Текст книги "Обещание"

Автор книги: Джоди Линн Пиколт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– Не могу, но опять-таки, его мог касаться и Крис, ведь его отпечатков тоже не обнаружено. – Она улыбнулась адвокату.

Джордан затаил дыхание.

– Поговорим о люминоле, – предложил он. – Вы сказали, что по характеру брызг крови на карусели обнаружили место, где мой подзащитный истекал кровью.

– Думаю, что да. Когда приехала полиция, у него из головы текла кровь.

– Однако вы утверждаете, что это не доказывает того, что Крис потерял сознание. По-вашему выходит, – с издевкой продолжал он, – что Крис лег на карусель, ударился головой о ее край и пролежал так несколько минут, чтобы натекло больше крови?

Анна-Мари неодобрительно взглянула на адвоката.

– Такое и раньше случалось.

– Правда? – искренне удивился Джордан. – Наверное, вы сталкивались с подобным во время расследования своего первого и единственного дела об убийстве.

– Протестую! – выкрикнула Барри.

– Поддерживаю! – Пакетт бросил на Джордана сердитый взгляд. – Вас ли предупреждать, Макфи!

Джордан подошел к столу с уликами.

– Это протокол вашего допроса Кристофера Харта?

– Да.

– Не могли бы вы прочесть эту строчку? Вот здесь.

Он передал документы детективу и указал место.

Анна-Мари откашлялась.

– «Мы решили вместе свести счеты с жизнью».

– Это прямая цитата сказанного Крисом Хартом?

– Да.

– Он сразу же сообщил вам, что это было двойное самоубийство?

– Да.

– Тогда скажите мне, что значит вот это, на третьей странице.

Детектив взглянула на Барри Делани.

– Запись прервалась.

– Да? Почему?

– Мне пришлось выключить магнитофон, потому что допрашиваемый плакал.

– Крис плакал? Почему?

Анна-Мари вздохнула.

– Мы говорили об Эмили, он очень расстроился.

– По вашему мнению как специалиста, его поступок не противоречит неподдельному горю?

– Протестую! – вмешалась Барри. – Свидетель не специалист по чувствам.

– Пусть отвечает, – велел судья.

Детектив пожала плечами.

– Думаю, что нет.

– В таком случае позвольте мне резюмировать. Посреди допроса – допроса, во время которого Крис Харт не воспользовался своим правом на адвоката, – он сказал, причем совершенно ясно, что они с Эмили собирались вместе покончить с собой, и расплакался, да так сильно, что вам пришлось прервать запись?

– Да, – многозначительно произнесла Анна-Мари. – Но и к полиграфу его не подключали.

Если Джордан и услышал ее слова, то виду не подал.

– По вашей версии, Крис пытался напоить Эмили.

– Да, мне так кажется.

– Чтобы она не сопротивлялась, – уточнил он.

– Верно.

– Вы случайно не просили судмедэксперта определить процент алкоголя в крови Эмили?

– Это делается автоматически, – ответила детектив.

– Вы получили результат?

– Да, – неохотно призналась она, – ноль два промилле.

– Чему это соответствует, детектив?

Анна-Мари откашлялась.

– Одной рюмке. Может быть, одному глотку для юной девушки.

– Она сделала один глоток виски из целой бутылки?

– По всей видимости, да.

– А какой уровень содержания алкоголя в крови допускается в этом штате для находящихся за рулем, детектив?

– Ноль восемь промилле.

– Повторите, сколько было у Эмили.

– Я уже говорила, – ответила Анна-Мари, – ноль два.

– Намного меньше допустимой нормы для нахождения за рулем. Вы бы сказали, что она была пьяна?

– Наверное, нет.

– Вы упомянули о частичках пороха на одежде Эмили и Криса, – продолжал Джордан. – Правда ли, что, если обнаружены частички пороха на рубашке, это доказывает лишь то, что она находилась в непосредственной близости в тот момент, когда пистолет выстрелил?

– Правда.

– По частичкам пороха на одежде можно определить, кто на самом деле произвел выстрел?

– Однозначно – нет. Но на руках потерпевшей частичек пороха мы тоже не обнаружили. У человека, совершившего самоубийство, следы пороха на коже остались бы.

Джордан ухватился за ее слова.

– Не противоречит ли расследованию убийства практика тут же надевать на руки потерпевшей пакеты?

– Обычно да, но…

– Когда проводился анализ на наличие следов пороха?

Анна-Мари опустила глаза.

– Девятого ноября.

– Вы утверждаете, что не обследовали руки Эмили на месте преступления, не осмотрели их, пока ехали в больницу, и в морге вы это сделали лишь спустя два дня после ее смерти? Существует вероятность, что за этот период времени кто-то трогал Эмили за руки?

– Ну, я…

– Да или нет?

– Да, существует, – ответила Анна-Мари.

– Мог ли кто-нибудь коснуться рук Эмили, пока ее везли с места преступления в больницу?

– Да.

– Например, врачи или полицейские?

– Могли и те и другие.

– В реанимации могли трогать ее за руки?

– Да.

– Например, медсестры или врачи?

– Думаю, да.

– В реанимации могли обработать ее тампонами, поскольку других инструкций получено не было?

– Да, – ответила детектив.

– Получается, что большое количество людей могли уничтожить важную улику до того, как вы осмотрели руки Эмили? – подытожил Джордан.

– Да, – призналась Маррон.

– Согласно плану проведения расследования убийства полиция обязана тут же провести экспертизу на наличие частичек пороха на руках подозреваемого, верно?

– Такова стандартная процедура.

– Когда вы впервые увидели Криса на месте преступления, вы обследовали его руки на наличие частичек пороха?

– Нет, разумеется. Он был тогда вне подозрений.

Джордан округлил глаза.

– Правда, детектив Маррон? Он не был подозреваемым, когда полиция прибыла на место преступления?

– Нет.

– В таком случае, когда вам стало ясно, что он – главный подозреваемый?

– Протестую! – выкрикнула Барри.

– Защита, перефразируйте свой вопрос, – сухо велел Пакетт.

– Я продолжу. Вы осматривали его в больнице? – изменил формулировку Джордан.

– Нет.

– Вы провели экспертизу на следующий день, когда пришли, чтобы получить более подробную информацию?

– Нет.

– Вы осматривали Криса в тот день, когда он пришел на допрос в полицейский участок?

– Нет.

Джордан хмыкнул.

– Значит, экспертиза на наличие частичек пороха на его руках никогда не проводилась – ни сразу, пока он еще не был подозреваемым, ни позже, когда вы решили, что он убийца?

– Он никогда не подвергался экспертизе.

– Существует вероятность того, что были бы обнаружены частички пороха на руках Эмили, если бы удалось провести экспертизу до того, как кто-то трогал ее за руку?

– Вполне вероятно.

– И тогда бы это означало, что из пистолета выстрелила она?

– Да, именно так, – подтвердила Анна-Мари.

– И если бы вы провели экспертизу на наличие частичек пороха на руках Криса сразу на месте преступления, вы также могли бы ничего не обнаружить?

– Верно.

– В таком случае, это означало бы, что стрелял не он?

– Правильно.

«И тогда бы мы с вами здесь не сидели».

Джордану даже не пришлось озвучивать свои мысли. Он подошел к скамье присяжных и встал сбоку, как будто был одним из них.

– Хорошо, детектив. Ваша версия заключается в том, что Крис Харт находился на месте преступления. Он зарядил две пули на тот случай, если в первый раз промажет с расстояния вытянутой руки. Он потерпел неудачу, пытаясь напоить Эмили, и занялся с ней любовью, а потом пошел за пистолетом. Эмили видела, как он идет за оружием, они боролись, и он ее застрелил. Вы стопроцентно уверены, что именно так все и было?

– Да. Уверена.

– И у вас не возникает ли малейшего сомнения?

– Ни малейшего.

Джордан подошел ближе к скамье присяжных.

– Разве факт, что в пистолете было две пули, не может свидетельствовать о том, что в тот вечер планировалось двойное самоубийство?

– Ну…

– Может или нет?

– Может, – вздохнула Анна-Мари.

– Могла ли бутылка виски быть принесена для того, чтобы было не так страшно перед попыткой самоубийства?

– Возможно.

– Могли ли находиться на пистолете отпечатки пальцев нечеткие или смазанные, которые экспертиза не идентифицировала?

– Да.

– И могла ли экспертиза на наличие пороха – та, которая по какой-то причине не была проведена, – выявить, что Крис Харт из пистолета не стрелял?

– Возможно.

– Значит, детектив, вы утверждаете, что, на ваш взгляд специалиста, можно рассматривать случившееся и под другим углом?

Анна-Мари Маррон вздохнула.

– Да, – согласилась она.

Джордан повернулся к свидетельнице спиной.

– Больше вопросов не имею, – сказал он.

У присяжных, не говоря уже о судье, просто глаза остекленели – довольно обычное дело после изобилующих мельчайшими подробностями показаний полицейского. Судья Пакетт объявил десятиминутный перерыв, на время которого зал суда опустел.

Селена схватила Джордана за руку, когда он выходил из уборной.

– Отличная работа, – похвалила она. – Присяжная под номером пять уже наша. Думаю, и номер семь тоже.

– Пока рано говорить.

– Тем не менее. – Селена пожала плечами и легонько погладила его по руке. – С другой стороны, твой подзащитный расклеился.

Она махнула в сторону Криса, которого было видно через открытую в зал суда дверь. Он сидел за столом защиты, а два пристава и помощник шерифа стояли за его спиной скрестив руки – живая преграда, чтобы избежать контактов.

– Он всего лишь час послушал, каким является социопатом, а в зале суда ни одного доброжелательно настроенного человека.

Джордан пристально посмотрел на Криса, который сидел, согнувшись над столом.

– Здесь его отец, – сообщил он Селене.

– Да, но он мало похож на образцового, всепонимающего отца.

Джордан кивнул и провел рукой по волосам.

– Ладно, я с ним поговорю, – пообещал он.

– Обязательно. Если не хочешь, чтобы он отключился, когда показания будет давать патологоанатом.

Джордан засмеялся.

– Да. Он может себе хоть голову разбить о колесики на стуле Барри Делани, но она найдет способ представить все таким образом, как будто Крис симулирует.

И легонько пожав Селене руку, Джордан направился в зал судебных заседаний. Он кивнул «свите» вокруг своего подзащитного.

– Господа… – произнес он, опускаясь на стул и ожидая, пока они исчезнут. – Все идет отлично, – заверил он Криса. – Серьезно.

К его удивлению, Крис засмеялся.

– Надеюсь, – сказал он. – Потому что, похоже, сдаваться еще слишком рано.

Потом улыбка слетела с его лица, обнажив, как и говорила Селена, плотно сжатые губы и бледное лицо испуганного подростка.

– Знаешь, – сказал Джордан, – я понимаю, как тяжело, когда тебя описывают каким-то чудовищем. Обвинению позволено говорить все, что ему заблагорассудится… но ведь и нам тоже. Только наш черед еще не наступил. А у нас версия покрепче.

– Дело не в этом. – Крис провел пальцем по голубым линейкам в блокноте. – Дело в том… что версия обвинения кажется правдоподобной. Прошло уже семь месяцев, понимаете? Но остались все эти подробности: кровь, где находилась Эмили, где стоял я… – Он помолчал, обхватил голову руками. – Прокурор заставляет меня снова пережить тот вечер, но однажды я уже чуть не умер.

Джордан, который мог изничтожить любого свидетеля обвинения своими вопросами, у которого имелись тысячи ответов на все вопросы Барри Делани, уставился на своего подзащитного, не зная, что сказать.

Окружной судмедэксперт Графтона, доктор Джубал Люмбано, оказался худым очкариком, которому больше бы подошло ловить огромным сачком бабочек для коллекции, чем по локоть погружать руки во внутренности трупа. Барри Делани понадобилось целых десять минут, чтобы перечислить весь послужной список Люмбано и убедить присяжных, что сейчас, по крайней мере, перед ними находится свидетель, имеющий определенный опыт, – за время работы беспристрастный доктор Люмбано провел более пятисот вскрытий.

– Доктор Люмбано, – начала Барри, – вы проводили вскрытие Эмили Голд?

– Да, – ответил судмедэксперт, уткнувшись носом в микрофон, раздался тихий писк. Свидетель откинулся назад и извиняюще улыбнулся. – Да.

– Вы можете назвать суду причину ее смерти?

– Все свидетельствовало о том, что смерть наступила в результате выстрела в голову пулей сорок пятого калибра. Точнее, пуля вошла в правую височную долю – минуя фронтальную долю – и вышла из задней затылочной доли.

Барри привела в качестве доказательства схему, на которой было представлено трехмерное изображение головы и мозга. Потом с беспомощной улыбкой повернулась к присяжным.

– Доктор Люмбано, для тех из нас, кто не так… хорошо знаком… с затылочными и височными долями, не могли бы вы показать на схеме, куда вошла пуля?

Она передала судмедэксперту толстый фломастер, кроваво-красный, и доктор четко указал на рисунке место.

– Пуля вошла здесь, – сказал он, рисуя крестик на правом виске, – потом прошла предположительно вот здесь и вышла над шеей, здесь.

Еще один крестик за правым ухом. Линия между этими крестиками шла практически параллельно правой стороне схематично изображенной головы.

– Вы можете рассказать суду, как долго умирала Эмили Голд? – спросила Барри.

– Смерть не была мгновенной, – ответил доктор Люмбано. – Когда приехала «скорая помощь», она еще была жива. Вполне вероятно, что она все это время находилась в сознании.

– В сознании… И могла чувствовать боль?

– Несомненно.

Барри выглядела очень к месту напуганной.

– Значит, Эмили, вероятно, испытывая боль, медленно умирала. И как долго?

– Я бы сказал, приблизительно с полчаса.

– Доктор Люмбано, вы обнаружили какие-нибудь следы на теле Эмили Голд?

– Да.

– Указывающие на насилие?

– Ваша честь, обвинение подсказывает свидетелю ответ, – вклинился Джордан. – Нужно еще доказать, что имело место насилие.

– Поддерживаю, – кивнул Пакетт прокурору. – Мисс Делани, не подсказывайте свидетелю ответ.

– Имелись ли на теле Эмили Голд какие-либо особенные следы, доктор?

– Да. На ее правом запястье обнаружены синяки.

– И о чем вы подумали?

– Что произошло насилие.

– Возможно, синяки появились в результате того, что кто-то тянул ее за запястье? – Краешком глаза Барри заметила, что Джордан уже открыл было рот. – Позвольте, я перефразирую, – сказала она, прежде чем адвокат смог возразить. – Чем вы как судмедэксперт объяснили возникновение этих синяков?

– Они могли возникнуть в результате того, что кто-то схватил ее за руку.

– Задолго ли до смерти, по-вашему, появились эти синяки?

– Где-то за час, – ответил доктор Люмбано. – Кровь только начала подниматься к поверхности кожи.

– Что еще вы обнаружили в результате вскрытия?

– Следы семенной жидкости, что, учитывая состояние вагинальных тканей, свидетельствовало о недавнем сексуальном контакте, – где-то за полчаса до смерти. И под ногтями потерпевшей обнаружены частички кожи, образцы клеток которой не соответствуют ее образцам.

– На что это указывает?

– Она кого-то оцарапала.

– Удалось выяснить, кому принадлежит кожа под ногтями потерпевшей?

– Да. Частички кожи соответствуют образцам, взятым полицией у Криса Харта.

Барри кивнула.

– Вы смогли установить, была ли Эмили левшой или правшой?

– Да. Все затвердения были у нее на правой руке, твердые мозоли на левой стороне среднего пальца и правой стороне указательного. Как врач я бы сказал, что потерпевшая была правшой.

– И огнестрельное ранение было на правом виске?

– Да.

Барри задумчиво кивнула.

– Вы повидали много самоубийц, доктор?

– Достаточно. Где-то шестьдесят-семьдесят.

– Были ли среди них те, кто скончался от выстрела в голову?

– Тридцать восемь человек, – ответил доктор Люмбано. – К сожалению, это популярный способ распрощаться с жизнью.

– И сколько из этих тридцати восьми воспользовались пистолетом или револьвером?

– Двадцать четыре, – сказал судмедэксперт.

– И как эти двадцать четыре самоубийцы застрелились?

– Я бы сказал, что девяносто процентов выстрелили себе в рот, потому что так надежнее. Остальные десять процентов стреляли в висок. Хотя однажды был странный случай, когда мужчина пустил пулю себе в нос.

– У этих десяти процентов, которые приставляли пистолет к виску, где было выходное отверстие пули?

– С противоположной стороны височной доли.

Он указал на оба виска.

– А откуда вышла пуля у Эмили Голд?

– Из затылочной доли той же стороны головы.

Он поднял левую руку и указал на место за правым ухом.

– Вам не показалось это странным?

– Если честно, то показалось, – признался судмедэксперт, и его щеки порозовели от возбуждения. – Я раньше никогда ничего подобного не видел. Очень трудно, прижимая пистолет к правому виску, получить выходное отверстие на затылке. Необходимо держать пистолет под каким-то таким углом. – Доктор Люмбано поднял правую руку, приставил палец, имитируя дуло пистолета, к правому виску практически параллельно голове, принудительно изогнув руку в неестественном положении. – По моему мнению, это не…

– Протестую!

– …типичное положение…

– Протестую!

– Поддерживаю, – сказал Пакетт.

– Что ты тянешь волынку! – пробормотал себе под нос Джордан.

– Вы что-то сказали, защита? – Судья бросил в рот орешек. – Что-то сказали? Нет? – Он повернулся к присяжным. – Прошу не принимать во внимание последние слова доктора Люмбано.

Барри приблизилась к своему свидетелю.

– Как специалист, доктор Люмбано, о чем вы подумали?

– Умозрительные заключения! – вновь воскликнул Джордан. – Вы неправы!

– Ваша честь, я прошу разрешения подойти к вам.

Барри кивнула Джордану, который присоединился к ней у судейского стола.

– Мисс Делани, – сказал Пакетт, – дальнейшие расспросы приведут лишь к тому, что вы дискредитируете свидетеля.

Барри прикусила губу.

– Если моему свидетелю нельзя высказывать предположения, я бы хотела иметь возможность показать присяжным то, на что намекаю… но мне понадобится помощь подсудимого.

Джордан перевел взгляд с Барри на судью. Он понятия не имел, что она будет делать, и не хотел предоставлять ей полную свободу действий со своим подзащитным.

– Я хотел бы знать, что мисс Делани собирается делать, – сказал Джордан.

Пакетт повернулся к прокурору.

– Делани?

Она развела руками.

– Небольшая демонстрация, Ваша честь. Я хочу показать присяжным, как Крис это проделал.

– Совершенно невозможно, – прошипел Джордан. – Это абсолютная предубежденность.

– Послушайте, Ваша честь, – настаивала Барри. – Я объясню свою позицию. Если необходимо, я воспользуюсь помощью доктора или пристава. Мне просто нужен помощник, так почему бы не воспользоваться помощью человека, предположительно замешанного в этом деле?

Пакетт раскусил орех.

– Продолжайте, обвинение, но взвешенно, иначе я лишу вас слова.

– Что? – воскликнул Джордан.

– Здесь я судья, – твердо сказал Пакетт и повернулся к Барри. – Начинайте.

Джордан вернулся на свое место, подумав, что теперь, по крайней мере, у него появился повод оспорить решение суда. Он опустился на стул и тронул Криса за плечо.

– Не знаю, что она задумала, – прошептал он. – Просто смотри на меня, я тебе кивну или стану возражать, если она выйдет за границы дозволенного.

В этот момент к ним подошла Барри.

– Доктор Люмбано, я хочу попросить подсудимого мне помочь. – Она улыбнулась Крису. – Не могли бы вы встать, мистер Харт?

Крис бросил взгляд на адвоката. Тот едва заметно кивнул. Крис встал.

– Благодарю вас. Вас не затруднит подойти сюда? – Она указала на место прямо между скамьей присяжных и свидетельской трибуной. – А теперь, мистер Харт, вытяните руки перед собой.

И сама вытянула руки вперед, словно чудовище Франкенштейна. Крис нерешительно исполнил ее просьбу.

Барри Делани шагнула в его объятия.

Крис вздрогнул. Ее руки ухватили его за полы пиджака, ее тело обожгло его огнем. Он стоял неподвижно, как каменное изваяние, когда ее голова опустилась на его правое плечо, на то же самое место, куда клала голову Эмили, когда он ее обнимал. «Что здесь происходит?» – не мог он понять.

– Мистер Харт, – сказала Барри приглушенным голосом, поскольку уткнулась ему в пиджак, – вы не могли бы меня обнять?

Крис посмотрел на адвоката, тот натянуто кивнул.

– А теперь вы не могли бы поднять левую руку и прижать ее к моему правому виску?

Не сводя глаз с Джордана, который, несмотря на все свои недавние протесты, сидел неподвижно, как чертов истукан, Крис повиновался.

Присяжным было отлично видно, что Крис стоит всего в двадцати сантиметрах от прокурора, – достаточно близко, чтобы левой рукой достать до правого виска Делани, а правой продолжать ее обнимать.

– А теперь, доктор Люмбано, – сказала Барри, – если бы в руке мистера Харта находился пистолет, какова вероятность того, что выпущенная мне в правый висок пуля оставила бы выходное отверстие в правой затылочной доле?

Судмедэксперт кивнул.

– Я бы сказал с огромной долей вероятности, что именно так бы и произошло.

– Благодарю, – произнесла Барри, выпустила Криса из своих объятий и быстрым шагом удалилась, оставляя его в одиночестве посреди зала суда.

– Господи! – прошипел Крис, красный как рак, когда плюхнулся на свое место. – Почему вы не вмешались?

– Не мог, – сквозь зубы ответил Джордан. – Если бы я стал вскакивать с места, присяжные подумали бы, что тебе есть что скрывать.

– Что ж, отлично! А что они думают сейчас: что я чертов убийца?

– Не волнуйся. Об этом я позабочусь на перекрестном допросе.

Адвокат встал, решив, что после подобного «спектакля» Делани уже не о чем спрашивать своего свидетеля, но был остановлен.

– Еще один вопрос, – произнесла Барри. – Что еще необычного в физическом состоянии Эмили вы обнаружили во время вскрытия?

– В день своей смерти Эмили Голд находилась на одиннадцатой неделе беременности.

Джордан закрыл глаза и опустился на стул.

– Мы все благодарим вас, доктор Люмбано, за то, что вы пришли сегодня в суд, – несколькими минутами позже начал допрос Джордан. – Нам также известно, что вы работали над тридцатью восьмью случаями суицида. Мы слышали, как вы перечисляли улики: наличие семенной жидкости, синяки, частички кожи под ногтями Эмили. Давайте рассмотрим эти улики в перспективе. Наличие семенной жидкости указывает на то, что был сексуальный контакт, верно?

– Да.

– Вам известно, насколько быстро у Эмили появляются синяки?

– Нет, – ответил судмедэксперт. – Могу лишь предположить, что поскольку она светлокожая, то синяки появляются легко.

– Могли ли эти синяки возникнуть в результате… – Он деликатно кашлянул и улыбнулся присяжным. – …слишком страстного момента во время занятий сексом?

– Могли, – признался судмедэксперт с непроницаемым лицом.

– А частички кожи под ногтями, доктор? Существует вероятность того, что частички кожи человека останутся у вас под ногтями, если вы нежно почешете ему спину?

– Да.

– А если оцарапать плечи в пылу страсти? Под ногтями останутся частички кожи?

– Несомненно.

– А если погладить человека по щекам и подбородку?

– Возможно.

– Значит, вы признаете, что существует множество иных способов, какими частички кожи Криса могли оказаться под ногтями у Эмили Голд? И эти способы связаны с ненасильственными, страстными занятиями любовью? Я прав?

– Да.

– Вы не можете безоговорочно утверждать, что в тот вечер между Эмили и Крисом произошло насилие, так ведь?

– Безоговорочно не могу. Но в голове у потерпевшей оказалась пуля.

– Ах да! – воскликнул Джордан. – Мы все видели, что мисс Делани проделала с Крисом. В тот вечер многое могло произойти, верно? Давайте рассмотрим пару других сценариев развития событий, чтобы увидеть, каким еще образом было нанесено ранение. – Он повернулся к своему подзащитному. – Крис? Если не возражаешь… встань еще раз.

Ошеломленный Крис встал и подошел к адвокату, практически на то самое место, куда его до этого ставила прокурор. Джордан направился к столу с уликами и взял пистолет.

– Не против, если я воспользуюсь уликой? – И не дожидаясь согласия Барри, спокойно понес пистолет Крису. – Давай. – Улыбнувшись присяжным, он взял руки Криса и положил себе на талию. – Вам придется включить свое воображение, поскольку я не столь убедителен в роли женщины, как мисс Делани.

Он кивнул Крису, чья шея покраснела, когда он небрежно обнял Джордана.

В зале зашептались, когда Джордан прижал пистолет к своей голове. Он улыбнулся, понимая, что представляет для присяжных еще более шокирующее зрелище, чем Крис, обнимающий мисс Делани.

– Доктор, а что, если Эмили держала пистолет вот так, как обычно люди держат оружие? Но поскольку обращаться с ним она не умела, то решила повернуть его дулом к себе? – Чуть отстранившись от Криса, Джордан направил пистолет себе в висок под таким же неудобным углом, как ранее показывал судмедэксперт. – Если приставить пистолет таким образом, траектория пули не будет противоречить траектории, обнаруженной во время вскрытия?

– Наверное, нет.

– Доктор, а если она прижала пистолет вот так, к виску, как все десять процентов самоубийц, покончивших с жизнью выстрелом в голову, с которыми вам пришлось столкнуться, но ее руки так сильно дрожали, что пистолет подскочил, когда она нажала на спусковой крючок? Могла ли траектория полета пули измениться?

– Могла.

– А что, если Эмили претила сама мысль о том, что она держит пистолет, и она взяла его вот так? – Джордан двумя руками обхватил дуло пистолета и приставил его к своей голове почти параллельно, одновременно держа большие пальцы на спусковом крючке. – Если она держала пистолет таким образом и нажала на крючок большими пальцами, могла ли пуля иметь столь странную траекторию?

– Да.

– Таким образом, доктор, вы подтверждаете, что существует масса причин, которыми можно объяснить странную траекторию пули?

– Видимо, да.

– Итак, доктор Люмбано, – в довершение сказал Джордан, поворачиваясь о объятиях Криса, – в предложенных альтернативных сценариях развития событий вы видели, что руки Кристофера Харта находились на спусковом крючке?

– Нет.

Джордан отошел от Криса и вернул пистолет на стол для улик. Его пальцы на мгновение задержались на холодном металле.

– Благодарю вас, – произнес он.

Крашеная блондинка за свидетельской трибуной жадно посмотрела на банку с миндалем, стоящую перед судьей, и подняла руку. Удивленная Барри оторвалась от своих записей.

– Да?

– Я хотела спросить… Если он ест орешки, может быть, и мне разрешат жевать жвачку? Я знаю все, что вы скажете… но если курить нельзя… я немного нервничаю… от всего этого… – Она захлопала глазами, как сова. – Можно?

К удивлению всех присутствующих, судья Пакетт засмеялся.

– Возможно, мисс Дибоннало, – произнес он, – я присажу вас на орешки. – Он дал знак судебному приставу подать свидетелю банку с орехами. – Боюсь, если вы будете жевать жвачку, ваши показания будет сложно понять. Но я с радостью поделюсь с вами вот этим.

Женщина немного расслабилась, пока не поняла, что колоть орехи нечем. К этому времени Барри уже готова была допрашивать свидетельницу.

– Назовите свое имя, адрес, род занятий.

– Донна Дибоннало, – отчетливо и громко произнесла та в микрофон. – Бейнбридж, Розервуд-вей 456. Работаю в «Золотой лихорадке».

– Что это за заведение «Золотая лихорадка»?

– Ювелирный магазин, – ответила Донна.

– Вы знали Эмили Голд?

– Да, она пришла в наш магазин, чтобы купить подарок на день рождения своему парню. Часы. Она хотела, чтобы на них была гравировка.

– Понятно. Что она хотела написать?

– Имя «Крис».

Донна покосилась на стол защиты.

– И сколько стоили часы?

– Пятьсот долларов.

– Ого! – присвистнула Барри. – Пятьсот долларов? Огромная сумма для семнадцатилетней девушки.

– Огромная сумма для любого. Но она сказала, что очень хочет сделать хороший подарок.

– Показания с чужих слов! – запротестовал Джордан.

– Поддерживается.

– Она вам сказала, зачем покупает часы? – спросила Барри.

Донна кивнула.

– Она сказала, что это часы ее парню на восемнадцатилетие.

– Она оставила особые указания?

– Да. Они записаны в квитанции. Если придется позвонить ей, чтобы уточнить что-либо о часах, – например, когда можно их забрать, – мы должны просто попросить к телефону Эмили, ничего не говорить о ювелирном магазине и часах.

– Она объяснила, почему хочет сохранить это в тайне?

– Сказала, что готовит сюрприз.

– Опять показания с чужих слов! – воскликнул Джордан.

Судья кивнул.

– Обвинение, подойдите ко мне.

Джордан с Барри бросились к нему плечом к плечу, не стесняясь в средствах для достижения цели.

– Либо вы изыщете другой способ, – предупредил Пакетт прокурора, – либо эти показания вычеркнут из протокола.

Барри кивнула и повернулась к свидетелю, Джордан опустился на свой стул.

– Позвольте, я перефразирую, – сказала она. – Каковы были полученные инструкции? Только дословно.

Донна нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Позвонить домой, спросить Эмили. По личному делу. Не говорить о причине звонка.

– Эмили говорила, когда у ее парня день рождения?

– Да, мы ведь должны были успеть сделать гравировку. Часы прибыли спецзаказом из Лондона. Мы должны были успеть к ноябрю.

– К какой-то определенной дате?

– На часах должна была стоять и дата рождения. Двадцать четвертое ноября. Она хотела, чтобы к семнадцатому ноября часы были уже в магазине – так у нас была бы в запасе неделя, на всякий случай. Потому что она планировала подарить их двадцать четвертого ноября.

Барри оперлась об ограждение у скамьи присяжных.

– Вы ожидали, что семнадцатого ноября Эмили приедет за часами?

– Конечно.

– Она приехала?

– Нет.

– Вы узнали почему?

Донна Дибоннало печально кивнула.

– Она умерла за неделю до этого.

Джордан еще минуту посидел и начал перекрестный допрос свидетеля. Из нее мало что можно было выжать.

Он медленно встал, колени хрустнули.

– Мисс Дибоннало, – учтиво начал он, – когда Эмили Голд сделала заказ?

– Двадцать пятого августа.

– Вы тогда впервые ее увидели?

– Нет. За неделю до этого она уже заходила прицениться.

– Она заплатила за заказ?

– Да, сразу всю сумму.

– Какой она показалась вам при встрече в августе? Счастливой? Веселой?

– Разумеется. Она очень радовалась, что нашла в подарок часы.

– Когда пришел заказ, мисс Дибоннало?

– Семнадцатого ноября. – Она улыбнулась. – Без накладок.

«Это еще как посмотреть», – подумал Джордан, но вежливо улыбнулся в ответ.

– А когда вы позвонили Голдам?

– Первый раз – семнадцатого ноября.

– Значит, между двадцать пятым августа и ноябрем вы с Эмили не общались?

– Нет.

– Когда вы позвонили Голдам, то что услышали в ответ?

– Откровенно говоря, ее мать мне нахамила!

Джордан сочувственно кивнул.

– Сколько раз вы звонили?

– Три, – хмыкнула Донна.

– На третий раз вы наконец рассказали миссис Голд о часах?

– Да, после того как она сообщила мне, что ее дочь умерла. Я была поражена.

– Значит, в августе Эмили выглядела абсолютно счастливой… и вы не контактировали с ней до ноября, когда, собственно, и узнали, что она умерла?

– Да, – подтвердила Донна.

Джордан засунул руки в карманы. Перекрестный допрос выглядел бессмысленным, но ему лучше знать. Он использует показания продавщицы в своей заключительной речи, чтобы указать на то, что за три месяца до смерти Эмили и не думала о самоубийстве. В действительности мысль покончить с собой могла прийти совершенно неожиданно, чем и можно объяснить тот факт, что ни учителя Эмили, ни ее подруги – даже собственная мать! – ничего не заметили.