355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джон Мэддокс Робертс » Степная царица » Текст книги (страница 3)
Степная царица
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 11:37

Текст книги "Степная царица"


Автор книги: Джон Мэддокс Робертс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4

Путешествие на юг привело отряд в низины с более теплым климатом. Много было возделанной земли, но также было много и свободной земли, изобилующей дичью. Поскольку Конан, гирканийцы и товарищи Акилы являлись превосходными охотниками, им редко приходилось покупать провизию, и таким образом они избегали больших городов, где им могли задавать вопросы. Небольшой караван прошел между городами Шадизар и Аренджун, и через несколько дней они подошли к границе страны Коф. После происшествий у разрушенного храма больше не было сверхъестественных проявлений, но Конан по-прежнему с подозрением глядел на нанявших его. Остальных его товарищей явно не мучили никакие опасения, и они радовались теплому климату, регулярной и обильной пище и отсутствию преследователей. Если бы не его инстинктивное отвращение к колдовским действиям, Конан и сам бы радовался тому, что ему так повезло. Но те странные явления, которые он видел, заставляли его не терять бдительности, и миссия этих скрытных близнецов его тоже беспокоила. Их охота за сокровищами казалась ему пустой затеей. И другое задевало самолюбие Конана. Его попытки достичь большей близости с Акилой неизменно встречали отпор. В отличие от большинства других женщин, на нее явно не производили впечатления его физические данные. Если она и признавала его воинские качества, то очень хорошо это скрывала. И что еще хуже, три женщины и карлик ни на минуту не оставляли ее. Каждый раз, когда киммериец подходил к Акиле, они тоже оказывались рядом, сжимая оружие. Они были готовы зарубить его при первом признаке угрозы, и Конан подозревал, что эти три дикие кошки посчитают любой, самый невинный жест достаточным поводом для убийства. Они вышли к границе между Заморой и Кофом у самой восточной части последнего: район засушливых, поросших травой равнин, отданных огромным стадам крупного рогатого скота с косматой шерстью. Наблюдатели у границы не побеспокоили путников, поскольку теперь они были в землях, где ни цари, ни местные вожди почти не обращают внимания на то, как грабят путешественников или оседлых жителей. – С этого момента мы будем держать луки наготове, – сказал Конан, когда они вошли в Коф. – А ночью удвоим посты. Здесь множество разбойников и бандитов всех сортов, но они не решатся приблизиться к вооруженной группе, сохраняющей бдительность, тем более ясно, что у нас нет большого богатства. – Кто тебя назначил нашим начальником, киммериец? – проворчал Джеба. – Да! – произнесли все три женщины, как всегда ревниво оберегая авторитет своей царицы. – Хи-хи-хи! – рассмеялся тоненьким смехом Ки-Де. – Бунт женщин и карликов! Прямо как в старой басне! Женщины и карлик потянулись к оружию. – Прекратить! – приказала Акила. Тут же ее последователи замерли. – Он слишком много на себя берет, но в его совете нет ничего плохого. Теперь, когда опасность увеличилась, мы не должны ссориться между собой. – Кром! – рассердился Конан. – Кто же в таком случае здесь главный? Когда среди ночи нападут разбойники, у нас не будет времени делить авторитет! Близнецы, скрытые в своих шатрах на спинах верблюдов, казалось, не замечали спора, но после слов киммерийца они высунули головы из-за занавесок, как всегда, с поразительной одновременностью. – Мы отдадим все необходимые распоряжения, – сказал Монанд. – Не забывайте, что мы вас наняли. – Да, но вы не воины, – возразил Конан. – Один из нас должен быть начальником охраны. – В таком случае, – сказала Йоланта, – мы назначаем Акилу. Она, в конце концов, королевской крови. Если в этих словах и была ирония, видом своим Йоланта этого не показала. – Очень хорошо, – проговорил Конан, все еще сердясь. – Если вы предпочитаете воинскому опыту происхождение, пусть так и будет. И в этот миг на них напали разбойники. Из-за холма с боевым кличем выскочили всадники, размахивая оружием. – Жду твоих приказаний, командир, – сказал Конан застигнутой врасплох Акиле. Однако она очень скоро оправилась от замешательства и оглядела местность. Разбойники быстро приближались слева. Царица указала на небольшую возвышенность справа, рядом с глубоким оврагом: – Скачите к тому холму, им будет труднее атаковать снизу! Верблюдов в середину, а мы встанем вокруг, сзади нас прикроет овраг. – Это ошибка, – сказал Конан, – но действуйте. Я их задержу. – Нет! Оставайся с нами! – крикнула Акила, но Конан уже скакал навстречу напавшим. Ругаясь, она схватила за уздечку одного из верблюдов и знаком приказала карлику сделать то же самое с другим верблюдом. Они поскакали к возвышенности, в то время как гирканийцы образовали заслон между ними и разбойниками. Гирканийцы пришпоривали коней, заставляя их бежать зигзагом, и постоянно стреляли из луков: они никогда не сражаются стоя на месте. Расстояние быстро сокращалось. Конан попытался скорым взглядом оценить силу нападавших. Их было, вероятно, десятка два, почти все одеты в одежду кофитов, но и среди них он различил характерные костюмы и головные уборы различных племен. Там были также хорайцы и хауранцы, и он видел по крайней мере одного в форме заморийской легкой кавалерии. Подонки, преступники и дезертиры, – заключил киммериец, – не племя воинов. Ближайший разбойник направил острие копья в Конана и пришпорил лошадь. Легко держа древко под мышкой, он сильно отклонился вправо, высоко подняв металлический щит, чтобы защититься от контрудара. Лицо его искажала радость от предвкушения легкой победы, так как он видел, что у его противника нет копья. Конан не стал пришпоривать своего коня, поскольку тот не являлся обученным боевым животным. Вместо этого он выхватил меч и, не опуская глаз, стал смотреть на приближающийся конец копья. Когда до наконечника оставалось несколько футов, киммериец низко пригнулся. Как только острая сталь пронеслась над ним, он выпрямился, поднимая древко и отводя таким образом щит противника. Перехватив меч обеими руками, он нанес горизонтальный удар, рассекая на груди броню всадника, разрубая ребра и добираясь до внутренностей. Конан выдернул меч, открыв фонтан крови, и уже искал глазами следующую жертву. Когда он оглядывал разбойников, то заметил, что двое из них свалились с коней, убитые стрелами гирканийцев. Разбойники явно этого не ожидали. Добыча оказалась не такой легкой, как они предполагали. Два ближайших всадника поскакали в разные стороны, однако Конан свернул следом за одним из них. Когда киммериец был на расстоянии вытянутой руки от разбойника, тот обернулся и с ужасом заметил, как опускается на него клинок Конана, чтобы разрубить позвоночник так же легко, как топор дровосека разрубает молодой побег. Бедняга свалился с седла, а киммериец уже обратил свое внимание на других. Они объезжали стороной черноволосого воина и скакали к возвышенности. Там Конан увидел то, что и ожидал. Акила, близнецы и все остальные только что въехали на вершину невысокого холма и обнаружили, что они там не одни. – Глупая надменная женщина! – выговорил Конан, разворачивая лошадь и направляя ее к холму. На возвышенности на них напал другой отряд бандитов, которые укрывались до этого в овраге, проходящем у подножия холма. Шестнадцать человек на низких быстрых лошадях выскочили из оврага и бросились на путников. Опустив копья, они ринулись прямо на двух верблюдов. Акила и ее свита плотно окружили высоких животных. Три дикие женщины стреляли из луков, в то время как Акила и карлик занимались теми, кто подходил слишком близко. Меч царицы мелькал и каждым ударом рассекал плоть. Джеба размахивал дубиной, круша кости, раскалывая черепа и разбрызгивая мозги. Гирканийцы, не любившие рукопашной битвы, рассеялись и осыпали врага стрелами. На холм, размахивая мечом, влетел Конан. Один бандит, ловко увернувшись от клинка Акилы, ринулся к верблюдам. Но в тот миг, когда он схватился рукой за занавеску Йоланты, киммериец отсек ему кисть. Разбойник с криком обернулся, и в этот момент меч Конана разрубил его череп. Разбойники получили достаточно. С криками отчаяния оставшиеся в живых развернулись и бежали, преследуемые ликующими гирканийцами, выпускающими стрелы в открытые спины. – Назад, сюда! – кричала Акила. Гирканийцы либо не слышали, либо не обращали внимания на ее приказы. – У нас есть потери? – спросил Конан, вытирая клинок. Акила посмотрела на своих женщин и карлика, которые тоже вытирали свое окровавленное оружие: – У меня потерь нет, и ты, кажется, тоже цел. Не стану говорить за гирканийцев, подождем, пока они вернутся, непослушные собаки. – У гирканийцев есть поговорка, – произнес с улыбкой Конан, – «Нет более приятного зрелища под Вечным небом, чем спина врага на расстоянии выстрела». Йоланта отодвинула занавеску, не обращая внимания на отрубленную руку, которая все еще висела на уровне ее лица. – Все в порядке? – Она казалась невозмутимой, голос, как всегда, был спокойным. – Мы же обещали защищать вас, – ответила Акила, лицо которой все еще пылало яростью. – Однако, – прибавил Монанд, – перед самым нападением вы немного поспорили. Конан, не сказал ли ты Акиле, что направляться к холму будет ошибкой? – Сказал, – согласился Конан. – И почему ты это говорил? – мило спросила Йоланта. – Нас двенадцать вооруженных охранников, – ответил Конан. – Все мы видели, что на нас скачет не более двух десятков. Таким подонкам нужен обычно численный перевес в три раза. Если они нападают на тебя без такого перевеса на открытой местности, когда рядом есть возвышенность или что-нибудь другое, обещающее укрытие, то можно быть уверенным, что тебя загоняют в засаду. Глаза Акилы вспыхнули недобрым огнем. – Ты такой знающий и опытный командир? Я тоже занималась разбоем, киммериец! – Да, но ты привыкла быть разбойницей, а не охранником. Я же был командиром в десятке армий и охранял два десятка караванов. Я также был грабителем и пиратом и знаю повадки таких людей. – Тогда объясни нам, Конан, – сказал Джеба, – почему эти подонки вообще на нас напали. Ты сам говорил, что они будут избегать бдительной и хорошо вооруженной партии, явно не имеющей при себе богатства. Они понимали, что потеряют много, а получат мало, и тем не менее напали на нас. Почему так произошло? – Да! – произнесла Акила, заметно обрадованная тем, что внимание было отвлечено от ее тактической ошибки. – Они бросились прямо к верблюдам! Хотя на них нет корзин, которые могли бы содержать драгоценный груз. Вопрос этот тоже смущал Конана, но он слишком был рассержен на женщину, для того чтобы взять ее сторону. – Разве это не очевидно? – спросил Монанд. – Совсем нет, – ответила Акила, хмуря брови. – Разве это не прекрасные животные? – произнесла Йоланта, гладя шею своего верблюда. – И разве это не удивительные занавески? – Она небрежно отцепила от занавески отрубленную руку и погладила тонкий шелк. – У кого могут быть такие верблюды и такие палатки, как не у богатых людей? Они, без сомнения, приняли нас за знатных персон – за членов семьи местного вождя или за принадлежащих к сословию жрецов. Разве разбойники не похищают таких людей и не требуют потом выкупа? Конан кивнул, тряхнув черной гривой: – Да, они так и делают. – В таком случае все объяснено, – сказала Йоланта. – Продолжим путь. Она взглянула на Акилу: – Я по-прежнему считаю тебя достойной быть во главе нашей охраны. Ты, несомненно, впредь будешь более осторожной. Брат и сестра снова спрятались в своих паланкинах, задернув занавески. Акила сидела на своей жесткой подушке, заменявшей ей седло, вся красная и тряслась от гнева. Конан видел, что ее воинская честь была глубоко задета. Мягкие слова Йоланты были для нее как плетка. В это мгновение вернулись гирканийцы, радостно вскрикивая, размахивая скальпами убитых бандитов, с которых еще капала кровь. – Ай-й-й! – прокричал Ки-Де, осадив лошадь. – Это приятнее, чем скакать за зайцами! – Почему вы не вернулись тогда, когда я приказала? – заорала Акила. – Обе атаки могли оказаться ложными, устроенными для того, чтобы мы отошли от тех, кого должны охранять! Конан скрыл улыбку при виде такой откровенной попытки спасти свой престиж. Но Ки-Де ничуть не испугался. – Ты звала нас назад? Мы не слышали. Когда мы увидели спины врагов, мы обо всем позабыли. Это был дар Вечного неба, и большая ошибка пренебрегать дарами богов. У нас, гирканийцев, есть поговорка: «Нет более приятного зрелища под Вечным небом, чем...» – Я уже слышала ее! – крикнула Акила. Она развернула лошадь и поехала прочь, сопровождаемая женщинами и карликом. – Ай-й-й! – сказал Ки-Де и щелкнул языком. – Кто-то засунул репейник между седлом и задницей воительницы. – Лучше оставь ее на время в покое, – посоветовал Конан. – Рано или поздно нам подвернется другая битва, и у нее будет возможность себя оправдать. Она убьет нескольких подонков, и настроение ее улучшится. Оставив убитых бандитов валяться в пыли, путешественники двинулись дальше на юг. Грифы и волки уже собирались на пир.

Область, по которой ехали путешественники, не была богата городами. Те немногие деревушки, что им встречались, представляли собой всего лишь рынки скота, где продавали и покупали животных, которых тут же уводили или увозили на телегах в виде мяса, шкур и сала. Вони в этих местах вполне хватало для того, чтобы путники их избегали. Конан и остальные охотники не были брезгливы, но близнецы посчитали запах и тучи мух невыносимыми. С другой стороны, продвигались они по этой территории быстрее, так как не нужно было охотиться. Поскольку столько скота убивали ради шкур, то всего лишь за несколько медяков можно было купить целую бычью тушу, и путешественники каждый вечер объедались свежей говядиной. – Лучше разжиреть, пока можем, – сказал Конан одним вечером, когда все сидели у костра и терзали зубами сочное мясо, кидая обглоданные кости в огонь. – Южнее, в пустыне, у нас не будет такой обильной пищи. – Вы, киммерийцы, действительно мрачный народ, – произнесла Акила. Она все еще чувствовала себя униженной в присутствии Конана. – К чему беспокоиться о том, что будет завтра? Мы можем не пережить и этой ночи. – Да, – заявил Ки-Де. – Жизнь – это предмет изменчивый и непостоянный. – Когда-то и я был таким же безумным, как и ты, – сказал Конан, – но когда я сделался командиром и стал руководить людьми, я был вынужден думать о последствиях и тщательно готовиться. Это богатая, щедрая земля, несмотря на обилие разбойников. В пустыне будет совсем не так. Когда мы дойдем до границы или, возможно, в Хауране, мне нужно будет расспросить о положении на юге. – Что ты имеешь в виду? – спросила с подозрением Акила, которой не нравилось то, как киммериец снова берет руководство на себя. – Пустыня кажется неизменной, но это не так, – продолжал Конан. – За одну ночь пересыхают колодцы по никому не известной причине. В районы, бывшие столетия необитаемыми, приходят новые племена. Часто даже просто выжить в пустыне оказывается трудно. Любая неожиданность может оказаться роковой. Обстоятельства могут нас вынудить предпринять неприятные для нас шаги. – Это какие? – спросил Ки-Де, кусая дымящееся мясо. – Если предыдущие годы были особенно сухими, нам, может быть, придется продать лошадей и поехать на верблюдах. – Никогда! – воскликнула Акила, вскочив на ноги. Ее свита автоматически сделала то же самое, потянувшись руками к оружию. – Я не поеду на мерзком, вонючем верблюде! Чувствуя отвращение от одной только этой мысли, она швырнула недоеденное ребро в окружавшую их темноту. Тут же дикие звери принялись драться из-за него. – Нам ведь не придется сделать так на самом деле, Конан! – произнес Ки-Де, больше пораженный, чем разгневанный. – Верблюды служат торговцам и презренным селянам, это совершенно неподходящие животные для достойных людей, которые свободно скачут под Вечным небом! – У нас может не оказаться выбора, – заявил Конан. – Лошади не могут жить там, где источники воды слишком далеко друг от друга, и мы не можем везти с собой столько воды, чтобы хватило и лошадям. Может случиться так, что воды едва хватит и нам самим. Верблюд может много дней обходиться без воды. Он ест такой корм, от которого лошадь умрет с голоду. Если нам надо будет пересечь глубокие пески, то копыта лошади увязнут, и она будет спотыкаться. У верблюда же лапа широкая, и он не вязнет. И племена пустыни не жалуются на своих животных. Они ездят и дерутся верхом на верблюдах. Акила фыркнула, усаживаясь на место: – Как можно драться, сидя на таком неуклюжем животном? – Ты знаешь только двугорбых северных и горных верблюдов своей родины, возразил Конан. – Одногорбые верблюды южных пустынь меньше и намного быстрее, хотя могу заверить, они не намного красивее. И человек верхом на верблюде сидит на ярд выше всадника на лошади. В ближнем бою это может быть преимуществом. – Верблюды, – выговорила с отвращением Акила, – надеюсь, я никогда не паду так низко! По крайней мере, заметил Конан, она с ним больше не спорит. – Если придется выбирать между тем, ехать ли на верблюде или идти пешком, поедешь. Ки-Де ковырял жареное мясо кривым кинжалом. – Кстати, о нанявших нас. – Он кивнул в сторону палатки. – Я отнес им мяса, но они, как всегда, отказались, заявив, что поедят из своих запасов. Я спрашиваю вас, какой нормальный человек откажется от хорошего свежего мяса, предпочтя сушеные продукты? – В мире полно странных сект, – произнес Конан, пожав плечами. Некоторые требуют, чтобы их члены ели одну определенную пищу, считая все остальное запретным. Другие не едят мяса, третьи, напротив, не едят ничего другого, кроме мяса. Я встречал святых людей, которые питаются одними насекомыми и медом. Некоторые же едят животных, только если они были убиты определенным образом. Я все это считаю большой глупостью, но я никогда не брался говорить другим, каким богам им следует молиться и каким заповедям следовать. – Так и надо поступать, – сказал Ки-Де. – Кого не можешь убить, оставь в покое. После того как все завернулись в одеяла, Конан остался караулить. Он уныло посидел перед костром, глядя на то, как пламя образует фигуры, похожие на демонов. Несмотря на сказанные им слова, Конан все же был обеспокоен. Нанявшие его близнецы обладали многими загадочными качествами. Среди этих качеств было и то, что киммериец не видел, чтобы брат с сестрой ели или пили. Более странным казалось происшествие с разбойниками. Версия близнецов, сводящаяся к тому, что их хотели похитить и потребовать выкуп, была правдоподобна, но Конана она не убеждала. Те люди проявили целеустремленность и храбрость, необычную для простых разбойников. Они хорошо подготовили нападение и напирали даже тогда, когда уже понесли тяжелые потери. В обычном случае им бы следовало бежать после того, как были убиты один или двое. Они действовали так, будто ожидали большое вознаграждение. Близнецы говорили о том, что возможно нападение со стороны тех, кто также ищет сказочный Джанагар. Однако брат с сестрой не хотят приписывать это нападение своим соперникам, но почему? Киммериец не любил, когда во время в основном рутинного предприятия возникали странные вопросы. Одно было ясно: ему надо еще внимательнее следить за загадочной парой.

Наконец они пришли в город значительных размеров. Назывался он Зардас и находился у пересечения двух дорог к северу от границы между Кофом и Хаураном, на небольшой речке. Он тоже был большим рынком скота, но город разместил загоны и бойни в двух милях ниже по течению. Таким образом, здесь было не более грязно, чем в обычном людском поселении. Перед самыми стенами находились стойла для животных путешественников, и здесь уже остановились несколько небольших караванов. Служащий, заведующий стоянкой караванов, поговорил с близнецами и выделил им стойла для лошадей и двух верблюдов. Он взял плату за стойла, пастбище и водопой и направил путешественников в лучшую гостиницу города. Несколько караванщиков подошли полюбоваться двумя светлыми верблюдами. Многие из них никогда не видели косматых двугорбых верблюдов с севера, и никто не видел таких прекрасных животных. Монанд отверг несколько щедрых предложений продать этих животных, утверждая, что они с сестрой будут тосковать без своих любимцев. Когда все было улажено, путники вошли сквозь ворота в сам город. Город оказался красочным местом: большинство домов было из кирпича или местного камня, выкрашенные яркими красками и с полосатыми занавесками. На улицах стояли лавки мелких торговцев, местных и приезжих. – Мы с сестрой направляемся в гостиницу, – заявил Монанд. – Кто пойдет с нами? Конан взглянул на солнце. – Часа два еще будет светло, – сказал он. – Думаю побродить вокруг. В этом городе я никогда не был. Вечером снова буду с вами. Другие охранники, перед тем как лечь спать в гостинице, решили испробовать удовольствия, предлагаемые городом, так что близнецы пошли одни. – Разумно ли это? – спросил Ки-Де, когда близнецы удалились. – Мы взялись охранять их, а здесь на них могут напасть так же, как и на открытом месте. Акила пожала своими могучими плечами: – Мы обещали охранять их в дороге. Про города ничего не было сказано. – Да, – сказал Конан. – И после случая на северной границе я не уверен, что им вообще нужна защита. Таким образом, они отправились бесцельно блуждать по узким улочкам. Конан и гирканийцы мало привлекали к себе внимание в городе, где различные искатели приключений были обычным зрелищем. Но Акила и ее спутники были совершенно иным делом. В этих краях ничего подобного еще не видели. Люди глядели, разинув рот, на диких разрисованных женщин, на их красивую, гигантского роста царицу и крепкого карлика с ироничной улыбкой. В результате любопытные постоянно вступали с ними в разговор, в то время как киммериец шел все вперед. Через некоторое время гирканийцы нашли палатку, где играли в азартную игру, очень похожую на ту, что довольно популярна у них на родине и которую они страстно любили. Конан оставил их там и пошел дальше один. Он вышел на небольшой базар, где были выставлены для продажи оружие и броня. Как всегда, инструменты его профессии вызвали у Конана интерес. Путешественники уже входили в ту часть света, где любимой защитой были кольчуга, легкие шлемы и круглые щиты. Палящее солнце южных земель делало неудобными более тяжелые доспехи севера. Следовательно, оружие тоже было легче: изящно изогнутые сабли, тонкие копья и грозного вида топорики на тонкой рукояти из упругого рога носорога. У лавки, где торговал слепой шемит, киммериец нашел любопытное оружие. Сделано оно было целиком из стали. Это был тонкий стержень, заканчивающийся утолщением, выполненным в виде кулака, в котором был зажат кинжал. Клинок кинжала был немного изогнут и являлся скорее толстым клювом, а не собственно лезвием. Оружие явно предназначалось для того, чтобы пронзать кольчугу. – Интересное оружие, правда? – произнес человек в одежде туранца – в куртке из серого шелка, украшенной золотой тесьмой. Черные шелковые штаны были заправлены в красные мягкие сапоги. – Слишком узкого применения. Им можно проткнуть кольчугу, но если оно пройдет сквозь шлем или пластину брони, клюв, скорее всего, застрянет. Незнакомец погладил бородку: – Мало у кого хватит силы пробить этим оружием броню. – У меня хватит, – сказал Конан, бросив эту булаву с клювом обратно на стол. – Я предпочитаю оружие, дающее более широкие возможности. – Такое, как у тебя, северного образца? – спросил незнакомец, разглядывая меч Конана. – Да. Оно достаточно тяжелое, чтобы пробивать броню, и острое, чтобы разрубать плоть. Расположение центра тяжести и острый конец позволяют колоть им, а рукоятью можно крошить черепа в ближнем бою. Незнакомец улыбнулся, показав хищные заостренные зубы: – Ты говоришь как человек, знающий толк в оружии. Я не видел тебя здесь раньше. Ты приехал недавно? – Час назад, – ответил Конан. – Один? – Почему ты спрашиваешь? – Киммериец тут же сделался подозрительным. Задавший вопрос был вооружен саблей и кинжалом, но в этих краях каждый взрослый мужчина вооружен. Человек этот имел вид воина, но Конан не боялся людей; его насторожил интерес незнакомца. – Под моим началом находится небольшой торговый караван, и я подыскиваю охранников. – Он приложил руку к груди и слегка поклонился. – Я Владиг из Акита в Ту ране. – Я Конан из Киммерии, и так случилось, что я уже нанят охранять путешественников, идущих в южную пустыню. – Как жаль. Ты бы мне очень подошел. Ты сказал – в южную пустыню? Могу я узнать, в какую ее часть? – Севернее от большого изгиба Стикса, между Замбулой и Кутхемесом, южнее Хаурана. – Это же Путь Мертвых! Это страшные места, друг. Я бы советовал тебе пойти другой дорогой, куда бы ты ни направлялся. Конан уже собирался сказать, что это не дорога, а цель их путешествия, но решил, что скажет незнакомцу слишком много. Вместо этого он пожал плечами: – Это не мое решение. Меня лишь наняли охранять. – С капризами хозяев приходится соглашаться, – сочувственно произнес Владиг. – Не выпьешь ли со мной вина? Я недавно проходил по границе того района и мог бы рассказать о том, какие опасности могут поджидать там. Конан согласился. Он всегда был готов выпить за чужой счет, если только наливает не враг, к тому же он очень хотел узнать о положении на юге, Через насколько минут они уже сидели в небольшой таверне за столиком у окна, через которое сквозь полосатые занавески светило заходящее солнце. По просьбе Владига им подали кувшин и две кружки. Кувшин и кружки были из глины, покрытой синей глазурью, характерной для этой области. Конан и Владиг пожелали друг другу здоровья. Вино оказалось терпким, приправленным местными пряностями и имело золотистый цвет. – Твой караван идет на юг покупать, продавать или за тем и другим? – Как решат хозяева, – ответил Конан, – мы идем налегке. – А, – сказал Владиг, кивая. – Если караван идет без товара, значит, он идет за рабами. Несколько десятков ярдов цепи и кандалы прекрасно размещаются в седельных сумках. Да, Путь Мертвых – это кратчайшая дорога отсюда в земли черных, в Зембабве и Пунт. Но назад, конечно, вы должны пойти другим путем. Ни один пленник не перенесет пешего перехода. – Вода в колодцах стоит низко? – спросил Конан. – Хочешь спросить, не стоит ли она ниже обычного? Да, оазис Амун, в прошлом открытый для всех, уменьшился так, что племя Омри взяло его в собственное пользование, выгоняет оттуда все другие племена и берет большую пошлину. Из двух десятков водопоев в Великой пустыне на пути между Тураном и Стигией осталось лишь двенадцать. – А как на Малом переходе из Замбулы к изгибу Стикса? – спросил киммериец. – С водой там лучше, но хищные племена жадны, как никогда. Всюду одно и то же: чтобы уберечься от разбойников, необходимо иметь сильную охрану. Но из-за этого караванам нужно больше воды и корма. В результате дорога в обход пустыни безопаснее. Переход в два раза длиннее, и ты заплатишь пошлины многим местным вождям, но вероятность, что останешься жив, больше. – Возможно, ты прав, – произнес Конан, оставив мысли при себе. – Я поговорю об этом с нанявшими меня. – Это будет разумно, – сказал Владиг. Они допили кувшин вина, рассуждая о том, как трудно жить в пустыне. Затем они расстались. Конан удивлялся услужливости этого человека. Путешественники довольно часто обменивались сведениями, но Владиг мало интересовался тем, откуда Конан происходит, где он путешествовал, какие земли посетил по пути в Зардас, и это было странно.

Уже начало темнеть, и Владиг пробирался по узким улочкам Зардаса. Наконец он подошел к высокому забору, вынул из-за пояса ключ и открыл тяжелую дверь. Владиг вошел во двор, где на отшлифованных каменных плитах стояли кадки с благоухающими кустами. На другой стороне двора стоял дом с побеленными стенами. Владиг поднялся по наружной лестнице, ведущей на плоскую крышу. На манер лучших домов в городе на крыше был разбит сад, в центре которого находилась небольшая надстройка. Владиг прошел мимо увитой зеленью беседки и постучал в дверь надстройки. – Войди. – Голос был глубоким и мягким. Владиг отворил дверь и вошел. Он склонился, прижав к груди растопыренные пальцы. – Я сделал, как ты велел, учитель. Человек, к которому обратились так, сидел за столом, где лежали толстые тома и странные инструменты. Перед человеком лежала кучка кристалликов, округлых, продолговатых, похожих на иглы. Это был высокий мужчина, худой, с суровыми чертами лица, с острой бородкой и длинными усами. Одет он был в темно-пурпурный халат и плотно повязанный тюрбан того же цвета. – Тогда докладывай, – сказал человек в пурпурном халате, показав небольшие заостренные зубы. Руки его лежали на столе, и пальцы казались неестественно длинными. Время от времени пальцы будто сами по себе двигались и описывали кончиками замысловатые фигуры. – Я говорил с одним из их охранников, огромным неуклюжим северянином с черными волосами. Я также взглянул до этого на всю группу. Это самое странное сборище, какое я когда-либо видел: гирканийские лучники, карлик, этот северянин, даже вооруженные женщины. – Женщины? – спросил сидящий за столом. – Да, четыре. Три диких полуживотных во главе с огромной светловолосой великаншей, страшнее бандитов, каких я когда-либо встречал. Человек в пурпурном халате мрачно смотрел на кучку кристаллов, которые начали светиться фиолетовым светом. – Близнецы любят диковины. Пальцы начали выделывать еще более замысловатые фигуры, и кристаллы зашевелились. Владиг не любил смотреть на руки учителя. В спокойном состоянии пальцы имели нормальное количество суставов, но в движении они походили скорее на бескостные щупальца. А также, когда они двигались, казалось, что их больше десяти, хотя шевелились они так быстро, что сосчитать было невозможно. – Охранник подтвердил твое подозрение: они действительно направляются в глубь пустыни. Он утверждает, что не знает, зачем они туда идут, но я не верю ему. Он утверждает также, что он простой охранник, но у него манеры предводителя. Простота его притворна. Так что я не решился напирать с вопросами. – Ты ввел его в заблуждение? – В этом не было нужды. Правды было достаточно. Как любой опытный путешественник, отправляющийся в пустыню, он хотел знать о воде, о траве и воинственных племенах. Я немного преувеличил опасность разбоя на Малом переходе, но их караван так мал, что опасность эта и без того велика. На самом деле у них почти нет выбора. Если они собираются пойти туда, куда ты предполагаешь, им надо держаться самой прямой дороги. Смерть их может поджидать, скорее всего, на последнем участке пути. – Не все существа умирают легко, – сказал человек в пурпурном халате. Передай мне ваш разговор подробнее. Когда Владиг докладывал, его учитель, которого звали Арсаций, угрюмо глядел на кристаллы. Они двигались в соответствии с его жестами, собираясь в одном месте, цепочкой перетекая в другое, светясь все ярче. Через некоторое время они образовали подобие фигурки человека, и фиолетовый цвет начал пульсировать, будто забилось кристаллическое сердце. – Этот северянин, – произнес Арсаций, когда Владиг закончил рассказ. Что он за дикарь? – Он сказал, что он из Киммерии, хотя я никогда не встречал людей оттуда. Эта земля, кажется, где-то к северу от Аквилонии. – Да, она там. Этот народ считается одним из самых яростных в мире, хотя мало кто из тех людей покидает свою родину. – Как почти все северяне, он явно дерется мечом, и на поясе у него висит такое оружие. У него осанка воина и взгляд орла. – Страшный человек. Хотя мир полон крепких воинов, ловко обращающихся с мечом и громко хвастающих. Но все это тщетно и глупо. Лишь великая колдовская наука имеет непреходящую ценность. – Истинные слова, учитель, – произнес Владиг. – Ладно. Тем, что ты рассказал, я доволен. Сообщи мне, когда они будут готовы покинуть город, и мы пойдем следом. – Прости мою дерзость, учитель, но почему нам не пойти впереди них? Они пойдут отсюда по южной дороге. Мы можем найти удобное место для засады и подождать их там. Охрана их ничтожна, и они упадут к нам в руки, как зрелые фрукты. Арсаций гневно посмотрел из-под низко нависших бровей на своего ученика. – Я сказал, что мы пойдем следом. Когда следует нападать, решу я, а тебе не следует полагать, что защита их ничтожна. Я лишь сказал тебе, что мечи воинов – суета. Владиг рассердился, но поклонился снова: – Как пожелает учитель. Он еще раз поклонился и вышел из комнаты. Оставшись один, Арсаций продолжил манипуляции с кристаллическим гомункулом, заставляя его ходить по столу, копировать движения дерущегося воина, танцующей женщины. Когда это ему наскучило, колдун последний раз взмахнул пальцами, и кристаллы рассыпались в беспорядочную кучу. Фиолетовое свечение потускнело и погасло. Колдун угрюмо сидел, небрежно перебирая кристаллы. Наконец он сгреб их со стола и спрятал в украшенный слоновой костью деревянный ларец с бронзовой крышкой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю