Текст книги "Мой любимый ангел"

Автор книги: Джоанна Мэйтленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Подойдя к ограде, она заметила нежно-желтые цветки первоцвета и, наклонившись, стала осторожно рвать по одному, чтобы собрать в букетик и наслаждаться ими в пути. Они такие красивые.

Эйнджел была так поглощена своим занятием, что ничего не слышала, успела только увидеть, обернувшись в последний момент, одного, нет, двух человек, которые подкрались сзади и накинули ей плащ на голову. Сильные руки так крепко закутали ее, что она не могла двинуть и рукой. Эйнджел закричала, раз, другой, но звук гасился плащом. И все-таки она не собиралась сдаваться, боролась изо всех сил, извивалась, брыкалась.

Один из напавших, которого ей удалось пнуть, негромко вскрикнул и грубо выругался. Выходило, что они простолюдины, по крайней мере один. Сильные руки подняли Эйнджел и понесли. Куда ее несут? Перед мысленным взором Эйнджел промелькнули картины одна страшнее другой. Фредерик недаром предупреждал, что ее могут похитить ради денег. Но ведь Пьер неспособен на такое. Или все-таки способен?

Похитителем мог быть и сам Фредерик. Разве он не старался помешать ей выйти замуж? Такой человек, как Фредерик, способен на все, даже на похищение… или еще хуже. Если это Фредерик, она пропала.

Думая обо всем этом, Эйнджел продолжала извиваться, стараясь высвободить руки. В конце концов тащивший Эйнджел мужчина, чертыхнувшись, перекинул ее через плечо и побежал так быстро, словно его ноша ничего не весила.

– Слава богу, – сказал он. – Давай побыстрее засунем ее в карету, пока она не натворила бед, она и так мне синяков наставила.

Второй мужчина засмеялся. Эйнджел услышала, как открывается дверца.

– Ваша пассажирка, ваша честь, – произнес второй голос. – Только предупреждаю, она лягается, как мул. – Эйнджел бесцеремонно сунули в карету, дверца захлопнулась. Она не успела даже перевести дыхание, как карета тронулась и понеслась со все нараставшей скоростью. Эйнджел увозил куда-то невидимый мужчина, явно имевший свои виды на ее особу. Спящая гостиница осталась позади. Пройдут часы, прежде чем слуги Эйнджел обнаружат ее исчезновение.

– Негодяй! – закричала Эйнджел. – Да вас повесят за это! Это преступление!

– Нет, это просто похищение.

Глава тринадцатая

Голос, глубокий и приятный, раздался из противоположного угла кареты. И этот голос, и произношение были безошибочно знакомы.

Эйнджел наконец сдернула капюшон. Она снова могла видеть. Слух ее не обманул.

– Макс! – воскликнула она. – Ох, Макс! – Такое могучее чувство облегчения нахлынуло на Эйнджел, что захотелось вдруг броситься ему на грудь и разрыдаться.

– Я вас похищаю, – совершенно спокойно сказал он. – Надеюсь, вы не против? К сожалению, я пока ничего больше не могу вам сказать.

Рыдать расхотелось. Ясно ведь, что Макса можно не бояться, он джентльмен, держался по-джентльменски… даже когда соблазнял ее. При воспоминании об этом у нее перехватило дыхание, и не столько от страха, сколько от чего-то другого, непонятного. Эйнджел и не надеялась снова увидеть Макса. Он отец ее будущего ребенка, которого она хочет теперь всем сердцем.

Эйнджел устремила взгляд на Макса. В парике и маске он выглядел забавно и… в полутьме кареты страшновато. В душе Эйнджел снова зашевелилось подозрение. Чего он хочет от нее? И почему прячет лицо? Как он выглядит на самом деле? Так страшен, что боится ей показаться?

– Не бойся, Роза, – произнес он своим обволакивающим голосом. – Отпустить я тебя, конечно, не могу, но даю честное слово – с тобой ничего не случится без твоего на то согласия. Тебе не надо меня бояться.

Эйнджел почему-то поверила ему. Но все это было так странно, что ей захотелось расхохотаться. Что это за похищение такое, если женщине дают слово, что с ней ничего не случится? Хотя все, что могло случиться, уже случилось. Она носит под сердцем его ребенка.

Но ведь он этого не знает! – внезапно осенило Эйнджел, и ей стало страшно при мысли, что он скажет, когда узнает. Глядя на таинственную фигуру в парике и маске, Эйнджел гадала, хватит ли ей смелости сказать.

Нет, это невозможно. Эйнджел знала, как звучит его голос, знала, что от его поцелуя она теряет остатки разума… но ничего больше. Ну как она скажет этому замаскированному незнакомцу, что беременна от него? Это прозвучит смешно и нелепо, словно она думает, что он сейчас же опустится перед ней на колено и предложит руку и сердце. Да он просто избавится от нее как от лишней обузы, узнав об этом.

И вообще, зачем он ее похитил? Хочет позабавиться с ней, чтобы потом, когда ему надоест, прогнать? А сам снова исчезнет, как сделал это на маскараде. Если таков его план, то она ничего не может с этим поделать. Быть в полной власти мужчины… Это должно было бы пугать Эйнджел до смерти, но, как ни странно, не пугало. Ну не боялась она Макса, и все.

– Куда вы меня везете, сэр?

– Не бойся, Роза. С тобой будут обходиться учтиво.

– А я и не боюсь, – сказала Эйнджел, гордо выпрямляясь. – Я просто хочу знать, куда мы едем, вот и все.

Он засмеялся своим глубоким смехом, от которого Эйнджел стало легко на душе.

– А вы молодец, миледи. Другая на вашем месте уже билась бы в истерике, а вы, Роза, держитесь молодцом. Вы храбрее иного мужчины.

Эйнджел почувствовала, что краснеет. Это же надо, смущаться перед похитителем. Нелепость какая-то. Что такое есть в этом человеке?

Ответ она получила почти сразу – он наклонился к ней со своего сиденья и взял за руку, и сладкая волна прокатилась по Эйнджел, а ноги сделались как ватные. Он поднес ее руку к губам, и ей ужасно захотелось, чтобы он ее обнял. В голове воцарился туман, и все чувства Эйнджел сосредоточились на том пятачке кожи на ее руке, к которому он прикасался губами.

Макс пробормотал что-то нечленораздельное, перевернул ее руку и стал медленно целовать ладонь.

Это было уже слишком. Эйнджел со стоном закрыла глаза.

Макс резко отпустил ее руку, словно это был горящий уголек. Что он делает?!

Бормоча извинения, он выпрямился на своем сиденье и дальше сидел не двигаясь, стараясь думать о практической стороне своей затеи. К счастью, ехать оставалось недалеко. Но где была его голова?! Он что, не мог держать свои руки при себе? Ко всему прочему она еще не совсем оправилась после тяжелой болезни и вдобавок беременна. Остается только удивляться тому, что она не потеряла сознание, как только поняла, что происходит.

Надо вести себя с ней как с гостьей… почетной гостьей.

– Вам, наверное, холодно, Роза, – сказал Макс после долгого молчания. – Вот. – Он накрыл ее колени меховым пологом и еле удержался, чтобы не провести рукой по растрепавшимся серебристым волосам. Чертыхнувшись про себя, он отодвинулся в угол кареты и стал смотреть в окошко.

Он чувствовал на себе ее взгляд, но она молчала. Это было странно. Так смело держалась, а теперь…

Впрочем, какой толк гадать, о чем она думает и что чувствует, тем более что скоро он это узнает. Им предстоит провести вместе целый день и, если понадобится, ночь.

Ночь… Мгновенно вспомнилось, какой она была тогда на маскараде, – красивой, страстной… И снова будет такой, он в этом уверен, надо только обнять ее, поцеловать, а потом…

Ну нет, этого он делать не станет. Его цель – узнать правду, от кого она беременна, а не воспользоваться случаем к собственному удовольствию. Он постарается держаться от нее на расстоянии. Это будет единственно верное решение. Если только коснется ее – все, у него из головы все выскочит, даже его честное слово, и на него снова нахлынет желание, которому он не сможет сопротивляться.

С сиденья напротив донесся сдавленный стон. Эйнджел сидела, зажав рукой рот. Ей надо было помочь, но Макс не осмелился, вместо этого отодвинулся подальше, сделав по возможности равнодушный вид.

– Ох, – простонала Эйнджел, – если б только так не трясло. – Она подобрала с пола свой ридикюль, вытащила маленький флакончик, открыла и, поднеся к носу, стала шумно вдыхать.

– Вам дурно?

– Да нет, ничего, уже прошло.

Макс невольно улыбнулся.

– При нашей первой встрече, – заговорил он легким тоном, – у вас не оказалось при себе нюхательной соли. Я рад, что теперь вы носите ее постоянно с собой.

Эйнджел посмотрела на него, не отнимая от носа флакон.

– А откуда вы знаете? – Ее лицо выражало удивление.

– Вы были в глубоком обмороке, миледи. Я подумал, что у вас должна быть с собой нюхательная соль или что-то такое, но ничего не нашел. Я проверил ваш ридикюль… и карманы.

– Ох! – Она очень мило покраснела.

Максу подумалось, что она, наверное, представила себе, как он обыскивает ее вещи, пока она неподвижно лежит, почти голая, на скамье.

– Я поэтому и бросил вас – надо было что-нибудь найти, чтобы привести вас в чувство. Но когда я вернулся, вас уже не было.

– Я… я…

– А вы очень сообразительны, миледи. Не только выбрались из оранжереи, но и ухитрились незаметно уехать.

– Это вы надели мне маску, – тихо сказала Эйнджел, вертя в руках флакон.

Макс кивнул.

– И платье. – Она покраснела еще сильнее. Макс кивнул снова.

– Миледи, я не мог исправить того, что между нами произошло, но искренне хотел уберечь вас от новых неприятностей. Потому-то и запер дверь на ключ, когда уходил, чтобы никто не вошел, пока я не вернусь.

Эйнджел посмотрела на него из-под ресниц.

– Значит, вы все-таки вернулись? – шепотом спросила она.

Острое желание пронзило Макса. А ведь он даже не дотрагивался до нее. Макс отвернулся, не зная, что сказать.

К счастью, карета замедлила ход, сворачивая к небольшому, уединенно стоявшему дому Росса. Макс несколько раз, пользуясь случаем, посылал письма сержанту Рэмзи, так что у того было время подготовить дом к его приезду. Макс почувствовал легкий укол совести. Вряд ли Росс одобрил бы то, что он делает, но он далеко. Да и сам виноват – поручил Максу присматривать за своим домом. Ладно, можно потом извиниться.

Наконец карета остановилась, сержант Рэмзи, подбежав, открыл дверцу и опустил подножку.

– Изволите выйти, леди Роза? – произнес он, протягивая руку.

Эйнджел ступила на землю.

– Спасибо, – сказала она, оглядываясь по сторонам.

– И вы, капитан.

Макс бросил строгий взгляд на сержанта.

– Я пока не так немощен, чтобы не выйти самому.

– Конечно, капитан, – с ухмылкой ответил Рэмзи. Он направился к дому. Дверь открылась, явив еще одного седовласого слугу. – Доброе утро, приятель, – весело сказал Рэмзи, и оба вошли в дом.

Эйнджел, с интересом посмотрев им вслед, повернулась к Максу, при дневном свете выглядевшему еще забавнее.

– Капитан… – задумчиво проговорила она. – Армии или флота?

Макс качнул головой.

– Пусть это останется тайной, миледи.

– О, рассуждая логически, вполне можно вашу тайну разгадать. – Эйнджел прищурилась. – У вас руки не моряка. Значит, армейский капитан. Я права?

Она говорила это, задорно улыбаясь.

– Мы сюда приехали не загадки разгадывать, – пробурчал Макс. – Пожалуйте в дом.

– А что, у меня есть выбор?

– Конечно, есть. Вы можете войти в дом, где для вас приготовлена комната, там вы сможете отдохнуть и привести себя в порядок… или остаться тут. Кстати, собирается дождь.

– Нет, вы просто несносны! – Эйнджел притопнула ногой.

– Без сомнений.

– Ладно. – Эйнджел подхватила юбку и стала подниматься по ступенькам крыльца.

Наверху в спальне она умылась, причесалась и как следует почистилась, благо там имелись щетка и гребень. На широкую кровать она старалась не смотреть. Стояло утро, и если что-то и должно было случиться, то много позже.

Ожидавший в небольшой прихожей Рэмзи провел ее в уютную столовую, выходившую окнами в несколько запущенный сад. Короткий дождь кончился, и сквозь густые облака пробивалось солнце. Яркий луч внезапно упал на стол, высветив сахарницу. От запаха еды у Эйнджел сильно засосало под ложечкой. Неудивительно – последний раз она ела еще в Лондоне.

– Соизволите сесть, миледи? – произнес Макс, стоявший наготове, чтобы подвинуть ей стул.

– Благодарю. Должна признаться, я умираю от голода. Что на завтрак, Рэмзи? – повернулась Эйнджел к сержанту, который стоял у сервировочного столика.

Тот просиял, довольный тем, что его назвали по имени.

– Яйца всмятку, если вы их любите, и жареные почки с пряностями. И еще очень хорошая ветчина. И кофе.

– Замечательно. – Эйнджел рассудила, что почки будут слишком тяжелы для ее строптивого желудка. – Яйца, пожалуйста, и кусочек ветчины. А хлеб есть?

– Булочки с пылу с жару, только что испекли. И масло тоже свежее.

– Чудесно, – только и могла сказать Эйнджел. Когда они успели столько всего наготовить?

– Рэмзи и Фрейзер неплохо готовят, хотя иногда выходит не совсем то, что задумывалось, – вставил Макс, словно отвечая на ее вопрос.

Рэмзи что-то проворчал, Макс сделал вид, что не слышит. Ну а внимание Эйнджел было полностью поглощено едой.

– Вы отличный хозяин, сэр, – сказала она Максу. – Хотела бы я иметь слуг, умеющих так прекрасно готовить. – Она с улыбкой повернулась к Рэмзи. – Спасибо, все было очень вкусно.

– Принеси еще кофе, и можешь быть свободен, – добавил Макс. – Нам с леди Розой надо поговорить. – Он встал и отошел к окну.

Рэмзи принес и поставил на стол горячий кофейник.

– Спасибо, Рэмзи, – поблагодарила его Эйнджел. Макс даже не повернул головы. Дверь закрылась, и наступила тишина. Эйнджел налила себе кофе и стала неторопливо пить. Макс продолжал стоять неподвижно. Странный человек. – Макс, зачем вы так оделись? – спросила Эйнджел, теряя терпение. – И эта маска…

– Иначе вы бы меня не узнали, – ответил он, по-прежнему глядя в сад.

– Наверное, нет, но сейчас-то вы могли бы снять маску!

– Нет и нет, миледи, так лучше для нас обоих.

И это в благодарность за ее дружелюбное отношение к человеку, который ее похитил? Грубиян, не лучше кузена Фредерика.

– Ну что ж… Для нас обоих будет лучше, если я пойду отдохну, пока вы не будете готовы к цивилизованной беседе. Я ухожу, сэр! – Эйнджел со стуком поставила свою чашку на стол, поднялась и гордо прошествовала наверх в спальню. К ее удивлению, изнутри в двери торчал ключ. Она повернула его.

Ну вот, она одна и вроде бы в безопасности.

Эйнджел недовольно пошевелилась, не желая просыпаться. Ей снился такой хороший сон…

Кто-то стучал в дверь.

Эйнджел открыла глаза и вдруг вспомнила, где находится. Сердце испуганно подскочило. Как долго она спала? Она хотела только немножко полежать, а вместо этого – Эйнджел посмотрела в окно – дело-то уже к вечеру!

В гостинице, наверное, ее давно уже хватились.

– Миледи! – Это был голос Рэмзи. Эйнджел вздохнула с облегчением. Ей не хотелось разговаривать с Максом.

– Миледи, капитан приказал спросить, не надо ли вам чего. Говорит, может, принести вам чаю?

– Да, спасибо, выпью с удовольствием.

– Сию минуту, миледи! – Послышались удаляющиеся шаги.

Так, надо привести себя в порядок. И зачем только она легла прямо в платье, оно измялось ужасно. Потому и легла, что нет халата, а лежать раздетой побоялась, хоть дверь и заперта. Во всем Макс виноват, пусть теперь любуется мятым платьем.

Эйнджел присела у туалетного столика и стала расчесывать волосы.

Раздался стук в дверь.

– Чай, миледи.

Эйнджел быстро собрала волосы в пучок и отперла дверь.

– Спасибо, Рэмзи… Вы?!

Макс закрыл дверь плечом и пошел с подносом к столику у окна.

– Вы хотели чаю, я принес. Сливки и сахар, миледи?

Эйнджел, не в силах произнести ни слова, застыла, повернувшись к нему спиной. Это же надо быть такой невнимательной, сама его впустила!

– Может, выпьете, пока горячий?

В его голосе явно слышался смех. Этот человек еще и потешается над ней!

Эйнджел пересекла комнату и села.

– Благодарю вас за вашу услужливость. – Она поднесла чашку к губам. – Слишком сладко.

– Виноват, миледи, но я с радостью налью вам в другую чашку.

На столе стояли две чашки, одна из них была пуста. В нее-то он и собирался, как видно, налить чаю.

– А вы сами пить не будете, сэр?

– Не сейчас. Я думал, мы спокойно поговорим за чаем, но, как вижу, вы не в том настроении. Ну что ж, не стану навязывать вам свое общество, если это вам неприятно.

Эйнджел от неожиданности охнула.

– Желаете, чтобы я ушел?

– Да… то есть нет. Я… я ничего не понимаю. Вы меня похищаете и при этом обещаете, что не причините мне вреда. Говорите о чем-то, что касается нас обоих, но у нас с вами не может быть ничего такого! Мы совершенно чужие друг другу. Вы…

– Чужие, мэм?

О господи, ну что она несет! Небось покраснела до ушей.

– Вам очень идет, когда вы краснеете, Роза. Вам подходит это имя.

– Ничуть! И меня зовут вовсе не Роза.

Макс поднял брови.

– Тогда, может, вы скажете мне свое имя, чтобы я знал, как к вам обращаться?

Эйнджел глубоко вздохнула, восстанавливая равновесие.

– Не скажу. Так будет лучше для нас обоих.

Глаза в прорезях маски широко раскрылись.

– Сдаюсь, – сказал он, отвешивая поклон. – Вы быстро учитесь, миледи. Что ж, я этого заслуживаю.

– А чего я заслуживаю? Что я такого сделала, чтобы вы решили погубить меня? Я с вами с самого рассвета, а сейчас уже темнеет. Меня, наверное, уже повсюду ищут.

– Да нет, никто вас не ищет.

– Что?!

– Уверяю вас, никто вас не ищет. – Макс с невозмутимым видом наполнял чашку. – Как раз когда вы собирались завтракать, ваша горничная получила от вас письмо, в котором вы сообщили, что отправились на раннюю прогулку, случайно встретили старую подругу и та пригласила вас провести вместе весь день до самой ночи. – Он холодно улыбнулся Эйнджел и пододвинул к ней сахарницу. – Или, может быть, до утра.

Глава четырнадцатая

У Эйнджел подпрыгнуло сердце, когда он произнес последнее слово, но она постаралась удержать на лице недовольное выражение. В дверь снова постучали. Макс медленно поднялся и пошел к двери.

– Спасибо, Рэмзи, – сказал он. – Можешь положить его на кровать миледи.

Эйнджел, ахнув, вскочила на ноги. Это был ее собственный дорожный чемодан.

– Как он оказался здесь?

Макс одарил ее такой высокомерной улыбкой, что Эйнджел захотелось ударить его.

– Ваша горничная прекрасно знает, в чем вы ушли на прогулку. Посыльный, принесший письмо, естественно, попросил передать с ним вещи, которые понадобятся вам, пока вы будете у подруги.

– Ах вы!..

Макс изобразил замысловатый поклон, вполне подходивший к его смехотворному костюму.

– Не утруждайте себя благодарностями. А сейчас я вас покину, времени достаточно, чтобы переодеться. Обед через час. Прошу, не заставляйте себя ждать.

Да он еще хуже, чем кузен Фредерик! Эйнджел схватила щетку и метнула в Макса, но было поздно – щетка ударилась о закрытую дверь.

Макс в очередной раз посмотрел на часы. Она опаздывала уже почти на полчаса. Черт побери эту женщину, ну сколько можно одеваться к простому обеду? Можно подумать, она идет на прием к королеве.

Макс похлопал себя по карману, где лежало письмо баронессы с отказом его принять. Хорошо, что он его тогда не порвал, оно пригодилось, чтобы подделать ее почерк.

Итак, хорошенько подумав, она сообразит, что Макс прекрасно знает, кто она такая. Может, уже все поняла и поэтому не приходит? Может, догадалась и кто он сам. Максу ужасно этого не хотелось, ведь она всей душой ненавидит своего «кузена Фредерика». Если она поймет, что Макс и есть тот самый Фредерик, ее никакими силами не заставишь сказать имя ее тайного любовника.

С завтрашнего дня никаких недомолвок между ними быть больше не должно – Макс был решительно настроен на это. Она все расскажет ему, а он пообещает найти ей мужа. Он разыщет подлинного виновника и приведет его к алтарю. Если же это окажется невозможным, придется спасать ее репутацию как-то иначе. Она должна понять, что ненавистного ей кузена Фредерика на самом деле не существует, есть Макс и он ей совсем не враг.

Макс снова взглянул на свои часы. Все, пора. Он поправил маску и пошел вверх по лестнице, с каждой ступенькой закипая все больше. Подойдя к спальне, громко постучал в дверь, готовый, если понадобится, просто выбить ее.

Сила не понадобилась. Эйнджел открыла сама.

– Господи, чем вы тут занимаетесь? У вас был целый час, чтобы переодеться, а вы даже не начинали.

Эйнджел молча взглянула на него и, повернувшись, отошла к окну, где и уселась, глядя в темноту.

– Вы что, не пойдете? И говорить со мной не хотите? Ну, знаете, мадам, мое терпение не беспредельно. Рэмзи и Фрейзер из сил выбиваются, чтобы приготовить обед по вашему вкусу, а вы сидите тут и дуетесь. Ладно я, на меня вы можете обижаться, но они тут при чем?

Эйнджел зло засмеялась.

– Хотя и со мной вы могли бы вести себя получше.

– Ах, спасибо, сэр, за ваши советы, как мне себя вести, – сердито проговорила Эйнджел, вскакивая и поворачиваясь лицом к Максу. – Вы же у нас знаток хороших манер, вы всегда знаете, как себя вести. Вы никогда и мысли не допускали о том, чтобы соблазнить женщину, или похитить ее, или скрывать от нее, кто вы такой на самом деле, или…

– Я не единственный, кто это скрывает, – пробурчал Макс.

– Но вы понятия не имеете о том, что нужно леди! Вы решили, что сделали все как нужно, и довольны собой. Ну так я вам скажу – у вас ничего не вышло!

– Чепуха. – Он показал рукой на кровать, где Эйнджел разложила вещи из чемодана. – У вас есть все необходимое, даже вечернее платье.

– А как, интересно, я затяну корсет, чтобы надеть это платье?

Макс на мгновение оторопел, но тут заметил лежавший рядом с платьем корсет, и ему все стало понятно. Ну конечно, утром, желая выйти незаметно из гостиницы, она оделась сама, и под платьем на ней почти ничего нет. Он бы понял это, если бы осмелился обнять ее.

Его взгляд невольно скользнул по ней – сверху вниз и снизу вверх. Она густо покраснела, что было заметно даже в полумраке. Раскрасневшаяся, в измятом платье, она была очаровательна.

– Мои извинения, миледи, – проговорил Макс, не в силах сдержать усмешку. – Я должен был помнить, что леди не может надеть платье с декольте без корсета. Сейчас пришлю Рэмзи, пусть поработает вашей горничной.

– Да вы что!

– Не бойтесь, Рэмзи не так уж молод, да и опыта у него хватает, он справится.

Эйнджел презрительно фыркнула.

– Ну, если не хотите, – он улыбнулся про себя, – я сам могу это сделать. У меня тоже есть кое-какой опыт.

Она сердито вскрикнула и двинулась на Макса с поднятыми кулаками.

– А вот этого не надо, Роза, – спокойно сказал он, хватая ее за запястья и притягивая к себе, чтобы она не могла замахнуться. – Настоящие леди так себя не ведут.

– Пустите меня, – пробурчала Эйнджел, одновременно опровергая свои слова тем, что прижалась к нему всем телом. И глаза ее были закрыты.

– Не пущу, – прошептал он и жадно приник к ее губам.

Она отозвалась с еще большей страстью, чем на маскараде. Как только он отпустил ее руки, она обняла его за шею, стараясь прижаться к нему еще крепче. Поцелуй все тянулся и тянулся.

Макс просунул руку между собой и Эйнджел, нащупывая ее мягкие груди. Твердые соски выступали даже сквозь плотную ткань платья. Он стал неловко расстегивать пуговицы, она снова простонала.

– Макс, – выдохнула она.

Не понимая, что он делает, Макс схватился за ворот платья и дернул. Застежка с треском разошлась. На Эйнджел ничего не было, кроме тонкой рубашки.

Макс зажмурился, чтобы ничего не видеть. Он не имеет права это делать. Она беременна от другого.

– Макс?

– Простите меня, – пробормотал он, отодвигаясь, хотя его руки продолжали лежать на ее обнаженных плечах. – Я обещал, что не причиню вам вреда, и вот… – Резко убрав руки, он показал на ее порванное платье.

Эйнджел, вся красная – казалось, у нее покраснела даже грудь, – в замешательстве отвернулась.

– Боюсь, вам придется так или иначе воспользоваться услугами Рэмзи. А меня простите, ради бога. Я сейчас позову Рэмзи.

– Не надо, у меня уже есть помощник, – послышался голос Эйнджел.

Она не отваживалась даже думать о том, что делает, боялась, что выдержка изменит ей.

Стоя спиной к Максу, она сбросила порванное платье, и оно, шурша, упало на пол. Взяв затем корсет, Эйнджел обернула его вокруг себя.

– Вы затянете шнуровку, хорошо? – попросила она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. – Боюсь, я опоздала к обеду. Хозяин, наверное, ждет не дождется.

У Макса вырвался робкий смешок. Судя по всему, ему предстояло играть отведенную ему роль в ее игре.

Его пальцы поначалу дрожали, но он быстро освоился и ловко затянул шнуровку.

– Не очень туго, мадам?

– Прекрасно, благодарю вас, – ответила она, еле дыша.

Он ослабил шнуровку.

– Вы не умеете лгать, миледи. Кроме того, ваш нетерпеливый хозяин наверняка захочет, чтобы вы могли есть… и дышать.

Эйнджел, не отвечая, потянулась за платьем. Это было шелковое синее платье, совсем простое, если не считать рюша по краю декольте и вышивки по низу подола. Все еще не поворачиваясь к Максу, Эйнджел ступила в него ногами, подтянула повыше и сунула руки в длинные рукава.

– Прошу вас.

Макс благоразумно начал с пуговиц на талии и только потом, сделав паузу, с тяжелым вздохом стал застегивать лиф, несколько раз сунув пуговицу не в ту петлю.

– Да, Макс, как горничная до высшего класса вы не дотягиваете, – сказала Эйнджел.

– Правда? – Он отодвинул в сторону ее волосы и стал застегивать последнюю пуговицу, касаясь пальцами обнаженной кожи и явно делая это с умыслом. Эйнджел поежилась. – Ммм… Чудо, – прошептал Макс. Засунув палец под край декольте, он провел им от одного плеча Эйнджел до другого.

Она снова поежилась, ожидая, что он будет делать дальше. Ей не терпелось, чтобы Макс потрогал ее грудь, но он упорно занимался спиной.

Он аккуратно распределил ее тяжелые волосы по плечам, поправив ленту.

– Боюсь, с волосами я ничего сделать не смогу, миледи. Вы не повернетесь? – Он отступил на шаг.

Эйнджел повернулась и наткнулась на его восхищенный взгляд. Можно было даже не смотреться в зеркало. И от мысли, что Макс считает ее красивой, Эйнджел почему-то стало жарко. Ей показалось, что Макс тоже как будто возбужден, но глаза смотрели в прорези нелепой маски с хитрецой. Он снова держал себя в руках в отличие от нее.

– Не соблаговолите ли, миледи, спуститься в столовую? – Он подставил ей руку.

* * *

Они вышли из комнаты и пошли вниз по лестнице. Рука Эйнджел касалась согнутой руки Макса, и это место словно горело огнем. Макс старался не смотреть на свою спутницу, боясь, что это может ослабить его решимость. Надо держаться, твердил он про себя. Его цель – узнать имя ее любовника, а не стать очередным.

Он чуть не выдал себя. Так замаскировался, а голосом чуть не выдал. А еще гордился своим умением держать себя в руках. Стоило только коснуться ее кожи – и он напрочь забыл про свой акцент. Интересно, она заметила? Но больше нельзя допускать таких промахов. Он не Фредерик, ее ненавистный кузен, а Макс, соблазнитель в маске.

Соблазнитель? Он вовсе не собирался ее соблазнять, но если это понадобится, чтобы вытащить из нее имя, что ж, он готов. Только если все предыдущие попытки не увенчаются успехом.

Рэмзи встретил их у дверей в столовую. Вид у него был воинственный. Он явно был готов встать на защиту чести дамы.

– Это чудесно, Рэмзи! – воскликнула Эйнджел, оглядев блюда с едой. – Вы с Фрейзером творите просто чудеса.

– Спасибо, Рэмзи, – строго сказал Макс. – Мы сами справимся, возвращайся на кухню. Если понадобишься, я позвоню.

Сержант посмотрел на Макса с вызовом, ни больше ни меньше.

– Второе будет подано, когда вы пожелаете, миледи, – с ударением произнес он и, наткнувшись на грозный взгляд Макса, умолк.

– Спасибо, Рэмзи, – повторил Макс, показывая кивком на дверь. На этот раз слуга послушно направился к двери.

– Я подумал, миледи, вы будете чувствовать себя свободнее без свидетелей, – произнес Макс самым вкрадчивым тоном, на какой только был способен. – Вам надо поесть. Вы с самого завтрака ничего не ели.

– И еще сутки до него, – добавила Эйнджел. – Мне было плохо в дороге. В это время я была бы уже в аббатстве и… – Она умолкла и нахмурилась. – А кстати, Макс, откуда вы узнали, где я буду, когда задумали ваше смешное похищение?

– На этот вопрос ответить нетрудно – я ехал за вами от самого Лондона.

– Но как вы узнали, где?..

Макс усмехнулся.

– Завтра я отвечу на все ваши вопросы, даю слово.

– И маску снимете?

Он кивнул.

– И этот свой костюм снимете?

Макс снова кивнул.

– Если вы так этого хотите… А сейчас поешьте.

Эйнджел поначалу лениво покопалась в стоящем перед нею фрикасе, но было так вкусно, что вскоре, увлекшись, она принялась с аппетитом уплетать все, что было на столе. Макс был доволен – беременная женщина должна хорошо питаться.

Он наполнил бокалы. На маскараде шампанское подействовало на нее очень сильно, может, и сейчас развяжет ей язык.

– Если вы закончили, миледи, я позвоню, чтобы несли второе.

– Да, спасибо.

Рэмзи появился почти мгновенно, у Макса даже возникло подозрение, что он был вовсе не на кухне. Он нахмурился.

– Убери тарелки, Рэмзи, и неси второе. После этого вы с Фрейзером свободны, мне вы сегодня больше не понадобитесь.

Сержант словно и не слышал, сосредоточив все свое внимание на Эйнджел.

– Спасибо, Рэмзи, – сказала она, улыбаясь. – Все просто замечательно. Мои комплименты повару… или поварам.

Сержант неуклюже поклонился и стал собирать грязные тарелки.

Макс, делая вид, что ничего не замечает, подошел к сервировочному столику за еще одной бутылкой шампанского.

Эйнджел со вздохом отодвинула тарелку и взяла бокал.

– Прекрасное вино, – сказала она и неожиданно улыбнулась. – Знаете, Макс, я всегда думала, что не люблю шампанское, а сейчас… – Она отпила из бокала. – И всё вы виноваты.

Макс улыбнулся в ответ. Ну вот, момент наступил.

А он не знает, что сказать!

Макс откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Какой же он дурак, надо же было сообразить, что это кузен Фредерик бесцеремонно стал бы ее расспрашивать о любовнике, от которого она беременна, но не соблазнитель Макс! Откуда Максу-то знать о ее беременности?

Придется подбираться к цели окольными путями, ничего другого не остается.

– Скажите мне, миледи, как вы оказались на маскараде? Когда я вас увидел, вы были одна, но ведь приехали-то вы туда наверняка с кем-то? Вы что, поссорились со своим любовником?

Эйнджел покраснела – то ли от гнева, то ли от смущения.

– У меня нет любовника, – сказала она тихо, глядя в стол. – Причина всех моих несчастий, – она перешла почти на шепот, – вы. – Она подняла голову, и Макс мог поклясться, что глаза ее полны слез. – Но мужчинам такие вещи безразличны. – Она резко встала, со скрежетом отодвинув стул, и хотела идти к двери.

Он схватил ее за руку.

– Мне как раз совсем не безразлично все, что происходит с вами, леди Роза. – Не отпуская ее руки, Макс обогнул угол стола и встал рядом. – Из-за меня у вас не может быть никаких неприятностей, – сказал он мягко. – И я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вас от любого, кто захочет вам навредить.