыбалку. Возле островка плавучих водорослей ее крючок схватил огромный самец золотистой корифены и чуть не сбросил девочку за борт. Она мгновенно перестала дуться по поводу того, что ее оторвали от ее китообразных друзей, когда отливающая радугой рыбина прошла на хвосте по воде в кильватере дрейфующего парусника, с визгом разматывая леску с катушки.

Вечера проходили так же хорошо, как и дни. Первую часть вечера Майк, Шэрон и Кэлли проводили в пабе, поглощая рыбу дневного улова и обсуждая услышанные по радио новости с Гарри, Бобом, Честным Джоном и Карен. К восьми часам, впрочем, Кэлли сникала. В большинстве случаев Майку приходилось относить ее в постель. Затем либо продолжался разговор по широкому кругу тем, либо Майк с Шэрон возвращались в собственную комнату и возобновляли столь надолго прерванные отношения

Последние два вечера новости были про войну и в основном скверные. Все хорошее, чего удалось добиться на Диссе, перевешивалось открытием кампании на Ирмансуле, где послины сразу же захватили преимущество над земными войсками, по большей части азиатскими. Китайская Третья армия потеряла свыше ста тысяч в первую же неделю боев, и имелась вероятность того, что дарелы позовут им на помощь европейские силы. Хотя войска европейцев и американцев понесли ужасные потери от послинов на Барвоне и Диссе, их отличная скоординированность часто позволяла им избегать массовых потерь, характерных для сил Китая и стран Юго-Восточной Азии.

Во время обсуждения Майк – и Кэлли, ко всеобщему изумлению, – отметили, что лучшие подразделения находились на Барвоне, а не на Земле. Подразделения на Барвоне имели высокий процент ветеранов и хорошо освоили науку сражения с инопланетянами. В сравнении с ними оставшиеся на Земле войска были в паршивом состоянии. Набранные во Франции, Германии или Соединенных Штатах подразделения будут поначалу ничем не лучше азиатских.

Практическое уничтожение первых Экспедиционных Сил и продолжающаяся резня на Барвоне лишили вооруженные силы стран НАТО большинства подготовленных войск. Омоложенные офицеры и сержанты устранят в конце концов слабость, вызванную этими потерями. Но пока что войска являлись гнилой ветвью. Пока проводимые Хорнером и Тэйлором реформы не наберут силу, оставшиеся в Штатах войска могут смело возвращаться к начальной военной подготовке.

Все это оказалось на удивление трудно объяснить капитану судна.

– Послушай, – задиристо сказал подвыпивший капитан. – Они солдаты, так?

– Конечно, Джон, – сказал О’Нил, – но быть солдатом – не значит просто бабахать из пушки. Война заключается в основном в том, чтобы разместить стрелков и резервы там, где враг. Даже послины не могут быть повсюду. Так что проблема состоит в том, чтобы разместить правильные войска в правильном месте.

– И что здесь трудного? – спросил Гарри. – Они прямо там. – Он ткнул примерно в направлении залива Флориды. – Что тут трудного, найти их?

– Ох, – печально произнес Майк. – Найти-то ты их найдешь – или они тебя найдут, что чаще бывает. Но чтобы регулярные части смогли пережить столкновение, им нужно окопаться. Понимаешь?

– Нет, – сказал Гарри. – Но поверю.

Майк затянулся сигарой и размышлял, как бы объяснить.

– О’кей, вот лучшее объяснение, которое могу придумать. Тебе предстоит с кем-то драться. У тебя однозарядный пистолет. У них – пятьдесят человек с пулеметами. Что будешь делать?

– Ну, – сказал Гарри и почесал голову, – наверное, пристрелю у них главного гада, что вызвал меня на драку.

– Это так, – согласился Майк. – Но если ты будешь стоять за стеной, тебе, может быть, удастся перезарядить и убить еще нескольких, верно? Черт, да тебе, может, удастся и выжить.

– О’кей, – согласился Джон и глотнул сдобренного лимоном рома. – Давай дальше.

– Итак, драться надо на заранее подготовленных позициях. Это здорово напоминает Первую мировую войну. Но тогда тебе либо необходимо иметь достаточно людей для поддержания огромного фронта, либо угадать, где появятся послины. И тут ты понимаешь, что они могут упасть с ясного неба в любом месте и в любое время.

– Косоглазые обычно расставляли по всей округе небольшие зенитные батареи, – с отрыжкой сказал ЧестныйДжон. – Почему мы не можем?

В его тоне сквозила горечь.

Майк задрал бровь, но ответил на вопрос.

– Технология. У «косоглазых» были зенитные батареи от русских. У русских были целые кучи оружия и до черта производственных мощностей. Нам приходится учить галактидов не только что выпускать, но и как это массово производить. И дажетогда это всего лишь суперкустарное производство. Так что у нас недостаточно оружия, способного поразить посадочные модули.

– А потому нам придется бить их на поверхности, – вмешалась Кэлли, появившаяся, как чертик из шкатулки, чтобы схватить жареного моллюска. – Пока маме не дадут настоящий корабль и пока у нас не будет больше гравиорудий девятого класса, шансы у нас дерьмовые.

Она сунула в рот кусок нежной плоти гигантской тридакны и заторопилась обратно к загадочным играм в углу.

– И ты говоришь, что, если мы будем бить их на Земле, нам крышка, – сказал Честный Джон. Он хищно оскалился. – Держу пари, есть способы им навредить и не прибегая к тактике, от которой мы отказались после леса Белло. [43]43
  Сражение морских пехотинцев США и германских войск во Франции в 1918 г.


[Закрыть]

Он хлебнул еще рома и вытащил косяк с марихуаной.

– Должна иметься возможность пробраться к ним в тыл.

– И что сделать? – с любопытством спросил Майк.

Честный Джон всегда с удовольствием болтал про рыбалку или про море, и он немного рассуждал и на военные темы, но в первый раз он выдал настоящее знание или опыт. Словно снял маску, сбросил плащ и сказал «Ага!».

– Устраивать засады на колонны? Уничтожать склады снабжения? Вызывать артиллерийский налет? Похищать руководство?

Майк отрицательно затряс головой:

– На Барвоне есть довольно крепкая секция дальней разведки. Но на деле они не наносят удары, они предупреждают, где удары будут нанесены. Послины не передвигаются колоннами – во всяком случае, пока, – и у них нет складов снабжения, помимо кораблей. А те очень хорошо охраняются.

Майк остановился и обдумал вопрос.

– Лошаки распределяют свое имущество таким образом, что большинство достойных артиллерийского налета целей расположены за пределами досягаемости. Поэтому пара университетов работают над дальнобойной артиллерией. – Майк снова покачал головой и пыхнул сигарой. – И послинам наплевать, если группа спецназа сотрет «город» с лица земли. Они не отведут войска с передовой для поиска этой группы. Они используют местные силы. Так что это чистая потеря. Ты спроси объединенную команду спецопераций, которую мы послали на Барвон перед экспедиционными силами.

– Так что нам просто придется, что называется, «взяться за дело, и будь что будет»? – негромко спросила Карен.

– Боюсь, что так, – ответила Шэрон. – Флот только строится. Я не знаю, может ли это происходить быстрее. Может быть, да, а может быть, нет. Но до этого нам придется драться с ними на Земле.

– Мы пытались вести мобильные боевые действия, – сказал Майк, глотнув пива. – Французы пытались пару раз на Барвоне. Безуспешно.

Он скорчил гримасу.

– Ну, то были французы, – сказал Гарри. Майк фыркнул.

– Поберегись, чтобы тебя не услышал генерал Крено. Они также взяли на себя нашу долю на Диссе, и это после того, как они уже «взломали лед». Так что сравнение не подходит. Но М-1 просто консервная банка для их оружия. Поэтому я не вижу возможности сражаться с ними в чистом поле.

– Ну, – пьяно хмыкнул Джон, – они не лезут на острова.

– Нет, не лезут, – согласился Майк.

– Так что взрываем мост Седьмой мили, и мы в дамках, – продолжил Джон и глубоко затянулся самокруткой.

– Тут нам и придет конец, – тихо сказала Карен. – Мы окажемся отрезанными.

– И так уже достаточно плохо, – сказал Гарри. – С тех пор, как закрылась клиника в Марафоне, мы потеряли двоих, кому следовало еще жить. Том Робинс умер от аппендицита, а Джейни Уивер от скарлатины. Упаси бог, чтобы не случилась что-нибудь вроде эпидемии кори.

– Если будет эпидемия, правительство поможет, – сказала Карен.

Майк прильнул к пиву, чтобы прикрыть лицо, но Джон не стал вести себя столь дипломатично.

– Правительство? – расхохотался он. – Какое правительство? То самое, что позволило кубинской мафии оседлать нас? Или то, что заставило энергосистему Флориды починить линии? Как насчет того правительства, которое установило такие низкие закупочные цены, что никто не может отложить ни цента, а если может, то его сжирают налоги?

Гарри поднял руки, чтобы прекратить дальнейший спор.

– Все, все, хватит! – воскликнул он. – Сегодня вечером у нас есть электричество, все здоровы, пиявки содраны с нашего хребта и в достатке еды. Какие сжигать мосты, будем думать завтра.

Джон согласно кивнул:

– Да, приятель, ты прав. – Он посмотрел на Карен и криво улыбнулся. – Прости, подружка. Не сердись на меня. Я пьян.

– И накурился до одури. – Она засмеялась, взяла тлеющий косяк и затянулась сама. – Проклятие, – закашлялась она, – неудивительно, что ты одурел.

Джон засмеялся в ответ и поднял стакан с ромом.

– Только лучшее! Куба делает не только прекрасные сигары!

– Кстати о сигарах, – сказал Майк, радуясь поводу сменить тему. – Что ты хочешь за пару ящиков сигар и рома?

Джон подумал с минуту и покачал головой.

– Я не настолько дурной, чтобы торговаться, когда под кайфом, – засмеялся он. – Да ладно, черт с ним. Сколько у тебя этой белой молнии?

– Два ящика ликера, «белой молнии» и мускатного бренди в литровых бутылках. Еще у меня есть два ящика пива. Затем некоторое количество копченой дикой кабанятины и оленины в банках. Есть пятигаллонная канистра бензина. Я могу отдать бензин, но хочу получить канистру назад или такую же пустую.

Четный Джон кивнул.

– Ну, полагаю, я могу дать тебе за все это ящик «панателас».

Обычная нахмуренность Майка сменилась улыбкой.

– Теперь я понимаю, почему тебя зовут Честный Джон.

– Майк, – сладко улыбнулась Шэрон, – позволь мне поторговаться.

– Ох-хо, – произнес Честный Джон, откладывая самокрутку. – Что-то мне не нравится, как это прозвучало.

– Я не упоминала, что прослужила шесть месяцев офицером по снабжению? – спросила она, похрустывая пальцами и наклоняясь вперед. – Я вот спрашиваю себя: а знают ли местные власти в полном объеме о твоем грузе…

28

Ноу-Нэйм-Ки, Флорида, Соединенные Штаты Америки, Сол III

5 октября 2004 г., 08:32 восточного поясного времени

Майк бережно поставил последнюю коробку вручную скрученных «империалов» на верхний ряд. Сигары были связаны бечевкой в пучки по пятьдесят штук, дюжина связок на коробку. В багажнике «универсала» коробки с сигарами и бочонки с ромом размещались плохо.

Честный Джон потер лицо и скривился.

– Черт, ведь знал же, что не стоит торговаться, когда пьян.

– И также никогда не играй с ней в покер, – посоветовал Майк. – Она обчистит тебя догола.

– Уже обчистила, – простонал торговец.

– О, чепуха, – сказала Карен. – Сам знаешь, что эта вымоченная в вине оленина пойдет в Гаване «на ура». Не говоря уже о мускатном бренди. У тебя их с руками поотрывают.

Торговец только фыркнул, но затем улыбнулся.

– Приятно было познакомится с вами, ребята, – сказал он Майку с Шэрон. – Вы там поосторожнее. Не сваляйте дурака.

Майк отвернулся от того места, куда привязывал пустую канистру, и нахмурился на торговца.

– В каком, говоришь, ты был звании? – спросил он.

– Старшина третьего класса, – ответил Джон. Он слегка улыбнулся и захлопал по карманам цветастой рубахи, пока не нашел «панателу» и спички. Он чиркнул спичкой о ноготь большого пальца и прикурил сигару. – А что?

– «Не сваляйте дурака» – не флотское выражение, – сказал Майк.

– Должно быть, где-то слыхал, – ответил торговец.

– Да-да, – отозвался Майк. – И не сказал ли ты, что лишь недавно получил призывную повестку?

– Недели две назад, – настороженно согласился Джон. – А что?

– А так, – с улыбкой произнес Майк – Просто размышляю. Большинство повесток разошлось в прошлом году. Я могу припомнить только одну группу, которая получила повестки в течение нескольких последних месяцев.

– О чем вы двое говорите? – спросила Шэрон, нахмурившись.

– Да так, ни о чем, – сказал Майк, закрывая багажник «тахо».

– Ребята, – сказал Гарри, обнимая Шэрон. – Берегите себя, ладно?

– Мы постараемся, – сказала Шэрон.

– Давайте знать о себе, – сказала Карен, улыбаясь. – Герман захочет услышать о всех ваших больших приключениях.

– О’кей, – сказала Кэлли, обнимая женщину. – Я прослежу, чтобы они ему писали.

– Ну что ж, – сказал Джон. – Не привык я к слезливым прощаниям, и мне надо не упустить прилив.

Он обнял Шэрон и Кэлли и помахал Майку.

– Скажи этой здоровой образине Кидду, что Ядовитый передает привет.

– Обязательно, – с улыбкой сказал Майк.

– И передай Тэйлору, что он может поцеловать мою жирную белую задницу.

– О’кей, – фыркнул Майк.

– Держи ноги и колени сомкнутыми, змей, – закончил Джон и пошел к причалу. Он было закричал, зовя своих двух членов экипажа, но тут же передумал и просто сошел в лодку и погреб к выходу из бухты.

Когда он уже удалился на приличное расстояние, из одного из покинутых бунгало выскочили два полуодетых достойных джентльмена, преследуемые двумя сыплющими проклятиями женщинами, и бросились по берегу к удаляющейся лодке.

– Что говорили эти женщины, мам? – бесхитростно спросила Кэлли.

– Кажется, «До свидания, милый», – ответила Шэрон, подталкивая ее к заднему сиденью.

– Ага, – произнесла Кэлли. – А мне почему-то послышалось: «А где деньги?»

Майк рассмеялся и пожал руку Гарри.

– Спасибо, что приютили нас.

– Приезжайте в любое время, – отозвался Гарри. – За счет заведения.

Майк кивнул и улыбнулся, затем забрался в «тахо». Он повернулся к Шэрон и пожал плечами:

– Готова к чертовски длинной поездке?

– Конечно. И на этот раз не будем заезжать к моим родителям.

– Нормально. Я думаю, если мы сейчас поедем в сторону Мэйпорта, ты сможешь там сесть на челночный рейс. Затем мы с Кэлли вернемся к отцу. Я смогу сесть на самолет в Атланте или Гринвилле.

– О’кей, – отозвалась она с печальной улыбкой. – И одна последняя ночь?

– Да, – ответил он. – Одна последняя ночь. И до следующего раза.

Шэрон кивнула. Конечно же, до следующего раза. Понадобилась сила власти самого высочайшего командного верха, чтобы дать им обоим отпуск в этот раз. И они оба будут в самой гуще сражения. Но, конечно же, следующий раз обязательно будет. Майк тронул «тахо», машина выехала с парковки и захрустела по выложенной ракушечником дорожке Каждый думал об одном и том же.