Текст книги "Спящий сфинкс"

Автор книги: Джон Диксон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16

Любовника Марго… А быть может, он на неверном пути? Нью-Бонд-стрит встретила Дона Холдена роскошью и великолепием. В разгар дня он вышел из такси в самом конце Оксфорд-стрит, на пересечении обеих магистралей. Правда, нужная улица была значительно уже Лод-Бонд-стрит, и менее броские витрины магазинов уже не сражали наповал конкурентов, а после Оксфорд-стрит с ее невероятной толчеей и бесконечными людскими потоками, вобравшими в себя чуть ли не половину населения Лондона, и вовсе казалась захолустной.

Однако и здесь жизнь била ключом. Гигантские полотнища уличной рекламы с разноцветными буквами наперебой зазывали покупателей: «СОВРЕМЕННАЯ ЖИВОПИСЬ!» – гласил один, «ИЗВЕСТНЫЕ МАСТЕРА!» – заявлял другой, «ВСЕ ЛУЧШЕЕ В ФОТОГРАФИИ!» – безапелляционно провозглашал третий. Или просто коротко, по-французски информировал: «М-р Дог. САЛОН-ПАРИКМАХЕРСКАЯ!» И все это невероятное изобилие стекла сверкало под лучами солнца.

Рядом с магазинами, предлагающими столовое серебро и ювелирные изделия, торговали электроприборами, мехами, одеждой, фарфором. Тут же, по соседству, располагались художественные салоны и галереи, где на стенах висели картины в позолоченных рамах. За салонами тянулись длинные витрины, заполненные антикварной мебелью, завораживающей своим великолепием. Холден замечал все это краем глаза, продираясь сквозь толпу и выискивая среди номеров домов нужный.

566 должен был находиться на левой стороне улицы, если лондонский муниципалитет со свойственным ему оригинальным чувством юмора не перенес нумерацию на другую сторону.

И наконец, вот он – 566!

Майор, шедший по правой стороне, ускорил шаг и юркнул в открытую дверь ближайшего подъезда, чтобы оттуда присмотреться к интересующему его дому. Дон немного удивился, обнаружив рядом на стене латунную табличку, гласившую, что наверху располагается «Бюро знакомства», гарантирующее стопроцентный результат и полную конфиденциальность. В другое время его заинтриговала бы подобная надпись и, возможно, сгорая от любопытства, он бы посетил это заведение. Но сейчас цель Дональда была иной.

Всю дорогу от Чиппенхэма до Паддингтонского вокзала Дон размышлял над последними указаниями доктора Фелла.

– У меня совсем не осталось времени на подробные объяснения, – заявил доктор, который вполне мог бы успеть проинструктировать Холдена, не трать он драгоценные секунды на ненужные разглагольствования. – Но я хотел бы обратить ваше внимание на загадку черного платья.

– Если вы хотите успеть на поезд, – вмешался Дерек Херст-Гор, великодушно предложивший отвезти Дональда на станцию, – вам лучше поторопиться.

– Нам теперь точно известно, – продолжал излагать Гидеон Фелл, неспособный прервать свой монолог из-за чьих-то слов, – что миссис Марш переоделась ночью в бархатное платье, в котором ее обнаружили умирающей. Она поступила так из каких-то сентиментальных соображений. Но из каких?

– Он может опоздать! – вмешалась мисс Деверо.

– Я опросил этих двоих. – Доктор Фелл кивнул на Силию и мистера Херст-Гора. – Сегодня утром я также задавал вопросы сэру Дэнверсу Локи, леди Локи, Дорис Локи, Ронни Меррику, мисс Оби и мисс Кук. Никто из них никогда не видел Марго Марш в черном платье, хотя некоторые из опрошенных заметили этот наряд в ее платяном шкафу.

– Это действительно так, – подтвердила Силия. – Но времени сейчас двадцать пять минут первого.

Доктор многозначительно посмотрел на Холдена:

– У меня нет ключа от квартиры в доме на Нью-Бонд-стрит. Надеюсь, вы знакомы с техникой взлома и проникновения в запертые помещения?

– В свое время меня этому учили, – сухо проговорил майор.

– И вы могли бы произвести тщательные поиски? – допытывался собеседник.

– Да! – кивнул Дональд. – Только я не знаю, что нужно найти.

Человек-гора схватился за голову:

– Черт! А я разве не объяснил?

– Нет, не объяснили, – заявил Дон. – И как я, по-вашему, обнаружу какие-нибудь улики, изобличающие убийцу, без ваших инструкций?

– Но, дорогой мой Холден, мне не нужны никакие улики! – возразил доктор.

Дональд был потрясен:

– То есть как – не нужны?..

– Нет, не так! – поспешно произнес доктор Фелл. – Просто раздобудьте мне факты, подтверждающие личность этого, так сказать, сердечного друга. И тогда я смогу понять, какими уликами располагаю. – И, промокнув вспотевший лоб, этот невероятный человек внезапно заявил: – Мой дорогой друг, вы проявляете непозволительную медлительность и тратите просто непостижимое количество времени на ненужные разговоры, в то время как вас ожидает неотложное дело. Поверьте, положение действительно серьезнее некуда! Там может произойти кража, а то и…

– Что?

– Трагедия, – озабоченно произнес доктор.

Когда по Нью-Бонд-стрит загромыхала целая вереница грузовиков, Холден инстинктивно юркнул в первый попавшийся дверной проем и рассмеялся привычному автоматизму собственных действий. До чего же странная штука эти старые рефлексы: никуда не пропадают! Даже будничная картина английского полицейского, регулирующего движение транспорта на пересечении с Гросвенор-стрит, сейчас вызывала невольную дрожь.

Майор снова посмотрел на другую сторону улицы, на дом 566.

Узкое четырехэтажное здание было построено примерно лет пятьдесят назад. Внизу располагался книжный магазин, чьи витрины пестрели дорогими переплетами. Слева от магазина размещалась картинная галерея, справа – магазин канцелярских принадлежностей, где на специальных подставках красовались самые разные виды почтовой бумаги и конвертов. Рядом с книжной витриной в дверном проеме виднелся длинный коридор, оканчивающийся лестницей, видимо ведущей в заднюю часть здания.

Дон обвел взглядом безжизненные на вид окна верхних этажей, на каждом по два окна, разделенных каменными колоннами. Первую пару окон закрывало рекламное полотнище с выведенной золотом надписью: «АРЧЕР. МЕХА». Две верхние пары окон, не имевших даже занавесок, зияли пустотой, не давая возможности выяснить, заняты ли помещения.

Значит, интересующая его квартира находится на одном из верхних этажей.

Холден перешел на другую сторону улицы.

Слева от двери под медным указателем с надписью «Седжвик & Ко, лтд» он с удивлением обнаружил табличку меньшего размера, на которой значилось: «Мадам Ванья».

Дональд задумался, не могла ли Марго ради развлечения тайно практиковать ремесло гадалки и морочить голову самым настоящим клиентам? Подобные забавы, известные с незапамятных времен, снова сейчас в моде. Вот и Дорис Локи, похоже, их одобряет. К тому же предсказательство не запрещено законом, поскольку эта деятельность не связана с насилием. Но Марго… Могла бы этим заниматься Марго?

Плохо освещенный коридор с низким потолком заканчивался лестницей. Свежеотремонтированные коричневые стены еще пахли краской, ступеньки по краям сверкали новенькой медной оковкой.

Прокрадываясь по лестнице, Холден вынужден был постоянно напоминать самому себе, что находится в родной стране, в Англии, что война уже давным-давно закончилась, а на улице жаркий июльский полдень. И все же ладони его слегка вспотели, а в голову лезли старые воспоминания.

«АРЧЕР. МЕХА».

В длинный коридор выходила единственная дверь из золотистого полированного дуба с врезным замком. На лестничной площадке окно, за тусклыми стеклами которого темнеет соседний дом.

Дональд поднялся на следующий этаж. Здесь схожая обстановка, только поверхность точно такой же дубовой двери с врезным замком не украшена табличкой или пояснительной надписью. Плохо – с равной степенью вероятности здесь может располагаться как «Седжвик & Ко, лтд», так и «Мадам Ванья». В первом случае лучше всего открыть дверь, войти и задать любой вопрос. Майор повернул ручку и очень осторожно нажал. Дверь оказалась не заперта, и он распахнул ее.

«Седжвик и K°» занималась продажей театральных костюмов.

Одного цепкого взгляда хватило Холдену, чтобы в деталях рассмотреть полутемную комнату с двумя окнами, выходящими в узкий переулок. Повсюду на высоких подставках развешаны парики, невероятно схожие с настоящими шевелюрами. В углу возвышался женский манекен в мехах по моде девяностых годов прошлого столетия. Вдоль противоположной стены – высокие стеллажи с множеством костюмов, сложенных в стопки.

Дон уже собирался закрыть за собой дверь, как вдруг из темноты до него отчетливо донесся голос, проговоривший:

– …секрет склепа.

Холден так и замер у неплотно прикрытой двери. Похоже, он разобрал конец какой-то фразы, потому что бестелесный голос как ни в чем не бывало продолжал:

– Хотите, я открою вам секрет и объясню, как эти гробы оказались сдвинуты?

В глубине комнаты мелькнул свет, и Дональд, бросив взгляд сквозь цель между дверными петлями, сообразил, в чем дело.

Помещение фирмы «Седжвик и K°» состояло из двух смежных комнат, и в дальней, спиной к двери, перед трельяжем сидел посетитель, над головой которого только что зажегся свет.

Пол передней комнаты устилал толстый ковер. Дон бесшумно проскользнул через нее и осторожно заглянул в следующую.

В зеркале, лицом к которому сидел неизвестный, отражалась на редкость отталкивающая наружность: багровая, испещренная оспяными отметинами рожа с отвислым подбородком и заплывшими глазками, хитро и злобно взиравшими на мир из-под белого судейского парика.

Обладатель отвратительной физиономии любовался своим отражением. Задрав подбородок и водя головой из стороны в сторону, он с петушиным самодовольством разглядывал отвислые щеки. Его уродливые гримасы множились в тройном зеркале трельяжа. И вдруг две руки обхватили мерзкую рожу с обеих сторон, она вытянулась, и сквозь черные прорези проглянули два глаза.

Холден понял, что это маска. А когда руки стянули отталкивающую личину с головы, показалось задумчивое лицо сэра Дэнверса Локи.

– Очень недурна, но уж больно дорогая! – заключил хозяин «Уайдстэрз».

– Дорогая?! – с легким оттенком обиды проговорил собеседник. – Скажете тоже, «дорогая»! – Мелодичный и приятный голос принадлежал женщине средних лет и, вне всякого сомнения, француженке. – Да ведь эти маски работы самого Жуайе! – упрекнула она посетителя.

– Знаю, – отозвался Локи.

– Это его лучшие творения! Он создал их незадолго до смерти. – В голосе женщины добавилось укоризненных поток. – Я же специально послала телеграмму, чтобы вы приехали посмотреть на них.

– Знаю. И весьма вам благодарен за это. – Сэр Дэнверс побарабанил пальцами по столику и, глянув в зеркало на невидимую собеседницу, совсем другим тоном произнес: – Хочу вам признаться, мадемуазель Фрей, мне очень приятно бывать здесь иногда и беседовать с вами.

– А это уже комплимент! – рассмеялась француженка.

– Но ведь вы не осведомлены ни обо мне, ни о моих делах! Вас волнует только толщина моей чековой книжки.

В зеркале над головой посетителя промелькнула тень, как если бы невидимая собеседница пожала плечами.

Неожиданно, словно желая облегчить беседу, Локи перешел на французский.

– Видите ли, мне нелегко откровенничать с домашними или с друзьями, – пояснил он. – А между тем у меня накопилось столько проблем!

– Вас можно понять, – отвечала мадемуазель Фрей тоже по-французски. – Но, надеюсь, об этих… гробах… месье говорил несерьезно?

– Напротив! – возразил сэр Дэнверс. – Вполне серьезно.

– Я сама недавно похоронила брата, – призналась женщина. – И должна вам сказать, похороны были произведены по высшему разряду. Гроб…

– Гроб этой дамы, – прервал женщину Локи, кося глазом в угол зеркала, – был изнутри деревянным, снаружи свинцовым, а сверху была дополнительная деревянная обшивка. Массивный, воздухонепроницаемый, практически вечный. И такой же принадлежал некоему Джону Деверо, при жизни бывшему министром при кабинете лорда Палмерстона. Его смертное ложе изготовили в середине девятнадцатого столетия. Гробы практически одинаковые, по восемьсот фунтов каждый.

– Вы имеете в виду цену? – удивленно спросила француженка.

– Нет, – отозвался собеседник. – Я имею в виду вес.

– Mais c'est incroyable! Это невероятно! Вы, наверное, шутите?

– Уверяю вас, нет.

– Но чтобы сдвинуть такую тяжесть, понадобилось бы человек шесть, не меньше! – воскликнула женщина недоверчиво. – А вы говорите, на песке не нашли никаких следов. Нет, это невозможно!

– Напротив, – покачал головой Локи. – Не нужно шести человек! Все станет очень просто и понятно, как только вы узнаете секрет.

Вот она, мрачная, тревожащая душу загадка! Холден, неразличимый для остальных из-за отражающегося в зеркале света, словно прирос к полу.

– Подобные события, – продолжал Локи, – происходили дважды в Англии и один раз в местечке под названием Эзел в Прибалтике. В библиотеке Кас… то есть в одном доме (вы уж простите, я не стану упоминать названий) есть книга, где описано все до мелочей. Но сам я узнал о произошедшем в склепе вовсе не из утреннего разговора с доктором Фе… неким доктором философии… Ничего подобного! Я услышал эту историю с движущимися гробами, войдя сегодня со своим другом в поезд, от знакомого инспектора полиции. Тогда я объяснил ему, в чем хитрость, а он, этот Кроуфорд, пожал мне руку, сказав, что теперь они смогут кое-кого арестовать.

Кое-кого арестовать! Наверняка Силию! Дон почувствовал, как хрупкий, призрачный щит, до сих пор хоть немного защищавший его избранницу, разбился вдребезги. Бесшумно ступая по ковру, Холден осторожно попятился к двери. Однако задумчивое и напряженное выражение лица Локи в зеркале заставило его помедлить еще немного.

– Но меня беспокоят совсем другие вещи, – заявил Локи.

– Вот как? – сухо пробормотала его собеседница. – Не хотите ли посмотреть еще несколько масок работы Жуайе?

– Вы не верите мне? Думаете, я шутил насчет этих гробов?

– Месье – наш покупатель и может говорить все, что ему угодно, – холодно произнесла женщина. – В разумных пределах, конечно.

– Мадемуазель, прошу вас!.. – Локи в сердцах ударил ладонью по столу, его изысканное, лощеное лицо покрылось сетью мелких морщинок. В глазах читалась мольба. – Я был уже немолод, когда женился, – вздохнул сэр Дэнверс. – А сейчас у меня девятнадцатилетняя дочь.

Его собеседница смягчилась. Должно быть, новая тема разговора была доступна ее пониманию.

– И вы беспокоитесь о ней. Да?

– Да! – кивнул хозяин «Уайдстэрз».

– А она, вне всякого сомнения, хорошая, добродетельная девушка, – улыбнулась француженка.

– Что значит «добродетельная»? Я таких слов не понимаю, – проворчал Локи. – Такая же, как большинство девиц в наше время, бегающих по улицам и виляющих хвостом… Покажите-ка мне еще какую-нибудь маску!

– Постойте, месье! Зачем же так говорить? – В голосе мадемуазель Фрей слышались одновременно укор и насмешка.

– А что я такого сказал?

– Как – что?! Ваши слова циничны и очень некрасивы! – воскликнула собеседница.

– Но разве я виноват в черствости и бессердечии нынешней молодежи? – возразил Локи. – Вы согласны с моим мнением?

– Да бросьте вы!..

– Да-да. А иногда и просто безжалостна, – убеждал сэр Дэнверс. – И вовсе не из-за врожденной жестокости. А просто потому, что нынешнему поколению безразлично, как скажутся их поступки на судьбе других. Они думают только о себе. – Локи, не надевая, приложил к лицу еще одну маску. Искусно раскрашенная и напоминающая настоящее лицо личина запечатлела в себе черты девушки, нежной и невинной до кончиков длинных ресниц. – Все они слепы. Слепы и глухи ко всему, кроме собственных интересов, – продолжал мужчина. – Если им что-то понравится, они непременно должны заполучить желаемое. А попробуй объяснить юным эгоистам, что они не правы, и они, даже искренне согласившись с тобой, через мгновение уже напрочь забудут о твоих словах. Нет, юность – жестокая пора! – Он положил маску. – А теперь я хочу поделиться с вами, с чужим человеком, такими мыслями, которыми не стал бы делиться с женой.

– Месье, вы прямо пугаете меня! – с чувством воскликнула француженка.

– О, прошу прощения! – смутился сэр Дэнверс. – Если хотите, я сейчас же замолчу.

– Нет, почему же!.. Я охотно послушаю, только…

– Так вот, вчера вечером, – начал Локи, – когда нас всех опрашивал этот доктор философии, меня вдруг посетило одно предположение. Настолько невероятное, что я долго не мог поверить. Я и сейчас не могу поверить… Идея эта возникла у меня после вопроса, заданного как раз этим самым доктором Феллом. Он поинтересовался, не посещала ли та самая внезапно умершая леди, красивая, полная сил и здоровья, не посещала ли она мой дом днем двадцать третьего декабря? Я честно описал ее появление у нас, однако кое о чем сказать не решился. Да и теперь не рискну. Только вскоре после ее ухода я видел из окна своего кабинета, как наша гостья бродила по заснеженному полю. Но бродила не одна. – Локи примерил еще одну маску. На этот раз из зеркала усмехнулось лицо самого дьявола. – Если меня спросят, я отрекусь от своих слов или просто отшучусь, но спутник женщины протянул ей какой-то предмет. И теперь я почти уверен, что видел маленький коричневый пузырек! Тот самый пузырек…

– Подождите минутку, месье, – вдруг перебила отца Дорис женщина. – Мне кажется, входная дверь открыта.

Дьявольская маска исчезла. В следующие несколько мгновений началась целая цепочка перемещений.

Когда француженка вышла в переднюю, Холден был уже на лестнице. Однако он не собирался спасаться бегством, хотя имел все шансы скрыться незамеченным. В считаные секунды в голове Дона родились два плана, но он осуществил третий, как нельзя лучше подходивший для его целей.

Когда продавщица распахнула дверь в коридор, майор уже стоял напротив, вытянув руку, как если бы собирался постучаться.

Мадемуазель Фрей оказалась стройной, подтянутой женщиной лет тридцати пяти. Черноволосая, черноглазая, с ярко накрашенными губами, резко выделявшимися на бледном лице, француженка выглядела живой и миловидной, что вполне заменяло ей красоту.

Все еще пребывая под впечатлением разговора с Локи, она окинула Холдена рассеянным взглядом и, как он и ожидал, автоматически спросила по-французски:

– Et alors, monsieur? Vous desirez?..[1]1
  Итак, мосье, что вы хотите?.. (фр.)


[Закрыть]

– Прошу прощения, мадемуазель! – громко ответил Дональд на том же языке.

Он сделал это нарочно, на случай, если обрывки беседы донесутся до Локи. Ведь если хочешь, чтобы твой голос не был узнан, лучше всего заговорить на чужом языке, чтобы слушающий не уловил в твоей речи знакомых интонаций.

– Прошу прощения, мадемуазель, но мне нужна мадам Ванья.

– Мадам Ванья? – Темные глаза француженки по-прежнему отрешенно смотрели сквозь него.

– Да. – Холден старался имитировать английский акцепт. – Эта дама предсказывает будущее.

– А-а! Мадам Ванья! – наконец опомнилась женщина. – Мадам не здесь, а этажом выше.

– Простите меня за беспокойство, мадемуазель! – извинился Дон.

– Не стоит, месье.

Дверь закрылась.

Холден торопливо поднялся на последний этаж. Здесь, под самой крышей, было очень жарко. В углу тускло горела крохотная лампочка. Свесившись вниз через перила лестничной площадки и стараясь особенно не высовываться, но в то же время не упускать из виду дверь «Седжвик и K°», майор напряженно ждал.

Глава 17

Интересно, черт возьми, что делает здесь Локи?

Впрочем, его появление может оказаться и простым совпадением. Помнится, вчера вечером в «Уайдстэрз» отец Дорис упоминал, что собирается сегодня в город. И нет ничего удивительного в желании сэра Дэнверса покупать маски на оживленной Нью-Бонд-стрит. Но почему именно в этом здании? Почему?..

И все же расчет Холдена был точным. Если бы Локи догадывался, что в квартире гадалки, этажом выше, Марго встречалась со своим таинственным любовником, как знала это Дорис, он вряд ли удержался бы и не заглянул наверх. Хозяин «Уайдстэрз» только что слышал, как незнакомец с явным английским акцентом справлялся по-французски о мадам Ванья. И это спустя полгода после смерти Марго! Учитывая к тому же активно ведущееся полицейское расследование.

В таком случае Локи обязательно должен зайти сюда под тем или иным предлогом! Обязательно!

И поэтому майор ждал. Но время шло, а ничего не происходило.

Между тем Дональд пристально оглядывал верхний этаж в поисках способа проникнуть в квартиру. Все тот же голый коридор с единственной дубовой дверью и врезным замком. Напротив, на лестничной площадке, такое же окно с видом на соседний дом, как и этажом ниже. Холден подошел к двери и попробовал повернуть ручку.

Разумеется, заперто. Без инструментов не обойдешься. Впрочем…

Потолок над лестничной площадкой низкий, а пожарного выхода на крышу, предусмотренного правилами, нигде не видно. Значит, пожарный люк находится в квартире мадам Ванья, так что проникнуть в запертое помещение можно с крыши.

А тем временем этажом ниже по-прежнему царила тишина.

«Ты совершил ошибку! – сказал себе Дон. – Дэнверс Локи ничего не знает, забудь о нем! Представь, что его здесь нет».

Распахнув обе створки окна на лестничной площадке, Дональд взобрался на подоконник и высунул голову на улицу. Расстояние до шершавой кирпичной стены соседнего дома равнялось всего паре футов. Большинство окон в доме выглядели нежилыми. Снизу, с земли, до которой пришлось бы лететь футов сорок, доносился запах плесени.

Холден выбрался на карниз и, держась за раму изнутри, подтянулся. Правой рукой он попытался схватиться за край каменного парапета крыши, но, даже полностью вытянув руку, он не доставал до цели дюймов на восемнадцать. Значит, придется подпрыгнуть. Дон приготовился.

Внизу прогромыхал автобус. Далеко внизу, в просвете между домами, Дональд краем глаза различал движение сверкающих стеклами автомобилей. Приняв устойчивую позу и касаясь рамы только копчиками пальцев, Холден оттолкнулся и прыгнул.

В прыжке он потерял равновесие, но правая рука все же нашла опору. Потом левая. Подтянув колени и упираясь ботинком в дюймовой ширины выступ, Дон швырнул свое тело через парапет и как кошка вскочил на ноги.

Солнце слепило глаза. Только пару секунд спустя Дон понял, что его загадочное появление из ниоткуда вызвало изумление двоих рабочих на крыше соседнего дома. Рабочие тащили длинную и тяжелую деревянную вывеску, на которой чернозолотистые буквы возвещали: «БОББИНГТОН ИЗ БАТА». Головы работяг высовывались из-за вывески, как из-за забора. Рты их были открыты от удивления.

Холден не подал виду, что заметил мужчин на крыше. Он неторопливо и задумчиво окинул взглядом крышу, потом лениво вытащил из кармана блокнот и карандаш. Хмуро глянув на исцарапанную серую поверхность крыши, Дональд чиркнул в блокноте пару строк, потом немного прошелся, скрипя жестью, и сделал еще одну запись. Осмотрев центральный дымоход, одна из труб которого наклонилась почти на сорок пять градусов, майор сделал сразу несколько пометок, а потом с самодовольным, торжествующим видом громко, чтобы услышали рабочие, проговорил:

– Теперь они мне заплатят за все сполна!

– Вонючий стукач! Гнида! – крикнул один из работяг.

Другой промолчал, но презрение, исходившее от него, почувствовали бы даже ангелы на небесах. Потому что нельзя игнорировать тот факт, что в такой свободной и демократичной стране, как Англия, вам достаточно только намекнуть, что вы умеете профессионально «стучать» (то есть шпионить, вынюхивать и добывать компрометирующие сведения), как вас без колебаний примут где угодно. Деревянная вывеска на соседней крыше исполнила что-то вроде боевого танца, зато от возникшего было подозрения не осталось и следа.

– Гнида! – снова выкрикнул кипящий негодованием голос, и вывеска, словно подвыпившее четвероногое, продолжила путь к фасаду.

А между тем Холден обнаружил вход в комнаты мадам Ванья.

Пожарный люк находился далеко сзади, у самого гребня крыши, рядом с невысокой дымовой трубой. По соседству располагалось наклонное застекленное окно, тщательно занавешенное изнутри и запертое на замок. Что же касается люка… Большинство домовладельцев во всем мире вряд ли вспомнят, заперт ли их чердачный люк. Но даже если таковой и окажется заперт на засов, прогнившая древесина или ржавая жесть легко поддастся острому ножу, просунутому под крышку. Пальцы Холдена нащупали в кармане складной нож.

Но он не осмеливался действовать, пока двое рабочих не закончат устанавливать вывеску на металлических шестах, укрепленных на фасаде здания. Поэтому Дон расхаживал взад и вперед по этой проклятой крыше, пряча перепачканные копотью ладони и строча в блокноте, пока пролетарии тянули резину и без конца пререкались.

Это был открытый всем ветрам участок кровли, напоминающий полянку среди леса печных труб. На юге в промежутках между дымоходами можно было различить сверкающие на солнце окна зданий на Пикадилли. На севере ветер развевал флаги над Селфриджем. Солнце медленно ползло под уклон. «Господи, когда же закончат эти рабочие? Могут они поторопиться?»

В воздухе пахло гарью, потому что…

Холден вдруг замер, уставившись на маленький дымоход у самого гребня. Тающий под порывами ветра, оттуда по верхнему краю крыши стелился, завиваясь кольцами, желтовато-серый дымок.

В темных, неосвещенных, запертых комнатах мадам Ванья, давно пустующих после смерти Марго, кто-то есть! Этот человек пришел сюда раньше Дональда и теперь сжигает что-то в камине. Возможно, с этим дымком улетучиваются жизненно важные улики.

Нет! Плевать на рабочих – он больше не может ждать! Дон осторожно подергал крышку люка – на засов не заперто. Хорошенько поддав плечом, Холден распахнул ее и уперся взглядом в густую темноту. Что бы ни находилось там, внизу, это не могла быть комната, где неизвестный топил камин.

Холден бесшумно протиснулся внутрь, опустив за собой крышку и оставив лишь узенькую щелочку, в которую просачивался свет. Присмотревшись, Дон разглядел внизу ржавую газовую плиту и понял, что попал на кухню. Дальше располагалась ванная и две комнаты – цель его путешествия. Да! Вот она, закрытая дверь. Теперь нужно действовать бесшумно!

Спустившись прямо на плиту, майор расслабил мышцы и почти беззвучно спрыгнул на пол. Застарелая вонь засоренной раковины и мышиного помета усиливала гнетущую атмосферу, царящую в помещении. Благодаря полоске света над краем люка Дон как следует разглядел и раковину, и кухонные шкафчики, и линолеум на полу, и дверь, ведущую в комнаты.

Когда Холден взялся за ручку, на него пахнуло опасностью. Бывший разведчик ощутил близость насилия и смерти так же отчетливо, как ощущаешь напряженность, войдя в комнату, где только что произошла ссора.

Дон открыл дверь, коснувшуюся какой-то мягкой преграды – возможно, занавески. По-прежнему ничего не видя в кромешной тьме, он ощупал стены и наткнулся на другую дверь с торчащим в замке ключом, который Холден тут же бессознательно повернул.

Выставив вперед руки, майор нащупал за дверью тяжелые пыльные портьеры и бесшумно проскользнул внутрь.

– Ах ты, свинья! – прошептал в полумраке чей-то голос.

Холден замер.

Если даже этот шепот ему и померещился, то потрескивание огня в камине точно не пригрезилось. Приглядевшись, Холден заметил справа от двери широкую низкую софу, частично заслонявшую камин, однако больше ничего не смог различить в этом душном, пыльном сумраке. Угасавший огонь в камине по временам ярко вспыхивал, тяжелый запах горящей полированной древесины и какой-то плотной ткани наполнял комнату.

И тут началось.

Из-за софы, отчетливо вырисовываясь на фоне догорающего огня, возникла человеческая голова. Она поднималась медленно, с трудом, и постепенно начали проступать контуры фигуры. Этот силуэт источал злобу. Покачнувшись, он вдруг опустил руку, и прямо в голову Холдену из темноты метнулся какой-то предмет. В полете он сверкнул собственным светом. Увернувшись, Дон услышал, как предмет тяжело ударился у него за спиной о дверь и, упав на ковер, медленно покатился в сторону камина. Тут Холден наконец разглядел его – это был хрустальный шар для предсказаний.

Пригнувшись, разведчик медленно двинулся на противника. Тот молча отступил. Удушливая гарь по-прежнему отравляла воздух. С каждым шагом Холдена фигура пятилась назад. Майор решил обогнуть камин и, напряженно вглядываясь в темноту, заметил, что незнакомец пытается нащупать что-то на стене. В следующий миг ему это удалось, но результат оказался для Дона неожиданным.

Щелкнул выключатель, и на столе посреди комнаты зажглась тусклая лампа в сферическом стеклянном абажуре. Холден опустил руки в немом изумлении.

Перед ним, держась за выключатель, стоял ошеломленный и растерянный Торли Марш.

Накрахмаленный воротничок маклера болтался на нескольких нитках, черный галстук съехал вбок и затянулся в тугой узел. Костюм Торли был весь перепачкан пылью, бледное лицо приобрело бессмысленное выражение, но, как и всегда, ни единая прядь покрытых лаком волос не выбилась из его тщательно уложенной прически. Наконец взгляд бывшего приятеля прояснился.

– Дон! Старина! – воскликнул он дружески, слабо улыбнувшись.

Протянув Холдену руку, он неуверенно двинулся навстречу, но вдруг зашатался и рухнул лицом вниз.

Только теперь майор заметил на затылке Торли запекшуюся кровь и ржавые пятна на магическом кристалле.

– Торли! – окликнул он.

Мощная фигура на полу не шевелилась.

– Торли!

Холден бросился к лежащему Маршу и попытался приподнять его. Обхватив обмякшее тело под мышками, Дон, напрягая все силы, доволок его до софы.

– Торли! Ты слышишь меня?

Кое-как взгромоздив бесчувственного приятеля на подушки, Дон продолжал поддерживать его за плечи. Торли попытался заговорить. Губы раненого беспомощно задергались, как у человека, страдающего заиканием, но он не смог произнести ни слова. Две крупных слезы покатились по бледным щекам.

Теплые чувства, которые Дональд когда-то испытывал к былому товарищу, вновь нахлынули на Холдена, и воспоминания о мягком характере приятеля, его бескорыстии и доброте замелькали перед глазами, словно картинки калейдоскопа. Если даже Торли сознательно пытался оговорить Силию… Все равно нельзя ненавидеть человека, который тяжело ранен и нуждается в помощи.

Марш был действительно серьезно ранен. Насколько серьезно, Дон не мог сказать с уверенностью, но еле уловимое биение пульса Торли ему совсем не нравилось. Тяжелый хрустальный шар, по весу не уступающий хорошей дубине, мог оказаться опасным и даже смертельным оружием.

Внезапно Холдена осенило: «Телефон!»

Доктор Фелл говорил об имеющемся здесь телефоне. Уложив приятеля на бок, Дональд обследовал комнату. Помещение и впрямь выглядело настоящим обиталищем пророчицы. Все здесь было черного цвета – и ковер, и портьеры на дверях, и занавеси на окнах, – за исключением лишь высокого кресла эпохи короля Якова, обитого красной камкой, стоявшего посреди комнаты рядом с резным деревянным столом. Видимо, оно служило сиденьем предсказательницы, а напротив стояло еще одно, предназначенное для посетителей.