Текст книги "Большие девочки не плачут! (ЛП)"
Автор книги: Джоджо У.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
охватил все мое тело.
– Ах!!! – Вырывается из моего горла, и я стискиваю зубы.
– Ты должна заботиться о себе. – Успокаивает меня доктор Фишбон, чье имя
отлично ассоциируется с несчастным случаем во время серфинга.
– Я больше не хочу здесь оставаться!!! – Сетуя, я хочу согнуть ноги, но я абсолютно
ничего не чувствую. В панике хлопаю руками по нижней части своего туловища, чувствуя
что–то твердое. Значит, ноги на месте.
Азиат, кажется, заметил мое наблюдение.
– Мэйби, у тебя паралич, неполный паралич ног. Причина в повреждении спинного
мозга, вызванного несчастным случаем.
– Это не несчастный случай, черт побери!!!! И я могу двигать ногами!!!! – Я бы
отдала все, чтобы опровергнуть слова доктора. – Тед предлагал мне наркотики! – Кричу я.
– О чем ты говоришь? Ты не принимала наркотики. – Последние слова как будто
ударом тяжелого молота обрушивают на меня безжалостную реальность.
В голове проигрывается жизнь, словно фильм, как если бы нашлась потерянная
пленка: Эрин и я едем на машине на соревнования в Малибу, Тед с пляжными бродягами, небольшое отставание после первого раунда, и, наконец, я, пытающаяся освободить
лодыжку, чтобы избежать столкновения с водой. Последнее, похоже, мне не удалось
сделать.
Я хотела бы избавиться от этого ужасного воспоминания. Осматриваю комнату.
Бесперебойное мигание аппарата меня нисколько не успокаивает.
Кто–то откашливается. Доктор Фишбон продолжает излагать страшный диагноз.
– В дополнение к параличу у тебя несколько ушибов и сломанные ребра. Из–за
гипоксемии, так называемого недостатка кислорода, нам пришлось ввести тебя в
искусственную кому, чтобы предотвратить дальнейшее повреждение мозга.
– Зачем Вы все это мне рассказываете?! Я не хочу этого знать!!! Уйдите в другую
комнату. Рассказывайте это дерьмо кому–нибудь другому!
Врач робко открывает и закрывает рот.
– Я знаю, что поначалу с таким диагнозом сложно справиться. Но твой паралич
обратим, со временем ты снова сможешь ходить!
Все вокруг рушится как картонная стена.
– Я должна сидеть в инвалидном кресле?!
Я вырываюсь из хватки доктора, но лишь до тех пор, пока меня не охватывает
усталость, и я отчаянно закрываю глаза. Мышцы очень слабые, отчего я проваливаюсь в
сон.
***
Во второй раз за день просыпаюсь из–за неприятного шума, который на этот раз
похож на металлический грохот лифта. Искоса замечаю множество белых халатов и
бесконечные двери. Наконец, моя кушетка останавливается, в которой я чувствую себя как
в плену. Между тем я отчетливо вижу светло–коричневую дверь перед собственным
носом.
– Что вы так возитесь с этой калекой? Я рассчитывала на большее внимание.
– Больше уважения, Рэйчел! – Знакомый голос достигает моих ушей.
Меня провозят через порог, и я оказываюсь рядом с кроватью. Сканирую взглядом
светлые волосы, тонкие брови и загипсованную правую руку. И ее враждебный взгляд
неприятен.
– Добро пожаловать из долгого сна. – Звонкий смех вызывает головную боль.
Теперь я еще и должна делить с ней палату.
– Мэйби, ты должна отдохнуть здесь несколько дней. Я обговорю с твоими
родителями реабилитацию.
Как будто из неоткуда всплывает вопрос, который я должна была задать с самого
начала.
– Как долго я пробыла в коме? – Очень сложно произнести эти четыре буквы.
– Две недели. – Отвечает доктор Фишбон.
– Как это две недели? – Спрашиваю я в ужасе, и он кивает. Этого не может быть. 14
дней моей жизни пролетели впустую. И что еще хуже, уже начались летние каникулы, которые я должна буду провести здесь в одиночку, при этом не в состоянии сделать ни
шагу.
Глава 7
Я убиваюсь одиночеством.
Доктор Фишбон прощается со мной, и я остаюсь наедине с неприятным монстром.
Со словами: «Утро вечера мудреней», дверь запирают. Чем здесь заниматься, если я даже
не в состоянии встать с кровати. Слева искоса замечаю движение, когда Рейчел спрыгивает
с кровати.
– Мои ноги отчаянно нуждаются пройтись, тем более, что ванная здесь просто
замечательная. Может, хочешь пойти со мной? – Она делает задумчивое лицо, и я
пересиливаю себя, чтобы не бросить в нее подушку.
– Ох, я забыла. Ты больше не можешь ходить. – С широкой улыбкой она покидает
палату.
Делаю глубокий вдох и лезу в стоящий рядом ящик, как дверь вновь открывается.
– Ну что, забыла что–то? – Раздраженно кричу я.
– Насколько я знаю, нет. – Передо мной останавливается медсестра.
Проглатываю смущение и неловко бормочу извинения.
– Совсем забыла, что Рейчел известна на всю больницу. На самом деле я пришла,
чтобы принести тебе твои вещи.
Блондинка ставит вазу с цветами на стол рядом со мной вместе с пластиковой
карточкой. Цветы кажутся настолько бесцветными и бледными, что я практически
решаюсь попросить медсестру выбросить их. Беру карточку, на которой написано «С
наилучшими пожеланиями». Откладываю открытку, заметив в нижнем углу подчерк мамы.
Совершенно понятно, что этот букет отец с матерью купили на заправке по дороге сюда.
Бросаю карточку в мусорное ведро.
***
Медсестра оставляет пузырек с лекарством, чтобы принести мне вкусный обед.
Мой мобильный громко вибрирует. Беру блекберри и в течение нескольких секунд
вспоминаю, какой код сама же на него установила. Испытываю небольшую гордость,
когда, наконец, ввожу правильный пароль. Две недели комы не все стерли из моей памяти.
СМС от Теда. Мои руки дрожат, когда я открываю сообщение и читаю совершенно
бессмысленные пустые слова.
– Эй, Би. Я приду утром, если будет время.
Мои глаза напрасно пытаются разглядеть что–нибудь вроде «Как ты?» или «Я по
тебе скучаю».
Никогда еще я не чувствовала себя так паршиво. Даже суп кажется мне совершенно
безвкусным.
С извиняющимся выражением лица она подвигает мне десерт: зеленый желейный
пудинг, в котором видны какие–то темные пятна. Пришлось заставить себя съесть это, так
как желудок нуждается в реабилитации.
После обеда я проваливаюсь в спокойный, но поверхностный сон. Именно в этот
момент объявляется Рейчел. В этот раз не одна, а с тремя девушками, которые очень
похожи друг на друга.
– Не удивляйся, я пригласила моих друзей. Мы немного поедим, потому что еду,
которую дают в больнице есть невозможно, так ведь?
Она ехидно глядит на мой наполовину съеденный пудинг. Ее друзья полностью
игнорируют меня, расставляют принесенные с собой складные стулья и окружают постель
Рейчел. С завистью мне приходится наблюдать, как они едят картошку фри и нагетсы из
Макдональдса. Частенько они бросают на меня осуждающие взгляды и что–то тихонько
обсуждают. Уверена, что они говорят именно обо мне. Когда в очередной раз они громко
смеются, я закрываюсь какой–то бесполезной газетой, которую читают только старики.
– Сара, сериал «Сплетница» уже идет. – Рейчел объясняет своим подругам,
указывая на пульт, который лежит на моей тумбочке.
Собираю всю волю в кулак, чтобы первой дотянуться до пульта, но, к сожалению,
Сара оказывается быстрей. Как и на протяжении всего дня, я опять лузер. С другой
стороны, телевизор стоит ко мне спиной, поэтому я все равно не вижу экран. Почему
никому не пришло в голову поставить телевизор у каждой кровати? Вероятно,
предполагалось, что соседи по палате могут договориться между собой. Но это не про нас
с Рейчел.
Однако в газете нашлось кое–что хорошее. Я наткнулась на кроссворд,
разгадыванием которого я и занялась. Позже я слышу разговор возле двери.
– Мэйби необходим отдых, но вы можете побыть с ней несколько минут.
– Тогда давай ты Алек, используй это время. – До меня доходит голос Джоша.
Девушки сразу стали собирать свои вещи.
– Би! – Мой инструктор по серфингу стремительно подходит ко мне и буквально
душит меня в объятьях. К счастью, мой брат обнимает меня немного мягче. Конец дня
проходит намного лучше, чем его начало. Весело наблюдать, как удивленно и завистливо
теперь смотрит на меня Рейчел. Еще бы, ведь таких классных друзей, как у меня, у нее
нет. Мои посетители принесли с собой жареную лапшу. Джош рассказывает мне новости
из мира серфинга.
– Чем закончился чемпионат? – На самом деле врач советовал мне забыть о
серфинге на некоторое время, но мое любопытство невозможно победить. Алек
откашливается, растирая свою голубую футболку, на которой изображены автомобили, движущиеся по дороге в Беверли Хиллс.
– Наша команда была исключена. – В его глазах что–то промелькнуло, но я не
успела понять, что именно. – Одиночный зачет прошел по плану на следующий день.
– Эрин стала победительницей. – Сообщает Джон.
– Хорошо. – Произношу я одними губами.
Я не могу радоваться, потому что где–то в желудке формируется тугой узел.
Похоже, для нее стать победительницей было важней, чем навестить меня. Кажется, брат
замечает мое расстройство.
– Она все время занята на интервью, поэтому она не смогла прийти к тебе. – Я бы
хотела поверить его словам, но в животе по–прежнему отвратительно сжимается узел.
– Время посещения закончено! – Сообщает доктор Фишбон.
– Жаль. – Вопит Джош и обиженно надувает щеки, чем очень смешит меня.
– Я позвонил твоим родителям, и мы решили, что завтра утром они смогут тебя
забрать. Наше решение одобрено Медицинским центром Керна в Бэйкерсфил. Я уверен, там ты быстро поправишься.
– Это отличная новость. – Кричит Джош и хлопает меня по плечу.
Только сейчас замечаю, что его волосы непривычно сухие и стоят торчком. Ему
идет.
– Я буду часто навещать тебя при каждом удобном случае. – Обещает Алек, и гости
покидают меня.
Расслабившись, откидываюсь спиной на подушку. На несколько секунд мои мысли
возвращаются к смс от Теда. Но у меня нет никакого желания сообщать ему, что завтра
утром меня здесь уже не будет. Пусть потратит время на общение с «чудесной» Рейчел. Я
рада, что смогу покинуть больницу. Эта мысль настолько твердо сидит в моей голове, что
меня нисколько не расстраивает факт проведения остатка вечера за отгадыванием
кроссворда.
Глава 8
Жизнь как коридор, бесконечный и угнетающий.
– Мэйби, мы погрузили твой чемодан в машину, – слова моей матери пропадают в
освященном коридоре, ведущем из моей палаты.
Дверь палаты открыта настежь, поэтому мне с кровати хорошо видно
происходящие в коридоре оживленные события. Рейчел с утра не произнесла ни слова.
Она все время сидит на своей кровати с наушниками в ушах. Я даже не ожидаю от нее
пары ласковых слов на прощание.
– Мы ничего не забыли? – Стоя в дверном проеме, мама изучает палату
вопросительным взглядом.
– Не считая того, что вы не спросили собственную дочь, хочет ли она переехать в
другую клинику, в принципе больше ничего не забыли. – Гневно стискиваю зубы, чтобы этот
ответ не вырвался из моего рта. Я предпочитаю избегать споров с родителями. Так что я
оставляю этот монолог в своих мыслях.
– Ты нигде не видела нашу карту? – Останавливается возле меня Адриана Кларк.
Среди врачей в белом, снующих между пациентами, она выглядит неуместной в идеально
отглаженных элегантных черных брюках.
– Нет, Мам. Думаю, ты спрятала ее в моих вещах. – Мельком гляжу на мусорное
ведро, в котором виднеется открытка с подписью «Всего наилу…».
– Доктор хотел еще кое–что обсудить с тобой. Я подожду тебя в машине с отцом, –
Мать покидает палату, запнувшись из–за высоких каблуков на пороге.
Секунду спустя на мою кушетку садится доктор Фишбон.
– Мэйби, я уверен, что переезд в Бэйкерсфилд пойдет тебе на пользу, и ты быстро
поправишься.
– О каком прогрессе он говорит? Мои ноги неподвижны как бетонные блоки.
Врач откашливается, когда в палату заходит медсестра с креслом–каталкой.
– С ним тебе придется подружиться.
– Как это возможно? – Указываю пальцем на инвалидную коляску. – У меня вообще
будут друзья?
– Ты должна понять, что другой возможности передвигаться у тебя некоторое время
не будет. Но ты должна научиться как–то перемещать свои ноги.
– Откуда вы знаете, что я снова смогу ходить. Люди из медицинского центра не
смогут помочь мне больше, чем вы. Я бы лучше вернулась домой. – Я настолько вошла в
раж, что не заметила, как его рука оказалась на моей левой кисти.
– Тебе это необходимо. А теперь давай посмотрим, как ты сможешь справляться с
двумя колесами. – Доктор Фишбон слегка усмехнулся, вопреки моему настрою, вызывая у
меня улыбку.
Он помогает мне сесть в кресло и ставит каждую мою ногу на подставку. До этого
момента я пользовалась этим креслом, только преодолевая путь до туалета. Теперь мне
придется справляться с гораздо более длинными расстояниями. Вместо того, чтобы
позволить родителям подтолкнуть меня, я вынуждена управляться сама. Когда я сжимаю
пальцы вокруг железных колес, руки пронзает холод. Мне сразу хочется одернуть их, но, смирившись, я все–таки оставляю ладони на местах. Уверенное выражение лица доктора
Фишбона заставляет меня сделать первое движение, и я удивляюсь сама себе,
обернувшись, осознав, что могу преодолеть несколько метров одним махом.
***
Возле шикарной БМВ родителей, я чувствую острую боль в мышцах рук.
– Ты отлично работаешь, – встречает меня отец.
Вместе с врачом они пересаживают меня на пассажирское сидение.
– Желаю тебе всего наилучшего на предстоящем пути. – Доктор садится на
корточки, наблюдая за мной своими азиатскими глазами. Я могу только тихо ответить
«Спасибо». Дверь автомобиля закрывается, и мы едем в больницу.
Чем дальше мы едем, тем быстрей исчезает голубое небо, а мое настроение
снижается ниже плинтуса. Сейчас мои друзья наверняка отдыхают на пляже и
наслаждаются каждым мгновением летних каникул.
Прежде, чем я окончательно погружаюсь в хандру, звонит мой блэкберри. Смс от
Теда.
– Би, где ты? Я пришел в больницу, но мне сказали, что утром ты уехала. Может,
стоило меня предупредить?!
И в сообщении снова не было слов, типа: «Я скучаю по тебе». В добавление к
моему настроению с неба падают крупные капли дождя, громко стуча по крыше. Перед
глазами разводы на лобовом стекле преображаются в причудливые образы. Низкий гул
стеклоочистителей возвращает меня в реальность. Вместе с самоуничижением я еще
глубже оседаю в кресле, чувствуя себя как капли дождя, размазанные по стеклу. Меня
просто выбросили из жизни. Из жизни моих друзей, моего дома и моря.
– Да, да, да. – Звучит по радио. Голос женщины заставляет меня выпрямиться.
Особенно на меня произвели впечатления строчки песни.
« Это личное, я и я. Мы должны ходить прямо… Но я должна двигаться дальше по
жизни. Пришло время повзрослеть. А взрослые девочки не плачут».
Каким–то удивительным образом эти строчки соответствуют моей жизни. Делаю
глубокий вдох, и ухожу в себя, вслушиваясь в слова певицы. Большие девочки не плачут, они должны управлять своей жизнью самостоятельно и идти по собственному пути,
своему жизненному пути.
– Ох, Боже. – Я размышляю как правильный философ. Но теперь я лучше чувствую
себя, так как узел в моем желудке немного ослаб.
Остальное время поездки я пытаюсь поспать, что невозможно при стиле вождения
моего отца. Я касаюсь головой стекла в тот момент, когда отец торжественно кричит.
– Мы приехали!
У меня закружилась голова. Разминаю руки, которые жутко затекли.
***
Чуть позже я сижу в кресле–каталке перед Медицинским Центром Керна. Из серой
тюрьмы к нам подбегает фигура в белом халате. При ближайшем рассмотрении я
распознаю женщину, чьи огромные серьги подчеркивают ее заостренное лицо. Черные
вьющиеся волосы обрамляют ее плечи.
– Должно быть, вы семья Кларк. Меня зовут доктор Сара Харсен. Добро
пожаловать в Медицинский Центр Керна.
Это эмоциональное приветствие звучит слишком наигранно, и я концентрируюсь на
мрачном здании впереди. Судя по количеству окон, здесь живет довольно много
пациентов. И теперь я стану одной из них.
С небольшим рывком моя коляска приходит в движение, и я пересекаю порог
клиники. Сначала я хотела возразить и настоять, что могу передвигаться сама, но я
слишком устала за эту долгую поездку.
Глава 9
Люди очень странные.
Доктор Харсен ведет меня с родителями к стойке регистрации. Я сижу возле
пышного ярко–зеленого искусственного дерева и радуюсь, что на некоторое время могу
побыть под прикрытием. Я полностью погрузилась в изучение абстрактных картин, когда
слышу шорох позади себя.
– Мэйби, мы договорились с госпожой Харсен, что тебе выделят лучшую
одиночную палату. – Рассеянно киваю. Мои родители всегда знают, что для меня лучше.
Единственное самое главное преимущество индивидуальной палаты – это то, что мне не
придется мириться с такой соседкой, как Рейчел.
– Тогда я проведу Вас наверх. – Доктор Харсен указывает на большую деревянную
дверь. Мы двигаемся вперед, и я чувствую на себе чужие взгляды, ощущая себя золотой
рыбкой в аквариуме. На меня уставились бесчисленное количество пар глаз.
– Черт! – Кричит моя мама, когда кресло неприятно скрипит по полу. Мы
останавливаемся, и я чувствую себя еще более беззащитной.
– Добро пожаловать в дом пираний, где они полакомятся золотой рыбкой. –
Мрачно думаю я. Среди поглощающих взглядов мое лицо заливается краской. Маленькая
золотая рыбка могла бы просто выброситься на берег, но у меня такой возможности нет.
Слева от меня стоит группа из четырех девочек, чей шепот явно был обо мне.
– Так, все обязанности лежат на плечах других.
Словно в замедленной съемке я двигаюсь дальше, пока мы не достигаем двух
лифтов. Как–то нелогично, что в клинике, где большинство не могут ходить, все палаты
расположены на втором этаже. Отец нажимает на металлическую кнопку, и на дисплее
загорается сигнал, означающий, что лифт движется вниз. На самом деле я рада, что
местные пациенты остались позади. Из любопытства оглядываюсь – большинство
вернулось к своим занятиям и утратило ко мне интерес. Но я замечаю холодный взгляд
темноволосого парня, который сидит в инвалидном кресле за шатким деревянным столом.
В его лице читается презрение, из–за которого я чувствую себя неуютно. Я не провела в
этой тюрьме и десяти минут, а у меня уже появились враги.
Демонстративно отворачиваюсь к металлическим дверям, с трудом сдерживая
накопившиеся во мне слезы. После громкого сигнала мы попадаем в длинный узкий
коридор с бесконечными дверьми. Номер моей палаты 42.
Холодные желтые стены, на которых отчетливо можно увидеть износ, и красный
пол встречают нас. Старый телевизор и дешевая деревянная мебель теперь мой новый дом, который совершенно не пригоден для жилья. В комнате не присутствует ни капли
индивидуальности.
– Какой потрясающий вид на горы. – С эйфорией замечает мама, стоя возле
большого окна. Следую за ней, но не могу разделить ее восторг. Передо мной открывается
мрачный серо–коричневый пейзаж. Даже небо не хочет сегодня открыть для меня хотя бы
кусочек голубизны.
– К вечеру одна из свободных сотрудниц придет к тебе и поможет распаковать
чемоан. – Доктор Харсен делает шаг к двери.
– У нас нет времени. Мы должны идти, Мэйби. – Отец быстро обнимает меня, а
мама целует меня в лоб. Уже через мгновение я остаюсь одна. Для них работа всегда
важней дочери. Эрин и Тед такие же ненадежные. У меня достаточно «настоящих» друзей, которые даже не знают, где я.
Подавленная, я продолжаю смотреть в окно, мечтая, чтобы темные тучи уступили
место солнечным лучам. Мне одиноко в этой холодной комнате. Мне понадобится время, чтобы наладить контакт с людьми из клиники. Прежде, чем поддаться истеричным
рыданиям я решаю найти здесь парк.
***
Свежий воздух идет мне на пользу. Не спеша качусь по тропинке, вокруг которой
растет небрежная зелень. В конце пути замечаю небольшой пруд. Собираюсь ускориться, но я не могу двинуться ни на сантиметр.
– Ты застряла между двумя бордюрами. – Посторонний голос вмешивается в мое
уединение прежде, чем я осознаю произошедшее.
– Какого черта здесь нельзя проехать на кресле–каталке! Такого просто не может
быть! – Рядом со мной появляется светловолосая девушка на костылях.
– Это возможно. Я тоже не раз выходила здесь из себя. – Блондинка дружелюбно
протягивает руку. – Я Ханна. Ты новенькая здесь, не так ли?
– В точку. Я Мэйби.
Я сразу проникаюсь к Ханне симпатией, даже если она не входит в категорию моих
друзей. Она без макияжа, немного полновата, а ее волосы закреплены в простой хвост.
Несколько прядей небрежно спадают ей на лицо. И ее одежда явно не из тех магазинов, платья из которых заполняет мой шкаф. Но в этот момент это все не имеет значения, так
как я встретила того, кто не держит на меня зла.
– Могу я спросить, как ты здесь оказалась? – Ее прямота меня удивляет, и я
задумываюсь, должна ли я ответить правду. Наконец, я решаюсь.
– Несколько недель назад несчастный случай во время серфинга. – Без труда
сообщаю ей истинную причину.
– Ммм, понимаю. У меня тоже был несчастный случай во время спорта. Хотела
доказать одноклассникам, что я отличная гимнастка на перекладинах. К сожалению, это
произвело обратный эффект. Вместо перекладины я оказалась здесь. – Ханна криво
усмехается, и я не в силах скрыть удивления от того, насколько похожи наши судьбы.
– Ты не проголодалась? – Она наклоняется ко мне, и ее волосы касаются моих плеч.
– Когда ты спросила, я сразу захотела. – Принимаю ее приглашение и слегка
улыбаюсь.
***
Не представляю, как ей удалось вытолкнуть меня, учитывая, что она на костылях,
но мы добрались до столовой. Сначала мы заняли свободный столик, а затем встали в
очередь. Пахнет жареным мясом и свежими овощами. Верчу головой, осматриваясь. Вдоль
стены огромное панорамное окно, открывающее вид на темное небо. Получив дымящуюся
еду, мы возвращаемся к столу, что оказалось не просто. С одной стороны я пыталась
удержать поднос, а с другой стороны я пыталась управлять креслом.
– Здесь целый театр, чтобы мы не теряли свою независимость. – Ханна заметила
мою отчужденность и остановилась. К сожалению, я ошиблась, думая только о себе.
Слишком поздно я осознаю, что мой поднос во что–то врезался.
– Куда ты смотришь?! – Предупреждает меня ни кто иной, как тот темноволосый
парень. Он предостерегающе сводит брови. Его глаза сверкают так же, как пирсинг в его
губе. Прежде, чем я успеваю возразить, он отворачивается от меня, словно ничего не
произошло.
– Нелепое стечение обстоятельств. – Мелькает в моей голове, когда мы с Ханной
все–таки устраиваемся за столом.
– Кто этот парень? – Интересуюсь я.
– Его зовут Тристан. Он кажется довольно холодным. Но со мной он очень мил.
– Ааа, со мной очевидно нет. – Ставлю точку на разговоре и концентрирую все свое
внимание на еде. Несколько часов назад я думала, что буду сидеть за столом одна. Но
сейчас я счастлива, что познакомилась с таким открытым человеком, как Ханна.
Возможно, мы станем друзьями.
Глава 10
Изгой.
Между тем прошло несколько дней моего проживания в медицинском центре
Керна. В том числе бесконечные часы, в течение которых я чувствую себя чужой.
Большинство и словом со мной не обмолвились, так как никак меня не воспринимают.
Единственное утешение – это разговоры с Ханной, которая каким–то образом стала для
меня хорошей подругой. Однажды вечером во время ужина в столовой я спросила у нее о
странном поведении окружающих. Я не смогла сама себе объяснить, почему они так меня
ненавидят. Ханна вздохнула и серьезно посмотрела на меня.
– Единственное, что я могу предположить, это твое происхождение. Мэйби, ты
отличаешься от остальных. Состоятельные родители и беззаботная жизнь.
Прежде, чем я это осознаю, резко отвечаю.
– Что я могу сделать, если родилась в такой семье?!
– Наверно, тебе стоит дать им немного время. Большинство делают выводы,
основываясь на первом впечатлении.
– Я должна не мыть голову три дня, носить спортивные штаны и грязную майку,
чтобы разговаривать с людьми?! – Негодую дальше. Я не смогла сдержать накопившееся
негодование. Ханна могла бы хоть чуть–чуть войти в мое положение.
На ее лица мелькает расстроенное выражение.
– Подумай об этом, Мэйби. – Она оставляет меня в столовой в одиночестве.
***
На следующее утро у меня не оказалось возможности, чтобы поговорить с ней. Мы
разделились по индивидуальным группам восстановительной терапии. И, к сожалению, я
на своем инвалидном кресле не могу быть в группе Ханны. Вместо этого я должна терпеть
общество недружелюбного Тристана и еще четырех человек, лица которых мне уже
знакомы. Именно эти четыре человека обсуждали меня при появлении в Бэйкерсфилд.
Даже сейчас мне все еще кажется, что они шепчутся обо мне. Руководитель нашей группы
– Люси Хастингс, психотерапевт. Она – единственная, кто любезна со мной.
– Можешь звать меня Люси. – Предлагает она, чем зарабатывает от меня несколько
баллов по шкале симпатий.
Первое упражнение проходит на оборудовании, которое помогает укреплять
мышцы спины и рук. Из–за отсутствия физической нагрузки они могут атрофироваться.
***
На второй день мы собираемся в узком фитнес зале, где парит неприятный запах
пота, а вид из окна открывается такой же унылый, как и из моей комнаты. Вместе с Люси я
направляюсь к углу зала.
– Этот тренажер поможет укрепить мышцы от низа живота до плеч. – Объясняет
она, а затем показывает, как это работает.
– Ты хорошо справляешься. – Похвала дарит мне приятное чувство, благодаря чему
я не обращаю внимания на усталость.
– Ооо, да у нас здесь настоящий одаренный гений. – Комментирует Сэнди, после
того, как Люси принимается за следующего пациента. Она одна из участниц квартета, настроенного против меня. Но у меня нет настроения вступать с ней в спор, поэтому я
двигаюсь на электрофизиотерапию.
– Ты не сможешь справиться с этим в одиночку. – Кричит мне вслед Люси. По
выражению моего лица она понимает, что я чувствую себя неуютно. – Ну хорошо, теперь
можем идти. – Добавляет она, и я радуюсь, когда оказываюсь в своей изолированной
комнате.
***
С помощью ассистентки она закрепляет на моих ногах электроды. Электрические
импульсы стимулируют нервные окончания, тем самым расшевеливая мои обездвиженные
мускулы.
– Мэйби, могу я спросить? – Голос Люси звучит обеспокоенно.
– О чем? – Стараюсь звучать спокойно.
– У меня создалось впечатление, что у тебя возникли сложности в общении с
другими. Это так?
Когда она это произносит, я тяжело сглатываю. Понятия не имею, что лучше
ответить – сказать правду или соврать. Люси замечает мой дискомфорт. А у меня нет
настроения объяснять ей что–либо. В этот момент я чувствую себя так же, когда Ханна
произнесла эти же слова. Похоже, проблема во мне. В Санта–Монике у меня никогда не
было трудностей в общении. Здесь все по–другому. Все видят во мне эгоистку, которая
смотрит на всех свысока и не думает ни о ком кроме себя. Но мне не хочется такой быть.
Истина состоит в том, что мне бы хотелось иного мнения о себе.
– Я не хотела тебя обидеть. – По ссутуленной спине Люси я понимаю, что она
искренне извиняется. Электрофорез продолжается в молчании. Тот факт, что я не
чувствую своих ног вызывает очередной поток слез. После процедуры Люси везет меня к
бассейну.
***
С нетерпением жду, когда окажусь в воде, в которой я провела большую часть
жизни. Спокойная зеркальная поверхность бассейна успокаивает меня, и я расслабляюсь.
Мне помогают как ребенку, надевая в специальный купальный костюм. Я все еще
не привыкла к тому, что не могу справиться с такой простой задачей в одиночку.
– Давай! С нашей помощью ты сможешь проплыть пару кругов. После мы
проведем водное поло. – Когда Люси закончила речь, вся группа восторженно захлопала в
ладоши. Даже я вскрикиваю, получая удовольствие от того, что скучная программа
разбавлена водными процедурами. Сэнди и Карла первыми погружаются в бассейн.
Очарованно я наблюдаю, как вода колыхается и превращается в волну. Она настигает
меня. Она становится все больше и больше. Водный массив обрушивается на меня, я же
пытаюсь выкарабкаться с громким криком. Но мне это не удается, я захлебываюсь водой.
– Нет, нет, нет! – Мой призыв о помощи звучит в тишине. Насколько это возможно, вцепляюсь руками в колеса кресла и со всей силы бросаюсь на утек, по дальше от
воспоминаний.
– Вероятно, она еще не справилась со своей травмой.
– Посещение психиатра ей поможет. – Похоже, голос принадлежит Сэнди.
Я же думаю только об одном: «Беги».
***
В раздевалке я хватаю сумку и направляюсь в столовую. Трясущейся рукой достаю
блэкберри. Единственный, кто может мне помочь, это мой брат.
– Эй, Мэйби! Как ты?
– Ты должен забрать меня, Алек! – Со слезами на глазах я рассказываю ему все.
– Как ты себе это представляешь? И для начала успокойся.
Но этими словами он вызывает во мне абсолютно противоположные чувства.
– Тебе просто все равно. Мать с отцом избавились от меня. Мэйби сама справится.
Пусть все смотрят, как она приходит в норму в одиночку. И ты думаешь так же, как и они!
– Кричу я в телефон.
– Би, это не так. – Начинает оправдываться брат, но я отключаю связь прежде, чем
он заканчивает разговор.
– Побег – это не решение.
Сквозь рыдания я пытаюсь найти источник этого голоса. По моим щекам текут
соленые слезы, но я отчетливо вижу фигуру рядом. Ну отлично, не хватало еще и того, что
мои рыдания видит этот эмо–парень Тристан. Я не помню, был ли он в бассейне. Не
смотря на его присутствие, я продолжаю рыдать.
– Эй, просто попробуй встретиться со страхом лицом к лицу.
Делаю глубокий вдох, пытаясь внутренне собраться.
– С чего вдруг ты такой силый?! Только потому, что я плакса, тебе не обязательно
строить из себя «Лучшего друга»! – Но Тристан проигнорировал мою враждебность.
– Я был таким раньше. Но из этого ничего не вышло. Ты не сможешь справиться с
этим в одиночку. Так ты только продолжишь убегать.
– Вот ты где! Я беспокоилась. – Ханна, прихрамывая, подходит ко мне, и угрюмо
смотрит на Тристана. – Оставь ее в покое, ладно?!
– Все хорошо. Он ничего не сделал. – Исподлобья бросаю взгляд на Тристана. Но
он уже принял незаинтересованное выражение лица и сосредоточился на эскизе, над
которым работал.
– Идем, я уведу тебя отсюда. – Говорит Ханна, и мы покидаем зал.
***
Под открытым небом события постепенно рассыпаются по частям. Сейчас мне не
хочется ничего, кроме как смотреть на голубой горизонт, который открывается перед нами.
Он дает надежду, что когда–нибудь я вернусь к нормальной жизни. Но это случится только
если я смогу выжить в этом аду.
Глава 11
Если ты уйдешь.
На обратном пути Ханна мне все рассказала. Во время поездки домой, она все
рассказала и Тристану. Уже завтра она покинет медицинский центр Керна, а значит, и нас.
В течение нескольких минут я едва могла ее слышать. Меня одолел слишком сильный
шок. Даже тот факт, что я смогла пошевелить пальцами на ногах, отошел на второй план.
И почему все не может остаться таким же беззаботным, как на протяжении последних
пары часов. Когда мое хорошее настроение идет рука об руку с отличной погодой и
морской волной. Теперь в своей тонкой белой футболке я чувствую холод, и я жалею, что
