Текст книги "Угроза тьмы"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Глава 1

Сутулый человек, сидевший за большим, заваленным бумагами столом, глубоко вздохнул и оттолкнул стул. Электрическая лампа, висевшая прямо у него над головой, бросала блики на его блестящую лысину, так что на бумаге, прикрытой его ладонями, четкой тенью вырисовывались кустистые брови. Если бы не тяжелое прерывистое дыхание, человек казался бы совершенно спокойным, а в большой, уставленной книгами комнате было бы совершенно тихо, разве только за окном иногда завывал ветер.

Человек закрыл глаза. Он сидел так добрых пять минут, потом снова открыл их и наклонился вперед, вглядываясь в лежащий перед ним лист бумаги. Ряды цифр были четко различимы только несколько секунд, постепенно они начинали расплываться, и вот он уже не мог прочесть их. Он резко поднялся из-за стола, сжав кулаки.

– Так больше не может продолжаться! – пробормотал он. – Это какая-то фантастика. Я просто ничего не вижу!

Он снял очки и протер слезящиеся глаза. Они были красными, веки припухли и болели. Он вышел из комнаты, пересек тускло освещенный коридор, но у самого выхода на лестничную площадку наткнулся на стену и остановился как вкопанный.

– Неужели уже до того дошло! – сказал он громко.

Он надел очки и уставился прямо перед собой. Сначала он ясно увидел покрытые резьбой перила лестницы, но постепенно темнота вокруг него стала сгущаться. Он стоял неподвижно, полуоткрыв рот и протянув вперед руку, словно отстраняя от себя зло.

Внизу открылась дверь.

Он услышал голос, тихий девичий смех, но эти звуки словно не достигали его сознания. Он даже не пошевельнулся, когда голоса стали приближаться и на лестнице раздались шаги. Девушке отвечал звучный мужской голос.

– Я вовсе не уверен, что мне следует беспокоить его.

– О, папа вовсе не будет против, – сказала уверенным голосом Джулия Хартли. – Напрасно ты так робеешь перед ним, Майк, он только напускает на себя такой суровый вид. Я прошу тебя, не обижайся, если он вдруг отвернется от тебя и снова примется писать: по-моему, его вообще ничего на свете не интересует по-настоящему, кроме работы.

– Папа! – задохнулась удивленно девушка, увидев отца.

Сэр Бэзил Хартли не понял их разговора и даже не заметил, как они поднялись на площадку. Он даже не пошевелился с той минуты, как вокруг него сомкнулась тьма. Услышав восклицание девушки, он вздрогнул и повернул голову в направлении ее голоса, только тогда ему удалось разглядеть смутные очертания фигуры дочери и ее спутника.

– Ничего… ничего, моя дорогая, – пробормотал Хартли. – У меня страшная головная боль, мне необходимо отдохнуть. – Он резко повернулся и сделал шаг вперед – прямо на стену. Отшатнувшись, он приложил руку ко лбу, дрожа с головы до ног. – Я… я просто переутомился, – продолжал он. – Что-то глаза мне отказывают, но посплю ночь и все будет в порядке. Отведи… проводи меня в мою комнату, пожалуйста, Джулия.

Девушка подошла и взяла его за руку, бросив при этом взгляд на своего приятеля, высокого мужчину приятной внешности, одетого в отлично сшитый серый костюм. Темные густые волосы его слегка вились.

– Я сейчас вернусь, – сказала она.

– Ладно, – спокойно сказал Майк Эррол, – но тебе следовало бы послать за доктором. Со зрением шутки плохи. – Он как-то странно посмотрел на Хартли, хмурясь и не обращая внимания на Джулию. – Может быть, мне позвонить по телефону?

– Ты и в самом деле считаешь, что это необходимо? – спросила Джулия с сомнением в голосе.

– Нет, за Льюисом посылать нет необходимости, – резко сказал Хартли. – Я просто перенапряг глаза. Может быть… может быть, ты приготовишь раствор борной кислоты, тогда я промою глаза.

– Ну, конечно, – сказала Джулия. – О, Майк, если тебе не трудно, пройди, пожалуйста, в ванную, и…

Она обратилась к нему, не отводя глаз от отца, но когда он двинулся вниз, открыла было рот, чтобы вернуть его. Потом передумала и повела отца в его спальню, которая находилась рядом с кабинетом. Когда он опустился в кресло, она прошла в ванную, открыла аптечку. Взяв, что ей было нужно, она поспешила вниз. Майка Эррола не было видно, и она пошла на кухню, чтобы поставить на огонь чайник.

– Я надеюсь, он не звонит Льюису, – сказала она с беспокойством в голосе.

Майк Эррол был у телефона, он только что положил трубку, закончив разговор по номеру, принадлежащему Уайтхоллу. Сунув руку в карман, он стоял в глубокой задумчивости, забыв про свисавшую с губы сигарету.

Лидден-Хаус, расположенный в пригороде Уокинга, был достаточно большим, поэтому требовалось не меньше трех-четырех слуг. Но сейчас здесь оставалась только одна старая экономка, да и та была сегодня вечером выходная.

Джулия Хартли приготовила обед, отнесла поднос наверх отцу, а сама получила возможность насладиться едой в обществе Майка Эррола, с которым познакомилась сравнительно недавно и который в одно и то же время и притягивал, и озадачивал ее. Это был необычный вечер, и это стало еще более очевидно, когда Майк вдруг сказал, что очень хотел бы задать ее отцу несколько вопросов. Он не сказал ничего определенного, но голос его звучал так настойчиво, что она заверила его – отец не станет возражать против короткой беседы.

Когда Джулия выходила из кухни с теплым раствором борной в стаканчике, зазвонил телефон. Майк поднял трубку. Джулия услышала его голос и прошла в гостиную – узкую длинную комнату, обставленную в стиле «Нес-жакоб».

– Ты ведь не доктору звонишь?

– О, нет, – сказал Майк с принужденной улыбкой. – Приказ есть приказ. Я просто забыл, что мне еще раньше нужно было позвонить в одно место, и позволил себе сделать это, не спросив у тебя разрешения. Ты ведь не возражаешь?

– Ну, конечно, нет!

– Может быть, помочь тебе?

– Нет, я сама справлюсь, – сказала она и поспешила наверх.

Улыбка Майка Эррола угасла, как только он заговорил в трубку. Он проговорил очень быстро странное сочетание звуков – это была его фамилия, произнесенная наоборот. На другом конце провода ответил Гордон Крэйг, который вовсе не нашел это странным.

– Да, Майк, можешь продолжать.

– Это снова случилось, – сказал Майк Эррол едва слышно. – Мне так и не удалось повидать Хартли, а теперь уже слишком поздно. Боюсь, что это только моя вина, я не думал, что все произойдет так быстро. Симптомы те же самые, насколько я понимаю. Я видел его несколько минут назад, и он был слеп, как летучая мышь. Что я должен теперь делать?

– Ты послал за доктором?

– Хартли и слышать об этом не хочет. Он не допускает, что с ним что-то серьезное. А я недостаточно знаком ни с ним, ни с Джулией Хартли, чтобы настоять на своем.

– Оставайся там и действуй по обстоятельствам, пока не приедет Фавершем, – сказал Крэйг. – Я сейчас пришлю его. Тебе придется уладить ситуацию, Майк, ты уж извини.

– Незачем извиняться, – ответил Майк. – До встречи, старик. Мне можно сказать, что я послал за Фавершемом?

– Не вижу причин, почему ты должен это скрывать.

– Можно сообщить Хартли, что это не первый случай – его слепота?

– Нет причин, почему бы он не мог это знать, – сказал Крэйг. – Я даю тебе полную свободу действий, Майк. А сейчас я должен идти, там звонят.

Крэйг положил трубку, и Майк сделал то же самое. Пожав широкими плечами, он затушил окурок сигареты в пепельнице. Джулия Хартли была решительная молодая женщина, действия которой трудно было предугадать. А потому, самое лучшее, что он смог придумать, это рассказать ей то немногое, что знал сам, и таким образом оправдаться перед ней. Даже и после этого она могла бы обвинить его в том, что он нарочно завоевал ее доверие, с особой целью.

Он в задумчивости вышел в холл и сразу же услышал сверху ее голос.

– Майк?

– Помочь тебе? – он поспешил наверх, перепрыгивая через две ступеньки сразу.

– Да… ты можешь помочь уложить его в постель? Он сам не в состоянии справиться, но не хочет, чтобы я ему помогала. Мне… мне очень неприятно просить тебя…

Майк улыбнулся и сжал ее руку, торопливо направляясь в спальню Хартли. Старик сидел в рубашке и тщетно пытался распутать шнурки своих ботинок. На столике у кровати стоял стаканчик с борной и лежал ватный тампон.

– Разрешите, я помогу вам, – бодро сказал Майк.

– Вовсе это не нужно, – начал было слабо протестовав Хартли. Майк выключил верхний свет, но оставил гореть лампу на ночном столике. Пять минут спустя старик уж был в постели, глаза его были плотно закрыты.

Майк тихонько притворил за собой дверь.

Джулии не было видно, и он быстро прошел в ванную, торопливо осмотрел содержимое аптечки. Наткнувшись на маленький синий флакончик с этикеткой «Лосьон для глаз – против усталости»», он с минуту поколебался, потом решительно сунул флакончик в карман и вышел на площадку лестницы.

Джулия как раз поднималась по ступенькам, неся поднос со стаканом молока, от которого поднимался легкий парок. Майк сказал:

– Отличная мысль. – Он открыл перед нею дверь спальни, подождал, пока она снова вышла в коридор, на этот раз неся пустой стакан. Глаза ее были прищурены, полные губы сжаты.

– Я начинаю думать, что вам следовало бы все-таки послать за доктором Льюисом, – сказала она. – Папа, по-видимому, совершенно обессилен. Я сто раз говорила ему, что отдыхать совершенно необходимо и что он, если не побережется, окончательно потеряет свое здоровье.

– Даже если бы он отдыхал целый месяц, все равно это ему не помогло бы, – сказал Майк.

– Не помог… – начала она, хмурясь. – То есть, что ты хочешь сказать? С чего это ты стал так таинственно выражаться?

Когда она вот так хмурилась, то становилась особенно привлекательной. Обычно она была веселой и лукавой. Многие говорили, что отец совершенно испортил ее, что он был неправ, когда после смерти матери – Джулии было тогда всего четыре года – отказался пригласить какую-нибудь родственницу, чтобы она помогла воспитать девочку. Вместо этого Хартли нанял женщину, которая была для Джулии чем-то средним между приемной матерью и гувернанткой, а бразды правления сохранил в своих руках. У Джулии было круглое личико, с коротким прямым носом и, хотя черты лица были в общем-то неправильные, все вместе, тем не менее, производило очень приятное впечатление.

Некоторые считали ее упрямицей. Майк, который знал ее всего лишь несколько дней, склонен был согласиться с этим мнением.

– Может быть, ты все-таки объяснишься понятнее? – спросила она.

Майк усмехнулся.

– Только в том случае, если ты перестанешь смотреть на меня так сердито.

Против желания она улыбнулась.

– Майк, что ты все-таки имеешь в виду?

– Ну что же… дело вот в чем… – небрежно сказал он. – Я не летчик, не солдат и не моряк, как ты, по-видимому, считаешь, но у меня своя работа, которую я стараюсь выполнить как можно лучше, в меру моих скромных сил. Очень часто моя служба вынуждает меня оказываться в самых неожиданных местах, а иногда мне приходится выполнять и не слишком приятные задания. Мне совсем не нравилось притворяться, что только блеск твоих прекрасных глаз заставил меня познакомиться с тобой в тот вечер в «Чабби Фостерс», но мне пришлось это сделать. На самом же деле мне нужно было познакомиться с тобой именно потому, что ты – та, кто ты есть на самом деле, – дочь сэра Бэзила Хартли. Моей задачей было охранять его. Но я не сумел выполнить свою миссию, к сожалению. Видишь ли, три человека, которые работают с ним в одной области, внезапно оказались поражены слепотой.

Она мужественно приняла удар. Кулачки ее сжались, она высоко вздернула голову, слегка выпятив квадратный подбородок.

– Понятно, – медленно сказала она, – и ты ожидал, что нечто подобное может произойти?

– Не столько ожидал, сколько предчувствовал, что это может случиться, и опасался этого, – сказал он. – Мне были даны инструкции попытаться выяснить, нет ли каких-нибудь неприятностей у твоего отца со зрением. Сколько времени он пользуется этим лосьоном для глаз?

– Много лет… я… что ты имеешь в виду?

– По крайней мере, в двух случаях слепота наступила в результате яда, подмешанного в глазной лосьон, которым пользовались каждый день, – сказал он, – и на этот раз произошло то же самое. Джулия, только не задавай мне слишком много вопросов, потому что я не смогу на них ответить. Я всего только стараюсь быть полезным и внести свою лепту в выяснение этой тайны – почему они ослепли. И думаю, тебе следует примириться пока с тем, что слепота твоего отца вовсе не следствие переутомления, а была вызвана у него преднамеренно.

– Ты хочешь сказать, что кто-то подмешал яд в лосьон для глаз?

– Возможно. Я забрал бутылку и отдам ее содержимое на анализ, – сказал Майк, вынимая из кармана бутылочку, чтобы показать ей, и возвращая потом на прежнее место. – Мне нелегко давать тебе советы, как вести себя, я понимаю – это для тебя нелегкое испытание. В сущности, я и так зашел дальше, чем следовало, объяснив тебе все это. Ты ведь постараешься молчать, не так ли?

– Я не вижу никаких оснований для этого – холодно сказала она. – Я даже не знаю, правду ли ты мне рассказал. Очень может быть, что ты и в самом деле работаешь по заданию правительства – ты ведь именно это имел в виду, я полагаю? Но с тем же успехом я могу думать, что ты занимаешься как раз обратным.

– Твои доводы вполне разумны, – согласился Майк. – Так что давай договоримся вот о чем: ты будешь молчать до тех пор, пока у меня не появится возможность доказать тебе, что я говорю правду, – скажем, до завтрашнего полудня, ладно? Я ведь не слишком многого прошу?

– Пожалуй, нет, – согласилась она в свою очередь, – но я никак не могу оправдать твой поступок – то, что ты так дурачил меня. И чтобы ты теперь ни говорил, я могу сказать только, что очень сожалею о нашем знакомстве. Тебе следовало бы просто подойти ко мне и все рассказать откровенно, я с радостью помогла бы всем, чем могу.

Майк усмехнулся,

– Очень может быть, ты сказала бы мне, что я болтаю ерунду и указала бы на дверь! И уж конечно, ты рассказала бы все своему отцу и встревожила его, быть может, без всякой необходимости. Ну, а главное заключается в том, что я выполнял приказ. – Он поднялся на ноги и легко положил руку на ее ладонь. – Джулия, я довольно близко познакомился с тобой. Теперь я знаю, что тебе вполне можно доверять, но ведь неделю назад это мне не было известно, и я не мог бы никого убедить в этом. А ведь люди, с которыми я работаю, – это жесткие, недоверчивые циники, которых нелегко в чем-то убедить. Да, – сказал он, слегка сжимая ее руку, несмотря на ее гнев, – они считают вполне возможным, что это именно ты подмешала яд в лосьон! И будут так считать до тех пор, пока нам не удастся убедить их в обратном.

– В жизни не слышала ничего более смешного! – взорвалась Джулия, вырывая руку.

Она умолкла на полуслове, потому что снизу из холла вдруг раздался звук падения чего-то тяжелого, а затем послышалось сдавленное ругательство. Майк быстро шагнул к двери.

Глава 2

Как ни осторожно двигался Майк Эррол, он понимал, что тот, кто находится сейчас внизу, непременно услышит его шаги. К тому же, из-за пробивавшегося из кабинета света на стену падала длинная тень Майка, так что она была видна тому, кто находился внизу уже в тот момент, когда Майк был еще только посредине лестницы. На широкой лестнице и на полу Г-образного холла внизу лежал толстый ковер, так что звук шагов Майка был едва слышен, но прежде чем он успел спуститься до конца лестницы, человек внизу вдруг запел.

– Я грежу о белом рождестве… мне снится… эх! – мужчина замолчал и послышался шум падающего стула. – Пррроклятье! – пробормотал пришелец со злостью. – Неужели не видно, что я иду? Чш-ш-ш! Пусть дядя не знает, что я вернулся!

Майк остановился на лестнице и стал рассматривать человека внизу. Он был молод, его рыжие волосы были взлохмачены. Худощавый и недурной собой, он стоял сейчас, покачиваясь на каблуках и приложив к губам палец. С пьяной улыбкой он разглядывал валявшееся на полу старинное кресло, над которым висел портрет мужчины в викторианском платье – глаза с портрета неодобрительно смотрели на молодого человека.

– Фергус! – воскликнула рядом с Майком Джулия. Ее голос достиг ушей человека в холле. – И он…

Молодой человек поднял голову и нелепо взмахнул рукой, словно призывая их соблюдать тишину. Сделав два шага вперед, он чуть не упал. Джулия проскользнула мимо Майка и сбежала вниз по ступеням, в то время, как ее двоюродный брат – это Майк вскоре узнал – поставил ногу на нижнюю ступеньку.

– Ты что, совсем с ума сошел? – сердито спросила Джулия.

– Чш-ш-ш! Не говори дяде – пока! – Молодой человек заглянул ей в глаза и положил руку на плечо. – Будь на моей стороне, Джулия! Ты всегда была отличным парнем – будь на моей стороне! Ик! – Он ухмыльнулся. – Я не пьян, это факт! Я не пьян, только немного навеселе… И все! – он снова икнул и добавил: – Он все еще наверху? Как он сегодня настроен? Пришлось в-вернуться… чш-ш-тобы… настоять… настоять на своих правах! Ш-ш-шестно!? – Фергус Грэй качнулся назад, попытавшись потрепать Джулию по щеке, потом бросил взгляд вверх и весь напрягся. Медленно подняв руку, он указал на Майка, который спускался вниз.

– Х-х-хто это? – спросил он с пьяным раздражением в голосе. – Не з-з-знал… что тут присутствует третья сторона… Стыдно, Джулия! Ш-ш-што это т-т-ты тут делаешь, а? Хи-хи-хи! Дядя в-в-вышел, а ты… того-ого-гого! Ну, теперь-то уж ты у меня в р-р-руках, моя кошечка… Наконец-т-то! Теперь ты будешь на моей ш-ш-штороне! или – ик!

Джулия ударила его по лицу.

Майк стоял позади нее и не мог видеть выражения ее лица, но он увидел, как на лице пьяного появилось глупое удивленное выражение, когда раздался звук пощечины. Он отступил назад и свалился на пол.

– О, Джулия… ты… ты ударила меня! – Он посмотрел на Майка и воскликнул: – Вы это видели! Вы свидетель! Оскорбление действием! Преднамеренное! И только потому… потому что я испортил ей забаву! Ну, погоди… дай мне только повидать дядю! Я буду… буду сидеть здесь, пока он не придет! Я все равно его увижу! И тебе не удастся убрать меня отсюда… Это невозможно! – Он повысил голос до такой степени, что сорвался на визг. – Дяд-д-я-я-я! Дя-дя-дя!

– Если ты… – начала Джулия.

– Ладно, – сказал Майк. Он прошел мимо нее, наклонился, подхватил молодого человека под мышки, поднял его на ноги и взвалил себе на плечи, словно куль с мукой. Отнес его в гостиную и бросил на кушетку без всяких церемоний. Молодой человек болтался у него в руках, как тряпичная кукла, беззвучно открывая рот. У него не было сил протестовать.

Майк повернулся к Джулии.

– Вы ведь не хотите, чтобы вашего отца тревожили?

– Конечно, нет. – Джулия с окаменевшим лицом посмотрела на своего кузена. – Я разрешаю тебе выбросить Фергуса вон из дома. Но только дело в том, – голос ее слегка дрогнул, – тебе все равно не удастся это сделать…

– Правильно… – завопил молодой человек. – Никакого права… выбрасывать меня… По закону… имею право быть здесь… И вообще… – Он уставился широко раскрытыми глазами на Майка, стараясь, чтобы язык его не заплетался: – Мне не нравится твой молодой человек. Очень неприятный молодой человек. Безмозглый. Тьфу!

– Прекратите, – спокойно сказал Майк.

– Прекратить?

– Вот именно.

– Пожалуйста, – сказал молодой человек, садясь на кушетке и делая попытку встать на ноги. – Шэр, я извиняюсь… Нас не представили друг другу… Джулия… Я настаиваю… познакомь нас… В конце концов, это несправедливо. Тебя тащит кто-то, кого ты не знаешь вовсе… Ведь так, сэр? – серьезно обратился он к Майку.

Джулия устало сказала:

– Майк, это мой кузен, Фергус Грэй. – Она всплеснула руками. – Фергус, ну когда ты одумаешься? Ты ведь знаешь, когда ты приходишь сюда, всегда бывают неприятности, а уж придти таким пьяным – это и вовсе значит напрашиваться на настоящую ссору. Тебе повезло, что у папы разыгралась печень и он лег в постель. Уходи, будь хорошим парнем.

– Разумеется, не уйду, – отчетливо выговорил Грэй. – Я здесь, и останусь тут. Майк, старина, поддержи меня, ладно? Ты выглядишь симпатичным малым. Кто же может выбросить меня из моего собственного дома? Разве это справедливо? Нет, ответьте мне только на этот вопрос. Если это справедливо, то я сейчас же уйду, и больше вы меня не увидите!

– Это вовсе не твой дом! – резко сказала Джулия, бросив на Майка быстрый смущенный взгляд.

– Он должен был быть моим, – вспыхнул Грэй. – Я думаю…

– Я думаю, вы понимаете, – сказал Майк, – что, если сейчас не уйметесь, я немедленно выброшу вас вон. А судя по вашему костюму, на улице идет дождь.

– Уже почти кончился, – пьяно сказал Грэй. – Я проверил, какая погода, прежде чем войти сюда. Почти кончился. Я желаю…

Он замолчал, голова его свесилась на грудь. Через несколько секунд он громко храпел.

– Ну и свинья! – воскликнула Джулия. – Майк, мне страшно неловко…

– Не извиняйся, – сказал Майк. – Не найдется ли комнаты, где он может отдохнуть?

– Да.

– Я отнесу его.

Он без малейшего усилия снова взвалил Грэя себе на спину и понес его туда, куда указывала шедшая впереди Джулия. Они поднялись по лестнице, прошли по коридору направо и вошли в дальнюю комнату. Это была хорошо обставленная спальня с двумя креслами и двумя небольшими книжными шкафами, стоявшими по обе стороны камина.

Майк положил свою ношу на кровать, стащил с молодого человека ботинки, ослабил воротничок и набросил на него покрывало. Джулия молча наблюдала за ним. Закончив свое дело, Майк повернулся к ней и вывел ее за руку из комнаты. Заперев за собой дверь спальни, он положил ключ себе в карман.

– Зачем ты это сделал? – спросила Джулия.

– Чтобы он не мог выбраться отсюда и вломиться в спальню твоего отца, – ответил Майк. – Нам это вовсе не нужно. Кстати, я должен предупредить тебя – вскоре тут появится новый гость, доктор Фавершем, известный окулист. Я гарантирую тебе, что он прибудет совершенно трезвым.

– Когда же ты успел послать за ним? – спросила Джулия. О! Вот кому ты звонил. Ты считаешь себя вправе брать в свои руки такие дела, не так ли? – резко спросила она.

– Разве иногда это не бывает полезно? – улыбнулся Майк. – В конце концов, я уложил в кровать двух мужчин…

– Пожалуйста! – Она провела его снова в кабинет и уселась в отцовское кресло, отодвинув в сторону бумаги, над которыми он так усердно трудился. Потом развернула вращающееся кресло так, чтобы ей видно было лицо Майка.

– Я понимаю, что у тебя был сегодня не слишком приятный вечер, Майк. Я очень сожалею. Как я уже сказала тебе, ничего этого могло бы не быть, если бы ты с самого начала все рассказал мне. Что же касается этого специалиста-глазника, то не думаю, чтобы отец разрешил ему осмотреть себя.

– Вы поступите очень разумно, если убедите его согласиться, – сказал Майк, – потому что от этого, может быть, зависит, останется ли он навсегда слепым или же слепота будет частичной. – Увидев выражение ее лица, он поспешил добавить: – Очевидно, что такая возможность существует, а потому мы должны предусмотреть ее.

Она взволнованно встала.

– Майк, ты думаешь, это продлится долго? И зрение к нему не вернется? Если он навсегда ослепнет, это его убьет!

Майк покачал головой.

– Ничего подобного не произойдет, и ты это отлично знаешь. Он найдет в себе силы продолжать работу даже и при таком несчастье. В любом случае, возможно, слепота только временное явление. Джулия, прости, что я так назойлив… но… твой кузен довольно неприятная личность, не так ли?

– Да. Я полагаю, мне следует тебе кое-что объяснить, хотя в общем-то это вовсе тебя не касается. Он… в общем, ты сам видишь, какой он. Он очень редко бывает вполне трезвым. Когда-то он жил с нами. Его отец – старший брат моего отца – когда-то владел этим домом. Но они с Фергусом отчаянно поссорились, и Фергус после смерти отца получил ровно столько, сколько ему полагалось по закону, и ни пенни больше. Дом по завещанию остался отцу, хотя Фергус сам надеялся унаследовать его. И для него этот дом остался его домом. Но несколько недель назад они с отцом страшно поссорились, и Фергус ушел, поклявшись, что никогда больше сюда не вернется. Отец на это ответил, что если он посмеет это сделать, то его отсюда выкинут вон. – Она провела рукой по лбу, и в голосе ее прозвучали резкие нотки. – Какое еще грязное белье нашего семейства тебе хотелось бы переворошить?

– Оставь, пожалуйста, – запротестовал Майк. – Ты несправедлива.

– А, может, ты считаешь, что ты был ко мне справедлив?

– Я считаю, что стоило обмануть тебя ради того, чтобы предотвратить слепоту твоего отца, – сказал Майк, – но если ты предпочитаешь, чтобы вся эта история стала известна полиции, то я не возражаю. Они, конечно, будут осторожны, но все равно огласки не избежать. – Он говорил резко, холодным тоном. – Так что тебе достаточно произнести всего одно слово.

– Зачем же вызывать полицию? – Она была неприятно поражена.

– Здесь совершенно очевидна попытка нанести твоему отцу физическое увечье, – сказал Майк. – Конечно, этим делом я могу заняться сам со своими друзьями, но это уж тебе самой решать. – Он вынул портсигар и предложил ей сигарету, она рассеянно прикурила от его зажигалки.

Выпустив кольцо дыма, она внимательно посмотрела на него и заговорила уже спокойнее:

– Ты ведь знаешь, что мне не хотелось бы вызывать полицию.

– Хорошо! В таком случае ты согласна простить мне невольную обиду и помогать по мере своих сил?

– Да, – сказала Джулия после минутного колебания.

– Вот это лучше! – воскликнул Майк с улыбкой. – Я так и думал, что мы не созданы для ссоры!

Десять минут спустя звонок у парадной возвестил о прибытии доктора Фавершема, маленького, смуглого, немногословного человечка.

Он коротко кивнул Майку, отвесил поклон Джулии, когда Майк представил ее, и сказал, что должен торопиться, так как в половине двенадцатого ему необходимо быть в Лондоне.

Было десять часов.

Несмотря на свое предупреждение, Фавершем провел с Хартли довольно много времени – тот не стал возражать против осмотра, когда ему объяснили, в чем дело. Старик, казалось, примирился со случившимся, и это обстоятельство заставило Майка призадуматься. Джулия оставалась в спальне у отца вместе с врачом, так что Майк пока занялся лежавшими на столе в кабинете бумагами.

Он ровно ничего в них не понял – это были цифры и формулы, касавшиеся социальных реформ различного рода, написанные аккуратным почерком Хартли. Чаще всего данные касались различных цен и стоимостей. Хартли был экономистом, некоторое время сотрудничал в Экономическом Совете при правительстве. Его знания не имели себе равных. У него было много последователей и почитателей. Майку не было известно в точности, какой именно работой занимался старик в настоящее время.

Это его совершенно не касалось, но ему дали задание выяснить, что именно вызвало слепоту экономиста.

Примерно через четверть часа он прошел в комнату Грэя, открыв ее. В какой-то миг ему показалось, что он слышит внутри комнаты тихое движение, но когда дверь распахнулась, Майк увидел лежащего на кровати Грэя, укрытого покрывалом и храпящего с широко открытым ртом. Майк вышел в коридор и снова запер за собой дверь. Тяжелыми шагами он отошел от двери, дошел до угла коридора, а потом незаметно и неслышно ступая, вернулся снова к двери.

Храпение стихло.

Майк опустился на колено и приник к замочной скважине. Он увидел, как Грэй воровато соскользнул с кровати. Майк удовлетворенно улыбнулся и, поднявшись на ноги, на цыпочках отошел к лестнице. Отсюда ему была видна дверь комнаты Грэя, а также и спальня старика, откуда доносилось приглушенное бормотание.

Минут пять все оставалось по-прежнему. Потом дверь комнаты Грэя, которую он так тщательно запер, стала медленно приоткрываться. Майк отступил назад, за полуоткрытую дверь другой комнаты и оттуда продолжал наблюдение. Он увидел, как на площадку вышел Грэй и стал, крадучись, спускаться по ступенькам. Все время оглядываясь через плечо, Грэй спустился вниз, осторожно приоткрыл входную дверь и выскользнул на улицу.

– «Интересно, – подумал Майк, – следовало мне самому задержать его, или же Гордон проследит за ним?»