Текст книги "Затерянный остров"

Автор книги: Джон Бойнтон Пристли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

6

На следующее утро дядя выглядел намного лучше. Он уже сидел в постели и попросил заглянувшего к нему Уильяма принести газеты и трубку, пообещав этим же вечером подробнее рассказать про Затерянный остров, коммандера Айвибриджа и П.Т. Райли. Уильям отбыл на солодильню, уверенный, что дядюшка, с его закалкой, переживет еще не один шквал воспоминаний и споров под бренди. От этой мысли на душе потеплело, потому что Уильям питал к дяде симпатию, которая за последние дни только выросла.

Но дядя Болдуин не дожил до вечера. После обеда миссис Герни, услышав глухой удар, кинулась наверх и обнаружила коченеющее на площадке тело гостя – он успел выбраться из кровати и выйти из комнаты. Уильям, которого спешно вызвали из солодильни, прибыл аккурат к сухим и едким разъяснениям доктора Форестера о том, что случилось с изношенным сердцем и нервами.

В третий раз за последние годы Уильям провел следующие дни в уже знакомых стылых сумерках, атмосфере не столько смерти, наносящей быстрый и неотвратимый удар, сколько морга, гроба, сырой могилы… Народу на похороны пришло мало – пара друзей Уильяма да несколько приятелей покойного по «Суффолкскому гербу», между которыми затесался хмурый бородач из близлежащей деревеньки, торговавший в Бантингеме рыбой и фруктами. По дороге к выходу Уильям, поравнявшись с бородачом, все-таки не сдержал любопытства:

– Я и не знал, что вы были знакомы с дядей. Он мало с кем здесь общался.

– Племянник его, стало быть?

– Вы здесь познакомились?

– Здесь только раз его и видал, – последовал ответ. – Двадцать лет назад знавал, на Раротонге.

Не проронив больше ни слова, бородач кивнул и потопал обратно к своей рыбе и фруктам.

Уильям не смог бы объяснить, почему от этого минутного разговора ему вдруг стало так горько – уж точно не от шаблонных сентенций про то, как тесен мир. Наоборот, мир теперь казался ему огромным и пугающе бескрайним, плетущим сети за спиной: вот ты съездил на Раротонгу, а потом, спустя много нелегких лет, стоишь над могилой в Суффолке и тащишься уныло по мокрой дороге в густеющих сумерках. Мир никому не открывается целиком, разве что краешком, самую малость. Перед глазами Уильяма плавно вращался земной шар, на котором топтались крошечные фигурки, не ведающие иных миров и толком не освоившие собственный. Он в очередной раз пожалел, что не верит в Бога.

Вернувшись в ощутимо помрачневший и будто сдувшийся Айви-Лодж, Уильям весь вечер просидел один в кабинете, слыша то шорох дождя в саду, то рокот морских волн за десять тысяч миль. На столе перед ним лежал тусклый темный комок, который с таким же успехом по милости близорукой миссис Герни мог бы лежать в ведре с углем. Записная книжка была открыта на странице с записями про коммандера Айвибриджа и П.Т. Райли из Сан-Франциско. Атлас тоже имелся, хороший атлас, пусть и устаревший слегка. Но Уильям в него не смотрел. Перед его глазами то вставали, то пропадали серые скалы над пенящимися бурунами. Затерянный остров.

Глава вторая
Два коммандера

1

Через две недели после похорон дядюшки Уильям входил в Институт радия на Райдинг-Хаус-стрит, почти сразу же за концертным залом «Куинс-холл». В небольшом саквояже он нес черный камень с Затерянного острова. Дядя Болдуин говорил, конечно, что образец уже проверяли, но Уильям хотел удостовериться сам. Он упомянул насчет обманки Гринлоу из грамматической школы, и у того обнаружился знакомый со связями в Институте радия. Теперь Уильям стоял в выложенном лазоревой плиткой институтском вестибюле, и двое швейцаров косились на него с подозрением, будто на заправского похитителя ценного вещества. Наконец один из них отправился сообщить о приходе Уильяма, а другой проводил его в приемную – совсем как у стоматолога или другого врача. Следующие двадцать минут Уильям провел в обществе обычной подборки иллюстрированных журналов, чувствуя себя совершенно по-идиотски. Когда годами ездишь в Лондон только по солодильным делам и общаешься лишь с представителями пивоварен, наверное, простительно ощущать себя несколько не в своей тарелке, если тебя привел в город булыжник с неизвестного острова. Косые взгляды швейцаров не придавали уверенности. Теперь все зависело от знакомого Гринлоу, радиолога, или кто он там. Будет удивляться и разговаривать свысока, Уильям тут же подхватит саквояж и кинется ловить такси до Ливерпуль-стрит. Даже обладатели великой тайны и собственного острова в перспективе зависят порой от движения чьей-то брови.

Однако радиолог не собирался обращать посетителя в бегство. Ободренный, Уильям сбивчиво пробормотал что-то насчет геологической коллекции и, вытащив образец, спросил, нельзя ли его проверить в лаборатории.

– Похоже на смоляную обманку, – кивнул специалист, осматривая камень. Он говорил слегка утомленно, подобную манеру держаться Уильям уже замечал у настоящих ученых – странную смесь рассеянности и настороженного любопытства. – Сейчас выясним. Пойдемте, сами посмотрите.

– Спасибо! Я и не ожидал такой любезности.

– Не за что. К нам часто приходят. Сюда, пожалуйста.

Они поднялись на лифте, прошли несколько коридоров, преодолели пару лестничных пролетов и наконец очутились в небольшой комнатушке под самой крышей.

– Приходится забираться подальше от радиационного фона внизу, – пояснил провожатый.

– Понятно, – вежливо кивнул Уильям.

Радиолог вынул из деревянного футляра какой-то приборчик и ловко собрал его на столе отточенными, словно у циркового фокусника, движениями. Прибор оказался на удивление маленьким: белый металлический цилиндр с направленным внутрь него окуляром и мощной подсветкой.

– Вот так все и происходит, – объяснил радиолог. – Загляните внутрь. Видите золотой листок?

Уильям заглянул и увидел тоненькую золотую ленточку, висящую на фоне подсвеченной шкалы. Вот эта тонюсенькая золотая пленка, которую можно сдуть одним выдохом и раздавить движением пальца, сейчас установит, что такое Затерянный остров – скучная серая скала или сокровищница, перед которой меркнет даже пещера Али-Бабы. Колдовство, не иначе.

– Сейчас мы ее зарядим, – продолжал ученый голосом скучающего, но любящего дядюшки и пару раз ткнул цилиндр каким-то звонким инструментиком. Золотая ленточка тут же натянулась. – Теперь, если положить вот в этот лоток обычный образец – кварц, скажем, золотая пластинка даже не дрогнет. Но если поднести к ней радий или урановую руду – смоляную обманку или карнотит, она заметно отреагирует. Ваш образец внутрь не поместится, поэтому мы положим его сверху. А теперь смотрите.

– И? – выдохнул Уильям. Сердце вдруг перестало помещаться в груди. Давно он не чувствовал такого напряжения.

Радиолог выпрямился, пропуская Уильяма к окуляру.

– Взгляните сами.

Уильям взглянул. Золотая полоска вынесла вердикт.

– Выходит, это действительно урановая руда? – воскликнул Уильям.

– Вне всякого сомнения. – Радиолог улыбнулся, наблюдая вполне понятный ему восторг геолога-любителя, и, отдав образец, принялся разбирать прибор. – Электроскопы не врут, даром что портативные.

– Так это электроскоп? – спросил Уильям. – И его, наверное, можно использовать где угодно? Возить с собой, я имею в виду.

– Да, вполне. Вот этот я как раз и вожу. В больницах, например, постоянно теряют радий – вопиющая халатность, но случается сплошь и рядом. Тогда они посылают за мной, и с помощью прибора я его нахожу. Иногда в корзинах с бельем для стирки. Напоминает игру в «горячо-холодно».

– А они… – Уильям замялся. – Продаются?

– Конечно, – рассмеялся радиолог. – Только зачем вам прибор ради одного образца? Вы же не собираетесь на разведку урановой руды?

– Да вроде нет, – осторожно произнес Уильям. – Просто подумал, ведь наверняка урановую руду много кто ищет?

– Конечно. По всему миру. И не находят – такая вот незадача. Если кто-то вдруг наткнется на богатые залежи – как у бельгийцев в Конго, – цена радия сразу же упадет. Как мы этого ждем! Радий баснословно дорог, все исследования буксуют из-за высоченной цены. Сюда, пожалуйста.

Они спускались по лестнице. В кармане пальто Уильяма лежал кусок настоящей смоляной обманки с Затерянного острова. В мыслях царила кутерьма, как на воскресной ярмарке – крутились карусели и рассыпались фейерверки, отчего голова шла слегка кругом.

– А откуда у вас этот образец? – полюбопытствовал радиолог.

– От дядюшки достался, – как можно небрежнее ответил Уильям.

– Наверное, из богемских рудников. Вот здесь спуститесь. – Радиолог показал на лифт. – Эх, порадовали бы меня, сказали, что у вас целые залежи этого добра!.. – засмеялся он. – Что ж, хорошего дня.

Возвращаясь в приемную за саквояжем, Уильям снова прошел между швейцарами и снова поймал на себе подозрительные взгляды, но на этот раз даже бровью не повел. Он знал то, что Институту радия неведомо. До приезда он не строил никаких определенных планов на будущее – кроме того, чтобы тотчас же вернуться в Бантингем и навсегда выкинуть из головы Затерянный остров, если принадлежность образца к урановой руде не подтвердится. Однако чемодан Уильям на всякий случай прихватил, и теперь у него зрел план. Первым делом – найти коммандера Айвибриджа, владеющего координатами долготы. П.Т. Райли из Сан-Франциско и широта подождут. С Райдинг-Хаус-стрит Уильям поехал прямиком в гостиницу, оставил за собой номер и отправился на поиски справочника «Кто есть кто».

2

– Могу я видеть коммандера Айвибриджа? – осведомился Уильям.

– По деловому вопросу, сэр? – спросил швейцар.

– Э-э… да, по деловому.

– Вам назначено, сэр?

– Нет, боюсь, что нет.

– Тогда вам сначала к секретарю. – Швейцар приоткрыл дверь, пропуская Уильяма. – Сюда, сэр.

Он провел Уильяма в небольшую комнатку на втором этаже, почти целиком заваленную газетными вырезками. Бумажки устилали стол, погребая под собой пишущую машинку и телефон; громоздились кипами в проволочных корзинах на полу и просто валялись на ковре. Посреди этой печатной вакханалии восседала высокая стройная девушка с бледным лицом в форме сердечка, блестящими темными волосами и огромными фиалковыми глазами с поволокой. Она курила сигарету в длиннющем алом мундштуке.

– К коммандеру по деловому вопросу, мисс, – объявил провожатый и закрыл за Уильямом дверь.

Девушка поднялась с кресла, раскручиваясь, словно змея, и посмотрела на Уильяма свысока.

– Здравствуйте, – пропела она со сладкой улыбкой.

– Э-э, добрый день. – Уильям снова почувствовал себя не в своей тарелке, но ничего поделать не мог.

– Присаживайтесь, – мурлыкнула девушка. – Прошу вас.

Уильям уселся и, подняв голову, посмотрел в огромные фиалковые глаза.

– Моя фамилия Дерсли, – начал он неуверенно. – Коммандер Айвибридж меня вряд ли знает…

Девушка стряхнула пепел и снова свернулась в кресле.

– Конечно. Коммандер ведь не может знать всех и каждого – это его все знают.

– Да, действительно, – кивнул Уильям, недоумевая, почему все должны знать коммандера.

Девушка склонила голову набок и посмотрела на посетителя, как на щенка, только что научившегося прыгать через обруч.

– Точно! Можете ничего не говорить, вы насчет Лиги имперского единства, да? Вы звонили утром, я узнала ваш голос.

Она так гордилась своей проницательностью, что Уильяму стоило немалого мужества отрицать принадлежность к Лиге имперского единства.

– Подождите, – перебила его девушка. – Ну конечно! Как глупо, разумеется, это никакая не Лига. Вы из Малайских штатов и хотите обсудить с коммандером программу развития рыболовства. Рыболовства, да? – уточнила она, сияя улыбкой. – Или растениеводства?

– Не знаю. Это тоже не я. Я совсем по другому вопросу. В двух словах сложно…

На сей раз, отставив сигаретный мундштук, она не раскручивалась, а выстрелила из кресла, будто пружина, и в глазах ее читался написанный черным по фиалковому смертельный приговор.

– Вы из округа коммандера! А ведь коммандер настоятельно просил – я сама отсылала заметку в «Хемптон кроникл» – никому из округа не приезжать. Его сейчас нельзя беспокоить. В следующую субботу он сам появится в Хемптоне и все объяснит. Так что… – Девушка горестно улыбнулась краешком губ.

– Нет-нет, я совсем не за этим, – запротестовал Уильям, намеренный наконец изложить цель визита. – У меня совершенно личное дело, никак не связанное ни с политикой, ни с чем таким.

– О, тогда извините. – Секретарь стекла в кресло, вернув сладкую улыбку.

– Видите ли, мой дядя – уже покойный – знал коммандера Айвибриджа и… В общем, вопрос личного свойства, – скомкал разъяснения Уильям.

– Это действительно так важно? – Девушка резко подалась вперед, чуть не утопив Уильяма в своих бездонных глазах. – У коммандера дел невпроворот. Он, конечно, всегда занят – парламент, потом Лига имперского единства, программа развития рыболовства и растениеводства в Малайских штатах, еще австралийские внутренние перевозки, руководство авиакомпанией и уйма других вещей – то есть нам и так обычно вздохнуть некогда, но сейчас… Я вас умоляю!

– Он, похоже, важная фигура, – с сомнением проговорил Уильям, который совсем не так представлял себе дядюшкиного знакомого.

– Ну разумеется! – воскликнула секретарь с гордостью. Она явно обожала коммандера.

Уильям решил, что пора вернуть девушку с небес на землю.

– Странно. А я прежде никогда о нем не слышал – разве что от дяди.

Она не поднялась с кресла, а подскочила, как ужаленная, в изумлении глядя на Уильяма.

– Вы никогда не слышали о коммандере Айвибридже?!

– Ни полслова, – заверил Уильям.

– Но ведь о нем знают все! Где же вы так отстали от жизни?

– В Суффолке. Я там живу.

– Неужели вы газет не читаете? Коммандер скоро взлетит на самый верх – может, станет премьер-министром, может, миллионером, да кем угодно. Вы будто с Луны свалились!

– Мне жаль, – извинился Уильям с едва ощутимым тайным злорадством.

Девушка медленно поднялась.

– Спрошу, может ли коммандер вас принять, – объявила она словно с вершины Эвереста. – Как, вы сказали, ваша фамилия?

Уильям вручил ей визитку.

– Передайте, пожалуйста, что он был знаком с моим дядей, мистером Болдуином Тоттеном.

Девушка выплыла из приемной, потом вплыла обратно со словами, что коммандер готов уделить мистеру Дерсли несколько минут.

– И умоляю, – попросила она, растягивая губы в ослепительной улыбке и распахивая и без того огромные глаза, – не задерживайте его надолго, иначе настанет совершеннейший кавардак. Вам вот сюда, прямо, до библиотеки. Всего хорошего.

К этому времени Уильям уже попрощался со всеми прежними образами коммандера Айвибриджа, которого изначально представлял скромным морским офицером в отставке, а не завтрашним премьер-министром и комитетом в одном лице, с влюбленной змеей-секретаршей и полной газетных вырезок приемной в придачу. Поэтому сидящий в библиотеке человек его не удивил. В нем действительно было что-то от морского офицера – словно у актера, который год-другой играл моряка. Все остальное пространство занимали Будущий Премьер-министр, Имперское Единство, Малайское рыбоводство, Австралийские перевозки, авиакомпания и газетные вырезки грузовиками. Ни ростом, ни внешностью коммандер Айвибридж не уступал своей помощнице: высокий, лет сорока пяти на вид, набриолиненные зачесанные назад черные волосы, розовое гладко выбритое лицо, благородный лоб, римский нос и выдающийся квадратный подбородок. Хоть сейчас в сенат. С трибуны он покорил бы Уильяма в два счета, но здесь, лицом к лицу в тесной библиотеке, Уильяму хватило полминуты, чтобы понять: с этим типом он на поиски острова не поедет. Исключено.

– Здравствуйте, сэр. Мы с вами незнакомы, как я понимаю, – произнес коммандер таким сочным, густым баритоном, словно собирался пропеть оперную арию.

Уильям объяснил вкратце про дядю и письмо.

– Да, что-то припоминаю, – протянул коммандер, – но смутно, очень смутно. – Он позвонил в звонок, и когда в дверях возникла секретарь, тут же приосанился еще больше. – Мисс Порстед, поищите, будьте так любезны, во входящей корреспонденции на букву «Т». Нам нужно адресованное мне письмо от мистера Болдуина Тоттена. Правильно? – уточнил он у Уильяма. – Если найдете, мисс Порстед, несите сюда.

Письмо отыскалось, и коммандер несколько секунд пристально изучал его, поднеся к глазам.

– Теперь припоминаю. Оно меня озадачило, признаться, но в моей почте каждое второе письмо озадачивает, такое иной раз пришлют, все голову ломают. Ха-ха-ха! Издержки публичности, что поделаешь. Однако я все равно не помню знакомства с вашим дядей, мистером Тоттеном. Впрочем, все возможно. Вот он пишет, это было еще во время моей службы.

– Наверное, где-то в Южных морях? – предположил Уильям.

– Давненько, стало быть?

– Да, похоже. Довольно давно.

– Тогда все ясно, – прогремел коммандер. – Я не тот.

– Не тот?

– Не тот, – продемонстрировал весь свой оперный диапазон коммандер. – Нас, видите ли, двое. Есть еще один коммандер Айвибридж.

В сердце Уильяма ожила уже похороненная надежда.

– То есть дядя отправил письмо вам, а нужно было тому, другому?

– Такое уже случалось. Тот, второй, гораздо старше, хотя в отставку ушел всего несколькими годами раньше меня. Говорите, ваш дядя торговал в Южных морях? Тогда готов биться об заклад, что почта обозналась. Я не был знаком с вашим дядей. Может, я тоже удружил бы ему, если бы знал – ха-ха-ха…

– Ха-ха-ха, – подхватил Уильям слабым голосом.

– Но я его не знал. А вот второй Айвибридж – наверняка. Он-то вам и нужен.

– Я нашел вас в «Кто есть кто», – объяснил Уильям. – Других однофамильцев там не значилось.

– Да нет, его бесполезно искать в таких справочниках. Он человек незаметный, ничем особенно не отличился, хотя служил, думаю, честь по чести. Типичный старый моряк. В отличие от меня – ха-ха-ха!

– Вы не дадите мне его адрес?

– Извольте. – Коммандер выудил адресную книгу и зачитал: – Лагмут, Бомбей-террас, четырнадцать. Там его и найдете. Бывали в Лагмуте? Неприглядный городишко, по-моему. Но, кажется, он оттуда родом.

– Спасибо! – Уильям поспешно записал адрес и, замявшись, посмотрел на дядино письмо, лежавшее в бюваре перед коммандером. – Письмо я, сами понимаете, заберу.

– Забирайте. Если бы даже не путаница с адресом, какой мне от него прок? Я давно уже завязал с долготами и широтами. Да и затея, уж не обессудьте, авантюрная. Очередная афера с сокровищами. – Он поглядел на Уильяма вприщур. – Ха-ха-ха, шучу. Конечно, это не мое дело… – Вопреки собственным словам коммандер, к негодованию Уильяма, посмотрел на цифры в письме и что-то быстро черкнул на промокашке. – Так что, если речь об очередном кладе, испанских галеонах, пиратах, дублонах и пиастрах, не забивайте себе голову, вот вам мой совет. Пустая трата времени.

Не выдержав уничижительного тона, Уильям допустил роковую, как впоследствии оказалось, оплошность.

– Да, вы правы, – ответил он, намекая, что осведомлен гораздо, гораздо лучше собеседника. – Но речь вовсе не о кладах. Там кое-что посерьезнее.

На столе коммандера зазвонил телефон.

– Кто? Я ведь его не знаю? Понятно. Хорошо, пусть зайдет через минуту. Хотя не мешало бы выяснить точнее, с чем он пожаловал, мисс Порстед. – Он встал из-за стола во весь свой внушительный рост и посмотрел на Уильяма с покровительственной улыбкой. – Посерьезнее? Могу я узнать, что именно?

– Боюсь, что нет, – пошел на попятную Уильям. – Это… это пока тайна.

И он вышел, уступая кабинет следующему посетителю. Дверь в приемную приоткрылась, оттуда донесся голос секретаря и еще чей-то. Второй голос не давал Уильяму покоя всю дорогу вниз до первого этажа, потому что он определенно уже где-то слышал эти неповторимые интонации. И только дойдя до выхода, он вдруг вспомнил дядиного приятеля мистера Гарсувина – яйцевидная голова, сеть мелких морщинок, кричащий клетчатый костюм, общий облик «белого» клоуна. Точно, голос его. На мгновение Уильям перенесся из промозглых зимних сумерек Холланд-парка в жаркую атмосферу приключенческих романов, интриг, заговоров и зловещих совпадений. А потом улыбнулся своим мыслям и сел на автобус, идущий до гостиницы. Где-то впереди ждал еще один коммандер Айвибридж, возможно, не такой представительный, громогласный и невыносимый. Скромный пенсионер, живущий в маленьком приморском городке, импонировал Уильяму в качестве товарища по приключениям гораздо больше человека-комитета.

Войдя в гостиницу, Уильям сделал невероятное: вынул сложенное письмо, взглянул на подпись, убеждаясь, что оно действительно от дяди Болдуина, затем, не читая, не смотря на координаты долготы, убрал письмо в конверт, надписал адрес – «Лагмут, Бомбей-террас, 14, коммандеру Айвибриджу», наклеил марку и кинул в почтовый ящик. Дядя распорядился так, значит, так тому и быть. Письмо прибудет в Лагмут ночным почтовым экспрессом. А Уильям последует за ним утром.