Текст книги "Это дикое сердце"

Автор книги: Джоанна Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 9

Когда в этот вечер Рид Тэйлор попросил Кортни встретиться с ним, она отказалась. Сара резко отчитала ее за это, но Кортни было все равно.

Саре нравился Рид, и Кортни понимала почему. Деспотичные и эгоистичные, они были похожи. И оба решили, что она должна выйти замуж за Рида. Но Кортни имела свое мнение на этот счет.

Да, Сара очень хотела, чтобы Кортни стала женой Рида. В последнее время каждая ее нравоучительная тирада заканчивалась коронной фразой:

– И когда только я сплавлю тебя замуж? Хватит уже сидеть на моей шее!

Это была шутка: Кортни зарабатывала более чем достаточно, чтобы содержать себя, и Сара предоставляла ей лишь комнату и питание. За работу в гостинице она ни разу не заплатила девушке ни цента. Кортни приходилось в свободное время подрабатывать шитьем для молодых сестер Кофман – она не хотела, чтобы Сара знала о пятистах долларах, спрятанных у нее в комнате.

Эти деньги остались от продажи кое-какой мебели, которая не понадобилась новым владельцам их дома, когда Кортни, отец и Сара уезжали из Чикаго. Сара не подозревала о том, что эти деньги получила Кортни и не успела отдать их отцу. Слишком озабоченный, Эдвард и не спросил про деньги, а Кортни в суматохе сборов просто забыла о них. Она сунула их на дно своего дорожного сундука, где они и лежали, уцелев даже после налета индейцев.

Она умолчала об этих долларах, когда Сара вопила, что у них нет ни цента и Эдварду не следовало держать все деньги при себе. Сейчас Кортни радовалась, что не выдала этой маленькой тайны.

Она предполагала отдать деньги в случае крайней нужды, но такого случая не было: Сара быстро нашла для них обеих работу в гостинице, а через три месяца вышла замуж за Гарри Аккермана, владельца этого заведения. Гарри был не столь хорошей добычей, как Эдвард, зато подавал надежды.

От этого брака Кортни не стало слаще. Она перестала получать деньги за работу, а Сара, быстро войдя в роль хозяйки, только отдавала приказы и бездельничала.

Девушка прекрасно понимала, почему мачеха так мечтала избавиться от нее: люди начали называть ее «старая Сара», думая, что Кортни – ее дочь. Сколько бы Сара ни говорила, что Кортни девятнадцать, а в конце года исполнится двадцать, их все равно воспринимали как мать с дочерью. Саре было всего тридцать четыре, и эти разговоры бесили ее.

Сара перестала настаивать на замужестве Кортни, уговорив Гарри переехать в быстро растущий Уичито, где строилась новая гостиница. В этом городе можно делать деньги – так говорил Рид, который и сам готовился к переезду, полагая открыть в семьдесят третьем году до начала сезона перегона скота новый салун и игровой зал в Уичито.

Сару не интересовало, поедет ли Кортни в Уичито, поскольку там девушка жила бы уже отдельно.

Кортни с содроганием думала о переезде. Уичито будет намного хуже, чем Рокли, ибо привлекает еще больше всякого сброда. Она не хотела ни отправляться туда с Сарой, ни выходить замуж за Рида. Правда, ничего другого не оставалось, но сегодня у нее зародился новый план.

Кортни всегда мечтала вернуться на Восток. Теперь она больше не желала оставаться в Рокли, а жить в Уичито под сомнительной защитой Гарри просто боялась.

Ворочаясь с боку на бок, Кортни никак не могла заснуть. Наконец она зажгла свечу и пошла за газетой, спрятанной в комоде. Она целый день предвкушала, с каким удовольствием почитает ее, но, увы, это оказалась не восточная газета, а техасский еженедельник «Форт-Уэрг», к тому же восьмимесячной давности.

Она разложила газетный лист на постели и прочитала несколько статей, пропустив одну – про перестрелку. Эта тема слишком живо напомнила ей о мистере Чандосе и убитом Джиме Уорде.

Отогнав мысли об Уорде, она невольно подумала о Чандосе. Кортни призналась себе, что он заинтересовал ее сразу, как только она увидела его. Чандос был не первым, кто ей понравился, но такого сильного впечатления на Кортни не производил ни один мужчина. Когда Рид Тэйлор приехал в их городок, Кортни сразу обратила на него внимание, но, узнав его ближе, быстро охладела к нему.

С Чандосом было иначе: понимая, кто он такой, она все равно находила его неотразимо привлекательным.

Поджарый и крепкий, с суровым, волевым лицом, сильным торсом и длинными мускулистыми ногами, он невольно обращал на себя внимание. Наверху его левой щеки виднелся маленький шрам. Но поистине неотразимы были его чувственный рот и светлые глаза, обрамленные густыми черными ресницами.

Рядом с ним Кортни чувствовала себя маленькой и хрупкой, оттого и вела себя так глупо.

Кортни вздохнула, снова сосредоточившись на газете. Пристальнее вглядевшись в одну из фотографий, она не поверила своим глазам. Неужели? Да нет, это невозможно! Нет… да!

Кортни быстро прочитала статью под фотографией. В ней говорилось об аресте некоего Генри Макгинниса, известного техасского угонщика скота в графстве Макленнан. Его поймал с поличным хозяин ранчо Флетчер Стратон, люди которого привезли Макгинниса в ближайший городок Уэйко. На снимке был запечатлен момент, когда угонщика скота вели по главной улице Уэйко, а прохожие глазели на него. Макгиннис был в фокусе, а лица людей на заднем плане вышли нечетко. Но один человек в этой толпе походил как две капли воды на Эдварда Хортс!

Кортни быстро накинула халат и, схватив свечу и газету, выскочила в коридор. Комната Сары и Гарри находилась поблизости. В ответ на ее стук из-за двери послышались проклятия, но Кортни, не обращая на это внимания, влетела в комнату. Гарри, увидев ее, застонал от раздражения. Сара пришла в ярость.

– Ты имеешь представление о том, который час…

– Сара! – вскричала Кортни. – Мой отец жив!

– Что-о? – вскричали оба. Гарри искоса взглянул на Сару:

– Значит ли это что ты за ним замужем, Сара?

– Это ничего такого не значит, – отрезала Сара. – Кортни, как ты посмела…

– Смотри, Сара! – оборвала ее Кортни и, присев на кровать, показала ей фотографию. – И не говори, что это не мой отец!

Сара долго вглядывалась в снимок, потом с облегчением сказала:

– Спи спокойно, Гарри. У девочки разыгралось воображение. Ты что, не могла подождать с этим бредом до утра, Кортни? Врываться к людям в столь поздний час просто неприли…

– Это не бред! Это мой отец! Фотография сделана в Уэйко, а значит…

– Ничего это не значит, – презрительно усмехнулась Сара, – кроме того, что в Уэйко живет мужчина, отдаленно напоминающий Эдварда. Заметь, я сказала «отдаленно»! Снимок нечеткий, и черты лица этого человека размыты. Ну да, есть какое-то сходство. Что с того? Эдвард мертв, Кортни! Все говорят, что он не мог выжить в плену у индейцев.

– Все, но не я! – сердито воскликнула Кортни. Как смеет Сара отрицать очевидное? – Я никогда не верила в его смерть. Он мог бежать, он мог…

– Дура! И где же, по-твоему, он был целых четыре года? В Уэйко? Почему он не пытался нас найти? – Сара вздохнула. – Эдвард мертв, Кортни. Тут уж ничего не попишешь. Иди спать.

– Я еду в Уэйко!

– Что? – Сара засмеялась. – А-а, ну конечно! Если ты хочешь, чтобы тебя убили в дороге, отправляйся! – И затем резко добавила:

– Убирайся отсюда! Я хочу спать!

Кортни молча вышла из комнаты. Это вовсе не воображение, и пусть никто не убеждает ее, что здесь, на снимке, не отец! Он жив! Она всегда чувствовала это. Почему он в Уэйко, Кортни не знала. Почему не пытался разыскать ее, тоже не могла сказать. Но она сама найдет его!

Плевать на Сару! Ясно, отчего она взъерепенилась – просто ей не хочется, чтобы Эдвард был жив. Она нашла себе мужа, который устраивает ее больше, чем Эдвард. К тому же Сара надеется, что Гарри сделает ее богатой.

Со свечой в руке, зажав под мышкой драгоценную газету, Кортни поднялась на второй этаж, где были комнаты для гостей.

Кортни прекрасно сознавала, на что идет. Это был самый смелый поступок в ее жизни. Если она задумается о том, что делает, то никогда не решится на это. Поэтому, ни секунды не медля, Кортни тихо постучала в дверь. Правда, у нее хватило ума постучать тихо. Который час, она не знала, но не хотела будить никого, кроме Чандоса.

Вскоре дверь распахнулась и невидимая сильная рука втащила ее в комнату. Рот ее крепко зажала большая ладонь, а к спине тесно прижалась каменная грудь бандита. Кортни выронила свечу, и, как только дверь закрылась, комната погрузилась в кромешную тьму.

– Разве вы никогда не слышали о том, что опасно будить мужчину среди ночи? Спросонья не каждый разберет, что вы женщина.

Он отпустил ее, и Кортни чуть не рухнула на пол.

– Простите, – начала она, – мне было необходимо видеть вас. До утра я ждать не могла – боялась вас не застать. Ведь вы уезжаете утром?

Он молча поднял ее свечу – Господи, и как только он нашел ее в темноте? – и, чиркнув спичкой, зажег ее и поставил на низкий комод. Кортни увидела рядом с комодом его седельные сумки и седло. Интересно, распаковал ли он свои вещи? Вряд ли. Казалось, что этот человек всегда готов сорваться с места.

Она сотни раз убирала эту комнату, но сейчас, ночью, здесь все казалось другим. Большой тканый ковер лежал свернутым у стены. Почему? И почему прикроватный коврик торчал из-под кровати? Принесенными ею вечером полотенцами и водой он пользовался. Полотенца сохли над умывальником. Занавески были задернуты, окно закрыто, и Кортни решила, что оно заперто. Возле чугунной нетопленой печки в центре комнаты стоял стул; на его высокой спинке висели чистая голубая рубашка, черный жилет, шейный платок и ремень. Портупея висела возле кровати – кобура была пуста. На полу стояли черные сапоги.

Взглянув на его смятую постель, Кортни похолодела и попятилась к двери. Она разбудила мужчину! Да как только она решилась на это!

– Извините, – пробормотала она, – мне не следовало вас беспокоить.

– Однако вы это сделали. Поэтому я не отпущу вас, пока не узнаю причины.

Это прозвучало как угроза. Тут только Кортни заметила, что он стоял перед ней полуобнаженный, в одних только брюках. Широкая полоса темных волос покрывала пространство между сосками и, образуя букву Т, прямой дорожкой сбегала по центру живота, исчезая в брюках. Кортни заметила также короткий, зловещего вида нож, продетый в одну из петель на его ремне. Револьвер, вероятно, он заткнул сзади за пояс брюк.

Конечно, перед тем как открыть дверь, он все предусмотрел. На Западе у мужчин свои законы, а такие, как этот, всегда настороже.

– Леди?

Кортни поежилась. В его голосе не было нетерпеливого раздражения, но она понимала, что удивила его.

Наконец решившись, она встретилась с его взглядом – все таким же бесстрастным.

– Я… я надеялась, что вы мне поможете. Как она и думала, револьвер оказался при нем. Он вытащил его из-за пояса и, подойдя к кровати, убрал в кобуру. Затем сел на постель и задумчиво уставился на Кортни. Это было уже слишком – разобранная постель, полуодетый мужчина… Щеки ее вспыхнули.

– У вас какие-то трудности?

– Нет.

– Так что же?

– Вы возьмете меня в Техас? Она выпалила это разом, боясь, что передумает, и теперь была довольна собой. После короткой паузы он сказал:

– Вы свихнулись?

Кортни еще гуще покраснела.

– Нет, уверяю вас, я серьезно. Мне надо попасть в Техас. У меня есть основания думать, что мой отец в Уэйко.

– Я знаю Уэйко. Отсюда до него больше четырехсот миль, половина из них – по индейским землям. Вы этого не знали?

– Знала.

– Но вы же не хотите ехать этим путем?

– Это ближайшая дорога, верно? По этой дороге я поехала бы четыре года назад с отцом, если бы… Ладно, не важно. Я знаю, что это опасно. Поэтому и прошу вас сопровождать меня.

– Почему именно меня? Кортни на мгновение задумалась.

– Здесь мне больше некого просить. Ну, вообще-то есть один человек, но его цена была бы слишком высока. А вы сегодня доказали, что прекрасно можете защитить меня. Я совершенно уверена, что вы в целости и сохранности доставите меня в Уэйко. – Она замолчала, раздумывая, стоит ли продолжать. – Есть и еще одна причина. Может, это покажется вам странным, но вы отчего-то кажетесь мне… знакомым.

– У меня плохая память на лица, леди.

– О, это вовсе не значит, что мы с вами встречались. Если бы так, я, конечно, помнила бы вас. По-моему, все дело в ваших глазах. – Если она скажет ему, как его глаза успокаивают ее, то он точно решит, что она безумная, и Кортни промолчала. – Может быть, в детстве я доверяла кому-то с такими глазами, как у вас, – не знаю. Но я почему-то уверена, что с вами буду в безопасности. Сказать по правде, я не чувствую себя надежно с тех самых пор, как… как меня разлучили с отцом.

Ни слова не говоря, он встал, подошел к двери и открыл ее.

– Я не повезу вас в Техас. Сердце Кортни упало. Она не ожидала отказа, больше всего на свете боясь попросить его.

– Но… я заплачу вам.

– Я не работаю за деньги.

– Но вы же повезете покойника в Уичито, чтобы получить деньги. Казалось, он удивился.

– Я еду в Ньютон, Уичито мне по пути.

– О, я не думала, что вы собираетесь остаться в Канзасе.

– Я и не собираюсь.

– Тогда…

– Я сказал – нет! Я вам не нянька!

– Я не такая уж беспомощная, – сердито начала Кортни, но осеклась, перехватив его ледяной взгляд. – Ладно, я найду себе другого попутчика, – с вызовом сказала она.

– Я бы вам не советовал. Вас убьют. Это напоминало слова Сары, и Кортни еще больше разозлилась.

– Простите, что побеспокоила вас, мистер Чандос, – резко проговорила она и, вскинув голову, решительно вышла из комнаты.

Глава 10

Ньютон, городок в двадцати пяти милях к северу от Уичито, постепенно отвоевывал у Абилина положение канзасского центра по перевозке скота. Построенный по тому же скверному образцу, городок успел пережить только один сезон, тогда как Уичито существовал уже два.

Все злачные места города – танцзалы, салуны и бордели – располагались к югу от железнодорожных путей, в районе под названием Гайд-Парк.

В сезон перегона скота в городке всегда околачивались ковбои-погонщики и притоны гудели круглые сутки. Перестрелки были таким же обычным делом, как и кулачные бои, возникавшие по малейшему поводу.

Ковбоям платили в конце тропы, и почти все они в считанные дни спускали заработанные деньги.

Чандос, проезжая через Гайд-Парк, отметил, что здешние ковбои ничуть не отличаются от других. Как только опустеют их карманы, одни вернутся в Техас, а другие отправятся бродяжничать. Возможно, кто-то из них поедет на Юг, остановится в Роклн, и Кортни Хортс уговорит его довезти ее до Техаса.

Чандос редко выказывал свои чувства, но сейчас ему чертовски трудно удавалось сохранить спокойное выражение лица. Мысль о юной Кортни Хортс, путешествующей по прерии наедине с ковбоем, изголодавшимся по женщинам, отравляла ему существование. Но собственная реакция на это раздражала еще больше. Глупая женщина с Востока! Ничему-то она не научилась за четыре года, прошедшие с того дня, как ее жизнь оказалась в его руках. Как и тогда, никакого инстинкта самосохранения!

Чандос остановился перед салуном Татла, но спешиваться не стал. Сунув руку в карман жилета, он извлек оттуда прядку волос, которую носил с собой все эти четыре года. Чандос обнаружил их в своем кулаке после того, как дернул Кортни за волосы.

Тогда он еще не знал, как ее зовут, но вскоре выяснил, вернувшись в Рокли разведать, что сталось с его Кошачьими Глазками. Именно так Чандос мысленно называл ее – Кошачьи Глазки, даже когда узнал ее имя. А думал он о ней за эти годы часто.

Конечно, он представлял Кортни совсем не такой, какой она стала сейчас. Он помнил ее испуганной девочкой, чуть старше его погибшей сестры. Теперь несмышленая девчонка превратилась в красивую женщину – впрочем, все такую же глупую. Какое дурацкое решение ехать в Техас! Чандос мог легко предположить, что ее изнасилуют и убьют в дороге. Эти страшные фантазии были основаны на реальности.

Он спешился, привязал своего пегого мерина перед салуном Татла и еще несколько мгновений задумчиво смотрел на прядку волос, а потом с отвращением отшвырнул ее.

В салуне, несмотря на полуденное время, вокруг стойки и за столиками сидело по меньшей мере человек двадцать. Здесь была даже парочка дам полусвета. За одним из столиков резались в карты, игрой заправлял картежник-профессионал. На другом конце зала в компании шести приятелей гулял городской шериф, они так же шумели, как и другие посетители пивной. Три ковбоя мирно спорили, кому идти с двумя шлюхами. За столиком в углу двое тихо потягивали пиво – явно отпетые бандиты.

– Дэйр Траск еще не заходил? – спросил Чандос у бармена, заказав себе выпивку.

– Не слышал, про такого, мистер. Эй, Уилл, ты знаешь Дэйра Траска? – крикнул бармен одному из завсегдатаев.

– Да вроде бы нет, – ответил Уилл.

– Он обычно ездит в компании Уэйда Смита и Лероя Керли, – подсказал Чандос.

– Смита я знаю. Слышал, что он живет с какой-то бабой в техасском Парисе. А двое других?.. – Мужчина пожал плечами.

Чандос поставил виски на стойку. Ну что ж, уже кое-что, пусть это даже всего лишь слухи. Задавая невинные вопросы в салунах, он выяснил, что Траск едет в Ньютон. Но про Смита он ничего не слышал уже два года, с тех пор как узнал о том, что его разыскивает за убийство полиция Сан-Антонио. А вот за Лероем Керли Чандос проследил до маленького городка в Нью-Мехико, где ему даже не пришлось набиваться на драку. Керли, прирожденный забияка, чуть что хватался за револьвер. Он сам полез на рожон, и Чандос убил его.

Чандос знал Дэйра Траска лишь по краткому описанию: каштановые волосы, карие глаза, невысокий, около тридцати. Под это описание подходили два ковбоя и один из бандитов за столиком в углу. Но у Дэйра Траска была одна особая примета: на левой руке у него не хватало двух пальцев.

Чандос заказал вторую порцию виски.

– Если зайдет Траск, скажи ему, что его ищет Чандос.

– Чандос? Хорошо, мистер. Вы его друг?

– Нет.

Этим все было сказано. Ничто так не тревожило бандита, как сообщение о том, что его разыскивает кто-то ему неизвестный. Чандос таким же приемом подловил бродягу Цинциннати. Он надеялся, что это поможет ему найти и Траска, которому, как и Смиту, все четыре года удавалось уходить от него.

Чтобы отбросить сомнения, Чандос внимательно оглядел тех троих, которые показались ему подозрительными, но у них все пальцы были на месте.

– Черт возьми, мистер, что это ты тут высматриваешь? – спросил ковбой, оставшийся за столиком один. Оба его дружка встали, собираясь уйти с девицами наверх.

Очевидно, он проиграл спор и теперь ждал, когда вернется одна из проституток. От этого у него заметно испортилось настроение.

Чандос пропустил его слова мимо ушей. Если мужчина нарывается на драку, успокоить его довольно просто.

Ковбой встал из-за столика и, схватив Чандоса за плечо, грубо развернул его.

– Сукин сын, я тебя спра…

Чандос двинул его ногой в пах, и парень, побледнев, повалился на колени. Чандос выхватил револьвер.

Кто-нибудь другой на его месте мог бы и выстрелить, но Чандос не убивал просто так. Он держал револьвер, чтобы выстрелить в случае необходимости.

Городской шериф Макласки встал из-за столика при первых признаках конфликта, но явно не собирался вмешиваться. Он отличался от своего предшественника, пытавшегося усмирить Ньютон. Незнакомец метнул на шерифа взгляд, и тот сразу понял: с этим человеком шутки плохи. К тому же если уж парень схватился за револьвер, не стоит стоять у него на пути.

Два других ковбоя осторожно сошли с лестницы, чтобы забрать своего дружка. Они широко развели руками, выражая миролюбие:

– Успокойтесь, мистер! У Баки пустой котелок, он туго соображает. Его не слишком сильно скрутило, но он больше не будет хулиганить.

– Черта с два я…

Ковбой, поднимая Баки с колен, ткнул его локтем в бок:

– Дерьмо! Заткни свою пасть, пока она еще цела! Тебе повезло, что он не продырявил твою башку.

– Я буду в городе еще несколько часов, – сказал им Чандос, – на случай, если ваш друг захочет подвести итоги.

– Нет, сэр. Мы сейчас отвезем Баки в лагерь, а если он и тогда не образумится, мы сами вправим ему мозги. Вы с ним больше не встретитесь.

Весьма сомнительно, подумал Чандос, но удовлетворился обещаниями ковбоя. Просто в Ньютоне ему придется держаться начеку.

Едва револьвер Чандоса водворился на место, пивная опять зашумела. Шериф со вздохом облегчения уселся на место, а картежники вернулись к игре. Такого рода разборки не заслуживали даже обсуждения. Взволновать Ньютон могло только кровопролитие.

Через несколько минут Чандос вышел из салуна Татла. В поисках Траска ему предстояло обойти другие салуны городка, а также танцзалы и бордели. На последнее, возможно, тоже уйдет время, ведь он не был с женщиной с тех пор, как уехал из Техаса, а неожиданная встреча с Кортни Хортс в ее проклятой ночной рубашке только раззадорила его.

Подумав о Кортни, Чандос увидел на земле комок темных волос. Вдруг ветерок погнал волосы прямо к его ногам. Чандос поднял их и положил в жилетный кармашек.