Текст книги "Только факты. Интервью с Роулинг (ЛП)"

Автор книги: Джоан Роулинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Джоан Роулинг
Только факты. Интервью с Роулинг

Интервью 16 июля 2005 года

После выхода 6-й книги

Перевод verita

Участники:

Джоан Роулинг (JKR)

Емерсон Спатц, «Магглнет» (ЕС):

Мелисса Анелли, «Дырявый Котел» (МА):

Емерсон Спатц, «Магглнет» (ЕС): С кем вы обсуждаете книги про Гарри Поттера?

JKR: Вы имеете в виду – когда работаю над ними? Практически ни с кем. Для меня это необходимое условие работы, и из-за этого у меня репутация отшельника. Не знаю, справедливо ли это для Америки, но в Британии невозможно прочитать ни одной статьи обо мне (я прочитала сотни подобных статей и уверена, что на самом деле их гораздо больше), в которой меня не назвали бы отшельницей. Но я не отшельница, ни в малейшей степени. Они имеют в виду то, что я скрытная, но и это не совсем верно – я скрытная потому, что для меня это необходимое условие работы. Это не имеет ничего общего с авторскими правами, с попытками защитить свою «собственность» – я ненавижу, когда это называют «собственностью», но другие употребляют именно это слово. Просто я считаю, что, обсуждая книгу во время работы над ней, писатель попусту растранжиривает энергию, которая нужна для дела.

Вы можете встретить – да все мы встречали – массу людей, которые сидят в барах и обсуждают романы, которые они пишут. Если бы они писали, они сидели бы дома и работали. Иногда я говорю Нейлу, что у меня сегодня был удачный день, или что я придумала хорошую шутку, над которой сама смеялась. Но я никогда не обсуждаю детали. А когда я, наконец, передаю рукопись своим редакторам – Эмме, английскому редактору, и Артуру, американскому редактору, они оба читают рукопись, обсуждают ее друг с другом и приходят ко мне со своими предложениями. Это, конечно, очень здорово, когда появляется кто-то, кто читал твою книгу и с кем ее можно обсудить. Вы теперь знаете, что я помалкиваю все 18 месяцев, пока работаю, а потом меня прорывает, потому что уж очень хочется с кем-нибудь поговорить, и именно Эмме и Артуру достаются мои первые излияния. А потом я с радостью выслушиваю их мнение. Оба они очень хорошо отозвались о шестой книге, она им по-настоящему понравилась. Ну а потом мы, конечно, обсуждаем текст.

ЕС: Возможно это странный вопрос, но сколько раз вы перечитывали собственные книги?

JKR: Это не странный вопрос, это вполне правомерный вопрос. После того как книга издана, я редко перечитываю ее. Но забавно – когда я беру книгу, чтобы проверить какой-нибудь факт, я начинаю читать, увлекаюсь и могу прочитать несколько страниц перед тем, как вернуться к работе. Но если я, к примеру, выбираю, что почитать, принимая ванну, я никогда не возьму с собой одну из собственных книг. Поэтому тысячи фанатов знают мои книги гораздо лучше, чем я. Мое преимущество в том, что я знаю, что произойдет дальше, и я знаю предысторию многих персонажей.

Мелисса Анелли, «Дырявый Котел» (МА): И сколько у вас сейчас коробок с предысториями?

JKR: Трудно сказать, потому что я очень неорганизованный человек, но да, коробки есть. Предыстории меня записаны в основном в записных книжках, потому что они очень важны, и я должна хранить их так, чтобы потом смогла отыскать. Я вечно все теряю, а записную книжку потерять труднее, чем листок бумаги.

ЕС: Когда выйдет седьмая книга, вы продолжите обновлять свой сайт и отвечать на вопросы?

JKR: Да, я не собираюсь закрывать сайт с двенадцатым ударом часов того дня, когда седьмая книга будет закончена. Конечно, не собираюсь. Мне кажется, что я просто не смогу ответить на все вопросы, потому что в самой книге я не смогу, к примеру, поместить таблицу и указать в ней, каковы любимые цвета персонажей. Но люди хотят знать и такие подробности, правда же? Так что в книге я все равно не смогу ответить на все, что хочет знать настоящий фанат, а сайт – прекрасный способ это сделать.

К тому же, мне кажется, что после седьмой книги люди захотят продолжать строить теории о героях, потому что некоторым людям особенно интересны отдельные персонажи, рассказ о прошлом которых неуместен в сюжете, потому что это не главные герои истории, так что тут остается богатый простор для фантазии. Как у Джейн Остин. Я большая поклонница Джейн Остин и в конце истории всегда начинаю размышлять о том, как герои жили дальше. Они все еще существуют, живут, и можно фантазировать сколько угодно. Я уверена настолько, насколько вообще могу быть уверена, что седьмая книга будет последней, даже если все будут смотреть на меня большими щенячьими глазами и упрашивать: «Ну, хоть еще одну!» Их будет семь.

ЕС: Семь книг – это длинная серия.

JKR: Да уж, я не думаю, что кто-нибудь сможет сказать, что я ленилась.

МА: Если вы все-таки будете писать что-то еще касающееся ГП, это будет о самом Гарри Поттере или о другом персонаже, или что-то вроде справочника?

JKR: Наиболее вероятный вариант, и я уже несколько раз об этом говорила, что появится энциклопедия, в которой я смогу позабавиться с героями второго плана и опубликовать полные биографии всех героев.

МА: Хорошо, тогда самый важный, самый главный вопрос по шестой книге. Снейп – злодей?

JKR: [Сдерживает смех] Ну вы же читали книгу. И как вы думаете?

ЕС: Она хочет добиться от вас однозначного ответа.

МА: Есть теория о тайном сговоре, есть люди, которые будут утверждать…

JKR: Отчаянно цепляться за последнюю надежду… [смеется]

ЕС: Да!

МА: ДА!

ЕС: Как некоторые известные нам шипперы!

[Все трое смеются]

JKR: Ну, хорошо, вполне очевидно, что отношения Гарри и Снейпа стали теперь такими же личными, как Гарри и Волдеморта, если не больше. На ваш вопрос я ответить не могу, потому что это спойлер, что бы я ни сказала. Это настолько плотно связано с тем, что произойдет, когда они оба снова встретятся, что я не могу ничего вам сказать. К тому же, сейчас появится десять тысяч разнообразных теорий, и я оторвусь как следует, читая их [смеется]. Может, я злая, но я обожаю теории.

ЕС: Я знаю, что Дамблдор старается видеть хорошее в людях, но иногда кажется, что его доверчивость граничит со слепотой.

JKR: [Смеется] Да, я согласна, совершенно согласна.

ЕС: Как может человек, который настолько…

JKR: Умен…

ЕС: быть настолько слепым в отношении некоторых вещей?

JKR: В седьмой книге будет рассказано, откуда у него эта черта. Но должна сказать, что я несколько раз подчеркивала, особенно в пятой и шестой книгах, что мощный интеллект не может защитить от эмоциональных ошибок, и Дамблдор прекрасно иллюстрирует это. На самом деле, я склоняюсь к мысли о том, что большой ум может создать для человека определенные проблемы, и именно это происходит с Дамблдором. Думаю, вы это заметили, читая книги. Где равный ему, где его наперсник, его партнер? Никого нет. Он всегда тот, кто дает, кто делится своими знаниями и своей интуицией. Так я считаю, и поэтому прошу читателей согласиться с тем, что МакГонагалл не подходит на роль второго в команде, она не равная директору. Вы получили весьма уклончивый ответ, но сейчас я не могу сказать большего.

ЕС: Нет, это был хороший ответ.

МА: Интересная мысль об одиночестве Дамблдора.

JKR: Я представляю его себе человеком, несколько обособленным от других, и есть люди, которые разделяют мое мнение о том, что временами он слишком бесстрастен. Мой сестра однажды сказала мне, имея в виду момент, когда Хагрид сидит, запершись в своей хижине после того, как Рита Скитер написала в статье о том, что он полугигант. «Почему Дамблдор не пришел к нему раньше, почему?» – сказала мне сестра, и я ответила, что он хотел дать Хагриду возможность немного повариться в собственном соку и самому разобраться в себе, потому что если он сам разберется в себе, будет намного лучше. А сестра сказала, что он такой бесстрастный, такой холодный, прямо как я [смеется]. Она хотела сказать, что она в такой ситуации сразу побежала бы успокаивать Хагрида, а я сказала бы: «Давай подождем и посмотрим, не справится ли он сам». Я не стала бы оставлять его на неделю, я оставила бы его на несколько часов. Но сестра сразу бы бросилась в хижину.

ЕС: Один из вопросов, который не дает мне покоя с третьей книги, – почему Волдеморт предложил Лили так много шансов выжить? Он бы на самом деле оставил ее в живых?

JKR: Да.

ЕС: Почему?

JKR: [Помолчав] Этого я не могу сказать. Но ты абсолютно прав – он предлагал. Не хочешь ли ты спросить, почему смерть Джеймса не защитила Лили и Гарри? Ты сам только что ответил на свой вопрос. Лили могла остаться в живых, но выбрала смерть. Джеймса убили бы в любом случае. Понимаешь, что я имею в виду? Я не хочу сказать, что Джеймс не был готов умереть за свою семью, он и умер, пытаясь их защитить, но его все равно убили бы. Ему не оставили выбора, он кинулся защищать их, повинуясь инстинктам. Храбрость бывает разной. Джеймс – очень храбрый человек. Но бесстрашие Лили в этом конкретном случае я ставлю выше, потому что она могла спасти свою жизнь. Конечно, любая нормальная мать поступила бы точно так же. В этом смысле ее бесстрашие тоже инстинктивно, но у нее было время на то, чтобы сделать выбор. А у Джеймса не было. Представьте себе, что в ваш дом ворвались грабители. Вы инстинктивно будете защищаться. Но если вам хладнокровно скажут: «Уйди с дороги и мы тебя не тронем», – вы знаете, как вы поступите? Я не думаю, что любая мать поступит так же, как Лили. А Лили сознательно пожертвовала жизнью. Перед ней был четкий выбор…

ЕС: А у Джеймса выбора не было?

JKR: Он умер именно для того, чтобы защитить Гарри, сделав четкий выбор? Нет. Тут достаточно тонкая грань, и все это весьма сложно, но, по сути своей, ответ таков.

МА: Она знала, какой эффект может быть, если она закроет собой Гарри?

JKR: Нет, потому что, как я старалась объяснить в книгах, раньше не случалось ничего подобного. Еще никому не удавалось выжить. И никто не знал, что может произойти.

МА: Так значит, никто – ни Волдеморт, ни кто-то другой, использующий Аваду, – никогда не давал жертве выбора….

JKR: Может, выбор и давали, но по-другому.

ЕС: Когда Сириуса арестовали по обвинению в убийстве Петтигрю и магглов, он действительно смеялся, или это придумали, чтобы выставить его буйнопомешанным?

JKR: Действительно ли он смеялся? Да, могу точно сказать, что так и было. Он смеялся, потому что я создала его таким. Для меня Сириус из людей такого сорта, которые постоянно балансируют на грани – не было ли у вас такого чувства, когда вы читали про Сириуса? А еще он немного пустозвон. Мне по-настоящему нравится этот персонаж и я знаю, что он нравится многим читателям и они до сих пор упрашивают меня вернуть его назад. [смеется]. Но у Сириуса есть свои недостатки – я уже говорила об этом, – причем недостатки, ярко бросающиеся в глаза. По моим представлениям, у Сириуса нечто вроде задержки развития. Думаю, это заметно по их с Гарри отношениям в ГПиОФ. Сириус хочет, чтобы Гарри был его приятелем, а Гарри остро нуждается в отце. Сириус не смог дать Гарри то, что ему было необходимо. Впрочем, сейчас Гарри уже перерос это.

Что касается смеха – он был слишком потрясен смертью Джеймса. В чем Гарри и Сириус очень похожи, так это в том, что у них дружеские отношения перерастают в истинно родственные привязанности. Сириус всегда относился к Джеймсу, как к брату, а Гарри считает своей семьей Рона и Гермиону. Этот момент кажется мне очень интересным. В те времена, когда я бродила по фанатским сайтам, выбирая сайт месяца (или, точнее, какого-нибудь произвольного периода), я видела комментарий, кажется, на «Магглнете». Дети писали: «Я не понимаю, почему он орет на Рона и Гермиону. Я, случается, ору на родителей, но на лучших друзей – никогда». Но Гарри просто больше не на кого орать. Было очень интересно прочитать это, потому что я не ожидала от юных читателей такой гибкости ума. Гарри очень одинок. Но мы отвлеклись от Сириуса.

Да, он смеялся. Это был горький смех. Он знал, что потерпел неудачу. Петтигрю, к которому они всегда относились несколько снисходительно (Джеймс и Сириус, по крайней мере), которому они просто позволяли крутиться рядом, был, как оказалось, на что-то способен. И прекрасно умел хранить свои секреты.

МА: Вы говорили, что во время работы над шестой книгой, что-то наполнило вас злорадным ликованием. Вы не помните, что это был за момент?

JKR: О, Боже. [Долгое молчание. Джо задумалась.] Что же это было? Вроде бы, я не собиралась никому мстить [смеется] – это уж я так, для красного слова. Но знаете, что мне очень понравилось писать? Помните комментарии Луны на квиддичном матче? [Смеется.] Вот это. Я получила массу удовольствия, работая над этой сценой.

Знаете, это ведь был последний квиддичный матч. Я писала и знала, что в последний раз описываю квиддич. Честно говоря, квиддичные матчи на время работы над книгами о ГП стали проклятием моей жизни. Они необходимы – люди ожидают, что Гарри Поттер будет играть в квиддич, но существует не так уж много вариантов хода игры и того, что в ней может случиться. А потом, в момент счастливого озарения, я подумала, что матч может комментировать Луна, и это был просто подарок судьбы. Я сама примерно так же комментирую спортивные состязания, потому что я… [смеется]. В общем, это так.

МА: Это очень смешной момент. Она забавная.

JKR: Мне нравится Луна. Очень нравится.

ЕС: Почему Дамблдор позволяет Пивзу оставаться в замке?

JKR: Не может вышвырнуть его вон.

ЕС: Это же Дамблдор, он может все!

JKR: Нет, нет, нет. Пивз – как сухая гниль. Можно, конечно, попытаться бороться с ней, но она уже въелась в здание. И если вы попробуете прогнать Пивза, вы зайдете в тупик.

ЕС: Но Пивз слушается Дамблдора…

JKR: Якобы.

MA: Якобы?

JKR: Ну да. Для меня Пивз – нечто сродни проблеме с трубами в старом доме. Дамблдор лучше других управляется с гаечным ключом и система несколько недель работает получше, но потом трубы снова начинают подтекать. А скажите честно, вы хотите, чтобы Пивза выгнали?

MA: На месте Гарри, наверно, хотела бы, но как читатель считаю его очень забавным. Он стал нравиться мне еще больше после того, как начал слушаться Фреда и Джорджа в пятой книге.

JKR: Да, это было забавно. Мне этот момент доставил массу удовольствия. Очень порадовал.

ЕС: Когда после выхода книги я подписался на рассылку «Магглнета», как минимум у четверых или пятерых была подпись «Устрой ей веселую жизнь за нас, Пивз».

JKR: [Смеется] Да, Амбридж – достаточно злобный персонаж.

MA: Она оправилась после болезни?

JKR: Она по-прежнему в министерстве.

MA: И мы с ней еще встретимся? [Джо кивает.] У вас был зловещий вид, когда вы кивнули.

JKR: Да, ее так приятно мучить, что я не могу удержаться, чтобы не помучить ее еще немного напоследок.

ЕС: На «Магглнете» конкурс «Спроси Джо» выиграл Азриал, которому 22. Он спрашивает: «Какой вид примет боггарт, оказавшись перед Волдемортом?»

JKR: Волдеморт боится смерти, постыдной смерти. Точнее, он считает, что смерть – сама по себе позорна и унизительна. Он считает смерть позорной человеческой слабостью. Главный его страх – смерть, но как боггарт покажет это? Я точно не знаю. Я размышляла над этим, потому что знала, что вы зададите этот вопрос.

ЕС: Труп?

JKR: Вот и я считаю, что он увидит себя мертвым.

ЕС: Когда стало ясным, что выигрывает именно этот вопрос, я начал получать десятки писем о том, что я не должен задавать его, потому что ответ очевиден. Только вот «очевидный» ответ в них был разным. Некоторые были уверены, что боггарт превратился бы в Дамблдора, некоторые – что в Гарри Поттера, другие были уверены, что правильный ответ – смерть. Тогда еще пара вопросов из той же серии: а что он увидел бы в Зеркале Еиналеж?

JKR: Себя – всемогущего и вечного. Это именно то, чего он хочет.

ЕС: А что увидел бы Дамблдор?

JKR: Я не могу ответить на этот вопрос.

ЕС: А каков боггарт Дамблдора?

JKR: Этого я тоже не могу сказать, но вы сами можете догадаться, внимательно прочитав шестую книгу.

MA: Если бы Гарри посмотрел в Зеркало в конце шестой книги, что он увидел бы?

JKR: Поверженного, мертвого, побежденного Волдеморта. А вы как думали? Ведь он знает, что ему не будет ни сна, ни покоя, пока он не выполнит свою задачу.

ЕС: Последнее слово седьмой книги все-таки «шрам»?

JKR: Сейчас я в этом не уверена.

MA: Вы что-то меняли в последней главе?

JKR: Нет, пока нет. Но есть пара моментов, которые придется изменить. Ничего принципиального, но я всегда знала, что последнюю главу придется переписывать.

MA: Но основное направление останется прежним?

JKR: Да-да, конечно.

MA: Что вы чувствуете, начиная работать над последней книгой?

JKR: Честно говоря, мне страшновато. 15 лет. Самые долгие отношения в моей взрослой жизни.

MA: Вы уже начали?

JKR: Да. Серьезную работу над книгой я не смогу начать до начала следующего года. Правда, уже сейчас, когда у меня получается, я пишу отдельные сцены и фрагменты. Но вы же знаете, что Маккензи еще совсем крошка, и я собираюсь дать Маккензи то, что я дала Дэвиду, – год как можно реже прерываемого своего времени. А уж потом засяду за работу.

ЕС: Что побудило людей начать называть Волдеморта «Сами-Знаете-Кто» или «Тот-Кого-Нельзя-Называть»?

JKR: Это уже случалось много раз в истории человечества – вы, конечно, об этом знаете, потому что я не сомневаюсь, что вы много читали, но для тех, кто не знает, скажу, что табу на имя – обычная вещь в некоторых цивилизациях. В Африке есть племена, которые вообще не употребляют имен. Имя человека – часть его самого, и поэтому его называют «сын такого-то» или «брат такого-то», а имя – это то, что можно магически использовать против человека, если оно станет известно. Оно как часть вашей души. Это мощное табу во многих цивилизациях, и об этом упоминается в фольклоре многих народов. Могу привести и более прозаический пример. В 50-х годах в Лондоне орудовала пара гангстеров – Двойняшки Крей. Так говорят, люди никогда не произносили вслух фамилию Крей. Просто старались не упоминать ее. Не хотели говорить о них, потому что их репутация была слишком ужасной и кровавой. Я думаю, что это впечатляющая демонстрация силы – то, что определенный человек заставил всех бояться называть его по имени. Впечатляющая в том смысле, что это показывает, насколько глубокий страх внушает этот человек. Восхищаться тут, естественно, нечем.

ЕС: Я имел в виду, что, может, было какое-то конкретное событие.

JKR: С Волдемортом? Нет, это происходило постепенно. Он убивал, творил зло. В главе «Настоятельная просьба Лорда Волдеморта», в которой он пытается получить работу учителя по защите, уже видно, что он зашел достаточно далеко по долгой дороге темных искусств. К тому времени многие уже предпочитали не упоминать его имя. Со временем его имя не стал произносить никто, кроме Дамблдора и еще нескольких людей, которые выше суеверий.

MA: Говоря о событиях в мире…

JKR: Первая глава?

MA: Да, первая глава и текущие события в мире, особенно события последних четырех лет. Терроризм и тому подобное. Это как-то повлияло на то, что вы писали?

JKR: Нет, сознательно не повлияло. Я не думала, что вот, настало время для книги с главой о терроризме. Нет. Но то, что делает Волдеморт, – это терроризм, и мне это было понятно еще до 11 сентября. Прошлой ночью я собиралась читать первую главу. Я наметила это до взрывов в Лондоне 7-го июля. А потом поняла, что с моей стороны будет просто некрасиво читать эпизод, в котором маггловский премьер-министр обсуждает с Фаджем массовые убийства магглов. Это было бы неподобающим жестом с моей стороны. И я остановилась на сцене в хохмагазине, решив, что это очень символично, потому что там Гарри говорит Фреду и Джорджу: «У меня такое чувство, что всем нам нужно от души посмеяться». Вот это был уместный эпизод. Так что непосредственно – нет, но параллели были. Пожалуй, я думала о параллелях, когда писала об аресте Стэна Шанпайка. Я заранее планировала, что это будет в книге. Но этот момент получил широкий резонанс, потому что я считаю, и много других людей считает, что во время попыток разыскать жестоких преступников случается, что преследованиям подвергаются ни в чем не повинные люди. Такое случается постоянно – это свойственно природе человека. И в то время, когда я это писала, было несколько ярких параллелей.

ЕС: Сортировочная шляпа когда-нибудь ошибается?

JKR: Нет.

ЕС: В самом деле?

JKR: Хммм. Есть теории на этот счет?

ЕС: Целая куча теорий.

JKR: [смеется] Кто бы сомневался. Нет. [смеется] Прошу прощения.

MA: Это интересно, потому что есть мнение, что голос исходит не столько из самой шляпы, сколько из головы того, кто ее надел.

JKR: [издает неопределенный звук]

MA: И что когда она говорит сама, голос исходит от…

JKR: Четырех основателей.

MA: Понятно. Интересно. А основатели будут играть какую-то роль в седьмой книге?

JKR: По последним главам шестой книги можно предположить, что будут. Мне самой о многом хотелось бы вас спросить, но раз уж интервью здесь даю я, давайте продолжим. [Смеется.]

ЕС: Я знаю, что вас об этом спрашиваю постоянно, но не изменилась ли длина книги?

JKR: Седьмой? Будет ли она короче, чем ГПиОФ? ГПиОФ всегда будет примером книги, которая разрослась до немыслимых размеров, и эталоном для сравнения. Я по-прежнему считаю, что седьмая книга будет короче, чем пятая.

ЕС: Существенно?

JKR: Я не знаю. Это истинная правда. У меня, конечно, есть план седьмой книги, но он не настолько детализирован, чтобы я могла прикинуть длину. Я знаю, что произойдет, но я еще не разрабатывала сюжет настолько детально, чтобы прикинуть: «О, это тянет на все 42 главы» или «Ну, тут больше 31-й не получится». Я еще не знаю.

MA: R.A.B.

JKR: О-о-ох, ну, хорошо.

[Все смеются.]

JKR: Нет, я действительно рада!

MA: Мы можем вычислить, кто это? Это кто-то из тех, кого мы уже знаем?

[Примечание: Улыбка Джо стала слегка зловредной]

JKR: Догадки есть?

MA: Мы думали на Регулуса Блэка.

JKR: А сейчас на кого думаете?

MA: Охх…

[смеются]

JKR: Ну, думаю, это… э-э-э… хорошая догадка.

MA: Он брат Сириуса и, может быть, у него было еще одно зеркало…

JKR: [барабанит пальцами по бутылке с газировкой]

MA: У него было другое зеркало или зеркало Сириуса…

JKR: Ничего не могу сказать про все эти зеркала. И вообще – что за зеркала? На столе нет никакого зеркала. [Смеются все, но Джо особенно]

MA: Давай запишем, что она барабанила пальцами по газировке, прямо как мистер Бернс.

[Смеются]

JKR: О, мне нравится мистер Бернс.

ЕС: Если бы у вас была возможность переписать любую часть серии, какое бы вы приняли решение и почему?

JKR: Во всех книгах есть моменты, к которым мне хотелось бы вернуться и расписать их подробнее. Мне кажется, что ГПиОФ получился слишком большим, но я могу предложить всем желающим найти в этой книге эпизод, который можно вырезать. Есть места, которые теперь, оглядываясь назад, я немного подсократила бы, но их мало и книга от этого тоньше не стала бы. Я все же считаю, что все, что есть в этой книге, вам понадобится, чтобы вам все было ясно в развязке седьмой книги. Одна из причин, по которым ГПиОФ получился таким длинным, – то, что мне нужно было заставить Гарри побывать в нескольких местах, которые он раньше не видел. А это занимает время – доставить туда, вернуть обратно. Поэтому в пятой книге так много приходится на долю событий, происходящих вне Хогвартса. А это сильно увеличивает книгу. Мне приходится продумывать подробности, а это непросто.

ЕС: Какие из побочных сюжетных линий вы могли бы выкинуть без ущерба для сюжета?

JKR: Трудно сказать, мне кажется, все они необходимы. Как можно судить об этом? Даже я не могу сказать: «Это было лишним», пока не закончу седьмую книгу. Может быть, когда закончу, я оглянусь назад и подумаю: «Не стоило мне так подробно описывать это место». А пока я еще работаю, трудно не ошибиться, отвечая на этот вопрос. Пока, когда я оглядываюсь назад, меня раздражают только отдельные выражения (довольно длинный список) и повторы.

MA: Теперь, когда Дамблдора больше нет, мы когда-нибудь узнаем, что за заклинание он пытался произнести во время дуэли с Волдемортом в министерстве?

JKR: М-м-м-м…[прищелкивает языком]

ЕС: Давай отметим этот звук в записи.

[Все смеются.]

JKR: Возможно, очень даже возможно, что вы его узнаете. Вы… [пауза]… вы еще много чего узнаете о Дамблдоре, так что мне лучше быть поосторожнее.

MA: А вы не хотите написать книгу о Дамблдоре? Что-то вроде жизнеописания?

ЕС: Ну, пожалуйста.

JKR: Ох… что ж, ладно.

[Все смеются.]

ES & MA [вскидывая руку с двумя пальцами буквой V]: Да!

JKR: Это нельзя считать контрактом, обязательным к исполнению! [Смеется]

MA: Нет, это устное соглашение. Где Нейл? [имеется в виду адвокат Роулинг]

[Смеются]

ЕС: А какова численность магов?

JKR: В мире? Ох, Эмерсон, я не настолько сильна в математике.

ЕС: Есть какое-то примерное соотношение магглов и магов…

MA: Или в Хогвартсе.

JKR: Хогвартс. Ладно, вот я что думаю насчет Хогвартса. Еще до того, как я закончила ГПиФК, когда я только подбирала материал для семи книг, в период между появлением идеи и публикацией, я села и придумала сорок учеников, которые поступят в школу вместе с Гарри. Я рада, что сделала это, потому что это оказалось очень полезным. У меня получилось сорок разных хорошо продуманных персонажей и не нужно было потом останавливаться, чтобы придумывать еще кого-то. Я знаю всех одногодков Гарри, знаю, кто на каком факультете, кто их родители и кое-какие подробности о каждом. Я не рассчитывала сознательно, сколько их будет, все получилось именно так, как я рассказала. Потом меня несколько раз спрашивали о том, сколько учеников в школе, но цифры – это мое слабое место. Одна часть моего сознания твердо держалась за цифру сорок, а другая заставила меня ответить: «Около шестисот». Люди начали подсчитывать и спрашивать: «А где тогда спят остальные дети?» [Смеется] Очевидно, что магия – редкое явление. Я не могу назвать точное соотношение, но если предположить, что все дети с магическими способностями учатся в Хогвартсе, то магов очень мало по сравнению с магглами, так ведь? Пусть даже отдельные родители со странностями не отправляют своих детей в школу, все равно 600 – это мало.

Давайте считать, что в Британии примерно три тысячи магов. Потом прибавьте сюда магические создания, некоторые из которых весьма похожи на людей. Когда вы посчитаете троллей, огров, гоблинов, ваша цифра увеличится. Еще нужно не забыть про несчастных людей типа Филча и Фигг, которые, несмотря на отсутствие магических способностей, – тоже часть этого мира. Сложите все это и вы получите численность магического сообщества, которому необходимо прятаться, скрывать свое существование. Но не заставляйте меня называть точные цифры, потому что это не мой способ мышления.

MA: Вам понравилось писать про романтические приключения героев в этой книге?

JKR: Да, еще как. Что, заметно?

MA: Да.

JKR: Есть мнение, что в детективном романе не должно быть любовной линии. «Гарри Поттер» – не детектив, но кое-какие элементы детектива в нем есть. Дороти Сейер, королева жанра, сказала – и тут же нарушила собственное правило, – что в детективной истории нет места для романа, если только он не нужен для того, чтобы замаскировать истинные мотивы. Это верно, это очень полезный прием. Я использовала его, когда писала о Перси, и в каком-то смысле – о Тонкс в этой книге. Это прекрасный отвлекающий маневр. К тому же, как я сказала, это не детектив, и очень важно видеть, что мои герои влюбляются – это необходимая часть жизни. Как вы отнеслись к романам героев?

[Мелисса поднимает большой палец и широко улыбается…]

ЕС: Мы все время орали: «Да!»

JKR: [смеется] Ура! Прекрасно. Я так рада.

MA: Мы постоянно бегали между комнатами и вопили от восторга.

ЕС: Мы считаем, что сейчас всем должно быть ясно, что в повестке дня Гарри и Джинни и Рон и Гермиона – хотя мы считаем, что это по первым пяти книгам было вполне очевидно.

JKR: [показывает на себя и шепчет] Я тоже!

ЕС: Что вы сказали?

JKR: [Чуть громче] Я тоже! Я тоже!

[Все смеются, Мелисса – громче всех]

ЕС: Шипперы ГП/ГГ – это была бредовая идея!

JKR: Ну, нет, я не собираюсь, слышишь, Эмерсон, я не собираюсь называть их идеи бредовыми! Они остаются ценной и уважаемой частью моей читательской аудитории. Слово «бред» я вообще употреблять не собираюсь. Тем не менее, должна сказать, что доверяю вам обоим распространять спойлеры…

[смеются]

JKR: Да, я скажу, что да, лично я считаю… ну да это сразу становится ясно, когда прочитаешь шестую книгу. Дело сделано, да? Теперь мы знаем, что это Рон и Гермиона. В книге есть очень тяжелые…

[Все корчатся от смеха]

JKR: …намеки, намеки огромного размера. Я уверена, что даже те, кто не увидел более тонких намеков в конце ГПиУА или в четвертой книге в истории с Крамом…

Но Рон – мне доставило массу удовольствия писать о нем, особенно о нем и Лаванде, и главная причина, по которой это мне так нравилось, – Рон до определенного времени был незрелым по сравнению со своими друзьями, и в каком-то смысле ему нужно было стать достойным Гермионы. Теперь он сделал важный шаг вперед, что вовсе не обязательно означает физический опыт. Думаю, всем понятно, что он никогда не был глубоко заинтересован Лавандой…

[Долгий смех, сквозь который Мелисса повторяет: «Я выиграла!»]

JKR: …и он понимает, что это совершенно не то, что ему нужно. Это для него огромный шаг вперед, если говорить о зрелости эмоций.

ЕС: Так он получил немного больше чайной ложки, а теперь у него полная столовая?

JKR: Ну да [смеется].

MA: Вы были удивлены, когда впервые обнаружили такую приверженность к тому, чего, как вы точно знали, не случится?

JKR: Понимаете, я относительный новичок в мире шипперов, потому что довольно долго я не заходила в сеть и на сайты о ГП. Потом мне пришлось это сделать, потому что появились какие-то странные новости и еще кое-что и я просто не могла не проверить, что происходит, потому что мне приписывали слова, которых я не говорила. До этого я ни разу не была на фанатских сайтах и вот…о… мой….бог. Часов через пять я встала из-за компьютера в легком шоке. [все смеются]. «Что творится?» Именно во время этого выхода в Сеть я и столкнулась с шипперами – это было самое сильное впечатление. Я понятия не имела, насколько огромный мир бурлит подо мной.

ЕС: Она представляет все это в выгодном свете!

JKR: Ну да, да, я, знаешь ли, хочу, чтобы все поняли, что «бредовый», это твое словечко, а не мое! [Долгий смех]

MA: Вы здорово облегчили нам жизнь, разложив это по полочкам…

JKR: Ну, я думаю, что те, кто после этой книги останутся шипперами ГП/ГГ…

ЕС: [шепотом] Бредят!

JKR: Нет! Но они должны вернуться назад и перечитать все книги, так я считаю.