Текст книги "Последнее письмо от твоего любимого"
Автор книги: Джоджо Мойес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Да.
– А почему эти женщины соглашались спать с вами?
– Не знаю. Наверное, потому, что были несчастны.
– А вы, значит, их осчастливили?
– Ну, на какое-то время – да. Ненадолго.
– Так значит, вы – жиголо? – В уголках ее рта снова заиграла та самая улыбка.
– Нет, просто мужчина, которому нравится заниматься любовью с замужними женщинами.
На этот раз она молчала так долго, что по его коже пробежал холодок. Он бы заговорил сам, но совершенно не знал, что сказать.
– Я не стану вашей любовницей, мистер О’Хара. Он дважды повторил про себя эту фразу, прежде чем понял, о чем она говорит, и глотнул коктейля, чтобы взять себя в руки, а потом ответил:
– Хорошо.
– Правда?
– Нет, – вымученно улыбнулся он. – Нехорошо. Но придется как-то смириться.
– Я недостаточно несчастна, чтобы переспать с вами. Господи, она что, видит его насквозь? Энтони это не нравилось.
– С тех пор как я вышла замуж, я ни разу не поцеловала другого мужчину. Ни разу, – добавила Дженнифер.
– Это достойно восхищения.
– Вы мне не верите?
– Отчего же, верю. Просто вы – редкий случай.
– Значит, вы думаете, что я жуткая зануда. – Дженнифер встала, подошла к капитанскому мостику и повернулась к Энтони. – А ваши замужние женщины влюбляются в вас?
– Немножко.
– Они расстраиваются, когда вы их бросаете?
– Откуда вы знаете, что не они бросают меня, а я – их? – спросил Энтони. – А насчет того, влюбляются ли они, – продолжал он, так и не дождавшись ответа, – так мы с ними потом не общаемся.
– Вы их избегаете?
– Нет, но я часто уезжаю за границу. Не люблю долго сидеть на одном месте. К тому же у них есть мужья, есть своя жизнь… Вряд ли кто-то из них всерьез подумывал о том, чтобы уйти от мужа. Я для них был просто развлечением… так, очередная интрижка.
– Вы любили кого-то из них?
– Нет.
– А вашу жену?
– Да. По крайней мере, раньше мне так казалось, сейчас – не уверен.
– А вы вообще кого-нибудь любили по-настоящему?
– Моего сына.
– Сколько ему лет?
– Восемь. Из вас вышел бы отменный журналист, Дженнифер.
– Все никак не можете смириться с тем, что я ничего не умею делать? – рассмеялась она.
– Я думаю, что вы впустую тратите свою жизнь.
– Правда? И что, по-вашему, я должна делать? – Она подошла к нему поближе, и Энтони увидел, как лунный свет отражается на ее бледной коже, отбрасывая голубоватые тени на плечи и грудь. – Что вы там говорили, Энтони? – тихо спросила она, как будто кто-то мог их услышать. – «Не пытайтесь меня спасти»?
– С чего мне вдруг спасать вас? Вы ведь сами сказали, что не считаете себя достаточно несчастной, – прерывисто дыша, прошептал он.
Она была так близко, их взгляды скрестились, и Энтони вдруг показалось, что он пьян, все чувства обострились, как будто он подсознательно пытался запечатлеть каждую черточку ее лица в своей памяти. Он вдохнул цветочный аромат ее восточных духов.
– Я думаю, – медленно сказала Дженнифер, – что все, о чем вы говорили мне сегодня, вы говорите всем вашим замужним женщинам.
– Ошибаетесь, – возразил он, но в глубине души знал, что она совершенно права.
Он едва сдерживался, чтобы поцелуем не заставить ее замолчать, не впиться в ее губы. Никогда в жизни он не чувствовал такого возбуждения.
– Я думаю, – продолжала она, – что мы с вами можем сделать друг друга ужасно несчастными.
От этих слов внутри у Энтони все перевернулось, как будто он признал свое поражение.
– А я думаю, – медленно произнес он, – что очень хотел бы этого.
6
Остаюсь в Греции, в Лондон не вернусь, потому что ты меня пугаешь – в хорошем смысле этого слова.
Мужчина – женщине, в открытке
Женщины снова застучали по стеклу Их было видно из окна ее спальни: одна – брюнетка, другая – с огненно-рыжими волосами. Они сидели у окна угловой квартиры на первом этаже, и как только мимо проходил мужчина, начинали стучать по стеклу, а если бедняге случалось обратить на них внимание, то тут же принимались призывно махать и улыбаться.
Лоренса эти женщины приводили в бешенство. Некоторое время назад в ходе одного из разбирательств в Верховном суде судья предостерег подобных женщин от такого поведения. Лоренс считал, что их приставания, пусть и ненавязчивые, вредят репутации района. Он не понимал, почему все закрывают глаза на столь явное нарушение закона.
Дженнифер они неудобства не причиняли. Ей казалось, что эти женщины находятся в тюрьме со стеклянными стенами. Однажды она даже помахала им рукой, но они посмотрели на нее с таким безразличием, что она тут же отвернулась и ускорила шаг.
За исключением таких маленьких происшествий, ее жизнь шла своим чередом. Утром она вставала вместе с Лоренсом и, пока он брился и одевался, готовила ему кофе с тостами и приносила из холла свежую газету Часто она вставала даже раньше его, чтобы успеть сделать прическу и макияж, – тогда, двигаясь по кухне в пеньюаре, она производила впечатление очаровательной, собранной женушки, в тех редких случаях, когда он отрывался от своей газеты и смотрел на нее. Куда приятнее начинать день, если твой муж не вздыхает с нескрываемым раздражением.
Позавтракав, он вставал из-за стола, она помогала ему надеть пальто, и где-то в начале девятого раздавался тихий стук в дверь – за Лоренсом приезжал водитель. Дженнифер стояла на пороге и махала рукой на прощание до тех пор, пока машина не исчезала за поворотом.
Минут через десять приходила миссис Кордоза. Экономка ставила чайник, жалуясь на стоящие морозы, а Дженнифер погружалась в изучение списка вещей, которые необходимо сделать за день. Сначала шли обычные домашние дела: пропылесосить, вытереть пыль, постирать белье, что-нибудь починить, например пришить оторвавшуюся от манжеты рубашки Лоренса пуговицу, или почистить его ботинки. Иногда она поручала миссис Кордозе рассортировать постельное белье в комоде или отполировать серебряный сервиз, что та беспрекословно выполняла, сидя за покрытым газетой кухонным столом и слушая радио.
Дженнифер в это время принимала ванну и одевалась. Иногда она заходила на чашечку кофе к жившей по соседству Ивонне, или выбиралась пообедать с мамой, или брала такси и ехала в центр города, чтобы закупить все необходимое к Рождеству.
Возвращаться она всегда старалась пораньше – именно в это время ей обычно приходило в голову еще какое-нибудь поручение для миссис Кордозы: поехать на автобусе в магазин и купить материал для занавесок, найти особый сорт рыбы, который, по словам Лоренса, может прийтись ему по вкусу Она старалась отпускать экономку пораньше, чтобы провести дома хотя бы час-два в полном одиночестве и попробовать найти остальные письма.
С того дня, как она обнаружила первое письмо, прошло две недели, и за это время она сумела отыскать еще два. Они тоже были отправлены на абонентский ящик, но явно адресованы ей. Тот же почерк, та же страстная прямолинейная манера изложения – эти слова эхом отзывались в сердце Дженнифер. В письмах описывались события, которых она не помнила, однако ей казалось, будто она кожей чувствует, о чем идет речь, – словно где-то вдалеке после долгого перерыва вновь зазвонил огромный колокол.
Все письма были подписаны просто Б. Она перечитывала их столько раз, что практически выучила наизусть.
Дорогая моя девочка.
Уже четыре утра, а я все не могу заснуть и думаю о том, что сегодня он возвращается домой. Я схожу с ума, представляя, как он лежит рядом с тобой, как он с чувством полного права прикасается к тебе, обнимает тебя, – боже, я отдал бы все на свете ради того, чтобы это право принадлежало мне.
Ты так разозлилась, застав меня за бутылкой в «Альберто», обвинила в том, что я потакаю своим слабостям, и боюсь, мой ответ был непростительно груб. Когда мужчины приходят в бешенство, плохо от этого прежде всего им самим, и я думаю, ты прекрасно понимаешь, что твои слова ранили меня куда больше, чем все те жуткие глупости, которые я наговорил тебе в ответ. Когда ты ушла, Фелипе назвал меня идиотом, и был совершенно прав.
Я пишу тебе обо всем этом, потому что хочу, чтобы ты знала: я собираюсь стать другим человеком. Ха, поверить не могу, что употребляю это избитое выражение, но тем не менее. Ради тебя мне хочется измениться, хочется стать лучшей версией самого себя. Я просидел не один час, глядя на бутылку с виски, и вот, минут пять назад, я наконец встал и вылил все это чертово пойло в раковину. Я стану другим человеком ради тебя, дорогая. Я хочу жить так, чтобы ты могла гордиться мной. Если нам с тобой суждено довольствоваться лишь редкими часами встреч, то я хочу, чтобы каждая минута запечатлелась в моей памяти с удивительной ясностью, чтобы в тяжелые времена, когда наступит темная ночь души, я мог отчетливо вспомнить эти моменты.
Прими его, раз так надо, любимая моя, но не люби его. Прошу, только не люби его!
Твой эгоистичный
Б.
Читая последние строки, она чуть не разрыдалась. Не люби его. Прошу, только не люби его! Теперь ситуация прояснилась: значит, ей не зря кажется, что они с Лоренсом безумно далеки друг от друга. Оказывается, она влюбилась в другого мужчину. Найденные любовные письма все объясняли – в отличие от Лоренса, этот мужчина по-настоящему открыл ей свою душу. Она читала его письма с замиранием сердца, покрываясь мурашками с головы до ног. Эти слова были ей знакомы! Но, несмотря на это, за ними крылась огромная боль…
Бесчисленные вопросы грозили свести ее с ума: сколько времени они встречались? Давно ли это было? Спала ли она с этим мужчиной? Неужели из-за него она испытывает к мужу такое физическое отвращение?
Ну и конечно же, самый главный и загадочный вопрос: кто он?
С тщанием, достойным детектива, Дженнифер раз за разом перечитывала три письма в поисках хоть какой-нибудь подсказки, но никто из ее знакомых, имя которых начиналось на «Б», не подходил. Таких было всего двое: Билл и бухгалтер ее мужа Бернард – в последнего она не смогла бы влюбиться ни при каких условиях. Интересно, приходил ли таинственный Б. в клинику, когда она еще не пришла в себя и плохо различала лица посетителей? Наблюдает ли он за ней с расстояния? Возможно, он ждет, что она с ним свяжется? Он где-то существует, и только он может ответить на все вопросы, он – ключ ко всему.
Каждый день она пыталась вспомнить, какой была раньше: что это за женщина, у которой есть такие тайны? Где бы она спрятала остальные письма? Где найти подсказки, которые приведут ее к жизни до аварии? Два письма оказались спрятаны в книгах, другое – в сложенном виде было аккуратно спрятано в чулок. В таких местах ее мужу никогда бы не пришло в голову искать улики. Я, оказывается, умная, подумала она сначала, а потом с некоторым смущением: умная и двуличная.
– Мама, – обратилась Дженнифер к матери, сидя за столиком на верхнем этаже универмага «Джон Льюис», – а кто был за рулем, когда я попала в аварию?
Мать внимательно посмотрела на нее. В ресторане не было свободных мест, повсюду сидели люди в зимних пальто, с множеством пакетов, над столиками стоял гул оживленно беседующих голосов и звон посуды.
– Дорогая, опять ты за свое. Зачем ворошить прошлое? – быстро оглянувшись по сторонам, ответила она, как будто Дженнифер спросила у нее что-то неприличное.
– Я так мало помню о том, что произошло, – попивая чай, спокойно объяснила Дженнифер. – Мне кажется, если я узнаю больше подробностей, то быстрее вспомню все остальное.
– Но ты же чуть не умерла. Я не хочу даже думать об этом.
– Но что произошло? Я сама была за рулем?
– Не припомню, – уставившись в тарелку, упрямо ответила мать.
– Если за рулем была не я, то что случилось с водителем? Он наверняка тоже пострадал?
– Понятия не имею, ну откуда мне знать? Лоренс всегда заботится о своих служащих, правда ведь? Наверное, травмы были не серьезные. Если ему потребовалась медицинская помощь, Лоренс наверняка все оплатил.
Дженнифер подумала о водителе, который забирал ее из клиники: усталый мужчина лет шестидесяти, аккуратные усики и лысеющая голова. Непохоже, чтобы он недавно получил серьезную травму, да и на роль ее любовника он точно не тянул.
– Спроси у него сама, – добавила мать, отодвигая тарелку с недоеденным сэндвичем.
– Обязательно спрошу, – соврала Дженнифер. – Но Лоренс хочет, чтобы я поменьше думала.
– Что ж, он совершенно прав, дорогая. Возможно, тебе стоит последовать его совету.
– А ты знаешь, куда я ехала?
– Понятия не имею, – оправившись от замешательства, ответила мать, явно насторожившись от таких настойчивых расспросов. – Наверное, по магазинам… Постой, кажется, авария произошла где-то недалеко от Мэрилебон-роуд, машина врезалась в автобус. Или автобус врезался в машину. Дженни, дорогая, это был настоящий кошмар. Мы думали только о том, чтобы ты поскорее поправилась, – добавила она, поджав губы и давая Дженнифер понять, что разговор окончен.
В дальнем углу зала женщина, укутанная в темно-зеленое пальто, улыбаясь, смотрела в глаза мужчине, который нежно проводил пальцем по ее профилю. Когда он добрался до губ, она прикусила кончик его пальца. Они так открыто и естественно проявляли свою близость, что у Дженнифер по спине побежали мурашки. Казалось, кроме нее, больше никто не обращает внимания на эту пару.
Миссис Верриндер приложила к губам салфетку, а потом снова заговорила:
– Дорогая, какая, в конце концов, разница? Автокатастрофы случаются: чем больше машин, тем опаснее ездить. Думаю, больше половины из тех, кто за рулем, и водить-то толком не умеют. По крайней мере, не так, как твой отец, вот он всегда водил очень аккуратно. Дженнифер… – повторила она, заметив, что дочь ее не слушает. – С тобой ведь уже все в порядке? Все гораздо лучше, да, дорогая?
– Все прекрасно, – радостно улыбнулась Дженнифер матери, – просто прекрасно.
Они с Лоренсом часто ходили на званые ужины или коктейльные вечеринки, и Дженнифер заметила, что непроизвольно начала смотреть на широкий круг их друзей и знакомых другими глазами. Как только чей-то взгляд задерживался на ней чуточку дольше положенного, она просто не могла отвести глаз от этого мужчины – а вдруг это он? Что он имел в виду, когда сказал, что искренне рад меня видеть? Он подмигнул мне, или показалось?
Если предположить, что «Б» было первой буквой прозвища, а не имени, то пока что Дженнифер сузила круг потенциальных кандидатов до троих мужчин. Во-первых, Джек Эмори – глава компании по производству автомобильных двигателей, не женат, каждый раз при встрече демонстративно целует ей руку, хотя при этом чуть ли не подмигивает Лоренсу… А вдруг он ведет двойную игру?
Следующий кандидат – Реджи Карпентер, кузен Ивонны, которого иногда приглашали поужинать за компанию. Темные волосы, немного усталые, но задорно смотрящие глаза, несколько моложе, чем предполагаемый автор писем, но зато обаятельный, милый и к тому же всегда старается сесть рядом с ней, если Лоренса нет на горизонте.
Ну и конечно же, Билл… Билл, все шутки которого предназначались исключительно ей, который постоянно заявлял, что без ума от нее, даже в присутствии Вайолет. Он, безусловно, к ней неравнодушен. Но разве это взаимно?
Дженнифер стала уделять больше внимания внешности: регулярно ходила к парикмахеру, купила несколько новых платьев, стала куда более разговорчивой – «совсем как раньше», одобрительно заметила Ивонна. Первые недели после аварии Дженнифер пыталась спрятаться за спины подруг, а теперь задавала вопросы, мягко, но настойчиво добивалась ответов, пытаясь найти ту ниточку, которая приведет ее к истине. Иногда она бросала двусмысленные фразы в ходе общей беседы, спрашивала, не хочет ли кто-нибудь еще виски, а затем внимательно отмечала реакцию всех присутствующих в комнате мужчин. Однако Лоренс никогда не оставлял ее надолго одну, так что даже если кто-то из них и понимал ее намеки, у него просто не было шансов ответить.
Возможно, муж замечал, что она стала с особым интересом беседовать с их общими друзьями, но, в любом случае, никак это не прокомментировал. Он вообще мало что комментировал. С той самой ночи, когда они поссорились, он воздерживался от физической близости с ней, вел себя вежливо, но отстраненно. Лоренс допоздна работал в своем кабинете и нередко уходил до того, как Дженнифер просыпалась. Несколько раз, проходя мимо гостевой комнаты, она замечала смятую постель, – видимо, он предпочитал проводить ночи в одиночестве, оставаясь для нее немым укором. Дженнифер знала, что ее, наверное, должна мучить совесть, но таким образом она обрела свободу, необходимую для того, чтобы полностью погрузиться в параллельный мир, принадлежащий лишь ей одной, – мир, где она могла посвятить все свое время поискам таинственного, страстного любовника, где она могла посмотреть на себя глазами обожающего ее мужчины.
Где-то там, говорила она себе, где-то там он все-таки есть. Б. ждет меня.
– Это документы на подпись, а на шкафу – подарки, которые доставили сегодня утром. Ящик шампанского от «Ситроен», корзина с деликатесами от цементного завода в Питерборо и коробка шоколадных конфет от отдела бухгалтерии. Знаю, вы не любите конфеты с помадкой, поэтому я подумала, что можно раздать их сотрудникам – Элси Мажински, к примеру, обожает пралине…
– Конечно, Мойра, – ответил шеф, даже не взглянув на нее, и секретарша сразу поняла, что мысли мистера Стерлинга очень далеки от рождественских подарков.
– Надеюсь, вы не подумаете, что я слишком много на себя беру, но я уже начала подготовку к рождественской вечеринке в офисе. Вы сказали, что, поскольку компания сильно расширилась, лучше провести праздник в офисе, а не в ресторане, поэтому я заказала небольшой шведский стол в кейтеринговой фирме. [8]8
Кейтеринг – отрасль общественного питания, связанная с оказанием услуг на удаленных точках. – Прим. ред.
[Закрыть]
– Прекрасно. На какую дату?
– Двадцать третье, по окончании рабочего дня. Это пятница перед рождественскими каникулами.
– Да-да…
Чем же он так обеспокоен? Почему у него такой несчастный вид? Дела идут просто великолепно, спрос на их товар неуклонно растет. Даже учитывая последние кредитные рестрикции, компания «Акме минерал энд майнинг» имеет одни из лучших показателей по бухгалтерской отчетности.
Неприятных писем больше не поступало, а пришедшие за последний месяц она так ему и не показала, засунув поглубже в ящик письменного стола.
– Еще я подумала, что, возможно, вы…
Внезапно хлопнула входная дверь, и мистер Стерлинг наконец оторвал взгляд от бумаг. Мойра обернулась и от удивления чуть было не открыла рот: в офис вошла она. Волосы безупречно уложены гладкими волнами, крошечная красная шляпка надета слегка набок, туфли идеального цвета и фасона. Но что она тут делает? Миссис Стерлинг огляделась, словно в поисках кого-то, тут же подошел мистер Стивенс из бухгалтерии и пожал ей руку. Они перекинулись парой фраз, а потом обернулись в сторону кабинета начальника. Миссис Стерлинг увидела мужа и помахала ему рукой.
Мойра непроизвольно поправила волосы. Ну как это некоторым женщинам удается выглядеть так, словно они сошли с обложки глянцевого журнала? Дженнифер Стерлинг именно из таких. Мойру это не особенно задевало – ей всегда куда больше нравилось вкладывать силы в работу, в настоящие достижения. Но когда эта женщина, слегка разрумянившись от мороза, входит в офис, сверкая ослепительными бриллиантами в ушах, сложно не почувствовать себя по сравнению с ней унылой серой мышью. Дженнифер Стерлинг напоминала идеально упакованный подарок на Рождество, сверкающую елочную игрушку.
– Добрый день, миссис Стерлинг, – вежливо поздоровалась Мойра.
– Добрый день.
– Какой неожиданный сюрприз, – немного сдержанно, однако не скрывая удовольствия, поприветствовал ее мистер Стерлинг.
Словно двоечник, на которого вдруг обратила внимание королева школы, подумала Мойра и тут же почувствовала себя неловко, стоя между ними:
– Мне оставить вас наедине? Я могла бы пока заняться документами…
– О нет, что вы! Прошу вас, не стоит. Я всего на минутку, – заверила ее миссис Стерлинг, оборачиваясь к мужу. – Проходила мимо и решила спросить, не собираешься ли ты сегодня работать допоздна. Если да, то можем встретиться у Харрисонов – они приглашали на глинтвейн.
– Я… Да, конечно. Если закончу рано, то там и увидимся.
– Было бы замечательно, – ответила Дженнифер.
От нее едва уловимо пахло новым ароматом от Нины Риччи. Мойра попробовала их на прошлой неделе в универмаге «Эванс», но решила, что духи все-таки дороговаты. Теперь секретарша жалела, что не купила их.
– Постараюсь сильно не задерживаться.
Миссис Стерлинг, похоже, не спешила уходить. Она стояла перед мужем, но смотрела не столько на него, сколько по сторонам, с каким-то напряженным вниманием разглядывая офис и сидящих за столами сотрудников, как будто видела их впервые.
– Давненько ты сюда не заходила, – произнес он.
– Да, похоже на то, – коротко ответила она и замолчала. – О, кстати, а как зовут твоих водителей?
– Водителей? – недоуменно нахмурился он.
– Я подумала, вдруг ты хочешь, чтобы я придумала им какие-нибудь небольшие подарки к Рождеству, – пожала плечами она.
– Подарки? – ошеломленно переспросил он. – Ну, дольше всех у меня работает Эрик. Обычно я покупаю ему бутылку бренди, по крайней мере последние лет двадцать. Иногда его подменяет Симон – он не пьет, поэтому я просто даю ему небольшую прибавку к зарплате. Не думаю, что тебе стоит волноваться на этот счет.
– Но я с удовольствием помогу тебе, – с некоторым разочарованием в голосе настояла на своем миссис Стерлинг. – Куплю бренди, – добавила она, нервно сжимая в руках сумочку.
– Приятно, что ты решила позаботиться об этом, – ответил он.
– Ну ладно, – произнесла она, обводя взглядом офис, – ты, наверное, жутко занят. Просто я на самом деле была неподалеку и решила зайти. Была рада повидаться, мисс… – Она осеклась, смущенно улыбаясь.
Мойру до глубины души возмутило столь явное пренебрежение. Они же сто раз виделись за последние пять лет. А она даже не удосужилась просто запомнить, как ее зовут.
– Мойра, – подсказал ей мистер Стерлинг, когда пауза окончательно затянулась.
– Ах да, Мойра. Ну конечно же. Была рада снова повидаться.
– Я скоро вернусь, – бросил Стерлинг через плечо, провожая жену к выходу.
Мойра посмотрела им вслед: они обменялись еще несколькими фразами, а потом она махнула ему изящной ручкой в перчатке и ушла.
Секретарша сделала глубокий вдох, стараясь не принимать произошедшее близко к сердцу. Мистер Стерлинг неподвижно стоял и смотрел вслед жене.
Плохо понимая, что делает, Мойра вышла из кабинета, села за свой стол, достала из кармана ключ, открыла ящик стола и стала рыться в многочисленных письмах, пока наконец не нашла то, что искала. Она успела вернуться в кабинет мистера Стерлинга до него самого.
Он прикрыл за собой дверь, взглянул за стеклянную перегородку, как будто проверяя, не возвращается ли жена. Казалось, выражение его лица немного смягчилось и расслабилось.
– На чем мы там остановились? Вы что-то говорили о рождественской вечеринке? – слегка улыбаясь, спросил он, садясь в кресло.
– Вообще-то, – начала Мойра, задыхаясь от волнения и облизывая пересохшие губы, – есть кое-что еще.
– Кое-что? И что же? – спросил Стерлинг, беря один из документов и уже готовясь поставить свою подпись.
– Эти письма доставили пару дней назад, – сообщила Мойра, протягивая ему конверты с написанным от руки адресом доставки. – На тот самый абонентский ящик. Я отслеживала его, как вы просили, – добавила она.
Не говоря ни слова, Стерлинг уставился на письма, потом перевел взгляд на секретаршу и моментально побледнел. Мойра испугалась, что он потеряет сознание.
– Вы уверены? Этого не может быть.
– Но…
– Наверное, вы ошиблись номером ящика, Мойра…
– Уверяю вас, я не ошиблась. Номер тринадцать. Я представилась миссис Стерлинг, как вы… предложили.
Он разорвал один из конвертов, вытащил письмо и склонился над ним. Она стояла с другой стороны стола, стараясь скрыть любопытство. Чувствуя, как в воздухе возрастает напряжение, Мойра уже пожалела о том, что сделала.
Когда он поднял глаза и посмотрел на Мойру, ей показалось, что он постарел на несколько лет. Стерлинг откашлялся, в гневе скомкал письмо и швырнул его в корзину для бумаг.
– Наверное, ошибка почтовой службы. Об этом никто не должен знать, поняли меня?
– Да, мистер Стерлинг, – пробормотала она, пятясь назад. – Конечно.
– Закройте этот абонентский ящик.
– Сейчас? Но отчет для аудиторской проверки…
– Сегодня же! Делайте что хотите, но закройте его сегодня же. Ясно?
– Да, мистер Стерлинг! – отчеканила Мойра. Забрав свою папку с документами, она вышла из кабинета, схватила пальто и сумочку и отправилась на почту.
Дженнифер решила пойти домой. Она устала, поездка в офис к мужу ничего не дала, начался дождь, и пешеходы дружно ускорили шаг, подняв воротники и наклонив головы. Однако, выйдя из офиса, она поняла, что просто не может вернуться в этот безмолвный дом.
Она спустилась по лестнице, подняла руку, и к ней, мигнув желтыми фарами, тут же подъехало такси. Дженнифер села в машину, стряхнула капельки дождя с красного пальто и, наклонившись к окошку, отделявшему ее от водителя, спросила:
– Вы знаете заведение под названием «Альберто»?
– А в какой части Лондона оно находится?
– К сожалению, не знаю. Как раз хотела у вас спросить.
– Клуб с таким названием есть в Мейфэре, – нахмурился тот. – Могу отвезти вас туда, но не знаю, открыто ли там.
– Прекрасно, – согласилась она, поудобнее устраиваясь на сиденье.
Они добрались до места за пятнадцать минут. Такси притормозило, и водитель махнул рукой на здание напротив:
– Это единственное заведение под названием «Альберто», которое я знаю. Не уверен, что вам там понравится, мэм.
Дженнифер протерла окно рукавом и выглянула: металлические поручни у входа в подвальчик, ведущая вниз темная лестница.
На видавшей виды вывеске было написано название бара, с обеих сторон от входа стояли две большие кадки с покосившимися тисовыми деревцами.
– Это оно?
– Да, мэм. Думаете, вам сюда?
– Что ж, не проверишь – не узнаешь, – натянуто улыбнулась она.
Расплатившись с таксистом, Дженнифер осталась на тротуаре одна под моросящим дождем.
Приоткрытую дверь бара подпирал мусорный бак. Она зашла внутрь и чуть не задохнулась от удушающего запаха алкогольных паров, сигаретного дыма, пота и духов.
Постепенно глаза привыкли к тусклому освещению, и Дженнифер увидела слева гардероб – пустые вешалки, никого, только пивная бутылка и связка ключей на стойке. Пройдя по узкому коридору, она открыла двустворчатые двери и оказалась в огромном пустом зале: перед крошечной сценой стояли круглые столики с поднятыми наверх стульями.
Пожилая женщина пылесосила зал, бормоча под нос что-то явно неодобрительное. Вдоль противоположной от входа стены, за стойкой бара сидела другая женщина – она курила и говорила с мужчиной, расставлявшим бутылки на полках с подсветкой.
– Эй, вы куда? – спросила женщина, завидев ее. – Чем могу вам помочь, милочка?
– Вы работаете? – растерянно спросила Дженнифер, чувствуя на себе ее оценивающий и далеко не дружелюбный взгляд.
– А что, похоже на то?
– Простите, тогда я зайду в другой раз, – взяв себя в руки и прижав к животу сумочку, выдавила Дженнифер.
– Кого-то ищете, леди? – спросил мужчина, выпрямляясь.
Темные, зализанные назад волосы, бледное одутловатое лицо – такое бывает у людей, которые слишком много времени проводят за бутылкой и слишком мало – на свежем воздухе. Она посмотрела на него, стараясь понять, видела ли она его раньше.
– Вы… вы меня здесь раньше видели? – наконец спросила она.
– Это как леди будет угодно, – удивленно ответил он.
– У нас тут вообще плохо с памятью на лица, – склонив голову набок, добавила женщина.
– Вы знаете человека по имени Фелипе? – спросила Дженнифер, подходя поближе к барной стойке.
– А вы кто такая? – требовательно спросила женщина.
– Это… неважно.
– Зачем вам понадобился Фелипе? – напряженно поинтересовался мужчина.
– У нас есть общий друг.
– А почему же ваш «общий друг» не рассказал вам, что Фелипе теперь далеко отсюда?
– Мы не очень часто… – прикусив губы, начала Дженнифер, пытаясь сообразить, как бы ей объяснить свои странные расспросы.
– Он умер, леди.
– Что?
– Фелипе умер, и теперь у этого заведения новые хозяева. К нам частенько заходят разные типы, говорят, он им задолжал, так что могу сразу вам сказать – ничего вы от нас не получите.
– Нет-нет, у меня и в мыслях не было…
– Если не покажете расписку за его подписью, ничего не получите, – подтвердила женщина, пристально разглядывая ее одежду, украшения, как будто пытаясь понять, зачем Дженнифер явилась сюда. – Недвижимость достанется родственникам, то есть его жене, – язвительно добавила она.
– Я не была лично знакома с мистером Фелипе. Примите мои соболезнования, – сдержанно ответила на эту тираду Дженнифер, развернулась, быстро направилась к выходу и, поднявшись по лестнице, вышла на серый дневной свет.
Мойра рылась в коробках с рождественскими украшениями, пока наконец не нашла то, что искала, рассортировала и разложила все содержимое, а потом развесила на всех дверях мишуру и села за стол. Более получаса она разматывала бумажные гирлянды, запутавшиеся в коробке, чтобы закрепить их над столами. Вдоль стены секретарша натянула бечевку и развесила на ней поздравительные открытки от деловых партнеров, накинула на люстры блестящий дождик, проследив, чтобы он не касался самих лампочек, – не дай бог, пожар!
За окном уже стемнело, на улицах один за другим зажигались огни фонарей, а служащие «Акме минерал энд майнинг» один за другим покидали офис. Первыми ушли машинистки Филлис и Элси – они всегда уходили ровно в пять, с поразительной пунктуальностью, которой совершенно не отличались по утрам. Следующим ушел Дэвид Мортон из бухгалтерии, а вскоре после него – Стивенс, сразу же завернувший в паб за углом, чтобы хлопнуть несколько стаканчиков виски перед тем, как идти домой.
Остальные служащие уходили маленькими группками, кутаясь в шарфы и пальто, забирая их с вешалки в углу, некоторые из них махали на прощание рукой, проходя мимо кабинета мистера Стерлинга. Фелисити Харвуд из расчетного отдела жила в одной остановке от Мойры, в Стритхэме, но никогда не предлагала ей поехать домой вместе.
Фелисити поступила к ним на службу в мае, и тогда Мойра подумала, что будет приятно поговорить с кем-нибудь по дороге домой, поменяться кулинарными рецептами или поболтать в душном автобусе о том, что произошло за день. Однако с первого же дня Фелисити уходила из офиса, даже не взглянув на нее. Однажды они с Мойрой случайно оказались в одном автобусе, но Фелисити уткнулась в дамский роман и всю дорогу не поднимала глаз, хотя Мойра наверняка знала, что та ее заметила.
Мистер Стерлинг ушел без пятнадцати семь. Всю вторую половину дня он провел в крайне рассеянном и нетерпеливом состоянии, позвонил управляющему завода, отругал его за большое количество больничных, а потом отменил назначенную на четыре встречу. Когда Мойра вернулась с почты, он молча взглянул на нее, чтобы убедиться в том, что она сделала все, как он просил, и вернулся к работе.
