Текст книги "Бегущая от любви"
Автор книги: Джоанна Лэнгтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Пристальный взгляд золотистых глаз Карлоса не отрывался от ее измученного лица.
– Он вас ударил?
– Я сама виновата.
– Как это произошло? – требовательно спросил Карлос.
– Я приехала в НьюЙорк вместе с Долли, чтобы найти Грэма. Это оказалось не так-то легко – он переехал и сменил работу, – кривясь от стыда и отвращения, объяснила Кэрри. – Я была идиоткой. Он ведь знал, где меня найти, и в любой момент мог со мной связаться, если бы захотел. Но я просто не хотела верить, что между нами все кончено…
– Разумеется, вы не хотели в это верить – у вас ребенок… А он, когда вас бросил, знал, что вы беременны?
– Бросил… – почти беззвучно повторила Кэрри.
Можно ли сказать, что Грэм ее бросил? Всего-навсего перестал звонить. Будь у нее хоть капля ума, она смирилась бы. Да, вот в чем была ее вторая ошибка – отправиться на поиски Грэма в НьюЙорк. Очень скоро она обнаружила, что девушке из провинции, без образования, без специальности, да еще с ребенком на руках, просто невозможно свести концы с концами в таком дорогом городе. Идти Кэрри было некуда: родных или друзей, готовых помочь в беде, у нее не осталось.
– Нет. Я… я не сразу поняла, что беременна, – смутившись, объяснила она.
– И что же произошло, когда вы его разыскали?
– Оказалось, что он живет в шикарной квартире в центре города, – дрожащим голосом рассказывала Кэрри. Снова и снова, как на кинопленке, перед ней прокручивались те ужасные минуты, когда она поняла, что отец ее ребенка – не просто подлец последнего разбора, но, что самое отвратительное, трусливый подлец. – Долли я взяла с собой, потому что оставить ее было не с кем. Грэм открыл дверь…
– Ну и… – поторопил ее Карлос.
– Он сказал, что у него гости, и затолкал меня в кухню, – шептала Кэрри. – Я сказала, что Долли его дочь, и тогда он словно с цепи сорвался. На шум прибежала его девушка… и это было хуже всего, даже хуже побоев, потому что она меня пожалела.
Карлос шумно вздохнул. Казалось, он сдерживается из последних сил.
– Оказалось, что это ее квартира. Она вышвырнула Грэма на улицу и велела охладиться. Она намного старше меня – совсем взрослая женщина, такая спокойная, рассудительная, ни капли не смутилась… – Кэрри сглотнула. – Даже чаем меня напоила. А потом сказала, что я сделала глупость, явившись сюда с ребенком. Сказала, что Грэм совершенно потерял голову от страха, что она все узнает, и готов был на все, лишь бы поскорее от меня избавиться.
– Очаровательно!
– И она была права. – Кэрри шмыгнула носом и вытерла глаза рукавом. – Я просто боялась признаться самой себе, что надеяться мне не на кого, и цеплялась за глупую мечту, что все наладится, как только Грэм увидит… Дороти.
Карлос приподнял ее голову за подбородок и шелковым носовым платком вытер Кэрри глаза.
– О Грэме плакать не стоит. Радоваться надо, что вы с Дороти избавились от человека, который легко пускает в ход кулаки.
Глаза Кэрри, полные слез, встретились с темным золотом его взгляда – и Грэм Риджвей мгновенно вылетел у нее из головы. С трудом сглотнув, Кэрри опустила глаза – и напрасно, ибо взор ее упал на широкий, чувственный рот Карлоса. Кэрри невольно облизнула языком пересохшие губы. Никогда в жизни она так отчаянно не жаждала поцелуя.
– Моих кулаков тебе бояться не стоит, – хрипло пробормотал Карлос. – Я куда более изобретателен… и, быть может, куда более опасен.
Поцелуй меня! – мысленно молила Кэрри. Пожалуйста, поцелуй меня – и неважно, что будет дальше, неважно, что из этого выйдет!..
Но Карлос, внезапно отвернувшись, снял трубку телефона и начал что-то говорить по-испански. Бессильно, словно тряпичная кукла, Кэрри откинулась на спинку сиденья. В голове у нее стоял туман, и ясны были лишь две вещи: такого притягательного мужчину, как Карлос Виэйра, она еще не встречала и Грэм ему в подметки не годится!
Первым делом Карлос повез ее в эксклюзивный салон красоты.
– Короткая стрижка? – повторил он с изумлением и недоверием, когда стилист, окинув беглым взглядом волосы Кэрри, вынес лаконичный приговор.
Недолго думая, Карлос схватил Кэрри за руку, выдернул из парикмахерского кресла и потащил к выходу.
– Что вы делаете? – ахнула Кэрри, с ужасом осознавая, что взгляды всех в салоне обратились в их сторону.
– Не хочу оставлять тебя на милость этого психа с ножницами…
– Карлос! – послышался вдруг бархатный женский голос.
К ним подлетела высокая элегантная брюнетка с кошачьими глазами и ярко-алыми губами. Она широко улыбалась, но Кэрри почувствовала, что женщина чем-то встревожена.
– Представляешь, эта овца в приемной тебя не узнала! В чем дело, Карлос? Чем ты недоволен? Я не отпущу одного из лучших моих клиентов с такой гримасой!
– Твой главный стилист предложил остричь всю эту красоту! – сердито объяснил Карлос.
Кэрри стояла с пылающими щеками, пока брюнетка окидывала взглядом знатока ее непокорные бронзовые локоны.
– Старательный парень, но, к сожалению, начисто лишен воображения. Я сама все сделаю. Всего-то и нужно, что немного подровнять. Еще одна твоя аргентинская кузина? – поинтересовалась она так, словно Кэрри ничего не слышала и сама ответить не могла.
– Да, и почти не говорит по-английски.
Кэрри потрясенно уставилась на Карлоса, не веря собственным ушам.
– Но имя-то у нее есть? Я Сиси. – Брюнетка ткнула себя в грудь наманикюренным пальчиком. – А вы…
– Исабель, – с непроницаемым лицом представил свою спутницу Карлос. – Она невероятно застенчива. Приведи ее, пожалуйста, в божеский вид…
– И сколько же ей лет? – с игривой улыбкой поинтересовалась Сиси.
Они разговаривали через ее голову, словно Кэрри была маленьким ребенком.
– Достаточно, чтобы выглядеть женщиной, – коротко ответил Карлос.
– Тогда тебе придется заняться и ее одеждой, – хохотнув, заметила хозяйка салона.
Пятнадцать минут спустя Кэрри сидела перед зеркалом, а Сиси с преувеличенной осторожностью подравнивала ее густые кудри.
– Карлос всегда получает то, что хочет… – промурлыкала она.
Кэрри не знала ни слова по-испански и не доверяла своим актерским способностям, поэтому сидела молча, сжав губы и стараясь не выдавать своего смущения. Ну уж она Карлосу покажет, только выберется отсюда! Что это такое? Зачем он ни с того ни с сего лишил ее возможности говорить?
– Жаль, что я не говорю по-испански, – вздохнула Сиси. – Вы-то наверняка знаете всю подноготную, а я правую руку бы отдала, лишь бы узнать точно, что там произошло у него с Лоттой. Об их разрыве ходят такие интригующие слухи!
Кто такая Лотта? – заинтересовалась Кэрри. Бывшая подруга Карлоса? И что такого скандального могло произойти между ними?
За стрижкой последовал макияж. Большую часть сеанса Кэрри просидела, зажмурившись: когда ей наконец позволили открыть глаза и взглянуть в зеркало, она не узнала себя.
– В Нью-Йорке визажиста лучше меня не найти, – гордо объявила Сиси. – Звучит не слишком скромно, но это так и есть.
Дымчатые тени на веках подчеркнули глубокую синеву глаз Кэрри, придали им глубину и выразительность. Искусно наложенные румяна улучшили форму лица, а губы стараниями визажистки приобрели сочность и нежность едва созревшего персика.
В ожидании Кэрри Карлос расхаживал по приемной. Женщины, ждущие своей очереди, бросали на него любопытные взгляды, но он их не замечал. Наконец показалась Кэрри. Карлос устремил на нее пристальный взор – и в уголках его резко очерченных губ заиграла легкая, чуть насмешливая улыбка.
– Красавица Исабель… – протянул он. И в этот миг Кэрри поняла: она его любит. Любит страстно, безоглядно. Его неприкрытое восхищение зажгло ее, словно электрический ток лампочку. И источником тока, согревшего Кэрри изнутри, был Карлос Виэйра. Он очистил ее в собственных глазах, помог ей впервые за два года ощутить довольство собой и уважение к себе.
Взяв Кэрри под руку, он сопроводил ее к лимузину.
– Зачем ты рассказал Сиси эту безумную историю об аргентинской кузине? – спросила Кэрри, с удивлением заметив, что все ее раздражение куда-то испарилось.
– Сиси – первая сплетница в Нью-Йорке. – Карлос усмехнулся. – Ты и пикнуть не успела бы, как она вытрясла бы из тебя всю подноготную.
– Но я и так не могла рта открыть! Я ведь ни слова не знаю по-испански!
– Вот именно. – Карлос широко улыбнулся. – Отлично придумано, верно?
Кэрри шутливо ткнула его локтем в бок и испугалась собственной фамильярности. Однако Карлос лишь улыбнулся в ответ. От этой улыбки сердце Кэрри запрыгало, словно мячик. Да, обаяния ему не занимать, подумала она, тщетно стараясь, как говорится, «нащупать почву под ногами». Напрасно – почва куда-то испарилась. Всякий раз, как Карлос обращал на нее свой бездонный золотистый взор, Кэрри словно взмывала в воздух.
Следующей остановкой стал роскошный магазин таких размеров и такой красоты, что, едва они вошли, Кэрри спряталась у Карлоса за спиной и постаралась слиться с полом.
– Кем хочешь быть здесь? – поддразнил он ее, склоняя к ней темноволосую голову, – и от его близости у Кэрри вновь запрыгало сердце. – Эксцентричной дочерью миллионера? Или европейской принцессой, путешествующей инкогнито?
– Я лучше буду самой собой, – осторожно улыбнувшись, ответила Кэрри. – Но говорить за меня будешь ты.
– Не волнуйся так, – ободряюще заметил Карлос. – Всех этих людей интересуют только деньги. – В голосе его послышалась горечь. – Если ты беден, они на тебя и не взглянут, а если богат – прыгают перед тобой на задних лапках.
– Ну, я в этом мало что понимаю, – смущенно заметила Кэрри.
Карлос неожиданно рассмеялся.
В отдел белья он отправил ее одну. Продавщица, рассыпаясь в любезностях, выложила перед Кэрри по меньшей мере сотню предметов туалета: были среди них и такие, о назначении которых Кэрри могла только догадываться. Не обращая внимания на уговоры продавщицы, она выбрала себе несколько пар трусиков и лифчиков. Нет, спасибо, ночная рубашка не нужна. В сумке, принесенной Дженнаро, нашлась одна, а тратить чужие деньги без нужды Кэрри не собиралась. Она и так ощущала уколы совести: не очень-то это порядочно – одеваться за чужой счет! Хотя, с другой стороны, что дурного, если Карлосу это нравится? Если рядом с ней он улыбается и шутит, забыв о своих проблемах? Если она помогает ему хотя бы на несколько часов отвлечься от забот?
– Теперь на сцену вступаю я, – объявил Карлос, которого Кэрри, выйдя из отдела дамского белья, обнаружила на высоком табурете возле мини-бара, в просторном зале со сценой и подиумом. – Шампанского?
Кэрри не без труда взгромоздилась на соседний табурет и приняла запотевший бокал.
– Где это мы?
– Здесь модели демонстрируют товар. Можешь выбрать то, что тебе по душе, и примерить.
– Так ты здесь уже был! – заметила Кэрри, ощутив укол ревности при мысли, что он уже много раз сидел на этих самых табуретах с другими женщинами.
– Не по своей воле, – сумрачно отозвался Карлос. – Меня упрашивали, уламывали и умасливали.
– Если тебе это не нравилось, достаточно было сказать «нет», – вырвалось у Кэрри, и она тут же покраснела до корней волос. – Я хочу сказать… я ведь не просила… и, если тебе здесь не нравится… может быть, уйдем?
Запустив сильные пальцы в пышную массу бронзовых кудрей, Карлос развернул Кэрри лицом к себе.
– Я не хочу уходить. Мне хочется, чтобы ты была красивой…
У нее перехватило дыхание.
– Я могу быть только той, кто я есть…
– Дорогая, ты можешь быть такой, какой захочешь.
Кэрри смотрела в его сияющие глаза, затененные пушистыми ресницами, и сердце ее билось где-то в горле. Однако недавний горький опыт взывал к осторожности. Да, этот мужчина ввел ее в сказку – но Кэрри слишком хорошо знала, что в реальной жизни даже самая прекрасная сказка скоро оборачивается разочарованием. Она приоткрыла рот, чтобы вздохнуть, – и в этот миг Карлос, склонившись к ней, прильнул губами к ее губам. Поцелуй длился всего секунду – но в эти несколько мгновений Кэрри словно пронзил мощный электрический удар, воспламенивший каждую клеточку, каждое нервное окончание ее тела. Эротический разряд был столь силен, что она отшатнулась и, наверное, упала бы, не поддержи ее Карлос сильной рукой.
– Расслабься, – хрипло прошептал он.
С ленивой грацией откинувшись на табурете, он наблюдал за Кэрри непроницаемыми золотистыми глазами хищника.
Хотела бы Кэрри обрести хоть тысячную долю его невозмутимости! Но нет, она была потрясена – и душевно, и физически – и даже ради спасения жизни не смогла бы скрыть потрясения. Должно быть, для Карлоса такой поцелуй абсолютно ничего не значил, но по ее телу и по душе он пронесся опустошительным ураганом.
Что это значит? – в тревоге вопрошала себя Кэрри. Чего он от меня хочет? Самого очевидного? Но не проще ли завести любовницу из своего круга? Ради всего святого, что у него со мной общего? Разве только то, что мы оба люди…
– Прости… не смог удержаться, – протянул Карлос своим бархатным голосом с очаровательным акцентом.
– Так я и поверила! – услышала Кэрри собственный сердитый голос. Неопределенность и тревога заставили ее забыть о вежливости. – Не играй со мной!
– А ты меня не поощряй, – молниеносно парировал Карлос.
На счастье Кэрри, занавес раздвинулся и на сцену вышла первая модель. Она держалась надменно и неприступно, как королева, однако заметив Карлоса, послала ему соблазнительную улыбку.
Шоу очаровало Кэрри. Никогда еще она не была на показе мод, а осознание того, что все представление разворачивается для них двоих, сводило ее с ума. Описания разнообразных нарядов звучали для нее какой-то тарабарщиной – зато сами наряды наполняли восторженным трепетом. При появлении каждого нового платья она думала: «Ничего прекраснее и быть не может!» – и поражалась, как ребенок, когда следующее оказывалось еще красивее. Кэрри и в голову не приходило сравнивать наряды, выискивать в них недостатки, мысленно примерять на себя – она вообще не представляла себя в этих королевских одеяниях и чистосердечно радовалась уже тому, что теперь знает, какая красота бывает на свете.
– Кажется, тебе понравилось, – заметил Карлос, когда последняя модель исчезла с подиума и занавес закрылся.
– Да… спасибо, – вздохнула она, и бледное личико ее озарилось улыбкой – словно солнце блеснуло из-за туч.
– А теперь пойдем примерим то, что я для тебя отобрал.
– Но зачем?! – изумленно воскликнула Кэрри. – Я в жизни не носила ничего подобного! До сих пор мне вполне хватало джинсов и сарафанов. Куда, скажи на милость, мне надевать деловой костюм или вечернее платье?
Не слушая ее возражений, Карлос помог ей сойти с табурета и отправил в примерочную. Там за Кэрри взялась целая толпа усердных помощниц. Перед ней выстроились ряды туфель и сумочек: общими усилиями продавщицы надевали на нее один наряд за другим, а затем заставляли пройтись по подиуму.
Поначалу Кэрри чувствовала себя скованно и ходила по сцене, как деревянная: но постепенно, осмелев, начала подражать увиденным только что манекенщицам – двигалась плавно, расправив плечи и окидывая зал надменным «невидящим» взором. Чем шире улыбался Карлос, тем старательнее Кэрри исполняла свою роль, счастливая тем, что доставляет ему удовольствие.
– Надень зеленое платье, – приказал Карлос, когда ее «персональное шоу» окончилось.
Итак, он купил мне только одно платье. Вот и хорошо, с облегчением подумала Кэрри. Не слишком-то практичный выбор: я предпочла бы отправиться в самый обычный магазин и приобрести там брюки, пару юбок и несколько футболок. А платье… один Бог знает, сколько в таком шикарном заведении может стоить один-единственный «ансамбль», как это называют продавщицы!
Зеленое платье – из тяжелого шелка, на косточках, с открытыми плечами и юбкой-колоколом до колен – очаровало Кэрри с первого взгляда. Взглянув на себя в зеркало, она встретилась взглядом с незнакомкой – очаровательной и уверенной в себе девушкой из высшего общества, юной принцессой, готовой ехать на бал. Пусть это только иллюзия – Кэрри была счастлива и благодарна Карлосу, подарившему ей сказку. Неуверенно покачиваясь на не привычных ей высоких каблуках, она вышла из примерочной – и застыла, словно загипнотизированная его пристальным взглядом.
– Ты великолепна, милая. – Карлос снял с ближайшей вешалки шубу из светлого меха и накинул Кэрри на плечи. – А теперь ты выглядишь, как королева.
Из многочисленных зеркал несмело улыбались Кэрри ее двойники. Сияющий белизной пушистый мех подчеркивал яркое золото волос, а гордая, мощная фигура Карлоса оттеняла ее хрупкую фигурку.
– Ты, должно быть, волшебник, – прошептала Кэрри. – Этот день я прожила, точно в сказке.
– День еще не окончен.
Однако уже наступил вечер. Выйдя на улицу, Кэрри с удивлением заметила, что сгущаются сумерки.
– Этот магазин открыт допоздна?
– Нет, они задержали закрытие ради нас, – как ни в чем не бывало ответил Карлос.
Дженнаро, ожидавший у лимузина, при их приближении хмуро покосился на Кэрри и молча сел на свое место рядом с шофером.
– Почему Дженнаро так на меня смотрит? – смущенно прошептала Кэрри.
– Он не должен никак на тебя смотреть, – холодно ответил Карлос, и Кэрри ощутила неловкость.
День закончился ужином в роскошном ресторане. Но Кэрри почти ничего не ела – ее смущали незнакомые блюда с иностранными названиями и обилие столовых приборов. Дома найду что-нибудь в холодильнике, решила она.
У дверей Карлос подал ей шубу. Этот галантный жест согрел сердце Кэрри. Подумать только – всего две ночи назад она бродила по улицам, голодная, замерзшая и напуганная, не зная, что принесет ей завтрашний день. Кажется, прошла целая жизнь… Но все же тот мир казался Кэрри куда более реальным, чем нынешний. И неудивительно – ведь этот мир принадлежит не ей, а Карлосу.
Теперь она не сомневалась: за кратким поцелуем не стояло ничего, кроме желания ее подразнить, да, – может быть, естественных мужских желаний. Карлос сексуален и одинок – какие еще нужны объяснения?
Садясь в лимузин, Кэрри подумала о дочери. Нет, она все-таки Долли. Имя Дороти для нее слишком торжественное, оно больше подходит единственной внучке какого-нибудь престарелого миллиардера. Дочь нищей матери-одиночки обойдется и «щенячьей кличкой». Ведь скоро, очень скоро, безжалостно напомнила себе Кэрри, ей с дочерью придется вернуться в реальный мир – мир нудного бессмысленного труда и наглых квартирных хозяев.
И все же то и дело она ловила себя на том, что не может оторвать глаз от смуглого профиля Карлоса. Дело даже не в красоте и не в обаянии: окружавшая его аура уверенности в себе порождала ощущение безопасности. Казалось, никакое зло не может грозить ей, пока он рядом. Выходит, любовь с первого взгляда все-таки существует? Так или иначе, думала Кэрри, пора избавляться от этих глупостей.
Закутавшись в пушистый мех, она снова и снова бросала на своего спутника взгляды в поисках какого-нибудь недостатка, неверного штриха, который убедил бы ее, что Карлос Виэйра – самый обычный человек. Но все было напрасно. Чем дольше смотрела Кэрри, тем тверже становилась ее убежденность, что ее спутник – само совершенство, сияющее воплощение мужской силы и красоты.
– Только смотришь? – прервал ее размышления лениво-чувственный голос Карлоса. – Почему бы не потрогать?
Кэрри замерла, словно пойманная на месте преступления. Под пристальным взглядом темно-золотых глаз она ощутила себя птичкой в силке. Так он знал! Все это время он знал, как на нее действует, и втайне потешался над ней! Ну нет, сказала себе Кэрри, хватит с меня глупостей и ошибок! Лечь в постель с Карлосом Виэйра – можно ли придумать что-нибудь безумнее? Не говоря уж обо всем прочем, я просто не сумею доставить ему удовольствие! И, когда он меня отвергнет – а такое случится неминуемо, – я просто умру от стыда и отвращения к себе.
– Так вот зачем ты все это устроил? – услышала она собственный обвиняющий голос.
Лицо его в мерцающем свете уличных фонарей застыло.
– Разумеется, нет.
– Зачем же ты нарядил меня, как куклу? Хотел подогнать под свои высокие стандарты? – Голос Кэрри дрожал, она с трудом подавляла рвущиеся из груди рыдания. – Я – это я, такая, какая есть, и никем другим не буду. Если Грэм чему-то меня научил, так только тому, что мне не хватает уважения к себе…
– Сейчас я не хочу ничего слышать о твоем блудном дружке, – с убийственной холодностью отозвался Карлос. – И, поверь, никогда еще мне не приходилось заманивать женщину в постель подарками!
В этом Кэрри не сомневалась – как и в том, что, если попробует произнести хоть слово, разрыдается и окончательно погубит себя в глазах Карлоса. Едва лимузин остановился, она пулей выскочила наружу, промчалась мимо изумленного Дженнаро, вихрем влетела в дом и, взбежав по лестнице, склонилась над кроваткой Долли. Малышка спала, на милом личике ее играл здоровый румянец. Завтра, сказала себе Кэрри, я отправлюсь на поиски работы. Завтра будет новый день.
Под душем она все же разрыдалась. Слезы струились по щекам и смешивались с горячей водой. Как могла она поддаться искушению? А с другой стороны, могла ли не поддаться? Как ужасно завершился этот сказочный день! Хотя Карлос Виэйра не так уж виноват: он обычный мужчина, одинокий и истосковавшийся по женской ласке. Во всем виновата она сама. С чего ей вздумалось разыгрывать оскорбленную невинность? После всех подарков, после поцелуя… Ах, если бы ей хватило ума спокойно и с улыбкой ответить «нет»!
Мысленно проклиная собственную бестактность, Кэрри вытерлась и натянула ночную рубашку, которую обнаружила вчера вечером в сумке, принесенной Дженнаро. Рубашка была маловата, но что за беда? Кэрри ведь не собиралась гулять в ней по улицам. Она легла в постель и не меньше часа вертелась и ворочалась, тщетно убеждая себя, что только голод не дает ей заснуть. Наконец сон начал одолевать ее… и в этот миг из соседней комнаты послышалось хныканье Долли.
Кэрри пошла в детскую. Долли спала сном праведника, дышала глубоко и ровно, и лобик был не горячим. Должно быть, ей просто приснился дурной сон. Поправив на дочери одеяльце, Кэрри вышла из комнаты – и застыла, увидев на пороге спальни Карлоса.
На нем ничего не было, кроме черных боксерских трусов.
4
– Я слышал, как плачет Дороти… с ней все в порядке? – спросил Карлос.
– Да, она спит, – поспешно ответила Кэрри.
Черные, как эбеновое дерево, волосы Карлоса были всклокочены, на подбородке виднелась синеватая тень щетины. На бронзовом лице с резкими чертами ярко сверкали хищные золотистые глаза. Сейчас он напоминал пирата – мужественного, опасного и неотразимо сексуального. Кэрри молча смотрела на него, в волнении приоткрыв губы. Если она не отрывала от него глаз, когда он был одет, как могла противиться искушению теперь, увидев Карлоса полунагим? Она знала, что не должна бесстыдно глазеть на него, стыдилась собственной слабости, но… не могла отвести взгляд.
Как же он хорош! Расширенные зрачки ее спустились ниже, к широким загорелым плечам, к мощной груди, покрытой черными волосками, к плоскому мускулистому животу, к трусам, плотно облегающим стройные бедра, и к тому, что таилось под ними… но тут Кэрри в смятении остановилась.
Карлос подошел ближе, бесшумно ступая босыми ногами. Глаза его напоминали цветом расплавленное золото. В спальне гудело, звенело, переливалось опасными обертонами оглушительное молчание. Карлос улыбнулся – медленной ленивой улыбкой, несущей в себе порочное знание и обещание запретных наслаждений. Только теперь Кэрри сообразила, что надетая ею ночная рубашка почти не прикрывает грудь. Побагровев, она поспешно обхватила себя руками.
– У нас равные права, милая. – Карлос схватил Кэрри за тонкие запястья и развел ее руки в стороны. – Я хочу видеть столько же, сколько видишь ты.
Дыхание Кэрри пресеклось, лицо запылало.
Хрипло застонав, Карлос привлек ее к себе – грудь к груди, бедра к бедрам, женственный холмик в месте сочленения бедер – к пылающему острову желания.
– Утоли мою жажду! – прошептал Карлос и жадно приник к податливым губам Кэрри.
В первый раз они поцеловались по-настоящему—и Кэрри забыла обо всем. Прижатая к его крепкому мускулистому телу, всем своим существом ощущала его мужскую силу. Никто еще не целовал ее так – яростно, страстно, требовательно. Раздвинув языком мягкие губы Кэрри, Карлос вторгся в нежные недра ее рта, как завоеватель вторгается во вражеский город. Он заставлял ее хотеть все больше, больше, больше; Кэрри трепетала, задыхаясь от охватившего ее желания.
Сильные руки оторвали ее от пола и куда-то понесли. Дверь захлопнулась за ними. Кэрри открыла глаза: она была в спальне. В спальне Карлоса. По обе стороны королевских размеров кровати горели высокие светильники, бархатный полог венчал резное изголовье.
– Весь день я сходил по тебе с ума, – хрипло пробормотал Карлос.
– Правда? – пролепетала Кэрри, уткнувшись в его смуглое плечо.
Она ощущала страсть Карлоса, его желание, и это наполняло ее восторгом и страхом – страхом перед неизбежным разочарованием. Однако ей и в голову не приходило сказать «нет».
– Я же твердый как камень, неужели ты не заметила?
Услышав это грубоватое признание, Кэрри залилась румянцем.
Карлос сел на край кровати и, запустив руку в чудные бронзовые кудри Кэрри, повернул ее лицом к себе.
– Не понимаю, как может мать-одиночка каждые пять минут краснеть, словно майская роза?
– Не знаю…
Его слова больно ранили Кэрри: выходит, он считает, что до беременности она спала со всеми подряд? Но, едва взглянув в сверкающие глаза Карлоса, она забыла все свои обиды.
Да, она его любит – любит горячо, беззаветно и, увы, безнадежно. Не стоит тешить себя иллюзиями: то, что сейчас произойдет между ними, – не начало новой сказки, а конец старой. Люди вроде Карлоса Виэйра не заводят романов с женщинами вроде нее. Все, что ему от нее нужно, – секс, простой секс. Что ж, пусть так и будет. Чего еще желать, если она и так не понимает, каким чудом привлекла его к себе?
Карлос развел ноги, поставил между ними Кэрри и спустил с ее хрупких плеч бретельки ночной рубашки.
– Я хочу взглянуть на тебя, – объяснил он.
Прежде чем Кэрри сообразила, что он имеет в виду, рубашка соскользнула к ее ногам.
– Не надо!.. – слабо вскрикнула Кэрри.
В первый раз она стояла перед мужчиной обнаженная! Дрожа, Кэрри с трудом противилась желанию прикрыться. Все тело ее пылало: с особой остротой ощущала она и белоснежные холмики грудей с тугими розовыми сосками, и треугольник пушистых кудряшек меж бедер. Ей было невыносимо, стыдно – но, как ни странно, стыд не убивал, а усиливал желание.
Карлос снова подхватил ее на руки – легко, как перышко.
– Ты дрожишь… а ведь я еще до тебя не дотронулся.
– Да…
Зубы Кэрри едва не выбивали дробь от страха, напряжения и отчаянного плотского влечения.
Запустив обе руки в волосы Кэрри, Карлос запрокинул ее голову, заставляя выгнуться.
– Какая у тебя чудная белая кожа… – прошептал он, проводя смуглой рукой по снежно – белой груди и наконец касаясь пальцами пылающего соска. – И великолепная грудь…
Он легонько сжал сосок – и Кэрри вскрикнула, беспомощно забившись в его объятиях. Ее словно пронзили раскаленные стрелы наслаждения. Склонив темноволосую голову, Карлос обхватил сосок губами – и Кэрри закричала, не в силах сдержать себя пред лицом неописуемого наслаждения.
Он дразнил нежную плоть зубами и ласкал языком, и Кэрри содрогалась в его объятиях. Она не знала, что бывает такое… не знала, что умеет так чувствовать!
Карлос поднялся и, подхватив Кэрри на руки, уложил на кровать и склонился над ней. Теперь Кэрри была в полной его власти. Глядя в его пылающие золотые глаза, она таяла, словно воск от огня. Тело ее, казалось, зажило своей жизнью: ни груди, влажные и блестящие от ласк Карлоса, с соблазнительно набухшими сосками, ни потаенное местечко между ног, пылающее странным и тревожным жаром, больше ей не принадлежали. Впившись ногтями в простыню, Кэрри напрягла все силы, чтобы вынырнуть из сказочного мира, где осуществлялись самые смелые эротические фантазии, вернуться к реальности, – и едва сделала это, как нетерпеливое возбуждение ее сменилось робостью и стыдом.
– Может быть, выключим свет? – прошептала она дрожащим голосом.
– Нет… я хочу тебя видеть, – хрипло ответил Карлос.
Его красивое лицо исказилось от нескрываемого сексуального желания.
– В-видеть? – пролепетала Кэрри, ошарашенная и потрясенная самой мыслью о том, что любовью можно заниматься и при свете.
– Тебе же нечего скрывать. Да ты и не можешь ничего скрыть, – добавил он с мрачноватым удовлетворением. – И мне это нравится. Нравится, что все твои мысли и чувства отражаются на лице.
– Правда? – Кэрри отвела взгляд, подавленная смущением.
– Посмотри на меня…
Она зажмурилась.
– Кэрри… если ты меня хочешь, взгляни на меня.
Она послушно открыла глаза. Карлос стоял у кровати на одном колене, склонившись над своей возлюбленной, – воплощение великолепной мужской силы и власти: Кэрри показалось, будто она пригвождена к постели пронзительным взглядом его золотых глаз.
Удовлетворенно усмехнувшись, Карлос склонил голову и скользнул языком меж ее алеющих губ. От этой эротической игры сердце Кэрри застучало молотом, а пульс понесся вскачь.
Отстранившись, Карлос скинул то единственное, что прикрывало его тело. Кэрри залилась краской. Подскочив на кровати, распахнув глаза и приоткрыв рот, с недоверием, почти с ужасом созерцала она его гордую мужественность. Никогда еще она не видела наготы возбужденного мужчины – да по правде говоря, и не желала видеть, – но вот Карлос стоит перед ней и откровенно демонстрирует то, чем одарила его природа. И одарила щедро, гораздо щедрее, чем Кэрри по наивности своей ожидала.
– Что-то не так? – Карлос мгновенно заметил ее изумление и тревогу.
– Ничего… – с трудом выдавила Кэрри. Она уже приготовилась терпеть боль, но утешала себя тем, что, судя по опыту с Грэмом, это продлится не больше минуты.
С ленивой грацией хищника Карлос вновь приблизился к ней. Прильнув губами к ее губам, накрыл ладонью набухшую грудь и сжал пальцами сосок, мгновенно затвердевший от его ласки. От волнения Кэрри задержала дыхание – но теперь оно вырвалось наружу одним долгим вздохом, и бедра ее приоткрылись навстречу Карлосу инстинктивным движением, древним, как само время.
– Красавица моя, я устрою тебе сладкую пытку…
Он просунул меж ее губами палец – и Кэрри инстинктивно принялась его сосать, чувствуя, как где-то внизу разгорается неутолимый голод.
– Хочу, чтобы ты молила об этом, – шептал Карлос, вжимая в ее влажное лоно мощное, твердое воплощение своей мужской силы. – Чтобы от наслаждения ты потеряла разум… нас ждет долгая, долгая ночь.
От этих слов, полных сладостной угрозы, Кэрри охватил неописуемый трепет. Она снова таяла, порабощенная сильным певучим голосом, теплым мужским запахом и острыми, невероятно соблазнительными прикосновениями его огромного сильного тела. Подняв руку, она провела пальцами по щеке Карлоса, наслаждаясь и самими прикосновениями, и сознанием, что имеет право к нему прикасаться, но более всего – неотрывным взглядом в расплавленное золото его глаз.
