Текст книги "Самая плохая ведьма - спасатель (ЛП)"

Автор книги: Джилл Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Мод и Энид и постучали в дверь.

– Давай, Милли, – весело сказала Мод. – Нас ждут великие дела! Зелья с Х-Б, и твой самый лучший в мире проект.

– Ну, может быть, не в мире, – ответила Милдред, улыбаясь.

– Не скромничай! – сказала Энид. – Мы ожидаем чего-то грандиозного и впечатляющего!

– Вы действительно будете потрясены! – ответила Милли. – Идем!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Мисс Хардбрум уже сидела за своим столом в лаборатории зельеварения, наблюдая за тем, как третий класс рассаживается по своим местам. Взглядом она умела дать почувствовать ученицам, что они сделали что-то неправильно, даже если они этого и не делали вовсе. Хотя в случае с Милдред, учитывая инцидент со змеями, было за что. Милли не могла дождаться того момента, когда продемонстрирует учительнице доказательства ее напряженной работы в каникулы.

– Добрый день, девочки! – сказала мисс Хардбрум. – Это мой самый любимый день семестра. Вы все отдохнули и сейчас стремитесь улучшить свои знания и тяжело работать, желая показать, что достойны учиться в такой прекрасной школе, как академия мисс Кэкл.

Милдред посмотрела на мисс Хардбрум с трепетом. Она никогда не была уверена, когда учительница шутит, а когда говорит что-то для поднятия духа (что она делала по крайней мере несколько раз в день).

Неужели мисс Хардбрум и правда думает, что они по-настоящему стремились вернуться побыстрее обратно, после того, как носили дома обычную одежду, ели нормальную пищу и делали все, что хотели?

– Так вот, – мисс Хардбрум продолжила. – Начнем представление проектов. Кто из вас хотел бы быть первым?

Этель подняла руку вверх раньше всех.

– Я, мисс Хардбрум, – сказала она с уверенной улыбкой, размахивая фиолетовой папкой. – Принести проект вам, или вы хотите, чтобы я зачитала его вслух?

– Читай, Этель, – ответила учительница. – У тебя это всегда хорошо получается.

Этель раскрыла папку и начала читать.

– Во время каникул я придумала заклинание, которое никогда не существовало, насколько я знаю. Это заклинание учит животных говорить. Для этого мне нужно было собрать несколько компонентов заклятия, включая формулу заклинания, травы и тому подобное. Чтобы было легче, я решила сосредоточиться на небольших животных – до двадцати пяти сантиметров. Тогда я смогла правильно рассчитать количество всех компонентов.

Челюсть Милдред упала, когда Этель начала читать ее проект слово в слово о чарах, над которыми она работала все каникулы. Когда Этель дошла до момента, где нашла в местной библиотеке заклинание, Милдред не смогла больше сдерживаться и вскочила с места. Она оттолкнула стул с такой силой, что он упал на пол.

– Этель! – воскликнула она яростно. – Что ты делаешь? Это мое заклинание!

Этель беспомощно посмотрела на мисс Хардбрум.

– Я не знаю, о чем она говорит, мисс Хардбрум, – сказала она голосом встревоженным и расстроенным одновременно.

– Милдред! – прикрикнула мисс Хардбрум. – Что ты такое говоришь? Думаешь, кто-нибудь поверит, что ты проделала такой большой объем работы? Сколько страниц, Этель?

– Пятнадцать! – жеманно ответила Этель.

– Пятнадцать страниц проекта! – Продолжила мисс Хардбрум. – Это очевидно, что подобный проект требует наличие острого ума, превосходной концентрации и невероятного терпения. Я не помню, чтобы у тебя наблюдались все эти качества, Милдред!

– Но я сделала это, мисс Хардбрум, – проговорила Милдред, краснея от смущения, весь класс повернулся и смотрел сейчас на нее. – Смотрите! Это все есть здесь, в моей папке.

Мисс Хардбрум жестом показала Милдред, чтобы девочка принесла папку к ее столу. Милли видела, как учительница открыла папку, вытащила несколько листов и посмотрела на них. Взгляд, которым она после этого наградила Милдред, был очень сердитым, Милли вдруг охватила паника.

– Это твоя идея? Это что шутка, Милдред? – голос мисс Хардбрум прогремел на весь класс. Она повернула страницы, чтобы всем в классе было их видно. На каждом листе карандашом было нарисовано цветное улыбающееся лицо.

Милдред была так потрясена, что не могла говорить.

– Ну, Милдред? – бушевала Мисс Хардбрум. – Это даже не хорошие рисунки, не говоря уже об изобретательности и концентрации, на демонстрацию которых должен был быть направлен проект. – Она вдруг понизила голос и сказала устало.

– Иди в свою комнату, Милдред, до конца уроков. Ты будешь оставаться там со своим ужасным котом, пока мы выслушаем интересную идею Этель. Ты пробовала его на разных животных, Этель? – спросила она.

– Да, мисс Хардбрум, – ответила Этель искренне. – Это были еж, землеройка и тритон, но я взяла с собой жабу, чтобы мы могли попробовать во время урока.

Милдред разрыдалась.

– Ты все еще здесь, Милдред Хаббл? – рявкнула мисс Хардбрум. – Я тебе помогу уйти.

На глазах у всего класса мисс Хардбрум пробормотала слова заклинания переноса, и Милдред оказалась мчащейся через туннель воздуха в вихре огней, потом ее вышвырнуло, как из пушки, на кровать практически на Табби, второй раз за день.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Милли лежала калачиком на кровати. Она была слишком потрясена и расстроена, даже чтобы плакать. Табби ходил вокруг нее, успокаивающе мурлыкая. Периодически он выпускал свои коготки в покрывало.

Это было унизительно. Было бы уже оскорбительно, если бы взрослый сказал: "Убирайся с моих глаз!" А здесь ее по мановению руки вышвырнули прочь, бесцеремонно избавились, как от надоедливого комара.

Все рухнуло. Чем больше Милли думала о том, что произошло, тем тяжелее ей становилось. Беседа с Этель на дереве, когда она рассказала ей все детали своего проекта, "несчастный случай", когда сумка Милли упала на землю... После чего Этель ей "помогла" собрать все вещи, а на самом деле подменила проект Милдред.

Время тянулось медленно, Милдред отсчитывала его по звонкам с уроков. И вот, наконец, пять долгих ударов колокола означали конец учебного дня. Она надеялась, что скоро Мод и Энид придут поддержать ее и посочувствовать, как они делали всегда, но прошло полчаса, а их все не было...

Наконец, Мод и Энид появились в проеме двери.

– Мы принесли тебе чаю, – сказала Энид. – С булочкой...

– Или пряником, – сказала Мод. – Мы не знали, что ты будешь к чаю.

– Спасибо, – ответила Милли с благодарность. – Я не знаю, Х-Б ждет, что я останусь тут на всю оставшуюся жизнь, или что...

– Я бы на твоем месте просто держалась от нее подальше сегодня вечером, – сказала Мод. – Завтра она уже остынет.

– Осторожно! – крикнула Милли, спрыгнув с кровати и схватив Спиди, который решил отправиться на прогулку. – По крайней мере, теперь я могу сказать вам, почему он здесь. Во время каникул я пыталась наложить на него чары, чтобы он мог говорить, как доказательство, что заклинание работает. Но я не смогла. Он был слишком большим и не подошел под критерии размера. Я пробовала заклинание три раза, но не сработало. Он только сидел и жевал кусок морковки, смотря на меня тусклым взглядом. Я думаю, что черепахи очень скучны. Он выглядит так, как будто у него только одна клеточка мозга, не думаю, что он бы мог сказать что-то интересное. Вот Ньют мне сказал, что у него немного болит голова. Вы представляете тритона с головной болью? Спиди выглядел совершенно неинтересным, поэтому я сдалась, но не захотела оставить его дома и взяла с собой. Вы мне не верите, не так ли? – добавила она печально.

Мод и Энид смотрели на нее во все глаза.

– О, Милли, – сказала Энид, обнимая ее за плечи. – Я не знаю, что и думать. Этель так хороша во всем, а ты ни разу не придумала ничего лучше, чем Этель.

Особенно, что касается чар.

– Но мы верим, что ты не просто так говоришь все это, – поспешно добавила Мод,видя, что глаза Милдред наполняются слезами.

– Давайте не будем об этом больше говорить? – предложила Энид. – Поговорим утром.

– Хорошая идея, – ответила Мод веселым голосом. – Мы принесем тебе ужин позже?

– Не волнуйтесь, – сказала Милдред, стараясь, чтобы в ее голосе не было боли. – Я сейчас уже лягу спать.

Энид и Мод, крадучись, вышли из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

– Я чувствую себя ужасно, – сказала Мод. – Это звучало так, будто мы думаем, она просто все это выдумала. Мы ведь ее друзья. Мы должны верить ей.

– Я знаю, – сказала Энид мрачно. – Но иногда это трудно, не так ли?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Волна гнева захлестнула Милдред, когда она сидела на кровати, жуя булочку и думая об ужасном предательстве Этель Хэллоу.

– Это так несправедливо! Мое слово против ее. Она говорит так убедительно, никто и никогда не поверит мне. Если бы кто-нибудь знал. Беда в том, что никто не знает. Там в лесу никого, кроме меня и ее, не было. Никого, кто бы мог говорить.

– Я могу, – услышала она скрипучий голос из ниоткуда.

Милдред подпрыгнула.

– Это ты, Табби? – выдохнула она.

Полосатый кот замурлыкал громче, но ничего не сказал.

– Кто здесь? – спросила Милли, озираясь по сторонам. – Ты где?

– Под кроватью, – прохрипел кто-то в ответ.

Милдред встала на колени и заглянула под кровать. Она увидела коробку, чемодан и Спиди, жующего свою морковь.

– Это был ты? Ты говорил? – спросила она.

– Да я, – отозвался Спиди, поворачиваясь головой к Милдред.

– Но... как? – ахнула Милли. – Заклинание ведь не сработало!

– Оно сработало, – ответил Спиди. – Ты пробовала три раза, и в третий раз, когда мне надоели твое пение и размахивание руками в воздухе вокруг меня, я залез в панцирь и таким образом вписался в двадцать пять сантиметров. Когда я высовываю наружу лапы и голову, то моя длина тридцать один сантиметр, и твое заклинание совершенно бесполезно. Но мы, черепахи, мало чего знаем, мы ведь невероятно скучные с одной клеткой мозга.

Милдред сидела на корточках и с удивление смотрела на черепаху, глядящую на нее с веселой ухмылкой.

– И еще одно, – продолжил он сварливым голосом. – Я полагаю, ты думаешь, что действительно остроумно назвать черепаху "Спиди", когда мы не так быстры, как, скажем, гепарды. Люди придумывают подобные имена только ради собственного развлечения. Я не скажу больше ни слова, пока ты не придумаешь для меня имя получше. Я не понимаю, почему должен откликаться на имя, которое считаю оскорблением.

Сказав это, он быстро втащил в панцирь голову и передние ноги, а затем его задние ноги и хвост, и в комнате наступила тишина.

– О, нет! – воскликнула Милдред. – Пожалуйста, не спи!

Она вытащила черепаху из-под кровати и положила на постельное белье.

– Будь добра, оставь меня в покое, – холодно сказала черепаха.

– Извини, я сожалею о твоем имени, – ответила Милдред. – А по поводу грубых замечаний... Ты можешь обижаться. Мне очень, очень жаль. Какое имя ты хочешь? Я имею в виду, я всегда хотела, чтобы меня звали Миранда, так что я понимаю тебя.

– В вашем мире есть известные умные люди? – спросила черепаха.

– Раньше были, Эйнштейн, например. – сказала Милли. – Все знают об Эйнштейне.

– Хм... – черепаха наполовину высунулась из панциря. – Эйнштейн. Мне это нравится. Можешь звать меня Эйнштейн.

– Замечательно! – сказала Милли. – Эйнштейн. Это гораздо лучше, чем прошлое имя.

– Теперь, если ты не возражаешь, я собираюсь поспать и действительно не хочу, чтобы меня беспокоили на этот раз. Ты не могла бы вернуть меня в корзинку для кота? Там хорошо и темно.

– Ты еще поговоришь со мной? – спросила Милдред. – Я бы хотела тебя о кое-чем спросить.

– Возможно, да, – сказал Эйнштейн. – Возможно, нет. Теперь, если ты не возражаешь, я действительно устал. И, пожалуйста, оставь крышку корзинки открытой, чтобы я смог прогуляться. Кроме того, черепахи, как правило, боятся тесных замкнутых пространств. Странно, не правда ли? Ведь мы живем в панцире.

– Конечно, конечно! – согласилась Милдред. Она оставила щель, опуская крышку корзинки. – Спи спокойно, увидимся позже.

Эйнштейн не ответил. Милдред забралась обратно в свою постель, пытаясь сохранить спокойствие. Она напрягла память, чтобы вспомнить, сколько дней назад наложила чары на черепаху. Она вдруг вспомнила, что это был обед в день рождения ее тети, то есть ровно тринадцать дней назад. Это означало, что остается только один день, когда Эйнштейн может говорить, только один день до того, как свидетель ее разговора с Этель замолчит навсегда.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Фонари уже освещали коридоры школы, когда Милдред отправилась искать Мод и Энид. Их не было в комнатах, поэтому Милли направилась во двор. Во время каникул Энид научила своего кота прыгать со стены на движущуюся метлу. К счастью для Энид ее кот был довольно смелым, в отличие от большинства кошек, которые не любят быстрые движения и опасность.

По неизвестной причине Шторм действительно наслаждался этим процессом и был счастлив, прыгая со стены на летящую вокруг двора метлу, а затем возвращаясь обратно на стену под руководством гордой Энид.

Мод, наблюдавшая за этим, была впечатлена.

– Мод! Энид! – крикнула Милдред.– У меня есть доказательства! Я могу доказать, что Этель украла мое заклинание!

– Минуточку! – сказала Энид. Она остановила метлу и приказала ей парить, Шторм получил передышку и лег.

– Мы можем поговорить об этом завтра? – спросила Мод уставшим голосом. – Сегодня был долгий день, и нам надо ложиться спать через двадцать минут.

– Нет, нет времени, Мод! – вскрикнула Милдред. – У нас меньше суток, чтобы исправить положение! Это Эйнштейн. Он был там все время, и он может говорить!

– Какой Эйнштейн? – воскликнули Мод и Энид вместе.

– Ой, простите, я забыла, – засмеялась Милдред. – Это черепаха. Он не хочет, чтобы его звали Спиди. Мы должны называть его Эйнштейн, иначе он не будет ни с кем разговаривать!

– Ты опять о том же, Милдред? – спросила Мод.

– Пойдемте со мной, – сказала Милдред, схватив за руку Мод. – Вам лучше своими глазами все увидеть и услышать, что он говорит. Тогда вы поверите. Я не спросила его, слышал ли он наш разговор с Этель на дереве и видел ли, что произошло. Этель, должно быть, специально сбила мою сумку, а я подумала, что это произошло случайно. Видеть он, скорее всего, не видел, но надеюсь, что слышал. Он должен был слышать! Я знаю, что он не спал, когда Этель приземлилась на дереве, потому что проверяла его перед этим. Это не займет много времени. Идем ко мне и спросим его вместе.

Милдред потащила Мод вверх по лестнице. Следом шла Энид с метлой и котом, парящими позади них.

Милдред вошла в комнату и заглянула в корзинку. Эйнштейна там не было. Трое подруг перевернули в комнате все с ног на голову, ища черепаху, но так и не нашли.

– Он может быть, где угодно, – сказала Милдред, стоя в дверях и осматривая освещенный фонарями коридор. – Возможно, кто-то забрал его.

– Давайте подождем до утра, – сказала Энид. – Мы понятия не имеем, куда он подевался, и Х-Б будет скоро делать обход, чтобы убедиться, что мы уже в постелях.

– Но ведь он не может быть далеко... – ответила Милли. – Мне бы пять минут, а к утру он может быть очень далеко...

– Х-Б приближается, – прошептала Мод. – Я знаю это. Воздух стал холодным.

– Добрый вечер, девочки, – сказал леденящий кровь голос мисс Хардбрум, когда она вышла из темноты лестницы.

– Да, Милдред, – она подошла к трем подругам, которые инстинктивно прижались друг к другу. – Интересно, какие сюрпризы ты готовишь для нас на завтра.

Никто не сказал ни слова, все смотрели в пол.

– Я не знаю, что вы трое задумали, – сказала мисс Хардбрум. – Но я хочу, чтобы вы были в своих постелях через десять минут, и я не ожидаю вас снова увидеть до завтра.

Она исчезла, девочки постояли тихо в течение нескольких минут, пока воздух не прогрелся.

– Все в порядке, – сказала Мод. – Она ушла.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Этель? – прошептала Друзилла, входя в комнату своей подруги, когда она уже была готова задуть свечу.

– Смотри, что только что вышло из комнаты Милдред Хаббл!

Этель села на кровати и посмотрела в изумлении.

– Черепаха! – она рассмеялась. – Что же Милдред Хаббл делает с черепахой?

Друзилла положили Эйнштейна на покрывало, и Этель подняла свечу, чтобы они могли лучше рассмотреть черепаху, но Эйнштейн сидел в своем панцире и сердито смотрел на них из глубины, как будто из пещеры.

– Может, скажем Х-Б? – спросила Друзилла. – Нам ведь не разрешают иметь никаких домашних животных, кроме кошек. Ее, скорее всего, исключат за это, тем более после инцидента со змеями.

Этель села в кровати, думая о судьбе Милдред. Она была согласна с Друзиллой, что очень вероятно то, что Милдред будет отчислена, если они отнесут черепаху мисс Хардбрум.

Беда в том, что без возможности издеваться над Милдред каждый, день уроки будут скучными. Этель считала это отрицательной чертой своего характера, но это было частью ее жизни здесь. Дни будут проходить скучнее и медленнее без Милдред.

– Давай будем милосердны, – сказала Этель с царственной улыбкой.

– Почему? – удивилась Друзилла.

– Ну... – начала объяснять Этель. – Я чувствую за собой вину в инциденте со змеями и с проектом.

– Но ведь это Милдред идиотка, – воскликнула Друзилла. – Так ведь?

– Не совсем... – рассмеялась Этель. – Это я наложила заклинание на ее горшок, и я вроде бы случайно выбила ее сумку на дереве, когда она рассказала мне о своей лучшей идее проекта. На самом деле я не смогла придумать свой собственный проект, в первый раз со мной такое случилось. Я подменила проект Милдред листами с нарисованными рожами.

Друзилла вытаращила глаза на Этель, чувствуя себя немного неудобно.

– Ты хочешь сказать, что украла проект, Этель? – спросила она. – Ты собираешься его вернуть?

– Не будь идиоткой! – сказала Этель, начиная раздражаться. – Я выбросила проект Милдред в кухонное мусорное ведро после того, как принесла его сюда и переписала слово в слово.

Я не могу вернуть его обратно, это будет доказательством, что она придумала эту идею. Пойдем вернем ей черепаху.

В коридоре никого не было, но они могли слышать голоса, доносившиеся из комнаты Милдред через приоткрытую дверь. Этель приложила палец к губам, и они молча прокрались вперед, чтобы услышать, о чем говорят Милли с подругами. Этель всегда ждала несколько минут, прежде чем войти в комнату, надеясь услышать что-нибудь полезное.

– Пожалуйста... – Милдред умоляла своих подруг. – Мы могли бы встретиться после отбоя и поискать его...

– Мы не можем, Милли, – ответила Мод раздраженно. – Ты же знаешь, нас поймают!

Милли разрыдалась.

– Вы не понимаете, – сказала она сквозь слезы. – Он может говорить только еще один день, и даже не целый день. Ровно в полдень завтра чары спадут. Это все моя вина. Я должна была закрыть дверь комнаты, тогда он бы не потерялся. А теперь он потерялся. Если мы найдем его, когда он уже не сможет говорить, никто никогда не узнает, что Этель украла мой проект. Он действительно может говорить, поверьте. Я говорила с ним.

Этель сделала еще один жест, чтобы Друзилла молчала, и жестом показала, что они возвращаются в комнату Этель.

Оказавшись внутри, Этель закрыла дверь и подняла Эйнштейна повыше, чтобы рассмотреть

– О чем это они? – спросила Друзилла.

– О брате нашем меньшем, – сказала Этель. – Возможно, эта черепаха не так проста, как выглядит. Милдред наложила на него чары почти две недели назад. То-то я сразу поняла, что она что-то скрывает в корзине своего кота, когда встретила ее по дороге. И если это была эта черепаха, то она наверняка слышала то, что я бы хотела, чтобы никто не узнал.

– Что мы сделаем с ним, Этель? – спросила Друзилла.

– Мы спрячем его. – Ответила Этель. – Милдред говорила, что чар хватит на день. Если мы его спрячем на два дня, он уже не сможет говорить. А потом отдадим Милдред, как будто мы его нашли, она будет рада получить его обратно. Ты же знаешь, как она любит животных. Только Милдред могла полюбить черепаху.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Эйнштейн спрятался глубоко в панцирь, когда Этель опустила его в картонную коробку, где уже сидела жаба, на которой Этель демонстрировала чары на уроке зельеварения.

Когда крышка закрылась, Эйнштейн вылез из панциря, вытянул длинную шею к щели и склонил голову.

– Ты в порядке?– спросила жаба.

– Тсс... – ответил Эйнштейн. – Я пытаюсь слушать.

Этель и Друзилла обсуждали, что спрячут его на высокой сосне рядом с воротами школы, которая имеет углубление в верхней части, достаточно большое, чтобы можно было спрятать черепаху. Они решали, нужно ли сделать барьер, чтобы черепаха не выпала. Друзилла была за, когда Этель – против.

– Он будет в порядке. Нет необходимости делать барьер. Он не выпадет в любом случае, – объяснила она подруге. – Если он действительно может говорить, я просто скажу ему, что он не должен покидать дупло, иначе разобьется вдребезги. Мы подождем, пока Х-Б сделает обход, и отнесем его в дупло. Это займет всего пять минут.

– Разве мы не должны оставить ему поесть? – спросила Друзилла.

– Полагаю, что да... – сказала Этель с неохотой. – Мы можем взять морковь и салат из кухонного мусорного ведра на выходе. Иди к себе в комнату и немного поспи, я тебя разбужу.

Эйнштейн убрал голову от щели.

– Сожалею, – сказал он жабе. – Я просто хотел узнать, что они собираются делать со мной. Я должен признаться, что окаменел, когда услышал про дерево. Самое плохое для черепахи – это оказаться на большой высоте.

– А почему? – поинтересовалась жаба.

– Я бы не хотел вдаваться в подробности, если вы не возражаете, – ответил Эйнштейн дрожащим голосом. – Скажем так, мы всегда избегали высоты. А еще мы боимся замкнутых пространств. Оказаться на высоте в темном тесном дупле – едва ли не самое худшее, что может случиться с черепахой.

– Я что-нибудь могу сделать? – спросила жаба.

Эйнштейн задумался.

– Да, по правде говоря, – ответил он. – Я хочу чтобы вы рассказали Милдред Хаббл о том, что Этель заключила меня в воздушную тюрьму. Это три двери отсюда, если повернуть налево, с другой стороны коридора. Скажите ей, что Эйнштейн в дупле сосны за пределами школьных ворот. Это бы спасло меня, пока не случилась буря или другое несчастье.

– Я постараюсь, – ответила жаба. – Проблема в том, что я не так хорошо прыгаю, как лягушки. Но думаю, что смогу выбраться из коробки. Там есть щель под дверью, я в нее протиснусь. Жабы хорошо умеют сжиматься. Эйнштейн очень красивое имя, кстати меня зовут Сирил.

– Рад познакомиться с вами, Сирил, – сказал Эйнштейн.

– И я рад знакомству, – ответила жаба. – Я изо всех сил постараюсь вам помочь.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

Милдред лежала в своей постели, прислушиваясь к ветру, бушующему за окном. Полосатый кот зарылся под одеяло, чтобы спрятаться от ветра, который был настолько сильным, что волосы Милдред разметались по подушке. Обычно она собирала их в косы, но перед сном распускала. И теперь они метались по кровати, напоминая о случае с заклинанием для роста волос, когда ее волосы стали расти с огромной скоростью. Она села и собрала волосы, чтобы держать их под контролем.

– О, Табби, – сказала она несчастно. – Интересно, где сейчас Эйнштейн. Я бы пошла за ним, но не имею понятия, где он может быть.

А Эйнштейн был (как и сказала Этель) в дупле на вершине самой высокой сосны за пределами школьных ворот.

Этель не пришлась по вкусу мысль о том, что она может попасться, и она отправила Друзиллу отнести черепаху в дупло. Она дала подруге точные инструкции, как тайком пройти по школе, перебраться через стену и лететь так, чтобы лес закрывал ее от окон замка. Эйнштейн был в полиэтиленовом мешке через плечо под ее плащом.

Он пытался поговорить с Друзиллой, но это было бесполезно. Друзилла зависла рядом с дуплом и поместила его в затхлую темную глубину дерева вместе с листьями капусты и яблочными шкурками.

– Этель сказала, чтобы ты даже не пытался выйти, или упадешь с тридцати метров, – сказала Друзилла.

Эйнштейн спрятался в свой панцирь и не двигался.

Друзилла постучала по панцирю.

– Ты слышал? – закричала она. – Не пытайся бежать, иначе упадешь. Мы скоро вернемся за тобой.

Потом она улетела, и Эйнштейн остался один на сосне, которая изгибалась под порывами ветра.

В ту минуту, когда Этель забрала Эйнштейна из коробки и понесла его в комнату Друзиллы, Сирил приступил к исполнению плана спасения. К счастью, крышка коробки была закрыта не плотно и он обнаружил, что может сдвинуть ее головой. Это было довольно легко. Несколько прыжков вверх, затем вниз. Коробка стояла на тумбочке, которая была довольно высоко над полом, но Сирил прыгнул на школьную сумку Этель, которая смягчила его падение. После этого он пролез под дверью и оказался в темном коридоре.

"Пока все идет хорошо!" – он думал с гордостью.

Милдред закончила укладывать свои волосы, подвинула кровать подальше от окна на случай дождя и спряталась под одеялом. За окном бушевала настоящая буря. За этими звуками она не слышала постукивание жабьих лап в тяжелую деревянную дверь. Сирил был снаружи и барабанил в дверь так сильно, как только мог. Он пытался пролезть снизу двери, но щель была меньше, чем под дверью в комнату Этель.

– Впустите меня! – проговорил он тоненьким голоском.

К счастью кот услышал подозрительный звук. Он выбрался из-под одеяла и бросился к двери, после чего начал царапать ее лапой.

Милдред встала с кровати и зажгла свечу.

– Что такое, Таб? – спросила она. – Кто здесь? Это Эйнштейн?

Она открыла дверь и увидела Сирила.

– О, привет! – сказал он с облегчением. – Ты – Милдред Хаббл?

Милдред наклонилась и подняла жабу.

– Да я, – прошептала она.

– Замечательно! – сказал Сирил. – Я жаба Этель. На мне она демонстрировала действие чар сегодня. Я принес послание от Эйнштейна.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Милдред села на кровать и выслушала сообщение от своей потерянной черепахи с замиранием сердца.

– Ты уверен, что его отнесли туда? – спросила она, хватаясь за соломинку. – Может быть, она просто оставила его в шкафу в комнате Друзиллы?

– Нет, он в полой сосне за пределами школьных ворот, – настаивали Сирил.

– Но ведь там высота около тридцати метров!– сказала Милдред. – Другие деревья тоже высоки, но это сосна возвышается метра на три над другими.

Она закрыла глаза, представляя, что придется отправиться на спасение черепахи в такую ужасную ночь, когда еще пять минут назад они с Табби чувствовали себя в тепле и безопасности.

– Он боится высоты, – продолжил Сирил. – Он может выпасть, ветер становится все сильнее.

Как бы подчеркивая его слова, ветер и дождь внезапно обрушились на замок, капли полетели внутрь через узкое окно.

– Он действительно боится. – сказал Сирил. – Голос его дрожал, когда он говорил мне, куда его забирают. Я обещал, что попрошу тебя помочь. Ты поможешь?

– Конечно, помогу, – сказала Милдред. – Я схожу за метлой.

Полосатый кот спрятался под оделяло, как только услышал про метлу. Милдред села на кровать и погладила его, успокаивая.

– Все в порядке, Таб, – сказала она мягко. – Это незаконная миссия, ты не полетишь.

Она повернулась к жабе.

– Куда бы ты хотел пойти, Сирил? Теперь твоя миссия выполнена.

– Не могла бы ты выпустить меня за пределами школьных ворот? – ответил Сирил. – Тогда бы я смог отправиться в лес. Я люблю такую погоду, она хороша для кожи.

Милдред посмотрела на сухую и узловатую кожу жабы и подавила смешок.

Внутри сосны Эйнштейн очень старался не паниковать. От ветра стонало все вокруг.

"Она не придет, – подумал Эйнштейна мрачно. – Дерево распадется, и я разобьюсь на мелкие кусочки."

Он старался сидеть в панцире, но ужасный шум снаружи вынуждал его выглядывать, чтобы проверить, что творится вокруг. Темнота вокруг него, дождь, заливающийся в дупло, заставляли его чувствовать себя все хуже и хуже.

– Пожалуйста, вытащи меня отсюда, Милдред Хаббл! – взывал он отчаянно. – Пожалуйста.

Милдред решила не говорить подругам ничего. Она представила, как разбудит Мод и скажет, что нуждается в помощи, чтобы спасти черепаху с вершины самой высокой сосны в лесу в центре бушующей грозы. Это прозвучало бы очень смешно.

"Нет, Милдред, – сказала она себе. – Ты сама справишься."

Летнее платье было слишком неудобным для подобного приключения, и Милдред подумала, что школьный плащ поможет сохранить тепло пижамы. Она засунула концы брюк в носки, обернулась в плащ и направилась во двор, держа в одной руке жабу, а в другой – метлу.

Добравшись до боковой двери, которую можно было легче открыть, она была поражена ужасом, когда увидела, что творится на улице. Милдред боялась темноты, а ничего не могло быть страшнее и темнее, чем ночь снаружи.

– Он, должно быть, оцепенел, пока его несли в дупло, – сказал Сирил, словно читая ее мысли. – Просто положи меня здесь, если хочешь. Тут до ворот всего ничего, я допрыгаю.

– Хорошо, – сказала Милли. – Большое спасибо, что сказал мне, где он. Уверена, что все будет хорошо, как только я найду дерево.

В один момент, когда она смотрела, как он прыгает по ступенькам и исчезает в буре, она подумала, что если она попросит Сирила пойти с ней за компанию, но отбросила эту мысль. Это было просто безумие.

"Что я подумала? – спросила она себя. – Дружить с жабой! Это однако забавно, когда он говорит по-английски. Интересно, если бы я жила в другой стране, жаба бы говорила на другом языке? И разве заклинание адаптируется к любому языку в мире? Может быть, я обнаружила международное заклинание. Милдред Хаббл – изобретатель международного заклинания!"

В этот момент порыв ветра захлопнул двери за ее спиной. Милдред прислушалась и подождала немного, чтобы убедиться, что никто не услышал этот хлопок и не идет сюда. Она решила взять фонарь из коридора и привязать его на древко метлы, чтобы осветить себе путь. Для этого она использовала пояс.

– Хорошо, метла, – сказала она, стараясь говорить уверенно. – Пошли. Мы делаем все правильно.

Милдред вышла на улицу с метлой, делая все возможное, чтобы сохранить устойчивость при порывах ветра.

Оглушительно хлопнула дверь, закрывшись за ней. "Ничего не поделаешь..." – думала Милдред, пока садилась на метлу и закрепляла плащ вокруг нее.

– Хорошо, метла. Вверх, вверх, вверх и через стену.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Мисс Хардбрум пила вечерний горячий шоколад вместе с мисс Кэкл в кабинете директора.

– Там внизу скрипит дверь, – сказала мисс Кэкл, предлагая мисс Хардбрум пирожное из вазы.

– Очень неприятный звук, – согласилась мисс Хардбрум, принимая заварное пирожное на свою тарелку. – Мне интересно, мисс Кэкл, как долго мы еще будем пытаться воспитывать Милдред Хаббл у нас в школе?

– Почему вы спрашиваете? – спросила мисс Кэкл, оторвавшись от созерцания блюда, на котором лежали шоколадный бисквит и розовые пастилки. Директриса никак не могла определиться, что из этого взять, или и то и другое... – Что она еще натворила?

– Много чего, – сказала мисс Хардбрум устало. – Можно всю ночь рассказывать события всего одного первого дня семестра. Я не думаю, что у меня хватит сил, чтобы держать ее в узде еще семестр. Я честно не знаю, как она это делает. Она просто притягивает проблемы.