Текст книги "Брачная ночь джентльмена"

Автор книги: Джиллиан Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 5

Следующие полчаса Джулия просидела в уголке бального зала рядом с тетей, терпеливо отвечая на расспросы о своей жизни в Индии. Как выжила она, находясь столько времени вдали от цивилизации? Продолжаются ли до сих пор ее ночные кошмары? Неужели ее слуги продолжают курить хукки и считать ее «неверной»? Граф Одем несколько раз пытался вытащить Гермию потанцевать, но она отказывалась и говорила, что он ведет себя как тщеславный старый дурак. Впрочем, Джулия подозревала, что тетушка наслаждается его вниманием и все еще питает к графу глубокие чувства, хоть и не может простить ему измены. Джулия не могла ее осуждать. На ее месте она чувствовала бы то же самое.

– Ты знаешь, – произнесла Гермия, прикрывая губы веером, – что скандально знаменитая куртизанка Одри Уотсон сегодня здесь?

– Да, – откликнулась Джулия, глядя на танцующих, чтобы избежать прямого взгляда в глаза тетушки. – Я разговаривала с ней.

Гермия потрясенно опустила веер.

– Ты с ней говорила?

– Да. Она очаровательная женщина.

– Что она тебе сказала? – заинтересованно спросила тетушка.

– Она… – Джулия с досадой замолчала.

Сосредоточиться на нормальном разговоре не получалось: Хит весь вечер держал ее под пристальным наблюдением и даже не пытался это скрывать. Когда она вышла из гардеробной, он стоял неподалеку и терпеливо ждал ее. Его присутствие наверняка должно было подбавить убежденности рассуждениям Одри о том, что между ними что-то происходит. Он проводил Джулию обратно в бальный зал и с тех пор не сводил с подопечной глаз. Двадцать минут тому назад она попыталась ускользнуть из душной, пропахшей разнообразными духами атмосферы в сад, но Хит каким-то сверхъестественным инстинктом предвосхитил ее желание и ждал на террасе, невозмутимо покуривая сигару.

– Какая неожиданность: вы тоже здесь, – сказала она. Сердце Джулии гулко билось где-то у горла. – Мы снова встретились.

– Не желаете ли пройтись? – спросил он и, скрывая за вежливостью истинного джентльмена намерения опытного искусителя, предложил ей руку.

Джулия его жест проигнорировала, хотя внутренне не могла не признать, что на роль телохранителя он подходил лучше всех.

– Да, благодарю вас, мне хотелось бы прогуляться… Но если не возражаете, одной. В Индии я привыкла бродить в одиночестве.

Хит посмотрел на темные аллеи сада.

– Я не могу этого позволить, – извиняющимся тоном произнес он и покачал головой.

– Не можете позволить…

– Военная дисциплина, и все такое. – Он пересек террасу и приблизился к Джулии, по дороге сунув сигару в горшок с каким-то растением. – В данный момент я всего лишь выполняю приказ.

Она скрестила руки, чувствуя растерянность. Ей не хватало воздуха. Право, Хит слишком далеко зашел в своей ответственности за нее.

– Так дело не пойдет.

– Согласен, – отозвался он, смущенно улыбаясь.

– Согласны?

Он шагнул в круг лунного света и прямо встретил ее изумленный взгляд. Серебристый лунный свет и тени лишь усиливали привлекательность его лица.

– Как давно умер ваш муж?

– Четырнадцать месяцев назад.

Он помолчал. Она почти видела, как он мысленно оценивает события этого периода. Четыре месяца на плавание из Индии. Еще месяц или около того на визиты к родным… Поддержка Рассела помогла ей справиться с болью, когда она была слишком расстроена, чтобы ясно мыслить. Рассел поджидал Джулию в Дувре, заранее снял ей номер в гостинице, чтобы она отдохнула, и лишь потом поспешил отвезти ее к постели больного отца. Он позаботился обо всем. Буквально ошеломил вниманием и учтивостью. Да, именно так. Теперь она начала приходить в себя, спустилась с небес на землю и была наконец способна думать самостоятельно. Временами она жалела о том, что приняла предложение Рассела, не дав себе толком отдышаться. Однако ей не хотелось вновь оказаться одной, а он выказал себя преданным и падежным другом. Они оба хотели детей, и Джулия страшилась лишь того, что они еще недостаточно знают друг друга.

– Хотите прогуляться? – внезапно спросила она Хита, слегка смущенная его настороженным молчанием, напоминая себе, что он действует в ее интересах.

И он не виноват в том, что в его присутствии ее сердце билось как бешеное.

Хит окинул сад внимательным взглядом.

– По размышлении, нет. Вероятно, внутри дома будет безопаснее.

Безопаснее? Но от какой угрозы? Она пошла рядом с ним. В воздухе повисли вопросы без ответа. Неужели он имел в виду, что ее общество несет ему угрозу? Если он испытывал к ней какие бы то ни было чувства, то скрывал их слишком хорошо. Казалось, это должно было ее успокоить.

– Вы действительно думаете, что Рассел в опасности? – спросила она.

– Рассел так считает. – Хит повернулся к ней, и взгляд его проницательных голубых глаз вонзился ей прямо в сердце. – Оклер способен на все. Это я знаю по опыту. А вот чего я не знал, так это что он приступил к действиям. Я надеялся, что мы больше о нем не услышим.

Джулия должна была сознаться, что испытывала очень приятное чувство, прогуливаясь рядом с этим крепким широкоплечим мужчиной. Он мог разрушить ее самообладание, она могла не доверять своей выдержке, находясь с ним наедине, но никто не мог усомниться в его способности ее защитить. И не могла она оспорить мнение Одри Уотсон, что общество Боскаслов ошеломляюще действует на чувства. Да и разве можно забыть, что именно этот мужчина обладает необыкновенным талантом обольстителя?

Джулия окинула взглядом сад и тихо ахнула:

– Ваша сигара… она все еще дымится в том горшке.

– Пусть дымится, – ухмыльнулся он.

– Но там, где дым…

– Там обычно поблизости один из Боскаслов.

Пусть дымится!.. Ничего себе!

Джулия ощущала, что в ней тоже медленно тлеет пламя, готовое вспыхнуть в любой миг. С этим настроением она спустя минуту вошла в бальный зал и вновь погрузилась в его душное, озаренное свечами тепло. Как и можно было ожидать, несколько гостей уставились на них, некоторые просто из любопытства, другие – не скрывая удивления. Хит, казалось, не замечал этого, или же ему было все равно. По правде говоря, он привлекал больше внимания, чем Рассел, который так жаждал интереса общества и наслаждался им. Джулия высоко держала голову и даже позволила легкой полуулыбке играть на губах. Если бы не Хит, она осталась бы на воздухе еще на полчаса или даже на час. Рассел не поверил ей, когда она предупредила, что растеряла все светские манеры. А может быть, она утратила терпимость к подобной чепухе. Ей пришлось иметь дело с проблемами, гораздо более сложными и серьезными.

Хит отвернулся, чтобы побеседовать с пожилой парой, но продолжал держать Джулию за руку, не давая ей ускользнуть. До нее донеслись обрывки разговора группы пышно разодетых матрон, стоявших неподалеку.

– …и даже не хватает приличия одеться в полутраур.

– …Ну чего можно ждать от вдовы, которая прострелила мужчине… я не могу даже произнести это слово!

Хит огляделся и прервал свой разговор, объявив:

– Задницу. Она выстрелила этому ублюдку в задницу. Я, правда, не знаю – в левую или правую ягодицу. Вам следует спросить об этом ее саму.

– О, никогда!.. – воскликнула матрона.

– Пожалуй, стоило бы, – возразил он с дьявольской ухмылкой. – Это могло бы принести вам большую пользу. Возможно, даже удержало бы вас от повторения сплетен на балу.

Хит сердечно раскланялся с пожилой парой, ответившей ему одобрительными улыбками. Затем, взяв Джулию под руку, он повел ее на середину зала, под мерцающее сияние трехъярусной хрустальной люстры. Туда, где все могли их рассмотреть. Ну конечно, самый желанный и востребованный повеса и печально прославленная вдова, прострелившая задницу английскому солдату.

– Благодарю вас, – сухо произнесла она, когда с оркестрового помоста донеслись звуки веселого контрданса. – Это должно невероятно вознести мою репутацию.

Его ответа она не расслышала. Низкий голос Хита был совершенно заглушён внезапным взрывом скрипок, виолончелей и флейт, которым разразился оркестр. Впрочем, Джулии показалось, что дерзкий шалопай откликнулся:

– Так все-таки в левую или в правую?

Она ощущала себя неуклюжей, и негнущейся, как деревянный щелкунчик. Другие танцующие пары исподтишка бросали ил них любопытствующие взгляды, возможно, сравнивая непринужденную грацию Хита с неуверенными движениями Джулии. Они словно ждали, что она вытащит пистолет и начнет ни расстреливать по одной все свечи в люстре. Ее раздосадовали собственные размышления о том, как воспринимают ее люди. Ей была ненавистна мысль, что какие-то ее слова или поступки могут поставить в неловкое положение Рассела, подорвать его репутацию, над которой он так долго и старательно трудился.

Она повернулась не в ту сторону, но Хит крепко сжал ее руку и твердо развернул, снова введя в ритм. Он так ловко и так изящно провел ее через все па, словно мог повторить это даже во сне. Танец с ним тяжко сказывался на ее нервах. Его мужественное обаяние действовало на нее отвлекающе, у нее никак не получалось сосредоточиться на том, что она делает. Хотелось ей признавать это или нет, но она чувствовала себя неуклюжей, неэлегантной, казалось, ее манеры и повадка слишком заржавели за многие годы пренебрежения ими.

Однако постепенно Джулия успокоилась. Она послушно подчинилась ему в танце, его умению и грации. Его невозмутимость заражала и ее. Она понимала, что он полон решимости мягко и ненавязчиво помочь ей расслабиться.

Хит всегда был слишком наблюдательным. Он замечал каждую ее ошибку, и да, конечно, ей следовало носить полутраур. Рассел тоже так считал, но она не смогла принудить себя следовать традициям. Она потеряла мужа и отца, но, не надевая черное, вовсе не хотела оскорбить их память. Отец ее презирал траурную одежду, утверждая, что вдовы выглядят в них как черные вороны. Вот и Джулия отказывалась следовать требованиям этикета только из уважения к людям, которых она знать не знала. По правде говоря, она почти не знала сэра Адама Уитби, когда выходила за него замуж, да и ко времени его смерти узнана немногим лучше. Но если бы жизнь дала ей шанс, то Джулия была бы ему хорошей женой. Она верила в данные обеты.

Джулия и ее молодой муж за год их пребывания в Индии виделись всего несколько раз. Адам вечно переезжал с одной заставы на другую, а она заполняла часы одиночества чтением и рисованием. Сейчас она чувствовала себя виноватой из-за того, что не тосковала по нему. У нее не осталось даже ребенка. А вот что у нее было, так это солидное отцовское состояние, а еще унаследованная уверенность, жажда жизни и страстность. Это поможет ей выжить.

– Вы снова движетесь не в ту сторону, – прошептал Хит, явно забавляясь происходящим.

Он круто развернул ее в противоположном направлении.

– Я стараюсь убежать.

– От меня? – Он одарил ее проказливой улыбкой. – Дорогая, как вы можете?

– Трудно поверить. Не так ли?

– Просто невероятно. Такого никогда не бывало! А я-то думал, что веду себя идеально.

В этот момент такт свел их очень близко, тела соприкоснулись, жар вспыхнул сильнее, взгляды сомкнулись. Джулия утратила способность думать, двигаться, дышать. Грудь в тесном заключении корсажа пошла иголочками, дрожь неукротимых ощущений разбежалась волнами по телу. Взгляд Хита потемнел признанием… пониманием – о, насчет обольщения ему было известно все! – но тут танец вновь развел их.

Джулия смогла вздохнуть свободно.

Напрасно она думала, что Индия – самое опасное место. Ее охватила неожиданная, безудержная потребность сбежать из бального зала и спрятаться где-нибудь. Рассел убеждал ее, что она может легко вернуться в свет и выжить в нем, но она давно подозревала, что он ошибается. В любом случае он уже демонстрировал все признаки того, что станет подолгу отсутствующим мужем. Джулия начинала раздумывать, не суждено ли ей провести остаток жизни в одиночестве, пока он будет доказывать где-то свою отвагу. Он всегда ощущал себя не на месте в высшем свете, вечно мучился своим низким происхождением. Никакие уверения Джулии не укрепляли его веру в себя. Он был неуверенным и надменным одновременно. Такой уязвимый и чувствительный.

Однако при этом он был одним из немногих мужчин этого мира, готовых жениться на скандально известной вдове. Кроме того, они были много лет знакомы.

Почти так же долго, как с синеглазым дьяволом, крутившим ее по бальному залу.

Танец кончился.

Джулия испустила вздох облегчения и заметила, что с противоположной стороны зала ей улыбается Одри Уотсон. Взгляд Одри перешел на Хита и задержался на нем. Она была не единственной присутствующей здесь женщиной, которая не сводила с него томных глаз. Вполне понятно, что он обзавелся целой свитой поклонниц в высшем обществе.

Было бы легко обвинить его в том, что произошло много лет назад. Даже теперь Джулия не была уверена, кто из них стал инициатором того первого поцелуя, она или он. Она задумалась, как поведет себя, если вновь появится возможность повторить тот памятный день. Докажет ли она ему и самой себе, что стала мудрее? Этого ей никогда не узнать. Шанс возобновить прошлое пропал навсегда.

Хит отвел ее к тетушке. Джулия решительно обернулась к нему. Нет, это не должно продолжаться. Со стороны Рассела было неразумно, неправильно обращаться с подобной просьбой к Хиту, нельзя было ставить его в такое неловкое положение. Прошлого не воскресить.

– Я освобождаю вас от обязательств, – вполголоса произнесла она.

Он пристально смотрел ей в глаза. Лицо его ничего не выражало.

– Вы меня слышите? – повторила она взволнованным голосом. – Мы не можем так продолжать… Это… возвращает слишком многое. По крайней мере для меня.

Он кивнул. В синих глазах вспыхнуло опасное пламя.

– Я понимаю. И соглашаюсь с этим.

И хотя Хит продолжал наблюдать за ней до конца бала и проводил ее домой, он не промолвил почти ни слова.

Глава 6

Удостоверившись, что Джулия и ее тетушка благополучно вернулись домой, Хит взял пролетку и поехал к Расселу. Когда никто не отозвался на тихий стук, Хит взял на себя смелость войти в дом без приглашения.

Боскасл полагал, что в преддверии завтрашнего раннего отъезда в Дувр Рассел уже лег спать.

Хит стоял у подножия лестницы и соображал, как поступить дальше. Ему не хотелось вытаскивать Рассела из постели, но нельзя оставлять друга в неведении и в пустых надеждах на то, что Джулия найдет в Хите защитника. Придется Расселу придумать какой-либо иной способ ее охраны. Хит готов был рисковать жизнью ради страны, но рисковать своим сердцем в его планы не входило. Он не видел смысла притворяться и врать самому себе. В его жизни пыток и так было предостаточно.

Наверху в комнатах горел свет. Остальной дом был погружен в темноту и молчание.

Хит, нахмурив брови, медленно направился к ступенькам. И взгляд его был напряжен, а мысли заняты размышлениями о том странном обстоятельстве, что входная дверь оказалась так беспечно незапертой.

Непонятно, но на страже не было ни одного слуги, а ведь Рассел утверждал, что за ним охотится убийца. Может быть, приятель уже уехал?

Из комнат наверху донесся женский смех. Незнакомый смех.

Неприятное предчувствие холодком скользнуло у него по спине.

Он осторожно стал подниматься по узкой лестнице и услышал грубый голос Рассела, отвечавший на смех женщины. Слов Хит разобрать не смог, но разговор был явно не враждебным. Боскасл заколебался в нерешительности, но мысль о беззащитности Джулии внезапно оказалась сильнее правил приличия.

Дверь в конце коридора была открыта. На какой-то миг Хит замер на месте, не веря своим глазам. Стройная женщина танцевала на ковре, зажав туфельки в одной руке, а другой вкалывая шпильку в локоны, рассыпавшиеся по обнаженной груди.

– Леди Харрингтон, – наконец произнес Хит с легкой улыбкой. – Как приятно вновь видеть вас. Всю. – Его холодный взгляд прошелся по ней, от потрясенного лица до кончиков босых ног.

Туфельки упали на пол. Она схватила свое бледно-розовое платье со смятой постели, стремясь прикрыться. Но ей не стоило стараться: Хита она ничуть не заинтересовала.

Она с ужасом ахнула и метнулась мимо, только розовый блик мелькнул по лестнице.

Хит дал ей сбежать. Дверь в спальню за ее спиной все еще оставалась отрытой, и, распахнув ее пошире, Боскасл увидел стоявшего у секретера Рассела, с голой грудью, пачкой бумаг в одной руке и пистолетом в другой.

– Черт побери, Люси, – раздраженно произнес он. – Я же сказал тебе, что должен выспаться. Что ты забыла теперь?

– Возможно, свою добродетель? – откликнулся Хит, опершись спиной о косяк. – Или свои брачные обеты?

Рассел быстро оглянулся, бумаги в беспорядке упали на пол.

– Боскасл? Какого черта?

– Извини, – промолвил Хит ровным голосом, уставясь па скомканные простыни. – Я понятия не имел, что у тебя гости. Я пришел сообщить, что не могу выполнить то, о чем ты меня просил. Я не стану заботиться о Джулии.

– Это совсем не то, о чем ты подумал, – сказал Рассел, и в его голосе прозвучали смущение и отчаяние.

Хит ответил ему оценивающим взглядом. У него эта ситуация сочувствия не вызвала.

– Я уезжаю. У мужчины есть некоторые потребности, а Джулия… ну, она слишком сдержанная… насчет искусства любви. Ты ведь не расскажешь ей об этом?

– Зачем?

И с каких это пор Джулия стала сдержанной? Слово «сдержанная» никак не отвечало характеру той Джулии, которая извивалась под ним на ковре в библиотеке. Женщине, которая заставляла его задыхаться от похоти, томиться несбывшимися желаниями.

– Это впервые…

– Рассел, заткнись.

– Я хочу сказать, что не нужно этого презрения. Ты и сам далеко не монах. Разве нет?

– Надень рубашку.

Рассел небрежно потянулся за батистовой рубашкой, лежавшей на стуле позади него.

– Что ты вообще здесь делаешь? Я велел тебе присматривать за моей нареченной.

– Чтобы ты мог резвиться на свободе? Это не слишком справедливо.

Рассел, насупясь, застегивал пуговицы.

– Как, черт возьми, ты вообще проник в мой дом?

– Дверь не была заперта. Довольно беспечно со стороны человека, на которого якобы охотится убийца.

Рассел недоверчиво уставился на Хита:

– И мой дворецкий тебя не остановил?

Хит выпрямился, понимая, что инстинкт его не подвел. И он, и Рассел нанимали в качестве слуг только опытных бывших солдат, доказавших свое мужество на поле боя.

– Никаких признаков дворецкого не было.

Рассел рванулся к двери с потемневшим от тревоги лицом.

– Значит, что-то случилось. Он меня никогда не подводил.

Три минуты спустя они обнаружили дворецкого и двух лакеев в кладовке, избитых, связанных, с заткнутыми ртами. Нападавший был в маске, никто не слышал его голоса и не мог его описать. Слуги были застигнуты врасплох.

– Думаешь, это Оклер? – спросил Хит, когда они осмотрели весь дом.

– Конечно, нет, – резко откликнулся Рассел. – Очевидно, он нанял какого-то негодяя, чтобы поиграть со мной.

– Почему?

– Он враг, и не секрет, что я намерен его уничтожить. Не мне объяснять это тебе. – Он потрогал прикрывающую глаз черную повязку и голосом, низким от волнения, продолжил: – Именно поэтому ты и нужен. Ты знаешь Джулию по крайней мере достаточно, чтобы охранять ее.

– Да, но…

– Я был свидетелем того, что сделал с тобой Оклер в Португалии. Я нашел тебя полумертвым, безумным от пыток, превосходящих человеческое терпение. Как ты можешь забыть, скольких наших людей он убил?

– Я не забыл, – коротко ответил Хит. – Так мы будем разыскивать человека, проникшего сюда, или нет?

Рассел сунул руки в рукава пальто.

– Об этом я позабочусь сам. Я хочу, чтобы ты сейчас же отправился к Джулии домой, Пожалуйста, Хит.

– Господи Боже!

– Не задавай мне вопросов. Просто сделай это.

Хит покинул Сент-Джеймс-стрит в отвратительном тревожном настроении, размышляя о том, как, черт побери, он справится со сложившейся ситуацией. Конечно, то, о чем попросил его Рассел, было логичным и обоснованным. И Хит распорядился бы точно так же.

Но все снова сходилось на Джулии, которая несколько часов назад его отстранила… прогнала. И не по злобе, а по здравому смыслу, которым он восхищался. Она осознала опасность их взаимного влечения, она основывалась на знании самой себя.

Несколько минут Хит постоял перед ее городским домом, позволяя своим чувствам остыть и успокоиться. Он с удовольствием встретился с ней сегодня, но не был уверен, что хочет повторить эти переживания. Он не любил, когда что бы то ни было бросало вызов его самоконтролю.

Она всегда заставляла его чувствовать себя… в общем, будила чувства. А он еще не решил, хочет ли этого. Разумеется, его инстинктивное стремление защитить ее боролось с бессловесной похотью, которую она в нем пробуждала. Привлекательная женщина, которая могла бы стать ему другом. Есть ли в мире что-либо более опасное? Какой ужас в его возрасте вдруг узнать, что не всегда можно предсказать следующий поворот собственного пути. Что ж, разве не это делает жизнь интересной?

Леди Далримпл уже спала, когда он объявился у двери дома Джулии на Беркли-сквер. Пожилой дворецкий, ответивший на его резкий стук, поначалу отказался впускать Хита. Однако Хит объяснил, что леди Уитби нуждается в охране от человека вломившегося только что в дом сэра Рассела и избившего его слуг.

– Ваша правда, милорд, этим французишкам доверять нельзя! – крикнул дворецкий' вслед Хиту, заспешившему по коридору. – Нам нужно было всех их взять в плен.

– Отличная идея, – пробормотал Хит. – Удивляюсь, почему никто до этого не додумался.

– Не доверяю я этому Наполеону, – добавил дворецкий, хватаясь сморщенной рукой за стойку для зонтов, чтобы удержаться на ногах. – Говорю вам, мы должны были…

Хит круто обернулся.

– Где леди Уитби?

– Наверху, в своей спальне, – растерянно заморгал дворецкий. – Наверное, читает, милорд. Она любит читать за полночь. Но вы же не думаете, что кто-то… что-то… – Он нервно глотнул слюну. – Сэр Рассел хотел поставить у ее двери лакея, но леди Уитби категорически отказалась. Сказала, что у нее от этого начнутся кошмары. Сказала…

– Слишком много, – вполголоса закончил его фразу Хит. – Господи, помоги мне. Разве ради этого я приобретал опыт?

Он взбежал по ступенькам, перескакивая через две, и направился прямо в комнату, под дверью которой мерцал свет свечей. Она была не заперта – явный недосмотр, за который придется серьезно попенять. Джулия лежала поперек кровати, уткнув лицо в какую-то очень интересную книжку.

Первая мысль, пришедшая ему в голову: слава Богу, Джулия жива, невредима, не знает, что у нее гость и что на слуг Рассела совершено нападение. Следующее, что привлекло… и приковано его внимание: сдержанная чувственность ее позы, изгиб спины под ночной рубашкой, открытые до бедер, гладкие сильные ноги, скрещенные изящные лодыжки. Этой неосторожной, ненамеренной позой Джулия с легкостью сразила бы наповал большинство мужчин. Он застыл на месте, борясь с нахлынувшим желанием, ведя с собой молчаливую, но жестокую битву. Он и сам не мог понять, что происходит, почему его с такой силой накрывает одержимость женщиной, принадлежащей его другу. Ну какой в этом смысл?

Отблески огоньков делали ее волосы более светлыми, чем ему помнилось. Плечи были покрыты красивым бледно-золотым загаром, впрочем, понятно, она ведь провела в Индии годы. Хита нисколько не удивило бы, узнай он, что она, презирая условности, не скрывалась от солнца, как полагалось благопристойной англичанке. Джулия была Джулией, и его не шокировало бы даже известие о том, что она каждый день плавала в реке с какими-нибудь тиграми-людоедами. Он с радостью и сам откусил бы от нее кусочек. Или присоединился к ней на этой постели и дал волю своим мужским инстинктам. Дрожь яростного, неукротимого желания сотрясла его.

Сердце Хита забилось как бешеное. Виной было и облегчение от того, что она невредима, и ее безыскусная сексуальность, будоражащая кровь. Он обнаружил, что ему очень легко вообразить, как он снимает ее простую ночную сорочку… Очень легко мысленно нарисовать картину, – как он проводит рукой по изгибам ее тела, вжимает его в постель и завершает то, что началось много лет назад. Сдержанная? Так, кажется, описал ее Рассел? Только не та женщина, которая задыхалась от его, Хита, нескромных поцелуев и разделила с ним интимные вольности. Он слишком хорошо помнил, как она искушала его. Она не поверит, если он признается, какие чувства к ней испытывает. Он сам себе не верил и не знал, что с этими чувствами делать.

Картина их прошлого свидания растаяла, когда Джулия неожиданно перекатилась на бок. Соблазн остался, но отошел на задний план, наверное, чтобы мучить Хита потом. Длинные рыжие волосы рассыпались по плечам. Серые глаза сузились до ярких опасных щелочек, полных непонятных эмоций. Он моргнул. Внимание его рассеялось.

Она держала в руке пистолет и целилась прямо ему в грудь с неустрашимой решительностью. Хит сделал глубокий вдох. Джулия вновь собиралась стрелять в него. Эту часть их прошлого он вовсе не жаждал повторить. Поцелуи и смех – безусловно. Пистолетную рану – категорически нет.

– Это я. – Он произнес первое, что пришло в голову.

Джулия была известна своей способностью стрелять в мужчин, и третий раз мог оказаться смертельным.

– Ради Бога, Джулия, это всего лишь я.

Она опустила руку с пистолетом, глядя мимо него на дверь.

– Что случилось? – спросила она. – Рассел с вами? Почему вы ворвались ко мне?

– С вашим женихом все в порядке. Но на его дворецкого и слуг напали нынче вечером, когда Рассел… укладывал вещи в дорогу. – Надо бы просто сказать: укладывал, и не уточнять, что или кого именно.

Нет, Хит ничего ей не скажет. Не станет он вестником дурного, а то она действительно пристрелит его на месте. Ему совершенно не хотелось встревать в их отношения с Расселом больше чем необходимо. Вернее, в этом не было смысла.

Она одернула ночную рубашку, прикрывая колени… слишком поздно, чтобы облегчить его мучения. Он уже успел достаточно рассмотреть ее соблазнительное тело, чтобы не заснуть остаток ночи… чтобы возродить тайных демонов желания.

– Так почему же вы здесь?

Хит нахмурился. Господи, она чертовски напугала его своим пистолетом. Эта женщина, без сомнения, заслужила свою репутацию опасной.

– Рассел послал меня удостовериться, что вы в безопасности.

– Вы полагаете, мне грозит опасность?

Хит прямо встретил ее взгляд. Он не собирался оскорблять ее ложью и не хотел подробно объяснять, насколько жестоким, насколько безумным человеком был Арман Оклер.

– Я не знаю.

– Может быть, мне стоит покинуть Лондон?

– Возможно. Сутолока не всегда обеспечивает безопасность.

Она гибким движением встала с постели. С распущенными волосами Джулия выглядела моложе и беззащитнее, несмотря на пистолет в руке. Она не выпустила оружия, но перестала целиться.

– Спасибо, – проговорила она, и в ее глазах заплясали знакомые проказливые искорки, на щеки вернулся румянец. – Какой вы опытный и умелый телохранитель, Боскасл.

Хит почувствовал, как в его груди шевельнулось… Что именно? Предчувствие? Притяжение? Или просто мужское влечение, то самое дьявольское чувство, которое рушило царства и губило карьеры, превращало свои жертвы в полных идиотов? Он никогда бы не поверил, что способен попасться в подобную ловушку желаний. Каким же надменным дурнем он был!

– Спасибо? За что?

Она ухмыльнулась, и теснящее грудь чувство усилилось, жаром раскатилось по телу. Он не знал, как с этим бороться.

– За то, что явились меня спасать.

– А-а, это.

Она продолжала смотреть на него пронзительным и кокетливым взглядом.

– Спасать от чтения. Как же мне вас отблагодарить?

– Я что-нибудь придумаю. Позвольте мне рассмотреть поближе ваш пистолет.

– Пожалуйста, но будьте осторожны: он заряжен.

Глаза Хита удивленно расширились, когда она спокойно отдала ему свое оружие.

– Где вы его взяли? Это же мантоновский кремневый дуэльный пистолет!

– Муж подарил.

Хит перевел оценивающий взгляд с пистолета на нее.

– Ваш муж?

– Давно. Он ведь часто отсутствовал.

– Это изумительно красивое оружие.

– Знаю.

Он всмотрелся в ее лицо и внезапно осознал, как близко друг к другу они стоят. Кто сократил расстояние между ними? Он или она? Хит этого не мог понять. Было впечатление, что их притянуло друг к другу как магнитом против всякого здравого смысла. Он мог разглядеть крохотную родинку на стройной шейке, бурно вздымающуюся пышную грудь. Джулия была женщиной в самом расцвете зрелой красоты. И эта женщина принадлежала другому. Вся его кровь вскипела при этом напоминании. Ну почему Джулия так соблазнительна?!

– Послушайте, Джулия, я…

Она склонилась вперед и ошеломила Хита легким поцелуем в щеку. Он не двинулся, не шевельнулся, но каждая жилка, каждый его нерв и мускул откликнулись на жар ее губ. Внешне он этого не выказал. Не показал, насколько захотелось ее обнять. Его самого поразила яростная сила этого желания. Он хотел… он вожделел ее. Прошли годы, но она могла прорвать его защиту, не прилагая никаких усилий. А он воображал, что исцелился, стал равнодушен. Боже, помоги! Зря он надеялся, что переболел ею.

– Дорогой Хит, – пробормотала она, отодвигаясь. – Боюсь, что ты слишком благороден и честен.

Честь сейчас была далека от его мыслей. Да и не напрасно ли она считает его благородным человеком? Она ведь понятия не имеет о том, что он претерпел за годы, прошедшие с их последней встречи. Он убивал. Он уходил от женщин, рыдавших и моливших его остаться.

Он мог бы сию минуту уйти из этого дома и послать Рассела ко всем чертям. Возможно, его военная карьера на этом закончится. И возможно, это не самый плохой вариант. Конечно, ему будет не хватать волнений, приключений, отвлекающих от обыденности. А денег более чем достаточно. Наверное, тогда следует приискать себе жену, обзавестись наследником или двумя… Нет, выбор есть. И нет необходимости терзаться и мучиться. Он может нанять кого-нибудь вместо себя. Мысли проносились, сменяя друг друга, а он стоял и смотрел ил Джулию, пытаясь прочесть ее желания. Помоги им Боже, если сейчас она коснется его!..

– Какое у вас ужасное выражение лица. – Она, прикусив губу, всматривалась в него. – Перестаньте думать о том, о чем сейчас думаете!

Хит резко втянул в себя воздух… и чувства его вновь заполнились ею… ароматом ее волос, манящим теплом ее тела, легким прикосновением муслина ее ночной рубашки к его пальцам. Она поцеловала его в щеку. После всего, что они проделывали в библиотеке, она воображала, что этот непорочный детский клевок может его успокоить? Ну и нахальство! Это дерзкое оскорбление, вызов, приглашение к… он сам не знал к чему. Он был зол и возбужден одновременно. Опасное сочетание.

– Я вас пугаю? – невольно усмехнулся Хит.

– Не глупите. Стыдно признаться, но я нахожу ваш мрачный, насупленный вид весьма привлекательным. – Она попятилась от него, потом взяла с туалетного столика расческу. – Но ведь вы меня знаете. Я словно притягиваю неприятности. Правда?