Текст книги "Сердце воина"
Автор книги: Джоанна Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 10
Пришлось долго убеждать себя, что Дадцен вовсе не имел в виду ничего такого, о чем подумала она. Вероятно, ее воображение слишком разыгралось, и то, что он не двинулся с места и не попытался подойти к ней, как нельзя лучше это доказывало. Давно пора было расщедриться и купить в квартиру кондиционер: волна ледяного воздуха привела бы ее в чувство!
Бриттани удовольствовалась тем, что опустилась в шезлонг, стоявший подозрительно близко к дивану, и принялась энергично обмахиваться. Нужно поточнее выяснить, что же все-таки он подразумевает под словом «нужна».
– Неужели я могу сделать для вас что-то такое, что вашему посольству не под силу?
– Мне срочно необходимо найти человека по имени Джорран. Я могу не узнать его при встрече, потому что он вполне способен изменить внешность. Вы же с первого взгляда сумеете распознать в нем уроженца чужой страны.
– А вот это весьма спорно, – возразила она. – Только ваш акцент помог…
– Он тоже говорит не так, как вы.
– Надеюсь, вы не собираетесь болтать со всеми мужчинами в городе ради того, чтобы проверить их выговор?
– Если такая необходимость возникнет…
– Стоп, – перебила она. – Я шучу. Городок, конечно, невелик, но тысяч двадцать жителей все же наберется. Если хотя бы половина из них – мужчины, придется потратить черт знает сколько времени на то, чтобы перемолвиться словечком с каждым. А у меня сложилось впечатление, что вы очень торопитесь.
– Это правда. Но у меня есть способ надежнее. Джорран захочет вступить в контакт с тем, кого вы называете мэром, так что его наверняка можно найти поблизости от этого вождя.
– А что ему нужно от мэра Салливана?
– Его положение.
– То есть как?
Незнакомец смущенно нахмурился. Бриттани, окончательно сбитая с толку, недоуменно пожала плечами. Тогда он поспешил пояснить:
– Джорран попытается стать здешним мэром. Я должен остановить его, прежде чем ему это удастся.
– Он собирается выставить свою кандидатуру против Салливана?! Но мне казалось, что он иностранец, как и вы!
– Так и есть.
– Не понимаю. Для того чтобы баллотироваться на выборную должность, необходимо быть американским гражданином. Как он может не знать этого?
Дадцен расплылся в улыбке.
– Он, подобно мне, не знаком с вашими традициями. Бриттани ответила улыбкой.
– Что же, тогда ваша проблема решена.
– Боюсь, что нет, – вздохнул он. – Я все-таки должен найти его и убрать из вашей страны, прежде чем он не натворил бед.
– А, крупный международный инцидент, так?
Незнакомец уставился на наушник с таким видом, словно задыхается без объяснений.
– Большая заварушка, которая попадет в газеты наших стран, ко всеобщему позору? – попыталась достучаться до него Бриттани, но, наткнувшись на непонимающий взгляд парня, добавила:
– Ладно, так и быть, поднимите эту штуку. Уж она вам все растолкует!
Он кивнул, сунул в ухо черный проводок и, немного послушав, объявил:
– Ваш анализ соответствует действительности. Вы мне поможете?
– С удовольствием, хотя никак не возьму в толк, чем именно. Вам требуется человек посвободнее меня. У меня совсем нет времени. Я и без того связана двумя работами, единственный выходной – воскресенье, но для вас этого недостаточно, тем более что вы так торопитесь поскорее все закончить.
– Ты не поняла меня, Бриттани Каллахан. Я оплачу твое время, если будешь работать только для меня, пока моя задача здесь не будет выполнена, – бросил он и, сняв с груди медальон, протянул ей. Рука Бриттани бессильно упала, и пришлось приложить некоторое усилие, чтобы поднять ее. Медальон вместе с цепью, скорее походившей на велосипедную, оказался невероятно тяжелым и весил не менее пятнадцати фунтов.
В ответ на вопросительный взгляд Бриттани он коротко пояснил:
– Там, откуда я прибыл, этот металл ценится дешево, однако здесь, как мне сказали, он в большой цене. Этого достаточно, чтобы оплатить твои услуги?
Бриттани внимательно присмотрелась к странному украшению.
– Какова толщина золотого покрытия?
– Покрытия?
– Процент золота.
– Никаких процентов. Здесь только один металл. Может, нас ввели в заблуждение и вы не цените чистое золото?
– Вот теперь вы точно шутите!
Она не знала, сколько стоит унция золота, но как-то видела цепь, вдесятеро тоньше этой, притом гораздо более низкой пробы, которую оценили в шестьсот долларов. Произведя быстрые вычисления, Бриттани сообразила, что речь идет о целой куче денег.., если он, разумеется, не дурачит ее. Ах, о чем она только думает! Это слишком много за то, что он просит!
– Послушайте, на то, чтобы найти вашего друга, уйдет не больше недели, и даже меньше, если он действительно станет крутиться рядом с мэром. Я могу взять краткосрочный отпуск, а вы заплатите мне в валюте вашей страны, эквивалентной.., скажем.., паре тысяч американских долларов. Это… – она попыталась сунуть ему медальон, – стоит целое состояние, и я не могу взять такую ценную вещь за чепуховую работу.
Но он решительно сунул медальон в ее ладошку.
– На это, вполне возможно, уйдет больше недели, а я ничем, кроме золота, не могу заплатить. У меня нет той валюты, о которой ты толкуешь.
– Нет денег, и вы пытаетесь осыпать меня золотом? Не обижайтесь, но вы срочно нуждаетесь в няньке, большой мальчик.
Ровно через минуту он ухмыльнулся:
– Ты только что обрела преданного друга в лице Марты.
– Кто такая Марта?
– Голос вот тут. – Он постучал по наушнику. – Она предлагает, чтобы к той работе, которую ты будешь выполнять для меня, были добавлены обязанности няньки. Кстати, что это такое?
Бриттани вспыхнула:
– Вы не знаете, то есть она не объяснила.., не важно. Я просто шутила Но что случилось с вашими деньгами? Растратили? Или вас кто-то ограбил?
– Ни то ни другое. Валюта была мне ни к чему, пока не возникла необходимость искать помоши.
Бриттани сосредоточенно наморщила нос и в конце концов догадалась:
– Кредитные карточки, конечно! По какой-то причине вы не приравниваете их к деньгам! Ничего страшного: любой банк к вашим услугам.
Судя по его виду, она с таким же успехом могла бы объясняться на древне греческом, но парень, терпеливо выслушав Марту, развел руками:
– Мне напомнили, что я не могу вернуться в свое место для сна до следующего восхода.
– Восхода?
После очередной подсказки из наушника парень вздохнул:
– Многие называют это новым днем.
– Завтра? – догадалась Бриттани. – Но почему?
– Потому что меня отозвали на совершенно бесполезное совещание. Я превысил свой лимит на возвращение до конца этого восхода, – проворчал он.
Бриттани, совершенно сбитая с толку, не обратила на его слова внимания. Ладно, ему и без того нелегко приходится. До чего же противно обращаться к переводчику за каждым словом! Бедняга! Должно быть, ему попался на редкость паршивый языковой курс, если составители не позаботились включить такие общепринятые понятия, как кредитки, отели и банки. Ничего себе определение отеля: место для сна!
Она в который раз углубилась в свои мысли. Вероятно, он прибыл из страны, где население не слышало о подобных вещах. Основным средством передвижения там наверняка до сих пор остаются верблюды. Ей все же хотелось надеяться, что это не так.
И тут до нее наконец дошло.
– Погодите-ка, вы хотите сказать, что сегодня вам негде спать, но завтра все уладится? Он кивнул.
– Боюсь даже представить, как такое возможно, – покачала головой Бриттани, – но, похоже, дело не в ошибке портье. Думаю, вы можете провести ночь на этом диване. Правда, моей подруге Джан это может не понравиться, особенно после переполоха, что вы тут наделали. А может, присмотревшись к вам поближе, она сменит гнев на милость. Мы ужинаем около шести. Ванная – через ту дверь, что позади вас. А пока почему бы вам не рассказать побольше о себе, чтобы я смогла получше понять, что здесь происходит и какой помощи вы от меня ожидаете? Кстати, наденьте-ка это. – Она подтолкнула к нему медальон. – Как бы мне ни пригодились деньги, вырученные за него, я все же не привыкла пользоваться доверчивостью иностранцев. Завтра мы найдем на него покупателя, вы получите деньги и заплатите мне пару тысяч, чтобы оплатить вынужденный отпуск, – заявила она и, опустившись на стул, подождала, пока неизвестная женщина проинструктирует Далдена. Вскоре он улыбнулся и заметил:
– Мне сказали, что здесь в ходу настоящая еда. Не могу дождаться, когда разделю ее с тобой.
Бриттани взорвалась смехом, решив, что скорее всего в переводчике нуждается не столько он, сколько его Марта.
Но ей так и не удалось узнать о нем хотя бы немного. Бриттани и сама не поняла, каким образом разговор зашел о ней: вероятно, причиной тому было ненасытное любопытство Далдена, еще сильнее подогретое одной из ее реплик.
– Что за работа такая, которая так тебя связывает? – допытывался он.
Судя по тону, он представлял себе толстую веревку, которой туго-натуго стянуты ее конечности.
– Э-э.., видите ли, это такое выражение, означающее, что у меня очень мало времени. Я поздно возвращаюсь домой, и просто сил нет заняться чем-то еще. Так понятнее?
– Возможно, – признал он, – но я все же хотел бы подробнее услышать о твоих занятиях.
Глава 11
Бриттани так и не смогла сказать, почему смутилась и покраснела. А она-то думала, что подобные вещи ее уже не волнуют. Кого касается ее выбор профессии?!
А ведь такая выдержка далась ей нелегко, потому что трудилась Бриттани в той области, которую большинство мужчин считало исключительно своей прерогативой. Ее называли феминисткой, мужиком в юбке и бог знает кем еще! Девушка молча выслушивала все это, но научилась игнорировать, хотя иногда целые бригады отказывались с ней работать. Мало того, архитекторы, бывало, не желали иметь дело с подрядчиком, в команде которого она числилась.
Чудо еще, что она не потеряла свое весьма своеобразное чувство юмора, единственное, что ее поддерживало. И все же почему бы не сменить работу, от которой одни неприятности?
Бриттани могла бы заняться чем-нибудь другим, но на обучение требовалось время, и, кроме того, труд строителя неплохо оплачивался, а сейчас для нее это было главным: где еще так быстро скопишь денег на новый дом? Неплохо также, что одним из преимуществ профессии была возможность уволиться на несколько месяцев, даже лет, а потом вернуться как ни в чем не бывало и не ощущать, будто что-то упустила, поскольку свой вынужденный отпуск она потратит на постройку собственного жилища. В строительстве мало что менялось. Появлялись более совершенные инструменты, сменялись главы профсоюза, поднимались зарплаты, прибавлялось льгот, но дома возводились по одним и тем же принципам.
Видя, что она не торопится отвечать, Далден уточнил:
– Мне сказали, что ты довольно чувствительна к этому предмету. Я имею в виду работу. Почему?
Поскольку голос на другом конце наушника не мог предположить это, исходя из ее непривычно долгого молчания, Бриттани решила, что его «мне сказали» – просто способ выразить собственное мнение, а не подсказка Марты. Ее наверняка выдали пылающие щеки, а это видел только он. К счастью, у Марты нет возможности подглядывать.
– Раньше бывало, – призналась она. – Да и трудно оставаться равнодушной, когда тебя клюют со всех сторон. Но я упряма. У меня есть цель – собственными руками построить дом. Когда-то мой дед сделал то же самое, и его упорство восхищало меня. Наверное, именно поэтому я в конце концов приняла решение. Что бы я ни делала, я преследую одну цель. Даже изучила все строительные профессии, какие только могла. Вообще я плотник, хотя могу крыть крышу, класть сухую штукатурку, да и маляр неплохой.
– А это очень трудно – построить дом?
– Нет, если у тебя есть хорошо оплачиваемая работа или, как в моем случае, умение. Возможно, я сама все усложняю, потому что хочу сначала скопить деньги. Одно время я подумывала о том, чтобы взять кредит, но ненавижу долги, да еще такие огромные! Конечно, многие так и поступают, но это не означает, что я должна следовать их примеру. Кроме того, я сэкономлю кучу денег, если все буду делать своими руками, потому что строить самой гораздо дешевле, чем покупать готовый дом.
– Ты возведешь его здесь, в этом городе?
– Да, я купила участок земли. Можно было бы начать уже сейчас, но если работать только по воскресеньям, это займет долгие годы. Предпочитаю иметь деньги на все материалы и рабочих, которых все равно придется нанимать. Не забудьте, когда я начну строить дом, времени ни на что другое не останется, так что работу нужно бросать. Но зато я позабочусь о том, чтобы все было сделано как следует.
– Поразительно, что ты знаешь, как создать дом от начала до конца.
Бриттани залилась краской. Впервые мужчина сделал ей комплимент по поводу выбора профессии. Но он немедленно все испортил, добавив:
– И не считаешь это наказанием.
– Думаю, нам срочно нужно прерваться, – объявила она, – и кое-что уточнить. Либо в вашей стране все поставлено с ног на голову, либо вам дали неверное определение наказания. Единственная работа, которая считается здесь наказанием, – это принудительный труд в тюрьмах. Правда, некоторые люди не любят свою работу, а кое-кто даже ненавидит, но для них это просто необходимость, с которой нужно смириться, пока не подвернется что-то получше. Наказание же обычно применяется в качестве дисциплинарной меры. Никто никого не собирается карать, заставляя строить дома. Вы видите разницу?
Вместо ответа Далден улыбнулся, но все же заметил:
– Вижу, ты хорошо знаешь, что должно быть сделано, когда кто-то нарушает правила. И, как мне сказали, «обязанность» – слово, которым можно куда точнее выразить твое отношение к работе.
– Нет, – хмыкнула она, – для меня это вовсе не обязанность. Я люблю создавать вещи, будь то шкафы, столы или целые дома. И тружусь в основном на «Арбор констракшн». Мне нравятся тамошние прорабы, я в хороших отношениях с рабочими, и они меня ценят, так что не нужно, как в Сан-Франциско, постоянно что-то кому-то доказывать.
– Доказывать? То есть бросать вызов?
Бриттани недоуменно моргнула, но тут же усмехнулась:
– Еще одно неверно употребленное слово? Нет, просто иногда в городе нет работы, поэтому приходится обращаться в профсоюз, и тогда меня направляют в маленькие бригады, где меня не знают. А там нужно снова и снова доказывать, на что я способна, потому что не раз бывало так, что меня принимали в штыки. Поэтому, когда «Арбор» перебрался сюда и мне предложили тоже переехать, я ухватилась за такую возможность, означавшую постоянную работу в одной бригаде. Больше я не завишу от профсоюза, поэтому можно оставаться на месте, а не метаться из города в город. Я полюбила это захолустье еще и потому, что сама родом из такого же и предпочитаю знать своих соседей и жить в тесно спаянной общине.
Очевидно, ее признание удивило его, потому что он тут же спросил:
– Ты раньше жила еще где-то? Тебя привело сюда замужество?
– Господи, конечно, нет! Я никогда не была замужем, – объяснила она, удивленная, как легко он вытянул из нее информацию, даже не спросив прямо, есть ли у нее муж. Однако и его вопрос заставил ее кое о чем задуматься.
– Насколько я поняла, ваши соотечественники стремятся оставаться там, где родились?
– Совершенно верно. Только замужество может оторвать женщину от того места, где она находится под защитой, – начал Далден, но тут же вздохнул:
– Мне опять напомнили, что наши культуры слишком различны и здешние женщины не боятся жить одни.
– Да-а-а, – протянула она. – Интересно, насколько же отстала ваша страна от того, что у нас называют цивилизацией?
– Ты бы посчитала ее варварской, – заверил Далден с усмешкой, предполагавшей, что он шутит. Бриттани решила смириться с этим выводом и не уточнять, что конкретно он имеет в виду. К сожалению, отрешиться от мыслей о мужчинах, разъезжающих по пустыне на верблюдах, и женщинах, безвыходно сидящих в шатрах, оказалось куда труднее. Она попыталась забыть о них, вернувшись к разговору о работе:
– Я пробовала заняться чем-то другим, но обнаружила, что получаю слишком мало удовлетворения от смены профессии.
– Чем именно? – поинтересовался он.
Она хотела было ответить, что это «другое» тоже из разряда «только для мужчин», по крайней мере большинство представителей сильного пола считает именно так, но решила, что не стоит пускаться в пространные объяснения, если она снова не хочет краснеть.
– У меня три старших брата и ни одной сестры. Поэтому я вечно старалась следовать их примеру, и мне нравилось все, что они делали: рыбалка, охота, спорт и тому подобное. Можно сказать, что моим вторым именем было «сорванец».
– Это в самом деле так?
Она хмыкнула, поскольку вопрос был задан с самым серьезным видом, но, вместо того чтобы раскрыть значение слова «сорванец», коротко ответила «нет» и продолжала:
– Мы жили на ферме. Мой самый старший брат, Йорк, выучился чинить трактора, поэтому неудивительно, что со временем у него появились бензоколонка и автомастерская. Я часто помогала ему и могла бы получить свидетельство механика, но с самого начала знала, что такая работа не для меня, потому что ежедневно выковыривать смазку из-под ногтей – сущее мучение и постоянный источник раздражения.
Она хотела пошутить, но выражение лица собеседника не изменилось, по-прежнему оставаясь внимательным. Чересчур внимательным. Трудно сказать, действительно ли его интересует то, что она говорит, или ему просто нравится слушать ее болтовню. А может, она ему нравится.., но нет, это она нафантазировала, и сейчас лучше об этом не думать и рассказывать дальше.
– Мой средний брат, Кент, несколько лет назад перебрался в этот штат. Он всегда хотел попутешествовать по стране и рассудил, что лучше делать это за деньги, поэтому и стал шофером-дальнобойщиком, возит грузы по всей Америке. Как-то летом я навестила его, и мне понравились эти места, а после того, как я сопровождала его в нескольких рейсах, решила попробовать сама. Но скоро поняла, что для меня это чересчур скучно, а такое настроение на дороге часто кончается катастрофой.
– Почему ты приравниваешь опасность к скуке?
– Можно, например, заснуть за рулем.
Судя по его недоуменной физиономии, даже это нуждается в объяснениях, подумала Бриттани. Пусть с ним разбирается наставница Марта.
Должно быть, она так и сделала, потому что Далден понимающе кивнул:
– Ты хотела заниматься тем же, чем занимались твои братья?
– Зачем тратить впустую ценные знания, к тому же уже приобретенные? – улыбнулась она.
Собственно говоря, Бриттани подумывала вступить в армию, но сообразила, что об этом лучше умолчать. Правда, с таким сложением ее приняли бы незамедлительно, но девушка оставила эту мысль, предпочитая следовать собственному строгому режиму, а не навязанному силой. К тому же она любила строить. Оставлять свой след в жизни.
– Мой младший брат, Девон, – прирожденный фермер. Обожает полоть, сеять, собирать урожай. В отличие от меня. Мне не терпелось поскорее расправить крылышки и упорхнуть с фермы. А вот Девон остался. Помогает отцу и скорее всего продолжит его дело, когда родителей не станет. А я выбрала свой путь.
– Один растит, одна строит, один чинит, один перевозит. Семья, которая прекрасно справляется со всеми ремеслами!
– Разнотипная, хотите сказать? Далден пожал плечами.
– А другое занятие, которое тебя связывает? – не отставал он.
– Ну.., это просто конфетка! В местном оздоровительном центре, по вечерам и субботам. Там и одному человеку легко справиться, но нас двое, и это кроме администратора, который регистрирует прибывших и дает справки, когда кто-то хочет заняться целым комплексом упражнений. Мы с моим сослуживцем Ленни прекрасно ладим. Он не пытается стукнуть меня, а я не роняю гири ему на ноги каждый раз, когда прохожу мимо.
Она снова хотела его развеселить, но это опять не сработало. Мало того, он подался вперед и мрачно, почти зловеще прошипел:
– Тот человек, с которым ты делишь работу, бьет тебя?! Бриттани тяжело вздохнула.
– Это я пошутила так, понимаете? Нет, Ленни меня никогда пальцем не тронул. Правда, несколько раз пробовал клеить меня.
– Клеить? Чем?
– Приглашал на свидания.
Похоже, это его огорошило. И даже в наушнике не раздается ни звука.
– О, неужели ты и этого не знаешь? Ну, когда парень и девушка гуляют вместе, чтобы познакомиться поближе.
– То есть позабавиться? – ухмыльнулся он. Именно эта ухмылка и насторожила ее.
– Ну, – осторожно ответила она, – можно по крайней мере надеяться, что им будет весело вместе, но так случается далеко не всегда и чаще это может стать настоящим наказанием…
Лицо Далдена вытянулось, а в глазах металась тревога. Пришлось сдаться. Либо ее дурачат, иначе говоря, пудрят мозги, либо тот, кто учил его английскому, сам ни черта не знает!
– Вам следовало бы утром заехать в библиотеку и взять английский словарь. Вы определенно не знаете самых элементарных вещей.
– Я сознаю, что у нас возникли трудности в общении, но вряд ли смогу прочесть хотя бы одну из ваших книг. Я прошел не визуальный, а аудиокурс.
– Видимо, ваш учитель был либо полным идиотом, либо одним из тех шарлатанов…
На этот раз в наушнике раздался такой пронзительный визг, что Далден поспешно выдернул его из уха, иначе наверняка бы оглох! Бриттани вскинула брови:
– Уместно ли предположить, что та девица на другом конце линии и есть ваша наставница? Далден поморщился, но кивнул.
– Ладно, может, я и не права, – хмыкнула Бриттани. – Похоже, курс не закончен, уроки продолжаются, да и вы неплохо успеваете, значит, не все потеряно и есть надежда, что мы еще поймем друг друга. В конце концов ничего особенного, просто все эти объяснения отнимают много времени. Но все это чепуха, как-нибудь договоримся!
Во время ее речи в наушнике все смолкло, поэтому Далден рискнул снова его вставить. В ухе опять зажужжало, но уже далеко не так громко. Очевидно, эта Марта была женщиной темпераментной, но быстро остывала и переходила к делу.
– Мне сказали, что ваш язык нам гораздо ближе, чем можно предположить. Компьютеры учат нас основам лексики. Но когда слышишь живую речь, сходство становится куда более очевидным, оживился Далден.
– Сходство? С чем? С вашим языком?
– Нет, с древним наречием народа моей матери, который я прекрасно понимаю. Если это действительно так и значения остальных слов тоже будут подобны вашим, я сумею сделать мгновенный перевод, так что скоро мы будем общаться куда свободнее.
– Что?!
Он поднял руку, молча прося подождать дальнейших разъяснений. Звук, исходивший из наушника, превратился в непрерывное, равномерное жужжание, словно где-то работала перемотка магнитофона. Все сливалось в единообразный, монотонный шум, в котором невозможно было разобрать ни единого слова. Наверное, прибор сломался. Вот и хорошо.
Она с удовольствием займется его образованием. Надоела ей эта вездесущая Марта, возымевшая привычку постоянно вмешиваться в их разговор! Разве найдешь время узнать друг друга, когда в его ухе сидит постоянный шпион и ловит каждое слово?!
