Текст книги "Мир в 2050 году"

Автор книги: Джон Эндрюс

Соавторы: Дэниел Франклин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Сотрудничество и его последствия

Происходящие изменения привели к развитию нескольких тенденций, которые станут все более заметными в ближайшие десятилетия. Во-первых, это растущее влияние друзей на решения, принимаемые людьми. Люди всегда обращались друг к другу за советами. Но использование для этого электронной почты или множества телефонных звонков – значительная трата времени и сил.

Социальные сети намного упростили этот процесс. С одной стороны, они позволяют пользователям размещать запросы, которые сразу видны всем друзьям в Интернете и те могут на них отреагировать. С другой – они создали социальные плагины на других сайтах, позволяющие своим пользователям общаться с друзьями и там. Facebook уже связан более чем с 7 млн различных приложений и сайтов. В результате друзья становятся все более важными в качестве социальных фильтров контента, а Интернет все активнее колонизируется социальными сетями.

Другой тенденцией является интеллектуальный краудсорсинг. Википедия – яркий тому пример. Другой источник – Quora, онлайновая система «вопрос – ответ» с социальным элементом. Пользователи этой службы, основанной бывшими менеджерами Facebook, размещают ответы на вопросы других пользователей. В системе присутствует голосование за лучшие ответы, которые затем помещаются на видное место на странице. Лучшие участники видят, как растет их сетевая репутация, стимулирующая других обращать внимание именно на их ответы. В ближайшие годы появится еще много подобных коллективных онлайн-проектов по распространению знаний.

Блоги и социальные сети также способствуют развитию третьего важного направления. Упрощая массовую коммуникацию и обмен информацией, они позволяют людям быстрее, чем когда-либо прежде, организовываться в группы по каким-то конкретным и важным для них причинам или вопросам. Они дают возможность пользователям широко публиковать свои претензии, не обращаясь к помощи газет или телевидения. Использование Facebook и Twitter протестующими во время восстаний в Северной Африке и на Ближнем Востоке в 2011 г. – как раз один из таких случаев. Роль, которую социальные онлайновые СМИ сыграли в «апрельской революции», пожалуй, несколько преувеличена, но блоги и социальные сети вне всякого сомнения помогли усилить недовольство, охватившее арабский мир.

Этот эффект теперь начинает воздействовать и на политическую обстановку в богатых странах. На президентских выборах в США в 2008 г. был отмечен потенциал социальных медиа в деле поощрения политического участия граждан, и с тех пор их влияние только возросло. Согласно данным исследования, проведенного Институтом Пью, более пятой части взрослых американцев, имеющих доступ в Интернет, использовали Twitter и Facebook для получения информации о ходе политических кампаний до и во время промежуточных выборов 2010 г. При этом около 7 % из них основали какую-либо политическую группу или присоединились к уже существовавшей.

Многие из тех, кто пользуется социальными сетями в рамках политических кампаний, – молодые люди, которые ранее не проявляли политической активности. Кроме того, нам представляется, что использование блогов и социальных сетей для достижения политических целей в меньшей степени, нежели другие формы политической активности, зависит от социально-экономического статуса человека, его доходов и образования. Оба этих явления свидетельствуют о глубоких изменениях в том, как люди участвуют в политике. Судя по всему, в ближайшие десятилетия социальные медиа существенно изменят традиционную модель политической деятельности.

Блоги, социальные сети, другие социальные медиаслужбы уже влияют на такие формы гражданской активности, как благотворительность. С одной стороны, они воспитывают в людях сопереживание к последствиям стихийных бедствий, а с другой – мотивируют на массовые сборы пожертвований. Например, Causes, интернет-сайт, посвященный благотворительности, помогает людям создавать платформы для конкретных благотворительных акций, связывается с сетями их друзей для продвижения идей.

Социальные работники и игроки

Социальные медиа оказывают все большее влияние не только на личную жизнь людей, но и на их профессиональную деятельность. Многие компании создают внутренние блоги, вики-страницы и другие инструменты в попытке улучшить сотрудничество внутри компании и ускорить циркуляцию новых идей. Фирмы – производители программного обеспечения рекламируют похожие на Facebook корпоративные социально-сетевые проекты, которые компании могут использовать внутри своих корпоративных сетей. Это явление будет набирать обороты, поскольку все больше фирм понимает, что стимулирование внутреннего сотрудничества позволяет достигать конкурентных преимуществ.

Другая тенденция, которая со временем будет становиться все более важной, – это развитие профессиональных социальных сетей. Многие сети используются для укрепления связей между близкими друзьями. Среднестатистический пользователь Facebook имеет 130 контактов. Однако исследования показали, что на деле именно профессиональные контакты и контакты этих контактов обеспечивают наибольший успех в поиске работы. Этим объясняется быстрый рост таких онлайн-служб, как LinkedIn и Viadeo, позволяющих создавать сети из бизнес-партнеров, поставщиков и даже незнакомых людей. Развитие этих сетей станет жизненно важным для людей, занятых поиском работы, поскольку рекрутеры пользуются ими для выявления потенциальных кандидатов.

Работа не единственная вещь, которая становится все более социальным явлением. Социализируется и игровое пространство. Ошеломляющий успех таких сетевых игр, как Mafia Wars и FarmVille, которые строятся на платформах социальных сетей, показал, насколько людям нравится взаимодействовать со своими друзьями, «выращивая на интернет-фермах виртуальные овощи» (табл. 4.2). Это вынудило игровые фирмы соответствующим образом адаптировать свои гаджеты, например игровую приставку Xbox Microsoft 360. В будущем большинство игр будут иметь изначально встроенные социальные возможности. Подключаемые к Интернету телевизоры, другие устройства, используемые для развлечения, также позволят людям легко взаимодействовать со своими друзьями.

_{Табл. 4.2.Время играть}

_{Десятка ведущих игр на Facebook, июль 2011 г.}

^{Источник: AppData.com}

Все эти шаги в сторону большей взаимосвязи между людьми приносят пользу. Однако особую угрозу для эпохи Facebook представляет постепенная утрата конфиденциальности в Интернете. Попытки Facebook и других сетей сделать информацию о пользователях доступной по умолчанию для всех в Интернете привели к обратной реакции со стороны людей, боящихся потерять контроль над своими частными данными. Уже были замечены общественные протесты по поводу того, что некоторые компании пользуются данными, предоставляемые им социальными сетями в коммерческих целях.

Вопросы, касающиеся неприкосновенности частной жизни, станут еще более животрепещущими в ближайшие десятилетия ввиду дальнейшего развития новых технологий на основе фиксации местоположения пользователя той или иной социальной сети. И велика вероятность того, что правительства отреагируют на это некими «цифровыми биллями о правах», которые попытаются более четко регламентировать деятельность тех, кто владеет данными клиентов и при каких обстоятельствах они могут быть использованы третьими лицами. Сделать все это нелегко, и с учетом различных культурных взглядов на неприкосновенность частной жизни особенно трудно достичь глобального консенсуса, выбрать наилучший вариант на будущее.

На пути к социализированному государству

Тем не менее все это вряд ли остановит растущую социальную взаимосвязь на планете. Социальные сети и другие социальные медиаслужбы пойдут по пути самого Интернета и вольются в различные сферы нашей жизни. К 2050 г. нам предстоит жить в своего рода «социализированном государстве», в котором наши интернет-друзья будут всегда доступны для нас, а такие понятия, как, например, коллективный разум, станут вполне осязаемыми.

Уже заметны несколько ранних признаков того, что социальные связи совсем скоро станут повсеместными. Чего стоит хотя бы тот факт, что многие люди в настоящее время пользуются Facebook и другими службами посредством мобильных телефонов, а не персональных компьютеров. Это приводит к нескольким важным последствиям. Во-первых, пользователи мобильных телефонов, как правило, гораздо более активны в социальных сетях, чем те, кто имеет к ним доступ через стационарные ПК. В итоге количество передаваемой информации значительно возрастает. Во-вторых, распространение широкополосной беспроводной связи на развивающихся рынках в течение ближайших десятилетий позволит миллиардам новых пользователей создать новые сети друзей и знакомых при помощи телефонов, которые в этих странах уже становятся популярнее компьютеров. Это превратит социальные медиаслужбы в еще более глобальное явление.

Также одним из признаков растущей «всеохватности» является внедрение «социальности» в самые разные устройства. К примеру, Toyota объявила о планах создания новой социальной сети под названием Toyota Friend, которая будет запущена в 2012 г. Она позволит водителям автомобилей этой марки делиться информацией о трафике и иными данными с другими водителями в режиме реального времени, подключаться к дилерской сети компании.

Другие автопроизводители также рассматривают возможности предоставления водителям в дороге доступа к социальным сетям. К 2050 г. все автомобили оснастят голосовым средством для связи с друзьями в Сети. В будущем подобная функция возможна и во многих других устройствах – от кухонных плит до кассовых аппаратов в магазинах.

Доминирующий игрок?

Будет ли это виртуальное социализированное государство по-прежнему управляться одной компанией? Короткая история существования социальных медиаслужб предполагает, что, как правило, в любой из ее периодов находился один доминирующий игрок с настолько сильным прогрессом, что игнорировать его становилось невозможно. Тем не менее судьба MySpace, международной социальной сети, от которой теперь осталась лишь бледная тень, дает понять также и то, что непостоянные пользователи не постесняются перейти к конкуренту, если он предложит что-то более удобное.

Facebook, по-видимому, хорошо знает об этом и упорно трудится над тем, чтобы зарекомендовать себя в качестве социальной службы, то есть хранилища цифровых аналогов человеческих личностей в Интернете. Компания создала «экосистему» сторонних приложений, чтобы повысить свою привлекательность для пользователей. Но и это не панацея. Первоначальный успех Google в привлечении людей к своей социальной сети Google+, позволявшей легко создавать подсети для различных групп (друзей, коллег и членов семьи), четко показывает, что люди по-прежнему готовы экспериментировать с новыми амбициозными проектами.

Если появится еще одна доминирующая социальная сеть, она почти наверняка подпадет под более жесткие правила, установленные правительствами, обеспокоенными ее влиянием. Кое-кто уже сравнивает Facebook, имеющий даже собственную валюту в виде Facebook-кредитов и процветающую онлайн-экономику, со своего рода государством. Если Facebook вырастет еще больше, то обязательно привлечет внимание политиков, которых обеспокоит его влияние на все сферы жизни, начиная с политической активности низов и заканчивая безопасностью частной жизни в Интернете. Любой конкурент, который поборет Facebook, также подвергнется серьезной проверке.

Третьей составляющей «вездесущности» является рост «облачных» технологий, предполагающих хранение на серверах больших объемов информации, доступ к которым можно получить практически из любого места и с различных устройств. Когда с помощью дальнейших инноваций стоимость этой вычислительной технологии снизится, доступ к социальным сетям и службам станет еще более простым и дешевым. В сочетании с достижениями в таких областях, как искусственный интеллект, это поможет уже к 2050 г. создать своего рода социальный «облачный» сервис, способный автоматически передавать самую актуальную информацию и контакты из социальных сетей человека.

Однако также возможно, что к 2050 г. картина социальных медиаслужб будет выглядеть совсем иначе. Усиливающееся давление на неприкосновенность частной жизни может заставить людей отказаться от коммерческих гигантов и размещать свои цифровые личности в одном из некоммерческих хранилищ, работающих только по поручению клиентов, информация о которых и будет храниться. Хранилища будут накапливать большой объем данных о клиенте и публиковать их на других сайтах только по его личному желанию.

Вместо того чтобы называть себя пользователями Facebook или Google +, люди смогут отправить свою виртуальную личность на любые сайты, интересующие их, и сами выбрать, с кем из друзей они хотят взаимодействовать. Технологии разовьются до такого уровня, когда станет возможным передавать людям более конкретную информацию, а не заваливать их ненужными данными и новостями из мегасети. Данные будут доставляться к ним автоматически, а не по запросу; повсеместное сетевое подключение для обмена информацией в режиме реального времени станет нормой.

Почти неизбежно, что в ближайшие десятилетия из гаражей в Кремниевой долине, а то и из хижин в Кении выйдут новые прорывные технологии и полностью изменят характер сетевых социальных взаимоотношений. Однако что бы ни случилось с базовой инфраструктурой обмена информацией, очевидно, что движение к все более взаимосвязанному миру только ускорится.

Некоторые даже предсказывают, что благодаря достижениям в области технологий мы все в итоге сможем управлять гораздо большими сетями друзей. Сегодня среднестатистический пользователь Facebook имеет около 130 друзей, не за горами число 148 (часто округляемое до 150), которое антрополог Робин Данбар назвал максимальным количеством людей, с кем человек может поддерживать стабильные отношения [12]12
  Число Данбара – ограничение на количество постоянных социальных связей, которые человек может поддерживать. Поддержание таких связей предполагает знание отличительных черт индивида, его характера, а также социального положения, что требует значительных интеллектуальных способностей. Лежит в диапазоне от 100 до 230, чаще всего считается равным 150.


[Закрыть]. Однако Марк Пинкус, глава Zynga, компании, разработавшей сетевые игры Mafia Wars и FarmVille, предсказывает, что в течение нескольких десятилетий эта цифра может достичь 500 человек.

Но даже если их фактическое число окажется более скромным, мало кто сомневается, что изменения, описанные в этой главе, подведут Интернет еще ближе к предвидению его отца-основателя сэра Тима Бернерса-Ли. В книге «Сплетая паутину» (Weaving the Web) Бернерс-Ли писал, что Интернет всегда должен был быть продуктом социального творчества, нежели технологией. К 2050 г. он, без сомнения, станет именно таковым.

Глава 5
Культурные революции
Роберт Лейн Грин

Глобализация, технологии станут влиять на культуру, но вкусы народов мира будут по-прежнему различаться.

Писать о культуре в контексте грядущих 40 лет сложнее, чем об экономике, демографии или изменении климата. Современные тенденции в культуре могут почти ничего не значить в контексте ее долгосрочного развития. Неосторожный писатель в 1962 г. вполне мог предположить, что мелодично поющие квартеты с челочками и в облегающих нарядах в 2012 г. покорят музыкальный мир. Последующие четыре года могли лишь утвердить его в собственной правоте, но прошедшее затем полстолетия доказало, что он сильно заблуждался.

Понятие «культура» включает в себя множество совершенно разных вещей. Для тех, кого пугает это слово, «культура» означает нечто такое, чем наслаждаются богатые, например полотна художников и оперу. Для антропологов и социологов «культура» – это всё, начиная от языка и заканчивая приготовлением пищи и обычаями даже самых примитивных народов. «Культура» может означать и то, чем занимаются люди в свободное время (см. рис. 5.1). Однако, несмотря на разницу в определениях, можно выделить несколько общих составляющих этого понятия.

Во-первых, стоит подумать о теме сближения. Часто говорят, что глобализация и технологии несут с собой «смерть расстояниям». С физической точки зрения это верно: жители Калифорнии и Нью-Йорка могут общаться в режиме реального времени, обсуждать свои любимые группы на общем языке с помощью посредников (таких как Twitter, Facebook и Skype), и эта тенденция, несомненно, может развиваться. Однако чего пока не произошло – так это смерти культурных расстояний. Свалившееся на китайских и арабских ценителей предметов искусства богатство привело к росту продаж этих предметов, но по большей части китайского и исламского искусства. Телекоммуникации помогли людям во всем мире получить доступ к мнениям других людей, в первую очередь созвучных их же мнениям. Чего многим, видимо, и хотелось.

_{Рис. 5.1.Время отдыха}

_{Виды отдыха, минут, данные за последний доступный год}

^{Источник: ОЭСР}

Второе – это то, что деньги меняют тенденции, но не в состоянии изменить глобальной картины. Экономический рост Китая – «якорь» истории на ближайшие 40 лет – означает, что искусство будет все больше перетекать в его направлении. Но это не означает, что китайский язык займет в мире место английского или что китайский кинематограф затмит блеск Голливуда. Человеческий капитал в отличие от капитала финансового не может передвигаться быстро. Языки изучаются в течение многих лет, и ими пользуются в течение всей жизни, так что быстрый рост Китая не будет означать быстрый рост популярности китайского языка. А если где-то и накапливаются технические навыки (например, потребные для создания голливудского блокбастера), то это не означает, что они станут быстро накапливаться везде.

Наконец, по-прежнему имеют значение «привратники». Технологии помогает людям слушать любую музыку, какую они захотят, но цифровая доступность все больше направляет их в сторону самых популярных хитов. Блогеры, подкастеры и создатели твитов встряхнули поставщиков новостей, но не заменили их. Книгоиздательства, арт-дилеры и продюсеры по-прежнему играют ключевую роль в том, что покупается, читается, обсуждается и слушается.

Драконова доля

Визуальное искусство представляет собой, пожалуй, наиболее яркое свидетельство долговременной тенденции, меняющей мир культуры. Его центр тяжести перемещается на Восток. Рост экономики Китая и нефтяных капиталов в странах Ближнего Востока изменил направление потока движения культурных ценностей: в настоящее время он движется с Запада на Восток.

В 2010 г. Китай стал вторым по величине рынком мирового искусства, опередив Великобританию и заняв второе место после США с 23 % общемировых продаж. Это стало результатом как краткосрочных, так и долгосрочных тенденций. Финансовый кризис, начавшийся в 2008 г., нанес удар по западным рынкам и тамошним богатым людям, тратящим деньги на искусство. Это привело в 2008–2009 гг. к сокращению продаж предметов искусства и антиквариата на мировом рынке на 33 %. В то же время Китай от кризиса практически не пострадал.

Однако рынок искусства непостоянен – если в «тучные» годы объем продаж поднимается на 50 %, то в «худые» он может и рухнуть на треть. На деле же за годы стабильного роста Китая продажи на мировом рынке предметов искусства выросли просто фантастически – между 2002 и 2010 гг. на 530 %, продажи на аукционах увеличились почти в девять раз. Классическая китайская живопись, каллиграфия, фарфор и декоративные предметы явили собой «праздник жизни» для множества успешных аукционных домов. В США средние цены на предметы искусства подскочили вверх, а потом вместе с экономикой катастрофически упали вниз. Что же касается Китая, то цены там продолжали неуклонно расти (рис. 5.2).

_{Рис. 5.2.Черепаха и заяц}

_{Средние цены на предметы искусства на аукционах}

^{* Включая Гонконг, Макао и Тайвань.}

^{Источник: European Fine Art Foundation}

Рост на крупных китайских аукционах происходит благодаря росту национальной экономики. Однако помимо этого показательно и распределение продаж. На зрелых западных рынках заключается много сделок на средние суммы, в то время как общую среднюю цену торгов тащат вверх отдельные дорогостоящие сделки. В 2010 г. средняя сумма сделки на торгах в Британии составляла 48 500 евро, однако медиана самих торгов (то есть средний показатель с учетом количества совершенных сделок) – лишь 3200 евро.

Сравните это с ситуацией на «новых рынках» предметов искусства. В Китае средняя аукционная цена составила 27 800 евро, медианное же значение доходило до 23 000 евро. Похожими были и цифры в Объединенных Арабских Эмиратах, где средняя цена показалась и вовсе заоблачной (56 300 евро), да и медиана – впечатляющей (20 500 евро). Последуют ли чуть менее богатые за супербогатыми?