Текст книги "Сбывшаяся надежда"

Автор книги: Джоанна Лэнгтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– И не пытайся отрицать это, – сухо оборвал он. – Я отлично помню твое упорное молчание, когда дед спрашивал нас о том, что произошло между нами. Ты же знаешь, что я и пальцем не коснулся тебя, но упорно молчала.

Энжи припомнила тот вечер, когда Лоренцо, обнаружив ее спрятавшейся на заднем сиденье его машины, отвез обратно в Мольфетте. Она ужасно разозлилась на него, ибо надеялась, что он поможет ей бежать из ненавистного дома. Тогда умер прадедушка Лоренцо отец Витторио, и она знала, что теперь у ее возлюбленного не будет повода приезжать в деревню. Не в силах скрывать свои чувства к Лоренцо, она подлила масла в огонь, рассказав обо всем деду и немного приукрасив уже и так вспыхнувшие сплетни об их отношениях. Тот, естественно, запретил ей даже писать Лоренцо, не говоря уже о том, чтобы встречаться. И она решилась на этот необдуманный, отчаянный поступок…

Лоренцо обнаружил ее только на заправке, отъехав от деревни на почтительное расстояние. В тот вечер он единственный раз потерял самообладание. Его ярость напугала Энжи. Не обращая внимания на просьбы и мольбы о помощи, он затолкал ее в машину и отвез обратно. К тому времени, когда они вернулись в деревню, была уже ночь. Для сурового Карло Аньези подобный поступок его внучки был смертным грехом и не имел оправдания. Он потребовал, чтобы Лоренцо, опозоривший его внучку, женился на ней.

– Дедушка знал, что между нами ничего не было, – слабо защищалась Энжи.

– А я знал, что, если бы не женился на тебе, твоя жизнь с ними превратилась бы в ад! И я взвалил на себя всю ответственность. А что получил взамен? – ядовитым тоном поинтересовался он. – Невесту, которая брала с собой в кровать тряпичную куклу.

Щеки Энжи пылали, и не хватило бы даже льдов всей Арктики, чтобы остудить их.

– Кукла Жаннет в цветастом наряде, в фартуке и чепчике, – умильно закончил Лоренцо. – Поверь мне, это действовало намного сильнее, чем если бы на тебе был пояс целомудрия.

Гордо подняв голову, Энжи переборола стыд и резко бросила:

– Ты сказал… ты говорил, что хочешь жениться…

– Но у меня уже есть жена. И я обещал Жаннет опекать ее, – иронично возразил он, наблюдая за смятением собеседницы. – Думаю, сей аргумент не подлежит обсуждению.

– У тебя нет никаких прав на меня!

– Ты уже собрала вещи? – неожиданно спросил он.

– Да, но…

– Вот и хорошо. Раз ты не хочешь больше отдыхать, то не будем зря терять время. – С этими словами он открыл перед ней дверь, приглашая спуститься вниз.

– Зачем тебе все это? – облизнув сухие губы, спросила она. – Объясни мне, что ты затеял.

– Ты что, Анжелика, всегда так туго соображаешь? – нахмурился Лоренцо. – Тебе не следовало обманывать меня.

– Обманывать?! – возмутилась она, отступая перед его напором. – Я никогда не лгала тебе!

– Я бы отнесся с пониманием, если бы ты с самого начала призналась мне и рассказала правду. Твой обман вывел меня из себя, – тихо произнес он. – Когда я узнал все сегодня утром, то первым моим желанием было подняться в твою комнату, вытряхнуть тебя из постели и задать хорошую трепку.

– Да о чем ты говоришь, черт побери? – вскричала она.

– О твоих сорока восьми процентах в фирме «Кларк трэвел». – Он бросил на Энжи уничтожающий взгляд. – Ты маленькая бессовестная дрянь… Ты спасла своего любовника от финансового краха с помощью моих денег!

От подобной бессмыслицы Энжи потеряла дар речи и молча взирала на Лоренцо.

– Я не надеюсь, что получу свою невесту назад чистой и непорочной, так же как и не жду слов благодарности или признательности за все сделанное для тебя, – отчеканил он. – Напротив, я считаю себя реально мыслящим человеком и не строю пустых иллюзий. Но я не был готов к тому, что все эти пять лет ты действовала заодно с этой жадной и алчной пронырой, родившей тебя!

От потрясения Энжи не могла произнести ни слова, а лишь молча смотрела на Лоренцо, обвинявшего ее мать в мошенничестве. Но почему? Он же никогда не встречался с ней и не знает ее. Так почему же он назвал ее мать жадной и алчной? Она тут ни при чем, ведь Энжи воспользовалась своей страховкой и на эти деньги приобрела акции «Кларк трэвел». Не понимая причины его гнева, она оторопело глядела на него.

– Когда я думаю о том, как глубоко вы со своей матерью увязли в этих грязных махинациях, у меня волосы встают дыбом. А я еще думал, как оградить тебя от разочарования в отношении поведения твоей матери! – Распахнув дверь комнаты, Лоренцо взял чемодан и, схватив Энжи за руку, торопливо повел ее вниз. – Бог мой! Подумать только, я был вынужден платить твоей матери за то, чтобы она приняла тебя к себе после того, как ты покинула меня!

– Как платить ей? Ты давал ей деньги?! – не веря своим ушам спросила Энжи.

– Мне следовало бы настоять на немедленном аннулировании нашего брака, – гневно бросил он. – А я, дурак, поддался уговорам не спешить, потому что это якобы сильно травмирует тебя…

– Травмирует меня?!

У нее подкосились ноги, и она остановилась, чтобы не упасть. Перед глазами все плыло и кружилось, страшная слабость сковала члены. Он платил ей и ее матери? Такого не может быть! В голове все перемешалось, и она не заметила, как они вышли во двор. И только свежий ветерок и ласковое солнце вернули ей способность мыслить.

– Нет, я был круглым идиотом, – продолжал он. – Я беспрекословно выплачивал тебе солидные суммы на должное содержание и продолжение обучения, но что получил в итоге? Жену, с грехом пополам изъясняющуюся по-итальянски, да и то с помощью разговорника! Но во всяком случае ты научилась превосходно врать, не так ли? Ты отвратительно меркантильна и предпочитаешь просто сожительствовать со своим любовником, чем честно развестись со мной!

– Лоренцо…

– Помолчи. Чем меньше лжи я услышу из твоих прекрасных уст, тем лучше! – с горькой усмешкой оборвал он. – А я, дурак, поверил тебе вчера, когда ты спросила меня, не занимаюсь ли я туристическим бизнесом! Боже милосердный, дай мне силы! Я умилился, наивно полагая, что ты до сих пор не знаешь, кто я на самом деле. А твоя фраза о страховке! Это был шедевр лицемерия! Но нет, ты с самого начала знала, что твой муж очень богатый человек, чертовски богатый, потому что только толстосум мог позволить содержать тебя и твою мать все эти пять лет на таком высоком уровне, как это делал я!

Закончив обличительную тираду, Лоренцо распахнул дверцу сверкавшего на солнце джипа и положил ее чемодан на заднее сиденье. Энжи молча наблюдала за его манипуляциями, боясь проронить хоть слово. Затем он поднял ее на руки и, усадив на переднее сиденье, хлопнул дверцей. От всего услышанного и происшедшего у нее закружилась голова, в висках застучало. Она с силой сдавила виски, пытаясь прийти в себя.

– Не смотри на меня своими большими зелеными глазами и не говори, что я шучу! Это не шутка, и я намерен получить то, за что платил все эти годы! – Лоренцо все еще кипел от праведного гнева, усаживаясь рядом с ней. – Скажи хоть одно слово против, и я сотру в порошок все ваше агентство, включая тебя и твоего любовника! А затем примусь за Маргарет и привлеку ее к суду за махинации со счетами за твое якобы превосходное обучение. К тому времени, как я разделаюсь с тобой, у тебя будет аллергия на фамилию «Боргезе». Нет, я преподам тебе урок на всю жизнь!

Энжи все еще не отошла от потрясения. Самым мучительным для нее было услышать, что он заплатил ее матери за то, чтобы та приняла свою дочь к себе домой. Это никак не укладывалось у нее в голове.

– Вы действительно… Ты правда встречался с моей мамой?

– Что за дурацкий вопрос?! – Он бросил на нее мимолетный взгляд и завел машину. – Тебе прекрасно известно, что мы виделись с ней. И, пожалуйста, не убеждай меня, что все то время, пока вы выкачивали из меня деньги, ты ничего не знала об их происхождении.

– Мама ведь получила крупную сумму при разводе со вторым мужем, – пробормотала Энжи не совсем уверенно. – Вот откуда были деньги. А что касается моей доли в «Кларк трэвел», то…

– Твоя мать бросила второго супруга сразу же, как лопнул его бизнес. Ни о каких выплатах не могло быть и речи. Когда ты вернулась к матери, она была в долгах как в шелках. Именно я явился той дойной коровой, благодаря которой вы выкарабкались из нищеты и возвели крышу над головой.

– Я не…

– Я владею домом, в котором живет твоя мать, – сообщил Лоренцо и бросил ей на колени папку с документами. – Я не возражал бы и дальше помогать своей теще, если бы и ее дочери перепадало хоть что-то от моих денег. Меня взбесило то, что твои интересы, видимо, не учитывались вообще.

Папка содержала официальные бумаги, подтверждавшие, что дом в аристократическом квартале Дублина, в котором проживала ее мать, действительно принадлежит Лоренцо. Этот аргумент явился неопровержимым доказательством его правоты, и спорить было бесполезно. У Энжи перехватило дыхание, в животе начались болезненные судороги.

– Это давнишнее мое приобретение, если у тебя есть какие-то сомнения на этот счет, – ядовито заметил он. – У меня в офисе, в Милане, целая кипа оплаченных счетов твоей матери. Сплошной обман! Скажи мне, ты действительно посещала элитную школу-интернат, за которую я платил?

– Я ходила в обычную местную школу, а потом прослушала несколько курсов в школе при Дублинском институте, – оробев, призналась она наконец, понимая причину его гнева и возмущения. Постепенно все становилось на свои места.

– Потрясающе! И никаких уроков по верховой езде, музыке и фигурному катанию? А курсы иностранных языков? Образовательные поездки или отдых за границей? Ты хоть поступила в университет и получила диплом?

Энжи обреченно покачала головой. Картина полностью прояснилась: ее мать и есть тот мошенник, о котором говорил Лоренцо. Не адвокат, у которого Энжи была лишь однажды, не кто-нибудь со стороны Лоренцо, а ее мать, родная мать, человек, ближе которого у нее не было никого. Маргарет целиком и полностью наслаждалась своим весьма безбедным существованием, безоглядно тратя чужие деньги исключительно на себя. Она не работала, но при этом посещала дорогие магазины и различные светские мероприятия. Дом был полной чашей, ее гардероб отличался изысканностью и пестрел ярлыками известных кутюрье. А длительный отдых на мировых курортах?! И за все это платил Лоренцо! Но как же так? Энжи стало плохо.

– Я ничего об этом не знала… Ты должен верить мне! – в отчаянии выкрикнула она.

– Прекрасно. Тогда ты можешь расслабиться и спокойно наблюдать за тем, как твоей матери придется ответить перед судом за все злоупотребления, – откликнулся он, не замечая, как она побледнела при его последних словах. – А как ты объяснишь деньги, на которые были куплены акции агентства?

– Вот здесь-то ты ошибаешься! – горячо запротестовала Энжи. – Это моя страховка! Родители застраховали меня, когда я была еще ребенком…

– Доменико?! Несостоявшийся художник и фотограф, игрок по натуре?! Он и страховка – две вещи несовместимые, – усмехнулся Лоренцо. – Деньги жгли ему руки и не давали спокойно дышать. Даже если бы он и застраховал твою жизнь, то спустя какое-то время аннулировал бы взнос.

Энжи лихорадочно думала, стараясь разобраться во всем. Раньше у нее не было повода сомневаться в происхождении денег, которые она считала своей страховкой. Ей исполнилось восемнадцать, когда мать просто перевела на счет дочери кругленькую сумму. Все значительные поступления были именно на ее, Энжи, имя. Значит, мать умышленно с самого начала сделала дочь соучастницей своих махинаций? И Лоренцо полагал, что все это происходило с ее ведома, при молчаливом согласии?

– Знаешь, сначала я поверил, что ты говоришь мне правду и не в курсе, кто я и сколько у меня денег. Но когда я узнал о твоей доле в агентстве, мне стало обидно, что все деньги, переводимые на твое имя, пошли не на дальнейшее обучение или какие-либо другие благородные цели, а были истрачены на пачку бумажек. С этим в принципе тоже можно смириться. Но как быть с тем, что ты оказалась такой же лицемерной и алчной воровкой, как и твоя мать?!

– Останови машину… Мне плохо! – едва выдохнула Энжи. Болезненные спазмы в животе усилились.

Едва джип остановился, как она вывалилась наружу, держась руками за дверцу машины. Буквально повиснув на ней, Энжи глотала ртом воздух в надежде отдышаться. Подошел Лоренцо и внимательно посмотрел на нее.

– Да, вид у тебя неважнецкий. А я-то думал, что это просто маленькая хитрость.

У Энжи не было сил даже поднять голову и посмотреть на него. Ее охватила паника при мысли, сколько же денег удалось ее матери выкачать из Лоренцо за все пять лет. Ей только дай палец, откусит всю руку! Видно, аппетиты Маргарет росли день ото дня, и он заподозрил неладное.

– Присядь, – посоветовал он и заботливо оторвал Энжи от дверцы и усадил обратно на сиденье. – Опусти голову и дыши глубоко, если тошнит.

Он склонился над ней, а она, сосредоточив внимание на мокасинах Лоренцо, последовала его совету.

– Ну что, так лучше?

Она кивнула, бросив косой взгляд на красивое озабоченное лицо, обеспокоенные карие глаза в обрамлении пушистых ресниц, находившиеся очень близко от ее глаз. И тут же слабость охватила ее, растеклась липкой жидкостью по всем членам, не давая возможности пошевелиться. Что происходит с ней? Неужели потрясение от маминых махинаций лишило ее способности трезво мыслить? Или она разомлела от чар Лоренцо? Нужно взять себя в руки и доказать, что она уже не слабонервный подросток, а взрослая и умная женщина.

Если правда то, что он владеет домом, где живет мать, а это доказано, то, вероятно, и все остальное тоже правда. В таком случае все ее акции в «Кларк трэвел» принадлежат ему. Она может переписать их на его имя, но это лишь маленькая толика огромного долга. А разве она не несет ответственности за все, содеянное матерью? Ей не надо было полагаться на заверения матери, что признание брака недействительным лишь техническая неувязка. Если бы она вовремя серьезно обсудила с ней все вопросы, связанные с этим, мать не смогла бы так долго дурачить ее! И Лоренцо был бы свободен и не поддерживал бы их материально. Но разве Энжи просила его об этом? Негодование захлестнуло Энжи: ей ничего не надо от Лоренцо!

– Похоже, ты считаешь меня своей собственностью, и я знаю почему, – издав слабый смешок, сказала она. – Но, к сожалению, ты не можешь покупать людей…

– Ошибаешься, – возразил он, заводя машину. – Это любовь нельзя купить. Люди же продаются на редкость легко. Просто надо знать, что они хотят получить.

– И что, по-твоему, хочу я? – насмешливо спросила она, оглядывая гордый профиль сидящего рядом с ней мужчины.

– Больше всего на свете ты хочешь, чтобы тебя любили, – невозмутимо ответил он. – Это желание жило в тебе с раннего детства. Ты жаждала этого всей душой. Но, будучи упрямой, ты не там искала любовь, а когда столкнулась с ней, не захотела признавать этого.

Энжи побледнела от столь откровенного и серьезного ответа на свой ироничный вопрос. Лоренцо ранил ее в самое сердце, напомнив обо всех горьких разочарованиях и ошибках прошлого.

– Именно поэтому я и не ожидал увидеть перед собой ангела. Многие люди обманывали тебя, и ты в них разуверилась. Знаю, что и я в их числе. Но почему-то я все же надеялся встретить предельно честную девушку, какой ты была всегда. Мне следовало бы догадаться, что ты подпадешь под пагубное влияние своей мамаши, этой алчной стервы…

– Не смей так говорить о ней! – с чувством вскричала она.

– Или кого-то еще. Ты въехала в дом Кларков, когда тебе было восемнадцать?

– Откуда у тебя эта информация? – дрожащим голосом спросила Энжи.

– Узнать это не представляло трудности. Кларк… – Он на секунду задумался. – Скажи, ты вложила деньги в агентство, чтобы купить его расположение?

– Как ты смеешь так говорить?!

– Я никогда не исключал такой возможности. Вполне понятная причина. У многих подростков есть солидные деньги, которые они бы потратили на что угодно, только не на инвестирование чужих фирм.

Энжи закусила губу, раздумывая, как ей объяснить Лоренцо, что она хотела сберечь свои деньги. До того, как она стала его женой, ей часто приходилось быть свидетельницей ссор и скандалов родителей из-за отсутствия денег в семье. Причиной мог стать любой неоплаченный счет. А что говорить о семье ее дедушки, где деньги тратились лишь на самое необходимое и не допускалось никакой роскоши. К роскоши дед причислял те вещи, к которым она привыкла в Дублине.

– Прежде чем купить акции, я проконсультировалась.

– С кем? С Кларком? Я интересуюсь, потому что это вложение сейчас самое надежное. У вашего агентства в настоящее время много клиентов и вполне благополучное финансовое положение.

– Во всяком случае, я довольна теми дивидендами, которые получаю…

– Ты имеешь в виду, что не одна делишь с ним постель? Насколько мне известно, у Кларка есть и другие любовницы…

– Так же, как и у меня есть другие мужчины, – резко парировала она, закипая от злости.

– Не многие женщины решаются на столь открытые отношения с мужчиной. Ты так сильно влюблена в него?

– Я вовсе не влюблена в Джека. – Она взмахнула руками. – Я – младший партнер по бизнесу, к тому же мы с ним друзья.

– А почему вы живете под одной крышей?

– У нас с ним равные права на пользование этими апартаментами, и, если ты не знаешь, нашему агентству принадлежит здание.

– С небольшой поправкой: банку, а не вашей фирме.

– Значит, тебе принадлежит часть собственности банка.

– Умный шаг, Анжелика. Теперь мне понятно, почему твой любовник вдруг стал для тебя просто другом. Но если ты надеешься, что я и впредь буду финансировать твоего дружка, то ошибаешься. Пусть его корабль пойдет ко дну без моей помощи.

– Поступай как знаешь. Если уж это были твои деньги с самого начала, то теперь это и твои инвестиции. Но только не заставляй Джека расплачиваться за чужие дела. Сейчас агентству очень нужны те самые виллы, новая недвижимость. У нас много желающих отдохнуть всей семьей.

– Ты неподражаема, – холодно рассмеялся Лоренцо. – Ты отвергаешь меня и в то же самое время надеешься на мою помощь?

– Я не отвергала тебя. Честно, я ничего не знала про деньги. Но в любом случае не считаю себя виновной, – твердо заявила она. – Это ты вел тайные переговоры с Маргарет за моей спиной. Я ни о чем не подозревала и не несу никакой ответственности за то, что так вышло.

– Святые угодники! Вот уж и крысы покидают тонущий корабль! – издевательски произнес Лоренцо. – Значит, теперь каждый за себя. Не волнуйся, все получат по заслугам, когда я докопаюсь до истины. Уверяю, твоей матери тоже достанется сполна.

– На что ты намекаешь?

– Сегодня вечером она получит уведомление о выселении.

Энжи в ужасе воззрилась на него. Лоренцо тем временем сбавил скорость, машина остановилась, и он неторопливо выбрался наружу. Девушка выскочила за ним.

– Ты не можешь так поступить с ней!

– Укажи хоть одну причину.

Она потопталась на пыльной обочине, ища подходящий ответ, но не смогла ничего придумать. Тем временем Лоренцо, одарив ее насмешливым взглядом, преспокойно достал из машины корзинку с продуктами и плед.

– Вот ведь в чем загвоздка, не так ли?

– Нет, не в этом. Просто не верится, что ты можешь быть таким жестоким.

– Значит, ты не все знаешь о моем характере. С тобой я всегда был добр и ласков, жаль только, что эти времена давно прошли, – спокойно произнес он. – Я не терплю обмана в деловых вопросах, к коим, к моему величайшему сожалению, относятся ваши с матерью махинации.

Энжи остолбенело смотрела на него, не веря, что перед ней тот самый мягкий, сдержанный, вечно поддразнивавший ее Лоренцо, каким она запомнила его. Нет, этот высокий, надменный человек с каменным лицом не ее бывший муж. Неожиданно ее взгляд упал на корзинку в его руках. Ничего не понимая, она поинтересовалась:

– А это зачем?

– Для пикника, – тихо отозвался он.

– Пикника? – переспросила она, только сейчас осознав, что машина уже десять минут как остановилась, что они вышли из нее и разговаривают на обочине. – Нет, позволь уточнить. После того, как ты объявил о своем намерении выселить мою мать, ты надеешься, что я приму участие в твоем гнусном пикнике?

– Добавь к этому, что мысль о вручении уведомления разжигает мой аппетит, – заявил он и повернулся к ней спиной, собираясь уйти.

Потрясенная до глубины души услышанным, Энжи молча проводила его взглядом, пока голова Лоренцо не скрылась из виду. Стиснув зубы и подавив уязвленную гордость, она последовала за ним по тропинке под густую крону деревьев. Пройдя мимо развалин небольшого каменного дома, поросшего травой и кустарником, в тени раскидистого дерева она увидела разложенный плед и корзинку с продуктами. Лоренцо стоял неподалеку на невысоком холме и смотрел на деревушку, видневшуюся вдали. Когда Энжи приблизилась к нему, он обернулся.

– Лоренцо, – смущенно начала было Энжи. – Мне…

– Там вдали находится «Лацио», – безмятежно сказал он. – Моя бабушка родилась в том баре, где мы встретились с тобой вчера. У ее отца были мечты, которые так и остались мечтами.

– Я…

– Молчи и слушай. – Он строго посмотрел на нее, а затем спросил: – Что еще ты видишь?

Энжи в смятении огляделась по сторонам, не понимая, к чему он клонит.

– Мой прадедушка родился в том развалившемся доме, – тихо произнес Лоренцо. – В семье было одиннадцать детей, но только шестеро выжили. Он привел меня сюда, когда мне было восемь лет, и сказал, что здесь начинаются корни семьи Боргезе. Конечно, глухомань, но, поверь мне, я очень горжусь своим происхождением.

– Понимаю, – отрешенно согласилась она. – Но…

– Нет, ничего ты не понимаешь! – взорвался он и отошел.

Энжи не могла сосредоточиться, слишком много и сразу свалилось на нее. Лоренцо же как ни в чем не бывало, стоя на коленях на пледе, открывал бутылку с вином. Его руки не тряслись, как у Энжи, и все движения были строго выверены и спокойны.

– У мамы сейчас гостят знакомые, – вдруг сказала она. – Я не одобряю то, что она сделала, но ее жизнь была не из легких…

– Пока она не зацепила меня…

– Она могла бы стать великой актрисой, если бы ей не пришлось сидеть со мной, – произнесла она, переминаясь с ноги на ногу. – А потом отец забрал меня к себе, она не могла найти меня и в конце концов вторично вышла замуж, но, увы, они…

– Они обанкротились из-за ее причуд и прихотей.

– Мне она рассказывала по-другому, – возразила Энжи.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь. Маргарет алчна до мозга костей. Даже заключив с ней официальное соглашение, я ни на секунду не сомневался, что она предпримет ряд попыток в обход закона, и, поверь мне, так и произошло. При этом она проявила чудеса изобретательности и изворотливости. Не ожидай от меня сочувствия к ней. Да и у тебя тоже рыльце в пушку.

– Ты собираешься привлечь к ответственности нас обеих?

– По-твоему, я способен судиться с собственной женой? А вот твою мать… – он посмотрел в широко распахнутые, наполненные страхом глаза Энжи, – стоит хорошенько наказать.

– Но если ты считаешь и меня повинной в махинациях, то это будет нечестно! – горячо запротестовала она, ужаснувшись, что ее мать могут привести в суд и судить как преступницу.

– Уж не хочешь ли ты признаться, что участвовала в мошенничестве с самого начала? – осведомился Лоренцо. – У меня сложилось впечатление, что Маргарет выделяла тебе очень скромные суммы денег.

– Я всегда знала, что мама поступает абсолютно правильно, – вдохновенно лгала она, надеясь отвести гнев Лоренцо от матери и направить удар на себя.

Лоренцо пытливо посмотрел на раскрасневшуюся Энжи, дрожавшую как осиновый лист и готовую упасть в обморок в любой момент. Он прищурился.

– Теперь твоя история звучит несколько иначе.

– Я знала, что принимать от тебя деньги было нехорошо, но я… я ненавидела тебя после того, как увидела вас вместе в лифте в тот день! – в сердцах выпалила она, стараясь всеми средствами защитить мать.

– В это я охотно верю. Но мне также кажется, что ты скорее согласишься голодать, чем сознательно примешь от меня помощь. Неужели я ошибался в тебе? – Лоренцо испытующе посмотрел на свою жену, но та не слушала его.

– Пожалуйста, не поступай так с моей мамой, – умоляла она. – Будь милосердным, позволь ей собраться и спокойно уехать из дому.

– А что я получу в обмен за великодушие?

Воцарилась мертвая тишина, не нарушаемая даже легким дуновением ветерка, стрекотанием кузнечика в траве или движением листка. Полуденное солнце нещадно жгло. Энжи взглянула в непримиримые, жестокие глаза Лоренцо.

– Я не знаю, что ты хочешь…

– Неужели? И не догадываешься? – Он криво усмехнулся. – Хочу разделить с тобой ложе.

– Я не верю… – пробормотала она, полагая, что Лоренцо шутит. – Мне трудно поверить в такое безумное желание.

– А разве не этого жаждет мужчина от красивой женщины?

– Я не красива…

Лоренцо медленно приблизился к ней. Его карие глаза горели знакомым золотистым огнем, прожигавшим Энжи насквозь. Он вытащил заколку из ее волос, и они пышной волной рассыпались по плечам.

– Мне нравится, когда у тебя распущены волосы, – тихо промолвил он, перебирая искрящиеся в солнечных лучах пряди. От этих движений ее сердце забилось сильнее, ноги обмякли. – Очень красива и очень сексуальна, – хрипло прибавил Лоренцо, притягивая ее к себе.

Прижатая к сильному мужскому телу и ощущая памятный, едва уловимый аромат, она с удивлением обнаружила, что ее грудь налилась, а соски заострились. Все мысли куда-то улетучились, а кожа покрылась мурашками, не предвещавшими ничего хорошего.

– Откуда такая внезапная покорность? Должно быть, ты сказала себе, что это надо ради спасения матери. Но ты слукавила, моя девочка. В тебе была и есть страсть, необузданная сила. И сейчас ты вся горишь от возбуждения, а не цепенеешь от страха, – полушепотом сказал он, отпуская от себя.

Энжи хотела возразить ему, но молчала, так как знала, что он прав, и предательски дрожавшее тело, требовавшее ласки и любви, подтверждало это. Да, оно было объято отчаянным, неконтролируемым желанием неги и счастья, вызванным не давними воспоминаниями, а сегодняшним, сиюминутным моментом.

Лоренцо взял два бокала и, наполнив вином, протянул один ей.

– Но, ты понимаешь, я совсем не жалуюсь, – обронил он. – Бесполезно взывать к моей совести и милосердию. К тому же за все грехи надо платить…

Энжи показалось, что она в аду и земля полыхает под ее ногами.

– Что ты хочешь этим сказать?

– В настоящий момент я уверен, что три недели вполне удовлетворят меня, – заявил он, пристально глядя ей в глаза. – Эти три недели могут показаться тебе вечностью.

– Ты хочешь, чтобы я провела с тобой три недели? – переспросила она, уныло думая о том, что именно столько длится ее отпуск.

– Но на этот раз кукла Жаннет будет спать в одиночестве.

– Это я уже поняла, – буркнула Энжи, не смея поднять глаз.

– Потом мы разойдемся в разные стороны, оформим развод и каждый пойдет своей дорогой. Маргарет покинет мой дом, и я обо всем забуду. По-моему, это справедливое предложение.

Но ей оно казалось не справедливым, а, наоборот, оскорбительным и даже унизительным.

– Выбор за тобой, – серьезно произнес он.

– А разве у меня есть выбор? – Если она не согласится, Лоренцо привлечет к суду мать, а мысль об этом была для Энжи невыносима. Даже если мать виновна и заслуживает наказания, этого ни в коем случае нельзя допустить. – Альтернативы нет, мне придется принять твое предложение.

– Оркестр, туш, пожалуйста! – С этими словами он двинулся к джипу и оттуда куда-то позвонил. Быстро закончив разговор, он вернулся к Энжи. – Поручение о вручении уведомления отменено.

Не веря в то, что соглашение, к которому он вынудил ее, уже вступило в силу, Энжи медленно села на плед.