Текст книги "Серебряный камень"

Автор книги: Джоэл Розенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

В широких канавах по обеим сторонам улицы текла мерзкая зеленоватая жижа, собиравшаяся внизу в канализационных колодцах, у которых бдели какие-то оборванцы в грязных туниках до колен. Золотари совками на длинных ручках помешивали нечистоты, чтобы не засорились стоки.

Двое фонарщиков на запряженном лошадьми крытом фургоне ехали вниз по улице. Возница остановил повозку аккурат так, что его напарнику, сидевшему на крыше фургона, оставалось лишь протянуть руку, чтобы открыть фонарь на столбе, достать оттуда лампу и заменить ее на новую, только что заправленную маслом. Покончив с этим, он проворно подпалил фитиль лучиной, подожженной от горшочка с угольями, что стоял подле него на крыше, и тут же заученным движением потушил лучину. Отработавшая свое лампа заняла место в специальной стойке, а сидевший наверху фонарщик, хлопнув в ладоши, дал сигнал вознице ехать к следующему столбу.

Все это являло собой увлекательное зрелище, однако ни Торри, ни Мэгги не было и в помине.

– Никого не вижу… – сокрушенно покачал головой Йен.

Лоб Марты прорезали морщинки, рот прелестно поджался.

– Уже определенно закат… Может, пройдем еще?

Йен кивнул:

– Разве что совсем немного. – Не хотелось ему здесь фланировать, особенно в обществе Марты. – Только кое-что мне пообещай.

– Говори.

– Если влипнем в какую-нибудь заварушку, и я велю тебе убегать, ты убежишь. Не раздумывая. И, что особенно важно, не дожидаясь меня. Беги, кричи во всю глотку, зови на помощь – что угодно, только сразу же убегай.

– Хорошо, Йен.

– И никаких споров, никаких выяснений. Понятно?

– Понятно, Йен, – ответила девушка, не отрывая от него взгляда. – Все будет так, как ты сказал.

– Пошли.

Незаметно для себя Йен, совсем на манер Тюрсонов, возложил руку на эфес «Покорителя великанов», примерно на палец выдвинув лезвие из ножен. Так спокойнее.

Обойдя золотарей, он зашагал по улице.

Вокруг было тихо, на город спускались сумерки. Окна домов уже закрыли на ночь, воздух наполняли запахи готовившейся еды.

Это был уже, наверное, восьмой или девятый по счету вход в дом – Йен перестал считать их. Проходя мимо, он скорее почувствовал, чем заметил, как позади него распахнулась дверь.

Резко обернувшись, юноша выхватил из ножен «Покорителя великанов».

Во тьме возникло движение…

Это был Торри Торсен. Усталый, исхудавший, в невообразимо грязной одежде, но определенно Торри. Выйдя из темноты, он улыбнулся до самых ушей.

– Понимаю, Йен, тебе сейчас есть кого бояться, но все же погоди меня сразу дырявить, давай сперва поговорим.

Глава 19
Решения

Йен Сильверстейн – Обетованный Воитель?! Нет уж! Торри покачал головой. Если здесь, в этой каморке, и находится Обетованный Воитель, так только он сам, Торри.

От этой мысли в желудке стало совсем уж неуютно.

Попивая из кружки, Мэгги с едва заметной улыбкой изучала Йена и его спутницу.

– Я готова принять идею Избранных, – объявила она. – Но вот насчет Обетованного Воителя у меня пока ясности нет.

Свет фонаря слегка золотил волосы девушки, бликами отражаясь в ее глазах.

К чему это Мэгги вдруг вздумалось прихорашиваться, недоумевал Торри – она провела гребнем по волосам и, держа перед собой его зеркальце из бритвенного набора, принялась делать макияж. Черт возьми, оказывается, Мэгги еще в Хардвуде сунула в рюкзак косметичку – знай он об этом, вволю бы над ней поиздевался.

Впрочем, как пить дать, у него ничего бы не вышло.

Ввосьмером они сидели вокруг костра – отец, Торри, Мэгги, Йен, подружка Йена, Дурин и Фред. Остальные вестри переминались с ноги на ногу чуть позади.

Судя по виду, Йену досталось. События нескольких последних дней тяжким грузом легли на его плечи.

– Я даже не прочь, – начал Торри по-английски, не сомневаясь, что Марта ни слова не поймет, – свернуть, так сказать, палатки, улизнуть из города и выяснить отношения с этим Харбардом. – Он постучал пальцами по эфесу своего меча.

– Нет, – категорически возразил на берсмале Йен. – Тогда я окажусь клятвопреступником. И потом, – тут юноша перешел на английский, – нам еще предстоит вытащить из Престола Арни и Ивара дель Хивала. Не сомневаюсь, что им сейчас несладко.

При этих словах отец усмехнулся.

– Может, и несладко, но Ториан другое имел в виду. Вам с ним незачем обоим исчезать из города на ночь глядя; незачем и вместе являться к Столу. Пусть каждый действует самостоятельно.

Вот тут, папа, ты не прав. Для твоего Торри лучшего испытания на прочность и придумать невозможно. А именно к такому испытанию готовили его всю жизнь и ты сам, и дядюшка Осия, и мама.

Ко всему прочему, только это сейчас и имело смысл. Не зря Харбард пытался не пустить сюда Торри – наверняка знал, что именно Торри уготована ключевая роль. Харбард запросто развяжет или предотвратит войну, лишь бы вернуть Фрейю в дом и на супружеское ложе; а если к тому же удастся избавиться от того, кто передал ей рубин Брисингов, так тем лучше. Мэгги права: Харбард, или Один, – жестокий и коварный ловкач, который никогда не станет действовать честно, если есть возможность поступить нечестно; такой и речную выдру прибьет только за то, что она утащила у него из-под носа рыбину. В его натуре, сидя в безопасности, ехидно насмехаться над Тором или, к примеру, пройтись по полю битвы, упиваясь жутким зрелищем и трупной вонью.

Отец пристально смотрел на Торри. Понимает ли он, о чем сейчас думает сын?

А если понимает, как поступит? Отец вырос в условиях двуличной политики Срединных Доминионов, где вечная игра на публику и выбор выгодной позиции в любую минуту грозили перейти в дуэль по правилам или же просто в драку на клинках.

Конечно же, отец попытается отговорить его.

Но этот вызов адресован ему, Торри, а не отцу и не Йену.

Если бы все было так просто и так безопасно, если бы все свелось лишь к разъяснениям, Один не стал бы прилагать столько усилий, чтобы не допустить сюда Торри. А ведь Торри учился владеть мечом чуть ли не с колыбели.

Нет. Предстояло что-то очень жестокое, то, что окажется не под силу Йену.

Чем бы это ни было, это касается меня. Значит, быть тому.

Он – Ториан Торсен, сын Ториана дель Ториана и Карин Рельке Торсен, и хотя его мать не права в методах, ее никак нельзя упрекнуть в том, что она не пыталась исполнить свой материнский долг.

Как и он не мог уклониться от своего сыновнего.

Глядя отцу прямо в глаза, юноша раскрыл было рот, но, передумав, промолчал. Как ему объяснить? Что сказать?

Впрочем, ничего говорить не потребовалось – наклонившись к Торри, отец внес окончательную ясность.

– Поступай, как велит тебе долг, Ториан, – негромко произнес он. – И я поступлю так же.

– Торри, – обратилась к нему Мэгги, – что происходит?

– Не знаю. – Юноша поднял руку. – Но подумай сама – зачем мы все здесь находимся?

Вестри моментально замолчали, только Йен продолжал что-то обсуждать со своей Мартой.

Йен бы понял, однако он может и не согласиться.

Но существовала и еще одна причина, касавшаяся их всех.

– Мы отправимся вместе, – объявил Торри, поднимаясь. – Отцу… я имею в виду, нам с отцом необходимо, чтобы и Йен отправился на встречу с Харбардом. Двух закаленных в крови дядюшки Осии мечей хватило, чтобы заставить его призадуматься и пойти на хитрость. Три меча, да еще Гунгнир…

Наихудший сценарий Торри брать в расчет не хотелось. А вдруг Харбард убил дядюшку Осию? Да, конечно, Харбард поплатится своей жизнью, но разве это вернет Осию?

Впрочем, ничего подобного просто быть не может, внушал он себе.

Лучше сосредоточиться на том, что предстояло.

– Мы все пойдем на заседание Стола, – закончил Торри.

Рука Мэгги согревала его ладонь. Легонько пожимая ее, девушка смотрела на Торри озадаченно, беззвучно шепча: Что это значит?

Позже , одними губами ответил он. Если «позже» для него наступит, он все объяснит. Если сумеет выдержать испытание, объяснить будет не трудно. А если нет… что же, тогда ему не придется ничего объяснять.

Перед тем как отпустить его ладонь, Мэгги, будто на прощание, еще раз сжала ее.

Отец встал, выпрямился, что придало ему подчеркну-то официальный вид, и обвел взглядом вестри.

– Время отправляться, друзья, мои. – Звуки языка вестри перекатывались, будто отдаленные раскаты грома. – Благодарю вас за помощь вашу и верность, – нараспев продолжал он. – И надеюсь, мы еще встретимся в более подобающей обстановке.

– Я тоже надеюсь, Друг Отца Вестри. – Дурин отвесил поклон чуть ли не до земли. – Мне бы хотелось… – Карлик закашлялся. – Я бы хотел… Мне бы хотелось сопровождать тебя, если ты дашь на то позволение! – единым духом выпалил он.

– И я, – выступил вперед Валин. – Не могу я здесь больше, Друг Отца. Я каменотес и не привык бросать начатое дело.

– И я, – присоединился и третий вестри по имени Фред.

– Я тоже!

– И я!

– Я!

– Нет, – раздался тихий, но полный решимости голос отца. – Я не могу вам позволить, поскольку ничего хорошего это не сулит. У всех вас забот по горло, а у многих есть и семьи.

Он извлек откуда-то небольшой кожаный мешочек и бросил его Валину. Содержимое мешочка отчетливо звякнуло.

– Проследишь, чтобы разделили, как полагается.

Валин, развязав тесемки, раскрыл мешочек – в свете фонаря ярко блеснуло золото. Ни слова не говоря, он завязал тесемки и бросил мешочек обратно отцу.

– Ты считаешь Детей Вестри продажными? Считаешь, что можешь купить их честь? – С его лица впору было ваять саму Оскорбленную Добродетель.

– Нет, я так не считаю, – негромко ответил отец. – Никто не собирается ставить под сомнение честь Сыновей Вестри. Если бы у них не было чести, они давно бы продали меня врагам. – Он пару раз подкинул увесистый мешок с монетами в своей руке. – Но и людям чести порой не мешает иметь в кармане золотишко, коли уж оно и у бесчестных водится. Нужно ведь и детишек кормить.

Один из вестри протянул руку за мешком, но Валин резко воскликнул:

– Нет, мы этих денег не возьмем!

– Тише ты, успокойся. – Дурин взял мешок из рук отца, после чего задумчиво взвесил его в руке. – Это для голодных детей, Валин. Что постыдного в том, чтобы накормить голодных детей, скажи мне?

Рукоятью «Покорителя великанов» Йен принялся молотить в главные ворота.

– Отоприте! – во весь голос потребовал он. – Мы пришли обратиться к Столу.

Глава 20
Стол

Высоко над садами Престола кто-то, расхаживая по бастиону, звучным баритоном перекрывал шелест ветвей под ветром:

 
Сумерки уж перешли в ночь,
Последний блик исчез.
Лошади в конюшнях,
А дети в колыбелях.
Но прежде, чем кончится день,
И прежде, чем он замрет,
Настанет Час Длинных Свечей,
Грядет Час Длинных Свечей,
Близится Час Длинных Свечей,
Настанет Час Длинных Свечей.
 

Что ж, подумал Арни Сельмо, у местных определенно есть тяга к красочным представлениям. Из всех ниш, шипя и разбрасывая искры, торчали зажженные факелы; их пламя отбрасывало зловещие отсветы на деревья сада. Увитые диким виноградом мраморные колонны Зала, внушительные в светлое время суток, в ночной темноте напоминали кости поверженного исполина, белевшие на фоне темной зелени лозы.

Шестеро, размеренно громыхая тяжелыми подошвами по мрамору прохода, направлялись к Столу.

Ивар дель Хивал, Мэгги Кристенсен, Торри Торсен, Йен Сильверстейн и Ториан Торсен шли развернутым строем; Арни Сельмо следовал на пару шагов позади Йена, как и подобало верному оруженосцу.

Роль оруженосца не смущала Арни. Если у тебя есть цель, какое тебе дело до сплетен за спиной и взглядов искоса?

И вообще, зачем обижаться, если у тебя столько преимуществ? Пока Йен с Иваром поглощали яства на официальных обедах, мучаясь проблемой, каким столовым прибором что подцепить, Арни сидел на кухне, наворачивая ту же вкуснятину из доверху наполненных деревянных тарелок под смех и прибаутки кухонного персонала.

Не самый худший вид занятий. И, как выяснилось, отнюдь не бесполезный – это давало возможность верно оценить окружающую обстановку. Именно на кухне он узнал, что маркграфиня намерена родить от Йена ребенка и почему это для нее беспроигрышный вариант, даже если Йен и не Обетованный Воитель. Вот тогда-то Арни и решил подсунуть ему эти резинки. А что такого? Впервой, что ли? Он предлагал их у себя в аптеке сгоравшим от стыда мальчишкам, еще когда Йена и в проекте не было.

Да и сейчас… Йен с копьем в руке чуть ли не строевым шагом идет впереди, рядом с ним друзья – сосредоточенные, напряженные, у каждого рука на эфесе меча…

Иногда очень не вредно пропустить остальных вперед.

Отец постоянно твердил Ториану дель Ториану, что главное – это самообладание. И хотя по некоторым, объяснимым по крайней мере для себя самого причинам он отказался от преподанных ему Торианом дель Орвальдом уроков мудрости и фехтования, сию заповедь Ториан дель Ториан запомнил навсегда. Она пригодилась и сейчас, когда он в ногу с товарищами шагал по мраморному полу навстречу опасности.

Самообладание – вот ключ ко всему. Не важно, сколько раз тебе приходилось смотреть смерти в лицо – мысль о гибели страшит всегда. Но то, с чем ты готов согласиться мысленно, не должны выдать ни лицо, ни поза.

Он, наверное, сгорел бы со стыда, если бы о его страхе стало известно собратьям по оружию… Вот только не укладывается в голове, что Мэгги – собрат по оружию. В конце концов, «собрат» – слово мужского рода, как, например, «муж» или «воин».

Но в Скрытых Путях, с мечом и кинжалом в руке, и в хижине Харбарда, и по пути к Престолу она напоминала ему о том, о чем забывать никогда не следовало – в бой сначала вступают твой дух и разум. Она противостояла Харбарду – и не где-нибудь, а на его собственной территории! – одной лишь улыбкой, шепотом и покачиванием хорошенькой головки и даже не сразу сочла необходимым поделиться одержанной победой.

Да, воистину собрат по оружию!.. Ториан дель Ториан вырос там, где дела коммерческие считались прерогативой женщин, а мужчины сражались и решали вопросы чести, поэтому его приводило в смятение, как часто женщины Нового Света не видели своего истинного места. Но, как ни жаль ему было несчастных, он, гость этого мира, не считал себя вправе высказываться открыто.

Мэгги – дело другое.

Ториан дель Ториан подавил вздох. Хотелось надеяться, что такое неженственное поведение никак не повредит ее материнскому чреву. Перед последним шагом в небытие приятно было бы сознавать, что тебе суждено стать дедушкой.

Впрочем, будь что будет. Торри поборол страх и готов принять испытание. Никому не прочесть у него на лице тревоги и волнения – парень держится молодцом! – но отец-то видит…

Ториан дель Ториан не станет… как же говорят? ах – не станет сетовать на судьбу, даже если она окажется к нему неблагосклонна. И плакаться не станет, это не его правилах. Может случиться и так, что испытания, которые им предстоит здесь пережить, отнимут у него сына. К этому тоже нужно быть готовым – мир полон опасностей.

Но такому нелегко будет случиться, и только после смерти Ториана-старшего.

Немало лет минуло с тех пор, как Ториан дель Ториан и Орфиндель помогли Роберту Шерву вытащить Торри, мокрого и окровавленного, из чрева матери. Начиная с того момента и по сей день, и до тех пор, пока жив на этом свете Ториан дель Ториан, каждый булавочный укол, пережитый его сыном, тысячекратной болью отзовется в отцовском сердце.

Он не позволил себе и глазом моргнуть – могут заметить. Дуэлянт Дома Стали никогда не выдает своих намерений, а Ториан дель Ториан был рожден дуэлянтом Дома Стали. И если сегодня ему суждено умереть, он умрет, как дуэлянт Дома Стали.

Karin, min alskling…

Она поймет. Она всегда хорошо понимала его.

Ивар дель Хивал вышагивал рядом с остальными. Только справедливо, если у Срединных Доминионов будет свой представитель в Престоле и при Столе. И плевать, что Его Пылкости вряд ли пришло бы в голову назначать своим эмиссаром его, Ивара дель Хивала!

Он легко принимал решения; жизнь, по сути, вообще череда решений – все равно, в дуэли ли, политике или игре в шашки. Двигаешь по доске деревянные шайбочки, занимаешь – по возможности бескровно – выгодную позицию и ждешь момента, когда малая твоя жертва обеспечит кровавую баню противнику. Ход сюда, выпад туда, намек на ход сюда или выпад туда – и все свяжется воедино.

Сейчас вроде как раз все начинало связываться, и стали вырисовываться игроки.

Ивара дель Хивала ничуть не удивило, когда среди собравшихся за Столом он увидел маркграфа Внутренних Земель. Целью – по крайней мере одной из целей – путешествия к Престолу было знакомство Йена с Мартой. Маркграфа более чем устроило бы, если бы его дочери удалось родить от Йена ребенка. Шутка ли сказать – сын Обетованного Воителя! А если и не Обетованного, то Йена Сильвер Стоуна, истребителя огненных великанов, тоже ничего. Останется Йен в живых после заседания Стола или нет, для маркграфа особой роли не играло.

Другое дело – для Ивара дель Хивала. Йен должен добиться успеха, здесь Ивар дель Хивал солидарен с Харбардом, хотя он, Ивар дель Хивал, еще бог знает когда отбросил тривиальную идейку, будто единственная – или хотя бы главная – цель Харбарда во всем этом лишь предотвратить войну.

Боги, как и люди, способны на ложь.

Вот когда в игру вступят полки «Розовый» и «Лазурный», тогда все и начнется.

Так что пускай пока шашечки занимают места, думал Ивар дель Хивал. И что с того, что он сам – одна из шашечек, которые продвигают к центру доски? Такое ему не в новинку.

Пусть начнется игра, а там поглядим.

Йен остановился в паре метров от Стола, будто повинуясь безмолвной команде, скорее почувствовав, чем увидев, как остальные последовали его примеру.

Он ожидал, что все здесь окажется куда солиднее, значимее, однако пресловутый Стол был всего лишь столом, занимавшим большую часть Зала. На огромной столешнице лежали пустые ножны и вынутые из них мечи. Пламя свечей трепетало на отполированных до зеркального блеска клинках.

Йену никогда прежде не доводилось видеть Тюрсонов без своего оружия. Воображение даже рисовало ему, как маркграф Внутренних Земель занимается любовью, не выпуская из руки меч. В свое время эта нелепая сцена рассмешила юношу до слез… Сейчас, впрочем, ничего не располагало к смеху.

Маркграф Внутренних Земель, возложив обе руки – металлическую и ту, что из плоти и крови, – на поверхность стола, резко поднялся с места. Куда пропали его прежние напыщенность и глупое самодовольство!..

– Собратья, – начал он, и Йен тут же отметил суровое звучание прежде бархатного тенора, – хочу представить вам Йена Сильвер Стоуна и его… спутников. Копье Гунгнир свидетельствует, что они явились сюда с обращением от паромщика, известного под именем Харбард, как и под многими другими именами. Я приглашаю всех собравшихся решить, следует ли нам выслушать сие обращение.

Закончив говорить, маркграф неторопливо уселся.

Из-за стола встал другой мужчина.

– Я не услышал от моего собрата, маркграфа Внутренних Земель, никаких предложений, – раздался его высокий старческий голос. Откашлявшись в кулак, он продолжал: – Как я понимаю, маркграф не собирается ни ручаться за Йена Сильвер Стоуна, ни обвинять его в прегрешениях.

Маркграф кивнул, и сидящие в ряд стали перешептываться.

Следующим собрался выступить человек с квадратной челюстью – аргентум Хорсел Тюрсон. Как и маркграф, он сначала возложил руки на Стол и только затем поднялся с места.

– Я присоединяюсь к мнению герцога Высокогорья: маркграф ограничивается тем, что доводит вопрос до нашего сведения… В отличие от собратьев по Столу, я не из дворян и не стремлюсь попасть в их число. – Он торжественно поднял правую руку. – Достойно пронести по жизни руку аргентума – высочайшая и достаточная честь для меня.

Говорю это не из стремления умалить достоинства кого-либо из присутствующих. Где бы мы ни были, мы всегда остаемся аргентумами – и сыновья простых крестьян, и маркграфы, и герцоги. Однако здесь мы – собратья по Столу, и, возможно, мое… неблагородное происхождение помогает взглянуть на происходящее под иным углом. Мне хотелось бы увидеть доказательство добродетельности, несгибаемости, прочности верований этого Йена Сильверстейна, или Йена Сильвер Стоуна, или как он предпочитает себя называть.

Взгляд аргентума был прикован к Йену.

– Согласно его же утверждению, он сразил огненного великана и одолел хлада. Не сомневаюсь, что у него достанет мужества положить руку в пасть Волка, как достало всем сидящим здесь этой ночью, в Час Длинных Свечей, когда Стол собрался решить вопрос о мире и войне.

Договорив, он скрестил руки на груди и продолжал стоять, неотрывно глядя на Йена.

Йен спокойно выдержал этот взгляд.

Чей-то кашель на другом конце Стола вернул аргентума к действительности. Поспешно кивнув, Хорсел Тюрсон поклонился и сел.

Возложив руки на стол, с места поднялся следующий – высокий, весь в черном мужчина; на черном фоне выделялась его искусственная рука, но не серебряная, а медная, в тон блестящим пуговицам. Судя по всему, правилами Стола выступать предписывалось лишь по очереди и непременно стоя.

– Собрат мой, аргентум Хорсел Тюрсон, прав. Если мы намерены всерьез отнестись к словам посланника, ему необходимо пройти испытание. Однако что, если он испытания не выдержит? И не по причине неточности или ошибочности сведений, с которыми он сюда явился, а вследствие личной несостоятельности? – Оратор обвел глазами присутствующих, будто ожидая от них ответа, хотя, исходя из правил Стола, вопрос этот был чисто риторическим. – Что, если перед нами не Обетованный Воитель, не будущий Тюрсон, а самый обычный гонец с посланием, причем с достоверным посланием?.. Выходит, в таком случае мы откажемся выслушать просьбу, передать которую он явился? – Выступавший театральным жестом раскинул руки. – Надеюсь на вашу мудрость.

Поднялся еще один оратор.

– Слова моего собрата, маркграфа Устья Гильфи, повергли меня в недоумение. Скажите на милость, неужто мы обязаны выслушивать самозванцев? – Он вытянул в сторону Йена руку, однако у Йена не возникло ни малейшего желания подойти и пожать ее. – А слухи о банде наемных убийц, которые якобы должны помешать ему донести послание до Стола… На самом деле никаких убийц не было и нет! Взгляните на него! Вот он стоит перед вами. Разве исключено, что некто, решив добавить весомости его миссии, стал бы распускать подобные слухи? Разве исключено, что, пока мы сидим здесь, полки Срединных Доминионов «Розовый» и «Лазурный» несутся по Внутренним Землям, отхватывая куски Вандескарда, будто кухарка острым ножом?

Свирепо взглянув на Йена, оратор сел.

Снова поднялся отец Марты.

– Слова моего собрата по Столу, герцога Залива Байт, показались мне несколько неразумными. Я давно выставил сторожевые посты и пикеты на подступах к Внутренним Землям; наверняка подобным же образом поступили и другие правители. Стоит только всадникам из Доминионов, подобно муравьям из растревоженного муравейника, устремиться на наши земли, как нам тут же сообщат об их передвижениях.

Слова маркграфа были встречены одобрительным гулом.

– И хотя ситуация в Заливе Байт, по-видимому, несколько иная, могу заверить моего собрата, что, если Внутренним Землям будет брошен вызов, войска не ударят лицом в грязь даже в мое отсутствие. – Маркграф позволил себе крохотную паузу, после чего заговорил вновь: – Нам за этим Столом надо решить множество вопросов, не стоит пугать себя дикими фантазиями.

Поднялся еще один собрат по Столу.

– И все же не о том мы сейчас говорим. Нет-нет, мой собрат, маркграф Внутренних Земель, прав – я имею в виду, что нам стоило бы выслушать известие этого посланника, а затем убедиться в его подлинности. – Он махнул на широкий занавес у себя за спиной. – Ушам собравшихся за Столом приходилось слышать и ложь, и увертки.

Поднялся следующий оратор.

– Я согласен с моим собратом, графом Сосновых Равнин.

– И я! – раздался голос.

– Я тоже согласен!

Отец Марты снова встал и посмотрел на Йена.

– Йен Сильвер Стоун, по твоим словам, ты – посланник паромщика Харбарда, направившего тебя к Столу с обращением. – Он жестом призвал юношу говорить. – Ну так говори. – Усевшись, маркграф сложил руки на коленях.

Плечи Йена ныли от долгого стояния навытяжку с Гунгниром в руке. Он осторожно опустил копье рядом с собой на пол.

– Значит, так…

Пол, глухо загудев, завибрировал, будто громадный гонг.

Все сидевшие тут же вскочили, кое-где раздались крики. Не сразу Хорселу Тюрсону удалось восстановить порядок – будто молотом грохнул он серебряным кулаком Столу. Прежде чем начать говорить, аргентум дождался, пока Зал утихомирится.

– Незачем угрожать нам копьем по имени Гунгнир, этим ты себе поддержки за Столом не прибавишь. – Он обвел сидевших взглядом. – По-моему, здесь мы единодушны, Йен Сильвер Стоун.

– Но…

Йен собрался заверить его, что ничего подобного не замышлял, а только хотел поставить копье на пол, дать рукам отдохнуть. Но такое объяснение собравшиеся сочли бы трусливым оправданием, а оправданий здесь не терпели.

Опустившись на корточки, юноша медленно и осторожно положил Гунгнир на мраморный пол, затем, встав, посмотрел на своих спутников.

– Не смейте прикасаться к копью даже носком ботинка!

Сняв перчатки, он засунул их за пояс.

– Прошу прощения за причиненные неудобства. Это произошло случайно.

– Как в доке? – язвительно спросил Хорсел Тюрсон. – Там тоже все вышло нечаянно?

Йену не нравился Хорсел Тюрсон, однако это не означало, что слова аргентума можно пропустить мимо ушей. Как и не означало, впрочем, что у подобного вопроса нет оснований.

– Там все было как раз намеренно. Мне требовалось доказать, что я не просто какой-то парень с палкой.

Желая, чтобы его услышали все собравшиеся, юноша заговорил в полный голос:

– Я не Обетованный Воитель, но и не тот, на кого можно не обращать внимания. Я – посланник того, кто называет себя Харбардом-паромщиком. Харбард-паромщик считает, что мы на пороге войны между Вандескардом и Срединными Доминионами, войны, угрожающей миру и спокойствию. Его спокойствию. Он настоятельно рекомендует войну не развязывать.

Хорсел Тюрсон так и продолжал стоять.

– А если мы не пожелаем внять словам… паромщика?

– В таком случае он велел мне пригрозить вам Проклятием Одина, – ответил Йен и протянул руку к Хорселу Тюрсону, копируя жест Харбарда. – Он положил на стол яблоко, – продолжал юноша, – потом пробурчал что-то невнятное, велев яблоку…

В первое мгновение Йену показалось, что Хорсел Тюрсон просто решил присесть.

Но потом аргентум вскрикнул и, резко подавшись вперед, грохнулся лицом о стол, да так, что Йен не смог сдержать возгласа сочувствия.

Однако этим не кончилось. Хорсел Тюрсон, конвульсивно дергаясь, сполз на пол и продолжал корчиться там, будто подопытная лягушка под ударами тока.

Йен шагнул вперед, подумал и, переступив через лежащее на полу копье, вскочил на стол, а затем спрыгнул с другой его стороны – к бившемуся в конвульсиях Хорселу Тюрсону, над которым уже хлопотали Ториан Торсен с Торри. Арни Сельмо подоспел через секунду – решив по примеру Йена сократить путь, он пробрался сюда под столом.

Припадок не проходил, и Йен схватил аргентума за тунику, чтобы тот не бился своим уже окровавленным лицом. Арни Сельмо отшвырнул в сторону стул, чтобы не мешал, и они вдвоем прижали Хорсела Тюрсона к полу, памятуя указания дока Шерва, как обращаться с эпилептиками.

Раздалось лязганье стали. Подняв голову, Йен увидел, что между ним и десятком обнаженных мечей стоят Ториан Торсен и Торри.

Затем, двигаясь умышленно медленно, Ториан Торсен опустил клинок.

– Ни к чему бросаться в драку, – произнес он.

– Не дурите! – громыхнул Ивар дель Хивал. – Они лишь хотят помочь несчастному.

– Оставьте их! – раздался крик Мэгги. – Ничего плохого ему не сделают!

Как, впрочем, и ничего особенно хорошего. Собственно, человеку, бьющемуся в конвульсиях, ничем помочь и нельзя, можно только уберечь его от травм.

Тем временем судороги заметно ослабли и вскоре прекратились. Хорсел Тюрсон обмяк на полу. Арни вытер ему лицо синей банданой, и ткань потемнела от крови из разбитого носа.

– Все в порядке, – бормотал старик, поворачивая голову аргентума. – Незачем тебе блевотину глотать, ты теперь отдыхай, – убеждал он впавшего в беспамятство Тюрсона, однако говорил громко, чтобы слышали все. – Скоро будешь как огурчик. – Арни поднял взор на Йена. – Припадок. Из-за Проклятия Одина.

Да, теперь многое становилось ясным. Пожалуй, неудивительно, что Осии сразу стало легче, стоило ему только оказаться на Харбардовой Переправе.

Старый мошенник Один действовал в полном соответствии со своей репутацией, пытаясь удержать Мэгги и Торсенов. Вполне возможно, что Проклятие Одина и послужило отправной точкой, началом хитроумного плана – заманить в Тир-На-Ног Осию в сопровождении какого-нибудь молокососа, который бы и донес его копье – и его Проклятие – прямиком к Столу. А если при этом ничтожный человечишка, назойливый простофиля Йен Сильверстейн отправится к праотцам, покой божества вряд ли будет нарушен.

Приложив два пальца к шее Хорсела Тюрсона, Арни поднял свободную руку вверх, требуя тишины.

– Ничего, оклемается. У меня есть кое-какие лекарства против эпилепсии, но, по-моему, лучше их не давать.

– Да, – кивнул Йен. Еще неизвестно, как будут действовать лекарства здесь, в Тир-На-Ног. К тому же Йена тревожило и другое обстоятельство – а не испортил ли их Харбард.

Он взглянул на Торри и Ториана. Если бы их здесь не оказалось, Йен и Арни сейчас лежали бы на полу, пронзенные десятком мечей.

А Торсены не отправились бы на поиски Йена, если бы не Мэгги.

Тут юноша заметил, что Мэгги ему улыбается. Поднеся пальцы ко лбу, он с ответной улыбкой отдал ей честь.

Молодец, отличная работа.