Текст книги "Стук мертвеца"

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 9

Человек, считающий себя цивилизованным созданием, Убежден, что умеет держать в узде свои инстинкты, контролировать свои мысли и чувства. Это не так.

Единственным инстинктивным желанием Марка после того, как он испытал эмоциональное потрясение от близости тела Джудит, была потребность избавиться от этого наваждения, стереть его с лица земли.

Сделав два быстрых шага вперед, он с силой настежь распахнул дверь. Она ударилась о деревянную стенку массивного книжного шкафа и отлетела обратно. Марк шагнул прямо в темноту. На какое-то мгновение он застыл в ожидании, после чего, пошарив по левой стенке, нажал верхний из пяти выключателей, контролировавших освещение в дальнем конце Новой библиотеки.

Две тусклые лампочки под колпаками зеленого стекла осветили длинный узкий проход между стеллажами. Всего их было пять, и они тянулись параллельно друг другу, обрамленные высокими рядами книг с обеих сторон; на верху полок стояли потемневшие от времени бюсты.

Марк посмотрел направо, куда от двери тянулась еще одна стена книг. На полке в семи футах от пола он увидел единственный зияющий проем и тяжелый том, который, раскинув крылья переплета, вверх корешком упал на пол, взметнув облако густой пыли. Нервное напряжение заставило его издать смешок, который тут же, когда он взял себя в руки, превратился в глухой хрип, комом застрявший в горле.

– Здесь никого нет, – сказал он. – И никого не было. Подойди и убедишься!

Джудит, которая уже успела выскочить на газон, не сдвинулась с места.

– Иди и посмотри! – продолжал раздраженно настаивать Марк. – Такое случалось тут и раньше!

Джудит, с силой прижимая ладони к щекам, стояла не шевелясь.

– Говорю тебе… – Он едва не сорвался на крик, но сдержался. – Когда человек берет книгу с высокой полки и ленится принести лесенку, он, ставя книгу обратно, задвигает ее только наполовину. А я только что слишком сильно распахнул дверь. Помнишь?

– Я…

– Книга пошатнулась, но еще не упала. А тут дрогнула полка – сквозняк и все такое, – и через минуту или около того она свалилась. А когда книга упала, дверь… посмотри!

Он коснулся двери. Ее старая покоробившаяся и потрескавшаяся панель качнулась на смазанных петлях и закрылась сама по себе.

– Пожалуйста, поверь мне, Джудит, тут нечего бояться.

– Нечего? – переспросила она, словно отвечая на какой-то другой вопрос.

– Кстати, ты думала, почему Тоби рассказывал о том шутнике в спортивном зале? Или ты не слышала эту историю?

– Не слышала? Да все только о ней и говорят. – Хриплый голос Джудит прервался едва ли не всхлипом. Она опустила руки. – Это идиотское изображение статуи Основателя, измалеванное светящейся краской! Глупые проделки, чтобы напугать бедного старика и шестнадцатилетнего мальчика! Миссис Хьюит, миссис Кент и миссис Мэйсон не могут ни говорить, ни думать ни о чем другом.

Невольно Джудит приблизилась, но все же предпочитала держаться в границах слабого круга света, падавшего от тусклой лампочки на траву.

– Знаешь, я сделала одну хорошую вещь, – выпалила она. – Они совершенно забыли, как Роз Лестрейндж и ее молодой человек использовали изолятор, как… О господи, какая я лицемерка! Звучит так, словно я осуждаю ее.

– Ты мне поверишь, Джудит, что тут в библиотеке никого нет? И не может быть!

– Есть! Я слышала чьи-то шаги.

– В темноте? Если хочешь, я все обыщу сверху донизу. Ты войдешь?

Джудит секунду колебалась, после чего быстро шагнула внутрь – но все же держалась очень скованно. Но теперь они снова оказались лицом к лицу, и глаза их должны были встретиться; они не могли больше избегать того, что уже возникло между ними и должно было прийти снова – со всеми предсказуемыми результатами.

– Нет! – сказала Джудит, твердо глядя ему в глаза. – Нет, Марк. Это глупо. Мы не можем! Мы не должны! Это неправильно и даже не имеет смысла. Это всего лишь… ох, да если начистоту!… Ты не можешь представить, какие мысли приходят женщине в голову, когда она лежит без сна и чувствует себя несчастной.

– А ты можешь представить, что и мужчину могут обуревать такие же мысли?

– Марк! Прекрати!

– Если начистоту, как ты сказала… Нам ведь не дано знать, что кроется у нас в подсознании? Год назад, шесть месяцев назад, даже десять минут назад я воспринимал тебя лишь как жену Дана Уолкера; даже в мыслях я не шел дальше. И вдруг, именно здесь, я осознал, что ты больше не жена Дана Уолкера.

– Нет. Но ты по-прежнему муж Бренды Рутвен.

Марк, собираясь продолжить свою тираду, долгие несколько секунд молча смотрел на нее.

– О да, ты можешь убедить меня! – У Джудит сразу же изменилось настроение. – Я ни на что не претендую. Все будет легко и просто. Но ты так и не услышал, что я должна тебе сказать.

– Имеет ли это значение?

– Да!

– Тогда давай обсудим и решим. Кстати, мы можем включить дополнительное освещение.

– Марк, ради бога, не надо! Его будет видно со стороны Лужайки и откуда угодно.

– Любой, кто по вечерам видит тут свет, знает, что доктор Денхарт или один из его ассистентов (доктор Денхарт был библиотекарем), как обычно, работает допоздна. Я подумал об освещении потому… ты все еще боишься, будто тут кто-то прячется?

– Пожалуй что нет. На самом деле там никого нету. И кроме того, ты со мной. Это все меняет. Теперь я ничего не боюсь.

– Джудит, я…

Марк не смог подобрать нужные слова. Он прошел мимо нее, захлопнул дверь, закрыл ее изнутри и вернул кольцо с ключами обратно в карман.

– В любом случае, – усмехнулся он, – теперь сюда никто не проникнет. Основная дверь на двойном запоре, и другого пути в библиотеку, кроме этого, нет.

– А через книгохранилище! Что ты о нем думаешь?

– Да, тут есть дверь в книгохранилище. В тех редких случаях, когда она закрыта, я отпираю ее своим ключом. Но на обоих этажах книгохранилища нет дверей, выходящих наружу.

Подобрав с пола распластавшуюся книгу, которая (вне всяких сомнений) вывалилась с полки без посторонней помощи, Марк поставил ее на место. Двинувшись по единственному слабо освещенному проходу и миновав старые выцветшие бюсты мыслителей, он вышел в просторный главный холл.

Здесь, где под высоким сводом гуляло эхо, он нащупал невысокие деревянные перильца, окаймлявшие рабочий стол секретаря библиотеки. Он уже был готов дернуть цепочку, чтобы включить лампу под зеленым стеклянным абажуром, как Джудит схватила его за руку:

– Нет! Не надо, не включай!

– В чем дело?

– Сегодня полиция допрашивала меня несколько часов. Они хотели узнать о последнем приятеле Роз. Как выяснилось, это был молодой человек по имени…

– Чедвик, не так ли? Фрэнк Чедвик?

– Да! Откуда ты его знаешь?

– Как всегда, от Тоби. Ну так что? Продолжай!

– Полиция хотела выяснить, навещал ли он ее прошлым вечером, – окрепшим голосом произнесла Джудит. – Видеть я его не видела и поэтому сказала, что нет. Затем они спросили, посещал ли вообще кто-нибудь бунгало прошлой ночью. Вместо того чтобы сказать, что я не сидела всю ночь у окна, что было бы чистой правдой, боюсь, я запнулась прежде… чем сказать нет. Лейтенант Хендерсон обратил на это внимание. Я все отрицала. Он так и вцепился в меня. Я продолжала отрицать и стояла на своем.

– И что?

Отзвуки их голосов – низкого мужского, легкого и хрипловатого женского – звенели эхом под сводами – негромко, но жутковато.

– Ну, ночью кто-то в самом деле зашел в бунгало. Тогда я совершенно не обратила на это внимания; да и потом не при давала этому значения. Но когда утром я поняла, что там произошло убийство, а не самоубийство…

– Кто заходил в коттедж?

– Твоя жена.

Похоже, оба они застыли, пораженные. Было слишком темно, чтобы они могли различить выражения лиц друг друга. Только в северной части помещения, в проходе, через который они вошли сюда, слабое освещение отбрасывало сверху тени от древних бюстов, напоминающих отрубленные головы.

– Джудит, в какое время это было?

– Не могу сказать точно! Может, в десять минут двенадцатого, может, позже.

– Бренда в самом деле заходила в бунгало?

– Я слышала, как остановилась машина. Поэтому я и подошла к окну. Это была ваша машина с Бр… она сидела за рулем. Она вышла, захлопнула дверцу и пошла по дорожке. В свете уличного фонаря ошибиться было невозможно.

– Как долго она там оставалась?

– Не знаю! Говорю тебе, в то время я не обратила на это абсолютно никакого внимания. Чего ради? Меня это интересовало не больше, чем если бы миссис Хьюит приглашала к чаю миссис Кент. Разве что я чуть удивилась, поскольку никогда не думала, что Бренда испытывает к Роз симпатию. А потом просто забыла об этом.

– Ведь ты должна была слышать и как отъехала машина?

– Если и слышала, то не обратила внимания. Как ты не можешь понять? Даже еще сегодня утром мне не пришло в голову рассказать тебе.

Между ними воцарилось тяжелое напряженное молчание. Марк обошел деревянные перильца, с силой стукнул кулаком по столу и повернулся к Джудит:

– Простишь ли ты мне, Джудит, если я скажу, что не могу в это поверить?

– Марк! Ты думаешь, я соврала тебе?

– Нет! Не думаю! Я доверяю и всегда доверял тебе. Ты это знаешь.

– Да. Знаю.

Она произнесла это еле слышно, но с напором.

– Я-то думал, что Бренда нуждается в защите, – вырвалось у Марка. – Я ошибался; ни в чем она не нуждается. Или ты ошиблась, решив, что видела ее…

– Марк, я не ошиблась! Я различила ее фигуру, ее рост, ее каштановые волосы; она была в белом платье, и, кроме того, я видела ее лицо!

– …или же тут есть какое-то другое объяснение. Бренда не хотела и, кроме того, не могла там останавливаться; я знал это, едва лишь Тоби днем позвонил мне. Какого черта ей было там делать? Она гнала изо всех сил, чтобы как можно скорее оказаться в апартаментах Фрэнка Чедвика в Вашингтоне.

– Фрэнка Чедвика?! – после паузы еле слышным шепотом недоверчиво переспросила Джудит. – Не может быть, чтобы тот самый парень… который с Роз Лестрейндж?…

– Именно тот самый юный Казакова. Да.

– Ты хочешь сказать, что он был… то есть и с Брендой тоже?

– Я не говорил ничего подобного, – возразил Марк, хотя в глубине души не сомневался, что это было правдой. – Какого черта! Если я не могу доверять тебе, то тогда вообще никому. Единственное, что я могу сказать, что этот Чедвик несколько недель волочился за ней.

– Но…

– Прошлым вечером, незадолго до десяти, он подъехал за ней в своей машине и стал, как обычно, настойчиво дудеть в клаксон. Бренда уехала с ним. Играя роль всепонимающего и искушенного мужа, я намекнул, что и сам несколько устал – и от нее, и от разговоров, в которых мне приходилось открещиваться от мисс Лестрейндж…

– Ты и Роз? Ты говоришь…

– Нет! Я этого не говорю. Если бы даже это было правдой, я не смог бы заставить себя говорить на такую тему. А тут не было ничего подобного. Я вообще не называл никаких женских имен, но Бренда сделала свои собственные выводы. Вот поэтому она и вернулась.

– Вернулась?

– Подожди! Выслушай сначала то, что я и сам отчаянно стараюсь понять. В десять часов Роз Лестрейндж ждала звонка от кого-то. В этом я могу поклясться; чисто случайно я позвонил ей сразу же после того, как часы Основателя пробили десять. Она ожидала звонка. Роз мгновенно сняла трубку и, прежде чем я смог произнести хоть слово, сказала в нее: «Это ты, дорогой?» Пока я прикидывал, как ответить – глупо ведь будет звучать: «Нет, простите, я не тот, кто вам нужен», – в дверь позвонили Тоби Саундерс и Кэролайн Кент.

– Я… я все же не понимаю!

– Через секунду поймешь!

Марк скорее почувствовал, чем увидел или осознал, что у Джудит напряглись и застыли плечи.

– К тому времени, – продолжил он, – Бренда и Чедвик добрались всего лишь до Куиншевена. Чедвик внезапно вспомнил, что в десять часов ему надо было сделать один очень важный звонок, и побежал в аптеку к телефону…

– Звонить Роз?

– Совершенно очевидно, не так ли? Чедвик до последнего момента не был уверен, что ему удастся встретиться с предметом новой страсти, с Брендой. Так что он придерживал запасной вариант, по крайней мере на этот вечер, дав понять Роз Лестрейндж, что еще свяжется с ней. Можно считать или не считать иронией судьбы тот факт, что именно в это время Бренда покинула его и вернулась домой.

– Понимаю. – Шепот Джудит был полон растерянности и испуга, но Марк был слишком возбужден, чтобы заметить это. – Да! Я начинаю понимать!

– После чего…

– Нет, не останавливайся, Марк, продолжай!

– После чего мисс Лестрейндж, которую я встретил накануне утром, решила без звонка и без стука проскользнуть к нам в дом и в облике фатальной женщины явилась словно на назначенное свидание.

– И что здесь тебя так удивило? – шепотом произнесла Джудит. – Она поступала так и раньше, когда… Она, наверное, решила, что ты один?

– Скорее всего, так и было. Бренда едва не сделала ту же ошибку, но услышала голоса. Со мной были Тоби и Кэролайн, но жалюзи были опущены, а марка и год выпуска машины Тоби точно такие же, как и у моей.

– Понимаю, понимаю, понимаю! И значит… Бренда?

– В детали вдаваться не стоит. Она сказала, что отправляется к Джейн Гриффит. У которой не появилась. Она всего лишь хотела как можно быстрее добраться до апартаментов Чедвика, чтобы отплатить мне той же монетой.

Он не собирался так много рассказывать, не думал выкладывать ей даже десятую часть. И тем не менее в этом странном полумраке, испытывая облегчение от того, что кто-то преисполнен к нему доверия, он стал говорить, не думая над своими словами. И дернулся, как от укола, лишь когда услышал в ответ тихий и яростный голос Джудит:

– И это тоже удивило тебя, Марк?

– Я… прости, не понял?

– Неужели тебя удивило, что она попыталась отомстить тебе? Послушай, я поняла – ты тоже хочешь рассчитаться с ней с моей помощью.

Звук, который донесся из темноты, был не столько шепотом, сколько всхлипыванием.

Насмешливое эхо поразило Марка Рутвена до глубины души. Оно отразилось от округлого свода здания, которое называлось Новой библиотекой потому, что до 1795 года его не могли завершить. Архитектор, зараженный неодолимой страстью к неоготике, привез даже в Новый Свет готические арки с резными изображениями горгон, святых и чудовищ.

В главном зале они были изображены высоко под потолком, и Марк их не видел. Но он чувствовал их присутствие – они ехидно скалились, ухмылялись или скучали в душной, слегка пахнущей мускусом атмосфере, которую создавало обилие книг.

– Джудит, ты понимаешь, зачем я тебе все это рассказал?

– Нет. Но хочу, чтобы ты объяснил. О господи, как я хочу этого!

– Дело в том, что…

– Прошу тебя, не извиняйся. Боюсь, что это была моя собственная глупая ошибка. Ты никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса, пока…

– Это неправда!

– И даже сейчас ты говоришь со мной только потому…

– И это неправда! Я рассказал тебе все это, чтобы доказать, что Бренда – или же Чедвик, что одно и то же – никак не могли быть у Красного коттеджа в момент смерти Роз Лестрейндж. Они были в квартире Чедвика; пусть они там и остаются, и черт с ними. Только это я и имел в виду!

– Не верю. Не верю ни одному слову. Но, как ни странно, почему-то меня это не волнует. Марк…

Джудит, которая подчеркнуто отодвинулась от него, снова повернулась к Марку. И в этот момент кто-то начал стучать в боковую дверь северного крыла библиотеки.

Конечно, звук гулко разнесся в пустом помещении, хотя кто-то легко и с паузами постукивал костяшками пальцев. Тем не менее в молчании ночи этот стук поразил их как громом.

Джудит опустила руки, и у нее вырвался сдавленный, едва ли не истерический смешок. Пройдя мимо него, она прислонилась к деревянному экрану перед лампой на столе секретарши библиотеки.

– Я говорила тебе, что свет будет виден отовсюду! – с напускным спокойствием бросила она и снова засмеялась. Дернув за цепочку, она включила лампу.

Вспышка света, пусть и приглушенная зеленым абажуром, моментально ослепила их. Но голос Марка прозвучал очень твердо:

– Это никого не касается, да и что тут такого… Если Тоби знает, что я здесь, то это известно еще полудюжине людей. Успокойся!

Прикрыв ладонью глаза, перед которыми плавали цветные круги, он с трудом различал бледное лицо Джудит с красными губами и голубыми глазами, зрачки которых на свету сузились до размеров булавочной головки. А на стене, обшитой черно-коричневыми панелями, он увидел причудливые силуэты горгон.

Снова раздалось постукивание в дверь.

Марк припомнил, что запер ее изнутри. Порывшись в кармане, он извлек кольцо с ключами. Все еще прикрывая глаза от света, он двинулся к двери через освещенный проход, который был полон теней от бюстов, похожих на отрубленные головы.

Он шел не торопясь, тихо ругаясь про себя.

– Все в порядке! – громко сообщил он. – Я здесь! – И вдруг он замер.

Не подлежит сомнению, решил он спустя мгновение, что привидевшееся ему зрелище – всего лишь галлюцинация. Перед ним вдоль северного крыла тянулись пять проходов. Все они были заставлены массивными книжными шкафами, двенадцати футов в высоту, и увенчаны почерневшими гипсовыми бюстами. Как правило, он едва замечал эти головы и уж тем более не считал их.

И тем не менее, когда он сейчас скользнул взглядом по верхней части одного из шкафов, ему показалось, что там стоит на одну голову больше.

Бред! Последствия внезапной вспышки света!

Там наверху не было ни одной лишней головы, ни одна из них украдкой не переместилась с места на место.

Озноб, от которого у него похолодело в груди, имел причиной только вечернюю прохладу – просто похолодало с приходом ночи. Из боковой двери тянуло сквознячком – ничего больше.

Марк торопливо подошел к двери, повернул ключ в замке и открыл.

– Марк, – услышал он голос Кэролайн Кент, – прости, что я… – Кэролайн запнулась. Она смотрела мимо него в сторону главного холла, без испуга, но с удивлением и возбуждением. – Где Тоби? – спросила она. – Где мой отец? Они еще не рассказали тебе последние новости?

Глава 10

– Новости? – переспросил Марк.

Да, на улице похолодало. Кэролайн поплотнее запахнула легкую куртку, накинула на голову шелковый шарфик и за вязала его под подбородком. Прежде чем войти, она коротко обрисовала ситуацию.

– Отец и Тоби, – сказала она, – пошли в библиотеку два часа назад. Разве ты их не видел?

– Нет, но я пришел сюда недавно, два часа назад меня здесь не было.

– Ну конечно, это все дорогая матушка, – резко бросила Кэролайн, поднимая темно-карие глаза, полные мольбы. – Вечно волнуется из-за пустяков. Она боится, что их увидят в «Майк-Плейс» в Куиншевене, ибо стоит им взять по стакану пива, как пойдут разговоры. Даже этим утром, когда Тоби вытянул отца прогуляться за утренними газетами, она сказала, что этого не надо делать. А вечером, когда они через два часа не вернулись домой, она меня послала за ними. Марк!…

– Да?

– Послушай, это важно, – повернула она к нему голову. – Этот милый лейтенант Хендерсон заглядывал в нам после обеда, чтобы встретиться с отцом. Полиция уже имеет версию, уже практически пришла к каким-то выводам.

Марк выпрямился. Когда он сталкивался с практическими проблемами, а не с такими эмоциональными, как присутствие Джудит Уолкер, он проявлял ясность мышления и его мозг работал очень четко.

– Полиция пришла к какому-то заключению? – спросил он.

– Думаю, что могу изложить его.

– И к какому же?

– Они решили, что смерть Роз Лестрейндж была самоубийством. Они удостоверились, кажется, с помощью эксперимента, что дверь спальни, запертую изнутри, открыть было невозможно.

– Ради бога, откуда ты это знаешь?

– Не важно.

– Нет, важно. Потому что это все чушь!

В главном холле гулко прозвучали шаги. На другом конце освещенного прохода появилась Джудит Уолкер, испуганная и напряженная.

То, о чем они говорили, касалось ее точно так же, как и Марка. Но на Кэролайн его слова оказали странное воздействие.

Кэролайн, обычно спокойная и бесстрастная, весь строгий облик которой доказывал, что она чужда нервных вспышек, распустив шарф, сдернула его с густых вьющихся волос. Было видно, что она с трудом сдерживает желание топнуть ногой.

– Мне бы не хотелось слышать от тебя такие заявления! Мне вообще не нравится, когда люди так говорят. Это только раздражает и не имеет никакого смысла. О господи! По-твоему, тут замешаны привидения?

– Я ни словом не обмолвился о привидениях. Подойди к столу, Кэролайн. Я хочу зачитать вам обеим часть некоего письма.

Поскольку Кэролайн всю жизнь провела в этом колледже, она не удивилась, увидев ночью Джудит в библиотеке. Она всего лишь улыбнулась и кивнула ей, а та дружелюбно улыбнулась в ответ.

Марк закрыл и запер дверь. Тут, конечно, никого нет, снова сказал он себе. В северном крыле, крыша которого была намного ниже, чем перекрытия основного зала, поскольку это крыло было гораздо более старым, стояли только полки с книгами, другая дверь, из западного крыла, вела в современное двухэтажное книгохранилище.

И все же его нервы были натянуты как струны, когда он присоединился к Джудит и Кэролайн за столом с зеленой лампой, бросавшей круг света на темную поверхность, но совсем по другой причине. Он поймал уверенный взгляд Джудит; она была совершенно спокойна.

– Отец и Тоби… – начала Кэролайн.

– Кэролайн, пожалуйста, забудь на минуту об отце и Тоби, – едва сдержался Марк. – Какая разница, пусть даже они отправились выпить в «Майк-Плейс»?

– Прости, но я должна сказать тебе… Есть еще кое-что, о чем отец хотел бы поговорить с тобой при встрече. Он, как всегда, не проронил ни слова, но я уверена, он считает, что смерть этой бедной женщины была… ну, в общем, была убийством!

– Ну разумеется, это было убийство! Хорошо, что здесь все двери заперты и настоящий убийца не сможет подслушать нас.

Если он надеялся вернуть обеих собеседниц к холодной рассудительности, то явно преуспел лишь в отношении Джудит. Но потерпел неудачу с Кэролайн, которая изумленно уставилась на него.

– Марк, мой визит тебя вывел из себя?

– Нет, конечно же нет.

Тогда не надо так шутить. Приезжает ли завтра днем доктор Гидеон Фелл?

Казалось, Марк, который был занят тем, что вытаскивал из кармана узкую картонную папку, прихваченную с собой, испытал потрясение.

– Господи, Кэролайн, я не лучше твоего отца! На меня столько навалилось, что я совершенно забыл об этом; сомневаюсь, что Бренда успела позаботиться об обеде. К нам приходит миссис Партридж, но, когда появляются гости, ей нужна подмога. Понимаешь, Бренду пригласила подруга…

– Да, я… я знаю. – Кэролайн порозовела и смутилась. – Но не беспокойся: моя мать уже подумала об этом. Она пришлет кого-нибудь, чтобы помочь с обедом. Ты встретишь доктора Фелла в аэропорту?

– Нет, он прибудет не на самолете. В половине шестого я буду встречать его на Юнион-Стейшен, он едет поездом. Хотя минутку! Моя машина…

Сообразительная Кэролайн кивнула:

– Да, знаю. Отец хочет отвезти тебя, чтобы присутствовать при встрече. Он ведь знаком с Гидеоном Феллом.

– Твой отец знает доктора Фелла? – воскликнул Марк.

– Да, хотя он никогда не говорил.

– Вот хитрец! Признаться честно, я никогда не считал его таким рассеянным, каким он хотел казаться.

– А кто этот доктор Гидеон Фелл? – решительно вмешалась Джудит.

– Ну, как тебе сказать, – улыбнулся Марк, – его знают во всем мире как специалиста по разрешению немыслимых ситуаций вообще и загадок запертых комнат в частности.

– Ну конечно же запертые комнаты! – выдохнула Джудит, мгновенно снова придя в возбуждение. – Теперь я вспомнила. Кэролайн, ты когда-нибудь читала детективные истории?

Кэролайн вскинула голову. Марк подумал, что, хотя в общепринятом смысле ее нельзя было назвать особенно хорошенькой, ее энергия и живость, ее восхитительная фигура создавали такое впечатление. Господи, опять у него в голове женские прелести; это все от того, что он испытал сегодня наедине с Джудит.

– О силы небесные! – услышал он голос Кэролайн. – Нам на голову свалилось столько неприятностей, а ты говоришь о…

– Так скажи, дорогая, ты вообще читала их? – продолжала настаивать Джудит.

– Да, читала. Но мне лично нравятся лишь те, которые Тоби называет «трах-бах», где палят друг в друга или колотят героя. Я старалась заставить себя читать и другие истории, потому что они нравятся Тоби. Но не смогла. Когда тебе пытаются внушить, что можно быть в двух местах одновременно или идти по песку, не оставляя следов, я в это не верю и отказываюсь понимать. Да и вообще, к чему сейчас об этом говорить?

Марк открыл папку и вынул из нее сложенный лист с машинописным текстом.

– А вот это письмо, – сказал он, – имеет к нам самое прямое отношение.

Наверно, ни одна из двух женщин не могла бы объяснить, почему она остановилась на полуслове.

Весь большой зал библиотеки оставался слабо освещенным. Марк, скрытый темнотой – он стоял далеко от зеленой лампы, – начал читать вслух:

«Если мы говорим о запертых комнатах, то я имею в виду, что помещение закрыто в полном смысле слова. Это значит, что двери заперты, а окна не только заколочены, но и укреплены деревянными ставнями. В дверях двойные запоры и задвижки. Насколько я понимаю, такая комната устроила бы даже частного банкира. Он может обитать в ней в полной уверенности, что никто в нее не проникнет».

Кэролайн было открыла рот, чтобы задать вопрос, но следующее предложение заставило ее замолчать.

«Теперь давайте представим, что наша жертва заколота ударом ножа. Все произошло в обыкновенной спальне, и его или ее рука лежит на рукоятке оружия. Дом расположен в низине или в сырой местности, так что здесь привычны густые туманы».

Марк поднял глаза и ткнул пальцем в лист бумаги.

– Красный коттедж? – вскричала Джудит.

– Почему бы и нет? – кивнул Марк и снова приступил к чтению.

«Окна спальни, расположенной на первом этаже, закрыты на задвижки, с которыми трудно справиться. От сырости они покрыты легким налетом ржавчины. Исследование под микроскопом (что использовано Э.А.По в его рассказе „Похищенное письмо“) доказывает, что на ржавых шпингалетах нет никаких следов того, что с помощью какого-то механического приспособления задвижки пытались открыть снаружи. То же самое и с нашим ключом. Это самый обыкновенный ключ, который трудно провернуть в замке, он тоже слегка заржавевший. Последующие исследования под микроскопом – самого ключа, дверного косяка и всего, что вы хотите, – доказывают, что не было никакого механического воздействия на ключ снаружи. И тем не менее, друг мой, мы имеем дело с убийством. Каким образом оно было совершено?»

Хотя далее следовало еще несколько абзацев, Марк, закончив чтение, сложил письмо и помахал им в воздухе.

– Но ведь в спальне Роз Лестрейндж были именно такие окна, – словно возражая против чего-то, сказала Джудит.

– Точно такие.

– И ключ от дверей ее спальни! На нем не было слоя ржавчины; но он был старым, с «налетом», – ведь это имеется в виду в твоем письме, – на нем могли остаться следы. И провернуть его в замке было трудно.

– Так и есть.

– Но утром ты сказал мне…

– Минутку, Джудит. Кэролайн, что говорил лейтенант Хендерсон вчера вечером? Полиция провела тщательное исследование? И, к примеру, убедилась, что не было применено плоскогубцев, дабы провернуть ключ снаружи? Не заметили они следов каких-то предметов, с помощью которых пытались открыть дверь или окна?

Кэролайн сжимала свой черный шелковый шарф.

– Да, конечно, они все там проверили. Почему ты спрашиваешь? Почему обязательно нужны все эти загадки? Эта женщина, без сомнения, покончила с собой!

– О нет, ничего подобного, – возразил Марк.

– Но полиция говорит… подожди! Кто написал тебе это письмо? Кто этот человек?

– Никто.

– Я имею в виду, кто написал письмо, которое ты читал?

– Ну, можно сказать, его написал покойник, – ответил Марк. – Это всего лишь копия. Оригинал написан Уильямом Уилки Коллинзом 14 декабря 1867 года и отправлен Диккенсу.

Рядом со столом стоял стул с высокой прямой спинкой… Кэролайн, которая ровно ничего не поняла, подтянула стул к себе и села. Марк заметил, что в глазах Джудит Уолкер мелькнул восторженный огонек.

– Вот она, ваша запертая комната, – сказал он. – Так ее представлял себе автор «Лунного камня», придумывая сюжет «Стука мертвого человека». Никаких фантастических деталей, делающих историю загадочной, нереальной, неправдоподобной. Простая обыкновенная спальня. Но проникнуть в нее невозможно – ни через дверь, ни через окна.

Его низкий голос эхом отдавался под сводами готических арок. Марк убрал письмо в папку и засунул ее в карман.

– Понимаю! Теперь я все понимаю! – пробормотала Джудит. – Но… Марк! Если Коллинз придумал историю закрытой комнаты в 67-м году… или в 69-м?

– Идея пришла ему в голову в 67-м году, когда он работал над замыслом «Лунного камня». Но до 69-го года он не собирался писать второй роман.

– Продолжение предыдущего?

– Да! А теперь вспомним: в начале ноября 1867 года Диккенс едет в Америку с курсом лекций. В декабре Коллинз пишет три письма. Они датированы различными числами, но отправляются в Америку все вместе. Он описывает замысел романа, построенного на тайне закрытой комнаты, сознательно умалчивая о разгадке, и это лишь разжигает любопытство Диккенса. А вы знаете, где был Диккенс в день своего рождения, 7 февраля 1868 года?

Джудит пожала плечами:

– Наверно, я должна бы знать, но не помню. И где же он был?

– Здесь, в Вашингтоне. Он останавливался на Двенадцатой улице, в ее пересечении с самым началом Пенсильвания-авеню, почти напротив Казначейства.

– И там Диккенс получил эти письма? – заволновалась Джудит. – А ты спустя восемьдесят лет проследил их путь?

– Просто мне повезло, вот и все. Но неужели ты не понимаешь…

В густом сумраке библиотеки их охватило ощущение, будто появившаяся из прошлого рука складывает кусок за куском труднейшую головоломку

– …ты не понимаешь, – горячился Марк, – все: от мельчайших деталей до целого замысла, представленного Диккенсу, – говорит о том, что человек сам все это сделал.

Тихий смешок Джудит раздался в почти полной темноте.

– Марк, – сказала она, – я тоже кое-что знаю о нем. Тот еще был тип твой Уилки Коллинз. Помню, я читала, как он вел себя в роли крестного отца на крестинах: маленький толстенький человечек, до неприличия упившийся шампанским и бренди, держит на руках ребенка и удивленно моргает сквозь очки: «Ребенок пьян! Господи помилуй, да ребенок пьян!»

Марк кивнул:

– Могу рассказать тебе еще историю о нем, Джудит. Этот анекдот обнародовал он сам: как он познакомился со своей любовницей, когда она в нижнем белье убегала от преследовавшего ее злодея, который…

Кэролайн Кент вскочила на ноги. Хотя говорила она негромко, видно было, что девушка едва сдерживает гнев.

– Марк Рутвен, прекрати нести эту смешную чепуху! С меня хватит! Я этому не верю!

Марк уставился на нее: