355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джон Эрнст Стейнбек » Биография Джона Стейнбека » Текст книги (страница 2)
Биография Джона Стейнбека
  • Текст добавлен: 19 сентября 2016, 13:55

Текст книги "Биография Джона Стейнбека"


Автор книги: Джон Эрнст Стейнбек


Жанр:

   

Прочая проза


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

В поезде по дороге в Нью-Йорк Ковичи прочел "Райские Пастбища". Книга ему очень понравилась, он разыскал литературное агентство, ведавшее делами Стейнбека, и получил рукопись "Квартала Тортилья-Флэт", отвергнутую до этого несколькими издательствами. Судьба книги и, как оказалось впоследствии, судьба писателя была решена.

Тем временем Стейнбек пишет два новых рассказа – "Убийство" и "Налет", которые публикует журнал "Норт америкен ревью". Рассказу "Убийство" присуждают престижную литературную премию имени О. Генри. Сюжет рассказа прост. В одной из долин неподалеку от Монтерея стоял заброшенный старый дом и хлев. Их хозяин, зажиточный фермер Джим Мур, с женой жил в новом доме, построенном дальше в той же долине. Проезжающие неизменно удивлялись тому, что хозяин забросил добротный дом и подворье и построил новую ферму. И только старожилы знали причину этого на первый взгляд необъяснимого поступка.

Джим Мур, оставшись один после смерти родителей, женился на красавице славянке. Тесть, крепко подвыпивший в день свадьбы, поучал своего зятя: "Твоя жена не такая, как обычные американские девушки. Если она сделает что-то плохое, избей ее. Если же она слишком долго ведет себя хорошо, вое равно избей ее".

"Я не стану бить жену", – ответил Джим.

"Не будь дураком. Ну, да ты сам увидишь". – И старик снова припал к своей пивной кружке.

Джим хорошо жил с женой. Правда, она была молчаливой, почти не общалась с соседями, все время что-то вязала или шила. Казалось, что дела мужа ее мало интересуют, и она заботилась лишь о том, чтобы он вовремя был накормлен и чтобы в доме все блестело чистотой. Джиму хотелось поговорить с женой, обсудить дела, но она всегда молчала.

"Почему ты никогда не поговоришь со мной? – допытывался Джим. Тебе что, не хочется говорить со мной?"

"Нет, почему же? – отвечала жена. -Что ты хочешь, чтобы я сказала?" – она говорила на понятном Джиму языке, но мысли ее были скрыты за семью печатями. И Джим по субботам стал уезжать в поселок, чтобы поговорить со знакомыми и развлечься. Вот и сегодня после тяжелого трудового дня он предлагает жене поехать вместе с ним. Но она отказывается: уже поздно, когда они приедут, все магазины будут закрыты. Джим седлает коня, берет с собой ружье на случай, если попадется олень, и уезжает один.

По дороге Джима догоняет сосед и сообщает, что неподалеку в зарослях он обнаружил остатки костра и голову убитого теленка с клеймом Джима. Тот сразу же решает отправиться на поиски злоумышленников.

Никого не обнаружив, Джим около полуночи поворачивает домой, так как ехать в поселок в этот поздний час не имело смысла. В своей конюшне он обнаружил оседланную чужую лошадь. Осторожно, чтобы не скрипнула половица, с ружьем наготове он входит в дом и при свете полной луны видит, что рядом с его женой на их семейной кровати спит ее взрослый стеснительный кузен. Джим так же осторожно выходит из дома и какое-то время сидит около ручья. Затем освежает лицо и голову холодной водой и твердым шагом возвращается в дом. Он видит раскрытые от ужаса глаза жены, подымает ружье и одним выстрелом убивает ее кузена, выходит во двор, вскакивает на коня и скачет в поселок.

Утром Джим возвратился домой вместе с помощником шерифа и судебным врачом. Они забирают тело убитого и перед отъездом говорят хозяину: "Конечно, против вас имеется формальное обвинение в убийстве. Но оно будет снято. Здесь всегда так бывает в подобных случаях. Будьте все же снисходительны к своей жене, господин Мур".

После их отъезда Джим медленно вошел в дом и вскоре появился на пороге с плетеной, отягощенной свинцом плетью в руках. Осмотревшись по сторонам, он направился на сеновал. Через какое-то время он снова появился во дворе с потерявшей сознание, окровавленной, избитой до полусмерти женой на руках. Он осторожно посадил ее около ручья, привел в чувство холодной водой и омыл ее кровоточащие раны. Придя в себя, она готовит мужу завтрак и молча смотрит, как он ест.

– После обеда поедем в поселок, – говорит Джим, – нужно заказать бревна, будем строить новый дом и хлев подальше отсюда в ложбине.

– Хорошая идея, – соглашается жена и через минуту спрашивает : Ты будешь бить меня еще за это?

– Нет, за это больше не буду.

И теперь по субботам в поселке смотрели на пролетку, в которой приезжал Джим, рядом с ним всегда сидела располневшая, но все еще очень красивая его жена.

"Убийство" было опубликовано в апреле, а через шесть месяцев в октябре 1934 года тот ясе журнал напечатал другой рассказ писателя "Налет". Рассказ этот по своему содержанию отличается от всего созданного Стейнбеком ранее. В небольшой калифорнийский городок приезжают рабочие левых взглядов Дик и Рут, чтобы провести сходку. В заброшенной лавке они зажигают керосиновую лампу, прикрепляют на стену плакат, раскладывают на ящиках от яблок несколько брошюр и ждут прихода рабочих. Молодой парнишка Рут впервые участвует в организации сходки, он нервничает, прислушиваясь, не слышно ли шагов снаружи.

Но вот в лавку вбегает запыхавшийся незнакомый человек...

"Вы, ребята, лучше сматывайтесь, – сказал он. – На вас готовится налет. Никто из парней на сходку не явится. Решили вас одних тут бросить на расправу, а я так не могу. Давайте же! Собирайте свое имущество и уматывайтесь. Они вот-вот нагрянут!"

– Мы не двинемся с места, – деревянным голосом ответил Дик. Может, мне остаться с вами?

– Не стоит. Ты хороший парень, тебе не следует оставаться. Ты нам еще пригодишься.

Дик и Рут остаются и ждут прихода налетчиков. "Вот послышался топот шагов. Двери распахнулись настежь. Ввалилась толпа людей в грубой одежде и черных шляпах. В руках – дубинки и палки. Дик и Рут стояли очень прямо, подбородки вздернуты, глаза полуприкрыты. Налетчики, оказавшись внутри, чувствовали себя не совсем уверенно. Они полукругом охватили двух товарищей, ожидая, чтобы кто-то сделал первый шаг... Рут заставил себя сделать шаг вперед. "Товарищи, – закричал он, -. вы такие же люди, как и мы. Мы все братья". – Удар дубинки обрушился на его голову".

Избитых до полусмерти друзей забирают в полицию и помещают в тюремную больницу. Их обвиняют "в подстрекательстве к беспорядкам", им грозит шесть месяцев тюрьмы. Но они не осуждают налетчиков: "Не в них дело. Это строй такой".

Отейнбек жил среди простых людей, знал их нужды и заботы, хорошо видел, что происходит в штате. Летом 1934 года в Калифорнии бастовали тысячи рабочих, как пришлые сезонники, так и коренные жители. В июле четыре дня продолжалась всеобщая забастовка портовых грузчиков, организованная местным профсоюзом. Кэрол в эти месяцы устроилась на работу в управление по оказанию помощи безработным, она рассказывала Джону о сотнях доведенных до отчаяния людей. Все эти впечатления и нашли свое отражение в рассказе "Налет", лежащем в русле пролетарской литературы Соединенных Штатов периода "красных тридцатых".

В мае 1935 года издательство "Ковичи-Фрид" выпустило в свет иллюстрированное издание повести "Квартал Тортилья-Флэт", которая сразу же обратила на себя внимание и критиков, и читающей публики: она попала в список бестселлеров и продержалась в нем несколько месяцев. Стейнбек впервые получил за свои литературные труды весьма приличный гонорар. К тому же известная голливудская кинофирма "Парамаунт" приобрела драва на постановку кинофильма по повести. Этот наконец-то пришедший успех омрачился кончиной отца писателя буквально накануне выхода книги из печати.

Рассказанная с юмором, веселая и грустная история жизни четырех пайсано, людей без определенных занятий, бросивших вызов окружающей их действительности, привлекала внимание прежде всего своей простотой и незамысловатостью. В то же время и по своей форме, и по стилистическим особенностям она ассоциировалась со средневековой легендой о короле Артуре и его рыцарях Круглого стола. Читатели понимали, что пайсано не настоящие рыцари, но им льстило, что эти простоватые герои были наделены настоящими рыцарскими чувствами – душевным благородством, мужской верностью, честностью и преданностью.

Гибель их предводителя Дэнни и распад содружества невольно наводили на мысли о том, что в современной Америке эти качества недорого стоили. Далеко не случайно и то, что они характеризуют не сильных мира сего, а простых людей, подобных Дэнни и его друзьям пайсано.

Охвативший всю страну тяжелейший кризис не обошел и Калифорнию. Резкое снижение заработков приводило к росту числа забастовок и маршей протеста, в которых активно участвовали докеры и рабочие консервных фабрик, сельскохозяйственные рабочие. Больше других страдали сезонники – сборщики овощей, фруктов и хлопка.

Стейнбек внимательно наблюдал за происходящим, перемалывал все увиденное и услышанное "жерновами своего мозга", подолгу раздумывал над судьбами простых людей. В этот период он часто посещает дом известного радикального журналиста Линкольна Стеффенса, у которого встречается с известными в то время представителями левого движения: Анной Луизой Строит, Майклом Голдом, Эллой Уинтер. Здесь он знакомится с молодыми профсоюзными активистами, с журналистом Джорджем Уэстом из газеты "Сан-Франциско Ньюс", хорошо знающим положение дел в штате.

Стейнбек постепенно приходит к мысли описать происходящее. "Как ты помнишь, у меня была идея создать что-то вроде автобиографии коммуниста, – сообщал он в январе 1935 года своему приятелю, литератору Джорджу Олби. – Но мисс Макинтош посоветовала создать это в художественной форме. Вот тут то и проблема. Я планировал написать журналистский репортаж о забастовке. Но чем больше я думаю об этом как о художественном произведении, тем больше и больше разрастается мой замысел... Он все время не идет у меня из головы... Это будет жестокая книга. Мне хочется в данном случае выступить лишь как совестливому летописцу, не давать никаких оценок, просто воссоздать хронику событий".

Новый роман писателя получил название "И проиграли бой" (строка из знаменитой поэмы Джона Мильтона "Потерянный рай"). Вряд ли случайно Стейнбек позаимствовал это название у поэта-борца, чья поэзия проникнута духом борьбы за гражданские идеалы. Рукопись была отослана нью-йоркским издателям, а сам писатель с женой отправляется в автомобильное путешествие по Мексике, стране, в которой он давно уже хотел побывать. Мексика и мексиканцы пришлись по душе писателю, он навсегда проникся уважением к простым, бесхитростным труженикам, с которыми сталкивался на каждом шагу.

По меньшей мере два обстоятельства способствовали тому, что роман расходился: во-первых, серьезный успех предыдущей работы писателя повести "Квартал Тортилья-Флэт". Во-вторых, злободневность описываемых событий. Забастовки проходили повсеместно, в 1934 году, например, бастовали полтора миллиона рабочих. Росло влияние профсоюзов, усиливалось сопротивление хозяев. Отовсюду поступали сообщения о кровавых расправах с зачинщиками забастовок – точь-в-точь, как описанное в романе убийство молодого агитатора Джима Нолана. По официальным подсчетам, в 1933-1934 годах в ходе забастовок были убиты 88 человек, в 1935 году в тюрьмы были брошены 35 тысяч забастовщиков.

Сравнивая описанные в новом романе Стейнбека события с реальной жизнью, читатели не могли не задуматься над всем происходящим, над сложными вопросами взаимоотношений между трудом и капиталом. Если профессиональный революционер и агитатор Мак мог и не попадаться им в повседневной жизни, то Джим Нолан вполне мог оказаться соседским сыном, а врач, либерал Бертон с его чувством одиночества и бесперспективности жизни вполне мог быть подлинным двойником многих интеллигентных читателей, и его мысли каждый мог бы отнести на свой счет.

– Мне просто одиноко, чертовски одиноко, – признавался Бертон Маку. – Работаю в одиночку, а к чему все? У вас преимущество: я у людей сердце стетоскопом прослушиваю, а вы чуете его на расстоянии.

Этим признанием либерала Бертона писатель подчеркивал способность коммуниста Мака улавливать движения человеческих сердец, помыслы и намерения простых тружеников. Характерно, что в финальной сцене романа, когда Мак на руках приносит в лагерь тело убитого наемниками друга, писатель подчеркивает бескорыстие коммунистов. "Перед собой он видел множество людей, в глазах у них играли блики от фонаря, стоявшие дальше были неразличимы во тьме. Мака пробрала дрожь. Он с трудом разнял челюсти. Голос зазвучал высоко, на одной ноте: "Этот парень старался не ради себя... – начал он. – Костяшки пальцев побелели – он намертво вцепился в перила... – Товарищи! Этот парень старался не ради себя..."

Достаточно представить себе всю пропитанную духом наживы, погони за богатством атмосферу буржуазной Америки, чтобы по достоинству оценить эту простую, но такую емкую фразу, которой писатель закончил свою книгу.

К немалому удивлению писателя, критики – и либеральные, и консервативные – отзывались о романе, в общем, положительно. Исключение составляла Мэри Макарти, которая в журнале "Нэйшн" утверждала, что роман написан "академичным", "деревянным", "высокопарным" языком, а автор его, хотя он и прирожденный рассказчик, никак не является "ни философом, ни социологом, ни тактиком забастовочного движения". Вот если бы книгу написал... Троцкий, то результат мог бы быть впечатляющим, заключала Макарти.

Куда более точную и справедливую оценку роману дал в одном из частных писем патриарх американских репортеров Линкольн Стеффенс: "Неподалеку от нас появился новый многообещающий писатель. Его зовут Джон Стейнбек. А его роман называется "И проиграли бой...": история забастовки на уборке яблок. Это великолепное, простое и точное описание событий, как они происходили в жизни. Стейнбек утверждает, что не намеревался создавать историю забастовки или рабочих волнений, что его интересовала психология массы забастовщиков. Но я думаю, что это лучший репортаж о рабочем движении в этой долине. Точно так все происходило здесь прошлым летом. Может быть, рабочие описаны не с большой симпатией, зато их противники показаны со всем реализмом".

Между тем накал классовой борьбы не спадал, забастовочное движение не утихало. Одна из наиболее упорных и жестоких забастовочных схваток разразилась в родном городке писателя Салинасе. Забастовали рабочие упаковщики овощей. Местные предприниматели ответили ударом на удар: городские власти передали все свои полномочия комитету, составленному из крупных предпринимателей. Комитет сразу же отменил на территории городка и примыкающих к нему поселков действие всех гражданских свобод. Все "лояльные жители" в возрасте от 18 до 45 лет были объявлены мобилизованными, и им выдали боевое оружие. Улицы городка перегородили баррикадами и рядами колючей проволоки. Против забастовщиков применили слезоточивый газ, дубинки. Нахлынувших газетчиков грозили линчевать.

Особая жестокость схваток в Салинасе, непримиримость и экстремизм обеих сторон снова приковывают внимание писателя к положению сезонных рабочих, "этих кочующих цыган периода урожая", как их презрительно называли богатые фермеры.

"Сан-францкско Ньюс" заказывает Стейнбеку серию статей и очерков о сезонных рабочих, писатель примыкает к группе сезонников-сборщиков хлопка и несколько недель работает и путешествует вместе с ними. Здесь он узнает, что хозяева обвиняют в возникающих стычках его самого, считая, что роман "И проиграли бой" подталкивает рабочих на забастовки.

Наблюдения Стейнбека были опубликованы в газете с 5 по 12 октября 1936 года под заглавием "Цыгане периода урожая". Статьи эти привлекли всеобщее внимание. Писатель показал в них на большом фактическом материале все те вопиющие несправедливости, которые совершались по отношению к десяткам тысяч честных трудолюбивых коренных американских граждан, низведенных системой капиталистического предпринимательства до положения бессловесных рабов.

Все приведенные им факты были строго документированы, и взбешенные предприниматели не рискнули открыто опровергать их. Они пустили в ход другое оружие – угрозы и шантаж. "Я думаю, – отвечает Стейнбек в письме друзьям, беспокоящимся о его безопасности, – что в настоящее время моя безопасность определяется тем фактом, что я еще не настолько важен, чтобы меня просто убить, и в то же время избиение меня привлечет внимание печати. Что касается нашего дома, то он застрахован на случай порчи или разрушения в результате актов вандализма или беспорядков" '.

Тем временем Стейнбек написал небольшую повесть, получившую по предложению Эда Рикеттса название "О мышах и людях". Эти слова взяты из стихотворения великого шотландского поэта Роберта Бернса о бессилии людей и зверей перед силами природы. Повесть вышла из печати в феврале 1937 года и сразу же привлекла к себе внимание и читающей публики, и критиков. Она быстро попадает в список бестселлеров и расходится тиражом более 150 тысяч экземпляров. Популярный книжный клуб "Бук оф зе манс" ("Книги месяца") рассылал ее своим членам вместе с новым романом Герберта Уэллса "Игрок в крокет". Впервые имя писателя Джона Стейнбека становится известным всей Америке.

"О мышах и людях" – несколько сентиментальная история с трагическим концом о дружбе и мечтах двух простых тружеников Джорджа и Ленни. Ловкому, быстрому, умелому, опытному работнику Джорджу противостоит силач и увалень Ленни, с детства обделенный умом. Они вместе выросли, дружат с детства, Джордж всячески опекает своего слабоумного друга. Вдвоем они мечтают подкопить деньжат и приобрести небольшую ферму, на которой они будут вместе жить и хозяйничать. Ленни хочет завести кроликов – уж очень он любит гладить своими огрубевшими сильными пальцами что-нибудь мягкое, пушистое. Это, казалось бы, весьма невинное увлечение частенько навлекает на него беду: то он ненароком задушит любимого щенка хозяйки, то насмерть перепугает девушку, пытаясь пощупать пушистую материю ее платья.

Вот и на новом месте Ленни попадает все в новые и новые передряги. Трагический финал не заставляет себя ждать слишком долго: Ленни, никак того не желая, лишает жизни молодую жену хозяйского сына. Укрывшись в укромном месте, он со страхом ждет Джорджа. Но тот не ругает друга, он прислушивается к шуму шагов преследователей, зная, что они хотят линчевать Ленни. В последний момент он посылает спасительную пулю в затылок своего любимого друга.

Так разрушалась мечта Джорджа и Леини о собственной ферме. Американские литературоведы подчеркивают, что этот крах определяется не общественными условиями, а "ограниченностью... героев повести. Зерна трагедии произрастают не в обществе, а в индивидуальных особенностях персонажей". С таким утверждением никак нельзя согласиться. Джордж энергичный, работящий, хорошо знающий свое дело человек, обладающий добрым и отзывчивым характером. В то же время он имеет силу воли, способен подчинить себе других людей. И он терпит поражение не потому, что его личные качества не соответствуют поставленной им перед собой цели, а потому, что житейские обстоятельства не подчиняются ему, они вне пределов его власти.

Слабоумный Ленни юридически не может отвечать по суду за свои поступки. Казалось бы, ему ничего не угрожает. Но Джордж знает, что юридические законы в данном случае не имеют силы, фермерские служащие просто линчуют Ленни. Этот варварский обычай – проявление типично американского образа жизни – дожил и до наших дней. Поэтому крах мечты Джорджа и Ленни вызван не силами природы, а явлением общественным, социальным – угрозой линчевания. Жизненные обстоятельства капиталистической Америки разрушают мечту Джорджа и Леяни, приводят к

Летом 1937 года Стейнбек с женой совершили поездку в Европу, побывали в Копенгагене, Стокгольме, Хельсинки, Ленинграде, Москве. Возвратившись в Нью-Йорк, Стейнбек приобрел новый "шевроле" и отправился на нем через всю страну в Калифорнию. Первую остановку он сделал в Чикаго, где провел несколько дней у своего дяди Джо Гамильтона. Из Чикаго писатель отправился на юго-запад, в штат Оклахома. Если посмотреть на карту Соединенных Штатов Америки, то станет ясно, что Стейнбек выбрал далеко не самый короткий путь домой. Тому была весьма веская причина: писатель уже работал над новым романом о переселенцах из Оклахомы в Калифорнию. И теперь, путешествуя по пыльному шоссе номер 66, он проделал тот самый путь, которым двигались герои его нового романа.

Возвратившись в Калифорнию, Стейнбек вскоре погрузил в свою машину одеяла, запас продуктов, термосы с кофе и вместе с добрым знакомым Томом Коллинсом совершил поездку по нескольким лагерям для переселенцев и сезонных рабочих. Все увиденное еще более укрепило его в желании написать серьезный роман о тяжелой судьбе этих людей. В начале 1938 года нью-йоркский иллюстрированный журнал "Лайф" обратился к писателю с просьбой написать текст к фотоочерку о жизни сезонных рабочих в Калифорнии. Писатель согласился.

"Должен снова отправиться во внутренние долины, – сообщает он в феврале 1938 года своему литературному агенту Элизабет Отис. – Там умирают голодной смертью пять тысяч семей. Не просто голодают, а умирают от голода. Власти пытаются оказать им помощь продуктами и медицинским обслуживанием, но фашиствующие группы банкиров, крупных фермеров, владельцев компаний коммунальных услуг саботируют все эти попытки... В одной палатке находятся на карантине двадцать человек больных оспой, и среди них две женщины, которые должны родить на этой неделе. Я ввязался в это дело с самого начала, и я должен поехать туда посмотреть, что происходит, и, может быть, мне удастся помочь прошибить головы всем этим убийцам".

Написав материал для "Лайфа", Стейнбек отказывается пи. сать статьи обо всем увиденном для других журналов. "Извините, но я просто не могу делать деньги на этих людях... Их страдания слишком велики, чтобы можно было на них зарабатывать". "Лайфу" же он поручает перевести причитающийся ему гонорар в фонд помощи сезонным рабочим Калифорнии. Но ни снимки фотографа журнала, ни текст Стейнбека так никогда и не появились на страницах "Лайфа".

Все увиденное и пережитое писателем за эти месяцы оказало на него огромное влияние, высветило всю проблему новым светом. Он решительно откладывает в сторону написанные ранее главы и начинает совершенно новую книгу, которая получает название "Гроздья гнева". Слова эти взяты из известного гражданам США "Боевого гимна республики", опубликованного в 1862 году и принадлежащего перу поэтессы Джулии Уорд Хоуэ.

Название книги "мне нравится все больше и больше...признается писатель в письме 10 сентября 1938 года. – Оно мне нравится потому, что взято из строф боевого марша, и моя книга – тоже своего рода марш. Оно – в русле наших собственных революционных традиций, и по отношению к этой книге оно имеет большой смысл. И еще оно мне нравится потому, что люди знают "Боевой гимн", даже те, кто не знает "Усыпанный звездами стяг" (официальный гимн США. – С. И.)... С марта месяца не выхожу из-за стола... Никогда в жизни не работал так упорно и так долго".

Наконец, после многочисленных изменений, после переработки ряда глав и сцен рукопись романа была отправлена издателям. А сам писатель оказался прикованным к постели: он доработался до полного изнеможения. И только через две недели силы начали мало-помалу возвращаться к нему. Паскаль Ковичи, к этому времени перешедший в издательство "Викинг", сообщил, что чтение рукописи Стейнбека привело руководителей издательства в состояние "эмоциональной опустошенности". На рекламу романа выделялась огромная по тем временам суммадесять тысяч долларов.

Однако издатели просили внести в рукопись некоторые изменения. Это касалось концовки романа и разговорной речи героев. Элизабет Отис пересекла всю страну, чтобы вместе с писателем поработать над требуемыми исправлениями. Менять концовку романа Стейнбек категорически отказался. В текст он согласился внести некоторые исправления, если это не нарушало строя фразы и не меняло смысла. "Но на некоторые изменения я согласиться не мог, – писал Стейнбек Ковичи. – Если тон фразы или скрытый в ней намек требуют определенного слова, я сохранил его, независимо от того, что подумает читатель. Эта книга написана не для слабонервных дамочек. И если они станут ее читать, они явно возьмутся не за свое дело. Я никогда не менял ни одного слова, чтобы потрафить вкусам какой-либо группы и ни в коем случае не намерен отступать от этого правила... Я никогда не хотел стать популярным писателем – вы это прекрасно знаете. И читателя, которых шокирует сценка из нормальной жизни и употребляющееся в жизни слово, ничего для меня не значат..."

Вместе с тем Стейнбек был убежден, что его новый роман не может иметь коммерческого успеха. Он предупреждал издателей, чтобы оии не планировали большой начальный тираж. "Книга не станет популярной. И было бы напрасным убытком печатать сразу большой тираж. Надо издать небольшой тираж, а если будут заказы – допечатать еще".

Он прямо писал Ковичи, что "фашиствующие группы попытаются саботировать книгу из-за ее революционного содержания. Они попытаются обвинить ее в пропаганде коммунистических идей...". В другом письме Стейнбек объяснял свое решение ье менять концовку романа: "...Я пишу не для того, чтобы удовлетворить читателя. Наоборот, я лезу из кожи вон, чтобы он получил настоящую нервную встряску, а не удовлетворение. И еще одно: я пытался писать эту книгу не так, как обычно пишутся книги, а так, как это бывает в ничем не приукрашенной жизни".

В марте 1939 года "Гроздья гнева" вышли в свет, в течений первых двух месяцев разошлось более 80 тысяч экземпляров книги, она возглавила список бестселлеров 1939 года и была в числе десяти книг, пользующихся наибольшим спросом в следующем, 1940 году. Реакция печати, критиков и читателей на роман была далеко не однозначной. Так называемая большая пресса сразу же отнесла "Гроздья гнева" не только в разряд литературных явлений, но и в сферу общественно-политической жизни страны, понимая его огромное социальное звучание. Обсуждение романа велось не только в статьях литературных критиков, но и в постоянных колонках внутриполитических обозревателей, в обзорах комментаторов, в редакторских передовых.

Мнения литературных критиков о романе расходились. Одни отмечали художественную наглядность описаний, жизненную силу диалогов, точное раскрытие психологии и чувств основных действующих лиц. Другие причисляли роман к образчикам "обманчивого фальшивого символизма", сетовали на "удивительно странную форму книги", утверждали, что во второй части романа вообще "отсутствует форма, а действие... не развивается и не имеет определенного направления".

В родных местах писателя, в Калифорнии, роман произвел впечатление разорвавшейся бомбы. Представлявшая интересы крупных землевладельцев штата Ассоциация фермеров намеревалась привлечь писателя к суду, но не смогла опровергнуть содержащиеся в книге факты, так как все они были подтверждены документами, переданными на хранение в юридические органы штата. Любое официальное расследование неизбежно привело бы к обвинению самих фермеров. Тем не менее руководители Ассоциации фермеров характеризовали роман как "разрушительную, бесполезную книгу, пропитанную от начала до конца духом ненависти"... В городе Канзасе книга была изъята из школьных библиотек. Писателю посылают анонимные угрозы физической расправы, пытаясь запугать его. Некоторые местные газеты утверждают, что Стейнбек – коммунист.

Но звучали в Калифорнии и другие голоса. Крупнейшая газета штата "Сан-Франциско кроникл" опубликовала положительную рецензию Дж. Джексона. "Гроздья гнева" – это "весь Стейнбек, – писалось в рецензии, – зрелый романист, говорящий миру о том, что он должен ему поведать, и делающий это с искусством великого художника".

На первый взгляд "Гроздья гнева" кажутся написанными буднично, просто и незамысловато, как проста и незамысловата жизнь главных героев книги – семейства Джоудов. В романе нет ни тайн, ни загадочных фигур, ни сложных сюжетных ходов. Действие раскручивается медленно. Так медленно, как движетcя на запад по федеральному шоссе номер 66, соединяющему штат Oрегон со штатом Калифорния, видавший виды шестицилиндровый легковой "гудзон" Джоудов, переоборудованный ими в грузовик для такого дальнего путешествия.

И описания самого тяжелого путешествия Джоудов, и перипетии их скитаний в Калифорнии выдержаны писателем в строго реалистическом ключе, впечатляют своей живописной правдивостью и точностью деталей. Читатель понимает желание Джоудов сохранить старый семейный уклад своей жизни, сочувствует их стремлению приспособиться к тяжелым жизненным обстоятельствам, ценит их волю к жизни и любовь к труду.

Но разве может одно бедное, сорванное с насиженных мест семейство, каким бы крепким и сплоченным оно ни было, выдержать схватку с капиталистическими хищниками, со всей махиной капиталистического государства – банками и шерифами, богатыми фермерами и трестами, отрядами вооруженных лавочников и наемными убийцами? Тысячи сезонных рабочих, направляясь в Калифорнию, "надеялись найти здесь дом, а нашли только ненависть".

Так жизненные обстоятельства обычной американской семьи позволили писателю сбросить маску с хваленой американской свободы, и под ней возникло истинное лицо буржуазной демократии – хищный оскал капитала, его неутолимая жажда богатства и власти. Джоуды мало-помалу постигают истинное состояние дел. Первым осознает происходящее Том. Он вынужден покинуть родных, скрываясь от полиции. При прощании с матерью на ее вопрос, где же искать его. Том отвечает: "Подымутся голодные на борьбу за кусок хлеба, я буду с ними".

Стейнбек не ставил себе целью создавать роман действия, он стремился показать те социальные условия, которые в богатой капиталистической стране грозят гибелью тысячам коренных американцев. В романе все подчинено единой цели – показу бессмысленности социального уклада, при котором амбары были полны, а дети бедняков росли рахитичными, и на теле у них вздувались гнойники пеллагры. Крупные компании не знали, что черта, отделяющая голод от ярости, еле ощутима. И деньги, которые могли бы пойти на оплату труда, шли на газы, на пулеметы, на шпионов и соглядатаев, на "черные списки", на военную муштру.

Простой жизненный опыт Джоудов и тысяч других подобных им американцев питал те гроздья гнева, которые созревали в сердцах этих простых людей, стремившихся только к одному – к тому, чтобы плодотворно работать и жить и питаться за счет трудов рук своих. В судьбе Джоудов как в капле воды отразились коренные социальные противоречия и проблемы американской действительности и специфические черты национального сознания. И Джоуды становятся символом униженных и оскорбленных американцев, всех тех, кто не находит применения своим силам и талантам в этой богатой стране, кто и сегодня вынуждеи скитаться по городам и весям Америки в поисках хоть какого-нибудь заработка. "Люди, как муравьи, расползались по дорогам в поисках работы, в поисках хлеба. И в сознании людей начинала бродить ярость".


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю