Текст книги "Флоренс и Джайлс"

Автор книги: Джон Хардинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ваш дядя этим не поинтересовался. – Миссис Граус снова громко фыркнула, таким способом она всегда выражала неодобрение. Впервые она так явно выразила недовольство дядюшкой, хоть и полагала, что он пренебрегает своими обязанностями опекуна, игнорирует нас, детей, и совершенно ни во что не вникает, желая только, чтобы его оставили в покое. – Он заявил, что с него хватит беседы с мисс Уитекер, и потребовал, чтобы его больше не беспокоили ради разговоров с гувернантками. К тому же он в это время находился за границей, вот и обратился в агентство, где подбирают гувернанток и учителей. Там-то в агентстве эту мисс Тейлор проверили и все выяснили о ней, не сомневайтесь. Будьте уверены, барышня, ей дали лучшие рекомендации.

Я продолжала теребить бумаги, не зная, что сказать. Похоже, это тупик. Другие вопросы просто не приходили в голову, я не могла придумать решительно ничего. Я подняла глаза. Миссис Граус внимательно смотрела на меня:

– Но почему вы спрашиваете, мисс? Вас что-то беспокоит? Что-то в мисс Тейлор?

Я промолчала.

– А может, она вам не нравится?

Ее голос стал вкрадчивым, даже льстивым, и мне стало ясно: высокомерная гувернантка не нравится самой миссис Граус, и она хочет заполучить меня в союзники. Я насторожилась, заподозрив опасность. Поддайся я сейчас искушению разоткровенничаться с миссис Граус, это может обратиться против меня, если впоследствии отношения у экономки с мисс Тейлор наладятся. Я еще не забыла, как она союзничалас мисс Уитекер. Поэтому я замотала головой:

– Нет, она мне нравится. Просто интересно, вот и все.

Мы обе настороженно замолчали, и тут в коридоре раздались голоса Джайлса и мисс Тейлор. Я извинилась и пошла к столу.

Мисс Тейлор разулыбалась мне:

– Надеюсь, ты оправилась после ночного приключения?

Я обратила внимание на последнее слово и на то, как она его выделила. Она словно давала мне понять: мы обе знаем, что все это было на самом деле, я не спала, а видела наяву все, что она делала. Но в то же время ее беспечная улыбка и шутливый тон снижали значимость произошедшего, словно и не случилось ничего страшного – просто пустяк, мелочь. Казалось, она предлагает заключить перемирие, вступить в своего рода заговор и забыть об истинных событиях прошлой ночи.

– Да, мисс. Благодарю вас, мисс. – И я целиком сосредоточилась на разрезании отбивной.

– А я вообще все проспал, – радостно поведал Джайлс.

– О да, дорогой, ты все проспал, – проворковала мисс Тейлор и ласково потрепала его по волосам.

Я хотела было запротестовать, ведь до сих пор никому не позволялось с нами так фамильярничать, но не смогла, видя, как преданно и умильно смотрит на нее Джайлс. Я бы, пожалуй, почти не удивилась, лизни он ей сейчас руку, как щенок. Он что же, уже забыл, как она обращалась с ним вчера за завтраком? Что поделать, таков уж наш Джайлс. Я живо представляла, как он вел себя с забияками в школе – не злился, а только благодарил, если его оставляли в покое или вдруг выказывали доброе отношение к нему, пусть даже случайно.

Мисс Тейлор обернулась ко мне:

– Я немного в этом разбираюсь и знаю, отчего люди ходят во сне. Я полагаю, причиной тому разыгравшееся воображение, пытливый ум, который, если ему нечем себя занять, устремляется к вещам несуществующим.

Это прозвучало как неясное предостережение, даже угроза. Она помолчала немного, отпила кофе из чашки и долго держала его во рту, прежде чем проглотить и продолжить разговор.

– Ты целыми днями бегала, предоставленная сама себе. Тебе нечем было заняться. Это отнюдь не пошло тебе на пользу, но я постараюсь это исправить.

– Мисс Уитекер заставляла меня заниматься рукоделием, но, честно говоря, у меня плохо получается.

– Фи! Рукоделие! – Мисс Тейлор почему-то рассердилась, но потом немного смягчилась и продолжила: – Что ж, конечно, есть какие-то вещи, которым должны учиться молодые леди, но не забывайте, сейчас тысяча восемьсот девяносто первый год. Времена, когда леди умели только бренчать на пианино, немного – и скверно – рисовать да вышивать бесполезные безделушки, уходят в прошлое. На мой взгляд, все женщины – и ты, разумеется, – заслуживают куда большего.

Промокнув салфеткой губы, мисс Тейлор поднялась. Она выжидательно посмотрела на нас с Джайлсом, давая понять, что трапеза закончена. Мы тоже повскакали с мест, и гувернантка решительно куда-то направилась, кивком показав, чтобы мы следовали за ней.

– Куда мы идем? – окликнула ее я, спеша следом.

Не замедляя шага, мисс Тейлор обернулась и небрежно, через плечо, обронила слова, которых я совершенно не ожидала услышать:

– Как это куда? В библиотеку, конечно, куда же еще!

13

В эту ночь было тихо, ветер не завывал, и все же я ворочалась в постели без сна. Не от беспокойства, хотя и от этого тоже – разве могла я не опасаться, увидев, как мисс Тейлор так хищно склоняется над спящим Джайлсом? – а больше из-за того, что вновь и вновь вспоминала события прошедшего дня и никак не могла остановиться. Столько всего случилось – во всяком случае, для девочки, которая всю жизнь провела заточенной в Блайт-хаусе, точнее, в Блайт-гробнице. Здесь произошли разные вещи, хорошие и плохие, и хотя плохое (черный грач на снежном поле) тревожило, зато хорошее было очень-очень хорошим! Я говорю о нашем походе в библиотеку. Мы с Джайлсом едва поспевали за мисс Тейлор, так быстро она шагала. Мы запыхались и не могли даже переброситься словом, только переглядывались у нее за спиной и недоуменно пожимали плечами на ходу, стараясь не отставать. Я не знала, что и подумать. Что может означать упоминание о библиотеке? Почему она решила повести нас туда? Знает ли об этом миссис Граус? Известно ли это дядюшке? Я была уверена, что ему ничего не известно, и сомневалась, чтобы он вдруг разрешил это после стольких лет недвусмысленных и строгих запретов.

Наша новая гувернантка остановилась у входа в библиотеку и подождала нас. Потом, широко распахнув дверь, отошла в сторонку и дружески подтолкнула меня и Джайлса, приглашая войти. Мы раскрыв рты стояли в дверях, глядя на открывшуюся нам картину и не веря собственным глазам. Тяжелые шторы были отдернуты, и внутрь устремился солнечный свет, заполняя собой пустоту, которая столько лет не признавала его существования. Залежи пыли, покрывавшие пол, исчезли, а Мэри и сейчас продолжала трудиться у окна, протирая тряпкой стекло. Два окна были раскрыты, что, признаться, меня немного опечалило, потому что хотя в комнату и ворвалась свежесть летнего вечера, но мне тут же затосковалосьпо привычному и такому утешительному затхлому воздуху, по запаху старинных книг.

– Хорошо, Мэри, вы можете закончить это позже, а сейчас вы свободны, – обронила мисс Тейлор.

Мэри мгновенно распрямила спину, подхватила ведро с водой и, пропев «Да, мэм» (да так любезно, что казалось, она вот-вот преклонит колени перед мисс Тейлор), покинула библиотеку.

Как только дверь за ней закрылась, мисс Тейлор повернулась к нам. Джайлс переводил беспокойный взгляд с нее на меня, и я понимала, что он думает о том же, о чем и я. Как нам повести себя? Стоять на своем, что бы там ни было, и вести себя так, будто мы сюда никогда в жизни не заглядывали? Или во всем ей открыться, признав то, что она и так уже поняла?

Джайлс, как обычно, так нервничал и беспокоился, что выдал нас с головой.

– Ух ты, – воскликнул он ужасно ненатурально, – сколько книг. Кто бы мог подумать?

Гувернантка внимательно посмотрела на него и чуть скривила губы в улыбке, но на сей раз улыбалась она не очень ласково. Мне казалось, она не может взглянуть на Джайлса, чтобы не облизнуться, и теперь, увидев эту улыбку, я поняла, что ей все известно про нас и библиотеку. И все же я не собиралась сдаваться без боя. Я отвернулась от брата и мисс Тейлор и медленно пошла по библиотеке – здесь потрогаю корешок книги, тут проведу рукой по полке. Таким зевакобеспечнымманером я окольными путями добралась до дальнего конца комнаты, до шезлонга, за которым находилось мое свечеодеяльноеукрытие. Обходя кресло с самым безразличным видом (по крайней мере, я надеялась, что все выглядит именно так), я услыхала голос мисс Тейлор. Он плыл ко мне через весь огромный зал, вместе с пылинками, которые, после того как их побеспокоила Мэри, носились в лучах солнца, бьющего из высоких окон.

– Их там нет, ни свечей, ни одеял. Все убрано.

Я обернулась и посмотрела ей прямо в глаза, готовая отрицать все, даже очевидное:

– Совершенно не понимаю, о чем это вы говорите.

Гувернантка пересекла комнату стремительно, будто удар хлыста; рука ее, метнувшись проворней кобры, схватила меня за запястье. Она приблизила свое лицо вплотную к моему, и меня обдало запахом мертвых лилий.

– Не умничайте со мной, юная леди, не пытайтесь меня перехитрить. И думать не смейте!

Она выпустила меня, подняла руку к голове и пригладила волосы, словно жалела о том, что сделала. Я прошептала:

– П-простите.

Слово вырвалось неожиданно для меня самой, и я мгновенно раскаялась. Ох, если бы можно было вернуть сказанное. Не собираюсь раболепствовать перед ней. Но, как показало дальнейшее, я поступила верно, во всяком случае, мисс Тейлор как будто смягчилась. Не потому, что я ей нравилась – ей понравилось, что я поступила наперекор своему желанию, а значит, признала за ней главенство.

Повернувшись к Джайлсу, она приступила к допросу:

– И ты, полагаю, тоже никогда здесь не бывал?

Джайлс заюлил:

– Ну… я… знаете, мисс Уит… я хотел сказать, мисс Тейлор, я… – Он сбился и беспомощно посмотрел на меня.

Подойдя, я встала рядом с братцем и обняла его. Лицо мисс Тейлор внезапно разгладилось, она улыбнулась, и довольно благосклонно:

– Мне сказали, ты не умеешь читать.

Я не отвела глаз и выдержала ее взгляд.

– Но мы-то знаем, что это полная чепуха, ведь так? – Понаблюдав за тем, как я лихорадочно ищу ответ, она продолжала: – Я знаю, ваш дядюшка запретил тебя учить, но это доказывает лишь, что он безнадежно отстал от жизни. С тем же успехом можно приказать солнцу не светить или велеть морским волнам повернуться вспять.

– Как король Канут! ^[8]– угодливо воскликнул Джайлс, желая подольститься к гувернантке.

Мисс Тейлор снизошла до улыбки:

– Да, как король Канут.

Круто развернувшись, она немного походила по комнате взад-вперед, вернулась, наконец, к тому месту, откуда начала, и остановилась напротив нас. Затем она снова обратилась ко мне:

– А теперь слушай внимательно, вот что я предлагаю. Я, разумеется, не могу открыто преступать запреты вашего дядюшки, какими бы нелепыми они ни были, но нет никакого смысла в том, чтобы ты тайком бегала сюда за книгами, как, несомненно, делаешь уже не первый год. Не собираюсь тратить время на то, чтобы выслеживать и останавливать тебя. Когда я буду приводить сюда Джайлса на занятия, ты можешь приходить с нами, взяв с собой какое-нибудь рукоделие, шитье или вышивку. Что-то обширное, больше, чем, скажем, книга средних размеров…

Мне стоило большого труда сохранить бесстрастное выражение лица. Я не верила своим ушам.

– Чтобы, в случае, если кто-то нас застанет, скажем заглянет прислуга, под рукоделием можно было спрятать… нечто, некий предмет – ты и сама понимаешь. Я не называю предмет, который… вдруг может оказаться у тебя на коленях. Ты можешь также… – она сделала паузу, – выбирать книги, которые, по-твоему, понадобятся Джайлсу в классе, и я отнесу их туда. Пожалуй, важно отметить, что ни миссис Граус, ни слуги не способны понять, какие книги подходят для мальчика этого возраста, а какие ему пока рано читать. Таким образом, у них не может возникнуть вопрос о том, почему те или иные книги очутились в классе. Ну, что скажешь?

– О да, мисс. Спасибо, мисс, благодарю вас, мисс.

Мисс Тейлор отвернулась к окну и долго смотрела на залитую солнцем лужайку, погрузившись в свои мысли. Я тем временем окинула взглядом библиотеку. Ни разу еще я не видела книги вот так – разом, во всем их великолепии. Зрелище потрясло меня настолько, что я едва не лишилась сознания. Внезапно мисс Тейлор повернулась к нам:

– Да, и вот еще что… – Она посмотрела на Джайлса: – Ты, насколько я знаю, все эти годы хранил тайну своей сводной сестры, и хранил хорошо. Так и поступай впредь, а если проговоришься, нас всех ожидают большие неприятности. А вы, юная леди, должны научиться поменьше интересоваться чужими делами. Не стоит совать в них свой нос и шпионить за другим людьми, будь то днем или ночью,а не то и я могу поинтересоваться, что это у вас там, под шитьем. Понятно?

– Конечно, мисс. Все понятно, мисс.

Мы пробыли в библиотеке до ужина, я в одном ее конце, а мисс Тейлор с Джайлсом – в другом, где она обучала его французским глаголам. Я их все, конечно, уже знала, но безмолвствовала и на этом языке, и на родном своем английском, не желая спугнуть удивительные перемены к лучшему. На коленях у меня лежал раскрытый том «Женщины в белом» Уилки Коллинза, а на столике у моего правого локтя – вышивка, наволочка для подушки. Ей предстояло разделить участь рукоделия Пенелопы: ^[9]я тоже не собиралась заканчивать работу. Пусть вышивка просто всегда будет наготове и помогает мне исполнить мою мечту: прочитать все книги в библиотеке. Как падок наш ум на выгоду! Как корыстен! Как легко мы забываем о грозящих опасностях ради сиюминутных радостей! Я, как пескоголовыйстраус, предпочла ничего не замечать ради книг. Я подвергла риску жизнь любимого своего братца, чтобы только заполучить запретный плод, и сейчас это открыто признаю.

Я успела уже добраться до середины второй главы, когда раздался стук в дверь. Быстро захлопнув книгу, я схватила пяльцы с вышивкой. Как раз вовремя: дверь отворилась, и вошла миссис Граус. Первым делом она посмотрела в мою сторону, и на лице ее вспыхнула улыбка – как от спички разгорается костер.

– Что я вижу, мисс Флоренс, как же приятно, что вы увлеклись своей вышивкой. Вот порадуется ваш дядюшка.

Внезапно, будто вспомнив, за чем пришла, экономка повернулась в другую сторону и переключила внимание на мисс Тейлор. Правда, улыбка ее при этом немного поблекла. Она так посмотрела на гувернантку, будто хотела похвалить и ее, а не только меня, более того, восхититься ее педагогическими талантами.

– Прошу прощения, мисс Тейлор, – церемонно обратилась она к гувернантке с едва различимым оттенком издевки и насмешки, настолько тонким, что придраться было не к чему, – но у нас посетители.

– О, в самом деле? – Мисс Тейлор вздернула подбородок, на лице отразилось непонятное смущение.

Тогда я решила, что гувернантке не понравилось, что ее прервали во время урока, но потом поняла, что это не могло быть истинной причиной.

– Это миссис Ванхузер и молодой мастер Тео. Желают засвидетельствовать свое почтение перед отбытием в Нью-Йорк.

Наша новая гувернантка, казалось, на миг растерялась. Резко закрыв книгу, которую держала, она выронила ее, тут же поспешно нагнулась и подняла книгу с пола. Когда она выпрямилась, это уже была привычная нам, уверенная в себе мисс Тейлор.

– Ну что ж, хорошо. Дети, нельзя заставлять гостей ждать, нужно сейчас же пойти и пожелать им доброго пути, проститься, а в моем случае – сначала познакомиться, а затем уже проститься.

Мисс Тейлор подошла к двери, Джайлс обрадованно захлопнул свою книгу и встал рядом с гувернанткой, поджидая меня. Я выждала, когда миссис Граус повернется спиной, мигом переложила «Женщину в белом» на боковой столик, а потом последовала за экономкой. Мисс Тейлор замыкала шествие. Мы сделали только несколько шагов, когда за нами вдруг раздался стон. Обернувшись, мы увидели, что мисс Тейлор прислонилась к дверному косяку, приложив руку ко лбу. Вид у нее был такой, будто она вот-вот упадет в обморок.

– О, – простонала она снова, – о господи!

Миссис Граус подскочила к ней, потом, обернувшись к нам, прошипела:

– Ступайте, дети. Мигом бегите в гостиную, займите Тео и его матушку, пока я позабочусь о мисс Тейлор.

Мы повиновались, то и дело озираясь на миссис Граус, которая одной рукой обняла гувернантку за талию и медленно коридорилаее в сторону комнаты. Мы с Джайлсом переглянулись, разом пожали плечами, но потом, вспомнив, что внизу нас ждет Тео – пусть даже только для грустного прощания неизвестно на сколько недель (по крайней мере, до ближайшего астмоприступа), – радостно затопали вниз по ступенькам.

Сначала рассмотреть Тео было трудновато, потому что основную часть гостиной занимала миссис Ванхузер. Мы просочились в комнату и вежливо здрасьтемэмнулией. Джайлс, который видел мать Тео в первый раз, не мог отвести глаз от ее бюста. Он завороженно рассматривал его, как некую достопримечательность, вроде египетской пирамиды или, точнее будет сказать, пары пирамид.

Миссис Ванхузер поднесла к глазам лорнет, который висел у нее на шее на шнурке, и внимательно осмотрела моего братца.

– В чем дело, мальчик? – осведомилась она. – Ты никогда прежде не встречал леди?

– Скажите, пожалуйста, мэм, – воскликнул Джайлс, совершенно сраженный сочетанием пышного бюста и напыщенного тона, – скажите, пожалуйста, что бы вы предпочли: чтобы вас протащили по земле голышом, обмазали медом и бросили на съедение муравьям-убийцам или чтобы посадили в бочку и сбросили с Ниагарского водопада, прямо на острые камни, на которых бочка разобьется вдребезги? Что вы выбираете?

Миссис Ванхузер откинула голову назад на целый фут, никак не меньше, демонстрируя изумление, в которое привело ее подобное приветствие, но затем снисходительно улыбнулась. Повернувшись ко мне, она пробасила:

– Ох уж эти мальчики, вечно их занимают подобные вещи. Хорошо помню, когда Тео был в таком возрасте… – На этих словах она запнулась и начала озираться по сторонам: – Тео, где ты, мой мальчик?

Тео со смеющимися глазами вынырнул откуда-то из-под нее.

– Привет, Флоренс, – сказал он, – привет, Джайлс.

Миссис Ванхузер погрузилась в кресло:

– Я объяснила этой вашей экономке, что мы не можем задерживаться. Нам необходимо успеть на нью-йоркский поезд, который отправляется в шесть пятнадцать. Мы заехали только попрощаться и взглянуть на вашу новую гувернантку.

– Б-боюсь, сейчас не получится, мэм, – пояснила я. – Мы уже собрались идти сюда, когда ей вдруг сделалось дурно. Миссис Граус сейчас с ней наверху.

– Какой неудачный момент она выбрала, чтобы расхвораться. Надеюсь, ее болезнь не заразна? – Она пренебрежительно махнула рукой в нашу сторону. – А впрочем, молодые люди, если хотите вместе погулять, я не возражаю. Но не больше чем полчаса! Тео, не дольше получаса, и не вздумай бегать, я не хочу, чтобы у тебя случился новый приступ астмы перед самым отъездом. О, и вот еще что: Флоренс, будьте добры, распорядитесь, чтобы мне подали чаю. Придется выпить его в одиночестве, раз уж несчастной женщине вдруг стало плохо.

Выйдя из дома, Джайлс стал уговаривать нас поиграть с ним в прятки. Он убежал прятаться, но нам с Тео не очень хотелось играть. Мы отошли и сели на камень за домом. Там можно было поговорить, хотя примерно каждые пять минут Тео приходилось вставать и находить Джайлса, чтобы тот не заскучал и не начал нам мешать.

– Итак, Тео, – начала я, как только мы уселись, – ты возвращаешься в школу.

Он смотрел вниз, на свои руки, на длинные костлявые пальцы, состоявшие, казалось, только из костей и кожи. Он покраснел, вернее, стал свекольного цвета.

– Да, я и приехал, чтобы сказать об этом. – Мой друг поднял голову и с тоской посмотрел на меня. – Следовало бы сказать тебе раньше, а я все откладывал, потому что это было невыносимо. Я еду не в школу, по крайней мере, не прямо сейчас. Мы уезжаем.

Мое сердце екнуло и забилось, как птичка в клетке.

– Уезжаете? Что ты хочешь сказать?

Тео все рассматривал свои пальцы, которые то сплетались, то разъединялись сами по себе, будто он не имел над ними власти. Они были похожи на двух странных дерущихся зверьков.

– Мы едем в Европу путешествовать, будем осматривать достопримечательности – мама, папа и я. Отплываем в пятницу.

– В Европу… – пробормотала я. – Надолго?

Подняв голову, Тео жалобно посмотрел на меня:

– На полгода.

Я не ответила. В этот момент Джайлс как раз подал голос, и я сказала:

– Лучше пойди поищи его. Он там, за рододендроном.

– Да я знаю! – ответил Тео и задолговязилк нему.

Я пыталась вникнуть в то, что он только что сообщил. Скверная новость, и к тому же в такое неподходящее время. У меня не было ни одного союзника, кроме Тео, никого, кто помог бы разобраться с мисс Тейлор. Кто же поможет мне защитить братца, если она вдруг попытается похитить его или сделать что-нибудь пострашнее? К кому же еще, кроме Тео, я смогу обратиться, если потребуется помощь?

Джайлс был благополучно обнаружен и побежал снова прятаться, а Тео вернулся и с унылым видом плюхнулся рядом со мной. Он хмуро глядел перед собой, не замечая, какой чудесный стоит день. Наконец он нарушил молчание:

– Флоренс, я хотел спросить…

– О чем?

– Я… э… хотел спросить… учитывая, что я уезжаю надолго и все такое прочее… и мы не увидимся целых шесть месяцев… вот… знаешь… я хотел спросить: нельзя ли мне тебя поцеловать? – Он устремил на меня тревожный взгляд.

Я тоже смотрела на него. Такой странный, с этими круглыми глазами навыкате, он определенно не мог понравиться девушке. Такой тощий и нескладный, с впалыми щеками, длинный, угловатый… Его даже невозможно было бы обнять, чтобы не уколоться о выступающие кости. И все же мне не хотелось на прощание огорчать его отказом.

– Стихи тоже будут? – поинтересовалась я.

– О, боюсь, что нет. Проклятие, надо же, именно сегодня я ничего не сочинил! Я очень, очень сожалею, поверь.

– Ну что ж, в таком случае, я согласна…

И я немного отстранилась, подставив ему щеку для поцелуя, но Тео резко опустил голову, изловчился и клюнул меня прямо в губы.

– О, Тео, – возмутилась я, – так нечестно, даже подло поступить так с девушкой.

– Да, я знаю, – ответил Тео виновато и в то же время вызывающе.

Мы снова сели на камень и еще немного мрачно полюбовались природой. Это было неправильно – чувствовать себя так ужасно в такой прекрасный денек. У меня поползла слезинка по щеке.

Протянув одну из своих лап-переростков, Тео смахнул ее:

– Не плачь, Флоренс. Все не так ужасно. Это же всего-навсего шесть месяцев. Они быстро пролетят.

– Нет, Тео, ты просто не понимаешь.

И я вывалила на него все, что произошло. Я рассказала о мисс Тейлор, о том, как застала ее гуляющей ночью по дому в полной темноте, о том, что это не могло быть живое существо, только призрак или что-то в том духе. Я поведала, как она стояла у кроватки моего бедного спящего братца, как облизывалась, глядя на него, как я боюсь, что она украдет его, похитит и увезет от меня.

– Обещай, Тео, обещай, если ты вернешься из Европы и узнаешь, что с Джайлсом или со мной что-то случилось, ты не успокоишься, пока не добьешься, чтобы эта женщина за все заплатила. Обещай мне, что сделаешь это.

– Что ты, Флоренс, не говори так, не может быть, чтобы все и впрямь оказалось так ужасно. В смысле, призраки! Да полно, может, ты все-таки немного преувеличиваешь, ну, самую капельку?

– Обещай мне, Тео.

Видя, что мне не до шуток, Тео, пожав плечами, взял мои руки в свои, уютно угнездилих там и, глядя мне прямо в глаза, серьезно произнес:

– Обещаю, Флоренс, разумеется, я обещаю.

14

Экипаж Ванхузеров еще не успел скрыться из виду, когда мисс Тейлор подошла к парадному входу, откуда мы с Джайлсом смотрели вслед Тео и его матери, которые исчезали из нашей жизни на целых полгода – а возможно, и навсегда, с горечью подумала я.

– О! Я не успела? – спросила гувернантка, и мне показалось, что это прозвучало не совсем естественно. Ее интонации чем-то напоминали Джайлса, когда он так неубедительно пытался показать, что ни разу в жизни не заходил в библиотеку. – Ну, ничего, надеюсь, мы еще познакомимся во время их следующего визита.

Джайлс перестал махать и опустил руку, как только экипаж свернул с аллеи на дорогу и исчез за поворотом.

– О нет, мисс, теперь они долго не появятся. Они уехали на несколько месяцев.

– Вот как?

Мисс Тейлор произнесла это с деланым безразличием, но я заметила торжествующую улыбку на ее губах – или призрак улыбки?

Джайлс посмотрел на нее, а она тем временем втянула нас в дом и закрыла дверь.

– Тео отправляется в Италию и Францию… и в другие такие же места. Это далеко, по другую сторону Атлантики, знаете?

– В самом деле?

– О да, мисс, видите ли, все эти страны находятся в Европе, с одной стороны Атлантического океана, а мы-то в Америке, по другую сторону, и между нами целых три тысячи миль.

Наша новая гувернантка не стала объяснять Джайлсу, что он неверно истолковал ее вопрос.

– Какая жалость, – протянула она, бросив на меня многозначительный взгляд, – что ж, а нам придется остаться, вот и все.

Мисс Тейлор отвернулась и направилась к лестнице, мы потянулись за ней.

– Вам уже лучше, мисс? – полюбопытствовал Джайлс, догоняя гувернантку.

– О да, спасибо, Джайлс, мне гораздо лучше сейчас.

И по тому, как она повысила голос на последнем слове, как бросила его через плечо, обернувшись на ходу, я поняла абсолютно точно: оно было предназначено для меня.

Вечером, лежа в постели, я думала о Тео, о том, как я буду по нему скучать и как с его неожиданным отъездом я осталась совершенно одна против этого чудовища, этого демона. Ибо я была твердо убеждена, что наша новая гувернантка именно такова, особенно теперь, когда вспоминала утренний визит Ванхузеров и неожиданный обморок мисс Тейлор. Ее стремительное выздоровление говорило само за себя: вовсе ей не сделалось дурно, все это она разыграла, и цель могла быть только одна – ей хотелось избежать встречи с миссис Ванхузер и Тео.

Я долго ломала над этим голову. С чего бы это гувернантке избегать гостей? Что это может значить? Я ворочалась с боку на бок и не могла уснуть – в последнее время, с тех самых пор, как приехала мисс Тейлор, не спать по ночам стало для меня привычным.

В конце концов у меня возникли следующие соображения. Что же такого в миссис Ванхузер, что мисс Тейлор не захотела с нею встретиться? И я догадалась: миссис Ванхузер не прислуга, не простая женщина, а значит, не такая ограниченная, как миссис Граус, и Мег, и Мэри, и им подобные. Она без стеснения могла начать расспрашивать мисс Тейлор, задавать ей вопросы о том, где та родилась, откуда она родом, из какой семьи, где служила прежде. Такой даме, как миссис Ванхузер, подумала я ошеломленно, под силу выбить признание из камня, хотя, конечно, мисс Тейлор знать этого не могла. Но неважно, каким характером наделена мать Тео, важно другое: нашей гувернантке явно не хотелось, чтобы кто-то копался в ее прошлом.

Мне пришло в голову и еще кое-что. Миссис Граус, а уж тем более Мег, и Джон, и Мэри были людьми простыми, им в голову не пришло бы усомниться в очевидном. Но тому, кто относится к высшему классу, полагается быть более наблюдательным. Что, если впоследствии придется обратиться за помощью в полицию – например, к моему старому другу капитану? Что, если мисс Тейлор похитит моего братца и исчезнет с ним или – мне делалось страшно от одной этой мысли – убьет его и скроется? Такая образованная дама, как миссис Ванхузер, сумеет, конечно, дать точное описание преступницы, охарактеризовать ее произношение, одежду и припомнить другие важные детали, которые помогут выследить и схватить злодейку. Вот этого-то и стремилась избежать мисс Тейлор.

Если я не ошибалась в этом (а что еще могло заставить мисс Тейлор избегать встречи с Ванхузерами?), значит, правдой было и кое-что еще. Что бы ни замышляла мисс Тейлор, она попытается исполнить это до возвращения Ванхузеров, потому и пришла в такой восторг, узнав об их долгом отсутствии. Все должно произойти в ближайшие полгода, совсем, совсем скоро.

Только одно смущало меня, никак не укладываясь в картину: если ее целью было причинить вред Джайлсу, почему не сделать это прямо сейчас? Не исключено, конечно, что она собирается подстроить какой-то «несчастный» случай, чтобы не нести ответственность, а сейчас дожидается, пока представится такая возможность, да уточняет свои планы. Если это и в самом деле так, значит, самое страшное может произойти в любой момент. Шанс может подвернуться ей внезапно, и она не упустит своего, воспользуется им для достижения своих черных целей. Я должна следить за ней зорко, как ястреб.

Но если она просто хочет похитить Джайлса (то, что она относилась к нему с видимой нежностью, казалось, говорило в пользу такого предположения), то почему же тогда медлит? Чего она ждет, почему до сих пор не увезла его? Это беспокоило меня, казалось бессмысленным, пока я не задумалась о том, что должно произойти после того, как мисс Тейлор похитит Джайлса. Предположим, она собирается потребовать выкуп. Тогда нужно будет выкрасть его, а потом где-то прятать, пока выкуп не будет выплачен, и, возможно, довольно долго. Даже просто для того, чтобы увезти Джайлса, ей нужно приучить его к себе, заслужить его доверие, а этого в один миг добиться невозможно. Ну а если ей нужен не выкуп, если она собралась украсть его для себя, чтобы он навсегда остался с ней, то ей и подавно нужно сначала заручиться его доверием и больше того – любовью.

Вот в чем дело! Разумеется, так оно и есть! Она просто выжидает, чтобы Джайлс как следует привязался к ней. Тогда он примет на веру любую историю, которую она ему расскажет. Она уж придумает, как объяснить ему, почему он должен во всем ее слушаться и сбежать из дома вместе с ней, а потом устроит и побег. Это было так ясно, так очевидно, как же я не догадалась сразу! Я просто локти себе кусала. А она еще коварно прибиблиотечиламеня, чтобы я была занята и не мешала ей наводить чары на Джайлса, с каждым днем понемногу, дюйм за дюймом отдаляя и отучая его от меня! И у нее получается: бедное дитя уже не помнит о том, как злогневноона в первый же день набросилась на него за завтраком, он смотрит ей в рот и, кажется, считает самой чудесной на свете. Я решила обязательно поговорить о ней с Джайлсом и предостеречь об опасности.

Но на другой день мне никак не удавалось улучить минутку, чтобы остаться с братом наедине. Утром мисс Тейлор сама привела Джайлса к завтраку и потом не отходила, так что они все время были вместе. Только теперь, когда мне никак не удавалось даже поговорить с братцем, я поняла, как хитроумна злодейка: она уже сумела отстранить меня от Джайлса, ловко позаботившись о том, чтобы у нас не было возможности остаться вдвоем хоть ненадолго. Наконец мы отправились на прогулку в парк – нам нужно было дышать свежим воздухом, а Джайлсу к тому же требовалась передышка от уроков. Но даже здесь мисс Тейлор нас не оставляла. Усевшись на террасе в большое кресло, она не спускала с нас бдительного взгляда. В какой-то момент я подошла к Джайлсу совсем близко и шепнула, что мне срочно нужно с ним поговорить. Скосив глаза, я увидела, что гувернантка вскочила и поспешно направляется к нам. Я мигом отскочила, крикнула: «Не догонишь, не догонишь!» – и пустилась бежать к кустам. Джайлс бросился вдогонку.