Текст книги "Гарри Поттер и Орден Феникса"

Автор книги: Джоан Роулинг

Соавторы: Джоан Кэтлин Роулинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 10. Полумна Лавгуд

Спал Гарри беспокойно. В сновидениях то и дело мелькали родители, не говорившие ни слова; миссис Уизли рыдала над мертвым телом Кикимера, на нее смотрели Рон и Гермиона с коронами на головах; а потом Гарри в очередной раз очутился в коридоре, который упирался в запертую дверь. Он резко проснулся, в шраме покалывало, а Рон, уже одетый, говорил ему:

– Слушай, давай быстрей, мама уже на стенку лезет, говорит, опоздаем на поезд…

В доме все бурлило. Одеваясь на предельной скорости, Гарри из того, что донеслось до его ушей, сделал вывод: Фред и Джордж опять набедокурили. Свои чемоданы, которые им лень было нести, они, применив колдовство, отправили вниз по воздуху. Чемоданы сбили с ног Джинни, которая шла по лестнице, и девочка проскользила на животе два марша. Теперь миссис Блэк и миссис Уизли наперебой надсаживали глотки.

– Могли нанести ей серьезную травму, кретины!

– Грязные полукровки! Прочь из дома моих отцов! Когда Гарри натягивал кроссовки, в комнату влетела взволнованная Гермиона. На плече у нее покачивалась Букля, в руках Гермиона держала извивающегося Живоглота.

– Букля только что вернулась от моих родителей. – Сова услужливо взмахнула крыльями и перелетела на свою клетку. – Ну что, ты готов?

– Почти. Как Джинни? – спросил Гарри, надевая очки.

– Миссис Уизли ее подлатала, – сказала Гермиона. – Но теперь Грозный Глаз говорит, что мы не можем отправляться, пока нет Стерджиса Подмора, без него охрана будет недостаточная.

– Охрана? – не поверил Гарри. – Чтобы добраться до вокзала Кингс-Кросс, нам нужна охрана?

– Не нам, а тебе нужна охрана, – поправила его Гермиона.

– Зачем? – раздраженно спросил Гарри. – Как я понял, Волан-де-Морт сейчас ведет себя тихо. Он что, может выскочить из-за мусорного бака и наброситься на меня?

– Не знаю, я просто передаю, что говорит Грозный Глаз, рассеянно сказала Гермиона, глядя на часы. – Так пли иначе, если мы в ближайшее время не выйдем, мы точно опоздаем на поезд…

– Сию же минуту все идите вниз! – завопила миссис Уизли, и Гермиона выскочила из комнаты как ошпаренная. Гарри схватил Буклю, бесцеремонно запихнул ее в клетку и, таща чемодан, двинулся вниз вслед за Гермионой.

Портрет миссис Блэк завывал от ярости, но занавесить старуху никто не считал нужным: все равно шум в коридоре разбудил бы ее опять.

– Гарри, ты пойдешь со мной и Тонкс! – крикнула миссис Уизли поверх нескончаемого визга:

«Грязнокровки! Отребье! Дрянь!» – Чемодан и сову оставь, багажом займется Аластор… Ну как же так, Сириус, Дамблдор ведь ясно сказал: нет!

В этот момент Гарри, пробиравшийся к миссис Уизли среди чемоданов, которыми был заставлен весь коридор, увидел подле себя черного пса, похожего на медведя.

– Просто нет слов… – в отчаянии сказала миссис Уизли. – Учти, своей головой будешь отвечать!

Она рывком открыла входную дверь и вышла на слабенькое сентябрьское солнце. Гарри и пес – за ней. Дверь за ними захлопнулась, и завывания миссис Блэк мгновенно утихли.

– А где Тонкс? – спросил Гарри, оглядываясь.

Едва они спустились с крыльца на тротуар, как дом номер двенадцать исчез.

– Вон она ждет, – сухо ответила миссис Уизли, стараясь не смотреть на идущего рядом с Гарри черного пса.

На углу с ними поздоровалась старая дама. У нее были туго завитые седые букли, на которых покоилась фиолетовая шляпка с плоской тульей и загнутыми кверху полями.

– Привет, Гарри, – подмигнула она. – Лучше бы, наверно, поторопиться, Молли, – добавила она, посмотрев на часы.

– Еще бы, еще бы, – простонала миссис Уизли, прибавляя шагу. – Но Грозный Глаз хотел, чтобы мы подождали Стерджиса. Если бы только Артур опять мог взять для нас машины в Министерстве… Но Фадж ему не одолжит сейчас даже пустую чернильницу… Как это маглы выдерживают путешествия без волшебства…

А громадный черный пес, радостно гавкнув, принялся носиться вокруг них, гоняться за голубями и преследовать свой собственный хвост. Гарри не мог удержаться от смеха. Сириус явно засиделся взаперти. Миссис Уизли поджала губы почти как тетя Петунья.

Они дошли до вокзала Кингс-Кросс за двадцать минут. По пути не произошло ничего примечательного – разве что Сириус, к удовольствию Гарри, пугнул пару котов. Войдя внутрь вокзала, они стали вроде бы бесцельно прогуливаться у барьера, разделяющего девятую и десятую платформы. Улучив удобную минуту, каждый по очереди прислонялся к барьеру и без помех попадал на платформу номер девять и три четверти, около которой стоял, извергая черный дым и пыхтя паром, «Хогвартс-Экспресс». Перрон был полон школьников и провожающих. Гарри вдохнул знакомый запах и почувствовал, как расправляются крылья. Надо же – он возвращается…

– Только бы остальные не опоздали, – беспокоилась миссис Уизли, глядя назад, на железную арку, в которой они должны были появиться.

– Славная псина, Гарри! – крикнул высокий мальчик с дредами на голове.

– Спасибо, Ли, – улыбнулся Гарри. Сириус бешено завилял хвостом.

– Ну наконец-то, – с облегчением вздохнула миссис Уизли. – Вот Аластор с багажом, глядите…

В фуражке носильщика, низко нахлобученной на не подходящие друг к другу глаза, сквозь арку проковылял Грюм, толкавший тележку с их чемоданами.

– Полный порядок, – вполголоса сказал он миссис Уизли и Тонкс. – Никакой слежки…

Несколько секунд спустя на платформе появился мистер Уизли с Роном и Гермионой. Они уже почти разгрузили тележку Грюма, когда пришел Люпин с Фредом, Джорджем и Джинни.

– Все спокойно? – прорычал Грюм.

– Да, – ответил Люпин.

– Я все равно буду жаловаться Дамблдору на Стерджиса, – сказал Грюм. – Уже второй раз за неделю его нет. Становится таким же ненадежным, как Наземникус.

– Ну, друзья, не зевайте там, – сказал Люпин, пожимая всем руки. Гарри, с которым он прощался последним, Люпин хлопнул по плечу: – И ты тоже, Гарри. Будь осторожен.

– Это точно. Ушки на макушке, лишний раз не подставляться, – подхватил Грюм, тоже пожимая Гарри руку. – И помните, это ко всем относится, – поаккуратней с тем, что пишете в письмах. Сомневаетесь – вообще про это не пишите.

– Очень рада была со всеми вами познакомиться, – сказала Тонкс, обнимая Гермиону и Джинни. – Надеюсь, скоро увидимся.

Машинист дал предупредительный свисток. Стоявшие на платформе школьники заторопились в вагоны.

– Быстрее, быстрее, – лихорадочно говорила миссис Уизли, обнимая всех без разбора. Гарри она по рассеянности схватила дважды. – Пишите… ведите себя хорошо… если что-нибудь забыли, мы пришлем… В поезд, в поезд, поторопитесь…

На мгновение громадный черный пес встал на задние лапы и положил передние Гарри на плечи. Миссис Уизли, толкнув Гарри к двери вагона, прошипела:

– Ради всего святого, Сириус, веди себя как положено собаке!

– До свидания! – крикнул Гарри в открытое окно, когда поезд тронулся.

Рон, Гермиона и Джинни, стоявшие рядом с ним, махали провожающим. Фигуры Тонкс, Люпина, Грюма, мистера и миссис Уизли быстро уплыли вбок, но черный пес, помахивая хвостом, вприпрыжку бежал и бежал рядом с окном. Нечетко видимые люди на платформе смеялись, глядя, как пес гонится за поездом. Потом поезд сделал поворот, и Сириус пропал из виду.

– Он не должен был нас провожать, – обеспокоенно сказала Гермиона.

– Да ладно тебе, – возразил ей Рон. – Сколько месяцев бедняга не выходил на волю.

– Так, ребята, – сказал Фред, хлопнув в ладоши, – я не могу весь день тут стоять и лясы точить, мне надо поговорить с Ли по делу. Пока, до скорого. – И они с Джорджем быстро двинулись по коридору направо.

Поезд набрал скорость, за окном мелькали дома, и стоявшие у окна покачивались.

– Пошли найдем купе? – предложил Гарри. Рон и Гермиона переглянулись.

– Э… – сказал Рон.

– Мы… ну… Нам с Роном надо в вагон старост, – смущенно призналась Гермиона.

Рон не смотрел на Гарри; его вдруг страшно заинтересовали ногти на его левой руке.

– А, – сказал Гарри, – понятно. Ну ладно.

– Нам не надо будет сидеть там всю дорогу, – торопливо продолжила Гермиона. – В письмах сказано, что мы должны получить инструкции от старост школы, а потом время от времени ходить по коридорам и смотреть за порядком.

– Понятно, – повторил Гарри. – Ну, что ж… Значит, увидимся позже.

– Само собой, – сказал Рон, бросив на Гарри быстрый беспокойный взгляд. – Не думай, что мне очень хочется туда идти, я предпочел бы, конечно… но от нас требуют… Я в том смысле, что меня это не радует, я не Перси, – закончил он с вызовом.

– Ну, это-то я знаю, – улыбнулся Гарри. Но когда Гермиона и Рон потащили свои чемоданы, Живоглота и клетку с Сычиком к головному вагону, Гарри охватило непривычное чувство одиночества. Он ни разу еще не ездил на «Хогвартс-Экспрессе» без Рона.

– Пошли, – сказала ему Джинни. – Займем им места.

– Да, – согласился Гарри и взял клетку с Буклей в одну руку, чемодан в другую. Они с трудом двинулись по коридору, заглядывая сквозь стеклянные двери в купе, которые все были уже полны. Гарри не мог не заметить, что многие смотрят на него с великим любопытством. Кое-кто даже толкал в бок соседа и показывал на него. Пройдя пять вагонов, Гарри вспомнил, что «Ежедневный пророк» все лето втолковывал читателям, какой он врун и саморекламщик. В голове у него возник неприятный вопрос: верят ли газетчикам те, кто сейчас глазеет на него и перешептывается?

В последнем вагоне они увидели Невилла Долгопупса, соученика Гарри по Гриффиндору. Его круглое лицо горело от напряжения: одной рукой он тащил чемодан, другой держал Тревора, свою жабу которая норовила вывернуться.

– Привет, Гарри, – пропыхтел он. – Привет, Джинни. Всюду забито, не могу место найти.

– Ничего не всюду, – возразила Джинни, которая уже успела протолкнуться мимо Невилла и заглянуть в ближайшее купе. – Здесь полно места, здесь только полоумная Лавгуд.

Невилл пробурчал что-то в том смысле, что не хочет никого беспокоить.

– Не будь дураком, – засмеялась Джинни. – Она ничего.

Она отодвинула дверь и впихнула в купе свой чемодан. Гарри и Невилл вошли следом.

– Привет, Полумна, – сказала Джинни. – Можно нам к тебе?

Девочка, сидевшая у окна, подняла на них глаза. Светлые волосы, довольно грязные и спутанные, доходили ей до пояса. У нее были очень бледные брови и глаза навыкате, все время придававшие ей удивленный вид. Гарри мгновенно понял, почему Невилл не хотел заходить в это купе. Полумна была, похоже, слегка того. Волшебную палочку она засунула не куда-нибудь, а за левое ухо, на шее у нее висело ожерелье из пробок от сливочного пива, журнал, который она читала, был повернут вверх тормашками. Скользнув по Невиллу, ее глаза остановились на Гарри. Она кивнула.

– Спасибо, – улыбнулась ей Джинни.

Гарри и Невилл положили три чемодана и клетку с Буклей на багажную сетку и сели. Полумна смотрела на них поверх перевернутого журнала, который назывался «Придира». Изредка она моргала, но гораздо реже, чем нормальные люди. Она все таращилась и таращилась на Гарри, который сел напротив и теперь жалел об этом.

– Хорошо провела лето, Полумна? – спросила Джинни.

– Да, – потусторонним голосом ответила Полумна, не сводя глаз с Гарри. – Да, очень даже неплохо. А ты – Гарри Поттер, – добавила она.

– Я и сам об этом догадываюсь, – сказал Гарри. Невилл хихикнул. Полумна перевела на него бледные глаза.

– А кто ты такой, я не знаю.

– Я никто, – быстро сказал Невилл.

– Неправда, – резко вмешалась Джинни. – Невилл Долгопупс – Полумна Лавгуд. Полумна на одном курсе со мной, но в Когтевране.

– Ума палата дороже злата, – сказала Полумна чуть нараспев.

Подняв перевернутый журнал так высоко, что ее лица не стало видно, она замолчала. Гарри и Невилл, вскинув брови, переглянулись. Джинни подавила смешок.

Поезд, громыхая, ехал уже по открытой местности. День был странноватый, неустановившийся: то вагон был полон солнечного света, то набегали мрачные тучи.

– Угадай, что мне подарили на день рождения, – сказал Невилл.

– Еще одну напоминалку? – спросил Гарри, вспомнив про шарик, который прислала Невиллу бабушка в надежде улучшить его никуда не годную память.

– Нет, – сказал Невилл. – Хотя она мне очень бы пригодилась, ту я давным-давно потерял… Нет, вот посмотри…

Он запустил свободную от Тревора руку в сумку и, немного пошарив, вынул маленькое растеньице в горшке, похожее на серый кактус, только не утыканное колючками, а покрытое волдырями.

– Мимбулус мимблетония, – гордо проговорил он.

Гарри стал разглядывать растение. Оно еле заметно пульсировало и выглядело несколько зловеще, напоминая больной внутренний орган.

– Очень-очень большая редкость, – сияя, сказал Невилл. – Не знаю даже, есть ли такое в теплицах Хогвартса. Жду не дождусь, когда можно будет показать профессору Стебль. Двоюродный дедушка Элджи раздобыл это для меня в Ассирии. Попробую вырастить новые экземпляры.

Гарри знал, что любимый предмет Невилла – травология. Что до него самого, он не представлял себе, что хорошего можно увидеть в этом чахлом уродце.

– Оно… э… что-нибудь делает? – спросил Гарри.

– Массу всего! – гордо ответил Невилл. – У него потрясающий защитный механизм. Подержи-ка Тревора.

Он положил жабу приятелю на колени и достал из сумки перо. Над верхним краем «Придиры» показались выпуклые глаза Полумны Лавгуд, которой захотелось посмотреть, что сделает Невилл. Подняв Мимбулус мимблетония к самым глазам и высунув от усердия кончик языка, Невилл выбрал точку и резко кольнул растение острием пера.

Из каждого волдыря брызнула мощная струя жидкости – густой, вонючей, темно-зеленой. Она заляпала все – потолок, окно, журнал Полумны Лавгуд; Джинни, вовремя успевшая закрыть лицо руками, выглядела так, словно надела шапку из ползущей тины. Что касается Гарри, чьи руки были заняты норовившим выскочить Тревором, он получил хороший заряд в лицо. Запах – тухлый, навозный.

Невилл, которому досталось больше всех, стал трясти головой, чтобы прочистить хотя бы глаза.

– И-извините, – выдохнул он. – Не пробовал раньше… Не знал, что так будет… Но не волнуйтесь, Смердящий сок не ядовит, – нервно добавил он, увидев, что Гарри выплюнул содержимое рта на пол.

В этот самый момент дверь купе отодвинулась.

– О… здравствуй, Гарри, – раздался взволнованный голос. – Я… не вовремя?

Свободной от Тревора рукой Гарри протер очки. Все еще улыбаясь, в двери стояла очень хорошенькая девочка с длинными блестящими черными волосами. Это была Чжоу Чанг – ловец из команды Когтеврана по квиддичу.

– Э… здравствуй, – бесцветным тоном сказал Гарри.

– М-м… – выдавила из себя Чжоу. – Я просто заглянула поздороваться… Всего хорошего…

Изрядно покрасневшая, она захлопнула дверь. Гарри откинулся на спинку сиденья и издал стон. Он предпочел бы, чтобы Чжоу увидела его в центре великолепной компании, хохочущей до упаду от шутки, которую он только что отмочил. Вместо этого она увидела его с Невиллом Долгопупсом и Полумной Лавгуд, с жабой в руках и со Смердящим соком на лице и груди.

– Ничего страшного, – подбодрила их Джинни. – Глядите, мы сейчас запросто от этого избавимся. – Она достала волшебную палочку. – Экскуро!

Смердящий сок исчез.

– Извините, – тихим голосом повторил Невилл. Рон и Гермиона явились только через час. К этому времени тележка с едой уже проехала. Гарри, Джинни и Невилл как раз покончили с тыквенным печеньем и обменивались карточками из шоколадных лягушек, когда дверь открылась и вошли гриффиндорские старосты: Гермиона – с Живоглотом, Рон – с громко ухающим Сычиком в клетке.

– Умираю с голоду, – заявил Рон, пристроив Сычика рядом с Буклей на багажной сетке, взяв у Гарри шоколадную лягушку и рухнув на свободное место рядом с ним. Он сорвал обертку, откусил лягушачью голову, закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, точно у него было невесть какое изматывающее утро.

– У пятикурсников на каждом факультете по двое старост, – сообщила, садясь, Гермиона. Вид у нее был страшно недовольный. – Мальчик и девочка.

– Угадай теперь, кто староста Слизерина, – сказал Рон, не открывая глаз.

– Малфой, – мгновенно отозвался Гарри, не сомневаясь, что оправдается худшее из его опасений.

– Разумеется, – с горечью подтвердил Рон, запихивая в рот остаток лягушки и беря следующую.

– И эта жуткая корова Пэнси Паркинсон, – язвительно сказала Гермиона. – Какая из нее староста, если она толстая и медлительная, как тролль, которому дали по башке…

– А кто у Пуффендуя? – спросил Гарри.

– Эрни Макмиллан и Ханна Аббот, – хрипло ответил Рон.

– А у Когтеврана – Энтони Голдстейн и Падма Патил, – сказала Гермиона.

– Ты ходил с Падмой Патил на Святочный бал, – произнес чей-то голос.

Все повернулись к Полумне Лавгуд, которая, не мигая, смотрела на Рона поверх своего «Придиры». Он проглотил шоколад, который был у него во рту.

– Да, я знаю, что ходил, – сказал он с легким удивлением.

– Ей не очень понравилось, – поведала ему Полумна. – Она говорит, ты неважно с ней обошелся. Не стал с ней танцевать. Хотя для меня это было бы даже лучше, – добавила она глубокомысленно. – Не люблю танцы.

И она опять спряталась за журналом. Рон несколько секунд с отвисшей челюстью пялился на обложку, потом повернулся к Джинни, надеясь на какое-нибудь объяснение, но та, чтобы не расхохотаться, засунула в рот костяшки пальцев. Рон озадаченно покачал головой, потом посмотрел на часы.

– Нам надо время от времени патрулировать коридоры, – сказал он Гарри и Невиллу, – и мы можем наказывать людей за плохое поведение. Мне не терпится прищучить Крэбба и Гойла…

– Ты не должен злоупотреблять положением старосты, Рон! – резко сказала ему Гермиона.

– Малфой, конечно, ни капельки не будет им злоупотреблять, – саркастически откликнулся Рон.

– Ты что, намерен опуститься до его уровня?

– Нет, я просто намерен добраться до его дружков раньше, чем он доберется до моих.

– Ну перестань же, Рон…

– Гойла я засажу за строчки, это его убьет, он терпеть не может писать, – радостно сообщил Рон. Он понизил голос до хриплого хрюканья Гойла, наморщил лицо, изображая болезненную сосредоточенность, и принялся выводить в воздухе рукой: – Я… не… должен… выглядеть… как… задница… бабуина.

Все засмеялись, и громче всех – Полумна Лавгуд. Она испустила такой громкий, радостный визг, что Букля проснулась и негодующе захлопала крыльями, а Живоглот, шипя, прыгнул на багажную сетку. Полумна хохотала так, что выпустила из рук журнал, и он, скользнув по ее ногам, упал на пол.

– Ой, я не могу!

Из ее выпуклых глаз текли слезы, она билась в судорогах, глядя на Рона. Придя в полное замешательство, он посмотрел на других, смеявшихся теперь из-за выражения его лица и долгого до нелепости хохота Полумны Лавгуд, которая, схватившись за бока, раскачивалась взад и вперед.

– Издеваешься, что ли? – нахмурясь, спросил ее Рон.

– Задница… бабуина… – задыхалась она, все еще держась за бока.

Все смотрели на смеющуюся Полумну, но Гарри, бросив взгляд на упавший журнал, заметил нечто такое, из-за чего не поленился наклониться за ним. Когда Полумна читала его перевернутым, трудно было разобрать, что изображено на обложке, но теперь Гарри понял: там красовалась не слишком умело выполненная карикатура на Корнелиуса Фаджа. Его можно было узнать только по светло-зеленому котелку. Одной рукой Фадж сжимал мешок с золотом, другой душил гоблина. Подпись гласила:

Как далеко зайдет Фадж в стремлении присвоить банк «Гринготтс»?

Чуть ниже – краткое содержание других статей в этом номере:

Коррупция в Лиге квиддича: какими методами «Торнадос» берет верх?

Раскрываются тайны древних рун.

Сириус Блэк злодей или жертва?

– Можно взглянуть? – спросил Полумну заинтригованный Гарри.

Она кивнула, по-прежнему глядя на Рона и давясь от хохота.

Гарри открыл журнал и просмотрел перечень статей. До этой минуты он и не вспоминал про издание, которое мистер Уизли взял у Кингсли для Сириуса, но теперь он понял, что речь тогда шла именно об этом номере «Придиры».

Он нашел нужную страницу и с волнением принялся за статью.

Она тоже была проиллюстрирована довольно-таки бездарной карикатурой. Если бы не подпись, Гарри в голову бы не пришло, что это Сириус. Его крестный отец стоял на груде человеческих костей с волшебной палочкой в руке. Статья была озаглавлена так:

СИРИУС БЛЭК – ЧЕРНЫЙ ПОД СТАТЬ ФАМИЛИИ? Кровожадный убийца или невинная звезда эстрады?

Лишь прочтя эти фразы несколько раз, Гарри убедился, что глаза его не обманывают. С каких это пор Сириус – звезда эстрады?

Вот уже четырнадцать лет Сириуса Блэка считают виновным в убийстве двенадцати ни в чем не повинных маглов и одного волшебника. Следствием дерзкого побега Блэка из Азкабана два года назад стал самый широкомасштабный розыск из всех, что когда-либо предпринимало Министерство магии. Все мы были на сто процентов уверены, что он заслуживает нового ареста и передачи дементорам.

НО ТАК ЛИ ЭТО?

Ошеломляющее обстоятельство, о котором мы узнали совсем недавно: Сириус Блэк, возможно, не совершал тех преступлений, за которые его отправили в Азкабан. Как утверждает Дорис Перкисс, проживающая по адресу: Литтл-Нортон, Акантовая улица, 18, Блэк в то время, когда произошло убийство, находился совсем в другом месте.

– Общественность не знает, что Сириус Блэк – вымышленное имя, – говорит миссис Перкисс. – Тот, кого считают Сириусом Блэком, – на самом деле не кто иной, как Коротышка Бордман, бывший эстрадный певец, в прошлом – солист популярной группы «Гоп-гоблины», переставший выступать почти пятнадцать лет назад после того, как на концерте в Литтл-Нортоне репа, брошенная одним из зрителей, попала ему в ухо. Я узнала его в ту самую секунду, как увидела фотографию в газете. Коротышка никак не мог совершить эти преступления, потому что в тот день у нас с ним был романтический ужин наедине при свечах. Я уже написала министру магии и ожидаю, что со дня на день Коротышка, он же Сириус, будет полностью оправдан.

Дочитав, Гарри продолжал смотреть на страницу. Он глазам своим не верил. Может быть, это шутка, подумал он. Может быть, журнал специализируется на мистификациях. Он перевернул несколько страниц и нашел статью о Фадже.

Корнелиус Фадж, министр магии, отвергает обвинения в том, что с момента своего избрания министром пять лет назад он вынашивал планы захвата Волшебного банка «Гринготтс». Фадж неизменно заявляет, что хочет только «мирно сотрудничать» с хранителями нашего золота. НО ТАК ЛИ ЭТО?

Из источников, близких к министру, нам недавно стало известно, что заветное желание Фаджа – получить контроль над золотыми запасами гоблинов и что ради этого он, если понадобится, готов применить силу.

– Ему не привыкать, – утверждает сотрудник министерства. – Недаром в узком кругу Фаджа прозвали «грозой гоблинов». Послушали бы вы его, когда он уверен, что рядом исключительно свои. Он только и говорит что о гоблинах, которых он уничтожил: одних по его приказу утопили, других выбросили из окна, третьих отравили, четвертых запекли в пироге…

Дальше Гарри читать не стал. При всех дурных качествах Фаджа его очень трудно было вообразить отдающим распоряжение запечь гоблина в пироге. Он еще немножко полистал журнал, останавливаясь через каждые несколько страниц. Ему попались: обвинение в адрес клуба «Татсхилл торнадос» в том, что он для победы в чемпионате по квиддичу использовал шантаж, махинации с метлами и пытки; интервью с волшебником, утверждавшим, что слетал на Луну на «Чистомете-6» и набрал там в доказательство мешок лунных лягушек; и, наконец, статья о древних рунах, объяснявшая, по крайней мере, почему Полумна читала «Придиру» перевернутым. Автор уверял, что если поставить руны с ног на голову, то получится заклинание, с помощью которого можно превратить уши недруга в лимоны. На этом фоне утверждение «Придиры», что Сириус был солистом группы «Гоп-гоблины», казалось чуть ли не правдоподобным.

– Что-нибудь интересное? – спросил Рон, когда Гарри закрыл журнал.

– Разумеется, ровно ничего, – язвительно сказала Гермиона, прежде чем Гарри успел ответить. – Всем известно, что этот журнал – макулатура.

– Прошу прощения, – вмешалась Полумна, чей голос вдруг перестал быть потусторонним. – Его редактор – мой отец.

– Я… э… – смущенно пробормотала Гермиона. – Там, конечно… есть кое-что… любопытное… в смысле…

– Можно, я его возьму? – холодно осведомилась Полумна и, наклонившись, вырвала «Придиру» у Гарри из рук. Открыв пятьдесят седьмую страницу, она решительно перевернула журнал и снова исчезла за ним. В этот момент дверь купе открылась в третий раз.

Гарри повернул голову. Он, конечно, этого ожидал; и все равно увидеть ухмыляющееся лицо Драко Малфоя между физиономиями его дружков Крэбба и Гойла – приятного мало.

– В чем дело? – недружелюбно спросил Гарри, не успел Малфой открыть рот.

– Повежливей, Поттер, иначе будешь наказан, – проговорил, растягивая слова, Малфой, чьи прилизанные светлые волосы и острый подбородок были точной копией отцовских. – Видишь ли, меня, в отличие от тебя, назначили старостой, и поэтому я, в отличие от тебя, имею право наказывать провинившихся.

– Может, и так, – отозвался Гарри, – но ты, в отличие от меня, гадина, поэтому вали отсюда и оставь нас в покое.

Рон, Гермиона, Джинни и Невилл засмеялись. Малфой скривил губы.

– А скажи-ка мне, Поттер, каково это – быть на втором месте после Уизли? – спросил он.

– Заткнись, Малфой! – резко сказала ему Гермиона.

– Кажется, я затронул больное место, – язвительно усмехнулся Малфой. – Ты смотри у меня, Поттер! Я как пес, как пес буду вынюхивать, где ты что сделаешь не так.

– Пошел вон! – крикнула Гермиона, вскакивая.

Хихикнув, Малфой бросил напоследок на Гарри зловредный взгляд и удалился в сопровождении неуклюже топающих Крэбба и Гойла. Гермиона со стуком захлопнула за ними дверь купе и повернулась к Гарри, который мигом понял, что она, как и он, увидела в словах Малфоя скрытый смысл и очень обеспокоена.

– Кинь-ка нам еще по лягушке, – сказал Рон. Он явно ничего не почувствовал.

При Невилле и Полумне Гарри не мог свободно говорить. Еще раз обменявшись с Гермионой встревоженными взглядами, он стал смотреть в окно.

До этой минуты он думал, что Сириус, отправившись на вокзал его провожать, всех позабавил, и только. И вдруг вылазка крестного отца представилась ему неосторожным, рискованным поступком… Гермиона была права… Не надо было Сириусу приходить. Что, если мистер Малфой заметил черного пса и сказал Драко? Что, если он сообразил: муж и жена Уизли, Люпин, Тонкс и Грюм знают, где Сириус прячется? Или все же то, что Малфой употребил слово «пес», – случайное совпадение?

Погода, пока они ехали все дальше на север, оставалась неустойчивой. То по вагонным стеклам вяло брызгал дождь, то показывалось бледное солнце, которое вскоре поглощали тучи. Когда стемнело и в вагоне зажглись лампы, Полумна скатала «Придиру» в трубку, аккуратно положила журнал в сумку и принялась разглядывать соседей по купе.

Гарри, сидевший у окна, прижал лоб к стеклу и пытался разглядеть вдалеке очертания Хогвартса, но вечер был безлунный, а стекло с дождевыми потеками – мутное от копоти.

– Пора, наверно, одеться, – сказала наконец Гермиона. Они с Роном аккуратно прикололи к груди значки старост. Гарри увидел, как Рон смотрит на свое отражение в черном стекле.

Поезд начал замедлять ход, и отовсюду стали долетать обычные звуки: ученики брали свои вещи и живность, готовились к выходу. Поскольку Рон с Гермионой должны были за всем этим приглядывать, они опять пошли по вагонам, оставив Живоглота и Сычика на попечение Гарри и остальных.

– Давай я эту сову понесу, – предложила Гарри Полумна, протягивая руку за Сычиком, в то время как Невилл тщательно засовывал Тревора во внутренний карман.

– Э… хорошо, спасибо, – сказал Гарри и, дав ей клетку, поудобнее перехватил Буклю.

Мелкими шажками они вышли в коридор и, уже ощущая свежесть вечернего воздуха, медленно двинулись вместе с толпой к двери вагона. Гарри почувствовал запах сосен, росших вдоль дорожки, которая вела к озеру. Он сошел на перрон и огляделся, ожидая услышать голос Хагрида:

«Первокурсники, сюда!.. Эй, первокурсники!..»

Но он не прозвучал. Вместо него – совсем другой голос, бодрый, женский:

– Первокурсники, прошу построиться здесь! Первокурсники, ко мне!

Качаясь, приблизился фонарь, и при его свете Гарри увидел выступающий подбородок и строгую прическу профессора Граббли-Дерг – волшебницы, которая в прошлом году некоторое время преподавала вместо Хагрида уход за магическими существами.

– А где Хагрид? – громко спросил он.

– Не знаю, – сказала Джинни. – Давай-ка отойдем, мы загораживаем дверь.

– Да, конечно…

Двигаясь по перрону и через здание вокзала, Гарри и Джинни разошлись. В толкучке Гарри всматривался во тьму – искал Хагрида. Он должен быть здесь, Гарри очень на это рассчитывал. Встреча с Хагридом была одной из главных радостей, которые он предвкушал. Но Хагрида не было.

«Не мог же он уйти из школы, – говорил себе Гарри, медленно протискиваясь в толпе сквозь узкую дверь и выходя к дороге. – Ну, простудился, мало ли что…»

Он огляделся в поисках Рона и Гермионы, желая спросить у них, что они думают о новом появлении профессора Граббли-Дерг, но их рядом не было, так что он просто дал потоку вынести себя на обочину темной, мокрой от дождя дороги, которая шла мимо станции Хогсмид.

На ней стояло около сотни безлошадных карет, которые всегда возили в замок учеников начиная со второго курса. Гарри повернулся было, чтобы найти наконец Рона и Гермиону, но тут же вновь перевел взгляд на кареты.

Сегодня они не были безлошадными. Между оглоблями стояли существа, которых Гарри, если бы потребовалось подобрать для них имя, наверно, назвал бы лошадьми, хотя в них было и нечто от пресмыкающихся. Плоти – ровно никакой, только черная шкура, облегающая скелет, видимый до мельчайшей косточки. Головы как у драконов. Глаза белые, без зрачков, широко открытые. И вдобавок большие, растущие из холки черные кожистые крылья – ни дать ни взять крылья гигантских летучих мышей. Странно, зловеще выглядели во мраке эти существа, которые стояли совершенно неподвижно и беззвучно. Гарри не понимал, зачем вдруг понадобились эти жуткие лошади, – ведь кареты прекрасно могут двигаться сами.

– А где Сыч? – раздался у него за спиной голос Рона.

– Его эта Полумна взяла, – сказал, быстро обернувшись, Гарри, которому не терпелось поговорить с Роном насчет Хагрида. Слушай, где, по-твоему…

Хагрид? Не знаю, обеспокоенно ответил Рон. – Если с ним что случилось, это очень некстати…

Чуть поодаль Драко Малфой при поддержке Крэбба, Гойла, Пэнси Паркинсон и еще двоих-троих расталкивал робких второкурсников, чтобы карета целиком досталась его компании. Спустя несколько мгновений из толпы, тяжело дыша, появилась Гермиона.