Текст книги "Убийца во мне"

Автор книги: Джим Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

6

Здесь, в стране нефти, очень часто встречаются такие места, как ферма Бранч. Это одновременно и ранчо, и усадьба. Когда-то здесь пробурили скважины – некоторые практически у самого порога, – и вскоре луга превратились в уродливое месиво из выброшенного на поверхность грунта, нефти и зеленовато-желтой воды. Трава умерла. Ручьи и речушки исчезли. А потом исчезла и нефть. И сейчас подсохшая земля заросла джонсоновой травой, а надворные постройки, заброшенные и почерневшие, одинокие и покинутые, оглядывались на изъеденные вредителями подсолнухи и шалфей.

Ферма находилась в нескольких сотнях футов от Деррик-Род в конце проселочной дороги. Дорога так заросла сорняками, что я едва не проскочил мимо. Съехав на дорогу, я вскоре заглушил мотор и вылез из машины.

Сначала я ничего не мог разглядеть – было слишком темно. Но постепенно мои глаза привыкли, и я увидел все, что нужно. Я открыл багажник и взял монтировку. Достав из кармана ржавое шило, я проколол правое заднее колесо. Вот оно, доказательство!Раздался свист воздуха, пружины застонали, и машина быстро осела.

Я установил домкрат под заднюю ось и выкрутил его примерно на фут. Потом я уперся в кузов и столкнул машину с домкрата. Оставив все в таком виде, я пошел по дороге.

Мне понадобилось, наверное, пять минут, чтобы добраться до дома и отодрать доску от террасы. Я прислонил ее к столбу калитки, чтобы в нужный момент она была под рукой, и направился к домику Джойс.

– Лу! – Удивленная, она отступила от двери. – А я думаю – кто это? Где твоя машина? Что-то случилось?

– Ничего серьезнее проколотого колеса, – улыбнулся я. – Пришлось оставить машину на дороге.

Я неторопливо прошел в гостиную. Джойс обогнала меня, повернулась ко мне и, обняв за шею, уткнулась лицом мне в грудь. Полы ее халатика распахнулись – все это казалось случайностью, но сделано, подозреваю, было намеренно. Она прижалась ко мне всем телом.

– Лу, дорогой...

– Да? – сказал я.

– Сейчас только девять, и тупица приедет не раньше чем через час, а я не видела тебя целых две недели. И... ну ты понимаешь.

Я понимал. И знал, как этобудет выглядеть при вскрытии.

– Ну не знаю, малышка, – сказал я. – Я так вымотался, а ты уже прихорошилась...

– Да ничего подобного! – Она сжала мои руки. – Я всегда прихорашиваюсь, когда ты говоришь комплименты. Поспешим, чтобы я успела принять ванну.

Ванна. Тогда все в порядке.

– Ты вывернешь мне руку, малышка, – сказал я, подхватил ее на руки и отнес в спальню. Нет, это меня абсолютно не беспокоило.

В середине нашего соития, во время сладких нашептывании и страстных вздохов, Джойс вдруг замерла, обхватила мое лицо ладонями и заглянула в глаза.

– Лу, ты обязательноприсоединишься ко мне через две недели? Как только продашь дом и покончишь с делами?

– Мы именно так и договорились, – напомнил я.

– Не заставляй меня ждать. Мне искренне хочется быть ласковой с тобой, но если ты помешаешь мне, я пойду другим путем. Я вернусь сюда и устрою конец света. Я буду ходить за тобой по городу и всем рассказывать, как ты...

– ...украл у тебя красоту и бросил? – подсказал я.

– Сумасшедший! – хихикнула она. – И все же, Лу...

– Я знаю. Я не заставлю тебя ждать, малышка.

Я лежал в кровати, пока она принимала душ. Вытираясь на ходу, она вышла из ванной, достала из чемодана трусики и бюстгальтер. Трусики она надела сама, а бюстгальтер подала мне. Я помог ей застегнуть его, шлепнул ее по попке, и она отскочила, весело смеясь.

"Я буду скучать по тебе, малышка, -подумал я. – Тебе придется уйти, но я точно буду скучать по тебе".

–Лу... Как ты думаешь, с Элмером не возникнет проблем?

– Я уже говорил тебе, – ответил я. – Что он может сделать? Он не может пожаловаться своему папочке. Я скажу ему, что передумал, и нам придется хранить верность старику. И все.

Джойс нахмурилась.

– Все выглядит таким... гм... сложным! Я имею в виду, что можно было бы заполучить деньги, не втягивая Элмера во все это.

– Ну... – Я посмотрел на часы.

Тридцать три минуты десятого. Больше тянуть нельзя. Я сел, спустил ноги на пол и с безразличным видом натянул перчатки.

– Вот что, малышка, – сказал я. – Все действительно сложно, но иного выбора нет. До тебя, наверное, доходили слуги о Майке Дине, моем названом брате? Майк этого не делал. Он взял вину на себя. Поэтому, если ты заговоришь, будет гораздо хуже, чем ты предполагаешь. Люди задумаются, и прежде чем все закончится...

– Послушай, Лу Я не собираюсь ничего говорить. Ты присоединишься ко мне, и...

– Дай мне закончить, – оборвал я ее. – Я рассказывал тебе, как Майк упал? Только он не падал, его столкнули. Это организовал старик Конвей и...

– Лу! – До нее так ничего и не дошло. – Я запрещаю тебе что-либо делать с Элмером! Ты не должен, дорогой. Тебя поймают и отправят в тюрьму... О, даже не думай об этом!

– Меня не поймают, – возразил я. – Они даже не заподозрят меня. Они будут думать, что он, как всегда, был в подпитии, а тебе пришлось сопротивляться, и вы оба пристрелили друг друга.

До нее все еще не доходило. Она засмеялась и одновременно нахмурилась.

– Но это какая-то бессмыслица. Как я могу умереть, если...

– Запросто, – ответил я и легонько ударил ее. А она все еще не понимала.

Джойс поднесла руку к лицу и потерла щеку.

– Л-лу, не надо. Мне же надо ехать, и...

– Ты никуда не поедешь, малышка, – сказал я и снова ударил ее.

И тут-то она все поняла.

Она подскочила, и я вскочил вместе с ней. Я развернул ее и нанес несколько молниеносных ударов. Она отлетела в другой конец комнаты и ударилась о стену, потом поднялась на ноги и, качаясь и что-то бормоча, двинулась на меня. И снова получила по полной.

Я отшвырнул ее к стене и стал избивать. Мне казалось, что я молочу по тыкве, – ее тело было плотным, и рука тут же отскакивала. Ее колени подогнулись, она сползла вниз, ее голова моталась из стороны в сторону А затем, медленно, дюйм за дюймом, она начала подниматься.

Она ничего не видела – не знаю, можно ли что-либо увидеть, когда лицо в таком состоянии. Я вообще не знаю, как она держалась на ногах и еще дышала. Однако она вскинула голову, подняла руки и развела их в стороны. А потом, спотыкаясь, пошла ко мне. И в этот момент во дворе остановилась машина.

– Ощальный... оцелуи...

Я ударил ее снизу вверх. Раздался громкий хруст, ее тело подлетело вверх и рухнуло на пол. На этот раз она так и осталась лежать.

Я вытер о нее перчатки – на них была кровь, и эта кровь должна была остаться здесь. Я вынул пистолет из ящика туалетного столика, потушил свет и закрыл дверь.

Элмер поднялся по ступенькам, прошел по террасе. Я подошел к входной двери и открыл ее.

– Привет, Лу, дружище, дружище, дружище, – сказал он. – Я вовремя, а? Вот таков Элмер Конвей, он всегда приходит вовремя.

– Поддатый, – усмехнулся я, – вот таков Элмер Конвей. Принес деньги?

Он похлопал по пухлой папке под мышкой.

– А на что еще это похоже? Где Джойс?

– В спальне. Пройди к ней. Готов спорить, она не скажет «нет», если ты попытаешься вставить ей.

– Ой, – он тупо заморгал, – ой, не надо так говорить, Лу. Ты же знаешь, что мы собираемся пожениться.

– Делай как хочешь, – пожал я плечами. – Хотя я готов спорить, что она вся истомилась в ожидании тебя.

Мне хотелось громко рассмеяться. Мне хотелось вопить. Мне хотелось разорвать его в клочья.

–Ну может...

Он вдруг повернулся и пошел в глубь дома. Я прислонился к стене, ожидая, когда он зайдет в спальню и зажжет свет.

Я услышал, как он сказал:

– Привет, Джойс, крошка моя, крошка моя, к-к-к...

Я услышал глухой звук, бульканье и сдавленное дыхание.

Потом он сказал, нет, закричал:

– Джойс... Джойс... Лу!

Я неторопливо прошел в спальню. Элмер стоял на коленях, его руки были в крови, щека тоже была измазана в крови. Он смотрел на меня, открыв рот.

Я расхохотался – я вынужден был расхохотаться, так как иначе сделал бы что-нибудь похуже, – а Элмер закрыл глаза и зарыдал. Я же хохотал, сгибаясь пополам и шлепая себя по ляжкам. Я едва не падал от хохота и даже пукнул. Я хохотал, пока ни во мне, ни в ком-то другом не осталось ни капли хохота. Я использовал весь хохот в мире.

Элмер поднялся на ноги, провел своими пухлыми ладонями по лицу, оставляя на щеках красные полосы, и тупо уставился на меня.

– К-кто это сделал, Лу?

– Это самоубийство, – ответил я. – Самое обычное самоубийство.

– Н-но это не имеет...

– Это единственное, что имеет смысл! Все было именно так, как было, ты слышишь? Самоубийство, понял? Самоубийство, самоубийство, самоубийство. Я не убивал ее. Не говори, что я убил ее. Она сама убила себя!

И после этого я выстрелил в него, прямо в его раззявленный рот. Я опустошил весь магазин.

Нагнувшись, я прижал пальцы Джойс к рукоятке и бросил пистолет на пол рядом с ее рукой. Я вышел из дома и, не оглядываясь, пошел к калитке.

Я взял доску и принес ее к машине. Если кто-то видел машину, доска будет моим алиби. Я вынужден был отправиться на поиски какой-нибудь деревяшки, чтобы подложить ее под домкрат.

Я поставил домкрат на доску и заменил колесо. Бросив инструменты в багажник, я завел двигатель и задом выехал на Деррик-Род. Обычно я не выезжаю на шоссе задним ходом ночью с выключенными габаритными огнями – это равносильно тому, чтобы выйти из дома без штанов. Но сегодня был не обычный день. И я даже не вспомнил об этом.

Если бы «кадиллак» Честера Конвея ехал быстрее, я бы не писал эти строки.

Чертыхаясь, он выскочил из своей машины, увидел меня и обругал на чем свет стоит.

– Проклятье, Лу, уж от тебя-то я такого не ожидал! Ты решил свести счеты с жизнью, а? И какого черта ты тут делаешь?

– Пришлось менять проколотое колесо, – ответил я. – Сожалею, если...

– Ладно. Поехали. Не будем же мы трепаться тут всю ночь.

– Поехали? – сказал я. – Еще рано.

– К черту! Уже четверть одиннадцатого, а Элмера – чтоб его черти драли – еще нет дома. Обещал сразу вернуться и до сих пор не пришел. Наверное, ввязался в очередную свару.

– Может, дать ему побольше времени? – предложил я. Мне нужно было выждать. Я не мог прямо сейчас вернуться в дом. – Мистер Конвей, а почему бы вам не поехать домой, я бы...

– Я поехал! – Он направился к своей машине. – И ты едешь со мной!

Дверца «кадиллака» захлопнулась. Он сдал назад, объехал меня и еще раз крикнул, чтобы я следовал за ним. Я ответил: «Сейчас», – и «кадиллак» рванулся вперед. Очень быстро.

Я зажег сигару. Я завел двигатель, но он заглох. Я снова включил зажигание, и двигатель опять заглох. Наконец он заработал, и я тронулся с места.

Я проехал по проселочной дороге к дому Джойс и остановился. Во дворе места для моей машины не было – там стояли машины отца и сына Конвеев. Я заглушил мотор и вылез. Я поднялся по ступенькам на террасу.

Дверь в дом была открыта. Конвей из гостиной разговаривал по телефону. Его лицо было таким, будто от него ножом отсекли всю дряблость.

Он не выглядел взволнованным. И не казался печальным. Он был просто деловым, и почему-то это только усугубляло ситуацию.

– Конечно, плохо, – говорил он. – Только не повторяйте мне это в сотый раз. Я и так знаю, как это ужасно. Он мертв, так обстоит дело, а интересует меня она... Так сделайте же! Приезжайте сюда. Я не дам ей умереть, вы поняли меня? Ни под каким видом. Я позабочусь о том, чтобы ее сожгли заживо.

7

Было почти три ночи, когда я закончил давать показания – главным образом отвечать на вопросы – шерифу Мейплзу и окружному прокурору Говарду Хендриксу. Думаю, вы понимаете, что после этой процедуры я чувствовал себя не лучшим образом. Меня тошнило, я был раздражен, вернее, зол. Все должно было пойти по-другому. А сейчас все получилось чертовски глупо. Неправильно.

Я сделал все возможное, чтобы чисто, без свидетелей, избавиться от двух нежелательных граждан. А тут оказывается, что один из них жив, а вокруг второго начинается страшная суета.

Выйдя из здания суда, я поехал в греческий ресторанчик и выпил кофе, которого и пить-то не хотелось. Сын хозяина работал на заправке – он был занят там неполный рабочий день, – и старик не знал, хорошо это или плохо. Я пообещал ему, что заеду взглянуть на парня.

Мне не хотелось ехать домой и снова отвечать на вопросы, теперь уже Эми. Я надеялся, что она сдастся и уйдет, если я еще немного потяну время.

Джонни Папас, сын грека, работал у Слима Мерфи. Когда я подъехал, парень копался в моторе своей старой колымаги. Я вылез из машины, и он, насторожившись, медленно пошел ко мне, вытирая руки тряпкой.

– Услышал о твоей новой работе, Джонни, – сказал я. – Поздравляю.

– Ага. – Он был высоким красивым парнем, совсем не таким, как отец. – Отец послал вас сюда?

– Он сказал мне, что ты устроился сюда работать, – ответил я. – А в чем проблема?

– Ну... Уже ночь, а вы на ногах.

– Да, – рассмеялся я, – и ты тоже. Как насчет того, чтобы залить мне полный бак и проверить масло?

Джонни занялся делом, и к тому моменту, когда он закончил, его подозрения улетучились.

– Извините, если мое поведение показалось вам странным, Лу Отец уже достал меня – он не может понять, что в моем возрасте человек должен иметь собственные деньги. Вот я и решил, что он хочет проверить меня.

– Ты же знаешь меня, Джонни.

– Знаю, конечно, – тепло улыбнулся он. – Очень многие читают мне нотации, но только вы, единственный, пытаетесь помочь мне. Вы мой единственный настоящий друг в этом захудалом городишке. Почему вы это делаете, Лу? Какая польза от возни с парнем, на которого все махнули рукой?

– Ну, не знаю, – ответил я. И я действительно не знал. Я вообще не знал, как могу стоять и разговаривать с ним, когда на мне висит тяжелейшая проблема. – Возможно, потому что я сам не так давно был ребенком. Отцы – забавные люди. Лучшие всегда раздражают.

– Точно.

– В какие часы ты работаешь, Джонни?

– С полуночи до семи по субботам и воскресеньям. Этого достаточно, чтобы иметь карманные деньги. Отец думает, что за эти два дня я слишком устаю, чтобы в понедельник идти в школу, но я не устаю, Лу Я отлично себя чувствую.

– Не сомневаюсь, – сказал я. – Одна вещь, Джонни. У Слима Мерфи не очень хорошая репутация. Нам так и не удалось доказать, что он замешан в разборке угнанных машин на запчасти, однако...

– Я знаю. – Засмущавшись, Джонни наподдал ногой камешек. – Я не буду ввязываться в неприятности, Лу.

– Отлично, – сказал я. – Это обещание, а мне известно, что ты держишь свое слово.

Я отдал ему двадцатку, получил сдачу и поехал домой. Я мысленно удивлялся самому себе. Крутил баранку и качал головой. Я не разыгрывал спектакль. Меня действительно беспокоила судьба этого парня. Надо же, меня тревожат его проблемы!

Мой дом был погружен в темноту, но это ни о чем не говорило: Эми все равно не зажгла бы свет. Поэтому я не особенно надеялся на то, что она ушла. Более того, я знал: если я не приду, то она, вероятно, будет еще сильнее упорствовать в своем стремлении остаться. И постарается появляться у меня в тот момент, когда я меньше всего ожидаю ее и меньше всего хочу. Так я оценивал ситуацию, и так все было на самом деле.

Она была в моей спальне. Лежала в кровати. Две пепельницы были забиты окурками. И она была вне себя! Никогда в жизни не видел, чтобы женщина дошла до такого состояния.

Я сел на кровать и снял ботинки. В течение следующих двадцати минут я не сказал ни слова. Мне просто не дали. Наконец она начала сбавлять обороты, и я попытался извиниться.

– Я действительно виноват, малышка, но я ничего не мог поделать. Сегодня у нас куча проблем.

– Еще бы!

– Тебе интересно знать, какие проблемы? Если нет, так и скажи.

– О, рассказывай! Я наслушалась от тебя столько лжи и отговорок, что еще парочка ничего не изменит.

Я рассказал ей о том, что случилось – вернее, о том, что случилось по предположению прокурора.Она едва дотерпела до конца. Едва я произнес последнее слово, как она снова набросилась на меня:

– Ну как можно быть таким тупым, Лу? Как ты могэто сделать? Связаться с драной шлюхой и этим ужасным Элмером Конвеем? Теперь будет большой скандал, и ты, скорее всего, потеряешь работу, и...

– Почему? – удивился я. – Я ничего не сделал.

– Я хочу знать, зачем ты в это ввязался!

– Ну, это была своего рода услуга. Честер Конвей хотел, чтобы я вытащил Элмера из этой передряги, поэтому...

– А почему он пришел к тебе? Почему ты всегда оказываешь услуги другим? А мне?

В течение минуты я молчал. И думал: «Ты ошибаешься, малышка. Я оказываю тебе услугу тем, что не размозжил тебе башку».

–Ответь мне, Лу Форд!

– Ладно, – сказал я. – Зря я в это влез.

– В первую очередь ты зря позволил этой женщине остаться в округе!

– Верно, – согласился я. – Нужно было выгнать ее.

– Ну и?

– Я не само совершенство, – огрызнулся я. – Я совершаю много ошибок. Ты хочешь, чтобы я повторял это до бесконечности?

– Единственное, что я хочу сказать...

Она могла разглагольствовать об этом единственном до конца жизни, однако у меня не было настроения выслушивать ее. И я сунул руку ей между ног.

– Лу! Прекрати!

– Почему? – спросил я.

– П-прекрати! – Она задрожала. – П-прекрати, иначе... ОЛу!

Я лег рядом с ней как был, в одежде. Иначе я поступить не мог, так как это был единственный способ заткнуть Эми.

Итак, я лег, и она тут же прильнула ко мне. Когда она становилась такой, у меня не было к ней никаких претензий – нельзя требовать от женщины большего. Зато у меня к самому себе были претензии. В связи с Джойс Лейкленд.

– Лу... – Эми приостановилась. – В чем дело, дорогой?

– Все те же проблемы, – ответил я. – Они выбили меня из колеи.

– Бедняжечка. Забудь обо всем, а я буду ласкать тебя и нашептывать нежности, а? Я... – Она поцеловала меня и шепотом рассказала, что сейчас будет делать. А потом она все это стала делать. Только, черт подери, преуспела она не больше, чем если бы ласкала бревно. Малышка Джойс отплатила мне сторицей. Эми убрала руку и вытерла ее о свое бедро. Затем она взяла простыню и вытерла ею бедро.

– Сукин сын, – процедила она. – Грязный, мерзкий ублюдок.

– Что-о? – изумился я. У меня было такое ощущение, будто меня ударили в солнечное сплетение. Эми не любит ругаться. Во всяком случае, я никогда этого не слышал.

– Ты грязный. Я чувствую запах. Ее запах. Его нельзя смыть. От него никогда не избавишься. Ты...

– Господи Иисусе! – Я схватил ее за плечи. – Что ты несешь, Эми?

– Ты трахнул ее. Ты трахал ее все это время. А потом грязный входил в меня и пачкал меня ею. Ты заплатишь за это. Я позабочусь об этом, я...

Она вырвалась из моих рук и, всхлипывая, спрыгнула с кровати. Я тоже встал. Она попятилась и встала так, чтобы между нами оказался стул.

– Н-не подходи ко мне! Не смей прикасаться ко мне!

– Конечно, малышка, – проговорил я. – Как хочешь.

Она еще не понимала значения того, что сказала. Она могла думать только о себе, о своей обиде. Но я знал; дать ей достаточно времени – причем не так уж много, – и она сложит все детали мозаики. Естественно, у нее не будет никаких доказательств. У нее будут одни догадки, то, что ей подскажет интуиция и мое отсутствие. Слава богу, этот факт пока что ускользает от ее внимания. Как бы то ни было, она заговорит. И то, что у нее не будет доказательств ее словам, никак мне не поможет.

Доказательства никому не нужны – вы понимаете, что я имею в виду? Я в этом убедился, видя, как у нас действует закон. Нужно только намекнуть на то, что кто-то виновен. А потом – если он не большая «шишка» – останется только заставить его признать это.

– Эми, – сказал я. – Эми, детка. Взгляни на меня.

– Н-не хочу.

– Взгляни на меня... Это же Лу, детка, Лу Форд, помнишь? Парень, которого ты знаешь всю жизнь. И вот сейчас я тебя спрашиваю: сделал бы я то, о чем ты говоришь?

Она колебалась, покусывая губу.

– Сделал бы. – Неуверенность в ее голосе едва слышалась. – Я знаю, что сделал.

– Ты ничего не знаешь, – напомнил я. – Ты пришла к этому безумному выводу на основе того, что я устал и был расстроен. Зачем, зачем мне волочиться за какой-то дешевкой, когда у меня есть ты? Что она может дать мне такого, ради чего я пойду на риск потерять тебя? А? Послушай, это полная бессмыслица, абсолютно полная, детка.

– Ну... – Ее проняло. Удар пришелся по ее гордости, самому уязвимому ее месту. Но этого было мало для того, чтобы полностью развеять ее подозрения.

Она взяла трусики и, стоя за стулом, стала надевать их.

– Нет смысла, Лу, спорить с тобой, – устало проговорила она. – Наверное, мне стоит поблагодарить мою счастливую звезду за то, что я не подхватила какую-нибудь ужасную болезнь.

– Проклятье! – Я обошел стул и взял ее руки в свои. – Проклятье, прекрати так говорить о девушке, на которой я собираюсь жениться! Обо мне – можешь, но о ней не смей, поняла? Запрещаю тебе говорить, что девушка, на которой я собираюсь жениться, спала с парнем, якшающимся со шлюхами!

– Отпусти меня, Лу! Отпусти... – Она вдруг перестала вырываться. – Что ты?..

– Ты меня слышала, – ответил я.

– Н-но два дня назад...

– И что из этого? – сказал я. – Какому мужчине понравится, когда его силком тянут в семейную жизнь! Он хочет сам сделать предложение, что я сейчас и делаю. Черт, мы, по моему мнению, и так слишком долго тянули. И сегодняшнее безумие только подтверждает это. Если бы мы были женаты, у нас не было бы таких ссор и недопониманий, как в последнее время.

– Ты имеешь в виду, с тех пор как эта женщина приехала в город.

– Ладно, – сказал я, – я сделал все, что мог. Если упорствуешь в том, чтобы верить в эту чушь, я не желаю...

– Подожди, Лу! – Она повисла у меня на шее. – Ты же не можешь винить меня за то, что... – И она сдалась. Она должна была сдаться ради себя самой. – Прости меня, Лу. Конечно, я ошибалась.

– Естественно.

– И когда же мы поженимся, а, Лу?

– Чем скорее, тем лучше, – соврал я. У меня не было ни малейшего желания жениться на ней. Но мне нужно было время, чтобы кое-что спланировать, и я должен был заставить Эми молчать. – Давай поговорим об этом через несколько дней, когда придем в себя.

– Э-э, нет, – покачала она головой. – Раз уж мы приняли решение, давай покончим с этим. Давай поговорим об этом сейчас.

– Уже светает, детка, – напомнил я. – Если ты еще немного задержишься, соседи могут увидеть тебя, когда ты будешь уходить.

– Ну и пусть, дорогой. Меня это ни капельки не волнует. – Она прижалась ко мне. Даже не видя ее лица, я знал, что она ухмыляется. Она поймала меня и теперь торжествовала.

– Я очень устал, – сказал я. – Мне нужно немного поспать, прежде...

– Я сварю тебе кофе, дорогой. Он взбодрит тебя.

– Послушай, детка...

Зазвонил телефон. Она не торопясь отстранилась от меня, и я подошел к письменному столу и взял трубку.

– Лу? – Это был шериф Боб Мейплз.

– Да, Боб, – ответил я. – В чем дело?

Он объяснил мне, я сказал: «Ладно» – и повесил трубку. Эми посмотрела на меня и мгновенно перестала упорствовать в том, чтобы остаться.

– Работа, да, Лу? Тебе нужно ехать на работу?

– Да, – кивнул я. – Шериф Боб заедет за мной через несколько минут.

– Бедняжка! Ты же так устал! Сейчас оденусь и уйду.

Я помог ей одеться и проводил до задней двери. Она страстно поцеловала меня, и я пообещал, что позвоню ей при первой же возможности. После этого она ушла, а через пару минут подъехал шериф Мейплз.