Текст книги "Дамона Кинг — победительница тьмы"

Автор книги: Джин Родман Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

44

Совсем потеряв надежду, Дамона, едва шевеля ластами, висела посредине пузыря, который уменьшился до пяти метров в диаметре. И эта своеобразная камера двигалась в определенном направлении вместе с Дамоной.

Уже в который раз Дамона посмотрела на манометр кислородного прибора. Запаса кислорода хватит еще на двадцать минут. Но она сомневалась, что продержится столько. С каждой минутой ей становилось все труднее удержаться в этом пузыре и одновременно следовать движению своей странной тюрьмы. Почти часовая подводная экспедиция и поспешное бегство из обломков истощили ее больше, чем она думала.

Она поняла это, когда попыталась еще раз связаться с берегом. Или серая масса поглощала все радиоволны, или на берегу что-то случилось. Эта мысль, несмотря на то, что пугала ее, казалась самой логичной. Не было сомнения, что они попали в ловушку. То, что серая смерть убила Сэгиттера, а ее оставила в живых, говорило о том, что этой серой массой кто-то управляет, и что она является чем-то большим, нежели просто безмозглая протоплазма. Дамона не знала, чего ей больше бояться.

Постепенно стало светлее. Луч фонаря значительно потускнел – начали садиться батарейки. Но через серую стену стал проникать мутный свет, говорящий, что они приближаются к поверхности.

Появилась маленькая яркая точка, которая быстро выросла до размеров солидного круга – это была свободная вода.

Двумя-тремя сильными гребками Дамона вырвалась на поверхность и зажмурилась. Хотя уже наступили сумерки, после плохой видимости, царившей под водой, даже слабый сумеречный свет показался ей ослепительным.

Она ударила по воде ластами, развернулась и затравленно огляделась.

Ее вынесло из акватории порта, и она уже находилась в самой реке. Прямо перед ней было судно – белая моторная яхта с низкой надстройкой и греческой надписью на борту.

Дамона повернулась и посмотрела на причал. Машина, на которой прибыли Майк и Мюррей, стояла на месте, но ни от ее жениха, ни от Мюррея не осталось никаких следов.

Маленький круг, в центре которого она находилась, начал медленно стягиваться. Дамона тщетно искала путь к отступлению. Единственной возможностью избежать соприкосновения с серой массой было судно, но Дамону не покидала уверенность, что там ее ждет еще большая неожиданность, хотя в воде она не могла оставаться. Несмотря на отличное качество костюма, она начала страдать от переохлаждения. Конечности сделались жесткими и окаменевшими. Дамона почти зримо ощущала, как силы покидают ее.

Она повернулась и кролем проплыла последние метры до яхты.

Когда Дамона по лесенке взобралась на яхту, силы покинули ее, и ей пришлось минут десять просидеть на корточках, чтобы хоть как-то восстановить их.

Потом она стащила баллон, сняла маску, выключила бесполезное переговорное устройство. Ее рука нащупала ручку широкого водолазного ножа. И хотя Дамона была уверена, что вряд ли он пригодится, ощущение оружия в руке давало какое-то успокоение.

Палуба яхты была совершенно безлюдна. В каюте мерцал неоновый белый свет, а доски под ногами дрожали в такт работы дизеля.

Дамона переложила нож из левой руки в правую, внимательно осмотрелась и быстрыми шагами пошла к носу судна.

Яхта была невелика и, казалось, на ее узкой палубе невозможно устроить засаду, но несмотря на это, Дамона тщательно осмотрела всю палубу, прежде чем вернуться к каюте.

Вокруг царила предательская тишина. Прежде чем войти в каюту, Дамона еще раз подошла к борту и взглянула на поверхность реки. Серая масса окружала судно со всех сторон, делая побег невозможным.

Дамона пожала плечами, крепче перехватила рукоятку ножа и взялась за ручку двери каюты. Дверь оказалась не запертой. За ней была удивительно большая, освещенная единственной неоновой лампой каюта. Обстановка казалась специально подобранной скорее с точки зрения целесообразности, нежели вкуса, но все равно выглядела очень дорогой.

Войдя, Дамона закрыла за собой дверь на щеколду и быстро скользнула ко второму проходу на противоположной стороне. Он был закрыт тяжелым занавесом. Дамона откинула занавес, взглянула на лежащее перед ней помещение и вошла с колотящимся сердцем.

Это было нечто вроде спальни. На обеих стенах находились потрепанные узкие койки, висевшие одна над другой. Заднюю стену занимал шкаф. Освещение обеспечивалось лишь одной неонкой.

Несмотря на тусклый свет, Дамона отчетливо разглядела две неподвижные фигуры на нижних койках.

– Майк! – испуганно вскрикнула Дамона. – Бен!

– Совершенно верно, моя дорогая, – раздался позади нее голос.

Дамона обернулась с быстротой змеи и занесла руку с ножом для удара.

– Не стоит, Дамона, – мягко сказал Теракис. – Вы давно уже должны были понять, что сопротивление бессмысленно.

45

Дома высились перед ним плотной черной массой. Ее тень делила улицу вдоль, как прямая, проведенная по линейке черта, на светлую и темную часть. Создавалось впечатление, что перед ним тянулась фантастическая трещина через всю действительность.

Дэрек стонал. Плечо невыносимо болело и, казалось, от этой боли он не мог оценить окружающую действительность. Он видел и слышал все совершенно иначе, чем привык, ясные мысли давались с трудом. Его лихорадило. Рана перестала кровоточить, но вся левая половина туловища тлела медленным огнем. Дэрек никогда не думал, что существует такая невыносимая боль.

Он пошатнулся, сделал шаг к домам и упал посреди улицы на колени, на какое-то мгновение едва не потеряв сознание. Перед глазами все изменилось и поплыло, будто он смотрел сквозь водяную завесу.

Приступ прошел так же быстро, как и начался, но после него Дэрек почувствовал еще большую слабость. Ему удалось встать на ноги. В голове царил хаос паники, боли и смятения. Но была одна главная мысль – домой.

Он находился не так уж далеко от дома родителей. Этот дом был третьим по счету от него. Рядом узкая дорожка – собственно, почти случайно возникшая брешь между домами – вола во внутренний двор. Если он доберется туда, то будет спасен. Дэрек знал, что родители не выдадут его полиции. Он должен добраться туда!

Шатаясь как пьяный, Дэрек поковылял дальше. Боль в левом плече было утихла, но тут же вернулась с новой силой. Ему казалось, что рука пульсирует. Он прислонился к стене и поднял руку к лицу.

Рука была скрюченная и онемевшая, состоящая из одной боли. Он не мог двигать пальцами.

Дэрек побрел дальше. Целую вечность спустя ему удалось добраться до узкого прохода между домами. С ним что-то происходило, и он не мог описать этого чувства.

Это была не боль, а ощущение, какого он не испытывал никогда в жизни – чувство сильной ласкающей руки в душе. Боль в плече угасла, зато тело, казалось, внезапно наполнилось мощным внутренним напряжением. Это было чувство, словно внутри находится туго скрученная пружина, чувство настолько неприятное, что он вряд ли предпочел бы его боли. Он попытался закричать, но тут же задохнулся. Горло внезапно наполнилось тонкой, удушающей пылью. Внутри продолжало нарастать напряжение.

Потом у Дэрека появилось чувство, будто что-то рвется из него наружу. Тело согнулось, как от сильной судороги, руки рванулись вперед и вверх. И одна рука взорвалась.

Дэрек растерянно глядел, как его правая рука растворилась в сером пылевом облаке. Он качнулся и упал на бок. Ноги перестали держать его собственный вес, но боли Дэрек не чувствовал.

Потом правая нога словно растворилась и распухла, носки вяло обмякли, а из брючины начал струиться поток тонкой серой пыли. То же произошло и с левой ногой.

Остальное случилось достаточно быстро. Тело рассыпалось в одну секунду. Костюм осел с легким шелестом. Через несколько мгновений от Дэрека Джонса остались лишь рубашка и брюки, которые он носил, и стертое серое пятно с примерными очертаниями человеческого тела.

Серая смерть получила свою первую из возможных миллионов жертв.

46

– Профессор Теракис! – простонала Дамона. Теракис сделал невольное движение рукой.

– Прекратите этот балаган, Дамона. Мы здесь одни и можем говорить откровенно. Вы уже давно подозревали меня, не так ли?

Дамона вынужденно кивнула. Мысленно она просчитала свои шансы броситься на грека и воткнуть ему в горло нож, но тут же отказалась от этой затеи. Едва ли Теракис держался бы так непринужденно, если бы не был абсолютно уверен в своем превосходстве.

– Это верно, – сказала она. – Только я не могла это доказать. Хирлет ведь не был настоящим заправилой?

– Конечно, не был, – рассмеялся Теракис. – Он был маленьким обманутым человечком с очевидной склонностью к мании величия. Им было легко воспользоваться. Но с вами он не справился. Правда, этого я не ожидал, – добавил он с оттенком явного неодобрения, – но несмотря на это, свою задачу он выполнил.

– Куклы… – начала Дамона.

– Они были лишь первой фазой моего плана, – равнодушно сказал Теракис. – Я полагаю, вы заметили моего помощника?

– Серая слизь?

– Серая слизь, – кивнул Теракис. – Протоматерия, как вы ее называете, жизнь в своей изначальной форме. И она подчиняется моей воле.

Дамона молчала. На какой-то момент она вновь увидела блестящую водолазную маску Сэгиттера и бурлящую серую смерть, сочившуюся из всех щелей ее водолазного костюма.

Теракис злобно засмеялся. Ему, казалось, не составляло труда угадывать ее мысли.

– Зачем вы это сделали? – через некоторое время спросила Дамона. – Человек с вашими способностями… Теракис издал резкий звук.

– Вы, кажется, еще не поняли, что я не тот, за кого вы меня принимаете. Профессор Теракис прекратил свое существование больше года по вашему летоисчислению.

– Вы убили его? – с ужасом спросила Дамона.

– Нет. Скажем, я присвоил его тело. Представитель жалкой расы был не в состоянии что-либо понять в научных предпосылках, которые были необходимы для моего мероприятия. – Он тихо и мерзко засмеялся. – Я хотел снова увидеть вас, Дамона, но даже в самых смелых мечтах не надеялся, что это произойдет так скоро. Вы, правда, поработали, чтобы лишить меня магических способностей, но, как видите, я все еще в состоянии сопротивляться.

– Кто вы? – запинаясь, спросила Дамона.

– В настоящий момент я профессор Теракис. И это выглядит так, что, пожалуй, я пойман в его теле, пока он не умрет естественной или насильственной смертью. Но то, что вы видите, только внешняя оболочка. Мы однажды уже встречались, мисс Кинг, на родине человека, которого вы остерегаетесь.

Дамона лихорадочно размышляла. Теракис как будто соизволил играть в прятки, но она начала медленно понимать, что он имел в виду.

– Вы правы, – сказал Теракис. Его голос внезапно зазвучал не дружелюбно, а с оттенком ненависти. – Я являюсь или, вернее, должен сказать, был мурдором.

Дамона испустила страшный короткий крик и отступила на два-три шага. Теракис тихонько засмеялся, но смех прозвучал злобно и расчетливо.

– Не бойтесь, Дамона. У меня осталось мало сил. Вместе с телами мы потеряли все наши способности, почти все, во всяком случае.

– Значит, вы все еще живы? – поразилась Дамона.

– Нас пятеро. Мне пока не удалось найти других, но это вопрос времени. Для того, чтобы их разыскать, мне понадобится менее двадцати четырех часов.

– Он усмехнулся. – Возможно, – продолжал он, – вы почувствуете удовлетворение, узнав, что мы начали свое триумфальное шествие не с помощью магии, а с помощью науки, которая вам, конечно, может показаться волшебством. Наш народ уже летал к звездам, когда ваши предки еще жили на деревьях. То, что вы сейчас пережили, совсем маленькая демонстрация нашей силы. – Он засмеялся, немного повременил и протянул руку к двери. – Если вас интересует, почему вы еще живы, я охотно дам ответ.

– Я не хочу этого знать.

– И все же, – тихо сказал Теракис, – вы этого хотите, Дамона. Ваша раса всегда была чужда нам, несмотря на миллионы лет, в течение которых мы за вами наблюдаем. Но с тех пор, как я нахожусь в теле человека, я начал понимать вашу эмоциональную жизнь, и поэтому хочу, чтобы вы стали свидетельницей моего триумфального шествия во всех подробностях. И еще я хочу, чтобы вы увидели, как умирает ваш родной город. Я возьму себе некоторые ваши чувства. Жажда мести требует этого. – – После короткой паузы он продолжал: – Сейчас я покину вас. Можете устраиваться поудобнее. В шкафу за вашей спиной находится еда и напитки. Не пытайтесь бежать, это совершенно бессмысленно.

Он не потрудился даже запереть за собой дверь.

Дамона, точно парализованная, уставилась на эту дверь. Несмотря на бурю чувств в душе, она ощущала себя оглушенной, не способной успокоиться или хотя бы прийти к ясности мышления.

Мурдоры…

Она думала, что кошмар битвы на Джар-Морефарк миновал окончательно, несмотря на случайное предостережение, которое она получила. Но это было не так. Мурдоры живы и не стали менее опасными, чем раньше.

Тихий звук заставил ее оторваться от своих мыслей. Она оглянулась. Майк открыл глаза и приподнялся. Выражение его лица выдавало смущение. Дамона быстро подошла к нему и взяла за руку.

– Что? – прошептал Майк. – Где я? Как ты попала сюда?

– Так же, как и ты. Меня дружески пригласил один наш общий знакомый. Что случилось?

– Случилось? – Майк покачал головой, протер глаза и приподнялся, насколько позволяла узкая койка. – Если бы я только знал, – тихо сказал он.

– Мы были на пирсе, когда появились эти странные штуки.

– Что за штуки?

– Понятия не имею, – пробормотал он. – Это было нечто вроде облака. Может, газ… В общем, какая-то серая дрянь. Мы попытались удрать, но не смогли. – Внезапно он вздрогнул, сел на кровати и больно ударился головой о верхнюю койку. – Как там Бен?

– Он в порядке, – успокоила его Дамона. – Теракис придает большое значение тому, чтобы держать нас у себя невредимыми.

– Теракис? – изумленно переспросил Майк. – Ты думаешь, за всем этим стоит он?

– Не думаю, а знаю. Он сам рассказал мне обо всем минуту назад.

Она отпустила руку Майка, села на стул и закрыла руками лицо. Потом начала пересказывать тихим, неестественно спокойным голосом то, что услышала от Теракиса и что пережила сама. Когда она начала описывать гибель Сэгиттера, самообладание изменило ей, но большим усилием воли ей удалось подавить рыдание.

– О, черт побери! – пробормотал Майк, когда она подошла к концу рассказа.

– Похоже, на этот раз мы действительно сели в лужу. – Он встал, подошел к Мюррею и склонился над ним. – Мы должны убраться с яхты, – сказал он, не глядя на Дамону.

Дамона чуть было не рассмеялась.

– Может, ты еще посоветуешь, как?

Майк повернулся, немного помолчал и уныло пожал плечами.

– Давай осмотримся снаружи, – предложил он. – Теракис не запрещал тебе покидать каюту?

– Нет, но это почти не имеет смысла. Уплыть невозможно. А судя по тому, что ты рассказал, его власть не ограничивается водой.

Но она все равно встала и пошла за Майком. Было уже довольно темно. Над акваторией порта лежала тонкая, едва заметная пелена тумана, и силуэты складов обозначались, как зубчатая линия странных, необычно угловатых гор на фоне освещенного города.

Дамона молча показала на поверхность воды рядом с яхтой. Даже при тумане и плохой видимости была ясно различима грязно-серая слизь. Вода пульсировала, как живое существо, и на какой-то момент Дамона снова почувствовала присутствие злого, враждебного призрака. Она содрогнулась.

– Что с твоим «ведьминым сердцем»? – спросил Майк.

– Ты нашла его? Дамона кивнула.

– Это ни к чему, – ответила она на незаданный вопрос Майка. – Он не помог мне внизу против этой дьявольской дряни. Я не верю, что он вообще в состоянии это сделать. Не забывай, что сказал Теракис. Это не магия, если она и была раньше. Это бесконечно чуждая наука.

Майк издал недовольный возглас.

– Слова «невозможно» для меня не существует, – заявил он. – Мы найдем возможность попасть на берег.

– Ты забыл про облака-убийцы, – напомнила Дамона.

– Даже если это нам удастся, они нападут, как только мы попытаемся покинуть судно.

Майк вздрогнул и прикоснулся к голове. Слова Дамоны напомнили ему ужасную боль, которую причинило прикосновение газообразной материи.

– На яхте должна быть рация, – пробормотал он. – Мы могли бы вызвать помощь.

– Ставлю нашу фирму против палки колбасы, что Теракис привел рацию в негодность, – сказала Дамона. – Но все-таки можно посмотреть.

Она повернулась и быстрыми, почти торопливыми шагами пошла в каюту, словно не могла находиться на палубе и терпеть вид пульсирующей серой массы рядом с яхтой.

Они сразу же нашли передатчик, вернее, то, что от него осталось. Лицо Майка вытянулось, когда он уставился на нечто изуродованное, что когда-то было отличным радиопередатчиком.

– Меня удивляет только то, что он не приклеил на этих обломках этикетку с надписью: «Ну что, съел?» – саркастически проговорил он.

Дамона устало рассмеялась.

– Посмотрим, как там Бен, – предложила она, отбросила занавес и отпрыгнула назад с коротким испуганным криком.

Что-то маленькое и серое, пища, метнулось мимо нее и исчезло под койкой.

– Что случилось? – озабоченно спросил Майк. Дамона покачала головой и смущенно рассмеялась.

– Ничего. Кажется, в последнее время я стала бояться всего. Это была лишь мышь, и ничего больше.

– Мышь? – Майк задумался. – Ты уверена?

– Конечно. Я узнаю мышь, когда вижу ее. А что?

– Объясню тебе позже, – взволнованно сказал Майк. – А сейчас помоги разбудить Бена. Надо будет поймать эту мышь.

47

Томпкинс, кряхтя, поднял тяжелый чемодан на кровать, открыл замки и откинул крышку. Под ней оказалась стопка выглаженных, аккуратно сложенных белых рубашек, носки, белье и непропорционально большая груда цветных платков.

На все это он не обратил ни малейшего внимания, вытащил, небрежно бросил на кровать и ловким движением перевернул чемодан.

Дно отсоединилось с легким металлическим щелчком и показалось низкое, заполненное инструментами, оружием и стопкой фальшивых документов и водительских прав отделение.

– Не слишком ли рискованно таскать с собой весь этот винегрет? – спросил Смит.

Томпкинс посмотрел на него, сморщил лоб и снова наклонился над чемоданом. Его пальцы почти ласково ощупали тщательно уложенный инструмент и выбрали тонкую, особым образом изогнутую отвертку.

– Иногда этот винегрет необходим, – подчеркнуто сказал он. – Например, сейчас. Или, может быть, вы с этой папкой отправитесь к ближайшему слесарю?

– Может быть, – рассмеялся Смит. – Вы бы удивились, как просто можно иногда дойти до цели.

– Могу я задать один нескромный вопрос?

– Конечно, – сказал Смит.

– Я в вашей фирме уже пять лет, и за эти годы слышал о вас настоящие чудеса.

– И сейчас разочарованы, потому что не встретили второго Джеймса Бонда, – засмеялся Смит.

– Да нет, – сказал Томпкинс. – Но…

– Именно так говорили все, кто работал со мной. И всем я даю один и тот же совет: если вы в этом деле хотите жить долго, оставьте желание чувствовать себя суперменом. По-настоящему хороший разведчик никогда не бросается в глаза. Вы должны попытаться стать неприметным, чтобы никто и не вспоминал о встречах с вами.

– Так просто? – насмешливо спросил Томпкинс.

– Это просто звучит, – кивнул Смит, – но до сих пор к моему совету прислушивались. А я боюсь, что вы не прислушаетесь. – Он вздохнул, покачал головой и показал на металлическую папку. – Лучше позаботьтесь о ней. Позднее у нас еще будет много времени на беседы. Сейчас я больше хочу знать, что в этой штуке. Вы разбираетесь в таких устройствах?

– Я знаю эту модель, – кивнул Томпкинс. – Это переносной сейф без всякого взрывного приспособления. Открыть его трудно, но можно. – Он наклонился, поковырял отверткой в замках и поморщился. – Странно, – пробормотал он.

– Что именно?

– Замок не защелкнут. Похоже, его пытались открыть силой.

– Сильсон говорил мне что-то об этом, когда передавал папку, – задумчиво сказал Смит. – Возможно, они с ним долго возились, не замечая, что он не заперт.

– Так оно и есть, – подтвердил Томпкинс. Он положил отвертку, рассеянно посмотрел на Смита, взял ломик и решительно вставил его в замок. Раздался тихий металлический скрип и крышка папки открылась. Торжество на лице Томпкинса сменилось разочарованием.

– Пепел, – протянул он. – Здесь нет ничего, кроме пепла.

Он отложил ломик и нерешительно протянул руку к серой порошкообразной массе на дне папки.

– Нет! – Смит решительно оттолкнул его руку. – Не трогайте!

– Почему?

– Вы уверены, что в папке только пепел? – улыбнулся Смит.

Томпкинс изумленно промолчал. Он уставился на Смита, потом на раскрытую папку, потом на свою руку, которой успел схватить горсть пепла, и побледнел.

– Конечно, – пробормотал он. – Это глупость с моей стороны. Простите. Смит махнул рукой.

– Ничего не случилось. Возможно, это и в самом деле пепел. Возьмем пробу и опечатаем папку. Принесите пробирку и пипетку.

Томпкинс кивнул и послушно повернулся, чтобы принести требуемое.

– Поторопитесь, пожалуйста, – пробормотал Смит позади него. – Что-то мне не нравится эта дрянь. Лучше бы я…

Он замолк на полуслове и издал странный, придушенный звук. Томпкинс обернулся. Смит падал ему навстречу. Томпкинс попытался его подхватить, но руки не встретили в одежде Смита никакого сопротивления. Она смялась, словно костюм был пустым или наполненным рыхлым песком.

Томпкинс вскрикнул, увидев, что произошло. Голова и руки Смита исчезли. Сухая серая пыль струилась из рукавов и воротника, вытекала из петель и из-под пояса.

Томпкинс в ужасе отпрыгнул назад, ударился о стену и стал отчаянно нащупывать дверную ручку.

Тело Смита продолжало разваливаться со страшной скоростью. Одежда осела. Пыль сверкающими блестками танцевала в воздухе.

Томпкинс закашлялся и изо всех сил бросился на запертую дверь. Она затрещала, но выдержала. Ключ от двери все еще находился в куртке Смита.

Томпкинс отскочил, собрался с силами и ударил ногой по замку. Ботинок слетел с ноги. Серое облако пыли рванулось вверх. Правая нога Томпкинса исчезла по самое колено. Он вскрикнул, потерял равновесие и упал на пол. Потом он внезапно почувствовал слабость и смутную, почти благотворную боль. Мир стал серым, потом черным, а затем не стало больше ничего…