Текст книги "Укротитель времени"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Он не похож на героя, – объявил он своим утробным басом.

– И все же он герой!

Карлик повернул свою тяжелую голову, заговорщически подмигнул фокуснику, а затем снова обратился к О'Лири:

– Скажи нам, достопочтенный рыцарь, как ты собираешься встретиться с этим жутким чудовищем? Справиться с его могучими челюстями, ужасными когтями?

Горубл, прикусив губу, неотрывно смотрел на О'Лири.

– Челюсти и когти, хм… – сказал Лафайет, снисходительно улыбаясь. – Без крыльев? Без огненного дыхания? Без…

– Чешуи, так я думаю, – добавил Никодеус. – Сам я его не видел, конечно, но по сообщениям…

Тут вперед вышел стройный молодой человек в светло-желтой одежде.

В руках у него была табакерка, к которой он то и дело прикладывался. Он щелкнул крышечкой, закрыл ее, засунул в рукав и с любопытством посмотрел на О'Лири.

– Так как ты говоришь, парень? Значит, собираешься расправиться с этим диким зверем, который охраняет подступы к крепости Лода?

Неожиданно воцарилась тишина. Горубл замигал, глядя на О'Лири, губы его отвисли.

– Ну? – потребовал он ответа.

– Соглашайся! – шепнул Никодеус прямо в ухо Лафайету.

– Конечно! – Лафайет сделал воинственный жест. – Обделать это маленькое дельце – одно удовольствие! Это у меня вроде излюбленного вида спорта. Я частенько перед завтраком убиваю полдюжины драконов. Обещаю уничтожить любое количество этих тварей, если это доставит вам радость.

– Очень хорошо, – мрачно отозвался Горубл. – Мы полагаем, что празднование, в честь такого завершения дела, пойдет своим порядком, – язвительно добавил он. – Настоящим мы объявляем вечером праздник в честь нашего нового доблестного друга О'Лири.

Он неожиданно смолк и бросил свирепый взгляд на Лафайета:

– А ты смотри, позаботься об угощении к празднику, молодой человек, – и, понижая голос, добавил, – а иначе мы из твоей шкуры ремни нарежем!

4

Комната, которую отвели О'Лири, была сорок футов в длину и тридцать в ширину. Богатое убранство апартаментов подчеркивалось роскошными коврами, драпировкой и позолотой, нанесенной где только можно.

Широкая кровать поражала своими размерами, как и высокое зеркало в раме, в котором отражались резной шкаф и ночной, веселой расцветки, горшок на подставке из красноватого дерева.

Несколько окон с портьерами выходили в сад, освещенный фонарями. В глубине сада виднелись облитые лунным светом статуи нимф и сатиров, играющих среди журчащих фонтанов. Приоткрыв дверцу шкафа, отделанного кедром, О'Лири обнаружил множество изысканных нарядов, висевших на плечиках, обтянутых тканью. Другая дверь вела в крошечную часовенку. Заглянув туда, Лафайет увидел ракию и пучок свежих жертвенных палочек. Была еще одна дверь. Прежде чем ее открыть, он представил себе в деталях уютную, выложенную плиткой ванну с теплым подогреваемым полом, отгороженный стеклом душ и море горячей воды… Повернув ручку, Лафайет широко открыл дверь и шагнул внутрь.

Послышался громкий визг. О'Лири в недоумении остановился. В центре маленькой комнаты стояла продолговатая деревянная бадья, наполненная мыльной пеной, а в ней сидела девушка. Ее темные волосы были собраны на макушке. Хлопья пены, как успел подумать Лафайет, совершенно некстати скрывали часть ее прелестей. Она смотрела на него не мигая, а прелестное личико выражало полнейшее изумление.

– Что? – начал О'Лири, заикаясь. – Где… но я только… – Он неопределенно махнул рукой в сторону двери.

Девушка продолжала смотреть на него широко открытыми глазами.

– Вы… вы, должно быть, новый колдун, сэр?

Она взяла полотенце с полки, находящейся сбоку у ванны, и встала, пытаясь завернуться в него.

– П…прошу прощения! – Лафайет почувствовал, что ему стало трудно дышать, и все его внимание было захвачено белым бедром – полотенца явно не хватало, чтобы прикрыть все. – Я просто… видите ли… – он перевел взгляд на полки, где ровными стопками лежали чистые простыни и полотенца.

– Тут что-то не так, – сказал недовольно Лафайет. – По моим расчетам, тут должна быть моя ванная комната!

Девушка засмеялась:

– Вы можете воспользоваться, сэр, я еще не успела начать мыться!

– Да нет! Я это как-то иначе себе представлял. Ну, я думал, это должна быть прелестная, выложенная кафелем ванна, с душем, горячей водой, мылом и кремом для бритья.

– Это хорошая вода, сэр, – девушка шагнула из ванны на коврик, сняла с себя полотенце и, скромно придерживая его перед собой, что ей с переменным успехом удавалось, стала вытирать шею.

– Я – Дафна, горничная с верхнего этажа.

– Тьфу, черт возьми, мисс. Я совсем не хотел вам помешать. Я просто…

– Знаете, я никогда раньше не видела волшебников, – сказала Дафна. – Это так здорово! Я была у себя, наверху, и минуту подглядывала за вами через щелочку в стене, а через секунду – фью-ить – и я уже здесь!

– Вы, наверно, принимали ванну где-то в другом месте? – Лафайет нахмурился. – Я, пожалуй, ошибся. Наверно, переволновался из-за всего этого и просто толком не сосредоточился.

– Я слышала, что будет праздник, – сказала девушка. – Это просто отлично! А то уже столько месяцев во дворце ничего по-настоящему интересного не происходило, с тех пор как это страшилище Лод пришел сюда со своими людьми под белым флагом, чтобы добиться руки принцессы Адоранны.

– Послушай-ка, Дафна, мне надо приготовиться. В конце концов, я тут вроде как почетный гость, поэтому…

– Ах! – Вид у девушки был расстроенный. – Так вы меня специально не вызывали?

– Нет. Понимаешь, хм… мне сейчас надо принять ванну.

– Хотите, я потру вам спину?

– Нет, спасибо. – О'Лири почувствовал, что краснеет. – Да я как-то привык сам справляться с этим делом. Но все равно, спасибо. Но, хм… может, увидимся на вечере?

– Со мной, сэр? Да я ведь всего лишь горничная! Они не разрешат мне посмотреть даже из кухни!

– Какая чепуха! Ты ничем не хуже всех остальных! Я тебя приглашаю – приходи!

– Я не смею, сэр. А кроме того, мне совершенно нечего надеть.

Она, робко улыбаясь, стала застенчиво поправлять полотенце на своей стройной фигурке. Лафайет глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, и, пытаясь сосредоточиться, с трудом перевел взгляд на шкаф. Он открыл дверцу, окинул взором пышные наряды и вытащил розовое с позолотой парчовое платье.

– Как тебе это?

У девушки перехватило дыхание.

– О, оно великолепно, сэр! Это правда мне?

– Да, тебе. А теперь будь хорошей девочкой и беги. До встречи на вечере.

– Я никогда не видела такой прелести! – Она бережно взяла платье в руки. – Если бы вы одолжили мне еще махровый халат, сэр, то я бы мгновенно убралась. Я уже знаю, где мне взять туфли к этому платью и…

Лафайет нашел махровый халат, накинул его ей на плечи и проводил к двери.

– Еще раз прошу прощения, что помешал принять тебе ванну, – сказал он.

– Это вышло непреднамеренно.

– Не думайте об этом, сэр, – она улыбнулась ему. – Это было самое замечательное событие в моей жизни. Кто бы мог подумать, что колдуны бывают такие молодые и такие симпатичные?

Дафна подошла к нему, приподнялась на цыпочках, быстро поцеловала его в кончик носа и, повернувшись, помчалась по коридору.

Когда Лафайет уже застегивал последнюю позолоченную пуговицу на темно-синем пиджаке, который он выбрал из множества висевших в шкафу, послышался легкий стук в дверь.

– Войдите! – отозвался О'Лири. Он услышал, как сзади открылась дверь.

– Надеюсь, вы не откажетесь переговорить со мной? – произнес вошедший глубоким голосом.

Лафайет повернулся. Никодеус, в сером элегантном костюме, закрывал за собой дверь. Достав пачку сигарет, он предложил их О'Лири и дал прикурить от зажигалки. Как успел заметить Лафайет, это была зажигалка фирмы «Ронсон».

– Что-то я не видел, чтобы кто-нибудь здесь курил сигареты, вы – первый, – сказал О'Лири. – И эта зажигалка…

Никодеус вертел зажигалку в руке, пристально глядя на Лафайета.

– Позже у нас будет масса времени для всех этих объяснений, мой юный друг. А пока не началось торжество, я бы хотел несколько минут… э-э… поговорить с тобой.

– Да, спасибо, что выручили меня сегодня.

Лафайет застегивал пояс, на котором висела шпага, и на секунду остановился, с восхищением разглядывая в зеркале покрой своих бриджей.

– На какое-то мгновение мне показалось, что Горубл задался целью отправить меня на виселицу. Что со стариком?

– Ну, он вообразил, что если ты что-то можешь по части магии, то должен оказать нам большую помощь в предстоящей войне с мятежным Лодом. И когда ты сказал, что никакой магии вообще не существует, это его страшно расстроило. Ты должен его простить. В некоторых вопросах он весьма наивен. Я рад, что смог выручить тебя, но если честно – мне и самому не все с тобой ясно. Гм… может, ты мне все-таки скажешь, зачем ты здесь?

О'Лири наблюдал в зеркале за фокусником, который по-прежнему вертел в руках зажигалку.

– Хотел осмотреть здешние достопримечательности.

– Ты раньше никогда не бывал в Артезии?

– Нет. Я даже не подозревал о ее существовании. Правда, помню, был один сон – какой-то стеклянный дом, телескоп… но вряд ли тут есть какая-нибудь связь.

Он резко обернулся. Никодеус, стоящий прямо перед ним, быстро положил зажигалку в карман.

– Что это вы ее так быстро спрятали? – запальчиво спросил О'Лири. – И зачем вы все подкрадываетесь поближе ко мне?

– Ах, это… – Никодеус заморгал, смущенно улыбаясь. – Ну, это… миниатюрный фотоаппарат. Понимаешь, у меня хобби: я делаю «снимки без лести», естественно, когда человек не знает, что его фотографируют, я только…

– Дайте-ка я взгляну.

Никодеус заколебался, потом сунул руку в карман и извлек оттуда фотоаппарат. Он был сделан в виде зажигалки, даже мог соответственно действовать – это О'Лири уже видел, но по весу он был тяжелее обычной зажигалки. С тыльной стороны были встроены крошечные объективы. Он вернул фотоаппарат.

– По-моему, я стал излишне подозрительным после того, как за неполные два часа мне успели нарисовать несколько вариантов жуткой кончины, которая меня ожидала.

– Не думайте об этом, мой дорогой О'Лири. – Никодеус бросил взгляд на его руку. – Ах да, я обратил внимание на твой перстень. Очень интересный рисунок. Позволь мне поближе на него посмотреть?

Лафайет покачал головой:

– Он не снимается. А что, собственно, интересного в этом кольце?

Лицо Никодеуса стало серьезным.

– Так случилось, что здесь, в Артезии, секира и дракон имеют особое значение. Это знак старинного королевского дома. Существует древнее пророчество – и люди здесь притворяются, что верят такого рода вещам, – что королевство в его лихую годину спасет… гм… герой, который прискачет верхом на драконе с секирой в руках. В пророчестве сказано, что героя сразу узнают по этому символу. Я думаю, что этот назойливый шут Йокабамп заприметил перстень – у него острый глаз – и тут же сымпровизировал все остальное. И я бы сказал, к счастью для тебя. А ведь он мог завопить, что это дурной знак. Лод ходит с секирой, понимаешь, и повелевает драконом.

Лафайет пристально посмотрел на Никодеуса и рассмеялся:

– Вы так говорите, как будто сами верите во все это.

Никодеус спокойно усмехнулся:

– Конечно, это всего лишь басня. И все же я бы на твоем месте повернул перстень рисунком внутрь.

– Не могу понять, – сказал О'Лири, – почему вас больше всех заботит мое будущее? Все остальные, похоже, только и ждут, чтобы меня вздернули за уши.

– Просто естественное желание помочь чужестранцу в беде, – ответил, улыбаясь, Никодеус. – В конце концов, избавляя тебя от каленого железа, я имел и свой интерес.

– В какой-то момент вы почти убедили Горубла в том, что я шпион.

– Да это же я специально, чтобы ввести его в заблуждение. Мне надо было как-то отвлечь его внимание от черной магии. Как все артезианцы, он очень суеверен.

– В таком случае, я был прав – вы не местный.

– Это правда, – подтвердил Никодеус. – Я действительно прибыл… гм… из страны, расположенной к югу. Я…

– Я думаю, что ваша страна сильно обогнала Артезию, например, в области технологии. Одна ваша зажигалка чего стоит. Могу поспорить, что электрические лампочки во дворце тоже ваших рук дело.

Никодеус кивнул, улыбаясь:

– Точно. Я делаю что могу, чтобы украсить дворцовую жизнь.

– А каково ваше положение здесь?

– Я – советник его величества. – Никодеус мягко улыбнулся. – Он считает меня мастером магии. Разумеется, среди этих недалеких людей достаточно наличия капли здравого смысла, чтобы прослыть мудрецом. – Он снова спокойно улыбнулся. – Послушай, мой юный путешественник, надеюсь, ты больше не сомневаешься в том, что я тебе друг, – так вот, не хочешь ли ты мне довериться и конфиденциально сообщить что-нибудь? Может, я смогу помочь тебе в осуществлении твоих замыслов?

– Спасибо, но никаких определенных замыслов, где бы потребовалась ваша помощь, у меня нет.

– Я уверен, что мы могли бы договориться к обоюдной пользе, – продолжал Никодеус. – Я – с моим прочным положением здесь, вы, мистер О'Лири, – с вашим… как бы это выразиться… – он остановился на этой вопросительной ноте.

– Зовите меня просто Лафайетом. Я вам очень признателен за все, что вы для меня сделали. Но правда, мне не нужна ничья помощь. Слушайте, торжество вот-вот начнется. Пойдемте быстрее вниз. Я не хочу ничего пропустить.

– Значит, ты все-таки решил идти в одиночку, – печально сказал Никодеус. – Ну что ж, как хочешь, Лафайет. Не буду отрицать – я разочарован. Честно говоря, все это мне уже немного наскучило. Я думал… Ну да ладно, – он все еще пристально глядел на Лафайета, покусывая нижнюю губу.

– А знаешь, я вот думаю, а может, тебе лучше сбежать сегодня вечером, до начала праздника? Если останешься, его величество, по зрелом размышлении, все равно отправит тебя на пытки. А я могу устроить тебе быструю лошадь, которая будет ждать…

– Да не хочу я убегать сейчас, до торжества, – сказал О'Лири. – А кроме того, – добавил он, ухмыляясь, – я ведь обещал расправиться с драконом, помнишь? – Лафайет подмигнул Никодеусу. – Думаю, что это нелегкая задача – убить дракона. Я должен по крайней мере попытаться. Да и еще я слышал, что принцесса Адоранна весьма недурна собой.

– Будь осторожен, парень! Принцесса – наиболее ревностно охраняемое сокровище Горубла. Ты можешь совершить ошибку, думая…

– Думать – это как раз то, к чему я решил не прибегать, пока я здесь, – сказал Лафайет и, давая понять, что разговор окончен, добавил, – ну, давай пойдем, Никодеус. Это первое королевское мероприятие в моей жизни. Я весь в нетерпении!

– Ну, пошли. – Никодеус хлопнул О'Лири по спине. – К делу! Сегодня пирушка, а завтра – битва не на жизнь, а на смерть!

– Битва? – с тревогой в голосе спросил Лафайет.

– Но ты же собирался сразиться с драконом, – напомнил ему Никодеус.

– Ах, вот вы о чем, – улыбнулся О'Лири.

Никодеус рассмеялся:

– Да, именно об этом!

У высокого арочного входа в танцевальный зал Лафайет немного задержался и осмотрел огромный зал из белого, отполированного до зеркального блеска мрамора. Размером с футбольное поле, он был заполнен королевскими гостями в кружевах, тканях различных цветов и оттенков, какие только можно себе вообразить. Все переливалось в свете люстр, которые, словно роскошные гроздья сверкающего винограда, свисали со сводчатых позолоченных потолков.

Когда дворецкий выкрикнул имя Никодеуса, все разом повернули головы в их сторону и с интересом уставились на О'Лири.

– Побольше почтения, Хамфрис, – посоветовал фокусник дворецкому. – Это Лафайет О'Лири, молодой герой, который пришел к нам в страну, чтобы избавить королевство от чудовища Лода.

– О, прошу прощения, милорд. Какая честь!

Он поклонился и стукнул жезлом об пол.

– Рыцарь Лафайет О'Лири! – провозгласил дворецкий. – Королевский герой!

– Я не рыцарь, – начал Лафайет.

– Ничего. – Никодеус взял его под руку и повел к ближайшей группе гостей. – Мы подумаем о графском титуле для тебя при первой же возможности.

По пути он кивал всем, а люди уже окружали их, в предвкушении чего-то необычного.

– Дамы и господа! Разрешите мне представить вам моего друга, сэра Лафайета.

– Неужели вы правда собираетесь сразиться с этим жутким чудовищем? – выдохнуло манерное создание в бледно-голубом платье с оборками, обмахиваясь веером.

Высокий человек с плоским лицом и тонкими белыми волосами поднял вверх костистый палец:

– Надо неожиданно напасть на него, сильно врезать ниже пояса, промеж ног, и можно убираться. Вот что я вам советую, сэр Лафайет. Я всегда говорил – смелость города берет!

– А вы и голову ему отрубите? – взвизгнула пухленькая блондинка. – Бр-р-р, какой ужас! Наверно, будет море крови?

– Я бы отправился с тобой, парень, – запыхтел рядом полный джентльмен с крупным носом и длинными свисающими усами – К сожалению, моя подагра не пускает…

Лафайет кивнул, весело прокомментировал сказанное и взял с подноса бокал. Понюхав дешевое пойло, он на секунду сосредоточился, представляя то, чем он хотел бы его наполнить, и, наконец, почувствовал легкий щелчок, свидетельствовавший об успешном завершении манипуляции.

Лафайет пригубил бокал – настоящий Реми-Мартин. Осушив его одним глотком, О'Лири тут же подхватил другой. Приятное тепло охватило его. Мимо проносили поднос, и Лафайет взял себе еще один бокал.

Неожиданно по толпе пронесся ропот. Негромко протрубили фанфары.

– Принцесса, принцесса, – зашептали кругом.

Лафайет посмотрел в направлении, куда все вытянули шеи, и увидел группу женщин, входящих в широкую дверь под аркой.

– Которая из них Адоранна? – спросил он Никодеуса, слегка толкнув его локтем.

– Она появится после них.

Наконец показалась высокая стройная девушка с тигренком на поводке. Она была в бледно-голубом платье, сплошь расшитом мельчайшим жемчугом. Ее движения были полны лебединой грации. Волосы цвета весеннего солнечного света – другого определения О'Лири подобрать не смог – были прямые, коротко остриженные, и венчала эту очаровательную головку маленькая корона. У нее были огромные глаза небесного цвета, безукоризненной формы овал лица и линия подбородка, маленький аристократический носик, по-другому Лафайет назвать его не мог, прелестная, стройная, излучающая здоровье фигурка тренированной спортсменки. О'Лири сделал глубокий вдох, губы его непроизвольно сложились, чтобы присвистнуть от восхищения, но вместо этого вырвался какой-то хрип.

– В чем дело? – шепотом спросил Никодеус.

– Теперь я знаю, что имеют в виду, когда говорят «перехватывает дух», – пробормотал Лафайет. – Ну, я пошел.

И он начал пробираться сквозь толпу.

– Ты куда? – схватил его за рукав Никодеус.

– Хочу познакомиться с принцессой.

– Но ты не можешь сам приблизиться к ее королевскому высочеству! Ты должен подождать, пока она сама вызовет тебя.

– Ой, давайте не будем разводить все эти церемонии! Я хочу проверить – неужели она и вблизи так же хороша, как и издали.

Он протиснулся между двумя сухопарыми великосветскими дамами, которые неуверенно завершали книксен, и улыбнулся девушке, повернувшейся в этот момент в его сторону и с удивлением взиравшей на него.

– Привет! – сказал Лафайет, с восхищением оглядывая принцессу. – Я слышал, что вы прекрасны. Но сказать так – это ничего не сказать. Я даже не знал, что способен представить такое совершенство!

В этот момент вперед выступил человек высокого роста с темными кудрявыми волосами и лицом, которое обычно изображают на проспектах, рекламирующих сигареты. Он резким движением расправил плечи Геркулеса, так, что, казалось, его туника ярко-синего цвета с позолоченными галунами и петлицами вот-вот лопнет. Молодой человек сделал поклон головой в сторону принцессы, затем повернулся и угрожающе посмотрел на О'Лири.

– Прочь, невежа! – тихо сказал он.

О'Лири махнул рукой.

– Иди, играй в свои карты.

Лафайет решил обойти молодого человека, но тот преградил ему дорогу.

– Ты что, оглох, чурбан? – рявкнул он.

– Нет, я Лафайет О'Лири, и, если не возражаете, я бы хотел…

Молодой Геркулес уперся пальцем в грудь Лафайета.

– Пошел прочь! – свирепо прошипел он.

– Ну, вот те раз! Не надо грубостей в присутствии принцессы, – предостерег О'Лири, отстраняя руку.

– Граф Алан! – послышался холодный женский голос.

Оба противника повернулись. Принцесса Адоранна дружески улыбнулась графу и обратилась к Лафайету:

– Вы, должно быть, и есть тот смельчак, который пришел освободить нас от дракона? – Она потянула за поводок, так как тигренок уже обнюхивал ноги О'Лири. – Добро пожаловать в Артезию.

– Благодарю. – Лафайет слегка отодвинул графа локтем. – Собственно говоря, я пришел сюда не для того, чтобы убивать драконов, но уж коль скоро я тут, то я не прочь помочь вам.

– И много на вашем счету драконов, сэр Лафайет? – спокойно улыбаясь, спросила она.

– Да нет. Если честно признаться, то я даже ни одного не видел. – Он заморгал. – А вы что – видели?

От удивления рот принцессы слегка приоткрылся.

– Нет. Дракон всего один, и это зверь мятежника Лода.

– Я принесу вам его левое ухо – если у драконов вообще есть уши.

Принцесса прелестно зарумянилась.

– Парень, ты что-то совсем осмелел, – вмешался Алан.

– Ну, коль уж я иду сражаться с драконом, то это вполне естественно. Мне ведь надо совершенствоваться. – Лафайет еще ближе подошел к принцессе.

– А знаете, Адоранна, мне следовало бы потребовать полцарства и вашу руку.

Рука графа Алана рывком развернула О'Лири, другая оказалась у него прямо под носом.

– Предупреждаю тебя последний раз!

Лафайет высвободил руку.

– Искренне надеюсь на это. Между прочим, у вас ведь есть какое-то неотложное дело. – Лафайету пришлось тут же это срочное дело выдумать.

Граф Алан встревожился.

– Извините, ваше высочество, – произнес он напряженным голосом, потом поспешно повернулся и быстро зашагал к воображаемой двери.

О'Лири тепло улыбнулся принцессе.

– Приятный молодой человек, – сказал он. – Ваш приятель?

– Да, один из самых близких друзей. Мы еще в детстве вместе играли.

– Поразительно, – сказал Лафайет. – Неужели вы помните свое детство?

– Очень хорошо помню, сэр Лафайет. А вы что, не помните?

– Да, конечно, помню. Но лучше оставим эту тему. Не хотите ли потанцевать?

Фрейлины принцессы, стоящие в ряд позади нее, громко зафыркали и начали двигаться, как бы готовясь к наступлению. Адоранна задумчиво посмотрела на О'Лири:

– Но ведь музыки нет?

Лафайет бросил взгляд на пальмы в горшках. Тут же представил себе за ними джаз-банд из пяти человек, одетых в смокинги. У них была пауза, и инструменты лежали в стороне. Руководитель поднял руку и что-то сказал музыкантам. О'Лири услышал негромкое вступление ударника. Это была мелодия блюза «Королевский сад».

– Разрешите? – Лафайет поклонился.

Адоранна улыбнулась, передала поводок с тигренком стоящей рядом даме и взяла Лафайета под руку. Он притянул ее поближе – такое легкое, как перышко, небесно-голубое видение – и почувствовал слабый запах цветущего в ночи жасмина.

– Сэр Лафайет! – удивленно воскликнула принцесса. – У вас очень странная манера обращения с дамами.

– Я покажу вам оригинальный танец, который танцуют у меня на родине.

Он сделал несколько па Артура Муррея, которые часто разучивал один у себя в комнате, держа учебник в левой руке. Она двигалась без видимых усилий.

– Вы великолепно двигаетесь и удивительно тонко чувствуете партнера, – похвалил О'Лири. – Впрочем, я думаю, этого и следовало ожидать.

– Конечно, я ведь обучалась бальным танцам. Но скажите мне, почему вы все-таки согласились выйти против этого дракона Лода?

– Ох, я не знаю. Ну, может быть, потому, что я не хотел уточнять, что имел в виду ваш папочка, угрожая мне каленым железом.

– Шутите, сэр!

– Конечно.

– Скажите, а вы давали какую-нибудь серьезную клятву, что пойдете на этот великий подвиг?

– Ну…

– А клятву держать все в тайне – тоже? – Она заметно оживилась. – Скажите, – продолжала Адоранна возбужденным шепотом, – кто вы на самом деле? Имя – сэр Лафайет, – за ним, наверно, скрывается какой-то благородный титул в вашей стране?

– Почему вы так решили?

– По тому, как вы себя ведете, видно, что вы не привыкли кланяться, – сказала она, с ожиданием глядя на него.

– Да, вы правильно заметили. Там, откуда я прибыл, я никому не должен был кланяться.

Адоранна от изумления открыла рот:

– Я так и знала! Как интересно! Скажите, Лафайет, где находится ваша страна? Не на востоке потому, что там нет ничего, кроме океана. А на западе пустыня, владения Лода.

– Не женское это дело – выпытывать мои секреты, – сказал игриво Лафайет. – Да и вообще, будет интереснее, если я останусь загадочным.

– Ну ладно, пусть будет так. Только обещайте мне, что я буду первой, кому вы решите раскрыться.

– Можете на это рассчитывать, конфетка моя, – заверил ее О'Лири.

– Конфетка?

– Ну, знаете, это такая сладкая штука.

Адоранна засмеялась:

– Лафайет, вы очень оригинально выражаетесь!

– Для меня это один из самых приятных моментов, – продолжал болтать О'Лири. – Обычно я просто немею, когда дело доходит до светской беседы!

– Лафайет, вы просто морочите мне голову! Могу поспорить, вы никогда не лезете за словом в карман.

– Если бы так! Моменты бывают разные. Ну, например, когда мушкетеры пришли меня арестовывать. Да и перед этим, когда я успел переброситься парой слов с неким Рыжим Быком…

Адоранна удивленно вскинула брови.

– Вы имеете в виду этого гнусного карманника и контрабандиста?

– Похоже, у него были кое-какие криминальные наклонности. Думаю, что это отражение анархических тенденций во мне самом.

– И они вас арестовали! – воскликнула Адоранна. – Лафайет, да вас ведь могли упрятать за решетку!

– Ничего, я бывал в местах и похуже.

– У вас, наверно, бывали захватывающие приключения? Принц, путешествующий инкогнито…

Музыка смолкла, послышались звуки, как будто музыканты складывали свои инструменты в одно место. Все захлопали, требуя продолжения. Граф Алан из-за спины О'Лири, вытянув голову к принцессе, спросил ее:

– Могу ли я рассчитывать на честь пригласить ваше высочество на следующий танец?

– Извини, Ал, следующий танец занят, – Лафайет взял девушку за руку и повел ее.

Алан преградил ему путь.

– Я, кажется, просил тебя убраться, остряк несчастный! – зашипел граф.

– Предупреждаю тебя, исчезни, пока я совсем не вышел из себя!

– Послушай, Ал, мне это начинает надоедать! – сказал Лафайет. – Каждый раз, когда я дохожу до самого интересного в разговоре с Адоранной, ты обязательно тут же влезаешь!

– Ах так! Даже самый последний тупица давно бы понял, что его присутствие нежелательно. А теперь – вон!

Услышав громкий голос графа, все разом обернулись к ним.

– Алан! – Видно было, что Адоранна была шокирована. – Ты не должен так разговаривать с… гостем, – ей наконец удалось закончить фразу.

– Гостем? Да судя по всему, это просто искатель приключений, его наняли! Да как он осмеливается прикасаться к персоне ее королевского высочества!

– Алан, ну почему бы вам не подружиться? – в голосе принцессы послышалась мольба. – В конце концов, сэр Лафайет поклялся сослужить великую службу на благо нашей короны.

– Похоже, он мастак говорить о великих подвигах, – резко выпалил Алан,

– но когда придет время действовать…

– Я заметил, что сам-то ты не очень рвешься, – поддел его О'Лири. – А на вид ты такой большой и сильный.

– Достаточно сильный, чтобы размозжить тебе голову. А что касается дракона, то ни я, ни кто другой не сможет сразиться с чудовищем больше горы, с мощным панцирем и клыками.

– Откуда ты знаешь про панцирь и клыки? Ты что, видел его?

– Нет, не видел, но это всем известно.

– Ну, так и быть, Алан, ты сейчас иди отсюда. А после того, как я убью дракона, я позволю тебе подойти к нему и измерить его рулеткой, вот тогда и узнаем – такой ли он огромный, разумеется, если ты не струсишь!

– Я струшу?!

Точеное лицо графа, искаженное злобой, оказалось в двух дюймах от лица Лафайета.

– Да мне ничего не стоит сделать из твоей шкуры барабан, будь ты хоть пеший, хоть на коне!

– Граф Алан! – Голос Адоранны звучал холодно и негромко, но в нем слышались властные нотки. – Что за манеры, сэр?

– Манеры? – Алан бросил взгляд на О'Лири. – Да у этого молодца вообще манеры свинопаса! Бьюсь об заклад, что и вояка он еще тот!

– Я не знаю, Ал, – небрежно произнес О'Лири. – Я немного знаком с каратэ, айкидо, дзюдо…

– С этим оружием я незнаком, – раздраженно прервал его Алан. – Ну, а как насчет палаша, кинжала, булавы? Можно и палицу, копье…

– Грубо, – ответил Лафайет. – Очень грубо. Я считаю, что фехтование более подходящий вид спорта для джентльмена. Я как раз в прошлом месяце читал классную книгу об этом. Главное в фехтовании – это укол кончиком шпаги, а не удар лезвием. Знаешь, сабля и эспадрон…

– Я не новичок в фехтовании на рапирах, – мрачно произнес Алан. – И был бы рад иметь возможность проучить тебя.

Лафайет снисходительно рассмеялся:

– Ты собрался меня проучить? Ал, старина, если бы ты знал, как все это глупо. В конце концов, что ты можешь такого, чего бы я не смог?

– В таком случае, сэр Никто, может быть, вы соблаговолите снизойти, чтобы принять мой вызов?

– Алан… – начала было Адоранна.

– Все в порядке, ваше высочество, – остановил ее О'Лири. – Есть возможность позабавиться. Завтра днем, устроит?

– Завтра? Ну нет! Сегодня – сейчас! Я не сомневаюсь, что ты с утра пораньше уберешься куда-нибудь в надежное место со всеми своими амбициями, только тебя и видели! Но тебе это не удастся, негодяй! На внутреннем дворе достаточно светло и от лунного света. Я хочу проучить тебя прямо сейчас, без дальнейшей болтовни!

Рядом с Лафайетом появился Никодеус.

– Алан, – мягко сказал он. – Если позволите, я бы хотел предложить…

– Не позволю!

Глаза Алана и О'Лири встретились.

– Я буду ждать вас во дворе.

Граф кивком головы поклонился принцессе, повернулся на каблуках и начал прокладывать себе дорогу среди плотной толпы зевак, которая тут же устремилась за ним.

– И весь этот ажиотаж вокруг урока фехтования! – воскликнул Лафайет. – Эта публика – настоящие спортивные фанаты!

– Сэр Лафайет, – еле слышно произнесла принцесса, – не обращайте внимания на глупую выходку графа. Я потребую, чтобы он принес вам свои извинения.

– Не волнуйтесь, Адоранна. Я думаю, что немного свежего воздуха пойдет мне только на пользу. У меня еще не весь коньяк выветрился.

– Лафайет, вы слишком хладнокровны перед лицом опасности! Вот. – Она вынула откуда-то кружевной платочек и вложила его в руку Лафайета. – Носите его при себе и, пожалуйста, я прошу вас, обойдитесь с графом благородно.

Сказав это, принцесса ушла.

– Адоранна… – начал было О'Лири, но кто-то тронул его за руку.

– Лафайет, – Никодеус говорил ему прямо в ухо. – Вы просто не знаете, на что идете. Алан непревзойденный фехтовальщик в полку гвардейцев.

– Да я просто покажу ему несколько приемов владения шпагой. Он…