Текст книги "Цветок Запада"

Автор книги: Джо Беверли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Глава 2

На следующий день, когда солнце уже садилось, пожилая пара ковыляла вдоль обочины пыльной дороги, ведущей к замку Клив. Движение на дороге было оживленное. Телеги и лошади поднимали целые облака пыли, и лучше было идти по обочине.

Мужчина был седой и грязный. Он весь согнулся, неся огромный узел. Нельзя было разобрать, какого цвета волосы у женщины, – на голову был накинут грязный белый платок. Казалось, что она тоже седая. Но она не могла быть такой же старой, как ее спутник, – было заметно, что она беременна. Она сильно прихрамывала, но тащила такую же тяжелую поклажу, как и мужчина.

Имоджин почувствовала облегчение, когда впереди показался замок, хотя ей было все равно, даже если бы в конце своих странствий она попала в лапы к самому дьяволу. Она с трудом передвигала ноги. Если бы не крепкий посох, который Сивард срезал для нее в лесу, она давно бы свалилась на землю. Ломота в ногах не давала покоя, а согнутая спина молила о том, чтобы наконец можно было распрямиться. Маскарад выручил их, ведь им по дороге встретились люди Ворбрика, разыскивавшие среди путников Имоджин из Каррисфорда. Имоджин была счастлива, что Сивард предусмотрел все детали. Люди Ворбрика тщательно осматривали всех проходящих.

Ее волосы под грязной тряпкой были смазаны жиром и присыпаны пылью. Никто не смог догадаться, что это были знаменитые на всю Англию роскошные золотистые кудри Сокровища Каррисфорда.

Ее парчовые туфли заменили грубыми крестьянскими сандалиями, которые были зашнурованы тряпичными тесемками. Ноги Имоджин были сбиты в кровь, и она страдала от ужасной боли. Платье на ней было грязным, в заплатах. Девушку тошнило от исходившей от одежды вони. Она постоянно чесалась от укусов блох, а, ее плечи резали лямки котомки.

Больше всего ее обременял огромный живот, который смастерил для нее Сивард. Ей пришлось широкими полосами материи привязать к телу мешок.

Имоджин первой пришла в голову идея о беременности. Она решила, что таким образом они смогут обмануть преследователей, а она сама убережется от жестокости и насилия. Скорее всего, эта выдумка окажется полезной. Если Фицроджер проявит себя как коварный хищник, а не рыцарь, он, пожалуй, не захочет жениться на женщине, в чреве которой зреет семя другого мужчины.

Если появится угроза насильственного бракосочетания, Имоджин придется заявить, что будущее дитя было зачато от Джералда из Хантвича. Ведь она была официально помолвлена с ним, и проблема наследства также могла отпугнуть нежеланного жениха.

Мешок у нее на животе был набит ветками и песком и сначала особенно не обременял Имоджин, но сейчас и он казался непосильным грузом. Имоджин думала, что настоящего ребенка не было бы так тяжело нести в своей утробе.

Ей не нужно было пытаться изображать из себя усталую грязную крестьянку – она чувствовала себя именно так. Никто не смог бы признать в ней молодую богатую леди. Она с нетерпением ждала, когда же они наконец прибудут в замок и можно будет сорвать с себя отвратительные грязные тряпки и снова стать леди Имоджин, Сокровищем Каррисфорда, Цветком Запада, как ее называли.

Несмотря на ломоту в шее, Имоджин подняла голову и внимательно рассмотрела центральную башню замка.

Замок Клив выглядел более мрачно, чем Каррисфорд, но он все же внушал уверенность, так как был построен на высоком каменистом холме. К центральной башне было сложно добраться из-за глубокого рва с крутыми берегами. У ворот располагался узкий подъемный мост, через который могла проехать только одна повозка. Она подумала, что не хотела бы оказаться на нем под стрелами лучников, защищавших замок.

– Что там происходит? – спросила леди Имоджин у Сиварда.

– Кто знает? Может, Фицроджер только что приехал, а может, куда-то отправляется.

– Уезжает? – испуганно переспросила девушка. – Он не должен сейчас этого делать!

– Когда Фицроджер вас выслушает, он никуда не поедет. Леди, вы можете выбросить мешок. Мы теперь в полной безопасности.

Но Имоджин не согласилась с ним, она все еще была настороже.

– Мне кажется, что люди свободно входят и выходят из замка, – прошептала она. – Наверно, нам не стоит спешить, пока мы не узнаем, что же здесь происходит. Нам нужно хорошенько все разузнать о Фицроджере.

– Если вы не захотите просить Ублюдка о помощи, что же вы тогда станете делать дальше?

Имоджин не могла себе даже представить, что ей снова придется утруждать свои израненные ноги, но она ощущала тревогу. Она вспомнила, что ей говорил отец.

– Больше полагайся на свои чувства, дитя.

Значит, так тому и быть. Ей придется еще немного помучиться.

Они медленно шли по дороге за молодым человеком и женщиной. Те были похожи на бродячих артистов. Имоджин позавидовала их легкой походке, потом глянула вниз и увидела у себя на правой ноге кровь.

Она вскрикнула и пошатнулась. Сивард подхватил ее. Имоджин обнаружила, что стоит на самом краю крутого обрыва. Потом она еще раз посмотрела на ноги. Они у нее болели, но девушка даже не подозревала, что они стали кровоточить.

– Шагай! – грубо крикнул Сивард. – Шевелись, женщина!

– Шевелись! Шевелись! – раздался грубый хриплый окрик. Имоджин увидела, как два всадника пытались пробраться через толпу, выезжая из ворот замка.

Имоджин перепугалась, что они могут столкнуть их в ров, и, напрягая последние силы, двинулась вперед. Всадники переждали, пока не прошли люди, а потом подстегнули своих лошадей.

Имоджин обрадовалась. Замок Клив не мог быть слишком опасным местом, так как здесь даже явно спешащие всадники не имели обычая топтать крестьян копытами своих лошадей.

Они приблизились к стражникам. Два вооруженных воина равнодушно посмотрели на них.

– По какому делу идете в замок? Сивард посмотрел на Имоджин. Сначала она была намерена прийти и объявить, кто она такая и что собирается просить помощи у лорда Фицроджера, но теперь подумала и не пожелала сразу же назвать свое имя. Тогда какую же причину своего появления здесь можно было назвать стражникам?

– Сэр, мы ищем справедливости, – невнятно пробормотала Имоджин. Охранник почесал перебитый нос.

– Женщина, ты выбрала для этого неудачное время. Наш господин сейчас очень занят. Но впрочем, проходите. Он, может быть, и найдет время, чтобы разобраться с твоими делами. Подождите справа за воротами.

За стенами замка их окружило половодье шума и гама: вокруг суетились люди, стояли оседланные лошади, бегали собаки, сидели на шестах охотничьи соколы. Скорее всего, лорд Фицроджер только что вернулся с охоты. Имоджин уже больше не могла стоять. Она нашла свободное местечко, сбросила поклажу и шлепнулась прямо на нее.

– Что вы собираетесь теперь делать? – пробормотал Сивард, опускаясь рядом с ней на землю.

Никуда больше не двигаться, подумала Имоджин. Но она оставалась Имоджин из Каррисфорда, и теперь судьба ее подданных зависела только от нее. Она должна действовать. Но ради всего святого, ей нужно было отдохнуть хотя бы несколько минут.

– Мне хотелось бы понять, что это за место, – прошептала Имоджин. Природное чутье убеждало ее не спешить, хотя видимых причин для беспокойства не было.

– Как ты считаешь, могли бы мы дойти до Лондона?

Сивард испуганно посмотрел на нее.

– Леди, это весьма рискованно. Беззащитные путники всегда рискуют жизнью, а сейчас тем более такие лихие времена. Вы смогли бы пройти так далеко?

– Наверно, смогла бы, но только в нормальной обуви.

– У нищих крестьян не может быть другой, – ответил Сивард.

Вокруг них грузили телеги, седлали лошадей. Все напоминало подготовку к походу.

Кроме того, они слышали из ближайшей кузницы металлический звон, как будто там приводили в порядок кольчуги и ковали мечи.

Ходили слухи, что король собирается расправиться с предателями, а Фицроджер верно служит королю. Возможно, он намеревается выступить против Ворбрика и Беллема?

Вокруг стоял оглушительный шум, но вдруг они расслышали вопли истязуемого человека. Имоджин сразу же вспомнила вопли Жанин и с помощью посоха поднялась на ноги. Неужели и здесь кого-нибудь насилуют? Нет, этого не может быть.

Толпа на время расступилась, и Имоджин увидела, откуда исходили эти истошные крики. Один человек был привязан к столбу, а другой бил его кнутом. Неужели здесь регулярно порют людей?

При каждом ударе кнута жертва издавала хриплый крик. Имоджин была поражена, что несчастный не потерял сознания, хотя его спина превратилась в сплошное кровавое месиво.

Мужчина, истязавший провинившегося, был обнажен до пояса, и девушка видела, как его натренированные мышцы сокращались при каждом ударе. Наконец палач остановился. Он стоял гордо, с высоко поднятой головой, словно лорд на приеме у короля, пока его жертву не отвязали и не унесли прочь. К столбу подтащили следующего человека. Солнце вышло из-за башни, и если раньше столб и все вокруг него было в тени, то теперь лучи солнца словно бы позолотили жертву и палача. Тело мужчины с кнутом казалось отлитым из золота, и его темные волосы стали отдавать в красноту.

Снова начал свою жестокую работу кровавый кнут. Имоджин отвернулась, она едва сдерживалась, чтобы ее не стошнило.

Нет, это место сущий ад на земле, и мне здесь не следует искать помощи, отчаянно подумала она.

– Мы уходим, – сказала она Сиварду.

– Что? Почему?

– Здесь так же ужасно, как и в замке Ворбрика.

Сивард схватил ее за руку.

– Почему? Из-за порки? Ваш отец тоже порол людей. Вы просто никогда не видели этого.

– Не так, как здесь, – протестовала Имоджин.

– Временами все происходило точно так же. Он слишком вас оберегал, леди. Сначала нужно узнать, какой проступок совершил человек, а потом выносить приговор.

Сивард позвал слугу, несшего поднос с кружками, наполненными элем.

– Эй, друг. Кого-то здорово здесь выпороли. За что?

– Пьянство, дед, но есть и еще одна причина – невыполнение приказов хозяина, – ухмыльнулся молодой шустрый парень.

– Пьянство? – зашипела Имоджин. – Он порет людей за пьянство!

Сивард в ответ только пожал плечами.

– Я говорил, что Фицроджер очень строгий господин, так оно и есть. Пьянство может принести много горя и бед.

Потом Сивард покачал головой и добавил:

– Подождите до завтра, леди, пока вы сами не увидите этого человека. Это просто сумасшествие – снова пускаться в путь, не выспавшись и не отдохнув.

Имоджин снова свалилась на мешок, понимая, что слишком устала, чтобы сдвинуться с места.

Неужели и ее отец приказывал пороть людей? Наверно, так оно и было, но она никогда не видела этого. Она жила совсем в ином мире.

Ее отец создал для нее этот блаженный мир, но теперь девушка понимала, что все это было иллюзией. Воины регулярно отправлялись из Каррисфорда воевать, но ей всегда старались представить все это как парад, а не жестокую кровопролитую баталию.

Имоджин приучали к роли благородной леди. И хотя она постоянно заботилась о раненых и больных, ей доверяли присматривать только за легко раненными и незаразными больными.

Ее жизнь в замке была сплошной идиллией и иллюзией. Теперь пришло время окунуться с головой в реальность.

Ее чудесное детство не подготовило ее к настоящей жизни. Сивард был прав: ей следует выждать и окончательно выяснить, что за человек этот Ублюдок Фипроджер.

Нахальный молодой человек с подносом снова пробирался мимо них. Он остановился.

– Возьми.

Парень подал им наполовину наполненный элем кувшин.

Сивард поблагодарил его и передал кувшин Имоджин. Она сделала большой глоток, чтобы смочить пересохшее горло. Ее не волновало, что из этого кувшина уже кто-то пил. Эль был хорошим. Это тоже говорило в пользу замка Клив. Она отдала кувшин Сиварду, и тот осушил его до дна, удовлетворенно крякнул и утер рот грязным рукавом.

Имоджин поняла, что ей стоит сделать то же самое, и осторожно утерлась грязной тряпкой. Потом девушка попыталась подняться на ноги. Она застонала, когда ей пришлось встать на распухшие израненные ноги, и быстро ухватилась за посох. Казалось, что после отдыха ей стало еще тяжелее стоять на ногах.

– Как хорошо, что мне приходится хромать, – бормотала она. – Попробуем выяснить еще что-нибудь.

Сивард посмотрел на ее ноги и тихо выругался.

– Леди, вы не должны…

– Мы пришли сюда, чтобы спасти Каррисфорд, – мрачно прошептала Имоджин.

Они принялись кружить по двору, заполненному народом, но старались держаться поближе к крепостной стене.

У Имоджин стало веселее на душе. Она слышала, как люди ругались и толкались, пробиваясь сквозь толпу, но чаще уступали друг другу дорогу, и шутки можно было слышать так же часто, как и ругательства.

Вдруг она почувствовала запах свежего хлеба, и у нее заурчало в животе. Они ничего не ели целые сутки, только пили воду, а сейчас ей достался добрый глоток эля.

– Не можем ли мы попросить немного хлеба? – шепнула она Сиварду.

– Нам ничего не будет стоить эта попытка, – сказал он и пошел к двери пекарни. – Подайте кусочек бедным людям, – жалобно заныл Сивард.

Пекарь посмотрел на них и кивнул своему подмастерью. Мальчишка протянул им хлеб, который тут же упал в грязь. Сивард поднял его и поблагодарил пекаря. Они отправились в прохладный внутренний двор замка. Пока пробирались сквозь толпу, Имоджин почувствовала, что ее фальшивый живот падает. Она взвизгнула и подхватила его – тесемки, которые поддерживали мешок, развязались.

В ту же секунду около нее оказалась женщина средних лет.

– У тебя схватки? – спросила она. – Тебе пришло время рожать?

– Нет, нет, еще не скоро, – ответила Имоджин.

– Ты права, наверно, ребенок просто перевернулся. Откуда вы?

Имоджин пыталась удержать фальшивый живот, чтобы тот не свалился окончательно. Она беспомощно посмотрела на Сиварда.

Тот, изображая голодного и жадного мужика, откусил огромный кусок свежеиспеченного хлеба, отчего у Имоджин потекли слюнки. Потом он пробормотал:

– Из Тетриджа.

Это была деревня на границе владений Каррисфорда, Ворбрика и Клива.

– Неудивительно, что вам пришлось бежать оттуда. Ведь кругом такое творится…

Сивард сразу же передал хлеб Имоджин, и та тоже откусила большой кусок. Хлеб был великолепным и еще теплым. То, что он валялся на земле, ее совершенно не волновало.

– У меня развязались тесемки.

– Может, стоит избавиться от живота? – спросил Сивард. – Он уже сыграл свою роль.

Имоджин, продолжая жевать, отрицательно покачала головой. Она не желала рассказывать Сиварду о причинах, по которым не хотела отказываться от роли беременной. Если Фицроджер увидит ее с животом, у него начнется припадок даже при мысли о том, что и леди Каррисфорд стала беременной, не имея мужа. Имоджин подумала и ответила Сиварду:

– Здесь уже многие думают, что я на сносях. Если мы захотим уйти, не повидав Фицроджера, то с этим животом я не привлеку к себе излишнего внимания.

Она с трудом оторвалась от хлеба и передала его Сиварду. Тот отрицательно покачал головой.

– Доедайте, мне уже достаточно. Могу утверждать, что, когда вы схватились за живот, все выглядело весьма натурально. Я сам чуть не поверил, что вы вот-вот начнете рожать. Но нам веет же лучше попытаться поскорее завязать тесемки. Найдем укромный уголок, и я попытаюсь вернуть живот на прежнее место.

Имоджин зашла за стог сена. Сивард начал шарить под ее юбками, пытаясь найти концы тесемок.

– Эй, ты, старый козел! – заорал огромный воин, несший целую связку пик так легко, словно это были обыкновенные палки. – Ну ты и горячий. Всем видно, что ты здорово поработал над этой бабой. Подожди хотя бы темноты, тогда и развлекайся.

Он громко захохотал, и все окружающие присоединились к нему.

– У меня осталось не так много времени для подобных развлечений, – спокойно ответил ему Сивард. – Приходится использовать любой удобный момент!

Толпа громко загоготала.

– Тогда я рад, что ты привел с собой бабу. Их здесь так мало, а ты, кажется, способен замучить не одну за ночь!

Имоджин на секунду прижалась к стене. Ей стало не по себе.

– Скорее всего, мы не сможем найти тихий уголок, чтобы никто не мог нас там потревожить.

– Успокойтесь, – сказал ей Сивард. Хотя он пытался ее успокоить, но в его голосе прозвучал плохо скрываемый смешок. Все решили, что они… И никого это не возмутило, просто позабавило.

Имоджин стала рассуждать, не лучше ли ей было отправиться в монастырь, как предлагал преподобный Фульфган. После смерти отца ее духовник постоянно описывал девушке преимущества монашеской жизни. Его доводы в пользу жизни с постоянными постами и молитвами, которая могла привести ее к вечному блаженству, так и не убедили Имоджин. Но сейчас она обнаружила в монашестве одно преимущество. Если она будет жить в монастыре, ей не придется выходить замуж и не будет мужчины, который станет прикасаться к ее телу. Она никогда не столкнется с тем, что.., что случилось с Жанин.

Имоджин похромала вслед за Сивардом, не переставая думать, что в монастыре у нее будет чистая одежда и хорошие башмаки. Там ее Станут кормить, и у нее даже будут книги и можно музицировать.

Потом она вдруг одумалась и мысленно обозвала себя маленькой хныкающей трусишкой.

Когда-то ты гордилась, что ты Имоджин из Каррисфорда. Тогда твоя жизнь состояла только из одних удовольствий, и от тебя не требовалось никаких жертв и усилий. Сейчас же, когда возникли трудности, ты поспешно готова бросить все. Ты забыла, что будущее Каррисфорда зависит от тебя, а ты думаешь только о удобствах. Пришло время доказать, что ты достойная дочь своего отца. Бернард из Каррисфорда был мягким, вежливым человеком, но он никому и никогда не уступил ничего, что принадлежало ему. Он всегда заботился о своих подданных. Дочь должна возложить его обязанности на свои плечи.

Сначала она вернет себе замок, а потом отомстит Ворбрику за разбой. Потом ей следует найти себе супруга, такого же сильного и порядочного человека, каким был ее отец, чтобы этот ужас больше никогда не повторился.

Дальше, мрачно решила она, ей придется вытерпеть все отвратительные вещи, которые мужья делают с женами, чтобы те рожали им сыновей. Своих она воспитает так, чтобы из них потом получились воины, такие, каким был ее отец.

От подобных мудрых рассуждений ее отвлекло то, что ее мнимое «дитя» перекосилось у нее во «чреве». Она больше не желала, чтобы Сивард копошился у нее под юбками, и ей пришлось правой рукой поддерживать опустившийся живот. Они только было направились в тихий уголок двора, как вдруг чей-то голос проорал:

– Эй, дед!

Это был стражник от внешних ворот.

– Что вы все здесь бродите? Я вам где велел ждать? Лорд Фицроджер сейчас поговорит с вами.

Сивард обхватил рукой Имоджин и сказал:

– Моя жена плохо себя чувствует…

– Хозяин хочет видеть вас сейчас, а болеть она будет позже.

Пока они колебались, он схватил их за руки и потащил за собой. Он так быстро их тащил, что у Имоджин заныло изможденное в дороге тело, и она вскрикнула.

– Помолчи, женщина, – ворчал стражник. – Мне ваша парочка кажется подозрительной. Вы хотели справедливости лорда Клива, клянусь Богом, вы ее получите.

Глава 3

Имоджин, поддерживая живот и стараясь не стонать, изо всех сил поспешала за стражником.

– Хэри, что ты делаешь? Стражник сразу же остановился. Его голос немного дрожал:

– Мой лорд, я веду к вам этих крестьян. Тех, о которых я вам говорил.

Имоджин взглянула на лорда, и душа у нее ушла в пятки. Это был тот человек с хлыстом.

Она его сразу же узнала, хотя сейчас на нем была темная рубашка. Его одежда была слишком простой для лорда, хотя ее и дополнял широкий кожаный пояс с кошельком и кинжалом. От этого человека веяло уверенностью и силой. Да, это был Ублюдок Фицроджер.

Он сам порет провинившихся, в ужасе подумала Имоджин и вначале инстинктивно отступила назад. Но внешность Фицроджера не внушала страха. Это был приятный, аккуратно одетый человек. Черты лица у него были четкими и красивыми, а ясные зеленые глаза делали его просто неотразимым. Если бы у какой-нибудь женщины были подобные глаза, ей не было бы прохода от поклонников. Темные волосы падали на плечи Фицроджера и были причесаны по последней моде, которая так не нравилась ее отцу. Хозяин замка Клив был высоким и широкоплечим мужчиной с сильными стройными ногами. Но в нем она не находила ничего устрашающего, этим он явно отличался от Ворбрика.

Тогда почему у Имоджин так сильно билось сердце? Почему перехватило горло и она не могла говорить? Почему показалось, что нужно поскорее бежать отсюда?

Наверно, ей стало не по себе от холодного взгляда его выразительных зеленых глаз. Когда Фицроджер посмотрел на нее, Имоджин показалось, что он заглянул ей глубоко в душу и ему не понравилось то, что там обнаружилось. Он посмотрел на стражника, и Имоджин почувствовала, как задрожала у того рука.

Наконец Фицроджер сел и сказал:

– Вы пришли искать справедливости? Расскажите, в чем дело. У меня мало времени. – Голос его был спокойным и равнодушным.

Имоджин не могла промолвить ни слова. Что бы им такое придумать, чтобы как можно скорее выбраться из замка?

Сивард нервно попытался что-то сказать:

– Нас выгнали из нашего дома. Это сделал лорд Ворбрик.

Имоджин почувствовала, как Фицроджер оживился при упоминании этого имени. Она вспомнила, что они пришли сюда, потому что Клив и Ворбрик были заклятыми врагами. И она жаждала мести. Ей был нужен не трубадур, а воин и защитник. Казалось, что Фицроджер был именно тем человеком, который поможет ей вернуть обратно свой замок.

– Где был ваш дом? – спросил Ублюдок. Сивард, надеясь на подсказку, посмотрел на Имоджин, но она ничего не могла придумать.

– Тетридж, – наконец вымолвил он.

– Это владения Каррисфорда?

– Да, милорд.

– Вы знаете его замок?

Сивард поколебался, потом подтвердил:

– Да, милорд.

– Расскажи мне о нем.

– Милорд, мы простые люди, пришли за справедливостью…

– Расскажи мне.

Хотя Фицроджер не повысил голоса, но не повиноваться ему было невозможно. Сивард даже слегка заикался, когда начал говорить:

– Ми-л-лорд, я н-не знаю, что вы желаете знать. Спрашивайте меня, и я постараюсь вам ответить.

Имоджин не могла отвести взгляда от массивного золотого кольца Фицроджера, которое он стал вращать на пальце. У него были красивые сильные руки. В этот момент Имоджин ощутила испуг.

– Как можно попасть в замок? – наконец спросил он.

– Через передние и задние ворота. Имоджин вспомнила, что это была не вся правда, потому что существовал еще один потайной вход.

– Как охраняются главные ворота?

– Там есть подъемный мост и падающие решетки, милорд. Далее идет узкий проход, который хорошо охраняется. Еще там есть бойницы для стрельбы из луков. Как у вас здесь.

– Сколько народу охраняет замок?

– Не знаю, милорд, но достаточно.

– Как дела с задними воротами?

– Мне кажется, что там стоят два стражника. Дальше опять узкий проход с дверью, через которую можно попасть в замок.

Имоджин увидела, как Фицроджер прищурил глаза и напрягся. Он начал что-то подозревать.

– Ты поразительно много знаешь для простого крестьянина.

Перед глазами Имоджин возникло видение позорного столба и кнута. Она услышала стон и с ужасом поняла, что стонала она сама. Зеленые глаза пронзительно глянули на нее.

– Сядь, женщина, – резко приказал лорд Фицроджер. – Вон там ящик. Если ты собираешься рожать, иди к повитухе.

Имоджин тут же повиновалась ему.

– Ну? – Его вопрос прозвучал резко, как удар кнута.

– Милорд, мой брат служит в охране. Имоджин хотелось расцеловать Сиварда за то, что тот ответил спокойно и убедительно.

Фицроджер снова посмотрел на них. Его взгляд был настолько пронзительным, что Имоджин поразилась, как это он до сих пор не узнал ее. Он явно понимал, что они не те, за кого себя выдают. Внезапно все встало на свои места: его вопросы и все вокруг них. У Имоджин сильнее забилось сердце.

– Вы собираетесь напасть на Каррисфорд? – спросила девушка.

Он резко поднялся и подошел к Имоджин с неприятной ухмылкой на худощавом лице.

– Ты говоришь слишком хорошо для женщины такого низкого происхождения…

Имоджин все еще боялась его, но надежда превозмогла страх. Фицроджер слышал о ее несчастье и собирался спасать ее. Она выпрямилась и перестала притворяться.

– Лорд Фицроджер, вы собираетесь напасть на Каррисфорд?

Он ухватился за пояс и продолжал внимательно смотреть на нее.

– У меня есть такие намерения, женщина. Имоджин улыбнулась ему сквозь слезы:

– Благодарю вас.

Казалось, его позабавила ее благодарность.

– Каким образом мои действия могут вам помочь?

Имоджин попыталась выпрямиться.

– Я – Имоджин из Каррисфорда, – с достоинством ответила она Фицроджеру. – Вы понимаете, что меня не нужно спасать, но я пришла к вам за помощью как к рыцарю и подданному нашего короля, чтобы отобрать мой замок у лорда Ворбрика и отомстить ему за его грязные делишки.

От изумления Фицроджер широко раскрыл свои зеленые глаза, и Имоджин показалось, что он даже лишился дара речи. Потом он глубоко вздохнул.

– Леди Имоджин, – промолвил ее будущий защитник. Что-то блеснуло в его глазах. Он напоминал девушке кота, подстерегшего мышь далеко от ее норки. Имоджин сделала быстрый шаг назад, но позабыла, что следует поддерживать живот, и он начал сползать вниз. Имоджин быстро подхватила надоевший груз, и Фицроджер снова уставился на нее. Его взгляд опять засверкал сталью.

– Леди, вам придется доказать, кто вы такая.

– Доказать? Как я могу это сделать?

– Ваш вид противоречит известным мне рассказам о Цветке Запада…

Он начал внимательно разглядывать девушку, как бы отметая прочь грязь и ужасную одежду.

– У вас весьма странный вид. Следуйте за мной.

Он повернулся и пошел к основной башне замка, уверенный, что они идут за ним.

Они шли очень медленно. Имоджин не могла двигаться быстрее на своих израненных и распухших ногах.

Фицроджер с недовольством обернулся, посмотрел на ее ноги и быстро подхватил Имоджин на руки.

– От вас так воняет, – заметил он.

– Извините. – Имоджин постаралась сказать это вежливо, но с достоинством. И с насмешкой добавила:

– У меня еще уйма блох. Они, наверно, сейчас с удовольствием перебираются с моего тряпья к вам на чистую кожу.

В этот момент он начал подниматься по деревянной лестнице в башню, нахмурился и снова посмотрел на девушку.

– Снимите ваш платок.

Имоджин еще раз мысленно поблагодарила Сиварда и повиновалась приказанию. Она увидела гримасу отвращения, когда пред ним предстала ее сальная грива. Конечно, было невозможно понять, были ли это ее великолепные волосы или нет. Она продолжала инстинктивно не доверять Ублюдку Фицроджеру.

Чем дольше он будет сомневаться в том, что она дочь лорда, тем для нее будет лучше. Ее мнимая беременность тоже сможет сыграть свою роль, и ей удастся дурачить Ублюдка столько, сколько захочется. Ей следует убедиться в его благородстве или, что гораздо важнее, скорее оказаться в безопасности под покровительством короля.

Имоджин обратила внимание, что он очень силен. Девушка не представляла собой слишком хрупкую леди, а была среднего роста и достаточно плотного телосложения. Отец всегда повторял дочери, что у нее прекрасные широкие бедра, и ей будет легко рожать детей.

Она сама искала защиты у этого лорда, и ей следовало бы радоваться его силе, но она снова стала волноваться. Ей следует постоянно быть с ним настороже и попытаться перехитрить его.

Но ощущение силы вызвало у нее обратную реакцию. Отец слишком оберегал ее, и она никогда не прикасалась ни к одному мужчине. Теперь, будучи у него на руках, она ощущала твердые, как камень, мышцы. Они были теплыми и упруго переливались. Руки и торс Фицроджера, все его тело излучали необыкновенную силу и говорили о твердости характера.

Ее отец был сильным и высоким мужчиной, но он не был таким крепким. Имоджин пугали прикосновения этого мужчины, но они ее как-то странно возбуждали…

Она пыталась приказать себе ни о чем подобном не думать. Перед ней стоял вопрос, может ли она доверять этому человеку? Но Имоджин сомневалась, что вообще когда-нибудь сможет довериться любому мужчине.

В своем отчаянном положении она четко сознавала только одно: каким бы он ни был человеком, лорд Фицроджер сочувствовал ее горю и собирался постоять за ее честь.

Он прошел под аркой и внес ее в главный зал замка. Это была большая комната, где на задрапированных стенах висели вымпелы и знамена. Но все выглядело таким грубым по сравнению с ее элегантным домом. Стены зала были сложены из грубо отесанного камня, драпировки на стенах были совсем простые и грязные, а тростник на полу давно увял. В зале никого не было, и Имоджин решила, что все были заняты подготовкой к походу на Каррисфорд. Это ее немного успокоило.

Фицроджер прошагал через зал и стал подниматься по узкой лестнице в башню. Это было трудно сделать с девушкой на руках, но он ухитрился взобраться по ступеням, даже ни разу не зацепившись о стену.

Верхний этаж башни был поделен на несколько комнат. Фицроджер вошел в первую из них и опустил девушку на пол. В комнате стояла кровать, и Имоджин выразительно глянула на нее.

– Блохи, – холодно сказал хозяин замка. Он брезгливо отряхнул руки от воображаемых насекомых. – Я сейчас пришлю служанок и воду. Я хочу верить, что вы – Имоджин из Каррисфорда. Если мы не убедимся в обратном, я стану относиться к вам в соответствии с вашим знатным происхождением. Не пытайтесь выйти из этой комнаты без моего позволения.

Ему даже не нужно было предупреждать ее. Имоджин прекрасно понимала, что самым страшным преступлением в Кливе считалось неповиновение приказам хозяина. Наказание последует быстро и будет очень жестоким.

Фицроджер направился к лестнице, и Имоджин окликнула его.

– Остановитесь! А что будет с моим слугой?

– Кто он такой?

– Мой дворецкий, – быстро ответила девушка. – Не обижайте его. Он старый человек.

– О нем позаботятся.

Он снова повернулся к лестнице.

– Лорд Фицроджер. – На сей раз на его лице Имоджин разглядела явное неудовольствие. – Вы поможете мне вернуть Каррисфорд?

Он улыбнулся.

– Конечно, леди Имоджин. Уже идет подготовка к походу, и завтра мы отправимся туда. Вы, конечно, поедете с нами.

Казалось, что он испытывает ее, но Имоджин ослепительно улыбнулась ему в ответ.

– Милорд, я настаиваю на этом.

Фицроджер кивнул ей и исчез.

Храбрые слова не означают смелость духа. Оставшись одна, Имоджин обмякла, сидя на полу. Ей так хотелось разрыдаться. Отец был мертв, а родной дом осквернен и оставался в руках жестокого врага. Ее горничную изнасиловали и, наверно, убили. Девушка ничего не знала о судьбе своей любимой тетки, да и она сама была под покровительством сурового и непредсказуемого незнакомца.

Имоджин подавила слезы и временную слабость духа. Ведь она была дочерью Бернарда из замка Каррисфорд, ей надо держать себя в руках.

Имоджин думала об Ублюдке Фицроджере. Ей никогда не приходилось сталкиваться с подобными мужчинами. Следует ли вообще надеяться на благородство его намерений? Как она может быть уверена, что после штурма замка он вернет ей ее владения? Конечно, как только король узнает о ее положении, он непременно позаботится о ней. Но лорд Клив может забрать из ее замка все запасы продовольствия и причинить ей еще более серьезный вред. Хотя, грустно вздохнула Имоджин, после нападения Ворбрика вряд ли там останется что-то ценное.