Текст книги "За улыбку ребенка"
Автор книги: Джина Уилкинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Даллас положила на ухо подушку.
– Я собираюсь спать, – пробормотала она приглушенно. – Только извращенец может наслаждаться, слушая это.
Женщина над ними снова закричала, ее страстный любовник взревел. Последовавшее за этим молчание показалось ошеломляюще неожиданным.
Прошло минут десять, Даллас осторожно вытянула голову из-под подушки и с облегчением вздохнула.
– Слава Богу, кончилось, – прошептала она, поворачиваясь спиной к Сэму и устраиваясь поудобнее.
Сэм старался не обращать внимания на ее движения. Ему и без того было неловко, а тут еще соблазнительное тело Даллас изгибалось так близко от него.
Ее реакция во время невольного подслушивания развлекла Сэма. Он и не подозревал, что Даллас Сандерс так консервативна. Об этом просто невозможно было догадаться, наблюдая ее на работе в вызывающей одежде проститутки.
– Эй, Сандерс, – окликнул он через минуту, не в силах совладать с искушением, – у тебя отличное тело.
Она замерла, затем пожала плечами.
– У тебя тоже неплохое. Меня раздражает только то, что внутри.
Сэм захихикал.
– Никак не можешь отказать себе в последнем слове, а?
– Засыпай, Перри. У тебя завтра длинный, трудный, жаркий день. – Ее напоминание прозвучало подозрительно радостно.
– Что? И не поцелуешь меня на ночь? А может, продемонстрируем верхним соседям настоящую любовь?
– Не сегодня, – сказала Даллас и решительно отвернулась. – Спокойной ночи, Сэм.
Глава пятая
В четверг утром Даллас проснулась одновременно с Сэмом. К тому времени, как он принял душ и оделся, она уже приготовила ему завтрак и сэндвичи на работу. Сэм не стал спрашивать, за что ему выпала такая удача, и ни один из них не упомянул о событиях прошедшей ночи. Вернувшись вечером смертельно усталый, он снова нашел на столе ужин, но сил на разговоры у него не было. Он только поблагодарил Даллас и пожаловался, что не слышал и намека на торговцев младенцами, орудующих в округе.
Даллас пришлось признаться, что и ее расследование не продвигается. Ей удалось поговорить еще с одной соседкой – невзрачной молодой женщиной, жившей на четвертом этаже с приятелем, больше похожим на ее сутенера, – однако ничего интересного она не узнала. Как и все другие жильцы, женщина ненавидела дом и район и мечтала убраться отсюда, как только позволят финансы.
Когда она забралась в постель, Сэм крепко спал и даже не пошевелился. Должно быть, работа на стройке – слишком тяжелое испытание для человека, не привыкшего к физическому труду, с сочувствием подумала Даллас, тем более в такую жару.
В пятницу утром, когда Сэм вошел в кухню, завтрак опять был уже готов, а Даллас как раз укладывала сэндвичи в его коробку для ленча.
– С чего вдруг ты стала такой домовитой? – шутливо спросил он. – Это не входит в круг твоих обязанностей.
Даллас старательно избегала его взгляда, усердно отскребая сковородку.
– Я люблю готовить, – просто ответила она. – И потом, у меня в последние дни так мало дел, что я рада хоть чем-то занять себя.
– Никогда бы не подумал, что ты любишь готовить.
– Я уже предупреждала тебя: не пытайся меня классифицировать, Перри.
– Да. Извини.
– В подвале есть стиральные машины. Хочу постирать сегодня. Это даст мне шанс поговорить с другими жильцами.
– Подожди до вечера. Я помогу тебе, – предложил Сэм.
– Сэм Пуласки не снизошел бы до стирки. Это женская работа.
Сэм скорчил гримасу.
– Верно. Думаю, я забылся на минуту. – Он кивнул на живот, который Даллас стала аккуратно надевать каждое утро, чтобы не забывать о своей роли. – Полагаю, вид беременной женщины пробуждает во мне благородство.
– Вот это да! Я даже не знала, что в тебе есть благородство.
– В Сэме Пуласки нет. А Сэм Перри – олицетворение благородства.
– Прибереги эти сказки для того, кто не работал с тобой раньше. Я не забыла наше последнее задание.
– Разве я не пытался спасти тогда твою задницу? Разве это нельзя назвать благородством?
– Скорее глупостью. Я вполне способна сама последить за своей задницей. – Даллас проковыляла за Сэмом, который уже открыл дверь, чтобы уйти на работу. И тут он притянул ее к себе… настолько близко, насколько позволял «сынок», и накрыл ее рот губами.
Он поцеловал ее очень чувственно. Через мгновение, оправившись от неожиданности, Даллас поняла, что совершенно растворилась в его поцелуе и даже не попыталась сопротивляться.
За прошедший год Даллас несколько раз спрашивала себя, что почувствовала бы, если бы Сэм Перри поцеловал ее. Просто любопытство, уверяла она себя. И если бы кто-нибудь сказал ей, что она растает от одного поцелуя, она расхохоталась бы в лицо этому человеку.
Сейчас она не смеялась. Теперь было абсолютно ясно: гораздо безопаснее ругаться с ним, чем целоваться.
– Увидимся вечером, – хрипло объявил Сэм. – И на этот раз чтобы ужин был готов, слышала?
– Да, конечно, – прошептала Даллас. – Конечно, милый, – сказала она более громко. – Прости, ничего подобного больше не случится.
– Уж постарайся! – высокомерно приказал Сэм и захлопнул дверь перед самым ее носом.
* * *
Сунув под мышку ветхую бельевую корзинку, Даллас осторожно спускалась по ступенькам. Подойдя к облупившейся двери прачечной, она толкнула ее ногой. И увидела угрюмую хозяйку, без видимого энтузиазма водившую щеткой по грязному полу.
– Слышала, ваш муж работает на стройке?
– Да, устроился.
– А еще я слышала, что вы с ним не ладите.
– Кто-то пожаловался? – тревожно спросила Даллас. – Мы не хотели никого беспокоить. Мы ссорились несколько раз, но это ничего не значит. Просто Сэм устает на работе и, конечно, бывает иногда недоволен.
– Господи, не извиняйтесь за него, – недовольно сказала Блайвенс. – Это он должен извиняться за то, что орет на вас в вашем состоянии. Неужели он думает, что легко быть беременной?
– Ну, он…
– Нелегко. Я-то знаю. У меня было пятеро детей. Все разлетелись. Счастье, если получу открытку на Рождество, – горько добавила Блайвенс.
Даллас не знала, как ответить, поэтому молчала, надеясь, что Блайвенс разговорится и скажет что-нибудь еще.
– Вы были у врача? Проверялись?
– Да, я была у доктора в бесплатной клинике. Она сказала, что у меня все прекрасно, и у ребенка тоже. Спасибо за участие, – ответила Даллас.
– Может, мы с вами еще поговорим, – неопределенно сказала Блайвенс. – Я могла бы помочь, если будут финансовые проблемы.
Даллас хранила непроницаемое выражение лица.
– Благодарю вас, но я уверена, что мы справимся. Особенно теперь, когда Сэм снова работает. Он позаботится обо мне и ребенке. Как только у нас будут деньги, его настроение сразу улучшится.
Откровенно жалостливый, снисходительный взгляд Блайвенс напомнил Даллас о реакции Полли на ее наивный оптимизм. Обе эти женщины давно перестали верить в сказки со счастливым концом; для них недоверие и пессимизм стали второй натурой. Любая из них, вероятно, с готовностью рискнула бы далеко не лишними деньгами, поспорив, что Даллас будет воспитывать своего ребенка одна.
Даллас и сама хорошо знала, что мужчины, зачав ребенка, исчезали в неизвестном направлении. Таким был и ее собственный отец.
* * *
Вечером, когда Сэм шел с работы домой, его громко окликнули:
– Эй, Пуласки!
Сэм оглянулся. Позади него стояли четверо мужчин, один из них – Джек Рейнолдс. Тот, что кричал, коротышка с пивным брюшком, Пит Тэлли, утирал румяное лицо грязным носовым платком.
– Мы идем попить холодного пивка у Келли. Ты с нами?
Сэм заколебался. Они и так отработали сегодня лишних полчаса.
– Не знаю. Моя… э-э… жена ужин, наверное, сготовила.
– Господи, сегодня же пятница! – фыркнул Тэлли. – Каждый мужчина заслуживает небольшой передышки после тяжелой недели. Ты сможешь позвонить ей из бара.
Сэм гордо вздернул подбородок.
– Я не должен отчитываться. Просто есть хочу.
Тэлли пожал плечами.
– В баре подают сэндвичи. Ладно, ты как хочешь, а нам пора горло промочить.
– Ну же, Сэм, – вмешался Джек, – выпьешь с нами пару кружек, и все, твоя жена поймет.
– Я не должен оправдываться перед своей женой, – гордо повторил Сэм.
– Тогда пошли.
Подумав, что это, вероятно, лучший шанс выяснить, знают ли парни о торговле младенцами, Сэм мысленно извинился перед Даллас и присоединился к ожидающей его компании.
* * *
Даллас постаралась устроиться поудобнее на диване, перевернула газетную страницу и взглянула на часы. Почти восемь. Ужин, который она приготовила к шести, давно остыл.
Даллас напомнила себе – уже, наверное, в десятый раз, – что Сэм работает. Может, он узнал что-то и пошел по следу. Она позавидовала ему. Что угодно, лишь бы не сидеть в этой грязной квартире, да еще с пятью килограммами лишнего веса на коленях, перечитывать газету и таращиться в мутный экран телевизора.
Даже книжки нет. Она привезла пару романов, но дочитала последний еще утром. Так непривычно много свободного времени в эти дни! Ее собственная часть расследования оказалась скучной и нерезультативной.
Даллас взъерошила волосы, рассеянно заметив, что неплохо бы их подстричь и уложить. За эту неделю она их ни разу не укладывала, просто мыла и сушила, и они висели прямыми прядями, а не загибались к шее плавной линией, как раньше.
Обычно собственная внешность не особенно волновала Даллас, то есть когда это не входило в часть задания. Временами ей приходилось быть такой оборванной и омерзительной, что она едва узнавала себя в зеркале. Почему же сейчас ей хочется выглядеть как можно привлекательнее?
Даллас снова взглянула на часы и тихо выругалась. Прошло всего пять минут. Как же медленно тянется время! Где Сэм, черт побери?
* * *
– Слушай, Пуласки, выпей-ка еще!
– Да нет, мне, пожалуй, пора домой.
– Твоя женщина водит тебя на коротком поводке, а, Пуласки? – насмешливо спросил Пит Тэлли.
Сэм гордо поднял голову.
– Нет, черт побери! Я собираюсь домой не из-за нее.
– Так почему же? Разве тебе здесь не весело?
– Может, тебе действительно лучше пойти домой? – вмешался Джек Рейнолдс и объяснил:
– У Сэма жена беременная. Ей, наверное, вредно злиться.
Сэм фыркнул:
– Она всегда на меня злится.
– Когда родится ребенок, Сэм? – спросил Джек, единственный, чье настроение улучшалось с каждой выпитой кружкой пива.
– Думаю, через месяц или около того. Она сказала, но я забыл.
– Забыл? – изумленно повторил Джек.
– Да. По крайней мере стараюсь забыть, – криво усмехнулся Сэм.
– Не очень-то радуешься, а? – спросил Тэлли.
– Это была не моя идея.
– И ты прав, – пылко согласился Тэлли. – Еще не родилась женщина, которая смогла бы привязать меня к дому, полному хрюкающих поросят. Мой брат вертится на трех работах, чтобы одевать свою дочку в модные платья.
– Я не собираюсь надрываться на трех работах, – проворчал Сэм, снова входя в образ. – Я и одной сыт по горло.
– Все это не так плохо, – задумчиво сказал Бруер. – Мне не нравилось, когда жена ходила беременная, а сейчас у нас хорошие ребятишки. Два мальчика, девять и семь лет. Старший уже прекрасно играет в бейсбол, младший предпочитает футбол. Они играют в городских лигах.
Джек заметно оживился.
– Да, Сэм, – сказал он. – Тебе это понравится, правда? Гонять мяч со своим малышом.
– Врач говорит, что родится, скорее всего, девочка, – пожаловался Сэм. – Только этого мне не хватало. Еще одна вечно недовольная женщина в доме.
Все сочувственно закивали.
Следующий шаг будет посложнее: выудить сведения, не возбуждая подозрений. Сэм тяжело вздохнул и уставился в кружку с пивом, демонстрируя беспросветное уныние.
– Сейчас я не могу себе позволить ребенка, вот в чем все дело.
Воцарилось неловкое молчание. Трое работяг переживали несчастье собрата. Первым заговорил Джек:
– Вы не подумывали отдать ребенка на усыновление?
– Даллас и слышать об этом не хочет. Да еще все эти бумажные сложности. Терпеть не могу проклятых бюрократов.
– Есть частное усыновление, – предложил Бруер. – Это легче, я слышал. Нужен адвокат, только и всего.
– Адвокатов ненавижу еще больше, чем бюрократов, – презрительно сказал Сэм.
– На твоем месте я бы просто слинял, – предложил Тэлли. – Освободись, мужчина!
Бруер нахмурился, Джек казался ошарашенным предложением Тэлли.
– Сам об этом думал, – кивнул Сэм.
– Выпей еще пива, – предложил Тэлли, довольный одобрением Сэма. – Некуда спешить.
– Точно, – согласился Сэм и подозвал угрюмую скучающую официантку, без энтузиазма обслуживавшую их уже два часа. – Эй, Вилма, принеси-ка нам еще по кружке!
Пора сматываться, решил он, когда Вилма кивком подтвердила принятый заказ. Эти парни или не знают ничего о торговцах детьми, или не собираются посылать к ним клиентов.
Похоже, пора приступать ко второй стадии расследования, то есть добиться увольнения. Но для этого придется ждать понедельника. Сегодня можно посидеть, расслабиться и позволить Сэму Пуласки пропустить еще пару кружек пива с коллегами. А потом он пойдет домой к Даллас.
Она непременно поймет, что он потратил вечер на расследование, хотя и безрезультатно.
* * *
Проведя самый длинный, и противный вечер в своей жизни, Даллас наконец услышала шум за дверью квартиры. «Живот» ее был на месте – она не рисковала снимать его до возвращения Сэма. Даллас радостно распахнула дверь прежде, чем он вставил ключ в замочную скважину.
– Ну, давно пора! Где… О, Полли, это ты! А я думала, Сэм.
– Он еще не пришел?
– Нет. Я беспокоюсь, – ответила Даллас. Она действительно беспокоилась о Сэме.
– Наверное, застрял в баре, сказала Полли. – Большинство парней в этом районе заканчивают вечер пятницы там. Получают зарплату и бегут ее тратить.
– О, Сэм не стал бы так делать! – пылко воскликнула Даллас. – Он знает, как нам нужны деньги на еду и детские вещи.
– Правильно, детка, не переживай. Если тебе что-нибудь понадобится сегодня ночью, заходи ко мне, ладно? Я хочу сказать, если Сэм не придет и тебе станет страшно. Или если он придет, но пьяный и злой. В любом случае приходи ко мне. Договорились?
– Спасибо, Полли, – ласково сказала Даллас, – но я уверена, что все обойдется. Сэм много кричит, но он никогда меня не обидит. Может, он просто задержался на работе. – Ладно. Просто запомни мои слова.
– Запомню. Спасибо.
Полли кивнула и заковыляла к своей квартире. Распухшие ноги, высоченные каблуки… Даллас смотрела ей вслед, затем вернулась к себе, качая головой. Такие каблуки в подобном состоянии!
Следующие полчаса Даллас нетерпеливо вышагивала взад-вперед по квартире и вспоминала, как выглядел Сэм с приставленным к виску пистолетом в конце их прошлого задания. Это была полицейская облава на торговцев наркотиками, итог их недельной работы. Даллас так до конца и не поняла, почему в последний момент все пошло прахом, но Сэм был на волоске от смерти, да и ее чуть не пристрелили. Тогда она спасла его, и – ладно, надо признать – он спас ее… но сейчас он где-то бродит один. Во что он вляпался?
И почему, черт побери, ее это так волнует? Сэм просто напарник, к тому же временный. А она ведет себя так, будто он любовник и отец ее ребенка! Нервы у нее уже были на пределе.
Наконец послышался скрежет ключа в замке. Даллас резко повернулась. Сэм вошел нетвердой походкой, с глупой ухмылкой на лице.
– Привет, милая, – сказал он не очень разборчиво. – Вот я и дома.
Глава шестая
– Где ты был, черт побери? – взорвалась Даллас. – Ты представляешь, который час?
Сэм удивленно заморгал, услышав гневный голос, и закрыл за собой дверь.
– Я… э… выпил пару кружек пива с ребятами.
Уперев кулаки в бедра, Даллас свирепо уставилась на него.
– Выпил с ребятами?
– Да, и съел сэндвич.
– Ну что ж, приятного аппетита! – заорала она, топая ногами. – А я тут сходила с ума, сидя в этой поганой дыре! Мне не с кем было даже поговорить, кроме тараканов. Я ждала тебя, хотела поужинать с тобой, потом еда остыла и стала отвратительной, а теперь я умираю с голода. Я вообще решила, что ты подыхаешь где-нибудь в грязной канаве. Ты хоть подумал, как я волнуюсь?!
– Но я…
– Думаешь, приятно сидеть здесь? Думаешь, легко таскать пять лишних кило на пузе? Тогда сам попробуй! Посмотрим, как тебе это понравится.
– Даллас, я…
– Ты небось даже не работал! – визжала она, уже ничего не соображая. – Ты даже ни одного вопроса не задал о…
Ладонь Сэма крепко зажала ей рот. Он возвышался над ней, глаза превратились в щелочки, глупая ухмылка исчезла.
– Я работал, – сказал он очень тихо. – Я задавал вопросы. Ты должна понимать: легких ответов у строителей нет. Следи за своими словами, когда кричишь. Я знаю, ты хотела сыграть убедительно, но не забывайся, ладно?
– Убери свою руку! И перестань поучать меня. Я знаю, как выполнять свою…
Сэм снова зажал ей рот. Только теперь губами. Он стремительно раздвинул языком губы Даллас, крепко сжал ее в объятиях, насколько, правда, позволял «живот». Его руки скользнули по ее спине, замерли на бедрах. Она в свою очередь обхватила руками его шею и буквально растворилась в поцелуе. Ей пришлось признать, что с самого утра, с тех пор как он поцеловал ее – пусть даже ради какого-то стороннего наблюдателя, она мечтала о новом поцелуе.
Только теперь никаких наблюдателей не было.
Губы Сэма оказались жаркими, умелыми. Как чудесно он целуется! – мечтательно подумала Даллас, лаская его язык своим. Она прежде и представить не могла, что вкус пива в сочетании с поцелуями может быть таким приятным. Или это вкус Сэма так возбудил ее?
Когда он наконец неохотно оторвался от Даллас, она плохо соображала. Сэм не сводил с нее глаз. О чем он думает, так пристально глядя на нее?
О вспыхнувшей между ними страсти? Но для Даллас это не было полной неожиданностью. Ее давно тянуло к Сэму. Правда, она честно боролась, отказываясь даже самой себе признаваться в этом влечении, пока не стало слишком поздно отрицать его.
Сэм, казалось, неожиданно осознал, что происходит, и хрипло прошептал:
– Я… э-э… мне бы надо принять душ.
Глубоко вздохнув, он бросился в ванную.
Даллас спрятала пламенеющие щеки в ладонях и застонала.
И она еще считала, что их предыдущее задание прошло с большими осложнениями!
Даллас сделала себе сэндвич с индейкой, но съесть до конца не смогла, запихнула остаток в пластмассовую коробку и убрала в холодильник.
Она устала, душевно и физически. Скука и одиночество оказались более утомительными, чем тяжелый труд.
Когда Сэм появился после душа, снова в своих любимых шортах, Даллас проскочила мимо него в ванную комнату с ночной футболкой в руках, стараясь не глядеть на его голые ноги и грудь. Она готовилась ко сну так долго, как только могла, и, когда вышла наконец из ванной, Сэм уже сидел на кровати в глубокой задумчивости. Даллас направилась к своей стороне кровати.
Они молча скользнули под простыни. Сэм потянулся к лампе и выключил ее. Комната погрузилась в темноту. Кто-то шумно ходил над ними, внизу плакал ребенок. Где-то слишком громко играла музыка. С улицы доносились крики, шум машин, иногда вой полицейских сирен.
Они молчали. Даллас казалось, она слышит, как текут минуты. Она лежала на спине, уставясь в потолок широко раскрытыми глазами. Сон никак не шел к ней. Она уже собиралась встать и пойти посмотреть телевизор, когда Сэм заговорил. Его голос прозвучал поразительно громко.
– Даллас! Извини за ужин. Ребята пригласили меня выпить пива, и я решил, что это хороший шанс узнать что-нибудь полезное.
Она спрятала лицо в ладони и громко застонала.
– Даллас! Что случилось? Ты все еще злишься? – В голосе Сэма послышался испуг.
– На себя, – пробормотала она. – Поверить не могу, что так орала на тебя. Наверное, слишком увлеклась своей ролью.
Сэм глубоко выдохнул. Может, от облегчения, что она больше не сердится на него. – Все в порядке. Я понимаю. Иногда забываешь, кто ты и что ты. Представляю, как ты озверела от скуки.
– Да, ты прав. Это задание, похоже, никуда нас не приведет.
– Прошло всего пять дней, – напомнил ей Сэм. – Брэшер считал, что на внедрение нам понадобится две недели. А ты многого достигла. Полли уже разговаривает с тобой. Если она замешана в этом деле, ты скоро узнаешь.
Он явно пытался подбодрить ее, но Даллас не стало легче.
– Я кажусь себе такой дурой! Не потому, что орала на тебя – я должна была это делать. Но я действительно обезумела оттого, что ты не пришел к ужину.
Сэм хихикнул и перекатился на бок, опершись на локоть.
– Ты действительно так увлеклась своей ролью?
– Я весь день мыла холодильник, – призналась она. – Я даже отодвинула его от стены и вымыла пол за ним.
Сэм тихо засмеялся.
Но признания Даллас еще не закончились.
– И знаешь, чем я развлекала себя весь вечер? Выбирала имя для малыша! Говорю тебе, Перри, надо поскорее заканчивать это дело, а то я начну наводить уют в этой квартире.
Сэм все еще смеялся.
– Имя для малыша! Так что же ты выбрала? Как насчет Боба? Мне всегда нравилось имя Боб. Простое имя, легко выговорить – отличное мужское имя. Как Сэм, – добавил он.
– Понимаю, тебя привлекает все простое, односложное?
– Осторожнее, Сандерс, – проворчал Сэм в ответ на явное оскорбление, затем потянулся, почти рассеянно, и убрал прядь волос с ее щеки. – Ты бы назвала ребенка в честь какого-нибудь города? Атланта, например? Детройт?
– Перри, кажется, ты смеешься над моим именем?
– А где ты взяла свое имя, Даллас?
– В Далласе меня бросила мать, – ответила она, пожимая плечами. – И какой-то социальный работник с извращенным чувством юмора назвал меня так.
Сэм перестал смеяться.
– И тебя никто не удочерил?
– Нет. Я выросла в приемных семьях, одна была отвратительная, а другая вполне приличная. Такова жизнь, я думаю.
– Извини.
Даллас затрясла головой, стряхнув его ладонь со своей щеки.
– Никакой жалости, Перри. Я просто ненавижу жалость.
– Не надо быть такой колючей, Сандерс. Это не жалость, просто сочувствие. Вполне уместное для друзей, не так ли?
– Друзей? – задумчиво повторила она, пытаясь разглядеть его лицо в тусклом свете, проникавшем с улицы. – С каких это пор мы стали друзьями?
– Не знаю, – прошептал Сэм, снова касаясь пальцами ее щеки. – Но каким-то образом так случилось.
Его лицо оказалось теперь очень близко, так близко, что она чувствовала теплое дыхание, ласкающее ее правую щеку так же нежно, как его пальцы гладили левую.
– А что, если мы станем больше чем друзьями? – очень тихо спросил он. – Будут возражения?
– Я совершенно не умею поддерживать близкие отношения. Каждый раз, как я пыталась, все шло отвратительно. Просто отвратительно. Давай не осложнять это задание, чтобы оно не закончилось катастрофой.
– Какие же обстоятельства против нас? – В его голосе прозвучало искреннее любопытство.
– Во-первых, наша работа…
– Согласен. Обычно проблемы возникают потому, что другие не понимают особенностей нашей работы. Что еще?
– Мы совершенно не подходим друг другу. Ты угрюмый, а я – оптимистка. Ты всегда пытаешься поучать меня, а я не люблю, когда мне приказывают, особенно напарники.
– Я знаю этот грешок за собой, но я пытался исправиться, разве ты не заметила? Что касается моего характера, не думаю, что я намного угрюмее тебя.
– Какое самомнение!
– Ладно. Я – угрюмый, самодовольный полицейский. Что еще тебе во мне не нравится? Ты думаешь, что я безобразен? Может, глуп?
– Конечно, я не считаю тебя безобразным. И ты не глуп. Ты чертовски хороший полицейский… когда не пытаешься учить меня работать. Но…
– Я тоже не считаю тебя безобразной, – прервал Сэм, щекоча носом ее щеку. – Наоборот, – добавил он, касаясь губами уголка ее рта. – Я думаю, ты бесподобна. И всегда так думал. Просто не сразу понял, что мне нравится в тебе все, а не только твое роскошное тело.
– Да ты же меня терпеть не можешь, Перри! – вдруг резко заявила она. – Ты считаешь меня гвоздем в заднице.
– Ну да, – согласился он. – Только ты мне все равно нравишься. Забавно, правда? – И, не дав Даллас ответить, он припал к ее губам в долгом поцелуе. – Да, да, Сандерс, ты мне нравишься! – Он снова поцеловал ее. А вскоре уже было трудно определить, кто кого целует, чьи руки более настойчивы.
Огромная футболка Даллас задралась до талии, обнажая ноги для ищущих рук Сэма. Его грудь под ее ладонями была теплой и гладкой, ноги, обвившие ее ноги, – крепкими. Вскоре ее футболка и трусики оказались на полу, а губы Сэма жадно ласкали ее грудь. Даллас выгнулась к нему, задохнувшись от удовольствия.
Она притянула Сэма к себе и поцеловала так, что он все понял.
* * *
Сэм лежал на боку и, не мигая, смотрел на милое, безмятежное лицо Даллас. Он знал, что ей бы это не понравилось, но ничего не мог с собой поделать.
Он совершенно не представлял, как поступить, учитывая их новые отношения. Заниматься любовью с ней оказалось… ну, просто невероятно хорошо. Он был потрясен. Ошеломлен. Если честно, он был не прочь повторить, и не раз. Но неужели между ними лишь физическое влечение? А если так, почему он не почувствовал его раньше? Почему полностью осознал это, только лучше узнав ее, начав восхищаться ею?
Может, здесь что-то большее, чем секс?
Даллас зашевелилась, прекрасные каштановые волосы разметались по подушке. Ему хотелось погладить их, но он побоялся разбудить ее. Ей необходим отдых.
Она не виновата в том, что скучала и тревожилась в течение недели. При всей ее любви к домашнему уюту, Даллас не из тех, кто может долго довольствоваться только бытом. Она расцветала от действия, даже от опасности. Ее любви к работе Сэм мог только позавидовать. Сам он давно уже ни к чему не относился с энтузиазмом… до этой ночи. Ничего подобного он не испытывал многие годы и теперь со страхом думал о тусклой, удушающе монотонной жизни без нее. Почему-то ему казалось, что конец задания станет и концом отношений, связавших его с порывистой, беззаветно преданной своему делу напарницей.
Даллас снова пошевелилась, зевнула, сонно моргнула несколько раз. Их взгляды встретились, и она напряглась. Сэм отчетливо видел, как она постепенно осознает, что лежит рядом с ним совершенно голая и что он смотрит на нее. Затем ее глаза широко распахнулись, в это мгновение она вспомнила, что произошло между ними.
Как она поведет себя дальше? Обрушит на него свой гнев?
Сэм совсем не ожидал, что Даллас в следующую секунду нежно улыбнется.
– Доброе утро, – прошептала она. – Ты хорошо спал?
– Да. А ты?
– Ммм… очень. – Она лениво потянулась, и простыня соскользнула, обнажив ее прелестные груди.
Сэм почувствовал, как его сердце сделало тройное сальто.
– Ты проголодался? Я хотела приготовить вафли на завтрак.
– Может, поговорим о завтраке позже? – прошептал он, почти касаясь губами ее губ.
Даллас обвила руками его шею.
– Чудесно, – согласилась она.
