Текст книги "Навеки"
Автор книги: Джоанна Линдсей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 14
Гостиная в Кейвено-коттедже была отделана в изящно-старомодном стиле. Стены были украшены темно-вишневыми драпировками и обшиты панелями красного дерева. Под потолком видела огромная люстра, и в свете множества свечей, отражавшемся в стеклянных хрусталиках, сверкало столовое серебро. Миссис Хьюмс превзошла саму себя: Розалин сообщила ей, что к обеду будет гость.
И теперь, когда этот гость сидел наконец за накрытым столом, Розалин чувствовала себя более спокойно. Как только они приехали в коттедж, Торн сразу же захотел осмотреть дом, и она согласилась показать ему комнаты – за некоторым исключением. Ей совсем не хотелось, чтобы он увидел кухню со всеми электрическими штучками, и ей стоило немалых трудов увести его из той части дома.
К счастью, в целом дом был довольно старомодным и, вероятно, почти не отличался от того, что Торн видел в последний раз, когда его вызывали в XVIII веке. Больше всего из современных новшеств его поразили выключатели. Он просто не мог пройти мимо них спокойно: в каждой комнате щелкал ими по несколько раз. На телевизор он даже не взглянул, а Розалин и не собиралась пока объяснять ему, что это за штука, а тем более включать его. Может быть, через несколько дней, когда он совсем освоится в ее времени, но только не сейчас, после мучительного переезда на автомобиле.
Розалин успела отключить стереосистему и телевизор, но она совсем забыла про телефон: он зазвонил, и она машинально сняла трубку и стала говорить. Это был Дэвид, который сообщал ей, что собирается лететь во Францию на выходные – повидаться с Лидией.
Торн не отводил от нее изумленных глаз в течение всего разговора, из которого он слышал только отрывочные фразы. Когда Розалин наконец повесила трубку, ей пришлось снова двадцать минут подробнейшим образом объяснять, как теперь общаются люди, находящиеся за сотни и тысячи миль друг от друга даже в самых удаленных точках земли. Торн посмотрел на тонкий телефонный шнур, тянущийся к стене, и недоверчиво хмыкнул, всем своим видом показывая, что его так просто не проведешь.
Тем не менее он сразу, без каких-либо трудностей освоился с современным водопроводом – правда, после того, как раз десять пощелкал выключателем и ошпарил палец, открыв кран с горячей водой. Затем он выразил желание немедленно опробовать душ, и Розалин с большим трудом удалось убедить его отложить это до вечера. А что касается фена, который Торн успел включить прежде, чем Розалин объяснила ему, как он работает, – теперь он валялся в мусорном ведре, безнадежно покалеченный при падении об пол.
Сидя за столом, Розалин смотрела, как викинг старательно сжимает в руках нож и вилку по ее примеру, и не могла удержать улыбку. У него это, впрочем, получалось вполне сносно. Во всяком случае, он очень старался ей подражать. Для дикого воина, почти варвара, который привык есть руками, он справился с этой сложной задачей не так уж плохо.
– Ты сегодня дважды упоминала каких-то американцев, – произнес наконец Торн, набив себе рот йоркширским пудингом. – Кто они такие?
До этого момента он был так поглощен всем, что стояло на столе, включая солонку и перечницу, что Розалин не ожидала от него застольной беседы. Тема, которую он затронул, была вполне безобидна и не могла помешать пищеварению.
– Американцами называют переселенцев в Северную Америку, освободивших ее от господства Англии, – объяснила она. – Боюсь, ты и эту войну пропустил.
Он бросил на нее свирепый взгляд, и она лукаво рассмеялась в ответ. Ей нравилось его поддразнивать – ей даже самой было удивительно, как она осмелела, особенно принимая во внимание его последние слова: «Зачем же мне исчезать? Ты ведь остаешься здесь».
Воспоминание об этом заставило ее похолодеть – не потому, что она потеряла над ним власть и нарушила их соглашение: ведь если он действительно не собирался покидать ее время, она была беззащитна перед ним. Ее испугало то, что, когда она услышала эти слова, радость и страх одновременно наполнили ее душу. Впрочем, он постоянно вызывал у нее противоречивые чувства с первого момента своего появления.
Ей не хотелось углубляться в эти размышления, и поэтому она решила вызвать его на разговор, который отчасти удовлетворил бы ее любопытство по некоторым вопросам – в частности, ей было чрезвычайно интересно все связанное с мечом и его необычными свойствами.
– А кстати, Торн, почему предыдущий владелец меча верил, что будет навеки проклят, если меч попадет в руки женщины?
Викинг оторвал глаза от тарелки и взглянул на нее с самодовольной усмешкой.
– Значит, Жан-Поль испугался моих угроз.
– Жан-Поль?
– Он был старшим сыном женщины, которая в последний раз владела моим мечом. Она умирала, и он должен был унаследовать Проклятье Бладдринкера.
Викинг, умолкнув, пожал плечами, словно сказал более чем достаточно, но Розалин хотела знать все подробности.
– Ты что, действительно способен проклясть кого-нибудь? – спросила она.
Он чуть заметно усмехнулся. Может, он ее дразнит? Возможно ли это?
– Я знаю, это глупый вопрос, – продолжала она, обращаясь скорее к себе, чем к нему. – Ты ведь поклялся мне, что ты не бог. – И тут другая мысль неожиданно пришла ей в голову. – Скажи, твой меч дает мне какую-либо власть?
Лицо его прямо-таки просияло.
– Да, меч давал тебе власть.
– Давал? Но теперь не дает? – Она нахмурилась. – Что это значит? Объясни.
– Ты могла командовать мною, как хотела: я не имел права лгать тебе, причинять вред или отказываться выполнять твою просьбу.
Она ошарашенно уставилась на него: теперь понятно, почему он так послушно закрыл глаза в машине, когда она его об этом попросила, – ему и правда нужно было ее разрешение, чтобы открыть их снова. Подумать только, она имеет полную власть над этим могучим викингом! С ума сойти можно! Но она почему-то говорит об этом в прошедшем времени.
Она подозрительно сощурилась и спросила:
– Значит, ты утверждаешь, что раньше я имела власть, а теперь не имею?
Его ухмылка стала еще более самодовольной и торжествующей, хоть это казалось невозможным.
– Воистину так. Когда ты отпустила меня, ты потеряла надо мной свою власть.
Розалин со вздохом откинулась на стуле. Ей надо бы рассердиться на него: она имела такие преимущества над ним, а он даже не потрудился сказать ей об этом. Но, с другой стороны, он не обязан посвящать ее в эту тайну. Что бы он выгадал от этого? И как она заключит с ним соглашение, если он теперь вправе не выполнять ее приказы? Да, ей следовало бы сердиться, но она не могла – она ведь по-настоящему никогда не хотела иметь такую власть ни над ним, ни над кем бы то ни было. Но если он теперь свободен…
Интересно, о чем еще он умалчивает?, – Есть ли какие-нибудь другие возможности у этого меча, о которых я должна знать?
– О которых ты должна знать? Нет, теперь волшебная сила меча будет служить только мне.
– И что это за волшебная сила? Он отложил вилку и нож и произнес:
– Дай мне меч, и я тебе все покажу.
– Да, сейчас, – хмыкнула Розалин. Насмешка – она всегда насмешка, и ее трудно не заметить.
– Ты не хочешь дать мне меч даже на время? – спросил он оскорбленным тоном, и Розалии осторожно ответила:
– Пойми меня правильно. Торн. Ты ведь можешь исчезнуть в любую минуту, и я не могу поручиться, что ты не захватишь с собою и мой меч. Я не хотела бы подвергать твое честное слово такому испытанию.
– Ты что же, думаешь, что я тебя обманываю?
– А разве ты не обманул Жан-Поля, сочинив сказку про вечное проклятие?
Последовало напряженное молчание, в течение которого викинг обдумывал ее слова. Внезапно он откинул голову и расхохотался. Затем он поднял бокал с вином, словно предлагая молчаливый тост в ее честь, и заметил:
– А мне даже нравится, что ты мне не доверяешь. Розалин удивленно воззрилась на него:
– Нравится? Но почему?
– Я предпочитаю не отвечать на твой вопрос. Розалин нахмурилась, и по его лицу вновь поползла наглая и самодовольная ухмылка. Нет, он явно насмехается над ней!
– Ты хочешь отплатить мне за то, что я тебя дразнила? Ну давай, тебе ведь теперь все позволено, разве не так?
– Розалин, если бы я хотел отплатить тебе, то ты бы в этом не усомнилась.
Розалин почувствовала, что теряет терпение – этот викинг доведет ее до белого каления своими намеками.
– Интересно, что ты имеешь в виду? Он снова засмеялся. Она начала нервно барабанить пальцами по столу – раздражение ее достигло последней стадии. Он это заметил, взглянул на ее руки и потом медленно поднял на нее глаза, горевшие ненасытным желанием. Под его взглядом Розалин не в силах была и пальцем пошевелить.
– Может, я покажу тебе – тогда и узнаешь, – ответил он. Голос его был хриплым и дразняще-чувственным.
До Розалин тут же дошло, как он собирается ей отплатить. Он снова взял над ней верх, сделал ее безвольной и покорной. Она с ужасом чувствовала, что готова исполнить любое его желание. Стоит ему посмотреть на нее своим пристальным взглядом, и она тут же теряет власть над собой. Как он быстро подчиняет ее себе – даже дух захватывает!
– Прекрати, – сказала она. Он вопросительно поднял бровь.
– Что прекратить? – спросил он с невинным видом.
Розалин поняла, что пора сменить тему, но этот притворно-невинный взгляд вновь заронил в ее сердце безотчетную тревогу.
– Ты прекрасно знаешь, что. Я же просила тебя не смотреть на меня так.
– А что, женщины в твоем времени считают, что мужчины должны выполнять их просьбы?
Опять он за старое! Она, конечно, могла бы ответить ему, но решила, что безопаснее будет не удостоить вниманием его вопрос.
– Дело не в этом. Мы с тобой заключили сделку. Ты что, собираешься ее нарушить?
– Разве в соглашении говорилось, что я не должен смотреть на тебя? Что-то не припоминаю.
Он дразнит ее и еще получает от этого удовольствие! И он так и не ответил на ее вопрос. Розалии почувствовала, как ее охватывает бешенство. Прекратить бы этот бесполезный разговор, но уже слишком поздно.
– Я еще раз спрашиваю тебя, Торн: ты собираешься нарушить наше соглашение?
– А разве ты уже не нарушила его? Розалин вспыхнула, почувствовав себя несказанно униженной.
– Я пыталась помочь тебе справиться со стрессом (черт, он же не знает, что такое «стресс»!), ведь ты первый раз в жизни ехал в автомобиле. Я даже разрешила тебе покинуть наше время (хотя и поклялась в обратном) на случай, если тебе станет совсем уж невмоготу. Мне кажется, тебе надо поблагодарить меня за это, а не оскорблять.
– Благодарю, – произнес он со снисходительным кивком.
Она вдруг поняла, что он сознательно не отвечает на ее вопрос: видно, хочет, чтобы она нервничала, сомневалась и… Она гневно сверкнула на него глазами, и он широко ухмыльнулся.
За все это время она, собственно, даже не притронулась к обеду и вспомнила об этом, внезапно почувствовав голод. Но, может, это?.. Нет! Просто внутри у нее все переворачивается при мысли, что он теперь может позволить себе все, что захочет.
Розалин встала, оперлась о стол обеими руками и, чуть подавшись вперед, решительно произнесла:
– Надеюсь, ты помнишь, что я говорила тебе о законах и о том, что дозволено и не дозволено в наше время? Я еще раз повторяю: держись от меня подальше. И не делай недоуменное лицо – ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Если ты согласен помочь мне в моих исторических изысканиях – через час я жду тебя «библиотеке. Если нет – я была бы весьма признательна, если бы ты немедленно покинул мой дом.
И как это ей удалось выдержать такой суровый и бесстрастный тон, в то время как комок подступал к горлу? Розалин сама себе удивлялась. Она почти наверное знала, что он не останется, несмотря на то, что говорил ранее, и тоска сжимала ее сердце.
Если бы она не была так расстроена, она бы, может, решила, что упущенная возможность собрать редкие факты для исторического исследования не стоит таких волнений. Но в тот момент эта мысль даже не пришла ей в голову. Выходя из комнаты, она вдруг поняла, что он не произнес в ответ ни слова.
Глава 15
Этот час показался Розалин бесконечно долгим. Она буквально измучила себя сомнениями, останется ли Торн с ней или отправится обратно в свою Валхалу, и нарочно не заходила в библиотеку до истечения назначенного ею срока, хотя, вполне возможно, он там давно ее уже ждал. Вместо этого она заперлась в своей комнате и меряла ее беспокойными шагами, снова и снова упрекая себя за то, что предъявила Торну такой ультиматум.
И как он воспринял ее условие? Она терялась в догадках, ибо не могла наперед предсказать его действия – он ведь мыслил и вел себя не так, как современные мужчины. Вполне естественно, что он ничего ей не ответил: она, наверное, в очередной раз ошарашила его своей неслыханной дерзостью. В его времени женщины не осмеливались приказывать или требовать что-либо от мужчин – такое могла позволить себе только королева.
Наконец по прошествии часа Розалин, еле живая от переживаний, спустилась вниз по лестнице в библиотеку. Огромная комната была погружена в полумрак – иного Розалин и не ожидала. Если бы даже он и хотел остаться, все равно бы ушел, чтобы доказать, что не собирается ей повиноваться.
– Где выключатель, Розалин? Я его не нашел. Розалин чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав этот голос. Из коридора в библиотеку проникал свет, и она разглядела в полутьме Торна, который сидел у стола, удобно устроившись в кресле. Розалин быстро подошла к нему и включила настольную лампу. Сердце ее гулко стучало не столько от испуга, сколько оттого, что он был рядом.
Викинга, похоже, совершенно не заботило, какое впечатление он произвел на нее своим появлением в библиотеке. Розалин была готова запрыгать от радости, а он только заглянул под абажур лампы и равнодушно промолвил:
– Я догадался, что эта штука тоже дает свет, но не смог найти у нее такой же выключатель, как на стенах.
– У настольной лампы совсем другой выключатель – его нужно поворачивать, а не щелкать им вверх и вниз.
Он взглянул на нее с молчаливой укоризной, словно упрекая за то, что она его об этом не предупредила сразу. Розалин стояла перед ним и никак не могла поверить, что они так спокойно беседуют о каких-то светильниках.
Но она была слишком взволнована, чтобы и дальше продолжать делать вид, будто ничего особенного не случилось.
– Я думала, ты исчезнешь.
– И дам тебе возможность снова заключать со мной всякие соглашения, когда ты в очередной раз вызовешь меня? Нет, сейчас положение в моих руках, и я не собираюсь терять свое преимущество.
Розалин так и застыла от неожиданности. И как такая простая мысль раньше не пришла ей в голову? Все ее мучения и тревоги были напрасны! Она так не хотела, чтобы он исчез, а между тем для нее это был бы наилучший выход: ведь тогда она снова приобрела бы над ним безраздельную власть.
Но она совершенно об этом забыла. А теперь – теперь она и понятия не имеет, что задумал этот хитрец. Самое ужасное, что теперь ему ничто не сможет помешать.
Впрочем, он вроде бы пока не собирался кидаться на нее. Он спокойно сидел в кресле, и во взгляде его не было так пугавшего ее чувственного огня. Может, он все еще придерживается условий их соглашения? Но нет, ее ультиматум действовал, пока она не отпустила Торна на свободу. Зачем же ему теперь соблюдать ставшие недействительными запреты?
Ей не хотелось затрагивать эту тему, и поэтому она спросила:
– Где это ты выучился так хорошо говорить по-английски? Во время своего последнего пребывания в нашем мире?
– Мне пришлось выучить этот язык, когда я был в третий раз вызван в эту страну, а позже я обучился и нормандскому французскому.
– Но это был, наверное, староанглийский, а он совсем не похож на современный английский язык, который существует уже шесть веков. Я целый семестр изучала староанглийский в колледже, и он настолько отличается от современного, что звучит как иностранный. Я все равно не пойму, как ты выучился именно современному английскому.
– У меня были учителя.
– Учителя? – удивленно переспросила она. Он загадочно усмехнулся.
– Учителя Жан-Поля, – пояснил он. – Его мать на этом настояла; она хотела, чтобы я точно понимал ее… приказания.
В воображении Розалин тут же возникла картина:
Торн сидит за низеньким детским столиком где-нибудь в душной мансарде, которая в то время служила детям аристократов комнатой для занятий, а перед ним стоит суровый учитель с линейкой в руке. Представив себе эту сцену, Розалин чуть не прыснула со смеху.
Она с трудом справилась с собой, но помимо ее воли улыбка все же заиграла у нее на лице.
– Что ж, у тебя был замечательный учитель. Викинг широко ухмыльнулся:
– Да, она очень старалась.
Розалин это замечание удивило еще больше.
– «Она»? Постой, Торн, я не хочу сомневаться в твоих словах, но в восемнадцатом веке женщину-учителя было найти практически невозможно. Как тебе это удалось?
– Эта потаскушка была служанкой в доме, и каждую Ночь она…
Розалин вспыхнула и поспешила перебить его:
– Не утруждай себя подробностями. Твой настоящий учитель был мужчина?
– Да, и более несговорчивого чудака свет не видывал. Однако он стал гораздо покладистее после того, как я сломал ему переносицу.
Он настолько походя упомянул об этом, что Розалин не сразу отважилась спросить:
– А часто тебе приходилось так развлекаться? Я имею в виду – ломать носы? – По лицу его снова поползла двусмысленная усмешка, и Розалин поспешно добавила:
– Ладно, забудь об этом. Меня это совсем не интересует.
– В Валхале ни одно застолье не обходится без хорошей потасовки. Лучшей забавы и не сыскать.
Ответ его был довольно уклончив, и Розалин продолжала допрашивать его:
– Ты принимаешь участие в этих поединках?
– Всегда, – гордо ответил он. – И всегда побеждаю.
Он еще и хвастается перед ней! Впрочем, тут нечему удивляться: на счету у такого могучего воина должно быть множество побед.
Тем не менее чтобы он не слишком зазнавался, она ехидно заметила:
– Мне помнится, ты говорил, что твой брат иногда берет над тобой верх.
– Если бы Тор принял мой вызов, то на нашем поединке присутствовал бы Один, а Тор сейчас у него в немилости – они опять что-то не поделили.
Неужели он думает, что ей интересны деяния мифических богов? Ей следовало бы знать, что викинги издавна славились своими длинными сказаниями и хвастливыми байками, которые все слушали, раскрыв рты. Что ж, это вполне объяснимо – у них ведь не было телевизора.
Розалин улыбнулась своим мыслям и снова спросила:
– А из-за чего они повздорили? Торн пожал плечами:
– Да для них любой пустяк может стать поводом к ссоре. В последний раз мой брат, кажется, оскорбил ступни Одина.
Это было не совсем то, что она ожидала услышать, и Розалин вынуждена была уточнить:
– Как это? Что, твой брат сказал, что они у него огромные или… как вообще можно «оскорбить ступни»?
– Торн сказал, что крошечные ступни Одина даже следа за собой не оставляют. Он выразился более… определенно, но я не осмелюсь повторить его слова – они не для твоих ушей.
Розалин с трудом удерживалась от смеха. Можно представить, каких сочных выражений удостоился этот мифический бог!
– Спасибо, что пощадил мои уши… – начала она, но тут же умолкла, потому что Торн внезапно вскочил с кресла, подошел к окну и тревожно спросил:
– Откуда идет этот странный звук? Она приблизилась вслед за ним к окну, но не услышала ничего необычного, кроме… Ну да, конечно, самолет! Шум его двигателей большинство людей почти не замечает, но тот, кто ни разу не слышал ничего подобного, сразу же выделит его из множества звуков.
А Торн не только услышал его, но и отыскал источник этого шума.
– Что это? – спросил он, указывая на небо. Розалин выглянула из-за его плеча. Слава Богу, на улице уже стемнело, и шедший на посадку самолет не так четко вырисовывался на фоне освещенных луной облаков – иначе викинг до конца дней своих не оправился бы от такого потрясения. Но и теперь ей придется снова все ему объяснять.
Розалин уже открыла рот, чтобы начать свою очередную лекцию о современных транспортных средствах, но, поразмыслив хорошенько, передумала. Она кончит жизнь в сумасшедшем доме, если попытается сесть с этим варваром в самолет – нельзя даже и думать об этом. Розалин слегка пожала плечами и произнесла с самым невинным видом:
– Это просто птица. Мы их специально выращиваем такими огромными.
Он окинул ее подозрительным взглядом. Интересно, поверил или нет? Розалин не стала у него об этом расспрашивать. Она повернулась, чтобы увести его от окна, и мимоходом заметила.
– Не обращай на них внимания – эти птицы не нападают на людей. Они довольно безобидны… пока не разобьются, – добавила она вполголоса и продолжила:
– Теперь поговорим о моих научных изысканиях, Он тут же перебил ее:
– Да, я как раз хотел тебя спросить, что ты такое ищешь и зачем тебе потребовалась моя помощь?
– О чем ты?
– Ты ведь хочешь что-то «из искать»? По тому, как он гордо выпятил грудь, ей стало ясно, что он чрезвычайно польщен тем, что может быть ей полезным. Незнакомое ему слово он разбил на два – и в результате понял его не правильно.
Но прежде чем она успела поправить его, он продолжал:
– Если я найду то, что ты потеряла, ты исполнишь мою просьбу?
Он что, собирается с ней торговаться? Может, его светлый ум изобрел еще одну уловку, чтобы поскорее завлечь ее в постель? Розалин решила прояснить этот вопрос.
– Хорошо, давай заключим еще одно соглашение, – сказала она и скрестила руки на груди, подражая его самодовольной позе. – Что ты хочешь за свою услугу?
– Чтобы ты вернула мне мой меч. Розалин не смогла сдержать вздох облегчения – она-то ожидала услышать совсем другой ответ.
– Но я ведь уже говорила тебе, что…
– Скажи, что ты за него хочешь? – горячо перебил он ее. – Может, тебе нужно богатство? Слуги? Отдай мне меч, и я исполню твое самое заветное желание.
– Так, теперь ты пытаешься уверить меня, что ты всемогущий волшебник? – насмешливо хмыкнула Розалин.
Он усмехнулся:
– Конечно, нет, я просто ограблю королевских сборщиков податей.
– И какого короля ты намереваешься грабить?
– Да любого английского короля.
– Любого? Не говори чепухи, Торн. Англией теперь правит королева. И кроме того, я не продам этот меч ни за какие сокровища мира.
При этих словах на лице его отразилось неподдельное разочарование; Розалин стало его жаль. Он старался скрыть свое огорчение и досаду, но у него это плохо получалось: достаточно было взглянуть на его понуро опущенные плечи и мрачно нахмуренные брови, чтобы понять его состояние. Он даже не пытался больше уговаривать Розалин. А ей так хотелось, чтобы унылое выражение исчезло с его лица.
– Может, займемся моими «из исканиями»? – предложила она наигранно бодрым тоном. – Речь идет вовсе не о пропаже. Слово «изыскания», так же как и «исследования», означает сбор определенных сведений.
Торн равнодушно усмехнулся. Было очевидно, что его совершенно не интересовали ее объяснения и он продолжал думать о своем мече. Тем не менее он неохотно заметил:
– Вряд ли я смогу помочь тебе собирать эти сведения.
– Я не прошу, чтобы ты собирал их. Я хочу, чтобы ты их мне сообщил. Тебе хорошо известны давно минувшие времена, и я надеюсь, что твои знания помогут мне в моей работе – я пишу книгу по истории.
– Мои знания? А что если я не захочу ими делиться? Опять он начинает все сначала! Заметив его красноречивый взгляд, Розалин испуганно отступила назад.
– Забудь про это, – твердо сказала она, угрожающе прищурившись.
Он не стал разыгрывать перед ней невинную овечку и спрашивать, что она имеет в виду. Настроение его явно улучшилось – он снова широко улыбался, глядя на ее нахмуренное лицо.
– Ты уверена, Розалин? – спросил он, понизив голос.
– Черт возьми, конечно, уверена! – выпалила она, стараясь не обращать внимания на то, как сладко замирает сердце. – Если ты не хочешь мне помогать, нам больше не о чем говорить.
Он рассмеялся:
– Ты снова хочешь выпроводить меня из дому? Увидишь, это не так-то просто. Но я ведь не сказал, что не хочу тебе помогать – ты до сих пор не объяснила, что ты хочешь узнать.
Он согласен сотрудничать с ней? От неожиданности Розалин даже растерялась. С чего же начать? И тут она вспомнила про плакат в своей классной комнате.
– Помнишь, Торн, когда ты увидел плакат у меня в кабинете, ты сказал, что на нем изображен Вильгельм Незаконнорожденный. Похоже, ты с ним встречался. Ты был в его времени?
Удивление на лице викинга сменилось радостным возбуждением.
– Да, я встречался с ним. А ты бы хотела его увидеть?
