Текст книги "Операция "Яманак""

Автор книги: Джилмен Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Светящаяся точка на навигационной схеме сдвинулась на сантиметр. В следующий скачок она окажется как раз внутри пределов Северной Региональной границы, на расстоянии нескольких километров от Гата.

– Хорошо двигаемся,– сказал Мак-Аскилл.– Я говорю, хорошо двигаемся. Мы разобьем лагерь в пригороде Гата. Это город без какого-либо своеобразия, никаких характерных особенностей. Вы сможете найти здесь центр связи и даже компанию по найму, если желаете. Но вы, конечно, можете продолжать путь вместе с нами. Я говорю, вы можете оставаться с нами до Триполи, если вам так удобнее.

Дорога, ведущая к Г ату, сворачивала с шоссе. В километре от города она иссякла в мягкий песок и рощу чахлых пальм. Сам город казался бедным, застроенным низкими одноэтажными зданиями, за исключением только одного высотного жилого массива, возвышающегося над саманными постройками, прерываемыми группами деревьев и кустов. Всю композицию можно было описать тремя оттенками: зеленым, желтым и белым. Мак-Аскилл счел нужным пояснить:

– Вы видите, ничего особенного. Правда, это не совсем подходящее место, но отсюда он выглядит даже привлекательнее. Я говорю, отсюда он выглядит вполне прилично, но он нисколько не меняется. У города довольно пестрая история. Я считаю, впервые он был обнаружен в 1855 году. Затем следует период турецкого господства, потом французского, а после итальянского. Поэтому у него нет своих собственных характерных особенностей. Как вы сможете убедиться, если отправитесь туда. Мы разобьем лагерь в окрестностях пригорода.

Голдманн пробился сквозь песок, развернулся параллельно внешнему ряду домов и въехал JB другую рощицу, где был артезианский колодец и длинный крытый соломой навес.

Шеврон вылез наружу и размял затекшие ноги. Было прохладнее, чем он ожидал. Автоматический термометр не лгал.

– Я пойду взгляну на город,– обратился Шеврон в кабину.– Вернусь примерно через час.

Он отошел уже на десять метров, радуясь возможности размяться после долгого сидения в автомашине, когда его нагнала «белая невольница», продемонстрировав хорошую скорость.

– Я бы хотела пойти с вами.

– Как вы себя чувствуете?

– Совершенно оправилась. К тому же, я весьма признательна вам. Мне не нравится, как этот Голдманн странно смотрит на меня.

– .Он – ваш друг и, по-моему, хочет защитить вас от вашего хозяина-садиста.

– Я ничего не знаю об этом, но думаю, что у него на уме что-то Другое.

– Пожалуй, нам следует купить вам на базаре чадру.

– Что-то не верится, что она там будет.

С близкого расстояния Гат имел жалкий, убогий вид. Это был город лачуг. Первоначальный план широкой застройки был приведен в действие, но строительство так и не развернулось в предполагаемом размахе. Город был безликим, без настоящего центра, за исключением одного высотного массива, который, казалось, был только частью городского плана застройки, приведенного в исполнение.

После двадцати минут быстрой ходьбы они оказались около ветхого портика и принялись изучать доску с объявлениями. Со многими исправлениями и подчистками, она приводила список всех офисов в квартале. Новый столбец начинался с цифры девять, и они прочитали написанные от руки входные данные: «Сахара Транспорт, А. Викерс, собственность».

В холле находилась будка с мавританской решеткой и латунной обезьяной, держащей в лапах объявление. Шеврон прочитал: «Назад за полчаса».

Он щелкнул по блестящей голове обезьяны и сказал:

– Если она отправляет туда, где холоднее, придется подождать. У дальней стены находился лифт с двумя кабинами и еще одним объявлением, расположенным между двух дверей так, чтобы относиться к обеим. Анна Рилей сказала:

– Это похоже на игру, правила которой ты не знаешь.– Она пересекла холл и прочитала мелкий шрифт.– Не радуйтесь, Марк. Здесь говорится, что они неисправны.

Они стали подниматься по лестнице, останавливаясь на каждой площадке, чтобы взглянуть на город, но с высотой впечатление не менялось. Один из секторов, бесформенный, словно термитная куча, вполне мог быть древним центром, оставшимся без изменений. На третьем этаже Шеврон снова остановился и посмотрел вниз. Вокруг было не так уж много людей, а те, которые двигались по площади, были преимущественно арабского происхождения с примесью итальянской крови. Все двигались неторопливо, словно в сомнамбулическом сне. Из общей массы выделялся один небольшой толстый тип, явно торопящийся куда-то с какой-то целью. В нем было что-то очень хорошо знакомое.

Не раньше, чем он скрылся за выступом портика, Шеврон узнал его. Это был Бьюкз, и никто другой. Что он мог найти такого в Гате, чтобы проводить ревизию, оставалось за пределами воображения.

Шеврон попытался припомнить перечень компаний на доске объявлений в портике. Там значилась какая-то химическая фирма – «Бирма Солт. корпорэцион» или что-то в этом роде; государственная многоцелевая канцелярия; антрепренеры разного рода; муниципальный оздоровительный центр. Он находился на этаж выше того, куда они направлялись.

Шеврон приложил ухо к пыльному кафельному полу и услышал приближение легких быстрых шагов. Жестами призывая к молчанию, Шеврон взял Анну Рилей за руку и потянул ее к следующему лестничному маршу.

Бьюкз продолжал идти, не сбавляя темпа.

На шестом этаже было то же самое. Но Шеврону неожиданно открылась истина: человек направлялся на восьмой этаж, в медцентр. Догадка, осветившая потаенные уголки его сознания, кроме того подтверждалась и другими немаловажными данными. Сеть медцентров, разбросанных по всему полушарию, была наиболее естественной для проникновения вражеских агентов. И чем больше он об этом думал, тем больше убеждался, что натолкнулся на очевидный факт. Медицинская служба имела свою собственную внутреннюю систему коммуникаций. Ее персонал имел полную свободу перемещения. У нее был свой статус. Никто никогда не задавал вопросов медицинскому работнику, где бы он ни находился. Если кому-то в голову пришла какая-нибудь идея, здесь рн мог развернуться. Это было государство внутри государства. Она имела такой большой вес в глазах общественности, что ее деятельность никогда не подвергалась сомнению.

Шеврону на ум пришла старая иpa с наперстком, который прячут на виду у зрителей на выпуклом выступе – каждый видит его, но никто не может найти.

На седьмом этаже Шеврон остановился и прошел в квадратную приемную с длинным коридором и множеством дверей по обе стороны. Скучные скамьи, расставленные повсюду; украшенные орнаментом плевательницы; две пальмы в горшках, явно используемые. в качестве пепельниц, и несколько мятых карточек на поду. Было совершенно очевидно, что разного рода живность водилась тут во множестве. Два. бесполых субъекта, закутанных .в широкие балахоны, не проявляли Никакого интереса к окружающему и выглядели так, будто умерли давным-давно.

Шеврон быстро произнес:

– Анна, мне необходимо, чтобы вы кое-что сделали. Найдите «Сахара Транспорт» и вызовите А. Викерса, владельца. Посмотрите, что он может предложить. Соглашайтесь на любой автомобиль, способный переправить нас через Мед. Здесь есть человек… я хочу поговорить с ним. Я не долго. О'кей?

– Я бы лучше осталась с вами.

Он вдруг подумал, что было бы неплохо, если бы у него сохранился ремень от щита, и кроме того, было бы интересно, как два кадавра среагировали бы на небольшую порку.

Словно лишний раз утверждая, что мужчина может сказать «да», а может сказать и «нет», Шеврон ответил:

– Нет. Делай, как я сказал. Я вернусь прежде, чем ты успеешь произнести МАМИЛАПИНАТАПАИ.

– Почему я должна говорить это?

– Бог его знает. Давай. Уладь с этим.

Она неохотно удалилась, обогнув две сидящие фигуры, даже не шевельнувшиеся под своими балахонами. Шеврон встал около Двери.

Быстрые шаги Бьюкза внезапно замедлились на площадке и остановились совсем. В этот момент Шеврон поверил, что вся его теория абсолютно неверна. Он не принимал в расчет субъективные факторы. Быстро взглянув сквозь круглое окошечко в двери, Шеврон увидел затылок Бьюкза. Не созданный для ходьбы по лестницам, вездесущий ревизор вытирал свое лицо желтым носовым платком. Закончив, он с придирчивой тщательностью сложил его и с новыми силами бросился вверх по лестнице.

Шеврон приоткрыл дверь и последовал за ним, встав за углом, пока не услышал, что дверь на верхней площадке скрипнула и успокоилась.

Обстановка приемной была стандартной, за исключением того, что одна из пальм, видимо, отказавшись от борьбы, засохла в своем горшке. Бьюкз резко свернул направо и через мгновение был уже на расстоянии десяти метров, идя вдоль белого, выложенного кафелем коридора. Чуть притормозив, он проскочил через дверь, словно крыса в свою нору, и горизонт опустел.

Шеврон сунул руку за ремень, вытащил бластер и положил его в наружный карман. Надпись на двери подтверждала его догадку. Выцветший текст гласил: «Заведующий окружным медцентром». Ниже старая фамилия была зачеркнута, а новая приписана под ней так, будто владелец офиса сменился не слишком давно. Фамилия бывшего владельца была доктор Франц Орман, новая – доктор Зара Честер.

Шеврон вернулся на площадку и быстро спустился. Сначала главное. Единственно благоразумным, если это еще имело значение, было обеспечить себе возможность отхода. Он разыскал Анну Рилей, уединившуюся с А. Викерсом. Владелец «Сахара Транспорт» стоял, перегнувшись через спинку ее стула и, любезно сдув пыль с брошюры, помогал переворачивать страницы. Это был маленький смуглый человечек неопределенной национальности. Он казался разочарованным, когда увидел Шеврона.

Но бизнес есть бизнес. Он бросился обратно за свой рабочий стол и обнажил целый ряд очень белых вставных зубов, изображая величайшее радушие.

– Этот есть ваш муж, нет? Я уверен, вы можете обрадовать ему. Совершенно превосходные машины. Соответствовать реклама, доберетесь туда в один мгновений. Очень дешево. К тому же, их три только такой в Гате. Здесь нет другой компаний по найму, только «Сахара Транспорт».

Он снова просиял – человек в расцвете своего бизнеса. Шеврон поинтересовался:

– Как скоро одна из них будет ожидать нас у подъезда?

– Один час,– он выразительно выставил один палец.

– Уложитесь в полчаса, и мы возьмем эту – «метеор».

– Сожалею, «метеор» нет наличии. Но их истинный брат быть готов тридцать минут.

– Подготовьте документы, а мы подождем вас внизу. Снаружи Шеврон принялся торопить Анну Рилей.

– К чему такая спешка?

– Будучи в некоторой степени неплохим психологом, вы должны знать о технических приемах психозондирования, не так ли? Я имею в виду получение достоверных данных на допросе.

– Я видела, как это делали с беспокойными пациентами. Это клинический метод, позволяющий добраться до истинных причин болезни, которые скрываются за завесой тумана в их головах. Но это не моя область. Почему такой внезапный интерес?

– Обдумайте это как следует. Ваши знания могут пригодиться. Никто не может сказать заранее, когда может пригодиться умение подчинять себе разум другого человека. Каждый должен теперь, я думаю, уметь это на случай затянувшейся миссии.

Наверху ничего не изменилось, и Шеврон даже на какое-то мгновение засомневался, действительно ли он видел Бьюкза здесь. Происходящее начало казаться чем-то нереальным. Казалось, в этом не было даже никакого смысла, когда он распахнул дверь заведующего медцентром и ввел Анну Рилей в квадратную приемную с тремя дверьми и низким барьером, чтобы удерживать посетителей в их тесном загоне.

Девушка-арабка в коротком белом кителе прекратила перелистывать своим изящным пальчиком подшивку документов и молча уставилась на них широко открытыми подведенными глазами, как какая-нибудь спугнутая у водопоя газель. Очевидно, три посетителя за раз являлось непомерной тяжестью для организации.

– Что вам надо? – ее голос прозвучал, как крик отчаяния и мольбы спугнутой с гнезда птицы.

– Доктора Честер. Я ее долго не задержу.

– Доктор Честер занята. У нее посетитель.

– Я знаю и хочу видеть их обоих. Вы только зайдите и скажите, что у меня личное донесение от доктора Ормана.

– Она не любит, когда ее беспокоят.

– Ей вряд ли понравится, если вы не сообщите об этом. Вы только попытайтесь и увидите, какой довольной "улыбкой она одарит вас.

Девушка явно не знала, на что решиться, и сидела неподвижно.

Шеврон перепрыгнул через барьер и оказался рядом с ней прежде, чем она успела что-либо сказать. Он поднял со стола стилет и заложил им то место в подшивке, на котором она остановилась. Затем взял ее палец – холодный гладкий артефакт, и убрал его.

– Вот так. Спокойно. Теперь вы свободны как птица. Идите и получите свою награду.

Некоторое время она упорно смотрела на свой палец, словно проверяя, на месте он или нет, а потом покорно направилась к левой Двери, постучалась и вошла.

Голоса, донесшиеся в приоткрытую дверь; внезапно смолкли. Резкий голос, похожий на скрежетание гравия по металлическому листу, но не имеющий ничего общего с голосом женщины, произнес:

– Впусти их.

Внутренние покои доктора Зары оказались гораздо больше.

чем приемная, с тремя окнами во всю стену, прикрытьщи жалюзи, и целым рядом различной электронной аппаратуры вдоль передней стены. Бьюкз сидел на вращающемся кресле, имеющем свой собственный пульт управления компьютером на широком подлокотнике. Кроме того, оно было оснащено множеством зажимов, позволяющих крепко удерживать пациента во время небольшой хирургической операции или чего-то другого. По ту сторону широкого стола доктор была видна только от талии и выше, и не нашлось бы такого человека в здравом уме, который захотел бы увидеть больше. Она была совершенно прямоугольной и спереди, и сбоку, как тело, так и голова. Серо-стальные волосы свисали на лоб, словно проволока.

Бьюкз даже и не пытался изобразить, что они давнишние друзья. Если он немного и укачался в своем причудливом кресле, то Теперь совершенно пришел в себя и таращил глаза так, будто наткнулся своим вездесущим карандашом на исчезающую прямо у него на глазах ошибку.

Как только секретарша с явным облегчением притворила за собой дверь, Шеврон вынул бластер и холодно предупредил:

– Положите руки на стол, доктор. Джек, как можно осторожнее вылезай из этого кресла и становись рядом со своей приятельницей.

Лицо доктора Честер представляло собой тяжелую, абсолютно неподвижную маску, не выражающую никаких эмоций.

– Вы что себе думаете? – осведомилась она спокойно.– Здесь государственный департамент. Если у вас на уме ограбление, то здесь денег нет.

Шеврон нравоучительно заметил:

– Кто похищает у вас кошелек – ничего у вас не похищает. Я же приехал, чтобы отнять у вас ваше доброе имя.

– Не говорите загадками. Мне надо работать.

Бьюкз, точно последовав последней фразе, поддержал доктора:

– Шеврон, что за выдумки? Что ты здесь делаешь?

– Вопросы, вопросы. Я мог бы спросить тебя о том же, Джек. И в самом деле, это может стать хорошей отправной точкой для разговора. Посмотри вокруг, Анна, и подумай, есть тут что-нибудь, что напоминало бы прибор для психозондирования. Я бы хотел подсоединить к нему одну, а может, обеих этих обезьян. Не дергаться!

Насколько ее лицо, вырезанное словно из скалы, могло отражать какие-либо эмоции, доктор Честер выглядела весьма спокойной, и крошечный цветок сомнения начал расти и распускаться в мозгу Шеврона. Он мог находиться и на ложном пути.

Словно пытаясь договориться со слабоумным ребенком, доктор Честер продолжила:

– Вы говорили о докторе Ормане. Что вам известно о нем? Он направил вас ко мне для лечения? Скажите этой девушке, чтобы она была осторожнее. В этих ящиках очень чувствительная аппаратура.

– Оно все здесь,– сказала вдруг Анна Рилей.– Меня удивляет, что у них такое оборудование здесь, в этой глуши. Тут полный комплект глубокого зондирования. Скорее всего, он подсоединен к зубоврачебному креслу. Думаю, что смогу справиться с этим.

Шеврон быстро обошел вокруг стола и разъединил команду хозяев поля. Подгоняя Бьюкза вперед к креслу с помощью бластера, он объявил:

– Итак, Джек, вот тебе хороший шанс поболтать вволю. Усаживайся, а мы будем внимательно слушать.

Развернувшись так, чтобы можно было следить за доктором, Шеврон запихнул Бьюкза в кресло и защелкнул зажимы на его запястьях и лодыжках.

Анна Рилей взяла в руки гладкий стальной шлем с множеством кнопок и встала позади Бьюкза, словно для коронации.

Доктор Честер подала голос:

– Вы совершаете большую ошибку. Я надеюсь, вы знаете, что делаете. Этот аппарат представляет большую опасность в неопытных руках.

Сквозь пятнистый загар Бьюкза проступила смертельная бледность. Он стал более тихим, чем когда-либо был за прошедшие несколько лет.

Шеврон счел нужным пояснить:

– Это не профессиональный специалист, а вы нервируете пациента. Вы должны внушать ему уверенность с помощью кратких ободряющих замечаний. Таких, как, например, что я не дал бы и полпенса за то, окончится ли это для него хорошо или плохо. Включай ток, Анна, и смотри за тем, чтобы он засветился красивым голубым сиянием.

В течение нескольких минут Анна Рилей настраивала прибор, время от времени подходя к объекту, начавшему уже покрываться потом, чтобы отрегулировать микронное юстирующее устройство для лучшего контакта.

Шеврон бродил по комнате, открывая стеллажи с картотеками и рассматривая надписи на миниатюрных капсулах. Все было в высшей степени обычным, и сомнение нахлынуло с новой силой Но оно никак не прозвучало в его голосе, когда он ответил своей занятой делом помощнице.

Наконец она объявила:

– Я думаю, все в порядке. Задай ему вопрос, а я определю, правда это или ложь.

– Отлично. Скажи мне, Джек, что ты здесь делаешь?

– Это государственный объект. Я наблюдаю за снабжением. Проверяю, чтобы оно производилось в соответствии с установленным бюджетом. Тебе это известно. Ты должен выбросить это из головы, Шеврон.

– Правда или ложь?

– Сначала были большие колебания в контуре, затем они стабилизировались. Сейчас я расшифрую. Здесь влияет на ответ много различных факторов. Вот, готово. В целом – ложь.

Шеврон вздохнул с облегчением. Он был на правильном пути. Если бы он знал, что спрашивать, он мог получить какие-либо сведения. Но у него было не так уж много данных для того, чтобы начать разговор. Шеврон подумал о Поддано.

– Тебе говорит о чем-нибудь имя Полдано?

– Нет. С чего бы?

– Ложь.

– Почему его убили?

Бьюкз не отвечал. Видимо, хотя и с опозданием, он решил, что молчание для него – наилучший выход из положения.

– Ты можешь заставить его отвечать? – спросил Шеврон.

– Не думаю. Если я изменю направление тока, это может его убить.

– Покажи мне. Я сделаю это. Возьми бластер и следи за доктором.

Бьюкз не мог пошевелиться, но его глаза наблюдали за происходящим с тревогой. Как только Шеврон положил руку на реостат, он быстро заговорил:

– Подожди. Я слышал, что Полдано занимался шпионажем. При этой профессии человеку свойственно попадать в разные неприятные истории.

– Это уже лучше, Джек. Теперь ты начинаешь думать. Поскольку тебе известно так много, ты тоже должен быть в этой игре, но только на Другой стороне. Отсюда следует две возможности: продажа информации кому бы то ни было либо сбор информации для Южного Полушария. Итак, которая?

При этом Шеврон резко повернул рукоятку. Бьюкз тяжело задышал и сжался, пытаясь ослабить ремни. Шеврон уменьшил напряжение и снова спросил:

– Итак, которая?

– Агентурная Разведка Южного Полушария. Это было сказано едва слышно.

– И что дальше? Не пытайся увиливать.– На этот раз он начал крутить рукоятку реостата медленнее.

– Операция «Яманак»,– выдавил Бьюкз и упал вперед лицом, повиснув на удерживающих его ремнях.

. В то же самое время Анна Рилей настойчиво позвала Шеврона:

– Марк, доктор.

Занятый с пультом, Шеврон не имел возможности взглянуть в их сторону добрых полминуты. За это время доктор Честер успела незаметно убрать руки со стола и подняться, зажав в руке миниатюрный самонаводящийся лазер. У Бьюкза прямо между глаз появилась крошечная дырочка.

Но в тот момент, когда она снова прицелилась, метя в Шеврона, Анна Рилей выстрелила в упор, прямо в кряжистый затылок Честер.

Она упала поперек стола, вытянув вперед руки – совершенно нескладная.

– О, боже,– простонала Анна Рилей.– Я убила ее.

– Очень правильно, а главное, своевременно. Она бы убила меня, а ты ведь этого не хочешь, не так ли? Можешь не отвечать, это и так ясно. Ну вот, здесь нам больше делать нечего. Берем машину и уезжаем.

В приемной Шеврон обратился к девушке, которая в это время сидела за своим столом и полировала ногти, явно ожидая сигнала, чтобы идти домой.

– Доктор Честер сказала, что вы свободны. Она сама закроет сейф и выгонит кошку. Она хочет продолжить разговор в спокойной обстановке. О'кей?

Сумочка на длинном ремне, уже приготовленная, висела на стуле. Девушка направилась было к двери, но остановилась, очевидно, вспомнив о том, что гости имеют свои права.

– Только после вас,– учтиво проговорил Шеврон,– после вас. Мы всего-навсего туристы, а вы здесь работали до изнеможения, чуть не стерев эти нежные пальчики до костей.

А. Викерс сам лично вышел на улицу и вручил им машину. Она была новой на картинке в его проспекте когда-то давным-давно, а теперь покоилась на углу на грубо сваренных опорах, вся в разноцветных заплатах на своем плексигласовом куполе.

Но когда Шеврон пробежал пальцами по пульту управления, мотор ровно заурчал, резко набрав мощность. Указатель уровня топлива стоял на отметке сто процентов.

Викерс, стоя у обочины и сверкая зубами, воззвал:

– Оставьте ей где-нибудь в Регион. Потом я буду обещать вам для коллекции. Всего доброго, мистер Шеврон.

Как только машина набрала скорость крейсера, Анна Риле сказала:

– Нам понадобится все чертовское везение, какое только возможно. Что произойдет, когда местная полиция найдет твоего друга Бьюкза и доктора?

– Думаю, что смогу это уладить,– ответил Шеврон.– Держи руль, я должен успеть выйти на связь.

Он вытащил передатчик, легким щелчком открыл крышку и, вдавив кнопку экстренной связи, сосчитал до пяти. Затем проговорил в микрофон:

– Шеврон. Соедините меня с Вагенером. Только быстро.

– Одну минуту, мистер Шеврон,– ответила Раквелл Канлайф.– Он будет рад услышать вас.

В то жехамое время она подала сигнал Стаффорду, и он подошел к ее пульту.

Как только Вагенер откликнулся, Шеврон доложил: – Шеврон. Вам будет интересно узнать, что Бьюкз из Государственной Судебной канцелярии, занимающийся проверкой счетов, и доктор Честер, руководящая медцентром в Гате, были агентами Юга. Они оба мертвы. Мне необходимо, чтобы вы задержали парней и местной безопасности, которые будут у меня на хвосте не более чем через двенадцать часов. Существует какая-то связь с Экспериментальной Полярной Станцией, с человеком по имени Орман. Франц Орман. доктор. Осуществляется операция «Яманак». Не снимайте стружку с Кэссиди – он вел себя наилучшим образом. Какие инструкции будут для меня?

– Где вы сейчас находитесь?

– В Г-ате.

– Оставайтесь там. Выходите на связь Каждые шесть часов. Для вас что-нибудь будет. Кэссиди знает об этом?

– Никто не знает, кроме меня.

– Хорошо, пусть так и остается. Конец связи. Реквелл Канлайф отключила Вагенера и вышла в эфир.

– Мистер Шеврон?

– Да, я слушаю.

– Пожалуйста, полагайтесь только на свою собственную интуицию. Проверяйте любые инструкции, которые вы получите. Конец связи.