Текст книги "Путь желания"

Автор книги: Джон Элдридж

Джон Элдридж. Путь Желания

Пролог

Жил да был морской лев, который потерял море.

Он жил в местности, известной под названием «пустынная земля». Она располагалась на высокогорье, вдали от побережья, и была такой сухой и пыльной, что ее можно было назвать пустыней. Кое-где виднелись клочки чего-то, напоминающего жесткую траву, и на горизонте глаз мог различить несколько деревьев. Но в основном везде был песок. Иногда начинал дуть сухой ветер, вызывавший сильную жажду. Конечно, вам может показаться очень странным, что такое красивое создание вдруг очутилось в пустыне. Как вы помните, речь идет о морском льве. Но иногда такое случается.

Никто уже не помнил, как морской лев попал в пустынную землю. Кажется, это случилось давным-давно. Так давно, как будто он всегда был там. Эта безводная область ему совсем не подходила. Да и как могло быть иначе? Ведь в конце концов он был морским львом. Но, как вы знаете, когда долго живешь в каком-то месте, постепенно начинаешь думать о нем как о своем доме, даже если это место тебе совсем чужое.

Глава 1. Самая глубокая тайна нашего сердца

Мы не живем, а лишь мечтаем о жизни.

Блез Паскаль

Мне кажется, что пока мы живы, мы никогда не перестанем страстно чего-то желать. В мире есть красота и добро, к которым мы стремимся.

Джордж Элиот

Я все еще не нашел того, что ищу.

«U2»

В каждом сердце скрыта тайна. Мы часто не замечаем ее и редко находим слова, чтобы говорить о ней, и все же именно она ведет нас по жизни. Эта тайна по большей части остается скрытой в глубинах нашего «я». Ее можно назвать стремлением к жизни, какой она должна быть. Разве не к лучшей жизни мы стремились все это время? Возможно, мы не всегда осознаем, что находимся в поиске, иногда нам даже кажется, что мы совсем отказались от него. Но снова и снова возвращается к нам смертельная тоска по жизни, которой мы достойны. Она совершенно призрачна. Приходит и уходит, когда ей угодно. Не один месяц может пройти, прежде чем она снова даст о себе знать. И хотя нам кажется, что она дразнит нас, а иногда заставляет жестоко страдать, когда она возвращается, мы знаем, что эта тоска бесценна. Потому что если бы мы смогли вернуть себе это желание лучшей жизни, отыскать его среди других чувств и принять как наше самое главное сокровище, мы раскрыли бы секрет нашего бытия.

Видите ли, жизнь кажется нам тайной. И все мы мучаемся от одного и того же противоречия – мы страстно стремимся к какой-то лучшей жизни, но не знаем, где обрести ее. Мы задаемся вопросом: если мы когда-нибудь обретем ее, сможем ли удержать? Жизнь, которой мы жаждем, кажется несовместимой с той жизнью, которую мы наблюдаем вокруг себя. То, что нам доступно, кажется временами очень сходным с тем, к чему мы стремимся, но никогда не соответствует полностью. Наша жизнь – загадка для нас, а ее решение не выдается вместе со свидетельством о рождении. Нам нужно отправиться в путешествие, чтобы найти жизнь, которой мы заслуживаем. Путь же нам будет указывать наше глубинное желание. Желание, которое мы часто не замечаем или принимаем за что-то другое или вообще игнорируем.

Самая большая трагедия заключается в том, что человек перестает искать. Нет ничего важнее жизни сердца. Потерять сердце значит потерять все. И если мы хотим сохранить сердце в течение жизненного пути, мы просто не должны, не можем отказаться от этого желания. Джералд Мей пишет в своей книге The Awakened Heart:

В каждом из нас, в глубине нашего «я», которое мы называем сердцем, есть желание. Оно рождается вместе с нами, его невозможно удовлетворить, и оно никогда не умирает. Часто мы не подозреваем о его существовании, но оно никогда не дремлет… В этом желании и стоит искать нашу индивидуальность, смысл нашей жизни.

Ключ к разгадке того, кем же мы на самом деле являемся и зачем живем на этой земле, кроется в желании нашего сердца. Но ответ на эти вопросы приходит удивительным образом и часто остается незамеченным или неправильно понятым. Время от времени в жизни происходят долгожданные события, и тогда все вокруг кажется нам прекрасным.

И хочется, чтобы эти мгновения остановились и длились вечно. Это не обязательно какие-то вехи нашей жизни: свадьба, рождение ребенка или великий успех. Очень часто они настигают нас внезапно, как бы незаметно подкрадываясь к нам.

Подумайте о тех моментах, когда вы готовы были отдать весь мир за возможность остановить эти прекрасные мгновения. Разве это не были мгновения любви, мгновения радости? Просто минуты тишины и покоя, когда кажется, что все идет хорошо. И что-то говорило в вашем сердце: Наконец-то я понял! Вот для чего я был создан!

Шепот радости

Был последний вечер летнего отпуска. Мы провели в Тетонсе девять незабываемых дней, плавая и взбираясь на горы, смеясь и играя, наслаждаясь редкими и прекрасными минутами отдыха в кругу семьи, в удивительном по красоте месте. Во время одной из прогулок мы нашли тихий пруд в лесу, где-то в получасе ходьбы от лагеря. По вечерам к этому пруду часто выходили дикие животные. В тот день мы планировали прийти после заката и пробыть там, пока не наступит ночь, чтобы посмотреть, кто на этот раз осмелится показаться у водоема. Когда мы добрались до места, солнце уже садилось за нашими спинами, и вдалеке, на востоке, из огромных грозовых туч вырастал, облако за облаком, гигантский небесный замок. В лучах заходящего солнца он был сначала персиковым, затем розовым и, наконец, когда наступили сумерки, стал пепельно-серым.

Пара лебедей медленно плыла вдоль берега маленького пруда, отчего весь пейзаж был похож на картинку из сказки. Мы с женой расположились на траве, у кромки воды, рядом с нами сидели трое наших сыновей, опираясь на поваленное дерево. По ту сторону пруда находился луг, который и был сценой вечернего представления. Когда дневной свет начал меркнуть, на этот луг, прямо на зрителей, из ивняка вышел огромный лось. Он заметил нас и остановился, мы же сидели, затаив дыхание. В тишине он скрылся за деревьями так же таинственно, как и появился. Но прежде чем мы успели расстроиться из-за его исчезновения, с другой стороны луга появилась лосиха с лосенком. Мы наблюдали за ними, пока не наступила ночь.

Прохладный ветерок шевелил над нами кроны сосен. Сверчки запели свою сумеречную песню. Лосиха легла в высокую траву, но мы по-прежнему могли видеть ее и детеныша. Было слышно, как на болоте перекликались друг с другом цапли, оглашая окрестности своими зычными первобытными криками. Наши мальчики еще теснее прижались к нам. Прямо у наших ног проплыл бобер, оставив на поверхности пруда зигзагообразный след, который медленно растаял на серой водной глади. Вдалеке, там, где сгрудившиеся облака напоминали причудливый замок, началась гроза, о чем можно было судить по ярким вспышкам молнии. Когда наконец опустилась тьма, на окраину луга в поисках корма вышло небольшое стадо оленей. В довершение картины, как бы напоминая о себе, начал выть одинокий койот. Этот вечер был самым завораживающим из всех, что мне довелось провести на природе, его можно было назвать живым произведением искусства. Шотландский поэт Джордж Макдоналд прекрасно знал, что в такие моменты до нас доносится некий таинственный зов.

 
Из незнакомых далей сине-нежных
Воздушные потоки без преград,
Пересекая сумрачные земли,
Несут с собою жизни аромат.
 

 
Доносятся какие-то намеки,
И в сердце проникает чудный звук,
Таинственный, чуть слышный шепот
Невыразимой радостью стал вдруг.
 

 
До слабости, до головы круженья
Доводят те туманные слова,
И радость наполняет беспредельно,
И манит в незнакомые края.
Diary of an Old Soul (Перевод Л. Лазько)
 

Я знаю, эти годы быстро пройдут и настанет день, когда наши сыновья уже не захотят проводить каникулы с нами. Они встретят любовь, у них появятся другие привязанности, и наша жизнь уже не будет такой, как сейчас. Поэтому, сидя рядом с ними в этом лесу и видя, как они сжимают свои фонарики и что-то радостно шепчут друг другу на ухо, я был готов отдать все на свете, чтобы стрелки часов остановились и повернули вспять, дав нам возможность еще раз прожить эти несколько дней. Но независимо от нашего желания времена года сменяют друг друга, и ничто не в силах остановить бег времени. На какое-то мгновение мы все оказываемся захваченными чем-то большим и более прекрасным, чем все, что было с нами до этого, чем-то, «находящимся за пределами земли», как сказал Норман Маклин, «свободным от всех ее законов, как произведение искусства. Но я знаю совершенно точно и совершенно определенно, что жизнь – это не произведение искусства, и такие моменты не могут длиться вечно».

Эхо прошлого

Иногда такие моменты проходят незамеченными, но их тайна раскрывается для нас годы спустя, когда мы страстно стремимся воскресить их. Разве не было в вашей жизни таких минут, которые вы с радостью вернули бы, будь это в вашей власти? Я вырос в Лос-Анджелесе, но все летние каникулы проводил в штате Орегон, где жили родители моих мамы и папы. То время было исполнено красоты, невинности и волнения. Рядом был лес, таящий в себе столько открытий, река, в которой можно было ловить рыбу, бабушки и дедушки, суетящиеся вокруг меня. Мои родители были молоды и влюблены друг в друга, те дни были полны приключений, которые мне не нужно было придумывать и за которые не нужно было платить, мне надо было просто жить и наслаждаться жизнью. Мы сплавлялись на плотах по реке Рог. Играли в парке. Ели пироги с черникой в ресторанчике «У Бекки», на пути к озеру Кратер. У каждого из нас есть в прошлом заветные дни и часы, когда, пусть хоть на мгновенье, казалось, что жизнь во всех мельчайших проявлениях такая, какой она должна быть. Об этом нам говорит наше сердце.

 
Когда-то луг, леса, ручей,
Земля, и взгляду что привычно,
В сияньи Божиих лучей
Казались чудом необычным.
 

 
Я был блажен, мечты незрелость
Была в невинности моей.
Лазурь небес и ветра свежесть
Любил я всей душой своей.
 

 
Когда же я взрослел, то помню
Ко мне вдруг стали подступать
Тюремных стен седые тени,
Но я не думал унывать.
 

 
Я видел свет тот, как и прежде,
Источник света жизни всей
И радость сердца, и надежду
В красе Божественных лучей.
 

 
Ведь человек воспринимает
Со стороны, как блекнет он,
Как в свете дня он исчезает,
И жизнь проходит, словно сон.
Ode, Intimations of Immortality
from Recollection of Childhood
(Перевод Л. Лазько)
 

Вордсворт прикоснулся к этой тайне в детские годы, разглядел ее в слабом намеке, который донесся до него из незнакомых земель. Эти моменты должны научить нас чему-то, иначе мы не сможем сохранить свое сердце в течение жизненного пути. Потому что если эти моменты пройдут незамеченными и нам не удастся воскресить их, мы забудем о жизни, которой заслуживаем, а вместе с ней и о своем сердце. И до тех пор пока наши дети не покинут родного дома, мы не поймем, насколько драгоценны были годы, которые мы провели вместе с ними. Надувной бассейн на лужайке перед домом. Свертки с подарками на Рождество. Первые шаги, первый побег из дома, первое свидание. Фотографии, на которых запечатлены эти моменты, бережно хранятся в наших фотоальбомах; так мы стараемся остановить эти мгновения. Нам больно видеть, что они уходят. Наши потери, кажется, говорят, что мы никогда не будем жить так, как того заслуживаем. Но тайна жизни открывается нам даже в моменты самых горьких потерь.

Крик скорби

Я не понимал, как много Брент значит для меня, пока не потерял его. Он погиб год назад в результате несчастного случая при восхождении на горную вершину. Мы повели в горы группу людей, понимая, что для того, чтобы помочь человеку отыскать свое сердце, его надо вытащить из офиса, оторвать от телевизора и отправить на природу. Мы планировали провести три дня на ранчо в Колорадо, где собирались полазать по горам, половить рыбу, покататься на лошадях, беседуя при этом о путешествии человеческого сердца. Брент повел нашу группу в горы на второй день, в этот день он и сорвался со скалы. Это была невосполнимая потеря для многих и многих людей. Джинни потеряла мужа, Бен и Дрю – отца. Многие люди лишились единственного человека, который боролся за их сердце.

Я потерял своего самого верного друга. Брент был не просто моим партнером, он был для меня самым удивительным даром судьбы – его сердце видело то же, что и мое. Наша дружба была совместным путешествием, общим поиском разгадки тайны наших душ. Он уводил нас в горы, в мир музыки и поэзии, вел отчаянную, яростную битву за сердца людей. Мы смеялись и скорбели, шутили и тосковали на нашем пути. Когда Николас Уолтерсторф потерял сына в результате несчастного случая, происшедшего в горах, он написал:

В мире образовалась пустота… Исчезло неповторимое средоточие воспоминаний и надежд, знаний и любви, некогда существовавшее на этой земле. Осталась лишь пустота. Этот уникальный мир, полный движения и жизни, был лишен будущего… Никто не видел так, как видел он, не знал так, как знал он, не помнил того, что помнил он, не любил так, как любил он. …Остались вопросы, на которые я уже никогда не получу ответа. Мир опустел.

Lament for a Son

Глупо, конечно, но я поймал себя на том, что резко обернулся, чтобы посмотреть на серебристый джип, который проехал мимо меня. Я стал вглядываться, чтобы понять, его ли это машина, он ли это. Брент погиб, и я это знал. Знал, как никто. Но я по-прежнему оборачивался, когда проезжала машина, напоминающая его джип. Что-то заставляло меня делать это, что-то выходящее за рамки разумного. Я думал, а вдруг это его машина, вдруг он снова проехал мимо меня. На другой день на стоянке машин я увидел старый помятый джип «Чероки» с багажником наверху. Я остановился, вернулся и присмотрелся повнимательнее. Умом я понимал, что это глупо. Брента больше нет. Но мое сердце отказывалось верить этому. Или, скорее, мое стремление к тому, чтобы все в этом мире было правильно, было настолько сильным, что оно лишало меня способности мыслить логически и заставляло снова и снова поворачивать голову в надежде на невозможное.

Блез Паскаль сказал: «У сердца свой рассудок, который рассудку недоступен…». В нас есть что-то, что заставляет нас тосковать, надеяться, а иногда даже верить, что в мире все не так, как должно быть. Все внутри нас восстает против смерти, атакующей жизнь. И поэтому люди, которые неизлечимо больны, женятся. Заключенные концентрационных лагерей разводят цветы. Супруги, давно находящиеся в разводе, тянутся ночью обнять того, кого уже нет рядом. Это похоже на боли, которыми страдают люди, потерявшие конечность. Они по-прежнему ощущают боль там, где когда-то была часть тела, и по-прежнему стараются не ударить об угол стола или не прищемить дверью машины ногу или руку, которых у них уже давно нет. Наше сердце тоже знакомо с чем-то подобным. Где-то в глубине души мы отказываемся смириться с существующим положением дел или с тем, каким оно должно быть или будет.

Симона Вейл была права, есть только две вещи, трогающие человеческое сердце: красота и горе. Те моменты, которые в соответствии с нашими представлениями должны длиться вечно, и те моменты, которые вообще не должны наступать. Что же нам следует вынести для себя из этих посланий? Как мы должны понимать то, что они несут в себе? Драматург Кристофер Фрай писал:

Безвыходность и драматичность нашего положения состоит в том, что мы абсолютно не понимаем его. Возможно, мы смертны. И что же? Возможно, мы бессмертны. И что тогда? Мы все погружены в фантастическую действительность, граничащую с ночным кошмаром, и как бы ни старались мы ее осмыслить, как бы ни была тверда наша вера, как бы далеко ни ушла наша наука или как бы близко ни подступили мы к основам мистицизма, мы не можем понять, какова она на самом деле.

A Playwright Speaks: How Lost,

How Amazed, How Miraculous We Are

И как же, по словам Фрая, мы решаем эту проблему? Мы находим самое худшее решение: смиряемся со своим положением. Мы мало-помалу свыкаемся с ним и почти не замечаем этого.

Все по-прежнему

Произошло нечто ужасное, нечто страшное. Нечто худшее, чем грехопадение. Потому что в результате этой величайшей трагедии мы потеряли рай, а вместе с ним потеряли то, ради чего стоит жить. Но то, что случилось после этого, невообразимо: мы привыкли к своему положению. Мы свыклись с мыслью, что все так и должно быть. Глаза людей, бредущих в кромешной тьме, привыкают к этой тьме. Независимо от своих религиозных и философских взглядов, большинство из нас живет так, как будто эта жизнь и должна быть такой. Мы заглушаем шепот радости циничным «я уже был там, я уже это пробовал». Поступая таким образом, мы никогда не услышим Зов.

Совсем недавно я разговаривал с друзьями о летнем отдыхе и порекомендовал им съездить в Тетонс. «А-а, да, мы там были. Милое местечко». Вот она, упущенная возможность. Точно так же при помощи цинизма мы притупляем свои чувства, делаемся равнодушными к чужому горю, приклеивая на бампер машины что-то типа «Жизнь засасывает, и ты умираешь». А потом мы пытаемся продолжать жить. Мы кормим кота, платим за квартиру, смотрим новости и отправляемся спать, чтобы завтра делать то же самое.

Я стоял перед открытым холодильником, потрясенный только что увиденным. Голод в Африке. Геноцид в… Название и не выговорить. Какая-то страна бывшего советского блока. Коррупция в Вашингтоне. Обычный ход вещей. А напоследок диктор складывает свои бумажки и говорит: «Приятного вам вечера». Приятного вечера? И это все? Больше сказать нечего? Вы только что закидали нас ужасными новостями со всех концов света, и все, что вы можете сказать после этого, – «Приятного вам вечера»? Хотя, надо быть объективным, иногда диктор говорит еще кое-что, например о фильме, который мы можем посмотреть в одиннадцать вечера. И хоть бы раз он помедлил после того, как сообщил нам все новости, вздохнул глубоко и сказал: «Как далеко мы зашли», или «Если бы мы прислушались…», или «Слава Богу, наше пребывание на этой земле близится к концу». Но он никогда так не говорит, и я сомневаюсь, что когда-нибудь скажет. И никто из нас не задумывается об этом. Мы полагаем, что мир так устроен. Когда бы я ни спросил своего соседа, как он поживает, он всегда отвечает: «По-прежнему».

Давайте немного поразмыслим. Чем отличается ваша жизнь от той, какой, по вашему мнению, она должна быть? Если вы одиноки, нравится ли вам это? Если вы состоите в браке, о таком ли браке вы мечтали? Хочется ли вам иметь детей, а если они у вас есть, довольны ли вы тем, как они устраивают свою жизнь? А ваши дружеские связи? Достаточно ли они крепкие, полноценные и бескорыстные, как вам хотелось бы? Когда приближаются праздники, ждете ли вы с нетерпением времени, которое проведете с близкими вам людьми? И после того как вы убрали квартиру и перемыли посуду после застолья, можете ли вы сказать, что ваши ожидания оправдались?

Ну а как насчет работы и того положения, которое вы занимаете в обществе? Засыпаете ли вы каждую ночь с чувством глубокого удовлетворения от того, что не зря прожили этот день? Пользуетесь ли всеобщим уважением? Подходит ли вам то дело, которым вы занимаетесь? Может быть, вы вообще не работаете? А что если теперь я скажу вам, что так будет всегда, что та жизнь, которая есть у вас сейчас, никогда не изменится и будет протекать так же, без каких бы то ни было улучшений? Ваше здоровье, финансовое положение, ваши отношения с друзьями, ваша работа и все остальное останутся такими, как есть?

Это ад.

В защиту неудовлетворенности

Но по милости Божьей мы не можем полностью с этим смириться. Прислушиваясь к себе, мы чувствуем внутри какое-то недовольство, неудовлетворенность, жажду чего-то еще. Но так как загадка нашего бытия для нас неразрешима, мы приходим к выводу: что-то не так – не с нашей жизнью, а с нами. Такое впечатление, что все каким-то образом устраивают свою жизнь. Почему же у меня не получается? Что со мной не так? У нас появляется чувство вины за свою постоянную неудовлетворенность. Почему бы мне просто не научиться радоваться жизни и получать больше удовольствия на работе, в семье, в церкви, в кругу моих друзей? Понимаете, даже когда мы чем-то заняты, когда «устраиваем свои дела», мы все равно не перестаем думать о другой, лучшей жизни. И когда у кого-то, на наш взгляд, получается достичь того, о чем мы мечтаем, мы задаемся вопросом: «Как это у него получилось?» Может быть, если мы будем читать те же книги, ходить в ту же церковь, отдыхать в тех же местах, что и он, наши мечты о лучшей жизни станут реальностью? Мы никогда не прекращаем своих поисков. Дж. Мей напоминает нам:

Когда мы не в состоянии справиться со своими желаниями, мы часто прячем их под безумными мыслями или поступками или стараемся не замечать их, занимаясь решением неотложных вопросов. Желания можно сдерживать годами, подчас даже десятилетиями, но мы не можем полностью подавить их. Они так или иначе будут напоминать о себе в наших снах, в наших мечтах или в те моменты, когда мы ослабляем над ними контроль.

The Awakened Heart

По его словам, даже когда мы спим, наши желания бодрствуют. «Они отражают нашу суть». Мы – это то, что мы желаем. Желание – основа человеческой души, секрет нашего существования. Все, что есть великого на земле, рождено желанием. Без него невозможно написать симфонию, покорить горную вершину, сражаться за правду, сохранить любовь. Желание заставляет нас искать жизнь, которой мы заслуживаем. Наше желание, если мы прислушиваемся к нему, спасает нас от саморазрушения, от принесения сердца на алтарь ложного смирения. Мы никогда не будем удовлетворены тем, что все идет по-прежнему.

Истина, которая поможет нам понять собственную жизнь, заключается в следующем: все мы похожи на того морского льва, который лишился моря. Обычно мы живем не так, как нам хотелось бы. Не такая жизнь нам нужна. Не для такой жизни мы были созданы. Если бы только мы прислушались к своему сердцу, к тому, что Г. К. Честертон назвал «данной свыше неудовлетворенностью», мы разгадали бы тайну нашего бытия. Как он написал в своем произведении «Ортодоксия», «мы оказались не на той звезде. …Именно поэтому наша жизнь такая прекрасная и в то же время такая странная. Настоящее счастье в том, что мы не подходим для этой жизни. Мы пришли сюда из какого-то другого места. Мы заблудились».

Смысл нашей жизни открывается в те моменты, которые на первый взгляд кажутся несовместимыми друг с другом, – одни, согласно нашим представлениям, должны длиться вечно, а другие вообще никогда не наступать. Те бесценные мгновения, которые нам хотелось бы продлить на целую вечность, подсказывают, что именно для таких минут мы и были созданы. Что нам была уготована вечная жизнь в мире красоты и чудес, в мире близких отношений и неповторимых, волнующих переживаний. Натаниель Готорн убежденно писал: «Наш Создатель никогда бы не сотворил таких прекрасных дней и не дал бы нам сердца, способного наслаждаться ими, если бы мы не были рождены для бессмертия».

Эти мгновения заслуживают большего, чем просто быть запечатленными на фотографиях, спрятанных в альбоме, где они тускнеют, так же, как тускнеют наши воспоминания о них. Чтобы хоть как-то утешиться и смягчить боль невосполнимой утраты, мы часто произносим фразу «Все хорошее когда-нибудь кончается». Я ее ненавижу. Это ложь. Даже несчастья и сердечные страдания помогают нам понять наше истинное предназначение. Трагедии, которые потрясают нас до глубины души и вызывают крик: «Этого не должно было случиться!», тоже сообщают нам истину. Этого действительно не должно было случиться. Блез Паскаль пишет:

Человек настолько велик, что его величие проявляется даже в том, что он ощущает себя несчастным. Дерево не имеет ни малейшего представления о своих несчастьях. Действительно, знание о своих несчастьях делает нас несчастными, но оно дает и величие. Таким образом все человеческие несчастья доказывают его величие; это несчастья человека, обладающего чувством собственного достоинства, несчастья монарха, лишенного престола. …Разве это постоянное стремление к тому, чего достичь невозможно, это не подтверждение того, что человек когда-то был счастлив, и что теперь на это указывают лишь косвенные следы среди той пустоты, которую он пытается заполнить всем, чего может достичь?

Мысли

Должен ли монарх, который оказался в изгнании, притворяться, что счастлив? Разве не должен он стремиться вернуться в свою страну? Его несчастья – это его союзники, они побуждают его действовать. Если надо, пусть ваших несчастий станет больше. Но не отвергайте тайну бытия, не относитесь с презрением к этим царственным желаниям. Когда мы подавляем свои желания, мы отказываемся от самого важного путешествия в своей жизни. Мы оставляем свое сердце на обочине и устремляемся вперед, пытаясь подстроиться, приспособиться, быть полезными и т. п. Чего бы мы ни добились в итоге: денег, высокого положения в обществе, признания или просто состояния душевного успокоения, – оно того не стоит. «…Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16:26).

Отправляясь на поиски

Мы должны отправиться в путешествие. Где бы мы ни были, что бы мы ни делали, мы должны отыскать дорогу и двинуться в путь по карте, которую держим в руках. Этой картой послужит нам желание, звучащее и как шепот, и как крик, данное нам для того, чтобы мы отыскали ту единственную жизнь, которую стоит прожить. Вам может показаться, что вы следуете за вашим желанием, в то время как вы рабски и бездумно служите ему. Это не одно и то же. Мы должны прислушиваться к нашему желанию, внимательно присматриваться к нему, позволяя ему уводить нас от ложных дорог и тупиков. Клайв Льюис советует:

Я слишком хорошо знаю, как легко желание избирает ложные цели и какими темными путями мы идем к их осуществлению. Но я также знаю, что само Желание содержит в себе то, что может исправить все эти ошибки. Единственная непоправимая ошибка – притворяться, что вы достигли желаемой цели, в то время как вы или ничего не достигли, или желание осталось лишь желанием, или вы удовлетворили какое-то другое желание. Диалектика Желания, которому точно следуешь, исправит все ошибки и выведет вас на правильную дорогу, заставив пережить… некий [чувственный] опыт.

The Pilgrim's Regress

Единственная непоправимая ошибка – притворяться, что мы нашли жизнь, которой достойны. Принимать лужу за море. Свыкнуться с тем, что все идет по-прежнему. Фрай назвал такую жизнь «сном заключенных». Вы, наверное, помните фильм «Побег из Шоушенка» – историю о жизни узников 40-х гг. ХХ столетия. Фильм повествует о духовном пути двух мужчин, об испытаниях, которым они подвергаются в тюрьме. Рэд, лидер среди заключенных, дольше всех просидевший в тюрьме, рассказывает, что происходит с человеком, который слишком долго находится за решеткой: «Поначалу ты ненавидишь эти стены. Они сводят тебя с ума. Через какое-то время ты к ним привыкаешь, просто больше не замечаешь их. А потом приходит день, когда ты понимаешь, что они тебе нужны». Тот день, когда вы предпочтете свободе рабство, а жизни смерть, станет самым трагическим днем вашей жизни. Мы не должны пребывать во сне. Пришло время очнуться, стряхнуть с себя дремоту. Как сказано в Писании, «встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос» (Еф. 5:14). Об этом же молится и Дж. Макдоналд:

 
Если усталому сердцу уж биться труднее
И тлеет жизнь, как догоревший костер,
Больше любить и желать оно уж не смеет,
Но воспоминаний о прошлом разум не стер,
Ты Первым будь, Кто есть Сущий всего мирозданья,
Зовом будь и исполнением наших мечтаний,
И пробуди во мне жажду и трепет желаний.
Diary of an Old Soul
(Перевод Э. Ретневой)
 

Сохранить свое сердце – это самая главная наша задача. И самая трудная. Ее выполнение зависит от того, как мы поступим с нашим желанием. Если вы посмотрите вокруг, то увидите, что большинство людей отказалось от путешествия. Они потеряли свое сердце. Они проводят время в местах смирения или потворства своим слабостям или томятся в тюрьме отчаяния. Это знакомо мне, раньше я часто бывал в этих местах, да и теперь иногда там оказываюсь. Жизнь предоставляет огромное количество возможностей и причин отказаться следовать своему желанию. Безусловно, основная причина сводится к тому, что желание ставит нас перед сложной дилеммой. Желать чего-то и не получать желаемого – не в этом ли источник практически всех наших печалей и скорбей?

Было время, когда морской лев еще помнил, что он потерялся, но это было очень давно. Тогда он готов был останавливать каждого встречного, чтобы узнать, не мог бы тот как-то помочь ему отыскать путь домой, к морю.

Но, казалось, никто не знал этого пути.

Так он искал и искал, но найти не мог. После долгих лет безуспешных поисков морской лев нашел приют у одинокого дерева, росшего рядом с небольшой лужей. Дерево спасало от палящих солнечных лучей, которые в том краю жгли просто нещадно. А лужа, хоть и была маленькой и грязной, все же по-своему дарила прохладу. Там он и осел и постарался, как мог, устроить свою жизнь.