Текст книги "Гарри Поттер и Орден Феникса"

Автор книги: Джоан Роулинг

Соавторы: Джоан Кэтлин Роулинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Ну, и что это будет? Перси мы подарили сову, но у тебя-то она уже есть.

– Т-ты о чем? – спросил Рон, не смея поверить своим ушам.

– Тебе полагается за это подарок! – с любовью воскликнула миссис Уизли. – Может быть, красивую новую парадную мантию?

– Не надо, мы уже ему купили, – мрачно сказал Фред с таким видом, будто всей душой сожалеет о такой щедрости.

– Или новый котел? Старый, который достался тебе от Чарли, уже ржавый-прержавый. Или, может быть, новую крысу? Ты ведь любил Коросту…

– Мама, – отважился Рон, – а можно мне новую метлу?

У миссис Уизли слегка вытянулось лицо. Метла – вещь недешевая.

– Не обязательно самую лучшую! – поспешит добавить Рон. – Просто… новую, старая очень уж надоела.

Миссис Уизли заколебалась, потом улыбнулась.

– Ну конечно можно… Так, хорошо, если еще и метлу покупать, мне надо поторапливаться. До свидания, до свидания… Надо же, мой маленький Ронни – староста! И не забудьте уложить чемоданы… Староста… Я дрожу, я вся дрожу…

Она еще раз чмокнула Рона в щеку, громко шмыгнула носом и суетливо вышла из комнаты. Фред и Джордж обменялись взглядами.

– Ничего, если мы не будем целовать тебя, Рон? – произнес Фред издевательски-участливо.

– Можем, если хочешь, сделать реверанс, – добавил Джордж.

– Заткнитесь вы, ну! – сказал Рон, бросив на них злой взгляд.

– А то что? – спросил Фред, по лицу которого расползалась ехидная улыбка. – Оставишь нас после уроков?

– Вот бы посмотреть, как он попытается, – ухмыльнулся Джордж.

– Еще как оставит, если будете вредничать! – гневно воскликнула Гермиона.

Фред и Джордж расхохотались. Рон пробормотал:

– Ладно, Гермиона, хватит.

– Джордж, а Джордж! Нам надо будет вести себя поаккуратнее, – сказал Фред, притворно задрожав от страха. – С этими двумя блюстителями порядка шутки плохи.

– Да, похоже, нашим беззаконным шалостям пришел конец, – сокрушенно покачал головой Джордж.

И с очередным громким хлопком близнецы исчезли.

– Парочка обормотов! – разъяренно бросила Гермиона, поглядев на потолок, сквозь который до нее и Рона уже доносился громкий гогот Фреда и Джорджа. – Не обращай на них внимания, это зависть в чистом виде!

– Нет, не думаю, – с сомнением сказал Рон, тоже подняв голову к потолку. – Они всегда говорили, что старостами становятся только тупицы… И все-таки, – добавил он более радостным тоном, – им никогда не покупали новые метлы! Жалко, что мне нельзя отправиться с мамой и выбрать… На «Нимбус», конечно, у нас нет денег, но в продажу выпустили новую модель «Чистомета», это тоже было бы здорово… Знаешь, я сбегаю, догоню ее и скажу, что хочу «Чистомет», пусть она знает…

Он стрелой вылетел из комнаты, оставив Гарри и Гермиону одних.

Почему-то Гарри не хотелось смотреть на Гермиону. Он подошел к своей кровати, взял стопку чистых мантий, которую положила на нее миссис Уизли, и двинулся к своему чемодану.

– Гарри… – неуверенно начала Гермиона.

– Поздравляю, Гермиона, – произнес Гарри, по-прежнему не глядя на нее и придав голосу такую сердечность, что он зазвучал как чужой. – Великолепно. Здорово. Классно.

– Спасибо, – сказала Гермиона. – М-м-м… Гарри… Можно мне позаимствовать у тебя Буклю, чтобы сообщить родителям? Им будет действительно приятно. Староста – это доступно их пониманию.

– Бери, конечно, о чем говорить, – откликнулся Гарри все тем же жутким чужим сердечным голосом.

Он склонился к своему чемодану, положил мантии на дно и притворился, будто что-то ищет. Гермиона тем временем подошла к шкафу и позвала Буклю. Прошло несколько секунд, хлопнула дверь, но Гарри все не разгибался, все прислушивался. До него доносились только очередные ухмылки пустой картины на стене да кашель корзины для бумаг, подавившейся совиным пометом.

Он выпрямился и огляделся. Ни Гермионы, ни Букли в комнате уже не было. Гарри медленно подошел к своей кровати, лег на бок и невидящим взглядом уставился на нижнюю часть шкафа.

Он начисто забыл, что на пятом курсе назначают старост. Его так тревожила возможность исключения, что он ни разу не подумал про значки и про то, кто их получит. Но если бы он вспомнил? Если бы подумал? Чего бы он ожидал?

– Не этого, – произнес правдивый голосок у него в голове.

Гарри сморщился и закрыл лицо руками. Он не мог себе лгать. Если бы он помнил о рассылке значков, он ожидал бы, что старостой назначат его, а не Рона. Значит ли это, что он так же высокомерен, как Драко Малфой? Значит ли это, что он ставит себя выше других? Что он, по его собственному мнению, лучше Рона?

– Нет, – с вызовом ответил тот же голосок

– Что же на самом деле? – беспокойно спрашивал себя Гарри, пытаясь разобраться в собственных чувствах.

– В квиддич я играю лучше, – сказал голосок – Но во всем остальном у меня нет преимущества.

«Истинная правда», – подумал Гарри. В учебе у него нет преимущества перед Роном. Но как быть с тем, что происходит вне уроков? Как быть с испытаниями, которые раз за разом выпадают на долю ему, Рону и Гермионе с первого же года в Хогвартсе? С тем, что могло иметь куда худшие последствия, чем исключение?

– Что ж, Рон и Гермиона большую часть времени были со мной, – прозвучало у Гарри в голове.

– Но не все время, – возразил себе Гарри. – Они не помогали мне драться с Квирреллом. Им не пришлось сражаться с Реддлом и василиском. Я один отбивался от дементоров в ту ночь, когда Сириус бежал из Азкабана. Их не было со мной на кладбище, когда возродился Волан-де-Морт…

Им овладело то же ощущение несправедливости, что и при первом появлении в доме Сириуса. «Я, безусловно, сделал больше, – с негодованием подумал Гарри. – Я сделал больше, чем любой из них!»

– Но, может быть, – раздался честный голосок у него внутри, – может быть, Дамблдор назначает людей старостами не за то, что они то и дело ввязываются в опасные приключения» Может быть, ему важны другие качества… У Рона, наверно, есть что-то, чего у тебя нет»

Гарри открыл глаза и, глядя в промежутки между пальцами на ножки шкафа, напоминавшие когтистые лапы, вспомнил слова Фреда: «Никто в здравом уме не способен сделать Рона старостой».

Гарри фыркнул. Но спустя секунду ему стало тошно от самого себя.

Рон ведь не просил у Дамблдора значок старосты. Его вины тут нет. И что же – теперь он, Гарри, лучший друг Рона, станет дуться из-за того, что не получил значка? Ржать вместе с близнецами у Рона за спиной? Портить Рону, который впервые в жизни в чем-то его превзошел, все удовольствие?

Тут Гарри опять услышал шаги Рона по лестнице. Он встал, поправил очки и еще до того, как Рон вприпрыжку вбежал в комнату, изобразил на лице улыбку.

– Догнал ее! – радостно сообщил Рон. – Говорит, купит «Чистомет», если есть в продаже.

– Отлично, – отозвался Гарри и с облегчением почувствовал, что сердечности в голосе больше нет. – Слушай, Рон… Ты молодчина.

Лицо Рона вытянулось.

– У меня и в мыслях не было, что это могу быть я! – сказал он, качая головой. – Я думал, что это будешь ты!

– Да нет, от меня слишком много хлопот, – повторил Гарри слова Фреда.

– Да, – сказал Рон, – да, наверно… Ну что, будем чемоданы собирать?

Даже странно, по какой обширной площади оказались разбросаны их вещи. Им чуть ли не до вечера пришлось разыскивать по всему дому и запихивать в школьные чемоданы книги и прочее имущество. Гарри заметил, что Рон никак не оставит в покое значок старосты: то на прикроватную тумбочку положит, то засунет в карман джинсов, то вынет и пристроит на стопке сложенных мантий, словно хочет увидеть, как смотрится красное на черном. Только когда ввалились Фред и Джордж и предложили прикрепить значок ему ко лбу Заклятием вечного приклеивания, Рон любовно завернул его в бордовые носки и запер в чемодане.

Около шести вернулась из Косого переулка миссис Уизли с грузом книг и с чем-то длинным, завернутым в плотную оберточную бумагу. Рон взял у нее подарок со стоном нетерпения.

– Не вздумай сейчас разворачивать, люди уже собираются ужинать, все идите вниз, – сказала она, но, едва очутившись вне поля ее зрения, Рон мигом исступленно сорвал бумагу и, лучась воодушевлением, исследовал каждый дюйм новой метлы.

На кухне миссис Уизли повесила над заставленным всякой снедью столом алое полотнище с надписью:

ПОЗДРАВЛЯЕМ

НОВЫХ СТАРОСТ

РОНА И ГЕРМИОНУ!

За все каникулы Гарри ни разу не видел ее в таком приподнятом настроении.

– Сегодня у нас будет не простой сидячий ужин, а небольшой праздничный фуршет, – сказала она Гарри, Рону, Гермионе, Фреду, Джорджу и Джинни, когда они вошли в помещение. – Твой отец и Билл скоро будут здесь, Рон. Я послала им обоим сов, и они в восторге, – добавила она, сияя. Фред закатил глаза.

Сириус, Люпин, Тонкс и Кингсли Бруствер уже были на кухне. Вскоре после того как Гарри налил себе сливочного пива, вошел, тяжело ступая, Грозный Глаз Грюм.

– Я так рада видеть тебя здесь, Аластор, – приветливо сказала миссис Уизли, когда Грозный Глаз скинул с плеч дорожную мантию. – Мы давным-давно еще хотели тебя попросить: не мог бы ты заглянуть в письменный стол в гостиной и сказать, что там внутри? Мы не решились его открыть – вдруг там что-то действительно скверное.

– Конечно, Молли…

Ярко-голубой волшебный глаз Грюма крутанулся вверх и замер, уставясь в кухонный потолок.

– Гостиная… – прорычал Грюм, и зрачок глаза сузился. – Стол в углу? Вижу, вижу… Да, это боггарт… Хочешь, чтобы я поднялся и разобрался с ним, Молли?

– Нет, нет, я сама потом, – светясь, успокоила его миссис Уизли. – Отдохни, выпей. У нас тут, честно сказать, маленькое торжество… – Она показала на алое полотнище. – Уже четвертый староста в семье! – с обожанием воскликнула она и взъерошила волосы Рона.

– Староста? – пророкотал Грюм и, глядя на Рона нормальным глазом, повернул волшебный так, что он смотрел теперь сквозь его, Грюма, висок. У Гарри возникло неприятное ощущение, что глаз глядит на него, и он отошел к Сириусу и Люпину.

– Что ж, поздравляю, – сказал Грюм, не переставая таращиться на Рона нормальным глазом. – Лица, наделенные властью, частенько навлекают на себя неприятности, но раз Дамблдор тебя назначил, он, похоже, уверен, что ты способен противостоять большинству серьезных заклятий…

Рон явно не ожидал такого отклика на событие, но от необходимости что-то отвечать его избавило появление отца и старшего брата. Миссис Уизли была в таком хорошем расположении духа, что даже не стала им пенять на приход Наземникуса, которого они привели с собой. На нем было длинное пальто, которое в неожиданных местах странно топорщилось. Он категорически отказался его снять и положить вместе с дорожной мантией Грюма.

– Ну что же, я думаю, напрашивается тост, – сказал мистер Уизли, когда все наполнили кубки. Он поднял свой. – За Рона и Гермиону новых старост Гриффиндора!

Все выпили и поаплодировали. Рон и Гермиона сияли в ответ улыбками.

– А я вот никогда не была старостой, – весело сказала Тонкс у Гарри за спиной, когда все двинулись к столу положить себе на тарелки еды. Волосы у нее были сегодня помидорного цвета и доходили до талии; ее можно было принять за старшую сестру Джинни. – Декан моего факультета сказал, что у меня нет кое-каких необходимых качеств.

– Каких именно? – спросила Джинни, выбирая печеную картофелину.

– Тех, какие нужны, чтобы самой хорошо себя вести, – объяснила Тонкс.

Джинни засмеялась, а у Гермионы был такой вид, точно она не знала, смеяться ей или нет. В порядке компромисса она сделала большой глоток из кубка со сливочным пивом и закашлялась.

– А ты, Сириус? – спросила Джинни, хлопнув Гермиону по спине.

Сириус, стоявший рядом с Гарри, издал свой обычный лающий смешок.

– Никому в голову не могло прийти назначить меня старостой. Я только и знал, что на пару с Джеймсом сидел после уроков наказанный. Вот Люпин – другое дело, он был паинькой и ходил со значком.

– Дамблдор, видимо, надеялся, что я смогу хорошо повлиять на моих закадычных дружков, – сказал Люпин. – Вряд ли нужно добавлять, что я потерпел в этом полный провал.

У Гарри отлегло от сердца. Его отец тоже не был старостой. Вдруг он почувствовал, что может получать удовольствие от ужина. Он наполнил свою тарелку, испытывая удвоенное расположение ко всем, кто был в кухне.

Рон с упоением рассказывал всем, кто готов был слушать, про свою новую метлу:

– Ускорение – от нуля до семидесяти за десять секунд. Совсем неплохо, правда? «Комета-260» может только от нуля до шестидесяти при хорошем попутном ветре – так написано в буклете «Выбери метлу»…

Гермиона очень серьезно излагала Люпину свои взгляды на права эльфов.

– Разве это не такая же бессмысленная жестокость, как сегрегация оборотней? Все это растет из одного жуткого корня – из идеи превосходства волшебников над другими существами…

Миссис Уизли пустилась в обычные препирательства с Биллом по поводу его волос:

– Это уже ни в какие ворота не лезет, а ведь ты очень даже пригожий парень, гораздо красивей было бы покороче, правда, Гарри?

– Ну… я даже не знаю, – промямлил Гарри, которого эта просьба о поддержке привела в смятение. Он откочевал от них поближе к Фреду и Джорджу, которые шушукались в углу с Наземникусом.

Увидев Гарри, Наземникус умолк, но Фред подмигнул Гарри и поманил его к себе.

– Не беспокойся, – сказал он Наземникусу. – Гарри можно доверять, он наш спонсор.

– Смотри, что нам Флетчер принес, – сказал Джордж, показывая Гарри горсть каких-то сморщенных черных стручков. Хотя они лежали совершенно неподвижно, из них доносилось тихое дробное постукивание.

– Ядовитая фасоль Тентакула, – объяснил Джордж – Нужна нам для Забастовочных завтраков, но она занесена в класс С и не подлежит продаже, поэтому раздобыть ее не так-то просто.

– Ну так что, Наземникус, десять галеонов за партию? – спросил Фред.

– А трудов-то мне каких стоило ее достать, – сказал Наземникус, и дряблые мешки под его налитыми кровью глазами отвисли еще ниже. – Как хотите, парни, двадцатник – и точка. Ни кната не сбавлю.

– Он шутник у нас, – сказал Фред Гарри.

– Это точно. Самая пока что смешная его шутка – шесть сиклей за сумку перьев нарла, – подхватил Джордж.

– Смотрите в оба, – тихо предостерег их Гарри.

– Ты чего? – спросил Фред. – Мама вовсю воркует про старосту Рона, опасности никакой.

– Вас Грюм может засечь, – объяснил Гарри. Наземникус беспокойно оглянулся.

– Твоя правда, – проворчал он. – Ну ладно, ребята, десять так десять, если по-быстрому.

– Молоток, Гарри! – восхищенно сказал Фред, когда Наземникус опустошил карманы в подставленные ладони близнецов и поспешно двинулся к еде. – Пошли отнесем наверх…

Глядя им вслед, Гарри почувствовал некоторое смущение. Ему пришло в голову, что мистер и миссис Уизли неизбежно рано или поздно узнают про затеваемый Фредом и Джорджем магазин волшебных фокусов и трюков, а узнав, станут думать, откуда у них на него деньги. Отлить близнецам призовые за победу в Турнире Трех Волшебников казалось тогда поступком простым и естественным, но что, если это поведет к новой семейной ссоре, к отчуждению вслед за Перси еще двоих сыновей? Будет ли миссис Уизли по-прежнему считать Гарри своим приемным сыном, если ей станет известно, что именно он помог Фреду и Джорджу начать заниматься совершенно неподходящим, по ее мнению, делом?

Стоя там, где его оставили близнецы, и не имея другого собеседника, кроме виноватой тяжести в глубине живота, Гарри вдруг услышал свою фамилию. Поверх общей болтовни до него донесся густой бас Кингсли Бруствера.

– Почему Дамблдор не назначил старостой Поттера? – спросил Кингсли.

– На то наверняка были причины, – ответил Люпин.

– Этим он показал бы, что верит в него. Я бы поступил именно так, – настаивал Кингсли. – Особенно в то время, когда «Пророк» то и дело прохаживается на его счет…

Гарри не стал оглядываться. Он не хотел, чтобы Люпин или Кингсли знали, что он их слышал. Не чувствуя ни малейшего голода, он пошел вслед за Наземникусом к столу. Удовольствие от праздника исчезло так же быстро, как возникло. Больше всего ему хотелось быть наверху, в постели.

Грозный Глаз Грюм обнюхивал тем, что осталось от носа, куриную ножку. Удостоверившись, что ядом не пахнет, он запустил в нее зубы.

– Метловище из красного дуба покрыто лаком, защищающим от заклятий. Встроенный гаситель вибрации, – рассказывал Рон доброжелательной Тонкс.

Миссис Уизли широко зевнула.

– Пойду разберусь с боггартом и лягу… Артур, проследи, пожалуйста, чтобы молодежь не слишком поздно отправилась спать. Гарри, милый, спокойной ночи.

Она вышла из кухни. Гарри поставил тарелку и задался вопросом, не сможет ли он отправиться следом, не привлекая к себе внимания.

– Ну как, Поттер, порядок? – прохрипел Грюм.

– Да, все нормально, – соврал Гарри.

Грюм хлебнул из фляги и скосил на Гарри ярко-голубой глаз.

– Пошли, я тебе покажу кое-что интересное.

Из внутреннего кармана мантии Грюм достал старую, сильно потрепанную волшебную фотографию.

– Орден Феникса, каким он был в самом начале, – прорычал Грюм. – Наткнулся вчера вечером, когда искал другую мантию-невидимку. Подмор, учтивец такой, не посчитал нужным вернуть мне мою лучшую… Я подумал, может, люди захотят взглянуть.

Гарри взял карточку. Сфотографированные сидели небольшой группой. Увидев его, одни приветливо помахали, другие подняли бокалы.

– Это я, – сказал Грюм, показывая на себя пальцем, в чем не было никакой нужды. Грюм на снимке узнавался безошибочно – только волосы были чуть темней, и нос был еще цел. – Рядом со мной Дамблдор, по другую сторону Дедалус Дингл… А это Марлин Маккиннон, ее убили через две недели, ее и всю ее семью. Это Фрэнк и Алиса Долгопупсы…

При взгляде на Алису Долгопупс живот Гарри, где и так было не слишком уютно, свело судорогой. Хотя он ни разу ее не видел, он очень хорошо знал это круглое приветливое лицо: ее сын Невилл был ее копией.

– Бедняги, – прорычал Грюм. – Лучше смерть, чем то, что с ними произошло… А это Эммелина Вэнс, ты ее знаешь… Это, разумеется, Люпин… Бенджи Фенвик, ему тоже досталось, мы кусочки только потом отыскали… Посторонитесь-ка чуть-чуть, – попросил он, ткнув в карточку пальцем, и фигурки на первом плане сдвинулись одни вправо, другие влево, сделав лучше видимыми тех, кто сидел дальше. – Это Эдгар Боунс, брат Амелии Боунс, его они тоже прикончили вместе с семьей, выдающийся был волшебник… Стерджис Подмор – батюшки, какой молодой он здесь… Карадок Дирборн, исчез через полгода, тело мы так и не нашли… Хагрид – этот, конечно, какой был, такой и остался… Элфиас Дож, ты его видел, я и забыл, что он тогда носил эту дурацкую шляпу. Гидеон Пруэтт… чтобы расправиться с ним и с его братом Фабианом, понадобилось пять Пожирателей смерти, братья погибли как герои… Двигайтесь, двигайтесь…

Фигурки еще раз перегруппировались, и вперед вышли теперь самые задние.

– Аберфорт, брат Дамблдора, – это был единственный раз, когда я его видел, странный тип… Это Доркас Медоуз, Волан-де-Морт убил ее лично… Сириус – он еще не отрастил тогда длинные волосы… Ну, и… вот, я думаю, кто тебя заинтересует!

У Гарри перевернулось сердце. Сияя улыбками, на него смотрели отец и мать. Между ними сидел малорослый человечек с водянистыми глазками, в котором Гарри мгновенно узнал Хвоста – того, кто выдал Волан-де-Морту их местонахождение и тем самым способствовал их гибели.

– Ну? – спросил Грюм.

Гарри перевел взгляд на щербатое, исполосованное шрамами лицо Грюма, который, похоже, считал, что доставляет Гарри немалое удовольствие.

– Да, – сказал Гарри, опять пытаясь улыбнуться. – Э… вы знаете, я сейчас вспомнил, что не положил в чемодан…

От необходимости придумать, что именно он не положил, избавил его Сириус, который как раз подошел со словами: «Что тут у тебя такое, Грюм?» Воспользовавшись тем, что Грюм повернулся к Сириусу, Гарри быстро, чтобы никто не успел окликнуть, пересек кухню, выскользнул за дверь и поднялся в коридор.

Он не понимал, почему это так его потрясло: он и раньше видел снимки родителей, а Хвоста встречал живьем… Но разве можно вот так, с бухты-барахты, когда он совсем не готов… «Такое никому не может понравиться», – думал он в сердцах.

И потом, увидеть их в окружении всех прочих радостных лиц… Бенджи Фенвик, от которого остались только кусочки, героически погибший Гидеон Пруэтт, Долгопупсы, которых мучениями довели до сумасшествия… Все весело машут с фотографии и будут махать вечно, не ведая, какая судьба их ждет. Если Грюм находит это интересным – на здоровье, но ему, Гарри, это тяжело…

Довольный, что наконец рядом никого нет, Гарри на цыпочках прошел коридором и стал подниматься по лестнице мимо эльфийских голов. Но, приближаясь к площадке второго этажа, он услышал звуки. В гостиной кто-то рыдал.

– Кто здесь? – спросил Гарри.

Ответа не было. Рыдания продолжались. Прыгая через две ступеньки, Гарри взбежал на лестничную площадку, пересек ее и открыл дверь гостиной.

У темной стены, съежившись, стояла женщина. В руке волшебная палочка, все тело сотрясается от плача. На пыльном старом ковре в пятне лунного света, явно мертвый, лежал Рон.

В легких у Гарри вдруг не стало воздуха. Ему показалось, он проваливается сквозь пол. Мозг точно заледенел – Рон погиб, нет, не может быть…

Но погодите – этого же действительно не может быть… Рон внизу…

– Миссис Уизли? – хрипло спросил Гарри.

– Р… р… ридикулус! – прорыдала миссис Уизли, трясущейся рукой направляя волшебную палочку на тело Рона.

Хлоп.

Мертвый Рон превратился в мертвого, распластанного на спине Билла. Глаза пустые, остекленевшие. Миссис Уизли зарыдала еще громче.

– Р… ридикулус! – крикнула она опять. Хлоп.

Теперь на полу лежал уже не Билл, а мистер Уизли. Тоже мертвый. Очки съехали, по лицу течет струйка крови.

– Нет! – простонала миссис Уизли. – Нет… Ридикулус! Ридикулус! РИДИКУЛУС!

Хлоп. Мертвые близнецы. Хлоп. Мертвый Перси. Хлоп. Мертвый Гарри…

– Миссис Уизли, выйдите отсюда! – закричал Гарри, глядя на свой собственный труп. – Пусть кто-нибудь другой…

– Что тут происходит?

В комнату вбежал Люпин, за ним, немного отстав, Сириус. Вдалеке послышались тяжелые шаги Грюма. Люпин посмотрел на миссис Уизли, потом на безжизненное тело Гарри и мгновенно все понял. Вынув волшебную палочку, он очень твердым и ясным голосом произнес:

– Ридикулус!

Мертвый Гарри исчез. Над местом, где он лежал, в воздухе возник серебристый шар. Люпин еще раз взмахнул волшебной палочкой, и шар пропал, сделавшись струйкой дыма.

– О… о… о! – давилась миссис Уизли. Потом, закрыв лицо руками, дала волю рыданиям.

– Молли, – сдержанно сказал, подойдя к ней, Люпин. – Молли, не надо…

Миг спустя она заливала слезами его плечо.

– Молли, это был всего-навсего боггарт, – успокаивал он ее, гладя по голове. – Всего-навсего жалкий боггарт…

– Я т-т-то и дело вижу их мертвыми! – горько жаловалась миссис Уизли. – То и д-д-дело! Мне в-в-все время это снится…

Сириус разглядывал то место на ковре, где только что лежал боггарт, принявший вид мертвого Гарри. Грюм смотрел на Гарри, но тот отводил глаза. У него было такое чувство, что волшебный глаз Грюма следил за ним все время, пока он шел из кухни.

– Н-н-не говорите Артуру, – всхлипывала миссис Уизли, яростно утирая глаза рукавом. – Н-н-не хочу, чтобы он знал… вот ведь какая я глупая…

Люпин подал ей платок, и она высморкалась.

– Прости меня, Гарри. Что ты будешь теперь обо мне думать? – дрожащим голосом проговорила она. – От боггарта не могла избавиться…

– Ну что вы, – запротестовал Гарри, пытаясь улыбнуться.

– Просто я с-с-совсем извелась, – сказала она, и слезы снова брызнули из глаз. – Половина с-с-семьи в Ордене, это б-б-будет чудо, если мы все уцелеем… А П-П-Перси с нами не разговаривает… Что, если случится к-к-какая-нибудь беда, а мы с ним т-т-так и не помиримся? А если мы с Артуром п-п-погибнем, кто позаботится о Роне и Джинни?

– Молли, перестань, – твердым голосом сказал Люпин. – Сейчас все не так, как в тот раз. Орден лучше подготовлен, и мы начали вовремя, мы знаем, чего хочет Волан-де-Морт…

Услышав это имя, миссис Уизли в ужасе вскрикнула.

– Стыдно, Молли, когда же ты наконец привыкнешь… Пойми, я не обещаю, что никто не пострадает, никто никогда этого не может обещать, но мы в гораздо лучшем положении, чем в прошлый раз. Ты не понимаешь, потому что не была тогда в Ордене. В прошлый раз на каждого из нас приходилось двадцать Пожирателей смерти, и они расправлялись с нами поодиночке.

Гарри снова пришла на ум фотография, сияющие лица родителей. Он знал, что Грюм по-прежнему наблюдает за ним.

– Насчет Перси не беспокойся, – отрывисто сказал Сириус – Он приползет обратно. Это всего-навсего вопрос времени. Как только Волан-де-Морт выступит в открытую, Министерство полным составом запросит у нас прощения. И я лично не уверен, что прощу, – закончил он с горечью.

– А что касается судьбы Рона и Джинни, если вы с Артуром погибнете, – сказал Люпин, еле заметно улыбаясь, – ты что думаешь, мы дадим им умереть с голоду?

На лице миссис Уизли проступила дрожащая улыбка.

– Вот ведь какая я глупая, – повторила она, утирая глаза.

Но Гарри, закрывая минут через десять за собой дверь спальни, не мог согласиться с тем, что она глупая. Он все еще словно бы видел отца и мать, радостно улыбающихся ему с истрепанной старой фотографии, не знающих, что их жизням, как и жизням многих их товарищей, скоро придет конец. Вдобавок перед глазами то и дело вспыхивал образ боггарта, прикидывающегося трупом каждого из членов семьи Уизли по очереди.

Внезапно шрам на лбу опять полоснуло болью, и в животе стало совсем нехорошо.

– Кончай с этим, ясно? – твердо сказал он, потирая шрам. Боль постепенно уходила.

– Разговоры с самим собой – первый признак сумасшествия, – ехидно подала голос со стены пустая картина.

Гарри пропустил ее замечание мимо ушей. Он чувствовал себя намного старше, чем когда-либо, и ему трудно было поверить, что всего час назад его волновали магазин Фреда и Джорджа и назначение Рона старостой.