Текст книги "Кризис средневековой Руси 1200-1304 "

Автор книги: Джон Феннел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Из всех южных независимых от Киева районов наиболее сильной и наименее раздробленной к началу XIII века была, несомненно, Смоленская земля. Княжество занимало завидное географическое положение, располагаясь в верховьях большинства основных русских рек. С севера на юг протекал Днепр, на берегах которого стоял Смоленск, а также два крупных притока Днепра – Сож и Десна. На запад текла Западная Двина со своими многочисленными притоками, а на восток – Угра, соединявшаяся с Окой на территории Черниговского княжества. Таким образом, Смоленск был связан водными путями с Киевом на юге (по Днепру, Сожу и Десне), с Балтикой (через Западную Двину), с Финским заливом (по многочисленным притокам между Днепром и Ловатью) и с основными восточными маршрутами (Волгой и Окой). Смоленское княжество, напоминавшее по форме наконечник копья, граничило с Черниговом на юге, с Полоцком – на западе, с Новгородом – на севере и с Суздальской землей – на востоке 12. В последние сорок лет XI века и в первой четверти XII века Смоленск, по-видимому, находился в зависимости от Киева: другими словами, князь смоленский назначался тем, кто в тот момент княжил в Киеве 13. Город переходил от одного к другому потому Ярослава I, но в течение последней четверти XI века и первой четверти XII века он по большей части находился во владении Владимира Мономаха или был дарован им кому-либо. Только после смерти Мономаха в 1125 году, когда Смоленск получил его внук Ростислав Мстиславич, это княжество стало независимой политической единицей со своим собственным князем, который имел возможность (и пользовался ею) передавать Смоленск своим потомкам. Начиная с этого момента и до начала XV века Смоленском владела исключительно семья Ростислава – Ростиславичи. До конца XII века Ростиславичи управляли Смоленском при °мощи проверенных методов кнута и пряника. Время от времени власть была столь сильна, что они назначали своих ставленников на новгородский престол, обычно своих близких родственников, а иногда также и на псковский. Епархия была создана в Смоленске в 1136 году. В 1165 году под контроль Смоленска в обмен на Полоцк временно перешел город Витебск с прилегающей территорией Ростислав и двое самых могущественных из его сыновей Роман и Рюрик часто занимали киевский престол. И что самое важное, Ростиславичам удалось постепенно создать крепкие семейные связи в городах-крепостях возле самого Киева – в Овруче, Белгороде и Вышгороде – и тем самым обеспечить фактический захват Киева и его района в XIII веке. Нетрудно понять причины усиления Смоленска в конце XII века. Княжество процветало во многом благодаря речному пути в Восточную Европу по Двине: есть доказательства развитых торговых связей с Ригой и основными торговыми центрами Германии – Любеком, Дортмундом и Бременом. Между членами правящей династии не было ссор, и мы не находим никаких признаков формирования отдельных отчин: члены рода недолгое время правили провинциальными центрами, но не могло быть и речи о выделении какой-либо ветви рода за рамки столичного Смоленска Князья, по-видимому, всегда подчинялись тому, кто в тот момент был старшим в семье. А кроме того, Смоленск фактически не подвергался нападениям со стороны внешних врагов: Полоцк и юго-западная часть новгородской территории закрывали его от литовских и германских набегов, а половцам, чтобы достичь границ Смоленска, приходилось пробиваться через земли Киевского, Переяславского и Черниговского княжеств.

Южный сосед Смоленска Чернигов, окруженный Киевом и Туровом с запада, Смоленском и Суздальской землей – с севера, Муромом и Рязанью – с северо-востока и Переяславлем – с юга, имел менее выгодное географическое положение, поскольку его южные и восточные границы были более уязвимыми для нападения: южная половина восточной границы, например, была открыта донским степям. Княжество обладало системой водных путей, соединявших его со Смоленском (по Днепру и Соже), с югом (по Днепру) и с востоком (по верховьям Оки). Через южные и центральные районы протекала Десна, на берегах которой были расположены главные города Чернигов, Новгород Северский, Трубецк, Брянск и Вщиж. На юге района протекал приток Десны Сейм, создавая естественную преграду для вторжения степных кочевников, в то время как на западе, от Любеча до Рогачева, Чернигов, расположенный в среднем течении Днепра, контролировал главный водный путь из Смоленска в Киев.

В отличие от Смоленска Чернигов начиная еще с середины XI века считался родовым владением одной, и только одной, ветви потомков Ярослава I. В 1054 году Ярослав завещал его своему второму сыну вместе с Рязанью и Муромом. «Святослав [получил] Чернигов и всю страну восточную и до Мурома» 15. В течение первых двадцати двух лет никто не заявлял своих прав на владения Святослава, но во время жестокой междоусобной войны с 1077 по 1097 год они переходили из рук в руки не менее семи раз, в основном от сыновей Святослава к Владимиру Мономаху и наоборот. а 1097 на великом съезде в Любече, на котором временно были разрешены территориальные проблемы Киевского государства, Чернигов был признан отчиной Святославичей. «Коиждо да дерзить отчину свою… [Пусть] Давыд и Олег, Ярослав (три сына Святослава. – Авт.) держат Святославле [отчину]»16. В руках Святославичей она находилась до тех пор, пока Чернигов оставался независимым княжеством.

В течение XII века этот род разрастался и дробился. Давид как старший сын Святослава наследовал Чернигов; Олег сделал своей столицей Новгород Северский, а третий сын, Ярослав, в конце концов поселился в 1127 году в районе, который, по-видимому, был дан ему в Любече и где было суждено оставаться его потомкам, – в самостоятельном объединенном княжестве Рязани и Мурома. Чернигов и Новгород Северский переходили от одной ветви к другой, от Давида и его сыновей к Олегу и его сыновьям. Но ветвь Давидовичей пресеклась во втором поколении, и остались только Ольговичи. К седьмому десятилетию XII века сами Ольговичи разделились на две линии: потомки Всеволода Ольговича – старшая ветвь, и потомки Святослава Ольговича – младшая. Это означало, что территория самого Чернигова была фактически расколота надвое: только принадлежавшие к старшей ветви наследовали черниговский престол, в то время как Новгород Северский был центром земель, принадлежавших младшей ветви. Как именно была поделена территория на районы Чернигова и Новгорода Северского, сказать трудно. Большинство западных и северных земель, по всей видимости, находились под контролем Чернигова, а отчина новгород-северских князей состояла из южной половины этих земель. К сожалению, нет достаточных свидетельств, чтобы показать, как различные младшие члены обеих семей ставились на княжение в малые города. Не открывают источники и того, удавалось ли каким-либо ветвям удерживать за собой твердые отчинные владения в менее важных районах. Мы знаем только, что «горизонтальное старейшинство», в соответствии с которым брат наследовал брату, являлось, по-видимому, принципом, соблюдавшимся при передаче двух главных престолов в Чернигове и в Новгороде Северском. Но передавался ли, скажем, Путивль, или Курск, или Козельск вертикально от отца к сыну, мы не можем сказать.

В целом, несмотря на многочисленные внутрисемейные конфлик-

ты в середине XII века, к концу столетия Святославичи пришли как достаточно сплоченный род. Успешно действовали они и в политических переворотах того времени. С 1138 по 1194 год пред ставители рода Святославичей княжили в Киеве в обшей слож ности двадцать шесть лет, на восемь лет больше, чем Рюриковичи

Из Смоленска в период 1158–1202 годов. Территория Чернигова значительно увеличилась. Земля по обеим сторонам реки Сейм,

включая важные города Курск и Рыльск, то есть район, который течение сотни лет после смерти Ярослава I принадлежал то

Юж Переяславлю, то Чернигову, в конце 50-х годов XII столе-

45 тия окончательно вошел в состав Черниговского княжества17, а район Клецка (Клеческа) и Слуцка (Случеска) (так называемая «земля дреговичей»), представлявший собой обширную окраину Турово-Пинского княжества к западу от Днепра и к северу от Припяти, в течение большей части XII века находился, по-видимому, под управлением черниговских князей 18. Однако самым ярким показателем потенциальных возможностей Чернигова на переломе веков является тот факт, что в течение последней четверти XII века и первой четверти XIII века в летописях не зафиксировано ни одной крупной феодальной войны на территории этого княжества.

Но в начале XIII века силы черниговских князей только созревали. Как будет показано ниже, Ольговичи еще не были достаточно сильны, чтобы сыграть решающую роль в войне за преобладание на юге Руси. Объясняется это относительной слабостью двух следующих одного за другим наследников Святослава Всеволодовича, последнего из Ольговичей, княжившего в Киеве в XII веке; и только когда черниговским князем в 1204 году стал могущественный сын Святослава Всеволод Чермный, Ольговичи смогли сказать свое веское слово в развернувшейся борьбе за власть.

Южный Переяславль имел мало общего с Черниговом как в географическом, так и в политическом плане. Его западная граница с Киевом проходила на западе где-то на полпути между Днепром и нижним течением Десны и Трубежем на востоке. В районе Остерского Городка, расположенного в устье реки Остера, она поворачивала на восток, формируя границу с Черниговским княжеством. На юго-западе Днепр отделял Южный Переяславль от степных земель кочевников. Река Сула, на берегах которой располагалась система городов-крепостей Римова, Лукомля, Лубны и Ромена, создавала на востоке серьезное препятствие для вторжения кочевников из донских степей, хотя к концу XII века земля, контролируемая переяславскими князьями, по всей видимости, расширилась на восток до верховьев Северского Донца и включала также большую часть бассейнов рек Псел и Ворскла. Все главные реки, пересекавшие территорию Переяславля: Трубеж, Супой, Сула, Псел и Ворскла – давали выход к Днепру, основному пути на юг к Крыму и Черному морю, а Донец соединял Переяславль с Азовским морем 19.

В политическом, экономическом и военном отношениях Переяславль был ориентирован на юг и запад. Он был тесно связан с Киевом, а его главной задачей, по мнению всех киевских князей, была защита Киева с востока от набегов кочевников. Большинство войн XI и XII веков с печенегами, торками и половцами, войн, сдерживавших кочевников в их неутолимом стремлении на запад, разворачивались на Переяславской земле. Взаимоотношения с Черниговом на севере сводились к тому, что курская территория по обеим сторонам Сейма периодически переходила то к одному княжеству, то к другому в течение ста лет после смерти Ярослава I. Правда, черниговские князья в первой половине XII века неоднократно пытались захватить Переяславль, но безуспешно.

Переяславль прочно оставался в руках потомков Владимира Мономаха, даже в то время, когда в Киеве княжили Святославичи.

Переяславль в отличие от Смоленска и Чернигова вплоть до середины XII столетия, по-видимому, находился в зависимости от киевских князей. В 1054 году Ярослав I завещал Всеволоду этот район вместе с Ростовом и Суздалем, и следующие сто лет там правили либо сам Всеволод, либо его сыновья Владимир Мономах и Ростислав. Начиная со вступления Мономаха на киевский престол в 1113 году и до конца XII века в Переяславле княжили только члены обширного рода потомков Мономаха: четверо сыновей Мономаха (Ярополк, Вячеслав, Андрей и Юрий Долгорукий) и потомки Мстислава Великого и Юрия Долгорукого. Потомки Мономаха рассматривали Переяславль как трамплин на киевский престол: киевские князья обычно ставили в Переяславль своего возможного преемника, и действительно, из многих князей, правивших в Переяславле с 1054 по 1187 год, семеро получили старейший престол. События 1132 года показали, насколько общепризнанным был этот принцип: когда Ярополк из Переяславля переехал в Киев в связи со смертью своего брата Мстислава Великого, он посадил на свое место не кого-либо из братьев, а своего племянника Всеволода Мстиславича. Это было немедленно воспринято его братьями как нарушение системы старейшинства. Юрий Долгорукий, младший из братьев Ярополка, немедленно изгнал Всеволода из Переяславля, но был сам в свою очередь изгнан Ярополком, который подлил масла в огонь, заменив Юрия Долгорукого еще одним своим племянником, Изяславом Мстиславичем. Только в 1134 году, когда в Переяславле окончательно укрепился брат Ярополка Андрей, оскорбленные чувства сыновей Мономаха были удовлетворены.

В течение двадцати лет после того, как Андрей оставил престол, Переяславль переходил из рук в руки потомков Мономаха: от сыновей Мономаха Вячеслава и Юрия Долгорукого к сыну Мстислава Великого Изяславу и внуку Мстиславу, затем к сыну Юрия Долгорукого Глебу. После того как Глеб во второй раз получил переяславский престол в 1154 году, летописцы внезапно и необъяснимо утратили интерес к этому восточному придатку Киева. События, происходившие там в течение тридцати трех лет, почти не отразились в летописи. По-видимому, киевские князья потеряли интерес к переяславскому князю как к возможному наследнику старейшего престола. Ни Глеба (1154–1169) 20, ни его сына Владимира (1169–1187) никто не тревожил, и им удавалось успешно защищать свое княжество от набегов половцев.

К концу столетия Переяславль окончательно вышел из-под опеки киевского князя. Летописи Киева и Владимира проливают очень мало света на события на юго-востоке с момента смерти Владимира в 1187 году и до 1200 года. Однако ясно, что контроль над княжеством перешел в руки Всеволода III, правившего Суздальской землей Ярослав Мстиславич, последний из переяславских князей 12 века ', как и его предшественник, приходился племянником великому князю владимирскому. Всеволод III был настолько уверен отсутствии оппозиции в этом княжестве, что в 1200 г. посадил на переяславский престол своего десятилетнего сына Ярослава. Его цель была ясна. Он хотел, чтобы ни один князь не мог захватить власть над всем югом Руси от Галицкой земли до Переяславля.

Всеволод III, как и его брат Андрей Боголюбский, вынашивал сходные планы относительно восточных окраин южнорусских районов – Мурома и Рязани. Цели, которые он преследовал, однако, не сводились только к тому, чтобы препятствовать распространению власти какого-либо одного князя на всю Южную Русь, он также стремился расколоть союз правителей Мурома – Рязани и их ближайших родичей, черниговских князей.

Муромо-Рязанская земля, расположенная в среднем течении Оки и верховьях Дона и Воронежа, граничила с Черниговом на западе и с Суздальской землей на востоке; восточные и южные границы княжества с мордовскими землями и Половецким полем можно определить лишь приблизительно. Как и Переяславль, этот район постоянно подвергался набегам половцев с юга, но еще большая опасность грозила ему с востока, от разбойных отрядов волжских булгар. На востоке должной защиты не было: на уязвимость этой земли слишком хорошо указывает та легкость, с которой войска Батыя ворвались в Рязань в 1237 и в Муром в 1239 году22.

Когда в 1054 году Ярослав I оставил Чернигов и все западные земли вплоть до Мурома своему сыну Святославу, МуромоРязанская земля считалась частью Черниговского княжества. Отдельное княжество образовалось только в 1127 году, когда младший из сыновей Святослава, Ярослав, был изгнан из Чернигова и стал правителем только Муромо-Рязанской земли После смерти Ярослава Святославича в 1129 году Муромо-Рязанская земля оставалась владением его потомков и никогда не возвращалась к черниговским или новгород-северским князьям. Любопытно, что старейший престол находился в более удаленном Муроме, а младший – в Рязани. Сведений об этом районе за первую половину XII века недостаточно, но, по всей видимости, первые два поколения Ярославичей занимали эти два престола, сменяя друг друга в строгом соответствии с правилами наследования по горизонтальной линии. Однако к концу XII века род Ярославичей распался надвое, и очень вероятно, что разделилась и Муромо-Рязанская земля. Старшая ветвь – потомки Юрия Владимировича закрепились в Муроме (северо-восточная часть района) и, судя по скудным и часто косвенным свидетельствам источников, были не более чем пассивными и подчиненными союзниками правителей Суздальской земли. А младшая ветвь рода, потомки Глеба Ростиславича, держалась за Рязань и ее многочисленные мелкие уделы с поразительной цепкостью и упорством до тех пор, пока остатки Рязанского княжества не были окончательно присоединены московским князем Василием III в 1521 году.

На протяжении большей части XII века Рязань боролась за достижение независимости от своих более сильных соседей на западе (Чернигов) и на севере (Суздальская земля). Но рязанским князьям это не удалось. Хотя после смерти Ярослава Святославича в 1129 году все периферийные княжества сбросили с себя опеку

48

Чернигова, им еще не раз приходилось обращаться к своему западному соседу за помощью, как будто кровные связи никогда не разрывались Но именно северо-восток Руси – Суздаль и Владимир причиняли рязанским князьям наибольшее беспокойство во второй половине XII столетия, и подчиненность Рязани черниговским князьям уступила место подчиненности великому князю владимирскому. Андрей Боголюбскии и Всеволод III пользовались малейшей возможностью, чтобы удержать своих экономически более слабых соседей в зависимом положении. Требуя от них участия в походах против Киева, Новгорода, Чернигова и волжских булгар, они низводили их до положения, мало отличавшегося от вассальной зависимости, вмешиваясь во внутренние дела Рязани, а то и намеренно провоцируя междоусобные войны, они добивались того, что Рязань прочно оставалась под их контролем.

Только один рязанский князь в XII веке – Глеб Ростиславич – имел достаточно сил, чтобы оказать сопротивление. Он сыграл заметную роль в событиях, разыгравшихся на севере во время смуты, последовавшей за смертью Андрея Боголюбского в 1174 году. Его безуспешные попытки посадить своего ставленника на владимирский престол привели в 1177 году к войне, а решающая победа Всеволода над рязанцами на реке Колокше под Владимиром в феврале 1178 года положила конец борьбе Глеба за старейшинство. В течение следующих тридцати лет Рязанское княжество находилось в той или иной степени вассальной зависимости от Всеволода III: он заставил рязанцев воевать на его стороне (против Чернигова в 1180 и 1197 годах и против их старых союзников половцев в 1199 году); он вмешивался в их внутренние дела в 1180 и 1186 годах; он изолировал их политически и, может быть, даже в церковных делах от Чернигова – так или иначе, в 1198 году Рязань запросила и получила отдельную епархию (до того княжество находилось под юрисдикцией епископа черниговского) 23. Создается впечатление, что Всеволоду достаточно было мизинцем шевельнуть, чтобы его воля была исполнена 24. На переломе веков Рязань, как и Переяславль, находилась в его полной власти Было, однако, одно существенное отличие. Если в Переяславле правили близкие родственники Всеволода, на которых он мог положиться, то Рязань имела своих собственных князей, многие из которых еще проявят неуступчивость в будущих отношениях с Суздальской землей.

Расположенные в самой западной части прежней Киевской Руси, богатые в сельскохозяйственном отношении и экономически развитые Волынская и Галицкая земли в начале XIII века представляли собой могущественный союз. Однако до того, как в 1199 году энергичный волынский князь Роман присоединил Галицкую землю, эти два княжества шли каждое своим, независимым от другого путем. Одна черта отличала их от других южнорусских районов, они имели наиболее протяженную границу с нерусской территорией. На юго-западе простиралось обширное Венгерское королевство, отделенное от Галицкой земли Карпатами. На западе находилась Польша, разделенная на области Великая Польша, Малая Польша, Силе-

49 зия, Мазовия и Куявия. На севере и северо-востоке лежали земли Тевтонского ордена. Полоса размытой и неопределенной южной границы отделяла эти два района от половецких степей. Поэтому неудивительно, что их ранняя история коренным образом отличалась от истории других киевских княжеств.

В течение XI и XII веков оба района страдали от алчных притязаний со стороны их нерусских соседей, особенно поляков и венгров. Галицкая земля, граничившая и с Польшей, и с Венгрией, была более уязвима для нападений: Перемышль и Червень, самые западные города, переходили из рук в руки между поляками и русскими не менее пяти раз за десятилетия, предшествовавшие 80-м годам XI века, в то время как венгры почти постоянно на протяжении XII века поддерживали Волынь против Галичины и пытались проникнуть в страну. В смутное время, последовавшее за смертью Ярослава Осмомысла в 1187 году, венгерскому королю Беле III удалось на короткий период поставить своего сына Андрея на престол в Галиче. Волынская земля также страдала от польского вмешательства. С начала XI века волынско-польские отношения колебались от династических браков и союзов, с одной стороны, до открытых военных действий – с другой.

Более западная из двух областей, Галицкая земля, была расположена на северо-восточных склонах Карпат и в бассейне Днестра. Ее главные города были связаны своими реками с Черным и Балтийским морями: Галич стоял на Днестре, Теребовль – на северном притоке Днестра Серете, Коломыя – на Пруте, т. е. все имели прямой выход к Черному морю и, таким образом, к Константинополю и Крыму. Перемышль на реке Сане, впадающей в Вислу у Завихоста, имел тесные связи с Восточной Польшей и с Балтикой. Волынская земля тоже была связана с Балтикой через другой крупный приток Вислы – Западный Буг, но она имела также выход к Черному морю по верховьям Южного Буга и к Турову и Киеву по притокам Припяти Стыри и Горыни. Экономическое значение этих двух областей определялось их географическим положением. Речные пути позволяли купцам выходить в Черное и Балтийское моря, а сухопутные маршруты соединяли Галицкую землю с Венгрией через Карпаты. Кроме того, два главных пути, соединявших Киев с Краковом и Прагой, проходили через Владимир на Волынской земле на севере и через Теребовль в Галицкой земле на юге 25.

Ранняя политическая история Галицкой земли, а именно ее главных городов Теребовля и Звенигорода (Галич до XII века не упоминается в источниках), нам абсолютно неизвестна. В так называемом «завещании» Ярослава I от 1054 г. эта область не упоминается. Однако некоторые историки считают, что Ярослав оставил эту землю внуку Ростиславу, сыну своего первенца Владимира, умершего в 1052 году. Достоверно неизвестно, что происходило в Галицкой земле в первые тридцать лет после смерти Ярослава I, но достаточно ясно, что три сына Ростислава: Рюрик, Володарь и Василько – в 80-х годах XI века разделили Галицкую землю на три области с центрами, как можно предположить, в Перемышле, Теребовле и Звенигороде. Во всяком случае, на съезде в Любече в 1097 году было

50 решено, что Перемышль – это отчина Володаря, а Теребовль – Василька (Рюрик умер в 1092 году). К этому времени их сила была уже широко известна: в 1091 году Василько помог спасти Византийскую империю от печенегов 26, совершил несколько успешных походов против поляков и венгров и в 1097 году готовил экспедиции против поляков и дунайских булгар27. Более того, он собирался (или, по крайней мере, так считается) захватить северную часть Волынской земли и район Турова и Пинска 28. В 1098 году Володарь вместе со своим братом, сведя на нет попытку Святополка из Киева поставить Галицкую землю «на колени», удачно уклонились от киевских притязаний и вывели Галицкую землю из-под опеки киевского князя.

Володарь и Василько умерли в 1124 году, и до конца XII века Галицкой землей правили потомки Володаря. Однако к концу столетия власть этого первого в Галицкой земле дома явно ослабла. Владимир Ярославич, последний из этой династии, стоявший во главе Галицкой земли в 1187–1199 годах, «бе бо любезнив питию многому и думы не любяшеть с мужми своими и поя у попа жену и постави себе жену» 29, был подвергнут унижению как со стороны своих бояр, не пожелавших «кланятися попадьи» 30 и изгнавших его, так и со стороны венгерского короля, который вместо убежища, о чем просил его Владимир, попросту заключил изгнанного князя в тюрьму31. Владимиру удалось бежать из Венгрии в 1190 году и вернуться на родину с помощью Фридриха Барбароссы и поляков. Так или иначе, он удерживался на престоле еще в течение девяти лет. Его положение в Галицкой земле поначалу выглядело неустойчивым. Роман Волынский был наготове в ожидании удобного случая, который позволил бы присоединить Галицкую землю к своему княжеству, в то время как поляки и венгры ждали на флангах подходящего момента для нападения. У Владимира не было иного выхода, как искать себе сюзерена и защитника среди самых могущественных из русских князей. Как только он вернулся в Галич, Владимир послал в Суздаль гонца. «Отче господине, – с этими словами, как утверждают, он обратился к Всеволоду, – удержи Галичь подо мною, и яз Божий и твои есмь со всимь Галичемь, а во твоей воле есмь всегда» 32. Это был мудрый ход. Всеволод велел «всем княземь и… королеви в Ляхы» не нападать на Галицкую землю, и никто не посмел его ослушаться. Владимир, согласно киевской летописи, «утвердився в Галиче и оттоле не бысть на нь никого же» 33. Только после его смерти в 1199 году Роману удалось захватить Галицкую землю и соединить ее с Волынской землей.

Политическая история Волынской и Галицкой земель резко различается тем, что Волынская земля лишь на первый взгляд добилась определенной степени независимости от Киева во второй четверти XII столетия. Более того, самые северные области – Берестье (современный Брест) и Дорогочин – были, видимо, не более чем придатками Киева до их включения в состав Волынской земли во второй половине XII века. Оказалось, например, что в 1142 году киевский князь черниговского происхождения Всеволод Ольгович ставил в эти города своих родственников 34.

51

В XI веке ни одна ветвь рода не владела Волынской землей подолгу. В 1054 году она была оставлена Ярославом I своему шестому сыну Игорю, но он и его сын Давид недолго удерживали Волынь. Потомки Давида были в конечном счете вытеснены в маленькое окраинное княжество Городно (Гродно) в северной части Волынской земли. После перехода от одного рода к другому Волынская земля попала, наконец, в руки Владимира Мономаха и его потомков. В течение некоторого времени Волынской землей правил сын Мономаха Андрей (1125–1134), но затем она перешла к крутому и энергичному внуку Мономаха Изяславу Мстиславичу. При нем Волынская земля перестала быть отчиной киевских князей, а стала родовым владением Изяслава и его потомков При двух его старших сыновьях Мстиславе и Ярославе область разделилась надвое: Владимир и западная часть отошли к Мстиславу, а Луцк на реке Стырь и восточная часть стали отчиной Ярослава и его сыновей В конце столетия великий сын Мстислава Роман присоединил всю Волынскую землю к Галицкой, сформировав таким образом на юго-западе Руси могучее государство, которому суждено было сыграть заметную роль в истории Южной Руси в XIII веке.

Район Турова и Пинска, очерченный средним течением Припяти и ее многочисленными притоками, славился своими густыми лесами, болотами и на большей части территории не отличался плодородием. Любопытно, что ранние летописцы уделяли ему очень мало внимания, а временами и вовсе игнорировали, так что теперь почти невозможно проследить его историю в XI и XII веках И все-таки, при всей его сельскохозяйственной отсталости, это был очень важный регион. Припять, на берегах которой был расположен город Туров, являлась основным водным путем из Киева в Польшу и на Балтику. Более того, в Турове находился епископский престол Самый прославленный из занимавших его, Кирилл, живший в XII веке, был признан как автор проповедей в духе самой что ни на есть напыщенной и вычурной византийской риторики. Вряд ли правильно будет считать этот район задворками в культурном и торговом отношении, как может показаться, если судить только по высокомерному молчанию источников.

Границы этой территории определить трудно, труднее, чем границы любого другого южнорусского княжества. Все четыре соседа Турово-Пинского княжества: Киевское, Полоцкое, Черниговское княжества и Волынская земля – управляли различными его частями в разное время. Трудно, например, сказать, образовывал ли когда-нибудь Пинск северную часть Волынской земли вместе с Берестьем, или сколь долго в XII веке черниговские князья правили центральным клином этой земли – Клецком и Слуцком (так называемой «землей дреговичей»), или в какой степени Туров рассматривался просто как придаток Киевского княжества либо даже как восточное продолжение Волынской земли. Мы знаем только, что второй сын Ярослава I, Изяслав, и его потомки имели какие-то притязания на большую часть этой земли и считали Туров своим семейным владением. Достоверно известно, что Изяслав и два его сына Ярополк и Святополк правили там 35. После смерти Святополка

52

1113 году Туров, как очень многие южнорусские земли, попал в цепкие руки Владимира Мономаха и его сына Мстислава. До середины 50-х годов XII века он переходил из рук в руки сыновей и внуков Владимира Затем, как будто по капризу судьбы, эта земля вновь оказалась во владении потомков Изяслава. Правнуку Изяслава Юрию Ярославичу удалось каким-то образом отобрать Турово-Пинскую землю у сына Юрия Долгорукого Бориса, последнего из потомков Мономаха, правившего там. До конца века этот район оставался во владении Юрия, пяти его сыновей и трех внуков. Произошло необратимое – Туров разделился на ряд мелких княжеств: Пинск, Клецк, Дубровицу на Горыни, Несвиж, Слуцк и, вероятно, другие От кого находились в вассальной зависимости правители этих земель, неизвестно – возможно, на переломе веков их сюзереном был князь Волынской и Галицкой земель Роман. В XIII веке Турово-Пинское княжество, если оно когда-либо существовало как таковое, почти полностью исчезло с политической карты Южной Руси. До монголо-татарского нашествия в 1223 году мы встречаем еще только два упоминания о турово-пинских князьях: в 1207 году они были союзниками Ольговичей против киевского князя Рюрика; в 1212 году они приняли участие в походе Ростиславичей на Киев (см. прим 71) 36. После этого они практически полностью исчезли с политической сцены. Для летописцев их как будто не существовало. Позднее, в XIII веке, Туров, как и Полоцк, оказался легкой добычей Литвы 37