Текст книги "Присяжный (Jury Duty) (ЛП)"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Так, народ! – провозгласил я, входя через дверной проем в клуб. – Вы знаете, кто я. Я пришел за девочкой. Отпустите её, или Богом клянусь, я обрушу всё здание вам на головы.

Не обрушу, конечно, пока девочка внутри, но они-то этого не знают.

Проследовало довольно долгое молчание. А потом откуда-то из недр клуба заиграла музыка. “Bad Romance” от Леди Гага.

– Окей, – прошептал я. – Сделаем это по-вашему.

Я устремился в темноту клуба, мой защитный браслет отбрасывал легкую пелену света от рун, достаточную, чтоб я не натыкался на стены. Я прошел через прихожую, мимо целой череды окошек, где мне бы стоило оплатить вход, к двойным дверям, ведущими к бару и танцполу.

Я поднял свою левую руку, словно держа настоящий щит, браслет засветился, и я вступил в помещение клуба.

Маленькая девочка сидела в кабинке у дальней стены. Четверо громил расположились по обе стороны от нее, направив оружие в руках в сторону пола. Также с девочкой в кабинке находилась симпатичная помощница прокурора. Когда я вошел в двери, она подняла руку, нажав на пульт дистанционного управления, и голос Леди Гаги выключился прямо посреди “пожелания моего порочного романа”.

– Достаточно, – сказала женщина. – Будет очень стыдно, если кто-нибудь запаникует и ситуация выйдет из-под контроля. Могут пострадать невинные.

Я остановился.

– Кто ты? – спросил я.

– Таня Рейт, – ответила она и адресовала мне довольно головокружительную улыбку.

Дом Рейт был главным домом всей Белой Коллегии Вампиров. Они были совратителями, энергетическими вампирами, а иногда еще и здоровенной занозой в заднице. Возглавляла Белую Коллегию Лара Рейт, некоронованная королева вампиров и одна из самых опасных персон, что я встречал. Она обладала бешеным влиянием в Чикаго, может быть, даже не уступающим главе Чикаго, Джентльмену Джонни Марконе, гангстерскому владыке трущоб.

Я чертовски внимательно следил за головорезами и тем, что они делают со своими руками, пока говорил.

– Ты знаешь, кто я. Ты знаешь, на что я способен. Отпусти ее.

Она закатила глаза, накручивая на палец тонкие прямые черные волосы.

– С чего бы мне это делать?

– Потому что ты знаешь, что случилось с прошлыми вампирами, похитившими маленькую девочку, когда я решил ее вернуть.

Ее улыбка слегка дрогнула. Так и должно быть. Когда кровососущая Красная Коллегия похитила мою дочь, я вернул ее – и убил каждого из них в процессе. Весь вид.

Я не бросаю дела на полпути.

– Ты нравишься Ларе, – сказала Таня. – Так что я дам тебе возможность выйти отсюда мирно. Это дело Белой Коллегии.

Я хмыкнул.

– Блэк был одним из ваших?

– Грегор Мальвора, – подтвердила она. – Он был мальворовской мразью, но он был нашей мразью. Лара не может позволить смертному скоту, сделавшему это, уйти безнаказанным. Имидж. Ты понимаешь.

– Я понимаю, что Грегор похитил ребенка. Он сделал всё, что мог, чтобы напугать ее, а затем питался бы на её страхе. Если бы Лютер не убил его, что бы он сделал с маленькой девочкой?

– О, страшно представить, – ответила Таня. – Но всё же, это именно то, чем они занимаются.

– Не в моем городе, – сказал я.

Она вздернула брови.

– Я полагала, что Барон Марконе имеет основные притязания на этот город. Или я ошибаюсь?

– У меня достаточно притязаний, чтобы закопать тебя и твой отряд быков в самой глубокой части озера Мичиган, если ты не вернешь мне девочку.

– Я думаю, что придержу её день или два. Только пока не закончится суд. Так будет лучше для всех участников.

– Ты отдашь её мне. Сейчас.

– Чтобы она могла дать показания и реабилитировать мистера Лютера? – спросила Таня. – Думаю, нет. У меня нет желания причинять вред этому ребенку, Дрезден. Но если ты попытаешься её забрать, я, хоть и с неохотой, буду вынуждена её убить.

Нижняя губа девочки задрожала, и слезы покатились по ее лицу. Она не рыдала. Она делала все это тихо, отчаянно стараясь не привлекать к себе внимания.

Так, ладно.

Я не собираюсь стоять столбом и оставлять ребенка на съедение вампирам.

– Чикаго – город смертных, – сказал я. – И здесь должно руководствоваться смертным правосудием.

– Господи, – произнесла Таня, закатывая глаза. – Ты действительно только что это сказал? Прозвучало, как в комиксе.

– Комиксы, – сказал я. – Посмотрим. Мне надо устроить “Халк крушить” или “Время взбучки”?..

Таня напряглась, хоть и попыталась это скрыть, но её голос звучал торопливо.

– Тебе не кажется совпадением, что единственный профессиональный чародей Чикаго попал в жюри?

Я наклонил голову и нахмурился. Она была права. На деле, чем больше я думал об этом, тем больше это отдавало запашком войны.

– О. Понял. Лютер был одним из солдат Марконе.

– Лояльным настолько, что предпочел пойти в тюрьму на десять лет, чем настучать на Марконе, – подтвердила Таня. – Или, может, достаточно разумным, чтобы понимать, что с ним случится, если он это сделает. Он покинул ряды сразу после того, как освободился, но…

– Когда он попал в беду, Марконе заступился за него, как за одного из своих, – сказал я. – Он потянул за ниточки, чтобы посадить меня в жюри.

– Лютер оказался меж двух огней, – сказала Таня. – Марконе контролирует преступность, но у Лары огромные связи среди законников, на данный момент. Я полагаю, что он решил, что кто-то типа тебя может быть единственным шансом Лютера. Отважно с его стороны пытаться манипулировать Гарри Дрезденом. Я слышала, ты это не любишь.

Проклятье. Марконе поставил меня туда, где парень мог получить быстрый несправедливый приговор и он чертовски хорошо знал, как я отреагирую. Он мог бы напрямую попросить меня о помощи, но мне бы пришлось послать его… далеко. И он знал это. Так что он провернул это без моего ведома.

Или ещё хуже. Он и Мэб состояли в сговоре последнее время. Он мог попросить её все устроить. Её следы тут повсюду.

– Таня, – сказал я. – Тяжело говорить это вампирам, но мне кажется, что ты больно юна для этой работы.

Она подмигнула мне.

– Давай скажем, что я достаточно стара, чтобы знать лучше, и достаточно молода, чтоб не заботиться об этом, – она взяла напиток со стола. – Это конец, Дрезден. Ты ничего не можешь тут поделать. Ты не можешь представить доказательства в суде – не как присяжный заседатель. Не можешь пойти и сказать Лютеру, что нашел девочку, а даже если и можешь, то не сможешь забрать ее у нас. Не до тех пор, пока не станет слишком поздно. Девочка это единственное доказательство того, что Блэк не был невинной жертвой, и она у меня. Сделано. Марконе проиграл раунд. Я выиграла, – она опять мне подмигнула. – Что Марконе для тебя значит? Ты ему ничего не должен. Почему бы тебе не присесть, выпить и не помочь мне отпраздновать?

Я смотрел на Таню с минуту.

– Нет, – тихо сказал я. – Ты просто не понимаешь. Это больше не между Ларой и Марконе. Это уже даже не для Лютера. – Я посмотрел на маленькую девочку. – Дорогая, – спросил я, стараясь чтобы мой голос звучал мягко. – Ты хочешь пойти домой?

Она посмотрела на меня. Она была довольно симпатичная для своего возраста, с карамельной кожей и большими зелеными глазами. Она кивнула, очень нерешительно, вздрагивая, словно думала, что Таня может ее ударить.

– Окей, – сказал я.

Таня уставилась на меня, словно не совсем понимала, что происходит. Но голос ее прозвучал жестче, когда она сказала:

– Джентльмены? Чародею не понравился пряник. Пришла пора кнута.

Справа от меня, из-за стойки бара, появились еще четверо мужчин. В руках у них были обрезанные дробовики. Слева же, из уборных, вылезли еще четверо, вооруженные разнообразными длинноствольными пушками.

– Считаю до трех, – сказала Таня. – Мальчики, когда я дойду до трех, убейте его.

Дерьмо. Они угрожали мне еще и с флангов. Мой щит был превосходен, но он не мог прикрыть меня со всех сторон. Не важно, куда я повернусь, одна или несколько групп громил пальнут в мою незащищенную спину.

– Один, – сказала Таня, улыбаясь. – Два.

– Комиксы, да? – сказал я. – Ну, как знаешь.

– Три, – прощебетала она.

Ружья повернулись ко мне. Дюжина человек прицелилась.

– Hexus, – прорычал я, высвобождая волну разрушительной энергии.

И каждая лампочка в помещении взорвалась с ворохом искр, погружая клуб в темноту.

Ружья загрохотали, но только в руках самых уверенных или тупых стрелков, так что меня не порвало на ленточки. Я уже перемещался. Подстрелить движущуюся цель нелегко, даже когда она достаточно близко. А подстрелить ее в темноте в разы сложнее. А уж попасть в движущуюся цель посреди вспышек света еще труднее.

Мне повезло, или никому из них не повезло, как вам будет угодно думать, но я подобрался к головорезам, бывшим на стороне Тани, в целости и сохранности.

Один из них пальнул на звук, но я поймал пулю на щит и дождь из искр показал народу с моих флангов, что я нахожусь среди их товарищей, так что никто не стал стрелять мне в спину. Я знал, что Лара нанимала в основном бывших военных, по большей части морпехов. Люди вроде них не любят стрелять в своих.

Я опустил щит и ударил парня перед собой. Когда я начал работать на Королеву Воздуха и Тьмы, то стал посильнее обычного чародея. Или среднего чемпиона-штангиста, если на то пошло – и раздавать удары я умел. Кулак жёстко угодил парню в челюсть и я крикнул “БАМ!”, когда сделал это.

Бандит качнулся и тряпичной куклой на подгибающихся ногах осел на пол. Следующему я засадил пяткой с воплем “ПЫЩ!”. Я бил в темноте, наугад, куда-то примерно в брюхо. Его пистолет улетел неизвестно куда, в то время как самого парня приподняло и с задушенным воплем унесло на десять футов в стену. Я поморщился, так как не собирался бить туда, но осечки случаются у всех.

Я снова поднял щит и упал, в то время как плохие парни с дробовиками поняли, что рядом со мной больше нет ни одного из их приятелей и начали пальбу. Я доверился щиту и отвернул свое лицо от ослепительного душа зелено-золотых искр, появляющихся всякий раз, как картечь попадала в щит. Медный браслет на моем запястье нагрелся, и в этот момент я резко направил правую руку в сторону стоящей рядом с уборными группы громил и крикнул “Forzare!”

Чистая телекинетическая сила ударила по трем головорезам. Одним из них был парень с улицы, который снова произвел на меня впечатление своей смекалкой, нырнув в сторону и избежав столкновения с энергетической волной. В то время как дробовики “простукивали” мой щит, он проскользил до упора c автоматическим пистолетом наготове, сжав его обеими руками, задержал дыхание и тщательно прицелился. Его палец лег на спусковой крючок лишь после того, как я оказался точно на мушке.

Отстой. Перефразируя Браста, неважно, насколько турбо-заряжен чародей, кто-то с мозгами, отвагой и 45 калибром может серьёзно подпортить ему стиль.

К счастью, я не сражался в одиночку.

Я рассчитывал что Уилл присоединится в нужный момент, и он не подвел меня. Две сотни фунтов серо-коричневого лесного волка (одетого в жилетку служебного пса) поразили Хитрого Стрелка на спринтерской скорости, сбив его, как кеглю. Вспышка белых клыков отправила пистолет в свободный полет.

Общее время, прошедшее с тех пор, как я угробил освещение? Может, три с половиной секунды

Уилл бросился на парней, которых я откинул к уборным, а я, повернувшись, обнаружил, что был прав насчет Тани. В этих играх она явный новичок. Ошеломленная неожиданным всплеском насилия, она сидела с застывшим выражением на лице.

Я рванул в кабинку, где она сидела. Подобравшись как можно ближе, я обхватил левой рукой её шею достаточно сильно, чтобы прижать голову к моему телу, при этом держа щит наготове к отражению стрельбы – но в тот же момент Хитрый Стрелок крикнул: “Прекратить огонь, прекратить огонь!”

Стрельба прекратилась. В клубе повисла внезапная тишина, дополненная резкой пороховой вонью.

На секунду я почувствовал нахлынувшее прохладное, сладкое ощущение. Я понял, что Таня засунула руку под мою рубашку и пробежала пальцами по моему животу.

Если кто-то говорил вам, что нет ничего особенного в том, когда на тебе кормится вампир Белой Коллегии, то они лгут. Это экстази, и героин, и секс, и шоколад – все сразу и в одном. И это только прелюдия.

Поэтому я остановил её, усилив свою хватку до угрозы сломать шею. Таня негромко взвизгнула и отдернула свою руку подальше от моей кожи.

Я посмотрел в широко раскрытые глаза маленькой девочки и сказал:

– Держись, дорогая. Через секунду я заберу тебя домой.

– Ты не можешь! – сказала Таня.

Я нахмурился и раздраженно щелкнул её по лбу указательным пальцем свободной руки.

– Эй, да ты действительно новичок, – сказал я, тяжело дыша. Пять секунд боя даже по окончанию заставляют сердце биться в учащенном темпе некоторое время. – Сколько тебе лет, ребёнок?

– Мне двадцать, – сказала она, напряженно стиснув зубы, – и я НЕ ребенок.

– Двадцать. – сказал я. – Неудивительно, что Лара отправила с тобой няньку.

В этот момент комнату озарил зеленый химический свет. Я глянул на Хитрого Стрелка, который только что зажёг вытащенный из кармана химический светильник. Я кивнул ему, подождал мгновение, и сказал:

– Я Дрезден.

Он приподнялся с пола с помощью левой руки, прижимая правую к телу. У него были длинные порезы, кровь казалась чёрной в зелёном свете. Он кивнул мне в ответ и сказал с опаской:

– Райли.

Я повернулся ровно настолько, чтобы немного протащить Таню. Она тихо взвизгнула.

– Ты видишь текущий расклад, Райли?

Он, морщась, изучил комнату.

– Да. Твои предложения?

– Убрать оружие, – сказал я. – Я, волк, девочка, и мисс Рейт сейчас выйдем наружу. Никто за нами не идет. Как только мы окажемся на улице, я её отпущу.

Он смотрел на меня, и я видел как в его голове крутились шестеренки. Меня это не устраивало. Парень был и без того слишком смышленым, чтобы дать ему время на придумывание чего-нибудь.

– Вы, парни, только что устроили в мою честь двадцатиоднократный пушечный салют. К тому же, Райли, входная дверь в клуб снесена напрочь, – сказал я. – Время отклика полиции в этих краях составляет около четырех минут. Думаешь, сколько времени пройдет, пока кто-то не позвонит копам?

Райли поморщился.

– Дай мне своё слово.

– Оно твоё, – сказал я.

– Хорошо, – сказал он, оглядел комнату и сказал, – отбой. Мы позволим им уйти.

– Чтоб тебя, Райли! – прорычала Таня.

Я прижал всё ещё неприятно горячий медный браслет к её уху, и она ойкнула.

– Идёмте, мисс Рейт, – сказал я.

Я встал, продолжая удерживать её голову рукой. Она могла начать отбиваться. На короткое время вампиры Белой Коллегии могут стать невероятно сильными. Она не казалась приспособленной для физической борьбы, но я не стал рисковать. Я двигался осторожно, сохраняя баланс, готовый немедленно отреагировать, если она что-нибудь предпримет.

– Давай, милая, – сказал я маленькой девочке и протянул свободную руку к ней. – Я собираюсь забрать тебя домой.

Она встала и неохотно взяла меня за руку.

Уилл вылез из тени, и встал по другую сторону девочки, оскалив зубы. На волчьей морде это выражение было абсолютно ужасающим.

Дойдя до Райли, я спросил:

– Лара решила преподать здесь Тане урок?

– Что-то типа того, – сказал он. – Если ранишь её, дела примут нежелательный для всех оборот.

– Понял, – сказал я. – Ты бы достал меня, не начни я жульничать.

– Ты не жульничал, ты просто не слишком напрягался, – последовал ответ. – В другой раз, может быть.

– Надеюсь, что нет, – искренне сказал я.

И я вышел с зажатой в клинч вампиршей и маленькой девочкой, укрытой защитными тенями волшебника и оборотня, пока солдаты Лары Рейт смотрели на нас.

* * *

– Ваша честь, – обратилась представительница присяжных к судье. Прервавшись, чтобы повернуться и попытаться испепелить меня взглядом, она продолжила. – После двух дней обсуждения, члены жюри не смогли прийти к единогласному вердикту по делу.

Одиноко сидящий за своим столом Лютер моргнул и выпрямился, широко раскрыв глаза.

У помощника окружного прокурора было примерно такое же выражение лица. Рядом с ним, напряженно смотря вперед, сидела Таня, чьи волосы были высоко зачесаны, чтобы не тревожить подпаленное ухо.

Судья с усталым смирением смотрела на присяжных. Ее взгляд остановился на мне.

– Что? – сказал я, сложив руки на груди. – Я ему поверил.

Она потерла глаза одной рукой и что-то пробормотала под нос. Я напряг слух, который, кстати, на порядок лучше чем у большинства людей, и, думаю, услышал, как она шепчет “…проклятые сверхъестественные засранцы…”.

Она снова подняла глаза и заговорила привычно-официальным тоном.

– В таком случае, у меня нет выбора, кроме как аннулировать этот судебный процесс. Мистер Тремон, офису прокурора необходимо уведомить меня, собирается ли прокуратура продолжать ведение этого дела против ответчика.

Улыбнувшись, я глянул на Таню.

Если Белая Коллегия снова попытается начать дело, я смогу представить девочку, Марию, как свидетеля. На данный момент Мария была под охраной группы оборотней, что не даст ей снова “загадочно исчезнуть”. И если вампиры продолжат напирать на Лютера, то мне ничего не стоит вытащить все их мерзкие делишки на свет. И если есть что-то, что Белая Коллегия ненавидит – так это выглядеть мерзко.

Таня надулась на меня и пробурчала что-то удивлённо моргающему Тремону. После их короткой, но бурной дискуссии – исключительно шёпотом – Тремон повернулся к судье.

– Ваша честь. Штат хотел бы снять все обвинения.

– Серьёзно? – спросила судья. Потом она закатила глаза и сказала, – ну, разумеется. Хорошо, народ, справедливость восторжествовала, суд удаляется.

Она вполсилы стукнула молоточком поднялась. Пока она покидала зал заседаний, мы все встали и тоже отправились на выход.

Лютер сидел в ошеломлении, пока судебный пристав снимал с него наручники. Затем он был погребен под кучей-малой из пары тихо верещащих детей, к которым вскоре присоединилась женщина со слезами на глазах. Я слышал, как он начал смеяться, когда обнял их.

В мои глаза что-то попало, так что я поспешил уйти.

Снаружи, на парковке, кто-то подошел ко мне и дернул за рукав. Мне понадобилась секунда, чтобы узнать судью в её гражданской одежде – простой паре брюк и белой рубашке.

– Дай угадаю, – сказала она. – Кто-то нашёл девочку.

– Девочку, о которой как-его-там говорил при даче показаний? – спросил я бесхитростно.

– И если бы девочка встала перед всеми и ответила на вопросы, это принесло бы немало неудобств тем, кто стоял за Блэком. Я права?

Почесав одним пальцем нос, я ответил:

– Может быть.

Она фыркнула и повернулась, чтобы уйти.

– Юрист из тебя – хуже не придумаешь.

– Спасибо, – ответил я.

Она остановилась и посмотрела на меня через плечо с легкой улыбкой.

– Пожалуйста.

Я ещё немного пошатался вокруг, чтобы увидеть Лютера покидающим здание вместе со своей семьей. Свободным человеком.

Может, Уилл был прав.

Правосудие восторжествовало.