Текст книги "Узы любви"
Автор книги: Джоанна Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 15
– Почему этот чертов лекарь не идет? – бушевал Вулфрик. – Где его носит?
– Наверное, потому, что я за ним не посылала, – преспокойно ответствовала Джоан.
– Это первое, что ты должна была сделать! Займись этим, да побыстрее!
Милисент попробовала открыть глаза, уверить их, что все хорошо, но так и не нашла сил. В ушах стоял такой звон, что она почти оглохла. Нужно хоть немного поспать, чтобы отдохнуть и окрепнуть, но рука невыносимо ныла.
– Попробуй привести его и найдешь дверь запертой, – предупредила Джоан. – Он только навредит Мили! Взгляни! Из нее и так вытекла почти вся кровь, а он наверняка примчится со своими пиявками! Я сама позабочусь о сестре.
– Что за вздор…
– Думай как хочешь, но по нашему с Милисент опыту я знаю, что пиявки помогают вылечить лихорадку или горячку, но при ранах и увечьях даже вредны. Более того, они высасывают слишком много крови. Пойми, моя сестра ненавидит лекарей и не поблагодарит тебя за то, что привел их сейчас, когда она слишком слаба, чтобы обороняться от этих кровопийц!
– Мне не нужна ее благодарность. Я лишь хочу ее выздоровления, – процедил Вулфрик.
– В таком случае предоставь мне ухаживать за сестрой. А если хочешь помочь, скажи отцу, что рана легкая и что Милисент через несколько дней поправится.
Вулфрик поколебался, но наконец спросил:
– Ты известишь меня, когда ей станет лучше?
– Разумеется.
– Я хочу видеть ее, когда она очнется.
– Как только Милисент согласится с тобой встретиться.
Вулфрик надменно дернул плечом.
– Я не нуждаюсь в ее позволении. Позовешь меня, и все.
И, уходя, громко хлопнул дверью: очевидно, Джоан все-таки вывела его из себя. Милисент так и не подняла ресниц, чтобы убедиться, ушел ли Вулфрик. Но сумела разлепить ссохшиеся губы.
– Не… не зови его, – попросила она.
Нежная рука сестры легла на ее лоб, в ушах прозвенел мелодичный голосок:
– Ш-ш-ш… я целую неделю буду отвечать ему, что ты спишь. Не настолько же он груб, чтобы тревожить твой сон.
– А… если… настолько?
– Не волнуйся, я позабочусь, чтобы он здесь не показывался. А теперь приготовься. Хорошо, что ты не успела прийти в себя, пока я накладывала швы, но теперь нужно перевязать.
– Сколько?
Джоан мгновенно сообразила, о чем спрашивает сестра.
– Шесть швов, – вздохнула она. – Я старалась не оставить ни единой складочки.
Милисент непременно улыбнулась бы, если бы это не требовало таких усилий. Теперь Джоан будет трястись над сестрой, пока та не поправится.
Она почти засыпала, но что-то побудило ее спросить:
– Его нашли?
И снова Джоан не потребовались объяснения.
– Пока нет. Когда я уезжала с поляны, папа во главе целого отряда пустился на поиски. Он просто взбешен, Мили, и недаром. Как мог один из наших охотников оказаться столь беспечным?
– Это не охотник… и не случайность, – едва выговорила Милисент, путаясь в словах. – Кто-то… хочет моей смерти.
– Вулфрик поставил стражу за дверью… нет, не тревожься. Не для того, чтобы держать тебя в спальне. На случай, если кто-то попытается ворваться без позволения, – шептала Джоан, словно боясь, что часовые услышат ее и донесут Вулфрику. – Он принял близко к сердцу все, что ты сказала.
Милисент села в кровати, где провела последние три дня. Отдых пошел ей на пользу, и рука уже почти не болела.
– Что же я сказала? Что такого сказала?
– В тот день, когда все произошло, – объяснила Джоан, – ты призналась, что кто-то пытался тебя убить. Я передала это папе в присутствии Вулфрика. Они оба согласны с тобой. Слишком мало времени прошло между первым нападением и вторым. Оба случая наверняка связаны между собой. Все не так просто.
– Дело не только в этом. Я еще не успела как следует все обдумать, просто хорошо знаю как наших, так и соседних охотников. Никто из них не может быть так неосторожен, а кроме того, ни один не осмелился бы стрелять, когда папа охотится поблизости. А в тот день собралась целая толпа, и просто невозможно было нас не увидеть и не услышать.
– Какое несчастье! – воскликнула Джоан, ломая руки. – Никогда мне не было так страшно! Ненавижу негодяев, посмевших тебе угрожать! Но кому понадобилось причинить тебе зло? У тебя ведь нет врагов, Мили!
– Нет, но у него, возможно, есть. А как побольнее ударить Вулфрика? Только вырвать из рук приданое, которое он уже считает своим.
– Поверить не могу! Все это слишком сложно, – возразила Джоан, покачивая головой. – Куда проще убить противника, исподтишка или в честном бою, но никто не покушался на жизнь Вулфрика.
– Попытки прикончить меня начались сразу после его приезда, не так ли? Если за всем этим не стоят его недоброжелатели, остается лишь предположить, что сам Вулфрик желает от меня избавиться.
– Ты не смеешь так думать! – охнула Джоан.
Милисент насмешливо подняла брови:
– Неужели? После того как он признался, что любит другую? Что просил своего отца расторгнуть брачный договор и потерпел неудачу? Разве моя смерть не позволит ему добиться желаемого?
– Лорд Гай – человек благородный. Не сомневаюсь, что сын унаследовал от него все хорошие качества. Нехорошо и некрасиво подозревать его в низком коварстве.
Милисент пожала плечами:
– И более странные деяния совершают во имя любви. Но я склонна согласиться с тобой, поэтому все же считаю, что это козни какого-то неизвестного врага Вулфрика. Необходимо лишь постараться и узнать, кто он.
Джоан кивнула и нехотя пробормотала:
– Это еще не все.
– Не все?
– Он убежден, что не сумет защитить тебя здесь. Говорит, что в Данбере много наемников, а эти люди отнюдь не славятся преданностью и готовы совершить любую пакость по велению того, кто больше даст.
– Хочешь сказать, предатель живет в замке?
– Так считает Вулфрик. Я просто повторяю то, что он сказал папе. В Шеффорде, однако, живут только те рыцари, которые принесли обет верности графу. Наемников там не жалуют.
– Иными словами, он доверяет только своим. Наших же людей легко подкупить и склонить к убийству, – фыркнула Милисент. – И что же сказал на это папа?
– Ты же знаешь, он не склонен к поспешным суждениям. Но согласился, что тут слишком много чужих, поскольку по округе разнеслась весть о том, как привольно живется в Данбере. Короче говоря, завтра мы отправляемся в Шеффорд.
– Что?! Мне дали время привыкнуть к жениху! Не может же папа передумать, только потому…
– Этот месяц у тебя есть! Просто ты проведешь его не дома, а там.
Милисент недовольно насупилась, потом уточнила:
– Ты сказала «мы»?
Джоан широко улыбнулась:
– Я долго пугала папу тем, что ты недостаточно окрепла, чтобы путешествовать без меня. Он согласился на поездку только при условии, что я буду тебя сопровождать.
Милисент порывисто схватила сестру за руку.
– Спасибо! Спасибо тебе! – Но тут же добавила заговорщическим шепотом: – Может, тоже притворишься больной? Тогда мы обе останемся дома.
– Ай-ай-ай! Не стыдно тебе? И что тут особенного? Ведь для тебя ничто не изменилось. Никто пока не выдает тебя замуж!
– Шеффорд – его владения. Там мне будет не по себе.
– А по-моему, в его присутствии тебе всегда не по себе, так что не вижу никакой разницы.
– Верно, – вздохнула Милисент. – Кстати… не пора ли начать собираться?
Глава 16
– И какого дьявола это означает?
Милисент проследила за взглядом Вулфрика и увидела четыре деревянные клетки разных размеров, внесенные слугами. Отъезжающие уже собрались во дворе, где на две огромные телеги укладывались все те вещи, которые пожелали взять с собой двойняшки. Любимцев Милисент должны были грузить в последнюю очередь.
Милисент очень гордилась клетками, которые сделала сама перед тем, как ее отослали в Фулбрей. Уже тогда она отказалась оставить дома своих питомцев. И сейчас возьмет всех с собой!
– Моим животным, – пояснила она, – будет удобнее в клетках.
Вулфрик бросил взгляд на сидевшую на телеге девушку.
– У тебя столько животных? Четверо?
– Нет, гораздо больше, но только эти поедут в клетках. Вулфрик наконец соизволил подойти поближе к клеткам и присмотреться.
– Сова? С чего это вдруг ты решила пригреть сову?
– Вот уж нет. Скорее наоборот. Это Хутс [Крик совы, уханье (англ.). выбрал меня своей покровительницей. Последовал за мной в замок и поднял переполох во дворе, требуя, чтобы я взяла его к себе.
– Чтобы ты взяла…
Он осекся, очевидно, поняв, что спорить – себе дороже, и показал на следующую клетку.
– А это что? Неужели думаешь, что я не стану тебя кормить, и поэтому захватила собственный обед?
Поняв, куда он показывает, девушка ахнула.
– И не думай! Эгги была моей с той минуты, когда вылупилась из яйца!
– Еще одна питомица? Куры – это не собаки и не кошки! Их не держат для развлечения! – раздраженно бросил Вулфрик.
– А эту держат, – отпарировала Милисент.
– Могу я спросить, что это за клочок меха?
Милисент хихикнула, наслаждаясь его изумлением или, вернее, досадой.
– Не столько мех, сколько иглы. Это мой ежик. Я назвала его Слиппером note 8Note8
Засоня (англ.).
[Закрыть]потому, что он целыми днями дремлет.
Вулфрик воздел было руки к небу, но тут же свел брови при виде Стомпера, привязанного к задку телеги. Но настоящее потрясение ждало впереди. Он выглядел поистине ошарашенным, когда наконец заметил Граулза note 9Note9
От слова growl – рычать.
[Закрыть], просунувшего любопытный нос из-под руки хозяйки, чтобы проверить, с кем она беседует.
– Волк? Ты держишь дома волка?
– Он совсем ручной. Такой безобидный и на редкость дружелюбный с любым, кто его погладит.
– В таком случае почему ты назвала его Граулзом?
Ее питомец, недовольный тоном Вулфрика, к сожалению, выбрал именно этот момент, чтобы зарычать. Милисент, лукаво усмехнувшись, пояснила:
– Он не всегда приветлив, особенно к тем, кто на меня кричит.
– Я не кричал! Хотя, черт возьми, и следовало бы.
– Конечно, ты лепетал еле слышно. Готова в этом поклясться.
– Эти… звери останутся здесь! – рявкнул Вулфрик.
– Значит, и я остаюсь, – процедила она.
– Этот вопрос не обсуждается.
– Совершенно с тобой согласна.
Джоан по уже укоренившейся привычке поспешно встала между ними:
– О, Вулфрик, питомцы моей сестры тебе не помешают! Поверь, скоро ты вообще о них забудешь, особенно когда мы тронемся в путь! Но не проси ее бросить их здесь! Милисент так к ним привязана! Они для нее все равно что дети малые!
Вулфрик, еще не смирившийся, открыл было рот, чтобы запротестовать, но передумал и улыбнулся Джоан. Уже не впервые Милисент наблюдала подобную метаморфозу! Просто никогда не задумывалась, что бы это значило. Но теперь…
Всякому, даже постороннему, человеку очевидно, что Вулфрик с величайшей радостью предпочел бы взять в жены Джоан. Интересно, не захочет ли сестра поменяться с ней местами? Они все сохранят в секрете, и поскольку уже привыкли дурачить окружающих, все пройдет как по маслу.
Столь необычная идея взволновала девушку, и она уже начала было обдумывать детали плана, как перед глазами неожиданно всплыла картина: Джоан и Вулфрик на кровати, слившиеся в страстных объятиях.
Ее словно оглушило. Перед глазами все завертелось. Немного опомнившись, Милисент выбросила из головы мысли о всяких обменах. Она не станет уговаривать сестру хотя бы потому, что не хочет видеть, как ее милая, добрая Джоан страдает в супружестве с таким чудовищем и тираном! Да-да, именно не хочет… или по крайней мере старается себя в этом убедить.
Какой-то рыцарь обратился с вопросом к Вулфрику, и тот на мгновение отвлекся, а когда повернулся вновь, клетки уже были крепко привязаны к телеге. Он устало махнул рукой, по-видимому, поняв, что дальнейшие дебаты бесполезны, и перед тем как отойти, спросил у Милисент, хорошо ли она себя чувствует. Она заверила его, что все в порядке, и сначала посчитала, что он все же проявил к ней сострадание. Это смутило девушку, но здравый смысл быстро возобладал над фантазиями. Он попросту опасается, что из-за нее придется ехать в два раза медленнее.
Однако не она стала причиной задержки. Тяжело груженные телеги еле тащились. Хорошо, если они прибудут в Шеффорд к завтрашнему вечеру!
Кроме того, пошел снег, не слишком густой, но сразу похолодало, и поездка превратилась в кошмар.
Девушки, даже закутавшись в плащи и накинув одеяла, продрогли и тряслись в ознобе. Всадникам приходилось не лучше, поэтому, едва они добрались до Норвичского аббатства, Вулфрик приказал остановиться на ночь. Особенной роскоши, разумеется, ждать не приходилось, но места хватило всем, а конюшни были теплыми.
Джоан и Милисент поужинали в комнате, понимая, что добрым монахам не слишком хочется лишний раз видеть женщин в своей обители. Сразу после ужина они легли спать, поскольку Вулфрик предупредил, что завтра спозаранку все отправятся в путь, чтобы наверстать упущенное сегодня.
Но Милисент и без того легла бы: она боялась признаться даже себе, как сильно устала. Должно быть, так и не успела восстановить силы после ранения. Наверное, стоило полежать в постели еще несколько дней, прежде чем решаться на поездку. И рука к тому времени перестала бы болеть. А сейчас она разбередила рану на неровной дороге и долго ворочалась, прежде чем наконец уснуть.
Глава 17
Позднее Милисент так и не могла вспомнить, что разбудило ее среди ночи. Но ей отчего-то стало не по себе, словно в комнате бродил призрак. И хотя оснований для тревоги, казалось, не было, она не могла заставить себя вновь закрыть глаза. Ей необходимо было удостовериться, что в тихой каморке без окон нет никого, кроме них с Джоан. Но было слишком темно, чтобы разглядеть, так ли это. Огонь в очаге догорел, оставив лишь слабо светящиеся уголья, а свечу, стоявшую на столике рядом с узкой кроватью, они потушили перед тем, как лечь. Но неугомонная девушка все-таки решила проверить каждый уголок. Поэтому, схватив свечу, Милисент осторожно перелезла через Джоан и направилась к очагу, чтобы сунуть фитиль в тлеющие угольки.
Она и не ожидала кого-то найти, а действовала скорее для очистки совести. Избавиться бы от глупых страхов и лечь спать!
Поэтому она едва не лишилась чувств от неожиданности, увидев стоявшего в изголовье кровати здоровенного верзилу с кинжалом в руке. Откуда он взялся? Раньше она в глаза его не видела, это совершенно точно. Такого раз узреешь, не скоро забудешь: широкий шрам на лице тянулся через всю щеку, едва не до подбородка, разваливая надвое косматую бороду. Очевидно, он пробрался сюда из леса: на шерстяной шапке и саженных плечах еще поблескивал нерастаявший снег.
Оказалось, что Джоан тоже успела проснуться, когда сестра вставала с постели, и молча ждала, пока та объяснит, в чем дело. Но едва Милисент подняла повыше зажженную свечу и осветила незваного гостя, Джоан громко ахнула и тоже вскочила. Незнакомец растерянно оглядывал девушек. Судя по туповатой физиономии и бегающим темным глазкам, Милисент решила, что он явно не семи пядей во лбу, но поможет это им или, наоборот, помешает, трудно было сказать. В этот момент он явно потерял способность мыслить здраво.
– Кто из вас старшая? – выдавил он наконец.
Судя по клинку, намерения у него были самые что ни на есть недобрые, и Милисент, спеша защитить сестру, объявила:
– Я!
К ее прискорбию, Джоан, поняв, что дела плохи, ухитрилась произнести те же слова и почти в то же мгновение, чем вызвала негодование пришельца:
– Говорите правду, или обе умрете. Лучше одна, чем две, верно?
Лучше всего остаться в живых, но толковать с ним на ту тему бесполезно. Однако Милисент никак не могла сообразить, что предпринять. Да и вообще откуда он взялся? Ничего не скажешь, блестящий план предложил Вулфрик! Нужно не забыть упрекнуть его утром. В своей собственной спальне она была бы в безопасности. Граулз и Риска разорвут любого, кто посмеет ей угрожать. Но теперь оба они были заперты в конюшне и не могли прийти на выручку хозяйке.
Итак, что же делать? Справиться с ним невозможно: он переломит их, как сухие веточки. К тому же он держит нож, а они безоружны. Милисент даже лук оставила на телеге, справедливо предположив, что в аббатстве он ни к чему. Остается попробовать убедить его разумными доводами. Поэтому девушка высокомерно предложила:
– Я хотела бы нанять вас, сэр, и заплачу вам куда больше того, на что вы когда-либо сможете надеяться.
– Нанять меня? – непонимающе переспросил верзила.
– Да, чтобы охранять нас с сестрой. Вы кажетесь ловким парнем и наверняка сообразите, с какой стороны хлеб маслом намазан. Или вы всего лишь жалкий раб, обреченный вечно выполнять желания своего господина? – с намеренным пренебрежением осведомилась Милисент.
Мужчина дернулся, как от удара, и почти зарычал:
– Я свободный человек!
– В таком случае вы должны понимать свою выгоду, разве не так? – не отставала девушка. – Работа нетрудная, а деньги немалые.
Он явно заинтересовался предложением: это было заметно по заблестевшим глазам. Соблазн очень велик. Но тут он, должно быть, представил, что с ним сделают, если он поддастся этому соблазну, поскольку съежился и испуганно осмотрелся.
Не найдя ничего подозрительного, громила пришел в себя и, судя по злобной физиономии, преисполнился решимости осуществить свой злодейский умысел.
– Честь и преданность дороже любых денег, госпожа, – пояснил он, чтобы оправдать свой испуг.
– Ими сыт не будешь да и не разбогатеешь тоже, – возразила она.
– Мертвого хоть золотом осыпь, все равно толку не будет.
– Так и скажи, что трусишь. Боишься хозяина, – съязвила девушка.
Незнакомец злобно оскалился.
– Ничего, зато с радостью совершу то, зачем прислан, – прошипел он, многозначительно глядя на нее. Но прежде чем успел шагнуть к ней, припомнил: девушек две.
Милисент словно читала его мысли. Опять он никак не сообразит, кого пришел убивать. И пока будет думать, хотя бы одна из них успеет сбежать. И ту, которая улизнет, он и посчитает своей несостоявшейся жертвой.
Она воспользовалась его колебаниями, чтобы спросить:
– Но кто послал тебя? Назови имя!
– Еще чего? – фыркнул он. – К чему вам знать?
– Мог бы прямо признаться, что тебе никто не подумал сказать правду! – презрительно бросила Милисент.
Он еще больше обозлился, и Милисент поняла, что времени осталось совсем немного. И едва он шагнул к ней, как она швырнула свечу ему в лицо. Правда, пламя успело погаснуть, но горячий воск обжег ему щеки. Мужчина взвыл и закрылся руками. Воспользовавшись суматохой, она велела сестре немедленно уходить, а сама схватила одеяло и, наскоро прицелившись, набросила ему на голову. Приглушенное ругательство доказывало, что она попала в цель. К счастью, Джоан успела понять замысел сестры и, распахнув дверь, метнулась в коридор. При тусклом свете, лившемся оттуда, Милисент сумела разглядеть смутные очертания кровати и попыталась перепрыгнуть через нее, чтобы скрыться, пока негодяй не выпутается из одеяла. Но тот, должно быть, успел опомниться раньше, потому что схватил Милисент за щиколотку, прежде чем она успела добраться до порога. Девушка всей тяжестью приземлилась на каменный пол, придавив раненую руку.
Слезы боли выступили у нее на глазах, на мгновение ослепив. Но тут Милисент услышала крики сестры о помощи и стук открывавшихся дверей. Вот только помощь, кажется, опаздывала. Один удар кинжалом, и жизнь оборвется!
Тяжело дыша, обезумев от ужаса, она изо всех сил отбивалась, и в затуманенное сознание не проник вопль боли. Она почувствовала только, как обмякли и разжались его руки, и не удивилась, что сумела в одиночку одолеть такого силача. Просто вскочила на ноги и рванулась, сама не зная куда. И уперлась в чью-то стальную грудь.
Вулфрик обнял ее за талию и то ли потащил, то ли повел из комнаты.
– Успокойся, – только и сказал он, давая понять, что больше ей некого бояться.
Комнаты для гостей выходили на внутренний двор, совсем голый в это время года. Луна зашла за тучи, и снаружи было ненамного светлее, чем внутри. Но Вулфрик повел ее не дальше соседней каморки, где Реймунд зажег свечу. Там же была Джоан. Закутавшись в одеяло, она старалась не смотреть на рыцаря, совсем голого, если не считать набедренной повязки. Огонь в очаге тоже успел погаснуть, и в двери дуло холодным ветром.
– Ты ранена?
– Швы, должно быть, разошлись, но в остальном все в порядке, – заверила сестру Милисент и, повернувшись, увидела, что Вулфрик все еще здесь. Почему он не погнался за убийцей?
Она вдруг заметила, что он тоже в одной набедренной повязке, и едва не задохнулась от изумления. Никогда она не видела ничего более влекущего! Упругая загорелая кожа и шары мускулов! Он невероятно красив!
От нее потребовалось все мужество, чтобы отвести взгляд от этого идеального торса и спросить, почему Вулфрик все еще здесь. Она побоялась напомнить ему о долге, поскольку до сих пор не забыла, как он повел себя, когда она в тот день на дороге попросила его отправиться в погоню за нападающими. Наконец, поколебавшись, Милисент осторожно обронила:
– Он успеет сбежать.
– Больше он не встанет. Никогда, – заверил Вулфрик.
Только теперь Милисент заметила капавшую с меча кровь.
– Иисусе, ты убил его? И не подумал, что сначала следует допросить?
– Наверное, ты права, но времени не было – он уже занес над тобой кинжал.
Милисент с ужасом осознала, как близка была к гибели. И хотя сразу же поняла, зачем явился чужак, и боялась смерти, но услышать из уст Вулфрика, что все на самом деле так и было…
Она кивком поблагодарила его, хотя стоило ли? Ведь он сам вызвался защищать ее! Едва ли не похитил из родного дома под этим предлогом, но пока что потерпел позорную неудачу, оказавшись весьма нерадивым покровителем!
– Ты лишил меня безопасности Данбера, отнял у отца… – не преминула пожаловаться она.
– Там ты была куда в большей опасности, – перебил он.
– А в этом аббатстве? Следовало бы по крайней мере поставить стражника перед моей дверью! – вспыхнула Милисент.
– Что и было сделано.
Девушка недоуменно моргнула, но Вулфрик уже обратился к брату:
– Узнай, что с ним случилось.
Реймунд кивнул и почти выбежал из комнаты. Пока его не было, Джоан подтащила Милисент поближе к свече и под прикрытием одеяла исследовала рану.
– Всего несколько капель крови, – прошептала она, все еще потрясенная нелегким испытанием. – Рана слегка открылась, но швы держатся.
Милисент устало и благодарно улыбнулась. Подвергнуться сейчас еще одной процедуре наложения швов было выше ее сил.
Вернувшийся Реймунд принес печальную весть:
– Он мертв, Вулф. Кинжал в сердце. Похоже, бросили издали, но попали в цель. Потом отнесли тело во двор и спрятали за деревом.
Вулфрик долго молчал, прежде чем обернуться к Милисент:
– Кто желает твоей смерти?
– Вопрос, который тебе следовало бы задать пораньше, не думаешь?
– Кто? – повторил он, не обращая внимания на упрек.
Милисент пожала плечами:
– Очевидно, тот, кто хотел бы воспрепятствовать нашему браку.
– Не вижу тут ничего очевидного, хотя все возможно. Если так, необходимо немедленно обвенчаться. Если даже ты ошибаешься, тем более следует поскорее назначить свадьбу, чтобы я не имел причин беспокоиться за ловкость и умение стражников, поскольку теперь буду сам тебя охранять.
– Не стоит принимать столь поспешные решения, – вскочила Милисент. – Отныне я стану всюду появляться в сопровождении Риски и Граулза. Уж они сумеют отпугнуть любого.
– Или погибнуть вместе с тобой, – проворчал он.
– Ничего подобного. Они убивают с такой же легкостью, как ты, – настаивала она, упрямо вздернув подбородок.
Вулфрик хотел что-то сказать, но вздохнул:
– Хорошо, я сам простою у твоих дверей остаток ночи, и завтра, пусть хоть гром греми, хоть метель мети, не остановлюсь, пока мы не доберемся до Шеффорда.
Милисент охотно согласилась. Видно, мысль о скорой женитьбе и его не слишком привлекает. Слава Богу, что у нее хватило ума найти выход!
