Текст книги "Скандал в Хай-Чимниз"

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

19. Третья колонна

Клайв не смотрел на Бленда, хотя и чувствовал на себе его взгляд.

Публика в зале наконец смолкла, быть может, под влиянием льющейся со сцены музыки. Лишь кое-где слышались перешептывания.

– Знаете ли, мистер Стрикленд, я всегда считал себя порядочным человеком. Вы, конечно, можете упрекнуть меня в том, что, навлекая на вас подозрения во вторник вечером, когда погиб бедняга Деймон, я поступал не слишком порядочно. Тем более, что и тогда и позже у меня были все основания верить, что преступник не вы...

– Весьма обязан.

– Молодой человек, это неподходящий момент для насмешек!

– Полагаю, что для исповедей тоже.

И все же я расскажу вам правду! – упрямо бросил Бленд. – Попытаюсь, во всяком случае. Вы помните, как я не совсем вежливо ворвался, когда вы с Деймоном сидели в кабинете?

– Помню. Вас интересовало местонахождение миссис Деймон.

– Да, но пришел я вовсе не из-за этого. Просто я думал, что Деймон один, и, растерявшись при виде вас, придумал первую попавшуюся отговорку. Пришел я с совсем другой целью.

– Какой же? Убить мистера Деймона? Доктор схватился за бороду.

– Ради бога, сэр, неужели вы всерьез думаете, что я был бы способен убить своего старого друга? Я, старающийся защищать его семью, даже выходя за круг обязанностей врача?

– Вы сказали, что намерены исповедаться? – бросил Клайв.

– Намерен! Но не в убийстве! Послушайте, если я на что-то неспособен, так это...

– Иначе говоря, вы хотите сообщить о своей невиновности и для этого вам надо поднимать столько шума?

– Да! О моей невиновности! О том, что у меня нет и не было никаких дурных намерений! Можете поверить, что я отнюдь не прыгал от радости, когда меня вызвали в Хай – Чимниз из-за угрожающего состояния здоровья Деймона! Я не считал его душевнобольным так же, как не считаю нездоровой Селию. Однако спокоен я не был. Уже три месяца, как у Деймона было нервное расстройство, хотя, что его вызвало, я и сейчас не знаю. Селия унаследовала от него склонность к меланхолии. На прошлой неделе похоже было, что оба они в неважном состоянии.

– И вы решили, что преступница – Селия?

– Поверьте, сэр, в глубине души я ни минуты не верил в это!

– Но находили возможным, не так ли?

– Я...

– Вы находили это возможным, правда ведь? – Клайв вложил всю свою горечь в эти слова. – И решили, что легче всего будет защитить ее, обвинив меня?

– Излишне сильное утверждение.

– Сильное или не сильное, но это правда, не так ли?

– По существу, может быть, и так. Вы поймете меня, если будете судить мои тогдашние слова и поступки в свете того, что я говорю сейчас.

– Я понимаю. Это-то нетрудно понять. Непонятно мне кое-что другое. Вы сказали, что ни на минуту не верили в виновность Селии и в то, что она душевнобольная?

– Да.

– Тогда почему вы заперли дверь?

Музыка перешла в бурное крещендо, словно подбадривая доктора.

– Дверь? Какую дверь?

– Входную дверь. Когда мы с Кейт бежали из Хай – Чимниз и попытались выйти из дома, то обнаружили, что дверь заперта. От Уичера я узнал...

– А! От Уичера!

– От Уичера я узнал, – продолжал Клайв, не отрывая взгляда от Черри, – что вы попросили у Бербиджа ключ, сказав, что есть кто-то, кого лучше не выпускать из дома. Проводив Масвела и Питерса до ворот, вы заперли потом дверь. Уж не Селию ли вы не хотели выпустить?

– Увы, да.

– Если вы не верили, что Селия больна и может представлять для кого-то опасность, почему вы не хотели выпускать ее?

– А потому, молодой человек, что она могла бы забрести куда-нибудь и нарваться на несчастный случай! Она ведь находилась под действием лекарства! Может, вы помните, что накануне она спустилась вниз, как только Кейт оставила ее одну? Неужели вы думаете, что, если бы, на мой взгляд, она представляла угрозу для кого-то в Хай – Чимниз, я стал бы запирать ее в доме? Ну, разве это не так?

Клайв все еще держал часы в руке. Было уже три минуты десятого, но к стойке никто не подходил.

– Доктор! – проговорил, продолжая наблюдать за стойкой, Клайв. – Сегодня Селия бежала из вашего дома...

– Был бы признателен, сэр, – перебил его Бленд, – если бы вы не употребляли слова "бежала". Селия не под стражей.

– Она сама сказала, что "обманула" вас. Сначала у меня появилась она в сопровождении Пенелопы, а потом и вы. Прошу вас, не перебивайте! Я не знаю, зачем приходила Селия: чтобы найти Кейт или просто чтобы изложить мне свою теорию. Как бы то ни было, она изложила ее. Она обвинила Кейт и лорда Трессидера в том, что оба убийства являются следствием их заговора. Она сказала, что Кейт придумала план, а Тресс – якобы любовник Кейт! – был его исполнителем. Вы слышали все это, доктор?

– Слышал. Она, действительно, говорила это.

– И вы по-прежнему отрицаете, что Селия психически неуравновешенна?

– Нет! Этого я не отрицаю!

– Насколько я помню, вы заявили, что теория Селии абсурдна?

– Да, я говорил это.

– Тогда в чем же изменилась ситуация? Что вам понадобилось здесь, в "Альгамбре"? В чем дело?

– Я побеседовал с вашим другом Уичером и узнал от него, что теория Селии во всех существенных пунктах справедлива. Мы ошибались, мистер Стрикленд, а эта "неуравновешенная" девушка была права.

Клайв сунул часы в карман и повернулся к доктору.

– Ложь!

– Нет, нет! Я извиняю вашу грубость, мистер Стрикленд, потому что понимаю, какие чувства обуревают вас...

– Говорю вам, это ложь!

– Посмотрите на меня, молодой человек! Посмотрите мне в глаза, и вы поймете, что я не шучу и не пытаюсь обмануть вас!

Толпа, затаив дыхание, следила за танцем на сцене, приобретавшим все более бурный характер.

Под аккомпанемент звона тарелок доктор заговорил снова:

– Мне, как врачу, следовало бы все время помнить об этом. Ни бедняга Деймон, ни Селия никогда не были психически больны. Полагаю, все дело в том, что мы, обычные, посредственные люди, не доверям суждениям людей талантливых, но с нервным складом характера. Их мудрость мы называем безумием.

Клайв схватил доктора за лацканы пальто.

– А я говорю, что это ложь! Не пытайтесь убедить меня, будто Кейт...

– Я хочу лишь повторить вам то, что только что услышал от Уичера, – сказал Бленд. – Не больше, и не меньше. Выслушаете вы меня?

– Нет!

– Вот как! Боитесь правды? Миловидное лицо и свободный нрав девушки очаровали вас настолько, что истина больше вас не интересует? И, вдобавок, вы еще смеете так вести себя с человеком, который намного старше вас! Отпустите мое пальто, сэр!

– Да, смею. И пальто ваше я отпущу, когда мы закончим этот разговор. А пока что...

– Мистер Стрикленд!

– Пока что, – сказал Клайв, – продолжайте!

– Отпустите пальто! Хотите поднять скандал?

– Мне это безразлично. Быстрее говорите то, что вы хотели сказать, иначе я шею вам сверну!

– Это уж слишком!

– По-моему, тоже! Говорите!

– Инспектор Уичер, – проговорил Бленд, пытаясь сохранять достоинство, что было совсем не просто, поскольку, чтобы не задохнуться, ему пришлось подняться на цыпочки, – в отличие от вас умеет смотреть в лицо фактам.

– Будете вы говорить или нет?

– Хорошо! Я встретил его здесь, когда разыскивал вас. Похоже, что вы опаздывали. Уичер спросил – не встречал ли я вас. Я ответил, что около шести был у вас и застал там также Селию и Пенелопу Бербидж. Сказал я и о том, что Селия убежала сломя голову и что мы с Пенелопой последовали за нею.

Мистер Уичер спросил – не случилось ли чего-то такого, что могло задержать вас. Я ответил, что исчезла Кейт Деймон, и заметил, что, если бы не это, нелепая теория Селии, конечно, не вывела бы вас так из себя.

С моей стороны это было просто мимолетное замечание, но, к моему величайшему изумлению, Уичер захотел услышать, в чем состояла эта теория. Я не хотел говорить на эту тему, но он так угрожающе... Короче говоря, мне пришлось все рассказать. Когда я закончил, он сказал слово в слово вот что: "Сэр, я ни на минуту не сомневался, что там действовали совместно мужчина и женщина". Отпустите вы меня?

Доктор безуспешно пытался вырваться из рук Клайва.

– Что еще сказал Уичер?

– Уверяю вас, я был ошеломлен...

– Меня не интересуют ваши чувства, доктор! Что сказал Уичер?

– Он сказал...

– Ну?

– "Мисс Селия – исключительно умная девушка. Она попала в самую точку и ошиблась только в двух местах. Не женщина придумала план этого убийства, она была лишь помощницей. Она полностью подпала под власть этого человека, сотворила из него идола, делала все, что он хотел..."

Танец на сцене приближался к концу. Клайв схватил доктора еще крепче и прижал его к колонне.

– "Сотворила идола... Полностью подпала под власть..."

– Мистер Стрикленд! – с холодной ненавистью прошипел доктор. – Я вам больше ничего не скажу!

– Скажете!

– Я ничего не скажу, – решительно продолжал доктор, – потому что в этом нет необходимости. Мне не хотелось бы думать, что вы сошли с ума, мистер Стрикленд! Если вы сейчас оглянетесь, вам не понадобится других доказательств того, что я говорил правду. Быть может, вы еще попросите у меня прощения.

– Что еще сказал Уичер?

– Оглянитесь! – проговорил доктор таким повелительным тоном, что Клайв невольно обернулся – всего на мгновенье, но и этого было достаточно.

Со стороны лестницы к ним приближалась женщина. Свет газовых ламп был слабым, но все же вполне достаточным, чтобы Клайв мог разглядеть ее лицо.

Женщина не видела Клайва. Она двигалась вперед неуверенно, словно в полусне. Лицо ее было бледно, а походка так нерешительна, словно она шла не по мозаичному полу, а по битому стеклу. На ней была шляпка лодочкой, а на красное с желтым платье была наброшена шубка.

Это была Кейт Деймон. Направляясь к стойке Черри, она прошла мимо ряда колонн всего в паре ярдов от Клайва.

– Что вы скажете, молодой человек? – спросил Бленд.

Клайв потерял из виду Кейт, закрытую от него колоннами. Отпустив доктора, он шагнул в сторону и как раз вовремя. Теперь ему хорошо видна была стоявшая спиной к нему Кейт. Черри, что-то оживленно говоря, сняла крышку с банки. Кейт поспешно кивнула. Пока Кейт открывала сумочку, словно собираясь взять оттуда мелочь, Черри свернула бумажный кулек и, наполнив его конфетами, вновь закрыла банку крышкой. Не приглядывайся Клайв так внимательно, он никогда бы не заметил листка бумаги, который Черри ловко вложила в кулек вместе с конфетами, так же, как не заметил бы и банковский билет, скользнувший по стойке от Кейт к Черри.

Протянув с улыбкой кулек Кейт, Черри подняла согнутую под прямым углом руку и погладила затылок.

Рыбка проглотила крючок. Это был сигнал.

Клайв должен был сейчас снять шляпу, чтобы передать сигнал дальше. Этого, однако, не случилось. Клайв даже не шевельнулся. Правая сторона стойки находилась в тени, не настолько, однако, густой, чтобы не заметить скрывающийся в ней силуэт мужчины. Когда Кейт взяла у Черри кулек и заглянула в него, чтобы убедиться – там ли письмо, силуэт с ловкостью тигра метнулся в ее сторону.

У стойки появился лорд Альберт Трессидер в сером пальто с большим каракулевым воротником.

С садистской улыбкой на лице Тресс остановился перед Кейт и протянул руку, словно требуя что-то. Кейт сделала шаг назад и немного повернулась, так что Клайв видел сейчас ее лицо в профиль.

Клайв не слышал, что сказал Тресс, но по губам прочел: "А теперь давайте-ка это сюда, девочка!"

Не в силах что-то ответить или крикнуть, Кейт прижала кулек к себе – с такой силой, что конфеты посыпались на пол.

– Нет! – вырвалось наконец у нее. Тогда Тресс, схватив левой рукой запястье Кейт, правой ударил ее по лицу.

Вот это было настоящим сигналом для Клайва.

– Мерзавец! – крикнул он. Крикнул? Вернее сказать – прорычал. Его голос перекрыл даже музыку. Все в коридоре услышали его, многие начали оборачиваться.

Естественно, услыхал его и Тресс. Отпустив руку Кейт, он выпрямился и повернулся в сторону приближавшегося к нему Клайва.

Кейт все еще стояла, лихорадочно прижимая к себе кулек со спрятанным в нем письмом. Клайв не знал – заметила ли они его, но, во всяком случае, через мгновенье она опомнилась и бросилась в сторону лестницы. Мгновенье Тресс колебался, не зная, как быть, но затем на лице его появилась злая улыбка. Видимо, он принял решение.

Клайв уже бросил пальто. Сейчас и Тресс не спеша снял пальто и прислонился спиной к стойке.

– Мальчик хочет подраться! – с пренебрежительной усмешкой процедил он. – Подумать только – подраться! Посмотрим, как это у него...

Клайв ударил. Сначала левой, а потом правой рукой.

Тресс не сумел или не успел защититься. Первый удар пришелся в солнечное сплетение, а второй, в который Клайв вложил всю силу, был нанесен слева в подбородок так, что Тресс, согнувшись, упал.

Стоявшие вокруг взвыли от восторга.

– Еще разок!

– Валяй дальше!

– По голове, чтоб не встал!

Тресс был лишь слегка оглушен и уже поднялся на ноги, дрожа от ярости. Клайв ждал. Несколько секунд Тресс переводил дыхание, а потом с ревом бросился вперед. Его боковой удар задел лицо Клайва, тот ответил прямым левой и разбил Трессу нос. Следующий удар правой пришелся Трессу в живот, и он вновь упал.

Толпа возбужденно загудела. Кто-то затянул песню – ту самую насмешливую песенку, которую днем напевала Черри, внезапно куда-то испарившаяся. Где-то позади пронзительно зазвучал полицейский свисток.

Клайву некогда было оглянуться. Он услышал предостерегающие возгласы:

– Осторожно, дружище!

– У него бутылка!

Тресс и впрямь схватил за горлышко одну из стоявших на стойке бутылок. С залитым кровью из разбитого носа, искаженным лицом он бросился на Клайва. Однако на полпути его встретил нанесенный всей тяжестью тела прямой удар в челюсть, и бутылка, описав в воздухе сверкающую дугу, разбилась о колонну.

– Мистер Стрикленд! – донесся до Клайва знакомый голос.

Клайв не обратил внимания, Тресс, теряя сознание, повалился на пол.

– Мистер Стрикленд! – послышалось вновь.

Это был Уичер. Он схватил Клайва за плечо, но тот вырвался и отскочил назад.

– Ради бога, сэр, успокойтесь!

– Вот убийца, – показал Клайв на лежащего без чувств Тресса и еле сдержался, чтобы не пнуть его ногой. – Заберите его! Отправьте в полицию! В чем дело – что с вами?

– Что с вами? – бросил в ответ Уичер. – Это не убийца!

Тяжело дыша, опустив ноющую от боли правую руку, Клайв уставился на детектива.

– Говорю вам, что это не убийца! – сказал Уичер. – Убийца задержан, но вас тут благодарить не за что. Если бы этот тип не раскололся, когда мы поставили его перед Черри...

– Тип! Какой тип?

Дальше, в глубине коридора кто-то пытался вырваться из рук двух одетых в штатское сыщиков.

– Пойдемте, и сами увидите! – сказал Уичер. – Дорогу! Дорогу!

Клайв, словно слепой, последовал за ним. Прежде всего его взгляд упал на Кейт, которую держал под руку полицейский в форме. В глазах у Клайва потемнело.

– Спокойно, сэр! – донесся до него голос Уичера. – Я, по-моему, уже не один раз говорил, что ваша девушка не имеет ко всему этому никакого отношения! Поглядите лучше туда! Туда!

Кто-то вновь завопил. Клайв увидел разорванную рубашку, широко раскрытые серые глаза, густые светло-русые усы, искаженное от страха лицо...

– Виктор Деймон? – воскликнул он. – Виктор Деймон – убийца? Убийца собственного отца?! Родного отца?

Уичер кашлянул.

– Он, действительно, убийца, но родного отца он не убивал. Спокойно! Тот, кого вы знаете под именем Виктора Деймона, сын Гарриет Пайк.

20. Все становится на свои места

Было уже два часа ночи. Тишину дома на Брук Стрит нарушил звук шагов по лестнице.

Клайв Стрикленд расхаживал по гостиной, докуривая четвертую сигару. Швырнув окурок в камин, он отворил дверь Джонатану Уичеру.

– Где... – начал было Клайв.

– Спокойно! – решительно проговорил Уичер и показал на стоявшее рядом с камином кресло. – Сядьте, сэр. Дама вашего сердца прибудет с минуты на минуту. Ее показания уже заканчивают записывать. Будьте добры, сядьте, сэр!

Клайв прибавил огня в газовых рожках, горевших по обе стороны камина. Потом он действительно сел.

– Виктор Деймон! – вырвалось у него.

– Ну-ну! – покачал головой Уичер, производивший теперь впечатление усталого, немолодого человека. – Не хотите же вы сказать, что вообще не подозревали его?

Клайв не сразу нашел слова для ответа.

– Ну... вообще говоря, я подозревал его, в том смысле, что думал о такой возможности...

– Это любопытно! А почему вы начали думать о такой возможности?

– Вы, наверное, знаете, что Виктор провел два года в военном училище, собираясь стать офицером. Впрочем, поразмыслив, он решил остаться штатским... Почему бы и нет? Человек молодой, при деньгах, с друзьями-аристократами...

– Да, если не ошибаюсь, это исключительный сноб.

– Еще какой!

– Возможно, это и подтолкнуло его, заставив решиться на самое худшее, когда он увидел, что его положение под угрозой. Так?

– Да, но...

– Вы сказали, что думали о нем как о возможном убийце. Почему же все-таки?

– Когда сегодня утром я размышлял о смерти лорда Пальмерстона, – глядя на огонь ответил Клайв, – мне пришло в голову, что в Крымскую войну в армии офицеры пользовались револьверами. И во время подавления восстания сипаев, и в войне с Америкой... Чему-чему, а стрелять и ездить верхом Виктор за два года в Сендхерсте научился. От кого бы еще могла научиться всему этому Кейт, если не от Виктора? Наверняка не от отца и, насколько я знаю доктора Бленда, не от него тоже. А потом...

– Да, сэр? – проговорил Уичер, видя, что Клайв колеблется.

– Вас не было здесь сегодня днем, когда мисс Селия Деймон излагала свою теорию о том, как был убит ее отец...

– А, эта теория! – кивнул Уичер. – Мисс Селия, несомненно, умная девушка! Она попала в самую точку во всем, за исключением двух деталей. Во-первых, план был разработан мужчиной, а женщани была лишь соучастницей. Ну, а во-вторых, она думала о двух совсем других людях. В остальном же она была совершенно права.

– Мистер Уичер, кто был соучастником Виктора?

– Вот еще – не говорите мне, что вы сами не догадались!

– Может, и так, но...

– Ну?

– Я все время ломал голову над тем, кто может быть дочерью Гарриет Пайк! Мистер Деймон определенно ведь сказал, что взятый им на воспитание ребенок был девочкой!

– Сэр, – вежливо проговорил Уичер, – вы в этом уверены?

– Во всяком случае, я так его понял!

– Пока мы ждем мисс Кейт, давайте, мистер Стрикленд, еще раз припомним все то, что вы же сами мне рассказывали. Тогда, может быть, выяснится, что же на самом деле говорил вам мистер Деймон.

– Да?

Уичер заговорил не сразу. Положив шляпу на колени, он несколько мгновений смотрел в огонь и только потом начал:

– Во вторник, в начале второго, вы встретились с мистером и миссис Деймон на вокзале. Кто уговорил вас поехать в Хай – Чимниз? Кто прямо-таки умолял вас сделать это? Разве не Виктор?

– Да, но...

– Минутку, сэр! Предыдущей ночью в Хай – Чимниз появилось то ли привидение, то ли грабитель, напугавший Пенелопу Бербидж. Учитывая, что ничего серьезного не произошло, мистер Деймон воспринял случившееся даже слишком близко к сердцу, не так ли? И кого же он заподозрил?

– Судя по всему, Виктора.

– Когда вы рассказали, что до двух часов ночи были вместе с Виктором, он сначала не поверил вам. В Лондон Деймон поехал с единственной целью – убедиться, не Виктор ли был таинственным посетителем. В поезде он расспрашивал вас до тех пор, пока с виду – повторяю, с виду – не удовлетворился вашими объяснениями.

Но действительно ли он поверил им? Давайте-ка поразмыслим! Вы и сами ломали тогда голову над тем, как можно объяснить всю эту историю. Потом вам что-то пришло на ум и вы улыбнулись, это вызвало сильное недовольство мистера Деймона, и он пожелал узнать, о чем вы подумали. И что же это было?

– Я подумал, что незнакомцем могла быть и переодетая в мужское платье женщина.

– Правильно! – кивнул Уичер. – А как вы думаете, не пришла ли та же мысль в голову и мистеру Деймону?

Клайв, вспомнив разговор в поезде, счел это вполне правдоподобным, но промолчал.

– Вы отказались ответить, – продолжал Уичер, – и это чуть не привело к ссоре. Деймон кричал на вас, пока вы не ответили, что едете в Хай – Чимниз отнюдь не по своей воле. Вы упомянули, что дело касается одной из дочерей мистера Деймона. Только это. Слово в слово: "Я дал обещание поговорить с вами по делу, касающемуся одной из ваших дочерей".

Далее! У Деймона изменилось лицо, когда он переспросил: "Моей дочери?" Вы добавили: "Правда, так или иначе, выйдет наружу". И тогда Деймон вскочил, словно увидев привидение. Так это было?

– Да. Я, естественно, сделал вывод...

– Минуточку! – перебил Уичер.

Над их головами шипел в рожке газ. Детектив наклонился вперед.

– Представьте себя на месте Деймона, сэр? Представьте, что в глазах целого света у вас две дочери, но в действительности одна из них – не ваш ребенок! Внезапно появляется человек, чтобы сделать предложение "одной из ваших дочерей". Что бы вы спросили? Каким был бы ваш первый вопрос?

Клайв выпрямился.

– Я спросил бы, о которой из дочерей идет речь!

– Вот именно! Деймон, однако, не задал этого вопроса. Судя по всему, это его вообще не интересовало. Но, если он так взволновался, то для этого должна была быть какая-то причина! Попробуем вспомнить, что вы видели и слышали в тот вечер. Еще в самом начале, услышав разговор мисс Кейт и миссис Каванаг, вы обратили внимание на то, что миссис Каванаг поддразнивает девушку и придирается к ней. Вы пришли к выводу, что старая ведьма ненавидит мисс Кейт.

На следующий день вы узнали, что миссис Каванаг ненавидит Селию почти наравне с Кейт. Но как же это может быть? Няня ненавидит детей, которых она воспитала? Почему? В тот же день я сообщил вам, что Мери Джейн Каванаг – сестра Гарриет Пайк.

Уже тот первый разговор мог дать вам ключ ко всему. Миссис Каванаг непрерывно задевала Кейт, пока у той не вырвался многозначительный вопрос: "Виктор всегда был твоим любимчиком, не так ли?" Помните вы это?

Клайв кивнул. Он видел их сейчас перед собою: ехидную, насмешливую миссис Каванаг и Кейт, прижавшую к груди сжатую в кулак руку.

– Посмотрим, сумеем ли мы, – продолжал Уичер, – выяснить, о чем думал мистер Деймон в тот вечер. Он был убит прежде, чем успел закончить разговор с вами, так что всего мы никогда уже не узнаем. Основное, однако, нам известно.

Он сказал, что все расскажет вам, но хочет, чтобы до ужина его оставили в полном покое. В августе – там же, в Хай – Чимниз – я случайно услышал, как он в кругу семьи произнес очень обеспокоившую меня фразу, произнес еще до того, как я передал ему старое письмо Гарриет Пайк. Об этом же самом он хотел поговорить в кабинете и с вами.

В случае брака любого из троих детей он намерен был рассказать будущему супругу или супруге всю правду о приемном ребенке. Говорил он это?

– Да, нечто в этом роде.

– И это – ключ ко всему делу! Ему не хотелось, очень не хотелось с кем бы то ни было говорить на эту тему. Сама мысль об этом была для него мучительной. Однако он был слишком честен, чтобы скрыть все от того, кто войдет в его семью. К тому же он начал подозревать, что сын Гарриет Пайк в союзе со своей теткой способен на все, в том числе на убийство.

Будем рассуждать дальше, сэр. В четверть седьмого Деймон пригласил вас в кабинет. Вы в это время беседовали в салоне с девушками. Вы только что сказали, что их отец хочет сообщить вам что-то чрезвычайно важное об одной из них. Это не соответствовало действительности, но вы искренне так думали.

Естественно, обе девушки были поражены. Им и не снилось, что из троих детей один – приемный. И что же делает мисс Селия? Она задает сразу же тот самый очевидный вопрос: "О которой же?", которого не задал ее отец.

Когда вы вошли в кабинет, Деймон начал свой рассказ. Я совершенно уверен, что он вовсе не собирался вводить вас в заблуждение, хотя именно это и произошло. Деймон никак не думал, что вы неправильно его поймете...

– Это почему же?

– Потому что он был уверен, что вы уже все и так поняли, – ответил Уичер,-Деймон думал, что сказал в поезде вполне достаточно для того, чтобы вы обо всем догадались. Он ведь сказал, что вместе с Бербиджем запер все двери изнутри. Если бы он опасался кого-то из живущих в доме, такое распоряжение не имело бы никакого смысла. Деймон боялся своего приемного сына; хотя тот и жил в Лондоне, но в любой момент мог появиться в Хай – Чимниз – поездов от Лондона до Рединга идет сколько угодно.

В понедельник ночью миссис Каванаг разыграла сцену на лестнице, чтобы обеспечить бедненькому, невинному Виктору алиби на следующий вечер, когда будет убит его приемный отец...

Вы следите за мной, сэр?

Мистер Деймон был, естественно, взволнован и не слишком ясно выражал свои мысли. Как это принято у юристов, он оперировал примерами: "Могли бы вы жениться на дочери женщины, совершившей гнусное убийство?". Да и после этого он продолжал говорить намеками, не досказывая все до конца.

"Дочь Гарриет Пайк, как бы то ни было, родилась бы в грехе". Обратили вы внимание? Он сказал: "родилась бы", а не "родилась"! Потом он добавил: "Но я верю, что можно, было бы избежать самого худшего". Вероятно, он имел в виду, что тогда можно было бы, по крайней мере, не опасаться убийства, а так – надо быть готовым ко всему. Наконец он сказал: "У любого из них троих могли бы возникнуть проблемы, если бы правда вышла наружу". Так ведь?

– Да.

– Из вашего рассказа я знаю, что Деймон удивился, обнаружив, что вы не понимаете его. "Прошу вас, не делайте вид, будто вы ничего не поняли!" А одной из его последних фраз, обращенных к вам, была: "Вы поняли, разумеется, кто унаследовал преступные наклонности Гарриет Пайк?" Вы на это ответили, что нет.

Деймон был удивлен, что такой умный человек, как вы, все еще не дошел до сути дела. Он не понимал, как это может быть, и в то же время не хотел говорить прямо о вещах, вызывавших у него чувство глубокого стыда...

– Все это я понимаю, – перебил Клайв, – но он произнес и еще одну фразу, которая окончательно ввела меня в заблуждение и которую я не понимаю и до сих пор. – Я считал, что ребенком Гарриет Пайк может быть лишь Кейт или Селия, в первую очередь потому, что Деймон сказал: "Даже сегодня вечером глаза, руки Гарриет Пайк были вновь передо мною". Где же, черт возьми, он мог их увидеть?

– На фотографии, – ответил Уичер.

– Как?!

– Разве Масвел не сказал вам о фотографиях, которые мы нашли в столе Деймона?

– Да, теперь я припоминаю!

– В ящике стола мы нашли фотографии всех троих детей. Черт возьми! Я уверен, что, ожидая вас, Деймон вглядывался в эти фотографии. Во всяком случае, из ваших слов ясно, что на одну из них он взглянул: на фотографию самоуверенного, эгоистичного молодого человека, готового, как он уже понял, убить своего приемного отца – лишь бы заставить его молчать.

Вот, собственно, и все, что я могу сказать. Клайв поднялся. Разбитая о челюсть Тресса рука ныла, пальцами больно было пошевелить.

– Могу только удивляться, мистер Уичер, – проговорил он, – как вам удалось с самого начала так быстро разобраться во всем этом.

Уичер кашлянул и оправдывающимся тоном ответил:

– Знаете, сэр, не так уж трудно разобраться в подробностях, если ответ уже в ваших руках.

– Ответ?

– Да. Я нашел его в письме Гарриет Пайк. Я не солгал вам, сказав, что не знаю имени ее ребенка. Там, действительно, не было упомянуто ни имя, ни возраст, ни место рождения. Об одном я, однако, решил умолчать, пока не буду окончательно уверен в том, кто убил мистера Деймона. Из письма недвузначно следовало, что речь идет о мальчике.

– Но, сэр! Когда я сказал, что преступные наклонности не передаются по наследству, вы согласились со мной.

– Правильно. Я и сейчас с этим согласен. Но задумывались вы, что, собственно, толкнуло Виктора Деймона на убийство?

Уичер умолк.

В тишине ночной улицы послышался стук копыт. Кеб остановился перед домом, и немного погодя в комнату вошла Кейт Деймон в сопровождении инспектора Хекни. Кейт была очень бледна, но старалась держать себя в руках и даже пыталась улыбаться. Встав из кресла, Уичер поздоровался с нею.

– Надеюсь, вы не очень сердитесь на меня, мисс Кейт. Я скрыл, что ваш брат, собственно говоря, не брат вам, но мне казалось, что лучше молчать об этом до самого ареста. Думаю, впрочем, что вы, как и миссис Деймон, подозревали, что Виктор – убийца. Ну, если вы чувствуете себя в силах объяснить кое-что мистеру Стрикленду...

– В этом нет нужды, – перебил Клайв, не сводивший глаз с Кейт. – Уже очень поздно, дорогая. Я провожу тебя в гостиницу.

– Не надо! – сказала Кейт. – Извини, Клайв, что я не была откровенна с тобой. Я просто не решалась рассказать тебе все, что знала о Викторе...

Уичер подвинул к камину кресло для Кейт.

– Мисс Кейт имеет в виду, что она боялась задеть ваши дружеские чувства, мистер Стрикленд. Вы ведь считали того молодого человека своим другом. Именно поэтому ни мисс Кейт, ни миссис Деймон не сказали вам всю правду. К тому же, мисс Кейт сама никак не хотела поверить, что ее брат убил отца, а вину за это хотел свалить на нее.

– В такое каждому нелегко было бы поверить, – заметил Клайв. – Но с чего все началось? Как могло Виктору прийти в голову...

Уичер вздохнул.

– Собственно говоря, это моя вина. Я уже говорил, что отчасти несу вину за смерть мистера Деймона. Сейчас объясню почему.

Очень существенно, что когда я в августе приехал в Хай – Чимниз, миссис Каванаг была в отъезде. Виктор до тех пор не знал, что он не сын Мэтью Деймона. Намеков миссис Каванаг было достаточно только для того, чтобы Виктор почувствовал, что что-то не в порядке и начал размышлять об этом. Это я знаю из тех показаний, которые он дал сегодня.

Когда появился я с письмом Гарриет Пайк, мистер Деймон как раз упомянул за обедом, что если кто-то из дочерей выйдет замуж, придется раскрыть какую-то тайну. Вслед за этим мы с мистером Деймоном ушли в его кабинет, и там я познакомил его с содержанием письма.

Виктор подслушал наш разговор через замочную скважину. Миссис Каванаг тогда не было, и это оказалось существенным для последующего.

Молодой человек вовсе не хотел никого убивать, поверьте мне. Быть может, он и не пошел бы на это, если бы был уверен, что мистер Деймон сохранит тайну. Хотя и тогда еще оставался вопрос, связанный с надеждами на наследство. Все это было достаточным поводом для мучительных размышлений. А потом внезапно выяснилось, что аристократ, лорд Альберт Трессидер, намерен жениться на мисс Селии ради денег ее отца. Виктор понял, что надо что-то делать. Он не мог допустить, чтобы аристократ, и к самому мистеру Деймону относящийся свысока из-за его женитьбы на актрисе, узнал, кем была его, Виктора, мать.

У Виктора был друг – вы, мистер Стрикленд, пару раз уже помогавший ему выпутываться из неприятностей. Он решил, что сумеет уговорить вас поехать в Хай – Чимниз и поговорить с мистером Деймоном о предложении Тресса. Сказочку об угрожающей его сестре – предположительно, со стороны страдающего душевным расстройством отца – опасности он придумал, чтобы сбить вас с толку на тот случай, если мистер Деймон расскажет вам правду.