Текст книги "Первый всадник"

Автор книги: Джон Кейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– А я, кажется, знаю. Из-за метода распыления.

– Какого?

Фрэнк кивнул на дымку, струящуюся от ближайшего люка.

– С помощью пара?

– Ты только подумай. Им отапливаются больницы и университеты. И не просто отапливаются, его используют для кондиционирования воздуха. Причем в половине жилых домов!

– Но пар не попадает в вентиляцию, – неуверенно протянула Энни. – Он просто прогревает радиаторы...

– Везде он попадает. Сама посмотри, если не веришь. Да, от земли вздымалась легкая дымка.

– Откуда ты об этом знаешь?

– Отец работал в котельной, – сказал Фрэнк. – Я в детстве помогал ему.

– Но... – Энни недоуменно осмотрелась. – Как вирус окажется в трубах?

– На парогенераторе в воду добавляют химикаты, чтобы не образовывался налет.

– Разве такие места не охраняют?

– Охраняют, – кивнул Фрэнк. – В принципе. – Внезапно он нахмурился. – Только не вижу я тут никаких парогенераторов, а ты?

Они еще раз огляделись. Ничего. Обыкновенные трущобы.

– А она что говорит? – спросила Энни, дернув головой в сторону грузовика.

– "Да иди ты..." – ответил Фрэнк. – Это я цитирую.

Он снова начал озираться. Соланж где-то рядом.

Ничего. Две пивные. Пустырь – на нем провисший забор из металлический сетки и какая-то времянка. Церковь на первом этаже многоэтажки. Дом из красного кирпича с начерно вытоптанными газонами. Дети со скакалкой.

Времянка. Она была на фотографии, которую Соланж порвал в клочки и выбросил.

– Он там, – ткнул пальцем Фрэнк.

– Почему ты так думаешь?

– Присмотри за «матерью Терезой», – ответил он и бросился вперед.

Искать дыру в заборе пришлось недолго. Ее явно прорезали совсем недавно. Фрэнк проскользнул внутрь и направился к хибарке.

Он приближался как по минному полю, ожидая выстрела, но его все не было. Времянка оказалась пустой – дверь распахнута, взломанный замок на земле.

Длинная лестница спускалась вниз, прямо в городские подземелья. Там, по идее, должен быть лабиринт тоннелей, катакомб, закутков, тупиков, канализационных и водопроводных труб, электро– и газопроводов, а также телефонных и прочих кабелей. Один из кервикских собутыльников отца когда-то работал в Нью-Йорке. Как и сам город, его подземные сооружения просто огромны – и этот тип мог вещать о них круглые сутки. «А вот в Нью-Йорке...»

Спуск выглядел как обыкновенная узкая шахта. Фрэнк спустил ноги и полез вниз со всей осторожностью, проклиная каждую новую ступеньку.

Омерзительное чувство – смесь головокружения с клаустрофобией. Шахта была чуть шире его плеч, темная и вонючая. Определить, сколько уже пройдено, невозможно. Понятно только, что падать далеко и больно. Лестница была скользкая. Дважды он поскользнулся, удержавшись из последних сил.

Внизу, в узком коридоре, прислушиваясь к собственному сердцу, Фрэнк вдруг вспомнил нелепый старый ужастик – «Тварь». К чему бы это?

«Не отвлекайся, иначе нарвешься на пулю. Здесь и заблудиться – раз плюнуть».

Он медленно двинулся вперед. Постепенно глаза привыкали к слабому освещению, и он ускорил шаг. Соланжа надо перехватить по пути, иначе будет поздно.

К счастью, выбирать путь не пришлось. Коридор шел по прямой. В разные стороны уходили ответвления – совсем короткие, упиравшиеся в глухую стену.

Он побежал, перескакивая через лужи, в страхе, что уже поздно. Тихо бежать не получалось. Если Соланж услышит – то все, кранты.

Похоже, так и есть. Коридор взорвался короткой очередью, вокруг засвистели пули. Фрэнк замер, ожидая сильную боль, но понял, что его не задело. Либо Соланж промазал, либо он целился в кого-то еще.

Фрэнк вгляделся во тьму. Соланж был впереди, в нескольких шагах, его было слышно, а через пару осторожных шагов стало и видно. Он возился с дверью в парогенератор – рюкзак и «ингрэм» лежали рядом на полу – и ругался по-французски себе под нос. Дверь уже подавалась.

Думать не было времени. Внутри всего пара рабочих, большего котельная не требует.

Фрэнк побежал вперед на цыпочках, вспоминая, что бегал лучше всех в школе. Вот бы сейчас ту скорость!.. Когда до Соланжа оставалось каких-то двадцать метров, тот обернулся.

Далеко, не успеть.

Соланж бросился к «ингрэму», вскочил... Меньше чем за секунду перехватил его правой рукой, нащупал спусковой крючок, выстрелил...

Вспышка боли – и Фрэнк обрушился на Соланжа. Тот выронил пистолет и отлетел назад, ударившись головой о бетонную стену. Фрэнк отступил и дал с правой – после такого удара обычно недосчитываются зубов. Он бил и бил, пока не надоело.

Соланж все еще держался на ногах. Фрэнк схватил его за волосы, развернул и шарахнул лицом о край железной двери – раз, второй, третий. Соланж отшатнулся, будто в поисках, куда упасть. Фрэнк что было сил ударил его ребром ладони по загривку. Раздался щелчок, и Соланж распластался по земле.

Полицейских было уже слышно, они бежали по коридору. В дверном проеме появились котельщики – и раскрыли рты. Фрэнк отступил, чтобы ударить Соланжа ногой в грудь, но понял, что что-то не так. Тело почти не слушается, никак не перевести дыхание. И грудь мокрая. Липкая и мокрая. Фрэнк посмотрел вниз.

Господи, умираю...

Эпилог

Он и в самом деле чуть не истек кровью.

Две пули пришлись в грудь – одна остановилась в пяти миллиметрах от позвоночника. Почти неделю Фрэнк пролежал в отделении интенсивной терапии Колумбийской пресвитерианской больницы, дышал кислородом через маску. После двух операций врачи наконец заявили, что он идет на поправку, и перевели в отдельную палату высшего класса.

Это было и хорошо, и плохо. Хорошо то, что палата оказалась просторной, с большими окнами, удобно обставленной, даже с диваном. Он бы очень подошел Энни, если бы к нему пускали посетителей. Плохо, что без телефона. И странно – страховая компания не оплатила бы такой сервис даже под дулом пистолета, и в больнице это должны прекрасно знать. И вообще Дейли как-то не тянул на особо важное лицо. Разве что для Энни.

И все же...

Фрэнк спросил у врача, но тот сказал только:

– Не волнуйтесь, все оплачено.

– Ладно, – согласился Дейли, – а телефон мне полагается?

– Пока еще нет, – с некоторым сомнением ответил врач.

– А посетители?

– Разумеется. Очень скоро, как только вы окрепнете.

Когда Фрэнка держали на таком количестве болеутоляющих, что большую часть времени он вообще валялся в отключке, эта отговорка казалась логичной. Но примерно через пять дней он начал подозревать, что что-то не так. И уже совсем было собрался угнать инвалидную коляску, но врач открыл дверь и сказал:

– К вам гости.

Фрэнк улыбнулся и с трудом поднялся на подушке – швы все еще давали о себе знать. Улыбка померкла, когда в дверях вместо Энни появился полковник авиации с бэджем? «Фитч».

– Тейлор Фитч, – представился он.

– Здравствуйте, – нахмурился Фрэнк. Они пожали руки. – Что случилось?

– Прежде чем мы поговорим, – начал полковник, вынимая из кейса лист бумаги, – я надеюсь, что вы кое-что подпишете. Обычная формальность. – Он протянул Фрэнку бумагу и вынул из кармана ручку.

Фрэнк опустил глаза. Договор о неразглашении.

– Спасибо, мне такого не надо, – сказал он и отдал договор.

Полковник вздохнул:

– Ну ладно, не важно.

– Тем более, – ответил Фрэнк. – Я журналист, мне платят за то, что я пишу. Это хороший сюжет.

– Еще бы, – кивнул Фитч, – чертовски хороший. Не поспоришь. Но вы его не опубликуете.

– Мы знакомы? – прищурился на него Дейли.

– Не думаю, – чуть улыбнулся Фитч.

– Я видел ваше имя.

– Возможно, обо мне часто пишут.

– Нет, – покачал головой Фрэнк. – Не там.

– Ну что ж, – перевел тему Фитч, – у вас нет выбора. Я...

– Оно было на декларации.

– Что?

– Ваше имя. – Фрэнк подумал еще секунду, и его осенило. – Вспомнил! Вы летели из Хаммерфеста с Энни и Глисоном!

– С кем?

– Глисоном, Нилом Глисоном.

– Не знаю такого.

– Ну да, как же! – ответил Фрэнк, подавляя смех, который грозил обернуться мучительной болью в груди. – Вряд ли мы с вами можем похвастаться, что на самом деле его знаем. Впрочем, лично меня такое положение дел вполне устраивает. Но что бы вы ни говорили, вы летели с ним. Кстати, – он уставился на полковника, – я собирался вас рассмотреть и отвлекся. Вы и в самом деле полковник или просто так вырядились?

– Я в запасе, – ухмыльнулся Фитч.

– ЦРУ, да?

– Хочу вам кое-что показать, – произнес полковник и вынул из кейса письмо. – Я загнул нужную страницу.

Фрэнк посмотрел на первый лист: «Федеральный регистр». Страница тринадцать.

– Я должен это прочитать?

– Просмотрите.

Под заголовком «Чрезвычайное положение» стояло письменное обращение президента к конгрессу.

Поскольку политика Корейской Народно-Демократической Республики продолжает угрожать государственной безопасности, внешней политике и экономике Соединенных Штатов Америки, объявляется чрезвычайное положение, согласно закону «О чрезвычайных положениях» (50 С. 3. США 1622-4).

– Ну и что? – спросил Фрэнк.

– Советую вам избегать лишних неприятностей.

– Это еще как?

– Сначала я хотел бы заверить вас, что мы вам очень благодарны. Это не просто слова.

– Спасибо.

– Чрезвычайное положение дает президенту, а следовательно, и мне значительную свободу действий.

– Например?

– Фактически мы вольны поступать, как пожелаем. Если вопрос касается Северной Кореи, то Конституция уже не действует. Если потребуется, мы можем конфисковать движимое и недвижимое имущество, послать войска за границу, установить военное положение, задержать человека на неопределенный срок, не предъявляя обвинения.

Секунду он помолчал.

– Вам нравится ваша палата?

– Да, неплохая, – ответил Фрэнк.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся Фитч. – И это еще не все. При необходимости мы можем ограничивать перемещения через границу и даже устанавливать цензуру.

– Кто «мы»?

– Федеральное правительство. Фрэнк недоверчиво поднял бровь.

– Сомневайтесь сколько угодно, но загляните в Конституцию. Она признает возможность чрезвычайного положения. Статья девятая параграф первый. Записать для вас?

– Нет, – ответил Фрэнк, – спасибо.

– Самое странное, что страна практически постоянно находится на чрезвычайном положении, причем не на одном. Ирак, Иран, Ангола, Ливия – их всегда предостаточно. Рузвельт однажды объявил чрезвычайное положение, которое продержалось сорок три года, с тридцать третьего по семьдесят шестой. И все в порядке – пока какой-нибудь недоумок вроде вас не вляпается куда не надо. Как вы себя чувствуете?

– Неплохо. К чему все эти рассказы?

– К тому: если вы попытаетесь это напечатать, вам же будет хуже. Поверить никто не поверит, а если и поверит, то публиковать точно не станет.

– Вы что, редактор? – удивился Фрэнк.

– Смешно, – не улыбаясь ответил Фитч. – Я понимаю, вы думаете, что нам вас не остановить...

– Мамочки! – издевательски воскликнул Фрэнк. – Дайте угадаю, дяденька, сейчас вы меня убьете?

Фитч, казалось, пришел в ужас:

– Что вы говорите?! Вы же американский гражданин!

– Ну и что тогда?

– А то, что вы ничего не докажете.

– Почему это? На пароме погибло много людей...

– Какие-то психи хотели захватить паром, – пожал плечами Фитч. – Что дальше?

– Я был ранен. Соланж...

– В это время находился под арестом. Фрэнк недоверчиво поднял глаза.

– Вы перепутали, с кем не бывает? – улыбнулся Фитч. – А вас вообще ранили в Гарлеме. – Он достал из кейса газетную вырезку. – Напечатано неделю назад. Вам, наверное, будет интересно.

РЕПОРТЕР «ВАШИНГТОН ПОСТ» РАНЕН В НЬЮ-ЙОРКЕ

23 мая (Нью-Йорк) – вчера вечером репортер «Вашингтон пост» Фрэнк Дейли был ранен во время вооруженного ограбления. Полиция утверждает, что подозреваемых по делу пока нет.

– Удивительно, – покачал головой Дейли.

– Такая у нас работа, – кротко улыбнулся Фитч и снова посерьезнел. – Видите ли, с нашей точки зрения, Северная Корея – психопатическое государство. Им ничего не стоит уничтожить Японию сибирской язвой или оспой, достаточно метеорологических зондов или попросту тех корейцев, которые временно работают в Токио. У нас и без того пара батальонов стоит под демилитаризованной зоной. Не стоит махать перед ними красной тряпкой, понятно?

– Понятно, – кивнул Фрэнк.

– У вас нет ни образца вируса, ни свидетелей. Поэтому, если вы начнете бегать и болтать про мертвых норвежцев и «испанку», толку не будет. Если только мы не захотим употребить вас в своих целях. Конечно, мы это можем.

– Есть Энни.

– Ну и что?

– Она свидетель.

– Действительно! – Фитч шлепнул себя по лбу. – Она все видела, да? Значит, статью можно забросить в Интернет или опубликовать за границей! Как я не подумал! Но она подписала договор о неразглашении. Так что ничего у вас не выйдет. Потому что, – он опустился на край кровати, – если вы ее упомянете, придет Глисон, и только вы ее и видели.

Легка на помине!

Взбешенная Энни ворвалась через пару секунд после того, как Фитч ушел.

– Я тут столько дожидаюсь, а этого надутого генерала пустили первым!

– Не генерала, а полковника.

– Когда я с ним познакомилась, он был просто агентом ЦРУ!

– Знаю, вы вместе летели из Хаммерфеста.

Тем же вечером в палату принесли телефон, а Энни принесла газету:

"АРЕСТОВАННЫЕ СОПРОТИВЛЯЮТСЯ ВЫДАЧЕ

7 июня (Гавана). Восемь членов американского культа «Храм Света», две недели назад прилетевшие на Кубу, не признают обвинений в захвате заложников и множественном убийстве во время захвата парома на Стейтен-Айленд в прошлом месяце и заявляют, что требования США по их выдаче незаконны.

В интервью агентству Франс Пресс представитель арестованных Белинда Баррон утверждает, что они прилетели на Кубу, спасаясь от «религиозных гонений».

– То, что случилось на пароме, – говорит Баррон, – произошло исключительно по вине полиции и ФБР. Мы всего лишь хотели устроить обыкновенную мирную демонстрацию против загрязнения воды, а полиция превратила ее в мясорубку..."

Еще несколько недель Фрэнк каждое утро ходил на процедуры, чтобы восстановить поврежденный позвоночник. Оставшееся время он листал газеты в поисках отголосков случившегося.

"США И КНДР ПОДПИСАЛИ ДОГОВОР

В КНДР направлены инспекция и гуманитарная помощь.

2 июля (Пхеньян). Наконец, после месяца переговоров, представители США и КНДР объявили, что стороны пришли к соглашению. В КНДР поступит гуманитарная помощь и прибудет группа инспекторов по бактериологическому вооружению.

Джордж Каралекис, назначенный главой первой инспекционной группы, которая вскоре прилетит в столицу Северной Кореи, утверждает, что его группа отправится на поиски лабораторий по исследованию бактериологического оружия в районе горного хребта Масиннён.

– Поступила неподтвержденная информация, что Северная Корея разрабатывает бактериологическое оружие, – говорит Каралекис. – Разумеется, нас это обеспокоило..."

Вторая статья вышла, когда Фрэнка уже выписали, – на третьей странице «Таймс», с фотографией женщины, которая на пароме была за рулем «Ю-хола»:

"ТРИ ЧЛЕНА КУЛЬТА И ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ ОБВИНЯЮТСЯ В УБИЙСТВЕ СЕМЕЙНОЙ ПАРЫ

20 июля (Олбани). Три члена культа и частный детектив сегодня днем предстали перед судом. Они бесстрастно слушали прокурора, который поведал поистине чудовищную историю.

Чрезмерно эмоциональная свидетельница Сюзанна Демьянюк двадцати трех лет рассказала, что в прошлом году они убили Гарольда и Марту Бергманов и расчленили их трупы, действуя по приказу.

– Люк нам приказал, – заявила Демьянюк. Когда ее попросили объяснить, кто такой «Люк», она в слезах указала пальцем на предводителя «Храма Света» Люка Соланжа. – Это он, в ортопедическом ошейнике!

Адвокаты подсудимых расценили показания Демьянюк как «бред психически нестабильной личности, которая из пальца высасывает обвинения».

Это замечание, видимо, относится к недавним показаниям Демьянюк; та призналась в убийстве с помощью микроволновой камеры сотрудника джорджтаунского университета Бенджамина Стерна двадцати восьми лет. Стерн, критиковавший «Храм» в собственной газете «Отсчет Армагеддона», пропал без вести в апреле.

Касательно дела Бергманов Демьянюк показала, что их захватили дома, в Райнбеке, и убили в грузовике «Ю-хол». Незадолго до гибели Бергманы обратились в суд с требованием эксгумировать останки их сына Леонарда, также приверженца «Храма Света», который утонул в море.

Помимо Люка Соланжа, перед судом предстали Мартин Крамер сорока четырех лет, уроженец Покипси, Томас Рекмайер двадцати шести лет и Вон Эйбелярд двадцати пяти лет. Четвертый член культа, фигурирующий в деле, Этьен Мусси – «француз» – двадцати девяти лет, предположительно скрывается на Кубе. Все обвиняемые, кроме Крамера, жители Лейк-Плэсида".

В тот месяц статей больше не было, если не считать одной в «Посте»:

ДЕЙЛИ И АДЭР ГОТОВЯТСЯ К СВАДЬБЕ

Но к тому моменту Фрэнк уже написал двести страниц книги.

– О чем она? – спросила Энни, положив ему голову на плечо.

– Я же рассказывал. Это роман. Триллер.

– Но о чем?

– Про одного журналиста, – сказал Фрэнк, напечатал еще несколько слов и отвернулся от экрана. – Одного невероятно красивого журналиста.

– Да ну? – с сомнением протянула она.

– И одну девушку.

– А она какая?

– Высокая.

– Просто «высокая»?!

– Нет, еще она умница и красавица.

– И что у них случилось?

– Понимаешь, она плывет на ледоколе, на исследовательском. А журналист застрял в России, в дешевой гостинице...