Текст книги "Унесенные страстью (Неотразимый Райан)"
Автор книги: Джоан Хол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Бывают дни, когда лучше просто не вставать с постели.
Тяжело морщась, Райан Каллахан смазывал антисептиком следы кошачьих когтей и перебирал в уме события сегодняшнего дня.
Для начала проспал часов двенадцать – и все равно проснулся совершенно разбитым, да к тому же и на работу опоздал.
Еще не придя в себя после перелета, «на автомате» оделся, побрился, торопливо перекусил в какой-то дрянной забегаловке и отправился в офис.
О домашнем автоответчике, разумеется, и не вспомнил.
Так что новости о «свадьбе века» пришлось выслушивать не от сына, а от Линдсей Доусон, новоиспеченной... гм, кем же она ему теперь приходится?
Кажется, это называется «сватья».
Даже сейчас, стоило вспомнить, как дорогая... гм... сватьюшка щебетала по телефону о «милых детках», которые «так любят друг друга», и о том, что «это радостное событие непременно нужно отпраздновать», – и в груди Райана снова закипал гнев. Тяжело вздохнув, Каллахан старший, потянулся за пластырем.
Выслушав автоответчик, и с грехом пополам подавив раздражение, Райан сел разбирать бумаги, накопившиеся за время его командировки в Японию. Бумажная работа для него всегда была мучительна, а особенно сегодня, когда все его мысли, чувства и желания стремились к одному: броситься на площадь Короля Прусского, разыскать эту восторженную дамочку с медовым голоском и высказать все, что он думает о ее сентиментальных излияниях!
Позже позвонил сам Логан, но его объяснения (он, видите ли, влюбился – как будто это оправдывает вопиющую глупость!) не усмирили злости Райана. Скорее, напротив, подогрели.
Потом, заработавшись, Райан пропустил обед – что тоже, мягко говоря, не улучшило его настроения. Так что в магазин Линдсей он входил, кипя от злости, готовый взорваться, словно перегретый паровой котел...
Мысль его, сделав круг, вернулась к первоначальному заключению: надо было остаться дома! А лучше всего – вообще не вставать с постели.
Тогда ему не пришлось бы сейчас заклеивать пластырем царапины на шее – крохотные, почти незаметные царапинки, которые так перепугали Линдсей.
– Может быть, вам сделать прививку? – испуганно спрашивала она.
– Предпочел бы глоток виски, – мрачно пошутил он.
– Нет-нет, я серьезно! – возразила она. – Вам нужно показаться врачу и...
– Боитесь, что у вашей кошки бешенство?
Он хотел разрядить напряжение шуткой, но в этом не преуспел.
– Нет, что вы! – Она отпрянула, словно от удара. – Шебе сделаны все необходимые прививки.
– Мне тоже, – заверил он. Закусив губу, она шагнула к нему.
– Пойдемте в спальню. Я промою рану, а потом... может быть, все-таки стоит позвонить врачу?
Тут Райан понял, что с него хватит. Он терпеть не мог врачей, и даже ежегодный профилактический осмотр посещал с крайней неохотой. Вот почему он извинился и поспешно исчез, не желая, чтобы Линдсей квохтала над ним, словно наседка над цыпленком.
Райан терпеть не мог, когда над ним квохчут. На его взгляд, это было даже страшнее, чем походы к врачам. И еще: хотя вообще-то животных он любил (и даже держал в доме кота, когда Логан был маленьким), но эту королеву боевых котов возненавидел с первого взгляда.
Да, лучше было остаться дома! И все же... Не встав с постели и не отправившись на работу, он не встретил бы женщину с чувственным, мелодичным, воркующим, странно возбуждающим голосом.
Не встретил бы Линдсей.
Линдсей с белозубой улыбкой и глазами цвета горького шоколада.
Райан издал стон и хмуро уставился на свое отражение.
Подумать только – он едва-едва не прильнул в поцелуе к сочным губам, рождающим эту чудную улыбку!
Кто скажет, как и откуда берется желание? – угрюмо спрашивал себя Райан. Выходя из офиса, он собирался всего-навсего объяснить этой женщине, что скоропалительную свадьбу своего сына не одобряет и праздновать это «радостное» событие не собирается, а затем, разделавшись с этой неприятной обязанностью, спокойно ехать на ужин.
И что же? И двух часов не прошло, – а он уже стоит рядом с ней на кухне, почти (почти, но, честно говоря, не совсем) против собственной воли увлеченный ее чарами, манящими изгибами невысокой складной фигурки, теплым взглядом темных глаз, смутным обещанием приоткрытых полных губ...
Черт побери, он почти коснулся этих губ, почти познал их сладость!
Если бы не проклятая кошка!..
Рассмеявшись над собственными фантазиями, Райан покачал головой и двинулся в комнату.
Мало того, что глупое животное не дало ему поцеловать Линдсей, оно еще и оставило у него на брюках целый клок пушистой белой шерсти! Скинув одежду, Райан потушил свет и забрался под одеяло.
А самое обидное, – они так и не заговорили о том, ради чего встретились! Ни слова не сказали об этом трижды проклятом празднике для пары юных идиотов!
Райан со вздохом повернулся на бок и обнял рукой подушку. Последней в его затуманенном дремотой мозгу промелькнула мысль:
Надо будет еще раз с ней встретиться.
И Райан заснул со счастливой улыбкой на устах.
Линдсей проснулась оттого, что Шеба устроилась у нее на ногах и мяукала во все горло, требуя завтрака.
– Шеба, замолчи! – простонала Линдсей, столкнув любимицу на пол, и глубже зарылась лицом в одеяло.
Почти всю ночь она проворочалась без сна – беспокоилась о Райане. Что сделала с ним Шеба? Она даже не знала, глубоки ли царапины, – Райан не позволил ей осмотреть рану. Пробормотал что-то вроде «я сам все улажу» и поспешно удалился... не без труда отогнав Шебу, которая все старалась потереться о его брюки.
Зазвонил будильник. Линдсей вслепую зашлепала ладонью по тумбочке, чтобы выключить ненавистный прибор. Шеба замяукала громче – ее настойчивые просьбы о завтраке заставили Линдсей наконец выбраться из постели.
– Ах ты вредное животное! – проворчала она, заворачиваясь в халат. – Дай мне хотя бы душ принять!
Кошка поплелась за ней в ванную. На пороге Линдсей остановилась и смерила Шебу суровым взглядом.
– А если и здесь не оставишь меня в покое, – пригрозила она, – я и тебя искупаю!
Шеба – умное животное – фыркнула и, распушив хвост и смерив хозяйку надменным взглядом янтарно-желтых глаз, удалилась восвояси.
Пятнадцать минут спустя, одетая и причесанная по-деловому, Линдсей вышла на кухню.
Пока Шеба деликатно поглощала из мисочки кошачий корм, ее хозяйка двинулась к черной хромированной кофеварке. Взгляд ее упал на чашку кофе, налитую вчера для Райана – он так к ней и не притронулся. Вздохнув, Линдсей вылила холодный кофе в раковину.
Что же он теперь о ней думает?
Этот вопрос мучил Линдсей всю долгую бессонную ночь. Господи помилуй, что такое нашло на Шебу? Никогда прежде она не бросалась на людей! Вчера Линдсей пыталась объяснить это Райану, но он помалкивал, опасливо косясь на кошку, явно не убежденный заверениями ее хозяйки.
Словно сцена из какой-то романтической комедии, мрачно думала Линдсей, насыпая в кофеварку кофе. Только совершенно несмешной. Наоборот – плакать хочется.
Однако не беспокойство о Райане и не стыд за Шебу заставили Линдсей всю ночь проворочаться в кровати. Нет, ей не давала заснуть иная мысль. Мысль о том, что Райан, кажется, собирался ее поцеловать... и непременно поцеловал бы, если бы Шеба не прыгнула с холодильника ему на плечо.
Линдсей бросила на кошку сердитый взгляд – но та, как ни в чем не бывало, доедала свой завтрак. Линдсей налила себе кофе, подлила молока из кувшина, достала из тостера кусочек поджаренного хлеба, села за стол и задумалась, глядя в пространство.
Интересно, каков был бы его поцелуй? Именно этот вопрос всю ночь не давал ей заснуть.
Но Линдсей совершенно не хотела, чтобы Райан ее поцеловал... Или все-таки хотела? Да и сейчас – что за глупости! Вовсе она не мечтает с ним целоваться!
Или все-таки...
Ей вспомнился этот миг: чувственные, четко очерченные губы Райана придвигаются все ближе, она уже чувствует тепло его дыхания.
По спине Линдсей пробежала дрожь. Что-то сжало горло, пульс участился, сердце...
– Шеба!
Насытившаяся кошка вспрыгнула хозяйке на колени и устроилась там, свернувшись пушистым клубком.
– Пошла вон! – приказала Линдсей, сгоняя кошку. – Ну вот, смотри, что ты наделала! Теперь у меня вся юбка в шерсти!
Шеба, нисколько не смущенная, с царственной невозмутимостью направилась к своей корзинке в углу, свернулась на мягкой подушке и заснула сном невинности.
«Совсем я ее избаловала, – упрекнула себя Линдсей, допивая кофе и ставя чашку в раковину. – Должно быть, оттого, что теперь мне, кроме кошки, и заботиться-то не о ком...»
Ведь у Линдсей нет на белом свете никого, кроме дочерей – старшей, Эшли, и крошки Мэри.
При этой мысли Линдсей улыбнулась. Мэри – давно уже не «крошка». Она первой вышла замуж и брак этот, хоть и поспешный, оказался, кажется, удачным. И в семейном деле «малышка Мэри» проявляет большие способности: сейчас она самостоятельно управляет первым из магазинов «Линдсей интимейтс», тем самым, который открыла Линдсей после смерти мужа.
Эшли в школьные годы тоже помогала матери в магазине, да и сейчас приходит на помощь в дни крупных распродаж, когда рабочие руки лишними не бывают. Однако скоро стало ясно, что торговля ее не увлекает. Свое призвание Эшли нашла в иной области, – закончила, училище медсестер, затем курсы администрирования и теперь работает менеджером в медицинском центре «Флэтрок» в Аллентауне, родном городе семьи Доусон.
До открытия нового магазина на площади Короля Прусского Линдсей не страдала от одиночества... по крайней мере, не слишком часто. Но, открыв новый магазин, она скоро обнаружила, что не так-то удобно каждый день делать концы по шестьдесят миль, и переехала, купив домик всего в пятнадцати минутах езды от торгового центра.
Теперь свободного времени у Линдсей было предостаточно. Даже в будни. Поначалу она наслаждалась жизнью, но несколько месяцев спустя начала понимать, как тягостна свобода, которую не с кем разделить. Тогда-то она и завела Шебу.
И вот, пожалуйста: наглая кошара прогнала первого и единственного мужчину, которого Линдсей решилась пригласить к себе в дом!
Разумеется, никакие мужчины ей не нужны. Ни в доме, ни в жизни. Пару лет спустя после смерти Джеффри у нее случилось что-то вроде романа с одним милым человеком, ровесником мужа. Он ей очень нравился; но, когда он попытался перевести дружеские отношения на более интимный уровень, что-то внутри Линдсей воспротивилось.
С тех пор – уже почти пятнадцать лет, – если не считать случайных приглашений на ужин или в театр, она не встречалась с мужчинами.
Однако теперь благодаря решению Эшли и Логана в жизнь ее прочно вошел Райан Каллахан.
А это значит, что придется ему позвонить. Извиниться за странное поведение кошки (тут она снова бросила на свою любимицу досадливый взгляд), спросить, как его раны. И все-таки закончить вчерашний разговор – насчет свадебного торжества.
Линдсей взглянула на часы на стене. До открытия магазина времени еще предостаточно, она успеет позвонить к нему в офис, а если Райана еще нет на месте, оставит сообщение, как в прошлый раз.
Она достала записную книжку с номерами его рабочего и домашнего телефона, принялась ее перелистывать... и в этот миг зазвонил телефон, заставив ее подпрыгнуть от неожиданности.
«Телепатия!» – подумала Линдсей, уверенная, что звонит Райан.
Однако это оказалась ее дочь.
– Доброе утро, мамочка, – бодро поздоровалась Мэри. – Ты, должно быть, уже убегаешь, я тоже, поэтому не буду тебя задерживать. Просто хотела спросить, удалось ли тебе связаться с отцом Логана и договориться насчет свадебного банкета.
Что ответить? Да, я с ним связалась – и очень об этом жалею! Потому, что легче море чайной ложкой вычерпать, чем договориться с этим невыносимым типом!
Линдсей покачала головой: такой ответ Мэри не удовлетворит, а лишь вызовет новый поток вопросов. Она решила уклониться от ответа.
– Да, я... собственно говоря... я оставила ему сообщение на автоответчике, и мистер Каллахан со мной связался, – призналась она. – Но, видишь ли, было уже поздно... словом, мы так ничего толком и не обсудили. Я как раз собираюсь звонить ему и договариваться о новой встрече.
– Ладно, тогда не буду тебе мешать. От Эшли ничего не слышно?
– Нет, милая, да я и не жду вестей, – ответила Линдсей. – Все-таки у них с Логаном медовый месяц. Что-то не припомню, чтобы ты в свой медовый месяц каждый день звонила матери!
– Что верно, то верно! – рассмеялась Мэри. – Ладно, мне пора в магазин. Пока. Поговорим позже.
Улыбнувшись и покачав головой, Линдсей нажала кнопку «Разъединить» и снова взглянула на часы. Несколько минут еще есть. И она решительно набрала рабочий номер Райана.
– Подождите, пожалуйста, – вежливо, но непреклонно попросила секретарша.
Вздохнув, Линдсей принялась барабанить пальцами по столу. Но долго барабанить ей не пришлось, – через несколько секунд Райан взял трубку.
– Каллахан слушает.
– Вы всегда так отвечаете? – поинтересовалась Линдсей, неприятно удивленная его резким, отрывистым тоном.
– Да, – сухо ответил он. – Чем могу служить, Линдсей?
Как будто сам не понимает! К щекам Линдсей прилила горячая краска гнева.
– По-моему, это очевидно, – с трудом сдерживаясь, чтобы не ответить резкостью, проговорила она. – Я звоню узнать, как вы себя чувствуете.
– Жив, как видите, – усмехнулся он. – Точнее, как слышите.
Линдсей громко вздохнула.
– Я спрашиваю о ваших ранах, – резко ответила она.
– Которых? – поинтересовался он. – На шее или тех, что ваша кошка нанесла моему чувству собственного достоинства?
– Разумеется, на шее, – отрезала Линдсей. – Что же до достоинств – не знала, что они у вас есть.
Он рассмеялся в ответ.
Губы у Линдсей дрогнули. Черт бы его побрал... как можно так заразительно смеяться?!
– А теперь, когда вы на славу повеселились за мой счет, скажите все-таки, как вы себя чувствуете?
– Прекрасно, Линдсей.
Голос у него вдруг переменился – сделался мягким, почти нежным, неотразимо чувственным... о черт, даже слишком нежным и чувственным!
– Но Шеба вас оцарапала... – начала она.
– Ничего страшного, – успокоил он ее. – Просто царапины – не глубокие, не опасные.
– Рада это слышать.
Линдсей замолкла, не зная, как перейти к следующей цели своего звонка – к свадебному торжеству. По счастью, Райан облегчил ей задачу:
– Знаете, из-за вашей боевой зверюги, мы так и не поговорили... и, кстати, я так и не выпил кофе.
«И, разумеется, во всем виновата я!» – мысленно огрызнулась Линдсей. Хотя, сказать по правде, она и чувствовала себя виноватой – и за несчастное происшествие с Шебой, и за то, что не рассказала всей правды Мэри.
– Шеба вовсе не «боевая зверюга»! – запротестовала она.
–Шеба, – повторил он, словно пробуя имя на вкус. – Царица Савская... Довольно, экзотическое имя для обычной домашней кошки, вам не кажется?
– Может быть, – согласилась Линдсей, – но ей подходит. Мне кажется, она воображает себя королевой.
– Хм... королевой воинов, видимо, – пробормотал он.
– Обычно она гораздо спокойнее! – стояла на своем Линдсей.
– Это я слышу уже не в первый раз, – парировал он. – Ладно, будем считать, что ваша хищница оправдана за недостатком улик.
«Я бы тебе сказала, кто тут хищник!..» – сердито подумала Линдсей. Беда в том, что этот хищник – теперь член ее семьи.
А раз так, не стоит уходить от темы. У них впереди много лет довольно тесного общения, так что обсудить характер и привычки Шебы они еще успеют.
– Хорошо, так, может быть, вернемся к нашему разговору? – Она не считала нужным скрывать нетерпение.
– Вы должны мне чашечку кофе.
Линдсей удивленно заморгала, а в следующий миг из уст ее вырвался смешок. Довольно-таки истерический смешок, надо сказать. Господи помилуй, этот мужчина и святую выведет из терпения!
– Но я прощу долг, – помолчав, добавил Райан, – если вы согласитесь сегодня снова со мной поужинать.
Линдсей нахмурилась. Ужинать с ним? В ресторане? Ей вспомнилось, как Райан громко ругался, едва заходила речь о свадьбе, и как недоуменно оглядывались на их столик другие посетители.
«Ни за что на свете!» – была ее первая мысль. Однако вторая мысль оказалась куда более трезвой. Так или иначе, надо где-то встретиться и обсудить предстоящий свадебный банкет. А если не в ресторане, то где еще?
– Обещаю вести себя прилично, – добавил он после короткой паузы.
Разумеется, так она и поверила! Если он для собственного сына постараться не хочет, почему бы прямо об этом не сказать? К чему разыгрывать комедию? Усталая и раздраженная, Линдсей выпалила первое, что пришло ей на ум:
– Почему бы не поужинать у меня?
«Боже, я, кажется, сошла с ума!» – подумала она, с ужасом чувствуя, как пробегает по позвоночнику знакомый холодок предвкушения.
– Раз уж я задолжала вам чашечку кофе... – добавила она, пытаясь чем-то объяснить свой приступ безумия.
– А кошку куда денете? – саркастически поинтересовался он.
Да, она точно сошла с ума. Никаких сомнений.
– Давайте заключим сделку, – предложила она. – Я гарантирую, что Шеба будет вести себя прилично, если вы пообещаете то же самое о себе. Договорились?
– Вы сами приготовите ужин или закажете в ресторане?
– Приготовлю сама, – сухо ответила Линдсей.
Он что, думает, она готовить не умеет?
– Договорились, – рассмеялся он.
Согласился. А она так надеялась, что откажется!
– Вот и хорошо.
Точнее, очень плохо. Надо последние мозги потерять, чтобы найти в этом идиотском положении хоть что-то «хорошее»!
– Когда мне прийти? И что принести с собой? – В голосе, дразня и возбуждая ее чувства, звучала добродушная усмешка.
– Ну... например, в семь.
– Прекрасно. И?..
– Вино, – произнесла она – ничего лучшего сейчас в голову не приходило.
– Белое или красное?
Господи боже, не человек, а живое орудие пытки! Что же ей приготовить? Линдсей напряглась – и мозг выдал блестящую идею. Мясо. С кровью. Любимое блюдо хищников.
– Красное, – ответила она.
– Какие-нибудь пожелания насчет сорта?
Спасите меня, кто-нибудь! Линдсей закатила глаза.
– На ваш выбор.
– Договорились. Увидимся в семь. – И он повесил трубку.
– И вам до свиданья, – проворчала Линдсей.
Бросив телефон, она обессилено рухнула на стул. Сейчас она чувствовала себя так, словно провела двенадцать раундов с чемпионом мира в тяжелом весе.
Осталось придумать, чем его кормить. Купить в «Кулинарии» пару бифштексов? Нет, не пойдет – бифштекс Райан ел вчера. А на жаркое не хватит времени...
Кстати, о времени!
Боже правый! Увлекшись перепалкой с Райаном, она совсем забыла, что ей вообще-то сегодня на работу! Вскочив с места, Линдсей поспешно сунула чашку в мойку и бросилась наверх, чтобы умыться и почистить зубы. Если она не поторопится – опоздает к открытию магазина!
Шеба, уютно устроившись в корзинке, и хвостом не шевельнула, пока ее хозяйка носилась по дому как одержимая, собирая сумочку, ключи, пальто... Наконец она открыла гараж и прыгнула в машину.
И в этот миг ее осенило.
– Как я сразу не додумалась! Мясо ведь можно и потушить! – воскликнула она, задним ходом выводя машину из гаража, и залилась торжествующим смехом.
Линдсей ни разу в жизни не встречала мужчину, которому бы не нравилось тушеное мясо.
Половина седьмого. Все готово. Мясо тушится под крышкой, рядом на сковородке разогревается картофель фри. В холодильнике стынет салат со шпинатом. Стол в столовой, которым Линдсей в обычные дни не пользуется, накрыт на двоих.
Линдсей хорошо готовила, и знала это. Однако сейчас умирала от волнения. Щеки у нее горели, ладони были влажными от пота. Окинув накрытый стол и кухню последним критическим взглядом, она бросилась наверх принять душ.
Шеба увязалась следом.
Торопливо сполоснувшись и накрасившись, она побежала в спальню одеваться. Шеба по-прежнему хвостом ходила за ней.
Что надеть? Господи, что же надеть? Несколько драгоценных минут Линдсей потеряла у гардероба, пока, наконец, не остановила свой выбор на черных расклешенных брюках и свободной белой блузке с длинными рукавами.
К тому времени, как она переоделась и сунула ноги в черные кожаные туфли без каблуков, Шеба уже спала сладким сном посреди застеленной кровати. Вот и отлично, сказала себе Линдсей.
Она вышла из комнаты на цыпочках и заперла дверь – для безопасности.
Вернувшись на кухню, она снова взглянула на часы: без шести минут семь. Будем надеяться, что Райан – человек пунктуальный. Не зная, чем занять руки, Линдсей принялась нарезать ломтиками поджаренный хлеб, который купила сегодня в магазине, – там же, где приобрела и кусок мяса, и десерт.
К счастью (или к несчастью – это как посмотреть), торговля в магазине сегодня шла вяло, и она смогла уйти с работы, раньше обычного. Ей хватило времени и спокойно пройтись по магазинам, и приготовить ужин.
Однако теперь, когда все было готово и оставалось только дождаться Райана, Линдсей очень сомневалась, что сможет проглотить хотя бы кусочек собственной стряпни.
