Текст книги "Темнее, чем янтарь"

Автор книги: Джон Данн Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Сквозь толпу с трудом продирались члены экипажа. Они вели ко второму трапу группу избранных, которые сочли себя слишком высокопоставленными, чтобы стоять в одной очереди с себе подобными. В основном это были второразрядные местные политиканы. Среди пассажиров, возмущенных такими привилегиями, раздался ропот недовольства. Бедная «Моника»! Присущий ей имидж светскости, лоска и респектабельности исчез за пять минут.

Внезапно я увидел, как Мейер преспокойно спускается по второму трапу вместе с «избранными». Заметив меня, он величественно кивнул с видом принца крови, подающего милостыню нищему. Глядя на него, я был уверен, что никому и в голову не придет спросить, как он, собственно, сюда затесался. Герр доктор профессор Мейер привык к тому, что с ним обращаются, как подобает.

Сверху я наблюдал, как он рыщет среди встречающих в поисках нашей Эвы – Мерримей. Мы заметили ее одновременно. Сказав ей что-то, он вывел ее из толпы к самому краю ограждения, где ее сразу можно было увидеть. Затем он помчался догонять свою группу, которая уже начала проходить паспортный контроль.

Я забеспокоился, не видя среди пассажиров Анса Терри. Вдруг я перестарался? Я представил себе, как стюард найдет его в бесчувственном состоянии, с кровоподтеками на теле и лице. А если, не дай Бог, произошло внутреннее кровоизлияние и…?

Я бросился к четырнадцатой каюте. Двери были распахнуты, и две горничные преспокойно наводили порядок, щебеча по-итальянски. Я опять выскочил на палубу. Анса в толпе не было. Где же он, черт возьми?..

Вдруг я заметил нескольких человек, лениво облокотившихся на перила на одном из верхних ярусов, футах в двадцати надо мной. Они спокойно наблюдали за суматохой внизу. Это, на мой взгляд, наиболее разумная категория пассажиров, которая предпочитает не суетиться попусту. Среди них был и Анс Терри.

Поднявшись наверх, я встал в футах десяти от Анса. Его большое тело казалось странно неподвижным, на лице застыло бессмысленное выражение. Я заметил багровую отметину у него на лбу. Пытаясь представить, о чем он сейчас думает, я вдруг вспомнил, как в детстве в зоопарке наблюдал за белым медведем. Несчастный зверь кружил по клетке с равномерностью часового механизма. Каждый следующий круг в точности повторял предыдущий и кончался тем, что он натыкался на прутья решетки. Нечто подобное, мне кажется, происходило сейчас в голове у Анса.

Он был уверен, что Эва утонула. Такая подробность, как цементный блок, была известна только ему и Маку. И тем не менее ночью в его каюте появляется – а потом исчезает – явный намек на то, что это знает кто-то еще. Или ему приснилась эта дурацкая кукла? Вдобавок исчезла Дел, оставив странную записку. И, наконец, кто-то пришел ночью специально, чтобы отнять у него деньги. И отнял.

Уставившись в пространство мутными глазами, он наверняка вновь и вновь перебирал эти события, безуспешно пытаясь нащупать связь между ними.

Я посмотрел вниз и увидел Мерримей на открытом месте прямо под нами. Задрав голову, она следила за мной. Как и было условлено, я показал ей Терри. Она слегка кивнула и улыбнулась.

Кончился очередной бравурный марш. Не дожидаясь, когда начнется следующий и снова заглушит все звуки, Мерримей сдернула с себя темные очки и закричала:

– Анс! Хелло, Анс!

Его тело дернулось, руки вцепились в поручни. Вот он увидел ее и замер. Она стояла в излюбленной Эвиной позе – одна рука на бедре, нога отставлена в сторону, голова поднята, на лице – насмешливая Эвина ухмылка.

Не отрывая от нее глаз, он так перегнулся через поручни, что я стал опасаться, не свалится ли он сейчас прямо к ее ногам. Она помахала рукой и послала ему воздушный поцелуй. Резко выпрямившись, он издал странный захлебывающийся звук, да так и застыл с раскрытым ртом.

Внезапно он ринулся к трапу. Пожилой, хорошо одетый джентльмен как раз помогал спуститься своей даме. Ввинтившись в шестидюймовое пространство между ними, Анс отбросил его плечом. Мужчина отлетел и ударился о перила. Женщина, пытаясь поддержать его, взмахнула руками, но потеряла равновесие и начала падать, как в замедленной съемке. Я бросился к ней, но опоздал. Она упала на груду сложенных шезлонгов и осталась лежать на спине. Пирамида шезлонгов рассыпалась со страшным грохотом. Из нескольких царапин на лице и теле женщины сочилась кровь. Ее муж сдавленным от ужаса голосом закричал: «На помощь! Помогите!», но его заглушил грянувший в этот момент очередной марш. Я метнулся было к женщине, но мысль, что я могу упустить Анса, заставила меня изменить направление.

Пробегая по следующему ярусу, я успел заметить, как Анс скользнул вниз по трапу, ведущему на палубу. Перед трапом растянулся здоровенный толстяк, пыхтя и выкрикивая ругательства. Видимо, Анс и его сбил с ног. Я попытался обогнуть его, но толстяк с неожиданным проворством подставил мне ногу. Я шлепнулся, едва успев подставить руки.

Должно быть, это было комичное зрелище: мы с толстяком лежали на полу лицом к лицу, буравя друг друга возмущенными взглядами.

– Что за чертова беготня? – проворчал он. – Сначала один, теперь второй!

– Я как раз пытался остановить того, первого.

– Одного из вас более чем достаточно. Слишком много беготни.

Не вступая в дальнейшие пререкания, я вскочил и подбежал к перилам, понимая, что догнать Терри я уже не смогу. Снизу доносились удивленные возгласы. Я увидел, как Анс спускается по грузовому транспортеру, одновременно отбиваясь от матроса, которому такое нарушение установленного на «Монике» порядка почему-то не понравилось. Град ударов заставил матроса отступить, и Анс, перемахнув через поручень транспортера, спрыгнул на берег и ринулся прямиком к месту, где стояла Мерримей.

Без всяких колебаний я достал пистолет и приготовился стрелять. Правда, дистанция для моего оружия была великовата, но я надеялся, что смогу хотя бы зацепить Анса и не дать ему приблизиться к Мерримей. Но выстрелить мне не удалось: один из грузчиков, ловкий, как обезьяна, спрыгнул на берег вслед за Ансом, догнал его и повис на нем сзади, обхватив за шею. Анс пошатнулся, но продолжал идти вперед, таща на себе грузчика. Наперерез им уже бежал вахтенный с дубинкой. Мощный удар дубинки сбил бы с ног девяносто девять человек из ста, но Анс его как будто не почувствовал: ухватившись за другой конец дубинки, он оттолкнул вахтенного с такой силой, что тот упал. Воспользовавшись вынужденной остановкой, Терри решил, видимо, избавиться от дополнительного груза у себя за спиной и, ухватив парня за запястья, приподнял его над головой и отшвырнул в сторону. Пролетев десяток футов по воздуху, бедняга врезался в ограждение.

Музыка смолкла. Толпа, стоявшая у ограждения, отхлынула назад. Одна только Мерримей, к моему изумлению, стояла в прежней позе на том же месте и даже улыбалась.

Я поднял пистолет и прицелился. В этот момент на Терри налетел, как разъяренный бык, пришедший в себя матрос с транспортера. На помощь ему спешили еще два грузчика. Вахтенный стал на ноги, подбежал к ним и с размаху опустил дубинку на голову Анса. Началась свалка, какое-то время не было видно ничего, кроме мелькания рук и ног. Внезапно куча распалась, на какой-то момент вынырнул Терри, выпрямился, но вахтенный, изловчившись, снова двинул его дубинкой по голове. Анс упал. Все было кончено. Победители отряхивались и потирали ушибленные места. В воцарившейся тишине стал слышен растерянный голос с верхнего яруса: «Доктора! Скорее доктора!»

Толстяк по-прежнему стоял рядом со мной, но смотрел не вниз, а на пистолет в моей руке.

– Я ничего не видел, я ничего не знаю, – быстро сказал он, заметив мой взгляд, и тут же отошел.

После паузы и на берегу, и на корабле поднялся невообразимый гомон: все оживленно обсуждали увиденное, и, как всегда в таких случаях, не нашлось и двух человек, которые бы видели одно и то же.

Несколько мужчин подхватили Терри и повели к административному зданию. Он послушно поплелся за ними, но шагов через десять остановился, поднял вверх залитое кровью лицо и издал душераздирающий вопль: «Хааооо – хааооо – хааооо!..» Толпа снова притихла. Анс стал вырываться, ему удалось высвободить правую руку, но один из сопровождающих тут же опять ударил его по голове. Анс опустился на колени, мужчины снова подхватили его и поволокли дальше.

Инцидент был исчерпан.

По радио опять начали передавать марши. Грузчики вывозили последние тележки с багажом. Вахтенный снял цепь, перегораживающую трап, и пассажиры с шумом повалили на берег.

Я поискал глазами Мерримей. Она стояла все на том же месте и вопросительно смотрела на меня. Я сделал ей знак, что все отлично, она кивнула и медленно пошла к месту, где они должны были встретиться с Мейером.

Я вернулся в шестую каюту. Было девять часов утра.

Дел сидела за столиком в той же позе, в какой я ее оставил. Она вскинула голову. Все вопросы были написаны у нее на лице.

– Никаких проблем, – сказал я. – Он сошел на берег. Никто его не встречал.

– Так я и думала. А что там был за шум?

– Какой-то тип напился и полез на конвейер для багажа. Пока его снимали, все стонали от хохота.

Кофе в металлическом кофейнике был еще теплым, но уровень бренди в бутылочке, предусмотрительно поданной Артуро, заметно понизился. Я допил остальное, чтобы чуть-чуть привести в порядок нервы. Я не мог забыть, как яростно Терри рвался к Мерримей, не мог простить себе, что подверг ее такой опасности. Терри был настолько вне себя, что мог бы задушить ее на глазах у пятисот свидетелей.

Некоторое время мы сидели молча. Из коридора то и дело доносилась певучая итальянская речь. Дел взяла меня за запястье и посмотрела на часы.

– Я даже свои любимые часики оставила там. Между прочим, девяносто баков. – Она погладила меня по рукаву. – Бедный Мак-Ги, хорошенькое же приобретение ты сделал. У меня нет ни пенни. А если б ты знал, сколько всего я бросаю: первоклассная одежда, обувь, украшения… А сколько косметики! И я не могу прихватить даже самой малости. Как жаль! Наверно, Анс все это продаст. Или… – Ее глаза тревожно расширились. – О, Господи, я совсем забыла! Мак и Грифф могут убить и Анса, и Фрэнки. – Она вдруг горестно застонала и затрясла головой. – Что же я несу, Боже мой! У них не будет времени на то, чтобы выкурить сигарету после того, как копы получат мое письмо! Что же я наделала, а? Должно быть, я сошла с ума! Если мне удастся выкрутиться, то только благодаря тебе, Т… Т… Дорогой, подскажи мне! Я так напугана, что даже забыла твое имя…

– Тревис. Трев.

– О'кей, теперь я запомню. А где мы будем жить в Лодердейле? Знаешь, милый, я чувствую себя, как школьница, у которой начались летние каникулы. Как нам будет хорошо вдвоем, правда? Мы поедем путешествовать! Знаешь что, мне надо взять новое имя. Я хочу, чтобы оно тебе понравилось. Я уже придумала одно: Нел Коль-Томпсон. Нел – потому что похоже на Дел, а Коль-Томпсон – это мой любимый магазин на Бей-Стрит, и именно там мы встретились с тобой, мой любимый. Тебе нравится?

– Потрясающе.

Она встала позади меня и легкими, ласкающими движениями начала массировать мне шею.

– Трев, дорогой, перестань хмуриться. Расслабь мышцы, постарайся дышать глубже…

Некоторое время она продолжала трудиться над моими мышцами, но потом разочарованно вздохнула:

– Бесполезно. – Она обошла вокруг, свернулась клубком у меня на коленях и поцеловала в ухо. – Я знаю, что нужно сделать. У нас еще куча времени. Я помогу тебе расслабиться. Тебе нужно только лечь на спину и закрыть глаза, дорогой мой. Дел… то есть Нел все сделает сама. Сейчас тебе станет хорошо…

– Мне станет совсем хорошо, если вдруг войдет Артуро.

– Ну, что ж, будь по-твоему, – пожала она плечами. – Но уж когда мы доберемся до места, где бы там оно ни было, я заставлю тебя забыть обо всем на свете.

Потянувшись, она улеглась на кровать, зарылась в подушки и начала нескончаемое повествование о своем детстве в Остине, Миннесота, о своем недолгом девичестве и о семилетнем союзе с Ансом. Лишний раз я убедился в правоте Мейера: еще вчера безраздельный владыка, сегодня Анс был выкинут за ненадобностью. Четырнадцать покойников были с легкостью вычеркнуты из памяти, а несколько слезинок, пролитых по Эве, объяснялись всего лишь данью приличиям. Все ее воспоминания, все интересы были до ужаса банальны и никчемны. Ей было двадцать три года, но до сих пор она ни разу не задумалась ни о прошлом, ни о будущем.

Наконец я решил, что мы можем идти. Она накрасила губы и надела темные очки. Уже стоя в дверях, она заметила:

– Если честно, то я сыта этими круизами по горло.

Я прошел вперед, убедился, что никого нет, и вернулся за ней. Мы спокойно сошли по трапу и вышли за ограду, так и не встретив ни одной живой души.

Воспользовавшись телефоном-автоматом, я вызвал такси. Садясь в машину, она улыбнулась мне робко и нежно.

14

Следуя моим указаниям, водитель выехал из порта на автостраду и свернул налево. Еще через четыре квартала я сказал:

– Приятель, мне надо сделать пару звонков. Будь добр, причаль к торговому центру, поближе к аптеке.

Он припарковал машину у тротуара. Потрепав Дел по колену, я попросил:

– Милая, подожди меня здесь. Тут есть кондиционер, тебе не будет жарко. Я хочу заказать кое-что к нашему приезду. Минут пять-семь, хорошо?

– Конечно, дорогой.

– И ты не скучай, парень, – я протянул водителю пятерку, и, приоткрывая дверцу, прошептал Дел на ухо: – Сиди тихо, как мышка. Договорились?

Она кивнула.

Торговый центр занимал целый квартал и все время достраивался и перестраивался, но аптека в нем была одна. Мерримей и Мейер сидели возле крайней телефонной кабинки. Мерримей снова стала блондинкой и даже успела переодеться в красную юбку и бело-красную блузку. Оба они были настроены по-деловому.

– Как близко они могут подъехать? – без предисловия спросил Мейер.

– Можно даже вплотную.

Мерримей встала:

– Наверно, будет лучше, если снова позвонит тот же голос?

– Конечно!

Мерримей зашла в кабинку и начала набирать номер.

– Очень сообразительная девочка! – зашептал Мейер. – Знаешь, как она переправила письмо в полицию? Не снимая парика, поймала мальчишку в двух шагах от участка и попросила отнести конверт в отдел по расследованию убийств.

– Она звонила им?

– Да, в десять тридцать. Сказала, что она – автор письма. Те признали, что письмо очень интересное, они уже отправили копию в Бровард-Бич и жаждут с ней познакомиться. Она ответила, что передумала кончать самоубийством и собирается как можно скорее уехать отсюда. Ее пытались задержать у телефона, чтобы засечь номер, но она сказала, что у центра Говарда Джонсона ее ждет машина, и повесила трубку.

Центр Говарда Джонсона находился в шести кварталах к северу от того места, где мы находились.

Мерримей вышла из кабинки и помахала нам рукой:

– Пойдемте отсюда.

Мы прошли через аптеку во внутренний двор, а через него на боковую улицу. Там нас ждала белая спортивная машина Мерримей. Она вручила мне ключи, Мейер устроился сзади. Мы объехали торговый центр и припарковались наискосок от такси. Сквозь боковое стекло виднелась белокурая головка Дел.

Из-за угла вылетела патрульная машина и, взвизгнув тормозами, стала впритирку к такси, заблокировав ему выезд. Из нее мгновенно выскочили двое полицейских с револьверами в руках. Прохожие замерли.

Дел быстро сообразила, что к чему: выпрыгнув из машины, она запетляла между автомобилями, стремясь скрыться в торговом центре. Полицейские ринулись за ней. Она бежала очень быстро, и на секунду мне показалось, что ей удастся уйти, но уже у самого входа в магазин они нагнали и схватили ее. Она отбивалась, как бешеная кошка, но один из полицейских ухватил ее поперек талии и оторвал от земли. Второй в это время защелкнул наручники на ее правом запястье, пристегнув ее к себе. Только тогда она покорилась.

Зевак собралось больше чем достаточно. Она шла за полицейским по образовавшемуся в толпе коридору, низко опустив голову. Водитель такси, разинув рот, стоял около своей машины. Откуда-то подъехала еще одна патрульная машина. Приехавшие на ней полицейские начали расспрашивать водителя. Я видел, как он показал им на вход в аптеку, и они все вместе направились туда. Дел к этому моменту уже запихнули в патрульную машину. Не сдержавшись, я выругался и нажал на газ.

Через пару минут, когда мы уже неслись по шоссе, я сказал:

– Прошу прощения за мой лексикон.

– Ничего, Трев. Я готова была к тебе присоединиться.

– И я тоже, – подал голос Мейер.

– Мерримей, – спросил я, – как тебе удалось спокойно стоять и смотреть, как Терри летит к тебе?

– Я заставила себя думать, будто это съемка. Будто бы мы снимаем фильм про Эву, и Эва – это я. Я знала, что он уже пытался убить меня и сейчас попытается еще раз. Я так разозлилась, что сама готова была убить его. – Она сделала паузу. – Мне кажется, он был… Он ничего не соображал.

– Да, – согласился я. – Это было вне пределов его разумения, и мозг отказался служить ему. Он действовал на инстинктах.

– Значит, мое… перевоплощение сработало?

– Еще как. Я даже не рассчитывал на такой эффект. Я хотел всего лишь заставить его начать суетиться, совершать ошибки. То, что его тут же арестовали, – вообще фантастика! Теперь, когда у них есть и Дел, и письмо, ему уже не выкрутиться. Вот что, друзья, нам надо отвлечься от всего этого. Давайте поедем ко мне и спокойно выпьем по коктейлю.

– С удовольствием, – сказала Мерримей и задумчиво добавила: – Такая реакция – мечта любого актера.

Вскоре мы уже сидели в прохладном чреве «Альбатроса» со стаканами в руках.

– И все-таки кое-что не дает мне покоя, – вдруг сказал Мейер. – Например, то, что эта маленькая дрянь обязательно назовет копам твое имя. А оно не так уж неизвестно местному гестапо. Как ты из этого вылезешь?

– Из чего? Никто не видел ее у меня в каюте. Стюард в жизни не признается, что позволил двум пассажирам избежать паспортного контроля. Мисс Мерримей Лэйн, с которой я познакомился у своего близкого друга, встречала нас обоих в порту и подтвердит, что мы вышли одними из первых. Кто была та темноволосая женщина, которая передала письмо и звонила по телефону? Понятия не имею. Откуда блондинка знает мое имя? А-а, так это та прелестная блондинка, с которой я познакомился на Бей-Стрит и угостил коктейлем? Да, мы представились друг другу. Миссис Дел Терри, если не ошибаюсь. Но на этом наше знакомство кончилось. Ребята, поверьте мне, я в жизни не слыхал ни о какой Тами Вестерн. А об Эванджелине… как ее там?.. слышал только по радио. Девушка использовала мое имя, чтобы прикрыть своего парня, неужели непонятно?!

Рассмеявшись, Мерримей поставила на стол пустой стакан и встала.

– С вами очень хорошо, мои дорогие, и все это было очень интересно, но мне пора. Такие встряски иногда полезны, и вообще, я обожаю всякие авантюры. Но больше всего на свете я люблю свою удачу, свою карьеру. И я очень благодарна вам за то, что вы заставили дядюшку Джека взглянуть на меня по-другому!

Она чмокнула Мейера в щеку и направилась к выходу. Я поднялся вслед за ней на палубу и помог ей сойти на берег.

Положив руку мне на плечо, она некоторое время изучающе смотрела на меня своими чудесными темно-карими глазами.

– Вот что, Мак-Ги… Если удача вдруг изменит мне, я могу рассчитывать, что ты поделишься своей?

– В любое время.

Она легко прикоснулась губами к моим губам, оставив на них ощущение свежести и прохлады, и ушла. Красная юбка полоскалась вокруг загорелых стройных ног.

– А водитель такси? – сварливо накинулся на меня Мейер, едва я спустился вниз. – А те, кого ты расспрашивал насчет Тами Вестерн?

– Мейер, успокойся, – взмолился я. – Никто не будет копать так глубоко, у них и без того все нити в руках.

Но Мейер упрямо продолжал бурчать что-то себе под нос. Он снял пояс с деньгами, и двадцать шесть тысяч нашли временное пристанище в моем подводном тайнике. Впоследствии я отослал их разведенной жене и двум пятнадцатилетним близнецам Пауэлла Даниельса. Разумеется, я позаботился о том, чтобы отправитель не мог быть установлен.

В течение следующих суток были арестованы все: Терри, Лойял, Берга, Маклин, Ди-Ди. Полиция прочесала континент от Гудзонова залива до Акапулько в поисках Уолтера Гриффина, но безрезультатно… Маклин сознался, что он сам сидел за рулем машины, сбившей Тами, а Грифф швырнул обезумевшую от ужаса девушку под колеса. Распоряжения отдавал Грог.

Большое жюри вынесло приговор в рекордно короткий срок. Но еще до этого я был приглашен на очную ставку с женщиной по фамилии Сташланд.

Она провела в тюрьме всего лишь десять дней, но я с трудом узнал ее. Золотые волосы сделались серыми, исчез загар, уступив место нездоровой бледности, под безжизненными тусклыми глазами пролегли фиолетовые круги.

Только детский голос остался неизменным.

– Зачем ты сделал это?! Почему ты так поступил со мной?!

– Что сделал, мисс? Угостил вас коктейлем в Нассау?

– Милый, прошу тебя! Это ты заставил меня написать признание! Скажи им! Скажи, как все было! Пожалуйста!

– Я рад бы помочь вам, но я не понимаю, о чем вы говорите. Брата-близнеца у меня нет. Последний раз я видел вас издали за ужином на «Монике Д.» Я не знаю, виновны ли вы в том, в чем вас обвиняют, писали вы что-нибудь, или нет. Извините, но меня это не касается.

– Мерзкий ублюдок!

Она попыталась вцепиться ногтями мне в глаза, но надзирательницы тут же скрутили ее и повели к выходу. Она обернулась и через плечо выкрикнула несколько слов. Когда она исчезла в дверях, видавший виды сержант достал носовой платок и, утирая выступивший пот, искренне изумился:

– Такой хорошенький ротик – и столько гнили.

Через несколько дней, четвертого июля, я вручил Мейеру десять тысяч долларов из тех, что нашел в Эвином тайнике. Вначале он упорно отказывался взять их, но потом вдруг согласился. На следующий день он принес бумагу, озаглавленную «Манифест Мейера». Если избавиться от словесной шелухи, то суть его сводилась к следующему: десять тысяч помещены в ценные бумаги, доход от которых будет использован для проведения ежегодного июльского фестиваля, а попросту, насколько я мог уразуметь, славной дружеской попойки. Право выбирать участников и темы фестиваля Мейер оставлял за собой.

В остальном события шли так, как им полагалось идти. Дядя Сэм сказал свое веское слово: для Терри и Лойяла уже не было места на этом свете, Джейн Адель Сташланд, Делия Делберта Барнтри и Маклин должны были провести остаток дней в тюрьме, а Эмиль Берга, по прозвищу «Грог», имел шанс выйти на свободу через каких-нибудь двадцать лет. Однако деньги, награбленные бандой, вернуть не удалось, они были надежно «отмыты» через фирму «Драунерз, Инк.».

Наступила полоса покоя и стабильности, никто меня не трогал, но что-то с каждым днем все сильнее грызло мою душу. Все чаще я ловил себя на том, что держу в руке стакан с виски, и на том, что опять забыл побриться. Наконец дело дошло до того, что я отправился ночью бродить по берегу и любоваться падающими звездами. Но мне удалось увидеть только одну: яркую, быструю, далекую.

Я был противен сам себе.

Стоит ли так расстраиваться из-за того, что женщина выбрала свой путь, свою удачу? Мир прекрасен, и в нем есть падающие звезды.

Наутро явился Мейер. Я сбегал вниз за пивом, и мы расположились на палубе под тентом.

– Многолетний опыт наблюдений за тобой, мой мальчик, говорит мне о том, что твоя депрсссия скоро станет маниакальной.

– Мейер, давай наберем полную лодку веселых и милых друзей и отправимся в плавание. Мы будем горланить песни, отпугивая морских птиц, глушить ром и ловить рыбу. А потом мы высадимся на необитаемом острове и найдем там жемчуг.

– Прошлый раз после путешествия с тобой я на неделю угодил в постель.

– Ну, давай попробуем хоть дней на десять.

Внизу зазвонил телефон. Он звонил так долго и надсадно, что я чертыхнулся и побрел к трапу.

– Тревис? – осведомился незнакомый женский голос.

– Угу.

– Так как насчет удачи?

Только теперь я узнал ее.

– Мерримей? Ты хочешь пригласить меня на премьеру?

– Если бы. Дядюшка Джек устроил мне пробу. Еще никто и никогда не проваливался с таким треском! Любая деревенская дура выглядела бы лучше. Актриса! Ха-ха! Теперь они начнут утешать меня и говорить, что все-таки я непревзойденная танцовщица.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Да, немножко твоего везения, плюс толстый бифштекс и бутылка красного вина.

– И подать тебе это в пять тридцать?

– В пять. Я постараюсь не очень хныкать, хотя… – Она горестно вздохнула. – Запиши адрес.

Когда я поднялся на палубу, Мейер встретил меня словами:

– Я уже придумал, кого мы возьмем в это историческое путешествие. Вот послушай.

Он назвал пять или шесть имен, а потом замолчал и несколько раз щелкнул пальцами у меня перед носом.

– У меня появилось прискорбное ощущение, что ты меня не слушаешь. Ну-ка, скажи, кого я перечислил?

– А зачем ты их перечислял?..

Мейер укоризненно посмотрел на меня, махнул рукой и отправился восвояси.

А я еще долго сидел на палубе.

Сидел и улыбался.