Текст книги "Если ты полюбишь…"

Автор книги: Джоанна Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Хочу тебя, Гейб, любимый! Хочу сейчас! Не медли!

Из груди Хантера вырвался хриплый стон. Он впился в губы девушки бесконечным, жадным поцелуем. Его плоть осторожно проникала в ее тело, постепенно заполняя его.

– Энн, родная! Я люблю тебя! Люблю безумно!

– Говори! Говори еще!

– Люблю! Люблю! Люблю!

Энн всегда любила музыку. Но такой сладостной мелодии она не слышала никогда. Он любит ее! Из всех женщин мира он любит ее одну! И он принадлежит ей! Ей одной!

Их тела изгибались, сливаясь в одно, как бы танцуя в такт неведомого до сих пор обоим танца.

– Гейб, я еще никогда не испытывала такого…

– Я тоже!

И он вновь закрыл ей рот поцелуем. Их тела двигались в едином ритме. Тишину нарушали лишь страстные стоны и бессвязные обрывки слов. Дыхание Гейбриела становилось все более прерывистым. А сердце Энн готово было выпрыгнуть из груди. Ей казалось, что именно для этой ночи она родилась на свет. Еще! Еще! Ну еще…

И наконец наступил миг полного слияния. Обессиленные, но переполненные ощущением блаженства, они еще долго лежали в объятиях друг друга.

13

Их разбудил резкий телефонный звонок. Энн приподнялась на локте. За окном было еще темно.

– Который час?

Гейбриел протянул руку к ночному столику и взял лежавшие на нем часы.

– Не вижу. Но, во всяком случае, вставать еще рано.

Телефон продолжал надрываться. Хантер нехотя спустил ноги на пол.

– Я подойду.

Сладко потянувшись, он подошел к столу и взял трубку.

– Хелло! А-а, Мэри! Хотите говорить с Энн? Она еще спит. Да, очень поздно заснула. Да, из-за грозы. Конечно, приходите! К десяти часам. Вместе попьем кофе. Пока!

И Гейбриел положил трубку. Вернувшись к кровати, он нежно провел ладонью по растрепанным волосам Энн.

– Твоя подружка, видимо, догадывается, что здесь происходит, и умирает от любопытства. Ничего, пусть немного потерпит.

– Гейб, это жестоко!

– Нисколько. Тем более что неплохо бы до ее прихода прибраться. А для начала примем душ. Идем.

– Куда?

– Принимать душ.

– Как, вместе?

– Вместе. Ты возражаешь?

– Нет.

– Тогда идем.

Какое блаженство чувствовать, как теплая, ласковая вода широкой струей бежит по спине, скатывается по бедрам к ступням! Гейбриел, стоя рядом, ладонями намыливал ее тело. Его прикосновения становились все более страстными. Энн, закинув руки за его шею, прильнула к его обнаженному упругому телу.

Они застыли, обнявшись. Их губы слились в горячем поцелуе. И желание с новой силой охватило обоих. Они не противились ему. Гейбриел осторожно опустился спиной на блещущее белизной эмалированное дно ванны. Энн со счастливой улыбкой села на него. И вновь почувствовала, как вошла в нее твердая обжигающая мужская плоть. Их бедра двигались в такт. А из душа продолжала струиться теплая вода…

– Энн, дорогая, любимая! – глухо шептал Гейбриел. Глаза его были закрыты, а лицо выражало такую нежность, что Энн, не выдержав, покрыла его страстными поцелуями.

– О, мой милый, желанный, – простонала она.

И вот снова пришел блаженный мир слияния. По лицу Энн текли счастливые слезы. Гейбриел тяжело дышал, но не мог сдержать радостной улыбки. Боже, вот оно безоблачное, пьянящее счастье!

В такие минуты это счастье кажется вечным. И лишь потом внезапно обнаруживается, насколько оно хрупко и как надо беречь его, чтобы сохранить.

Мэри, вдоволь напившись великолепного бразильского кофе, ушла. Энн посмотрела на часы. Они показывали полдень. Дождь прекратился. Гейбриел, взглянув в окно, заявил, что дорога вполне прилична и он немедленно поедет в магазин.

– Но я вернусь до того, как стемнеет, дорогая. Если вдруг что-нибудь понадобится, позови Мэри. Она ведь живет через дорогу!

Энн усмехнулась про себя: неужели она не знает, где живет лучшая подруга?

– Не беспокойся, Гейб, – с нежной улыбкой ответила она, – со мной ничего не случится. Поцелуй меня на прощание и поезжай.

Гейбриел привлек ее к себе и поцеловал в губы. Это был не тот ночной поцелуй, наполненный безудержной страстью, а легкий и бесконечно нежный. И Энн вдруг ощутила уверенность в будущем. Этот поцелуй, подумала она, как печатью скрепил их отношения.

– Ступай, Гейб!

– До вечера, любимая.

Гейбриел вышел. Через несколько минут послышался шум отъезжающего автомобиля. Энн осталась одна. Ей сразу стало грустно. Она уже не могла жить в разлуке с этим человеком. И, даже зная, что скоро он снова будет рядом, тосковала.

Закончив уборку, Энн уселась у окна. Делать ничего не хотелось. Она просто смотрела на улицу и мечтала. Вскоре раздалось тарахтение мотоцикла. Энн знала, что на нем ездит местный почтальон Боб Уотерс.

Она выглянула в окно и помахала ему рукой.

– Здравствуйте, Боб!

– Здравствуйте, мисс Розетти. У меня для вас бандероль.

– Для меня? От кого?

– Не знаю. Вы должны расписаться. Бандероль заказная.

Энн открыла дверь, приняла бандероль и, дав почтальону положенные чаевые, вернулась в гостиную. Она осмотрела бандероль и заметила тисненую надпись: «Макгвайр и Шоу, адвокаты». Сердце Энн защемило от предчувствия беды. Она разорвала пакет. В нем оказались видеокассета и письмо. Отложив кассету, Энн с тяжелым сердцем принялась за письмо:

Мисс Розетти,

поскольку установленный нами испытательный срок для мистера Гейбриела Хантера истекает, препровождаю Вам видеокассету с записью нового варианта завещания миссис Эльвиры Фидерстоун. Запись, по ее желанию, сделана в моей адвокатской конторе. Миссис Фидерстоун хотела бы, чтобы эту пленку вы просмотрели вместе с мистером Гейбриелом Хантером. Затем мы произведем выплату денег в соответствии с последней волей покойной.

Мой секретарь определит точное время, когда Вы и мистер Хантер сможете прийти в контору для совместного подписания окончательных документов. К тому времени я оформлю Вам доверенность на получение денег со счета миссис Эльвиры Фидерстоун.

Приносим Вам самую глубокую благодарность за помощь в наблюдении за мистером Хантером. Не сомневаемся, что результаты Ваших умозаключений станут веским основанием для справедливого решения вопроса о судьбе наследства, оставленного миссис Эльвирой Фидерстоун.

Искренне Ваш,

Джордж Шоу, адвокат.

У Энн потемнело в глазах. Итак, день, которого она так боялась и о котором старалась не думать, наступил. Вес это время в душе ее теплилась надежда, что все как-нибудь образуется само собой. Как именно, Энн не знала. Но была почти уверена, что в конце концов все устроится. И только сейчас она с ужасом осознала, что беда неотвратимо надвигается на нее. Ей предстоит направить адвокатам настоящий донос на Гейбриела…

Конечно, после всего, что между ними произошло, она не сможет написать о нем ничего плохого. Но не это главное. Весь ужас создавшегося положения заключается в том, что теперь Гейбриел непременно узнает, что она согласилась шпионить за ним. Узнает потому, что Джордж Шоу вызовет их обоих для окончательного решения дела о наследстве Эльвиры. А там, несомненно, обо всем будет рассказано подробно. Боже, что подумает о ней Гейб! Особенно когда мистер Шоу вручит ей чек в награду…

Ей никогда не удастся убедить Гейба, что она согласилась на условия адвоката, желая помочь Хантеру получить наследство. Гейб и слушать ее не станет.

– Тук-тук-тук! Мы дома? – раздался из прихожей голос Мэри. – Опять не запираем дверь? Ай-ай-ай!

– Проходи, – глухо проговорила Энн, с трудом владея собой.

Мэри взглянула на бледное лицо Энн, всплеснула руками и тяжело опустилась на диван.

– Боже, Энн, что случилось?

– Все кончено…

Энн, глубоко вздохнув, показала подруге письмо адвоката. Та быстро прочла его и отложила в сторону.

– Я ведь говорила тебе! Это должно было случиться. Ты не могла не понимать, что в конце концов Гейбриел все узнает!

– Неужели ты думаешь, Мэри, что если бы я сама все ему рассказала, он бы понял?

Но она и сама не находила себе оправдания. И даже не только потому, что согласилась наблюдать за Хантером. Но, уж согласившись на это, она утратила моральное право вступать с ним в близкие отношения. Она обязана была запретить себе даже думать о нем. Теперь в его глазах она будет выглядеть безнравственной дрянью.

Энн с надеждой смотрела на Мэри, словно та могла ей как-то помочь. Но ответ подруги чуть ли не слово в слово повторил ее самые неутешительные мысли:

– Я все понимаю, Энн. Но все же, согласившись следить за Гейбриелом, ты не должна была вступать с ним в связь. Тебе надо срочно объяснить все адвокату и отказаться от этого поручения. Другого пути просто нет!

– Мэри, я не могу отказаться от поручения. Джордж Шоу с самого начала предупредил меня, что, если я по каким бы то ни было соображениям сделаю это, Хантер автоматически потеряет все права на наследство.

– Но, может быть, еще не поздно все рассказать Гейбриелу?

– Думаешь, он поймет, почему я согласилась за ним шпионить? Поверит, что я делала это для его же блага?

Мэри, не глядя на подругу, неуверенно ответила:

– Думаю, поймет. Я бы поняла…

– Но Гейбриел уже был обманут одной женщиной. И ему будет трудно, просто невозможно поверить, что я не использовала его в корыстных интересах.

Энн попыталась поймать взгляд Мэри, но та отвела глаза и промолчала. Потом она смущенно пробормотала:

– Извини, у меня столько дел… Занятия…

Закрыв за подругой дверь, Энн долго стояла в прихожей, уставившись невидящими глазами в маленькое, выходящее во двор окошко. Она даже не могла думать о том, что же ей предпринять. Ее мучила одна мысль: если бы она оказалась на месте Гейбриела, а он – на ее, поверила бы она ему? Скорее всего, нет. Но тогда ей остается лишь одно…

Да, другого выхода нет. Она должна расстаться с ним. Расстаться сегодня же, как только Гейб вернется. Пусть это будет их последняя встреча. По крайней мере, ей не придется сгорать от стыда под презрительным взглядом Хантера, когда он узнает всю правду в кабинете адвоката.

14

Итак, решено. Сегодня же вечером она предложит Гейбриелу уехать. Она не очень хорошо представляла себе, как это у нее получится. Наверное, лучше ничего не объяснять. Пусть решит, что он ей надоел, что у нее есть кто-то другой. Одним словом, пусть думает что хочет. Пройдет неделя. Может быть, месяц. И он забудет ее… У него все пойдет по-старому. А у нее?..

Энн вздохнула и посмотрела на часы. До вечера было еще далеко. Значит, предстоят ужасные, долгие часы мучительного ожидания. Впрочем, не съездить ли ей в магазин? Гейбриела там, наверное, нет: он собирался на какое-то важное совещание в своей фирме. А она пока хоть немного отвлечется. Иначе недолго и с ума сойти.

Добраться на костылях до гаража не составило труда. Энн открыла дверцу машины и осторожно села за руль. Поворот ключа. Заворчал мотор. Кажется, все получается. Ворота гаража открываются автоматически. Реле дистанционного управления лежит под ветровым стеклом. Так. Гофрированная железная стена медленно ползет вверх. Путь открыт. Энн нажала здоровой ногой на тормоз. Потом больной – на педаль сцеплений. И вскрикнула от боли. Помедлив немного, нажала снова, но слабее. Болело уже не так сильно. Что ж, в путь!..

Энн остановилась у дверей магазина, заглушила мотор и, опираясь на один костыль, осторожно выбралась из машины. Взгляд ее привычно скользнул по витрине и… Глаза Энн вдруг изумленно расширились, а брови поднялись.

Несмотря на решительное заявление Энн, что магазин «Зверюшки для вас» начнет рождественскую торговлю не раньше конца ноября, витрина сияла, как новогодняя елка. Сверху свешивались стеклянные шары всех размеров и еловые шишки. Слева гонялись друг за другом ватные зайцы и волки из папье-маше. Из-за усыпанной серебряными звездами синей занавески высовывалась голова медведя. В середине витрины возвышался огромный Санта-Клаус, недавно сделанный Энн. Он держался за посеребренные рога северного оленя. У обоих почему-то были лиловые носы. Всю витрину оплетали гирлянды разноцветных лампочек, которые, видимо, загорались по вечерам…

– Черт бы тебя побрал, Гейбриел Хантер! – процедила Энн сквозь зубы. Отперев дверь, она вошла в магазин.

На полках выстроились фигурки сов, воронов, ежей, лис и прочей лесной живности, изготовленные умелыми руками Энн. На шее каждой фигурки болтался желтенький ярлычок с ценой. Энн присмотрелась к ним и ахнула. Все цены были новыми. И каждая на пятнадцать, а то и на двадцать процентов выше старой…

Изумленная хозяйка посмотрела сначала направо, потом налево и… не узнала магазина. Кругом была идеальная чистота. Каждая вещица аккуратно лежала на своем месте. Откуда-то появились столик и два кожаных кресла. Кассовый аппарат был покрыт красивым ковриком с изображением павлина. Прежде всегда растрепанная бухгалтерская книга сияла новым переплетом и была прикована серебряной цепочкой к кассе.

Энн раскрыла книгу и оторопело уставилась в столбцы цифр. Нет, этого не может быть! Выходило, что за последнюю неделю выручка магазина выросла почти в десять раз! В то время как раньше из месяца в месяц Энн едва удавалось сводить концы с концами!

Энн бессильно опустилась в новое кресло. Как, как ему удалось все это сделать за какие-нибудь несколько дней?! Неужели она оказалась настолько беспомощным коммерсантом? В это ей не хотелось бы верить. Вообще-то про себя она соглашалась с предложениями Хантера. Но из упрямства ей не хотелось, чтобы кто-то вмешался в ее деловую жизнь и преуспел в ней. Из упрямства и, конечно, из ревности. Гейбриел пошел ей наперекор и выиграл. Ее самолюбию был нанесен удар. Конечно, при ее характере такое было трудно стерпеть. Но в глубине души она прекрасно понимала, что простила бы Гейбриелу все, если бы… если бы не эта ужасная, неотвратимо надвигающаяся на нее беда. Ну что ж… Зато теперь у нее есть предлог, чтобы устроить скандал и порвать все отношения с Хантером.

Энн сидела у камина и ждала. Хлопнула дверь. В прихожей послышались быстрые шаги, уже такие знакомые. Да, это он, ее Гейбриел… Ее? Нет, уже не ее. Уже чужой.

– Привет, малышка! – весело воскликнул Хантер, появившись на пороге гостиной. В руках у него был какой-то сверток. На лице играла добрая счастливая улыбка. Энн стоило огромного труда сдержаться и не ответить ему такой же. Гейбриел удивленно посмотрел на нее. Брови его сдвинулись. Взгляд стал напряженным. – Что случилось?

– Ничего. Все в порядке. Я только прошу тебя вернуть мне ключи от дома и от магазина.

Гейбриел бросил сверток на диван, быстро подошел к Энн и, схватив ее крепкими руками за плечи, повернул лицом к себе.

– Я спрашиваю, что произошло?

– Ничего, что могло бы касаться тебя лично. Пожалуйста, отдай мне ключи.

– Не ломай комедию! Что тебя так расстроило?

– Расстроило? Ты очень ошибаешься, Гейб, если думаешь, что я только расстроена. Я оскорблена, растоптана, уничтожена. Это будет вернее.

– Кем?

– Очевидно, тобой.

– Мной? Какое преступление я успел совершить за несколько часов? И где?

– Сегодня днем я была в моем магазине и видела, что ты там натворил…

– Я тебе все объясню.

– Не утруждай себя. У меня есть глаза. Ты с удивительной легкостью пренебрег всеми моими указаниями и перестроил все на свой лад. Так легко разыгрывать из себя хозяина за чужой счет. В данном случае, за мой. Ты стал спекулировать на моем будущем, Гейб. Как так можно?

Гейбриел стиснул зубы, выбежал из комнаты и через несколько секунд вернулся с кожаной папкой в руках.

– Мои, как ты называешь, «спекуляции» за две недели принесли магазину сорок три процента дохода. Можешь убедиться: все документы в этой папке.

И он швырнул папку на стол рядом с ключами. Забытое там Энн письмо незамеченным упало на пол.

– А если бы твоя операция провалилась и я потеряла бы деньги? – гневно продолжала Энн, хотя отлично понимала, как глупо звучат ее слова. – Я не миллионер и не глава нефтяной корпорации. И рисковать не могу!

– Энн, ты меня недооцениваешь. Я никогда не пускаюсь ни в какие рискованные операции, не просчитав все до конца.

– Но все-таки ты должен был сначала посоветоваться со мной!

– Я пытался. Может быть, ты забыла? Но ты не хотела ничего слышать! Видимо, тебя устраивало, что все идет само собой. Тогда я решил действовать самостоятельно.

– Ты не имел на это права!

– Имел. Я люблю тебя и думал, что это чувство взаимно. А потому считал, что все у нас общее. Ибо любовь исключает разделение на «твое» и «мое». В ней главное – взаимное доверие во всем. Иначе какая же это любовь?

– Это не так, Гейб! Любовь не имеет отношения ни к тому, ни к другому! – повысила голос Энн, чувствуя, что мелет совершеннейшую ерунду, но не собиралась сдаваться.

Гейбриел растерянно посмотрел на нее, все еще не веря, что она говорит серьезно. Потом машинально провел ладонью по своим волосам и сказал, стараясь казаться спокойным:

– Пойми, Энн, я же хотел сделать как лучше. Мне казалось, что и ты заинтересована, чтобы дело стало приносить прибыль. И раз уж мы стали жить вместе, я решил взять на себя всю материальную сторону. Я хотел дать тебе возможность отдохнуть и успокоиться. Неужели ты могла подумать, что я собираюсь тебя обмануть?

Энн отвернулась. Глаза ее наполнились слезами. Она понимала, что Гейбриел прав. Но ответить ей было нечего…

Хантер встревоженно ждал ответа. Он выглядел смущенным и озадаченным, не в силах понять, почему ее отношение к нему так изменилось всего за несколько часов. После такой ночи!.. Он смотрел на Энн и ждал. А она больше всего на свете хотела бы сейчас броситься в его объятия. Но не могла это себе позволить.

– Все-таки я хотел бы знать, что же произошло? – еще раз спросил Хантер.

Но как она могла все рассказать? Гейбриел догадывался, как трудно ей приходилось, как катастрофически не хватало денег. И никогда он не поверит в честность ее намерений. Скорее решит, что она согласилась следить за ним, чтобы урвать долю из наследства Эльвиры Фидерстоун. Тем более что однажды его уже обманули.

Энн вытерла слезы и обреченно проговорила:

– Ничего не произошло, Гейб. Только то, что ты слышал. И нам больше не о чем говорить.

– Ты в этом уверена?

– Уверена.

– Понятно.

Гейбриел поднял с дивана брошенный сверток.

– Здесь тебе подарок.

Он резко повернулся и вышел из гостиной. Энн долго прислушивалась к его удалявшимся шагам. Когда они затихли, она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Прошло, наверное, полчаса. Гейбриел остановился в дверях гостиной. В руках он держал чемодан. Несколько секунд он стоял молча. Затем бросил на Энн полный горечи взгляд.

– Я надеялся, я верил, что нам будет хорошо вместе, Энн. Почему ты решила все поломать? Не понимаю…

Он повернулся было, чтобы уйти, но вдруг заметил упавшее со столика во время их разговора письмо. Быстро подойдя, он нагнулся и поднял его. Энн рванулась к нему, чтобы вырвать письмо. Но острая боль в ноге заставила ее со стоном опуститься в кресло. Гейбриел развернул листок и внимательно прочел написанное. Энн смотрела на него с отчаянием преступника, ожидающего объявления смертного приговора. Наконец Хантер поднял на нее изумленные глаза.

– Это же письмо Джорджа Шоу, нашего адвоката!

– Да, – покорно подтвердила Энн.

– Что все это значит?!

Энн молчала, опустив голову. Гейбриел побагровел от ярости.

– Так. Выходит, все время, пока я жил в этом доме, ты шпионила за мной и писала доносы?! И при этом ты еще смеешь обвинять меня в нечестности!

– Гейбриел, это не совсем так. Хотя, конечно, на первый взгляд все выглядит ужасно!

– Тогда что же, Энн? Насколько я понимаю, это должно было принести тебе порядочный гонорар. Так?

– Пойми же, Гейб! Это не гонорар! Я даже не знаю общей суммы. Мне обещали лишь обеспечить уход за отцом, когда он переедет сюда. И еще некоторую сумму в течение пяти лет, пока я не приведу в порядок дела с магазином. Вот и все.

– Что ж, это тоже немало! Теперь понятно, почему тебя не очень интересовали доходы от бизнеса. Пять лет – достаточный срок, чтобы поправить дела с торговлей твоими поделками. Особенно если все другие расходы будут оплачиваться! А пока можно спокойно жить. Теперь я понял, что моя помощь тебе не требовалась и даже, наоборот, была обременительной!

– Неправда! Это все никак не связано.

– Неужели? – Губы Хантера скривились в презрительной усмешке. – Не ты ли говорила мне, что деньги для тебя ничего не значат? Ты помнишь? И что ты никогда не придавала значения вещам? Тоже не помнишь? Зато я помню. Я верил тебе, а ты лгала! Какая же ты подлая дрянь!

Гейбриел нагнулся и поднял чемодан.

– Прощай! Больше тебе не надо будет притворяться. Боже мой, каким же я оказался дураком! Ведь я же по-настоящему полюбил тебя!

Сжавшись в комок, Энн застыла в кресле. Прошло еще несколько мгновений, и она услышала, как хлопнула дверь. Гейбриел Хантер ушел. Ушел из ее жизни. Навсегда…