Текст книги "Танго пришельца (ЛП)"

Автор книги: Джини Кох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Глава 4

– Великолепно! – мне до смерти хотелось встретиться хоть с одним из директоров ЦРУ. Судя по иерархии центаврийцев, с большой верхушкой разведывательного управления могут взаимодействовать только Мартини или Кристофер. Понтифику, Гауэру и Райдеру туда вход заказан. А вот у меня появился отличный шанс.

– Не просто нет, но, черт возьми, нет, – спокойно сказал Мартини. Я начала было дуться, но он покачал головой: – Тебе не стоит видеть, что мы собираемся там делать, и не хотелось бы слышать, что они лучше, чем на самом деле.

– Джефф, я только что разговаривал с Полом, – к нам подошел Райдер. – Он говорит, что ЦРУ не планировало быть на месте операции и хочет встретиться одновременно с тобой и Кристофером.

– Они не смеют нам приказывать, – прорычал Мартини.

Судя по выражению лица Кристофера, что не совсем так. Я вспомнила операцию по уничтожению монстров. Предательской стороной тогда была, конечно же, ЦРУ и, несмотря на то, что родители говорили про государственный контроль «Центуриона», сомневаюсь, что они были правы. За те несколько месяцев, что я здесь, кажется, каждый государственный орган США или, по крайней мере, половина из них, делают вид, что заинтересованы в «Центурионе».

Ни нытье, ни жалобы не заставили Мартини передумать. Снова не получалось попасть в ЦРУ. Джефф с Кристофером раздали несколько приказов и, вслед за Райдером отправились к главной площадке с воротами. Само собой, я увязалась за ними, вдруг отыщу возможность уговорить Мартини взять меня с собой.

– Ты не пойдешь, – сказал он, обняв меня за плечи. Голос его звучал расслабленно, но я чувствовала напряженность.

– С кем собираешься встретиться? – поинтересовалась я, обняв его за талию.

– Не важно. Тебе не стоит ни о чем беспокоится.

– Как его зовут?

– Не твое дело.

– Я шеф воздушного отряда. Полагаю, это мое дело.

– Нет, – он чмокнул меня в макушку. – Слушай, я за тебя отвечаю. Тебя не было на борту достаточно долго, чтобы знать, как разговаривать с такими людьми. Особенно с их новым главным парнем.

– Так, он новичок на этой работе? Может, мы сможем найти что-то общее, какие-то связующие вещи.

– Он меньше новичок, чем ты, Китти, – фыркнул Кристофер.

– Он занимает пост года полтора, – сказал Мартини. – Но с нами занимается уже несколько лет. Получил звание из-за способности «понимать» нас.

Мартини не рычал, но близко к этому.

– Почему он тебе не нравится?

– Потому что я ему не доверяю. Я никому не доверяю в ЦРУ, – пожал плечами Мартини. – За исключением твоей мамы.

Одновременно с тем, как я узнала о существовании живых инопланетян и о том, что они живут на Земле, я узнала, что моя мама живет тайной жизнью. Она не была никаким консультантом, она была бывшим агентом Моссад, а сейчас возглавляет элитное антитеррористическое агентство, подчиняющееся непосредственно Президенту Соединенных Штатов.

– Мама работает не на ЦРУ, а на президентское агентство.

– На самом деле оно часть ЦРУ, подруга, – сказал Райдер. – Этот отдел считается отдельным блоком, круче ЦРУ, потому что докладывают непосредственно президенту, но зарплату получают напрямую из Лэнгли.

– Ненавижу бюрократию.

– Но у нас получается с ними управляться, – ухмыльнулся Райдер. – Хорош дуться. У тебя будет еще много времени, чтобы уговорить Джеффа взять тебя туда с собой.

Мы добрались до ворот. Их уже кто-то настраивал. Мне это было не интересно, потому что Джефф поцеловал меня. Как всегда, поцелуй длился не долго, но вышел здоровским.

– Держись тут, – с улыбкой сказал Мартини и, посмотрев на агента у ворот, приказал ему: – Никто, даже коммандер Кэт, не должен идти туда, куда идем мы с Кристофером.

– Да, сэр.

У ворот обнаружился еще один центавриец с внешностью агента службы безопасности. Они все, из той службы, были выше и мощнее Мартини и скучные в своем целенаправленном выполнении задачи. Ну, я никуда не собиралась, тем более чтобы это было близко к ЦРУ.

Ворота оказались большие, так что Мартини с Кристофером прошли сквозь них вместе. А мы смотрели, как они исчезают. Я еле сдержалась, чтобы не отбросить в сторону пакет с крекерами и кинуться вытаскивать их оттуда. А потом мы с Райдером отправились на уровень пещеры Бэтмена.

Не успели выйти в коридор, как мой мобильник издал мелодию «Мой лучший друг».

– Еще не поменяла мелодию? – поинтересовался Райдер, пока я доставала аппарат из сумочки.

– Не вижу повода. Чаки мой старый друг, так же как и вы, ребята. Ничего больше.

– Джеффу не понравится, – покачал Райдер головой.

– А мне не нравится, что меня не взяли в ЦРУ. Думаю, это честно, – я отошла от него на несколько шагов и ответила в трубку: – Привет, Чаки. Что-то случилось?

– Ты как? – голос Чаки звучал беспокойно. Конечно, последние несколько месяцев он волновался, когда я отвечала на его вопросы уклончиво. Особенно на темы где была, что делала и с кем.

– На вершине мира. А что?

– Просто любопытно. Ты собираешься на встречу класса?

– Ты что, под кайфом?

– Тут образ жизни вряд ли поменяешь, – фыркнул Чаки.

– Ладно, это хорошо. И да, само собой я никуда не собираюсь, – я на миг задумалась. – А ты хотел сходить?

Понятия не имею, зачем. Чаки был, и до сих пор остается самым гениальным парнем в любом месте. Четыре года в средней школе для него оказались пыткой. До сих пор не понимаю, почему он не захотел сразу сдать экзамены и отправиться прямиком в колледж.

Он мог бы стать героем класса, получить кучу наград, выиграть учебные олимпиады. Но начал страдать из-за толстых очков, которые пришлось надеть где-то во второй половине первого года обучения. Потом он ушел в университет штата Аризона. Дважды стал мультимиллионером. И каким-то образом остался все тем же обаятельным, веселым, поддерживающим друзей парнем, которым всегда был.

– Не так чтобы очень, – уклончиво ответил он. – Думал, можно было бы сходить, если ты собираешься.

– Ну, если я передумаю, дам тебе знать, – или, скорее, Мартини меня уговорит. Но остается еще шанс, малюсенький, что мне удастся убедить Джеффа туда не ходить. Потому что о Мартини Чаки я еще не сказала. Я ему не сказала и о том, что серьезно им увлечена. Потому что Чаки сразу захотел бы встретиться с моим новым парнем, и не было никакого способа врать Чаки в лицо. Если он узнает, что инопланетяне на самом деле существуют… Мартини, между тем, не беспокоился. Вообще. Да и волновалась я больше не за Мартини, а за Чаки. Хотелось подольше держать их дальше друг от друга как можно дольше и не доводить дело до крайностей.

– Хорошо звучит. Так, как работа? – он говорил так, словно не ждал, что я буду говорить ему всю правду.

– Отлично, – нет, правда. Конечно, менеджером по маркетингу я больше не работаю, но все же мне нравится делать то, что мы сделали, к примеру, сегодня. – Занята постоянно. Как у тебя с торговлей на бирже?

– Отлично. Постоянно занят, – усмехнулся Чаки. – Сама знаешь, как оно бывает.

– Не совсем, но верю тебе.

– Да, – сказал Чаки через короткую паузу. – Я тебе тоже верю. Китти?

– Да?

– Пообещай, что если попадешь в ситуацию, с которой не сможешь справиться, если тебе будет грозить опасность, из которой сама выбраться не сможешь или еще какая неприятность, ты позвонишь мне и позволишь помочь тебе.

Это было в его характере и, одновременно, странно как-то. Чаки готов был сделать для меня все с первого дня в школе, так же, как и я для него. Но сейчас…

– Чувак, ты же знаешь, я не хожу по вечеринкам и вообще я спокойная девушка.

– Ты так всегда говоришь. Я хочу, чтобы ты мне это пообещала, Китти, – тон, которым говорил сейчас Чаки, не принимал ответа «нет». Подразумевается, что он сейчас серьезен и говорит по делу.

Я сглотнула. Дело в том, что в неприятности я попадаю регулярно. Иногда чуть не каждый час. Конечно, я всегда управляю ими, а если что, меня спасает Мартини. Но все-таки, в прошлом, я звонила Чаки в таких случаях, когда над моей головой сгущались тучи.

Меня захлестнуло почти непреодолимое желание рассказать ему, что происходит. В школе его называли «Босс заговоров» все, кроме меня. И половина народа в колледже. Отчасти потому, что он всегда считал, что на Земле есть пришельцы. Чаки мой самый старый друг, и сейчас мне так захотелось дать ему понять, что все это время он был прав.

Но мне было страшно – мне не зря дали высокий уровень допуска, я просто не имела права рассказывать Чаки ни о чем. К примеру, о том, что я делала сегодня. Я глубоко вдохнула, выдохнула и, отодвинув вину далеко в сторону, сказала:

– Обещаю. То же самое хочу и тебе сказать. Если я буду тебе нужна, дай мне знать, и я примчусь, как можно быстрее.

Отлично, желание все ему рассказать удалось отодвинуть в сторону.

– Надеюсь, так и будет, – вздохнул он. – Будь осторожна.

– Ты тоже. Чаки?

– Да?

– Ты ведь всегда будешь моим другом, правда?

– Правда, – я услышала улыбку в его голосе.

– Тогда с моим миром все в порядке.

– С моим тоже, Китти, – медленно сказал он. – С моим тоже.

Глава 5

Мы зависли надолго, и я начала волноваться. Хороших причин тому не было. Приближалось время идти к моим родителям, а я понятия не имела, как долго Мартини собрался пробыть в ЦРУ.

Словно по сигналу, зазвонил мой сотовый.

– Ты слишком напряжена, – тихо сказал оттуда Мартини. – Что случилось?

У меня сложилось впечатление, что он там не один и не хотел обсуждать личное при всех.

– О, просто интересно стало, если мы опоздаем на ужин, – оставалось только удивляться, как он на таком расстоянии смог почувствовать мое состояние. Буду молиться, что это не так.

– Точно, – голос его звучал так, будто он не купился на мою отговорку. Черт. – Наш контакт хочет позвонить своей подружке, – прорычал Мартини. – Так что нам придется задержаться здесь несколько дольше.

– Ты тоже звонишь своей подружке, – сказала я. Понятия не имею, с какой стати взялась защищать этого воротилу из ЦРУ. Пришла интересная мысль: – О-о, он женат, а вы решили он звонит любовнице?

– Эй, здесь не шоу «Отчаянных домохозяек», – отрезал Мартини. – И, насколько мне известно, он не женат. Ищешь приключений?

– У меня есть глава банды центаврийцев, так что нет необходимости менять выбор, – не говоря уже о каком-нибудь старом, пузатом, лысеющим парне, наверняка напоминающем паршивого хорька. По крайней мере, Мартини с Кристофером в качестве примера обычно так описывают всех и каждого, работающего в ЦРУ.

– Мне полегчало, – сказал Мартини с неприкрытым сарказмом.

– Джефф, расслабься. Я только хотела уточнить, что будем сегодня делать.

– Придется тебе идти к родителям без меня, малышка, – вздохнул он.

– Ты уверен, что не стоит тебя ждать?

– Я приду, как только смогу, но, поверь, придется воспользоваться переносными воротами или гипер-скоростью.

– Ладно. Отправляюсь прямо сейчас. Могу воспользоваться своей машиной?

– Конечно. Я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю, Джефф.

– Мне приятно об этом знать, – сейчас его голос звучал намного счастливее, чем когда он позвонил.

Подхватила сумочку. Церемоний у родителей не ожидается, поэтому менять ее надобности никакой нет. И отправилась на верхний уровень, где, кроме всего прочего, расположился гараж. Верхний уровень фактически был первым этажом и находился над землей, в то время как сам Центр занимал пятнадцать этажей под землей. Центаврийцы творили чудеса с имитацией освещения. Когда я нахожусь внизу, всегда кажется, что я над землей

Я подошла к своему автомобилю – черному «Лексусу», механическая коробка передач, кожаный салон, набирает скорость с нуля до ста намного быстрее, чем я когда-либо признаюсь полицейским или своему отцу. Я люблю свою машину. Она стоит среди серых центаврийских внедорожников. Никто до сих пор не объяснил, почему все их автомобили серые, так что этот вопрос – один из многих в длинном списке вещей, которые я хочу узнать.

Пришлось двигаться медленно, сквозь ужасные ворота из Дульса на базу в Кальенте. Я уже давно перестала изображать из себя мачо, так что, когда началось перемещение, закрыла глаза. Когда ужасное путешествие закончится, я знала всегда – мой желудок начинал успокаиваться.

База Кальенте меньше, чем Научный центр, но она, все же, оставалась быть типичной базой центаврийцев. Это означает, что первый этаж находился над землей, а все остальное пряталось под ней. Конечно, «меньше», понятие относительное. Я до сих пор не представляю, насколько на самом деле огромен Научный центр. Несмотря на то, что провела там целых пять месяцев, я знала, что еще не все осмотрела в нем, и не потому, что мне это не интересно. Потому, что я всегда теряюсь. Но, все же, имею представление, что Научный центр размерами эквивалентен пятнадцати Пентагонам, а может даже и больше.

База в Кальенте всего лишь очень, очень большая. Она построена на месте предполагаемого крушения инопланетного корабля. Я постаралась не думать о Чаки, и мне это не удалось. Когда бы были помоложе, мы ходили сюда, искали место крушения, но ничего тогда не нашли. Полагаю, это из-за центаврийской маскировки. Интересно, если бы создатели «Звездного пути» узнали бы об этом, они подали бы в суд за нарушение авторских прав?

Как и в Научном центре или на любой другой базе центаврийцев, гараж расположился на первом этаже. Я помахала центаврийцам рукой и выехала под лучи натурального солнечного света, ничуть не отличавшегося от искусственного, сделанного центаврийцами.

Я наслаждалась поездкой к родительскому дому. Чуть было не почувствовала себя чужой, самостоятельно двигаясь по улицам Пуэбло Кальенте с нормальной скоростью. Никаких ворот, никакой гипер-скорости, никаких лимузинов с чужими водителями.

Зазвонил сотовый. Повезло, центаврийцы поставили на мою машину прибамбасину для громкой связи. Прибор автоматом перевел звонок с сотового на эту прибамбасину.

– Привет, Кит-Кэт! Как дела в городе?

Это оказалась Кэролайн, соседка по комнате в женской общаге. Мы по-прежнему пользовались нашими прозвищами из общаги, потому что… ну, потому что они нам подходят.

– Привет, Сироп-Каро! Как обычно, солнечно и весело. Как дела?

– Я получила работу! – завизжала Кэролайн.

Я завизжала в ответ. И только потом дошло.

– Э-э… что за работа?

– У сенатора. Я же тебе уже рассказывала.

Я отчаянно начала вспоминать. Было дело. С письмом у Кэролайн всегда было лучше, чем у меня. Она рассылала записки каждой девушке, новичку в общежитии приглашая в женский клуб, и новости, по крайней мере, раз в квартал. Отдельные записки. Рукописные. И находила время для работы, еды и сна.

– О, точно. Круто. Когда начинаешь?

– На этой неделе. Придется быстро войти в курс и дело в шляпе.

– Постарайся, чтоб тебя не превратили в аляповатого стажера недели.

– Наш сенатор не такой. Он милый и весьма защищен. К тому же там работает его жена. Она удивительная. И сестра, – чуть с упреком добавила она.

Вяло приподняла голову память. В нашем женском клубе было много успешных выпускниц, и одна из них вышла замуж за сенатора Аризоны.

– Здорово, что она помогла тебе получить работу.

– О, твоя мама и Чак тоже помогли. Я видела его в обед, кстати. Выглядит превосходно.

– Сенатор?

Зачем моей маме помогать кому-то устраиваться на работу? Мне она ни разу не помогала в этом вопросе. Думаю, Кэролайн пользуется именем Чаки на всякий случай. Всегда выгодно иметь знакомства с богатыми и успешными парнями.

– Ой, ты сейчас занята?

– Веду машину.

– Ну, тогда остановись и приготовься. Я теперь вижу сенатора каждый день. Нет, я обедала с Чаком.

– О, вы знакомы?

– Нет, ничего такого, о чем тебе стоит волноваться, – засмеялась Кэролайн.

– Да?

– Знаешь, что я в тебе больше всего люблю? – вздохнула подруга.

– Мой музыкальный вкус?

– Да, но нет. Ты никогда не меняешься.

– Полагаю, сейчас мне нужно обидеться.

– Не стоит. Мне нужно идти. Передавай привет родителям и передай своей маме спасибо.

– Заметано. Держи меня в курсе.

– Заметано. Чак выглядит круто, – добавила она.

– Приятно слышать. Он в округе Колумбия? – обычно в это время года большую часть времени, если не все, Чаки проводил в Австралии.

– Да, – в том, как она это сказала, послышалось, мол, это же очевидно.

– Ну, ты ведь могла переселиться и в Австралию.

– Или в Парагвай, – рассмеялась Кэрролайн.

– Замри на этой мысли и не вешай трубку! – я свернула к тротуару и припарковалась. – Что ты хочешь сказать про Парагвай?

– О, там сегодня была целая война. Правительство беспокоится. Вроде бы все под контролем, но на самом деле эта штучка из категории «нужно ли нам в это ввязываться». Сенатора могут отправить туда в составе следственного комитета. Он говорит, что это пустая трата времени, но, если он поедет, я поеду тоже в надежде узнать, что происходит.

– Держи меня в курсе, ладно?

– Это вроде как не для масс. Наверное, я не должна была рассказывать тебе столько много.

– Я уже знаю об этом.

Некоторое время Кэрролайн молчала, потом сказала:

– Новости распространяются быстро.

– Ты понятия не имеешь. Просто держи меня в курсе, если сможешь, договорились? В качестве сестринского одолжения.

– Уговорила, – вздохнула Кэрролайн.

Ну, хоть что-то.

– Все, сейчас мне на самом деле нужно идти. Увидимся, Кит-Кэт!

– Поговорим с глазу на глаз, Сироп-Каро!

Мы разъединились, и я несколько минут сидела, никуда не двигаясь. Меня не вербовали в правительственные организации, как Мартини и Кристофера. Я знала, что правительство США всегда «беспокоится», когда мы реагируем на деятельность сверх-существ, а знающие люди всегда превращают эти дела в «ничего страшного». Это означает, что наш сенатор в курсе. Вопрос только, «в курсе» чего.

Но я еду на обед с нужными людьми, у которых можно выяснить этот вопрос.

Глава 6

Я снова поехала и через несколько минут остановилась перед родительским домом. Посмотрела на него. Я выросла здесь, в стандартном доме для людей среднего класса. Два этажа, гараж на две машины, около полутыщи квадратных метров. Не маленький, но и не огромный. Типичная зеленая лужайка перед фасадом из речных камней и различных кактусов.

Я провела в нем столько времени, что и сама хотела бы жить в подобном доме. Может быть, немного больше или меньше, может быть даже в другом городе, но в похожем. До сих пор, где бы я ни жила, что бы я не делала, никогда не получалось заселиться ни во что даже рядом похожее. Но мне нравилось.

Папа играл в мяч с нашими четырьмя собаками на заднем дворе. Я их не видела, но слышала. Наши собаки любили лаять, и лай на все у них был разный. Сейчас слышалось: «Игрушка! Игрушка! Бросай игрушку!» Отличалось от «Опасный нарушитель» или «Китти дома, пора ее облизывать!» Как же хорошо. Я люблю своих собачек, но сейчас нет настроения принимать душ из собачьей слюны.

Я обнаружила маму на кухне.

– Привет, котенок. Где Джефф?

Один из наших котов, Сугарфут, уселся у плиты, делая вид, что помогает маме. Или, на крайняк, выпрашивал кусочки еды. Как только я подхватила его и положила себе на плечо, он замурлыкал.

– Убежал в главное управление ЦРУ. Он появится здесь, как только сможет, – я подставила щеку, чтобы мама смогла чмокнуть в нее. – Что на обед?

– Я сделала жаркое из ребер в честь твоего первого сольного полета.

– Ням-ням.

Появились еще два наших кота, Канди и Кейн. Я их тоже приласкала, и они за это вознаградили меня концертом из мурлыканья. Жаль, в Научном центре было строгое правило, запрещающее заводить домашних животных. Все это время я по ним скучала.

– Звонила Кэролайн.

– Как она?

– В восторге. Получила работу у сенатора и просила передать тебе огромное за это спасибо.

– Хорошо, – улыбнулась мама. – Она способная девочка.

– Получается, ты помогла ей устроиться на работу. Но мне ты не помогала.

– У тебя есть работа.

– Ты знаешь, о чем я. Она сказала, Чаки тоже помог ей.

Подумать только, Чаки никогда не помогал мне устроиться на работу. Видимо, мои родные и близкие считают меня мисс Способной или не хотят запятнать мою репутацию. Хотелось бы думать на первый вариант, но, к сожалению, я бы проголосовала за второй.

– Уверена, он так и сделал. Чарльз очень любил ваш девичий сестринский клуб.

Это точно. В отличие от школы, большинство моих друзей из колледжа любили его, мои сестры из девичьего клуба, в частности. Мы все в колледже были немного лучше, чем в школе и Чаки охотно помогал нам в учебе, был всегда доступен любой из нас, если нужно было проводить.

– Да, одна из его замечательных черт.

– Твои друзья из колледжа были более проницательны, чем… школьные друзья, – пожала плечами мама.

– Допустим. Эмми и Шейле никогда не нужна была помощь в учебе.

– Чарльз нравился твоим подружкам по нескольким причинам, не только из-за этого.

– Частично. Кэролайн говорит, Чаки хорошо выглядит.

– Приятно слышать. Как прошел твой день?

Это был закономерный вопрос, и мама озвучила его лишь бы беседу поддержать, но я решила, что это неспроста.

– Отлично, – у мамы тоже высокий уровень доступа и, в отличие от Чаки, она знала, что на Земле живут инопланетяне и то, чем они занимаются. – Кстати, у нас случилось формирование кластера сверх-существ. В Парагвае.

Мама вздрогнула и посмотрела на меня, перестав переворачивать картошку.

– В Парагвае?

– Да. Джефф вызвал военную поддержку из Аргентины и Бразилии, аргентинцы взорвали в клочья всех сверх-существ. Но, похоже, там были агенты ЦРУ и они хотели, чтобы мы оставили сверх-существ невредимыми.

– Как думаешь, зачем? – мамины глаза превратились в щелочки.

– Чтобы использовать их в качестве супер-солдат, зачем же еще, – фыркнула я. – Из-за этого Джефф убежал в Лэнгли? Проверить?

– Из того немногого, что я знаю от парня, курирующего «Центурион», ЦРУ в этом не собиралось участвовать.

Мама мгновение напряженно смотрела на меня, а потом вернулась к картошке.

– Кэролайн сказала, что тоже может улететь в Парагвай.

На этот раз мама была подготовлена, поэтому почти не отреагировала, только быстрее стала размешивать картошку.

– Интересно.

Прежде, чем я успела поинтересоваться, почему ее озаботил Парагвай и то, что туда собираются Кэролайн и куратор «Центуриона» из ЦРУ, делающий вид, что его это не интересует, появился папа с собаками. Я тут же оказалась погребена под чевероногими, спешащими выразить свою радость от того, что увидели меня.

Когда собачки немного успокоились, мы обнялись с папой, он меня чмокнул и спросил:

– Готова к хорошему обеду? Тренировалась?

– Да, папа.

– Сол, я забыла про «Мартинели». Сходи, будь добр, принеси пару бутылок.

Центаврийцы не употребляют алкоголь якобы из религиозных соображений. Но я обнаружила однажды, что настоящая причина в том, что у них на алкоголь смертельная аллергия. Я и сама уже несколько месяцев не брала в рот ничего похожего. Сегодня у нас праздник, так что шампанское должно быть на столе, но он безалкогольный, так что застолье будет больше похожим на детский утренник в канун Нового года.

– Конечно, – папа чмокнул маму в щеку, понимающе кивнул и отправился в гараж.

Я все поняла. Мама ничего не забыла, тем более что нам и безалкогольное шампанское не нужно. Я внимательно посмотрела на нее.

– Что я найду, если загляну в кладовку или холодильник?

– Становишься специалистом в этом деле, – улыбнулась мама. – Да, я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз без отца. И без Джеффа. Мы с твоим отцом завтра собираемся в Вашингтон и, раз такая возможность появилась раньше, чем я рассчитывала, почему бы ей не воспользоваться?

– Девичьи секреты?

Мама пожала плечами.

– Ты и Джефф становитесь все ближе.

Я кивнула. Давно уже не новость.

– Я просто хочу быть уверена, что ты… рассмотрела все варианты.

– Мама, ради Бога, у нас с Кристофером ничего не получится.

– Я имею в виду не только Кристофера, – мама посмотрела на меня знакомым взглядом, мол, «перестань тупить».

– Тогда о ком? Не помню, чтобы были другие варианты, и начинаю волноваться, ожидая сюрприз.

– Пойдешь на встречу выпускников? – вздохнула мама.

– Неужели они образовали комитет и уговорили всех вас уговорить меня туда идти? Чаки тоже интересовался сегодня об этом. Джефф всю дорогу ныл, хотел сходить. И нет, несмотря ни на что, я не собираюсь туда идти.

– Думаю, ты должна пойти.

Я уставилась на маму, пытаясь увидеть, что она пошутила. Но она выглядела весьма серьезно.

– Хм, а почему, собственно? Не думаю, что там появятся Эми с Шейлой и Чаки сказал, что придет туда, только если я там буду. Ребята из колледжа, конечно, нормальные, но я не испытываю сильного желания вспоминать о школьных годах и не вижу смысла с кем-либо об этом разговаривать.

– Ты могла бы просто расслабиться.

– Или нет, – я задумалась о причинах, ради которых мама меня туда так настойчиво отправляла. – Ты хочешь, чтобы я показала им всем Джеффа? Или еще что-то?

Да там все сдохнут от зависти, когда его увидят.

– Или что-то, – снова вздохнула мама. – Чтобы ты поговорила с Чарльзом.

– Мы уже поговорили, я тебе не рассказывала?

– Ты сказала, – закатила глаза мама, – что он спрашивал тебя, пойдешь ли ты на встречу выпускников, – она покачала головой: – Он сделает все, что ты захочешь, верно?

– Да, – настала моя очередь вздыхать. – Его голос звучал беспокойно, но все ведь в порядке.

– Ты его видела?

– Нет.

– Получается, – внимательно посмотрела на меня мама, – ты не хочешь встречаться с человеком, который ради тебя готов на все?

Откуда она все это берет?

– Нет, мама, Чаки по-прежнему мой лучший друг. Просто… Я не могу сейчас ему рассказывать о своей жизни. И он знает, когда я вру. Просто я… я не хочу врать ему в лицо, о’кей?

– Понимаю, – смягчилась мама. – Но, возможно, тебе его нужно увидеть в любом случае. Встреча будет нейтральной территорией.

– Нейтральной территорией? Хочешь сказать, чтобы Джефф с Чаки сразу не подрались? Так с Чаки не было ничего серьезного. Мы с ним даже не целовались не разу.

В ответ я получила еще один взгляд из серии «перестань тупить».

– Котенок, я просто хочу, чтобы ты убедилась, что учла все варианты.

– Мама, у меня сейчас серьезные отношения, как хочется тебе и папе. Что не так с Джеффом, что ты не хочешь, чтобы мы были вместе?

– С Джеффом все нормально.

Поня-ятно.

– Но?..

Ох. Неожиданно это приобрело смыл. Снова моя очередь вздыхать.

– Без понятия. Они не позволят мне остаться с ним? И наше желание не имеет значения, так ведь? Потому что не допускают межвидовой связи. Ты к этому ведешь, не так ли?

– По большей части да. Смешанная пара достаточно тяжелая вещь, особенно когда обе стороны от этого не в восторге. Когда они не…

– Да. Ну, я пыталась с ними встретиться. Настаиваю на слове «пыталась».

– Продолжай думать о других вариантах, – серьезно сказала мама. – Мы с отцом любим Джеффа, но мы хотим, чтобы ты была счастлива, а когда законы к таким бракам относятся неодобрительно – это не рецепт счастья.

– Я попытаюсь, – усмехнулась я, – но не думаю, что Джефф даст мне возможность.

Он очень не любит смотреть на других людей, как претендентов на мои руку и сердце, ему до сих пор не нравится, что я регулярно разговариваю с Чаки и до сих пор не сменила рингтон, когда он звонит. Ревность Мартини была такой же впечатляющей, как его умения в постели.

– Уверена, немного конкуренции ему не повредит, – сказала мама.

– Как только определится этот предполагаемый конкурент, я дам тебе знать.

– Ты иногда такая упрямая, – вздохнула мама.

– Это наследственное.