Текст книги "Танго пришельца (ЛП)"

Автор книги: Джини Кох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Введение

Мэри, Лизе и Веронике

за пачки бумаг, потраченные часы

и постоянную жестокую честность.

Пришельцы среди нас.

Шесть месяцев назад я о них и не подозревала. Сейчас я живу рядом с тысячью из них и знакома с одним близко, если можно назвать знакомством проведение вдвоем все дни и ночи напролет.

Пришельцы ходят среди нас, помогают защитить Землю, и все они потрясающе красивы. Они работают на гипер-скорости, чего не доступно землянам, имеют преимущество в плане выносливости и у всех есть по два сердца. Судя по моему огромному, правда, специализированному опыту, они богоподобны и в постели.

Тем не менее, они не могут справиться с земными машинами, будь то автомобиль или самолет, они не могут врать, даже если от этого зависит их жизнь или чья-то еще. Так что людям не о чем волноваться. По крайней мере тем, кто здесь живет.

Что с другими, там, в космосе? О да, они нас беспокоят. Еще как беспокоят.

Но тогда напоминаешь себе, что «наши» пришельцы заботятся о вас, защищая Землю и ее граждан от опасности.

А если это не дает вам чувства безопасности, так и должно быть. Я тоже за вами присматриваю.

Ха. Ожидала больше, чем «Звуки тишины». Здорово, вообще.

Глава 1

– Ты уверен, что она сможет это сделать, капитан Такер?

– Безусловно, коммандер Мартини, – усмехнулся Джерри. – Как нож сквозь масло.

– Джефф, я это уже делала.

– Да, не напоминай, – я услышала, как он с кем-то говорит на стороне, а потом снова обратился к нам. – Кристофер говорит, что ты не должна хвастаться своей первой посадкой.

– Он и должен так говорить. Это было пять месяцев назад. С тех пор я много раз приземлялась.

– Тебе помогал Джерри, – разволновался Джефф. Мило. Раздражает, но мило.

– Джерри мне и сейчас помогает.

– Джерри нет в самолете, – выразительно сказал Мартини, подчеркивая этот факт.

– Я рядом с ней, коммандер. С ней все будет в порядке.

Я посмотрела вправо и увидела, как рядом летит самолет с Джерри. Он знаком показал мне, что на связи со мной. А я снова повернулась к рации.

– Джефф? Я люблю тебя. А сейчас заткнись. Мне нужно сосредоточиться. – Это правда. Я сажаю сверхзвуковой самолет второй раз самостоятельно. В первый раз было гораздо интересней, особенно когда вопрос казался жизни смерти.

– Китти, я здесь, но не буду ничего тебе говорить. Ты готова? – спросил Джерри, и в его голосе не было ни тени беспокойства. Наоборот, в нем звучало то, что было частью его шарма.

– Ага, – я расслабилась и сделала то, чему посвятила четыре последних месяца – Джерри учил меня как летать на реактивном самолете и, самое главное, как его удачно посадить.

Мы были частью новой военно-воздушной эскадрильи, созданной, по большей части, из-за меня. Не то, чтобы я была летчиком, конечно, не пять месяцев назад, а потому, что умудрилась задействовать поддержку с воздуха во время операции по уничтожению монстров.

Ну, это я ее так называла. Все остальные называли это просто крупным сражением или что-то вроде этого с тем же эффектом. Думаю, когда ты уничтожаешь известное сверхсущество, врага номер один, и его приспешников, это заслуживает солидного названия. Это были огромные, уродливые монстры, как по мне, но, опять же, я ведь не с Альфа Центавра.

Было шоком узнать, что в слухах о НЛО в Розвелле много правды. Но теперь я живу в научном центре в Дульсе, регулярно тренируюсь на Домашней Базе, иначе Зона 51, и большинство моих друзей и коллег пришельцы или центаврийцы, как они себя называют. Вы их легко заметите: они потрясающе красивы и все ходят в белых рубашках и черных костюмах от Армани.

Мне тоже выдали костюм от Армани, но большую часть времени я провожу в джинсах и, в зависимости от настроения, футболках с изображением рок-групп. Сегодня, в честь сольного полета, я надела футболку с «Аэросмит». В конце концов, Стивен, Джо и другие мои мальчики никогда меня не подводили.

Джерри великий учитель и одна из штук, которой он добивается, чтобы все это стало второй натурой, как вождение автомобиля или уничтожение паразита на вновь образованном сверхсуществе. Поначалу я нервничала, сейчас же постаралась расслабиться.

Не сработало.

– Ничего себе! Это было впечатляюще, – сказал Мартини, выбрав «подходящий» момент, когда я еле вырулила самолет, чтобы не врезаться в землю. – Думаю, через пару минут мои сердца вернутся в нормальный ритм.

– Я слишком быстро ушла вниз.

– Малышка, я никогда не думал, что это проблема.

– Джефф!

Конечно, он был прав. И есть с кем поговорить.

– Коммандер Мартини? Не могли бы вы прекратить болтовню и романтические намеки? Я хочу, чтобы Китти сконцентрировалась.

Я чуть взлетела и снова оказалась рядом с Джерри. Он покачал головой.

– Вначале слишком медленно, а в конце слишком быстро.

– Хорошо, признаю, что сглупила. Но я хочу то, что просила.

– Это разрушит твою концентрацию, – категорически сказал Джерри.

– Наоборот, поможет.

– О, дай же ей, чего она хочет. Подруга, я жду, какую песню поставить, – слава Богу. Джеймс Райдер, человек, бывший супермодель международного уровня, самый классный парень во дворе и, так или иначе, в моей «новой» жизни. Он гей, и, если бы не был им, я бы попала в беду, потому что Мартини противник идеи свободной любви.

– Джеймс, у нас тут немного нестандартная ситуация.

– Только не «Тирс фор Фирс», пожалуйста, – услышала я чей-то стон.

– Сколько вас там на связи?

– Вся твоя команда, Альфа команда и сочувствующие. Но никакого прессинга, – усмехнулся Райдер. – Так, какую песню запускать?

– «Космонавта» Элтона Джона, – И услышала много стонов. – Или лучше Джона Майера «Больше, чем мое тело».

– Элтона Джона! – хор мужских голосов выбрал меньшее из двух зол.

– А почему не «Аэросмит»? – поинтересовался Райдер.

– Потому что мне нужно замедляться, а не преодолевать звуковой барьер. Запусти потом «Я видел «тарелки»». Думаю, посадка займет две песни.

– Запускаю сэра Элтона.

– Ты лучший.

Заиграла музыка и я на самом деле расслабилась. Сделала несколько маневров, чтобы еще раз зайти на посадку. Чтобы почувствовать себя готовой, понадобилась большая часть песни «Космонавт». И тогда я начала садиться, чуть выше, чем в первый раз. Следующая песня идеально легла на сам посадку, по крайней мере, я совершенно не беспокоилась. Даже шасси коснулись бетона в такт.

– Отличная работа, Китти! – сказал Джерри, приземляясь вслед за мной.

– Она отлично поет, – сказал Тим Кроуфорд, официальный водитель нашей команды. Мы, своего рода, связаны музыкой. Это выяснилось во время операции по уничтожению монстров. Я до сих пор не знаю, какую музыку он предпочитает, но он управлял моим айпадом и сейчас, и получилось у него хорошо. Он быстро выбирал нужные композиции в напряженных ситуациях.

Я закончила подпевать Элтону.

– Спасибо, Тим, ты прелесть.

Райдер, милашка, поставил «Крокодиловый рок» как раз на то время, как я парковала самолет.

– Китти? Уже можешь выходить, – это был Мэтт Хьюз, один из моих летунов.

– Ля-а-а-а-а… ля-ля-ля ля-а-а-а, – песня не закончилась, но музыка выключилась на середине очередного «ла». – О, прекрасно.

– Ты любишь свой голос, Китти, – это уже Чип Уокер, еще один из моих летунов. – Просто тебе нужно вылезать из самолета.

– Врун, – я вылезла.

Меня уже ждал Джерри. Как и все наши пилоты и водители, он человек, так что он всего лишь милый, не дотягивал до стандартов центаврийцев. Хотя у него были кое-какие шансы. Он до сих пор стриг волосы коротко ежиком. Все пилоты в нашей команде преподавали в школе «Топ Ган» перед тем, как присоединились к нам в операции по уничтожению монстров. И все они до сих пор служат в ВВС и, одновременно, часть отдела «Центурион», имя, данное американским правительством организации пришельцев, защищающих Землю.

– Вы сделали это легко, коммандер Кэт, – усмехнулся Джерри.

Вернувшись на землю, вернулась и официальщина. В воздухе он был более непосредственен. На земле такой была я. Несколько человек успели сказать, что это было по-настоящему страшно.

– Это подарок, любимый. И со мной рядом был лучший учитель, – ладно, он вернулся к официальщине, но мне-то не обязательно.

Мы отправились к зданию главного штаба. Как только подошли ближе, оттуда вышел высокий мужчина с широкими плечами, широким, сильным подбородком, светло-коричневыми глазами и темными волнистыми волосами. Он направился в нашу сторону. Одет в костюм от Армани и выглядел так, что непроизвольно начинали течь слюни.

– Приятно встретиться, коммандер Мартини. Оставляю вас наедине. Наслаждайтесь.

Джерри отсалютовал Мартини, подмигнул мне, пока Джефф этого не видел и побежал к главному зданию.

Мартини хмыкнул в спину Джерри, потом притянул меня к себе и поцеловал. Безусловно, оно того стоило. Губы мягкие, как пуховые подушки, язык мог делать такое, о чем я и не подозревала до того, как встретилась с ним. Я обняла его и стала наслаждаться, когда он в ответ прижимал меня к себе. Я слышала оба его сердца – они громко стучали.

– Знаешь, – сказал он, закончив поцелуй, – я решил, что ты вот-вот погибнешь. Не знаю, смогу ли двигаться так быстро, чтобы вытащить тебя из взрывающегося самолета.

– Джефф, я в порядке, – я положила голову ему на грудь. – Я должна была это сделать.

– Зачем?

Я не ответила. Он вздохнул.

– Меня же не похищают каждую неделю, ты же знаешь.

– Того случая мне было достаточно, – я все еще видела его на коленях со связанными за спиной руками и чуть не умершего под пытками.

– Малышка, не зацикливайся на этом, – прошептал он.

– Я не зацикливаюсь, – ну, не всегда. Бывали дни, когда я об этом думала целыми сутками. Память предлагала дикие варианты, когда мне не повезло в следующий раз. Потому что всегда бывает следующий раз.

– Ты человек и можешь мне солгать, но не твои эмоции.

– Знаю, мистер Эмпат. Я просто… – вздохнула. – Просто я хочу уметь делать все, что могу. Не только для тебя или для наших миссий. Если я не смогу летать, у нас в арсенале будет на одну возможность меньше.

– Хорошо, – настала его очередь вздыхать. – Ты сделала это во второй раз. На самом деле, я горжусь тобой.

– Джеймс попросил тебя сказать это?

– Да, – Мартини усмехнулся. – Я все сделал правильно?

– Ты всегда все делаешь правильно.

– Приятно об этом знать, – он обнял меня за плечи, я обняла его за талию и мы пошли к главному зданию. – Итак, мы поедем на встречу выпускников?

– Джефф, я не знаю, почему ты хочешь отправиться туда, – на самом деле, это не так. Этот центавриец родился на Земле, но вырос и воспитывался в обществе центаврийцев. Они были дружной группой, все связаны друг с другом родственными отношениями где-то там, в прошлых поколениях. И каждый день встречаются с кем-нибудь из них. Я его понимала, но сама не хотела идти на встречу выпускников.

– Там должно быть весело, романтично и интересно.

– Ты слишком много смотришь канал «Лайфтайм». И почему, спрашивается?

– Помогает лучше относиться к людям.

– Вряд ли.

– Ты не считаешь, что я отношусь к тебе хорошо? – я услышала немного боли в его голосе.

– Нет, я думаю, как супер-эмпату тебе больше любого известно, что это не так. Тем не менее, считаю, ты слишком много смотришь «Мама, я сплю с опасностью».

– Тори Спеллинг недооцененная актриса.

– Раньше ты говорил о Шеннен Доэрти. Впечатлена. Присоединяйся к их фан-клубу. Я уже скучаю о твоем пристрастии к «Острову фантазий».

– Я навсегда перестану смотреть «Лайфтайм», если мы сходим на встречу выпускников.

– Ух ты! Ты же не можешь лгать, даже если я на тебя не смотрю.

Прежде, чем мы добрались до входа, дверь открылась, и оттуда вышел Кристофер Уайт. Он выглядел огорченным.

– Джефф, у нас проблемы.

Глава 2

На самом деле, Кристофер не похож на брата. Мартини высокий – метр восемьдесят – с мускулами бодибилдера. Кристофер на голову ниже, более худой и жилистый. Кожа светлее, зеленые глаза, легкие каштановые волосы. Оба выглядят великолепно, и я еще не встречала ни одного центаврийца, который не был бы великолепным. При этом Кристофер напоминал свою покойную мать, а Мартини, как я слышала, пошел в своего отца, так что этих двоих нужно хорошо знать, чтобы понять, что их так тесно связывает.

Кристофер был визуалистом и общался с нами фирменными усмешками, как, к примеру, сейчас, на один балл.

– Что я не так сделал? – поинтересовался Мартини.

– Почему всегда мне приходится общаться с твоими родителями?

О, опять. Я попыталась смыться, но Мартини твердой хваткой остановил меня.

– Потому что, как все остальные, они тебя сильно любят.

– Джефф, я тебя люблю сильнее всех.

– Спасибо, малышка. Ты единственная.

Кристофер закатил глаза.

– Если еще хоть раз мне придется сказать тете Люсинде, что у тебя срочное или важное дело, я тебя убью.

– Что ей нужно на этот раз? – Мартини почесал затылок.

Кристофер не ответил. Он посмотрел на меня.

– Великолепная посадка, Китти.

– Твоя мать интересуется, – сказала я Джеффу, – почему ты до сих пор меня не бросил и не женился на милой девушке-центаврийке. Или на юноше.

У центаврийцев нет предрассудков к однополым отношениям. У них предрассудки к межвидовым и межрелигиозным отношениям.

Кристофер покраснел. С первого раза попала!

– Ну, не совсем так, – пробормотал он, рассматривая свою обувь.

– И ты удивляешься, почему я не хочу отвечать на ее звонки? – Мартини обнял меня. – Пошли внутрь.

– Джефф, Кристофер ведь не виноват, – это я виновата, потому что человек и влюбила в себя ее сына, как я понимаю. Или Мартини, сделав то же со мной. Все вот эти «спас ему жизнь», похоже, для родителей Джеффа не имело никакого значения. – Может, если я встречусь с ними, то…

– Плохая идея, – хором ответили Кристофер и Мартини.

– Настолько все плохо? В смысле, Кристофер, твой отец, вроде бы, считает, что все в порядке, – Ричард Уайт, Суверенный Понтифик центаврийцев, духовный лидер народа.

– Отец считает тебя замечательной.

– Но я не подружка его сына.

Оба вздрогнули, потому что рядом вдруг прозвучал сигнал вызова, и нам всем пришлось приложить усилия, чтобы не подпрыгнуть. Дела мои плохи, впрочем, как всегда. Возможно, Мартини правильно делает, что держит меня подальше от своих родителей.

– Давайте об этом позже поговорим, – в голосе Мартини прозвучали усталость и депрессия, что заставило меня взволноваться. – Расслабься, малышка.

Положительно хорошо быть рядом с сильнейшим эмпатом на земле, который находится в гармонии с моими чувствами. Минус – я не могу эмоционально от него спрятаться, даже когда хочу.

У входа к нам присоединился Пол Гауэр. Он был такого же телосложения, как и Мартини, только темнокожим и лысым. Его отец когда-то женился на афроамериканке. Я часто задаюсь вопросом, насколько она была счастлива, но спросить так до сих пор и не решалась. Все еще.

– У нас проблема поважнее ваших родители, – сказал Гауэр. Взгляд напряженный, да и в голосе чувствуется напряжение. – Кластерная активность.

Мартини с Кристофером тут же подобрались, как я посчитала, переходя в боевой режим.

– Где? – быстро спросил Мартини уже когда мы бежали по коридору.

– Парагвай.

– Парагвай? – удивился Кристофер.

Мартини поморщился.

– Почему бы и не Парагвай?

Я уже побывала, кажется, в каждой точке мира, убивая монстров и спасая мир от превращения людей в сверх-существ. В Южной Америке он появлялись почти так же часто, как и везде, хотя в целом Северная Америка по-прежнему оставалась на первом месте.

– В Чако, – уточнил Гауэр.

– Само собой, – пробормотал Мартини.

Повесив свою сумочку от Хьюза на плечо, я сказала ему, что мои летуны дежурят в режим ожидания, а потом мы отправились к ближайшему залу с воротами. Ворота – инопланетная технология и позволяет нам свободно перемещаться по всему миру, прыгая от одних ворот к другим. Большинство таких ворот расположены в туалетах аэропортов. Я уже побывала в стольких мужских туалетах, что могла свидетельствовать об эффективности ворот расположения в таких местах. Мы можем добраться от Невады до Нью-Йорка за три секунды.

– Там есть аэропорт, – напомнила я, пытаясь вспомнить – Парагвай, он засушливый или дождливый? Не получилось.

– Точно, – кивнул Марини. – Но мы туда не пойдем.

– Разве нет? – не слишком разочаровалась. В тот раз мы планировали пообедать с моими родителями, но мероприятие сорвалось из-за незапланированного появления сверх-существа, а это рушит любые планы.

К нам присоединился Райдер.

– Они справа от линии, – Райдер волновался, да и другие мужчины выглядели напряженно. Я же не чувствовала ничего, кроме замешательства – это было что-то новое.

– Извини?

Когда мы добрались до ворот, Гауэр тут же приступил к их настройке. Как всегда, когда работал центавриец, руки казались как в тумане и я не смогла ничего рассмотреть. Не то, чтобы меня интересовали инопланетные технологии, особенно когда ворота похожи на металлоискатель в любом аэропорте, просто волновалась.

– Проходим по одному, – виновато улыбнулся Гауэр. – Извини, Китти, у нас чрезвычайная ситуация.

Мартини тоже не выглядел счастливым, но спорить не стал. Или же решил, что я большая девочка и не буду ныть. Как только в воротах исчез Гауэр, я сделала глубокий вдох и последовала за ним.

Путешествие через ворота напоминает кино, в котором, когда хотят быстро показать течение времени, начинают быстро прокручивать кадры. Только здесь такое кино, я бы сказала, с непосредственным участием зрителя. Проходя через ворота, у меня начинает болеть живот. Это случилось при первом путешествии и сейчас тоже случается каждый раз. То первое путешествие продолжалось не больше секунды, всего полтора шага. Оно перенесло меня с Базы 51 в Дульсе в научный центр, но затошнило меня тогда капитально.

Оказавшись на месте, меня вырвало, как всегда. Мартини с остальными шли прямо за мной. Мы оказались в помещении, которое я называю пещерой Бэтмена. Тут все обставлено высокотехнологичным оборудованием, типа центр всего. Как правило, я все эти примочки игнорирую, потому что у меня кружится голова, а раз игнорирую, значит можно сделать вид, что тут ничего нет.

Чуть пришла в себя, как мы побежали из пещеры Бэтмена в другие помещения. Мартини с Кристофером называют их Полевым и Визуальным Командным Центром. Ну, бежали мы с Райдером. Мартини, Кристофер и Гауэр воспользовались гипер-скоростью. Это означает, что для человеческого взгляда они попросту исчезли. Для людей гипер-скорость немногим лучше, чем ворота в плане тошноты. Но лишь немного, так что я радовалась, что сейчас передвигаюсь на скучной человеческой скорости.

– Что ты хотел сказать, когда упомянул линию, Джеймс?

– Парагвай пересекает Тропик Козерога, вот это мы и называем линией.

– Это хорошо, плохо или без разницы?

– По каким-то причинам, – вздохнул Райдер, – когда сверх-существа появляются вдоль Тропиков Рака или Козерога, они становятся сильнее.

– Сильнее тех, кто в состоянии контролировать превращение?

– Нет. Они иначе сильнее.

Я, было, хотела поподробнее расспросить, что это означает, но мы уже добежали до святая святых, где уже царит контролируемая хаотическая деятельность. На самом деле это помещение делится на два, один для специалистов работы в поле, другое для визуалистов. Когда мы добрались сюда, Кристофер закрылся в своем помещении, а Мартини застыл перед огромной стеной, состоящей из экранов, транслирующих происходящее на месте, где все и происходит.

Мартини, казалось, застыл перед экранами, на которых мелькают различные пейзажи. На главной стене расположилось около пятидесяти экранов, были еще и периферийные, на них транслируется что-то другое. Но большинство показывает то, что, думаю, и есть Тропик Козерога.

Что-то похожее на болотистую местность с кучей сверх-существ. Из Парагвая не часто передают всякие ужасы, но сейчас сверх-существа компенсировали это упущение. Все двенадцать штук.

Глава 3

В старые дни, где-то в середине двадцатого века, паразиты, превращающие ничего не подозревающих людей в сверх-существ, прибывали на Землю по одиночке или парами. И происходило это не регулярно. После того, как появился Мефистофель, Большой Отвратительный Монстр, и устроился на Земле, паразиты стали прибывать на Землю чаще и более организованно.

Кластеризация – это когда проявляется сразу несколько сверх-существ в одно и то же время и в одном районе. Раньше это происходило, когда контролируемое сверх-существо готовилось ударить по городу, к примеру. Поскольку мы уничтожили всех контролируемых, образование кластера становилось тем более тревожным, особенно когда монстров больше десяти.

Паразитов привлекают люди, пребывающие в ярости. Как они нашли двенадцать разгневанных людей там, что для меня выглядело центром нигде, осталось для меня загадкой.

Каждое сверх-существо проявляется по-разному и, насколько мы знаем, больше оно похоже на паразита, чем на хозяина-человека. Эти исключением не были, хотя сходство между ними я видела. Все они похожи на разнообразных насекомых из ваших самых страшнейших ночных кошмаров, правда, на каких-то незнакомых насекомых. Хотя, признать, понятия не имею, какие жучки-паучки водятся в Парагвае. Однако, сомневаюсь, что там водятся жуки двух с половиной метров в высоту, удивительно ужасающей формы и острыми, как бритва, конечностями, челюстями и тому подобное.

Я увидела, как множество красавчиков, от каждого из которых слюни могут потечь, в костюмах от Армани, мелькают на экранах. Это означает, что на месте событий у нас куча центаврийцев. Все команды на местах состоят из эмпата и визуалиста. В зависимости от того, что происходит, они вместе могут заставить человека поверить в то, что ничего не происходит. Изредка их страхует дополнительная команда. Сейчас в Парагвае таких команд было намного больше. Дело выглядело не таким простым, как казалось.

Мартини отдавал приказы на нормальной для центаврийцев скорости, что означает, намного быстрее, чем может услышать и разобрать человек. Как и многие другие стороны гипер-скорости, центаврийская речь делала из меня больную.

Кто-то из центаврийцев вручил мне беспроводные наушники, и я их с благодарностью приняла. К тому же наушники оказались с изюминкой – центаврийцы в них что-то добавили, так что теперь я слышала все приказы, что отдавал Мартини, и не пропускала ни одной.

Конечно, я слышала их, по меньшей мере, минут пять после того, как Джефф умолкал, но, думаю, это огромный прогресс по сравнению с обмороками. Я видела артикуляцию Джеффа во время того, как он отдавал команды, а потом, дослушивала перевод, как в плохо озвученном иностранном фильме.

И все же, это лучше обмороков.

– Им понадобится воздушная поддержка? – спросила я у Райдера. У того в ушах тоже торчали таблетки наушников.

– Джефф справится, – покачал он головой.

Я решила не спорить и не упрашивать. Моя летная дивизия еще слишком новая и, хоть я и уверена в своей команде, но они сейчас находятся на домашней базе, и если людей сюда можно перебросить с помощью ворот, то доставка военных самолетов потребует много больше времени. Надеюсь, все закончится до того, как прибудет моя команда, так зачем же посылать их. К тому же, у Мартини, похоже, зародилась какая-то задумка, так зачем же лишать его удовольствия в ее осуществлении?

Я некоторое время слушала, как он отдает команды. Через некоторое время мне стало скучно и неприятно. Обидно, потому что я уже привыкла быть центре действий, да и не любитель смотреть, как другие получают удары и пинки.

Мартини раздавал разные приказы центаврийцам в разных частях Парагвая, вызывал военную поддержку из Бразилии и Аргентины, давал разные направления тем, кто непосредственно занимался этими конкретными проявлениями. Мне стоило бы обратить на это побольше внимания, чтобы научиться проделывать подобное самой.

Но все это делалось в условиях крайней военной ситуации, так что быстро наскучило. Мне еще не известен нужный жаргон, но я старалась его изучить. Перед лицом крайней опасности проблемы международной политики меркнут. Это я выяснила несколько месяцев назад.

Так что, вместо того, чтобы прислушиваться, как работает Мартини, отдавая приказы танкам и артиллерии, я прокралась к половине зала, отданной Кристоферу.

На его половине обнаружилась аналогичная установка с множеством экранов, компьютерных терминалов и тому подобное. У некоторых мониторов стояли центаврийцы, положив ладони на экран и с лицами, отражающими разную степень концентрации.

Эмпаты чувствовали эмоции, но не могли ими манипулировать. Они те, кто засекал сверх-существ, потому что сверх-существ привлекала ярость. Сами они были яростными и, когда появлялись, человеческие мозг, эмоции и организм шли наперекосяк.

Мартини, самый мощный эмпат на Земле, мог чувствовать, что делали другие эмпаты, почти как в коротковолновом радио, передавал им приказы теми же эмоциями, если это было необходимо. Он мог включать и выключать эмоции, наверное, из-за принимаемых специальных препаратов и тренировки, но сейчас, когда командовал кучей народа, он мониторил каждого эмпата в поле.

Это было до крайности впечатляюще и одна из главных причин, что он был тем, кто отвечал почти за все операции центаврийцев, не затрагивающих религию.

Визуалисты, напротив, не чувствовали ничего, если это не касалось изображений. Любых изображений. Как только визуалист дотронется до фотографии любого человека, он сразу об этом человеке знает все. Кристофер рассказывал, это потому, что фотографии и прочие изображения человека, своеобразным образом захватывают копию разума и души вместе с изображением самого человека.

Визуалисты могут работать с изображениями и напрямую. Сейчас, в Парагвае, они именно это и делали, заменяя картинку в видеокамерах, что ловили поле боя на что-то менее страшное, чем нападение Межгалактической Грязной Дюжины.

Таким образом получалось, что экраны на стене транслируют, что на самом деле происходит, а мониторы показывают, на что центаврийцы меняют реальную картинку. Мне нравились объяснения Кристофера больше, чем военные бла-бла-бла Мартини. Не все было ясно, как это точно работает, но суть в том, что чем больше камер, сотовых телефонов, видеокамер и спутников направлено на съемку инцидентов с сверхсуществами, тем больше необходимости в визуалистах.

Как оказалось, в этой части Парагвая обнаружилось больше различных камер, чем я могла представить. Территория, которую я наблюдала на большом экране, не казалась густонаселенной.

Кристофер занял самый большой монитор и переделывал уже отснятый материал, одновременно отдавая приказы. В отличие от Мартини, говорил он на нормальной для человека скорости. Так же, в отличие от Мартини, он отдавал их на понятном языке.

– Мне нужно, чтобы все, что снято на мобильные телефоны, смазалось, – сказал Кристофер. – То, что снято на видео и кинокамеры, должно быть изменено на народные танцы или что-то подобное. Переходим на архивные кадры.

Насколько я могла судить, работать с сотовыми телефонами легче. Изображения на мониторах, транслирующих переделанную картинку, тут же размылось и стало похоже, на то, как будто паралитик пытается снять на видео пьяную прыгающую белку.

С интересом узнала, что термин «видеоматериал» используется по всей галактике, по крайней мере в той части, в которой присутствует Земля. В результате я увидела множество разных вариантов отработанного видео. Некоторые я узнала – видела в документальных фильмах Нэшнл Географик. Некоторые видела впервые. На всех из них были люди в национальных одеждах, танцующих какой-то родовой танец, специально на камеру, так что сразу становилось ясно – это подделка.

С другой половины зала прибежал центавриец.

– Коммандер Уайт, коммандер Мартини говорит, что на месте действия создают проблемы люди из ЦРУ.

– Как всегда, – прорычал Кристофер. – Чего они хотят?

– Они хотят, – центавриец сглотнул, – управлять этими сверх-существами. Они хотят, чтобы мы их не убивали.

– Что? – Кристофер взорвался. – Они что, с ума посходили? Они так и сказали?

– Нет, сэр. Коммандер Мартини сумел это определить на основе их эмоциональных реакций, – закашлялся центавриец. – Наши люди смогли только определить, что они хотят, чтобы мы поскорее ушли оттуда и предоставили разбираться с сверх-существами им.

– Как с инопланетянами, – пожала я плечами и заработала недоуменный взгляд Кристофера. Как всегда, забыла, что центаврийцы не увлекаются научно-фантастическими фильмами любого вида. Наверное, потому что в реальности им каждый день приходилось работать с подобным. – В кино это общая тема. Плохие парни из правительства хотят контролировать зло, теряют контроль, монстров почти невозможно остановить, но небольшой группе хороших парней это, все же удается и все такое. Хочешь с ними поговорить?

– Нет, и уверен, что Джефф тоже не станет, – Кристофер посмотрел на посыльного. – Что собирается делать коммандер Мартини?

Прежде, чем кто-либо успел что-либо ответить, все сверх-существа на экранах взорвались. На переделанной трансляции народные танцы закончились обилием фейерверков, а пьяные, прыгающие белки, наконец, затихали и спрятались.

– Сейчас, – появился Мартини, – когда наши друзья из Аргентины воспользовались стингерами и остановили непосредственную проблему, я хочу отправиться в штаб-квартиру ЦРУ и решить еще одну проблему.