Текст книги "Любовный «треугольник»"

Автор книги: Джилл Брейди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

5

По правде говоря, Дженика и Лестер хотели в этот вечер встретиться в маленьком итальянском ресторанчике на Лексингтон-авеню. Однако еще раньше, до обеда, Лестер позвонил Дженике в лавку и попросил ее остаться в этот вечер дома и ждать его. Он намеревался сообщить девушке что-то важное.

Лестер пришел к ней около семи. Он рассеянно поцеловал Дженику, и они прошли в комнату, где Лестер, усевшись в кресло, тотчас же закурил.

– Эй, что случилось? – спросила Дженика. Она прелестно выглядела в своей широкой короткой юбочке с черными узорами и в узкой желтой футболке. Но Лестер, казалось, ничего не заметил.

– Что с тобой, любимый? Ты выглядишь таким рассеянным. Какие проблемы?

– Сядь, Дженика, и выслушай меня, – попросил Лестер. – Действительно есть куча проблем, и мы должны их обсудить.

– Если это касается Зорро, то вопрос решен. Сегодня я отдала его в школу для собак. Это было мне нелегко. Но я уверена, что через три недели мы получим послушную милую собаку. Ты рад этому?

Лестер вздохнул и слегка улыбнулся.

– Прекрасно, что ты это сделала, Дженика, – произнес он. – Но сейчас речь не о Зорро, а о более серьезной проблеме. – И он рассказал ей, что Мортон Форбс передал ему дело Бостона Бэрнса.

Какое-то время Дженика сидела молча, а затем спросила:

– И это тебя нервирует? Ты переживаешь, что теперь будешь меньше времени уделять мне? Верно? Но мы ведь будем видеться, кроме прочего, еще и в зале суда.

– Разве ты не понимаешь, Дженика? Мы не имеем права общаться, пока идет процесс. Никто из присяжных не может контактировать с защитой. Это обстоятельство меня и расстроило, когда Форбс дал мне задание. Я сразу же подумал о тебе.

Дженика словно приросла к своему месту. В первые минуты она не знала, что ответить.

– Процесс теперь не продлится слишком долго, – пробовал утешать ее Лестер. – Во всяком случае, я на это надеюсь. Однако пока невиновность Бэрнса не будет доказана и пока я не сумею получить веские доказательства против главного свидетеля обвинения, дело будет продолжаться. И до тех пор мы не имеем права видеться друг с другом.

Теперь и Дженика взяла сигарету. Лестер поднес зажигалку.

– Но это невозможно, – прошептала девушка. – Что, если этот процесс продлится много недель…

– Тогда мы на самом деле будем видеться лишь в зале суда, как ты только что правильно заметила, – криво усмехнулся Лестер.

– Я этого не выдержу, – произнесла Дженика. – Как же так, Лестер! Нельзя же такое сотворить с нами.

– Можно, дорогая, – ответил он. – В данный момент ты уже не вправе покинуть скамью присяжных. И я не могу отказаться от защиты. Иначе подведу старика Форбса. Он уже вбил себе в голову, что вытащит Бостона, и он ни в коем случае не хочет проиграть процесс Хэнку Брентону.

Дженика сочувственно улыбнулась.

– Это тяжелая задача для тебя, верно?

– Да, можно так сказать. Я уже несколько часов просматривал акты и сегодня вечером буду над ними работать. Я пришел только для того, чтобы обо всем рассказать тебе. Мы не должны рисковать, Дженика.

У нее было такое лицо, словно ей предложили участвовать в экспедиции на Аляску.

– Я имела такие чудесные планы на уикэнд, – произнесла Дженика еле слышно.

Лестер взял ее за руку.

– У меня тоже были прекрасные планы, любимая, – заверил он. – Но нужно с ними немного повременить. Я должен целиком и полностью сосредоточиться на процессе. Нам не надо контактировать в последующие дни. Таков закон. И, по сути, вполне логичный. Присяжным необходимо совершенно непредвзято судить о деле. Ты могла бы оказаться под моим влиянием.

Дженика глубоко вздохнула.

– Ты даже не имеешь права рассказать мне, что будешь делать? Но хотя бы постарайся, чтобы процесс поскорее закончился. Ты ведь сделаешь все, что в твоих силах, Лестер?

– Разумеется, я сделаю, ты можешь быть уверена. Но в данный момент у Хэнка Брентона более весомые аргументы. Пока он на коне и держит вожжи в руках. Но не будем больше говорить об этом, любимая.

– Конечно, я не хочу идти против закона, – быстро ответила Дженика. – Но если бы мы встретились, то никто бы не узнал об этом. Мы же вовсе не должны говорить о процессе.

– Исключено, – возразил Лестер. – Если это как-то вскроется и дойдет до судьи Майлса, то моя адвокатская карьера окажется под угрозой. Мы оба должны об этом думать, Дженика.

Она потушила свою сигарету и села к нему на колени. Дженика обвила его шею руками, нежно взглянула на Лестера и поцеловала.

– Это будет чертовски трудное время, – пробормотала она. – Но мы должны выстоять. Я ни в коем случае не хочу создавать тебе дополнительные трудности. И я желаю, чтобы ты выиграл этот процесс. Я постараюсь как-то примириться с тем, что буду видеть тебя впредь только в зале суда.

Лестер крепко обнял ее и нежно поцеловал.

– Я знал, что ты меня поймешь, – с воодушевлением произнес он. – Конечно, я очень заинтересован в этом сложном деле и, разумеется, призову на помощь все мое честолюбие, чтобы выиграть процесс. Кроме того, мне по-человечески очень хочется помочь этому Бэрнсу. Но я взял на себя эту задачу не с легким сердцем, можешь мне поверить. Я ведь сразу понял, что нам предстоит. Моя бедная девочка…

– Но скоро все будет позади, – храбро ответила Дженика. – Возможно, через несколько дней процесс закончится. Я просто абсолютно уверена.

Однако Лестер, похоже, не был убежден в этом на все сто, и Дженика почувствовала его неуверенность. Но она больше не хотела задавать вопросов, ведь он все равно не сможет на них ответить. И с этого момента они больше не говорили о процессе.

– Когда все закончится, мы это отпразднуем, – пообещал Лестер и с любовью посмотрел на Дженику. – Только мы вдвоем. Мы закажем в «Сторк-клубе» замечательный обед, а потом предпримем что-нибудь сногсшибательное.

– Плевала я на обед в «Сторк-клубе». – Дженика прижалась к Лестеру, продела руку в приоткрытый ворот его рубашки и провела по груди. – Мне захочется совсем другого, когда мы увидимся вновь. Как я выдержу без тебя, Лестер…

– А как же ты выдерживала без меня, когда мы еще не были знакомы, – пошутил Лестер.

– Ну, это было совсем другое, – произнесла Дженика. – Но теперь ты здесь, и я безумно влюблена в тебя, и ты мне так нужен. Один день без тебя – это как длинный дождливый день в ноябре.

Лестер снова поцеловал ее.

– Но дождливые ноябрьские дни тоже проходят, – успокоил он. – Мы можем иногда общаться по телефону, при условии…

Дженика поцеловала его в кончик носа.

– Я уже знаю. При условии, что мы не будем говорить о процессе. Я дам тебе слово, о'кей? Но я хочу только знать, как ты себя чувствуешь, как твои дела. Мне надо лишь слышать твой голос.

– Нам будет нелегко, – промолвил Лестер. – Теперь, пока нет Зорро, мы имели бы, так сказать, защищенную от бурь крышу, и на тебе – этот процесс. Бедная Дженика…

– Бедный Лестер, – вторила она. – Выпьем по глоточку на прощание.

– Нет, лучше не надо, – возразил он. – Мы не ограничились бы этим, а я сегодня вечером должен как следует поработать. Кроме того, завтра мне подниматься в немыслимую рань: хочу еще до начала слушания переговорить с Бостоном Бэрнсом. Есть некоторые вопросы, на которые он должен мне ответить.

Дженика прильнула к Лестеру, прижалась лицом к его плечу, и он всем телом ощутил тепло ее кожи. Под короткой юбкой на ней не было ничего, кроме крошечных трусиков, и ее обольстительная чувственная теплота не оставила Лестера равнодушным. Он начал поглаживать ее бедро. Его рука скользнула под юбку и сжала упругую попку. Дженика глубоко вздохнула.

– И мы должны от этого отказаться, – прошептала она.

Лестер быстро отдернул руку. Он с трудом перевел дыхание.

– Лучше ты пересядь на другое место, дорогая, – попросил он, улыбнувшись. – Иначе я не ручаюсь за себя. Ты чертовски соблазнительна и прекрасно знаешь об этом.

– Но сегодня вечером мы могли бы… Последний раз… перед долгой разлукой, – ластилась к нему Дженика.

Лестер покачал головой.

– Ты ведь знаешь, как бы мне этого хотелось. Я хотел бы быть сейчас с тобой, хотел бы любить тебя. Но это невозможно ни сегодня, ни в ближайшие дни. Пожалуйста, пойми меня. Теперь я должен идти. Меня действительно ждет куча дел.

Дженика встала. Она грустно улыбнулась.

– О, эти ближайшие дни будут просто замечательными.

– Знаю, что нас ожидает не самое лучшее время. Но передо мной стоит задача, которую я должен выполнить. И я не имею права отступать. Речь идет о жизни этого цветного парня: проведет ли он за решеткой пятнадцать-двадцать лет или нет. Я думаю, ради этого мы тоже можем принести маленькую жертву.

– Конечно, – согласилась Дженика. – Вопрос только в том, действительно ли этот Бостон Бэрнс невиновен.

– Ни слова больше об этом. – Лестер тоже поднялся. – После окончания процесса мы сможем говорить обо всем и делать все, что захотим. А сейчас, как мне ни тяжело, любимая, мы должны попрощаться.

Когда Лестер ушел, Дженика почувствовала себя брошенной. Она слишком привязалась к нему. Никогда еще девушка не ощущала такой зависимости от другого человека, от его близости, его нежности. Это беспокоило Дженику. Она всегда была независимой, трезвомыслящей. А сейчас настолько погрузилась в свое чувство, что оно полностью завладело ею.

Но она увидела Лестера в зале суда, и это слегка утешило ее.

На следующий день, в полдень, Дженика пришла в лавку, одетая в узкое короткое темно-синее платье со скромным вырезом. Широкий белый лакированный пояс подчеркивал ее тонкую талию. Туалет завершали белые лодочки на высоких каблуках. Она выглядела соблазнительно и элегантно. Но ее лицо выражало абсолютную меланхолию.

Вероника, которая в это время начищала дорогой старинный самовар, увидев Дженику, невольно улыбнулась.

– У тебя такое лицо, как будто ты собралась на похороны, – заметила она.

Дженика бросила свою белую сумочку на прилавок и мрачно посмотрела на пустую корзинку, где обычно лежал Зорро. То, что и ее маленького дружка не было сейчас с ней, печалило еще больше.

Вероника поймала ее взгляд и сочувственно сказала:

– Не хватает Зорро, не правда ли? Мне тоже. Но это была твоя идея отдать его в школу для собак. Поэтому не надо переживать.

– Я и не переживаю, – возразила Дженика. – Но все это меня огорчает.

– Расскажи о сегодняшнем заседании. Есть что-нибудь новенькое помимо того, что твой Лестер теперь ведет защиту?

Еще накануне вечером Дженика позвонила подруге и долго с ней разговаривала, так как чувствовала себя очень одинокой. При этом она поведала Веронике о том, что произошло.

– Лестер собирается вызвать еще двух свидетелей, – сообщила Дженика. – Перед заседанием он хотел еще раз побеседовать с обвиняемым. Возможно, натолкнется на что-то, остававшееся ранее незамеченным. Прежде всего, речь идет о ноже, который нашли и который якобы был украден у Бостона Бэрнса. Затем Лестер хочет повторно допросить свидетеля обвинения. Значит, все продлится еще несколько дней.

– Ну, и чего ты хочешь? Нет никаких причин ходить как в воду опущенная. Ты же видишь своего Лестера каждый день. – Вероника поставила начищенный до блеска самовар на место.

– Да, я вижу его, – согласилась Дженика. – И только. Даже поговорить с ним нельзя.

– Боже милосердный, ты двадцать четыре года прожила без него, теперь как-нибудь выдержишь несколько дней.

– Ты ведь не знаешь, каково бывает, когда по-настоящему влюблена.

– Еще как знаю, – заверила Вероника. – Но некоторые разлуки нельзя спрогнозировать. Это же не навсегда, а ты ведешь себя таким образом, будто окончательно рассталась с Лестером.

– Я именно так себя и чувствую, – призналась Дженика. – Давай закроем лавку и устроим где-нибудь ленч. Как ты думаешь, Вероника?

– О'кей, – ответила подруга. – Если тебе хочется.

Они отправились в закусочную, где за длинной стойкой можно было кое-что перекусить. Безо всякого аппетита ковыряла Дженика вилкой свое овощное ризотто и запивала кофе. Она действительно в плохом расположении духа, решила Вероника и потому предложила совершить после ленча маленькую прогулку по Центральному парку.

Дженика тотчас же подхватила эту идею. Она хотела еще раз детально осмотреть то место, где случилась эта ужасная история с Кэтлин Вернесс.

В это время в парке было очень оживленно. Молодые женщины гуляли со своими детьми. Наездники и велосипедисты спешили покататься в обеденный перерыв. Когда обе девушки подошли к озеру, они увидели несколько весельных лодок. Светило солнце. Стоял чудесный весенний полдень.

Ньюйоркцы использовали такой день, чтобы здесь, в зеленом оазисе Сити, подышать свежим воздухом. Как-никак, в Центральном парке было семьдесят пять тысяч деревьев, и весной они выглядели особенно красиво.

Спустя какое-то время Дженика и Вероника нашли то место, где в кустах была изнасилована семнадцатилетняя Кэтлин. Лодочная станция находилась всего в ста метрах. Сейчас, при ярком свете солнца, это место вовсе не казалось таким ужасным и угрожающим.

Люди выгуливали собак, и, конечно, Дженика сразу же вспомнила о Зорро. Однако потом она все же сосредоточилась на трагическом происшествии.

– Ужасно, когда представляешь себе, что здесь бывает по ночам, – сказала Вероника и зябко повела плечами. – Я не пошла бы ночью одна через Центральный парк. О чем только думала эта Кэтлин Вернесс?

– Наверное, она ни о чем не думала, – ответила Дженика. – Или считала, что такие вещи случаются только с другими. В жизни так и бывает. Когда садишься в самолет, ты ведь не думаешь о том, что он может разбиться.

– Я очень боюсь летать, – призналась подруга. – Как только представлю…

Дженика рассмеялась.

– А я нахожу, что летать – классно, – произнесла она. – Но вообще-то не вижу в этом ничего особенного. Сажусь в самолет, как в метро. Тривиальный общественный транспорт.

– Ты всегда была смелее меня.

– Может быть, я просто немножко больше верю в Бога, – ответила Дженика и снова посмотрела в сторону кустов.

– Если это сделал не Бостон Бэрнс, то кто же, скажи на милость, изнасиловал девушку? – спросила Вероника.

– Кабы мы знали это, процесс был бы быстро закончен, – улыбнулась Дженика. – Но постепенно, после всего услышанного во время процесса об этом Бэрнсе, я тоже прихожу к убеждению: здесь замешан кто-то другой. Бостон не мог этого сделать. Он производит впечатление солидного порядочного человека. Но в то же время нет никаких намеков на существование другого подозреваемого. Никаких следов, никаких улик – ничего.

– А этот лодочник? Что он за тип?

Дженика пожала плечами.

– Вообще-то он смотрится неплохо, этот парень. Но мне не нравится его рот с жесткой складкой, с узкими губами.

– Что, собственно говоря, ему надо было здесь поздней ночью?

– В прошлом году влезли в его лодочный домик, и, услышав шум, он подумал, что опять прокрались воры.

– Должно быть, этот лодочник очень храбрый человек, – промолвила Вероника. – Ведь он мог предположить, что преступная банда вооружена.

– Но никакой банды не было, никого, кроме Кэтлин и этого насильника, – ответила Дженика.

– Почему же лодочник не вмешался, когда увидел, что происходит, – размышляла вслух Вероника. – Он же должен был помочь девушке!

– Полагаю, что Лестер задаст этот вопрос свидетелю, – ответила Дженика. – Я действительно волнуюсь, как все пойдет дальше. А вообще-то надеюсь, что появится настоящий преступник и Бэрнс окажется на свободе.

В последующие дни процесса были заслушаны свидетели. И семнадцатилетняя Кэтлин Вернесс должна была занять свидетельское место. Лестер охотно помешал бы этому, поскольку понимал, насколько мучительно и унизительно для молодой девушки еще раз рассказывать о случившемся. Но прокурор настаивал, и Кэтлин была вынуждена свидетельствовать.

На Дженику произвело большое впечатление то, как твердо и убедительно выступал Лестер в суде. Иногда она чувствовала его взгляд, словно прикосновение. И на мгновение Дженика была счастлива.

Но когда слушание закончилось, она больше не видела Лестера и вновь ощущала себя очень одинокой. Но, кроме того, было совершенно неизвестно, когда завершится этот процесс. Дженика буквально сгорала от нетерпения.

На месте для свидетеля находился лодочник Джеймс Финнегэн. Он был приведен к присяге, и прокурор допрашивал его.

Затем наступила очередь Лестера.

– Мистер Финнегэн, вы не в первый раз выступаете как свидетель обвинения. Два года тому назад по делу о нападении с целью грабежа вы уже давали показания против цветного, и на основании ваших показаний обвиняемый был в конце концов осужден. Это верно? – спросил Лестер.

Прокурор подскочил.

– Протестую, ваша честь! Этот вопрос не имеет значения для хода разбирательства.

Маленький резиновый молоточек судьи Майлса ударил по столу.

– Протест принят.

– Итак, мистер Финнегэн, расскажите, пожалуйста, суду и присяжным, что вы видели в ту ночь двенадцатого марта. Вы вышли из дома, когда услышали подозрительные звуки. Не так ли?

Свидетель напрягся.

– Да, так и было. Я подумал, что это те самые ребята, которые снова хотят вломиться в лодочный домик. Тогда я вышел на улицу, чтобы посмотреть.

– С какого расстояния вы наблюдали за тем, что происходило?

Джеймс Финнегэн почесал в затылке.

– Я находился примерно в шестнадцати футах от места происшествия. Было полнолуние. Я мог совершенно отчетливо рассмотреть мужчину.

– Вы видите преступника здесь, в зале суда?

– Да, он сидит там, на скамье подсудимых.

– Вы не носите очки, мистер Финнегэн? У вас со зрением все в порядке, верно?

– У меня всегда было прекрасное зрение, господин защитник, и я знаю, что говорю. Это был именно тот человек, который напал на мисс Вернесс.

– Итак, вы стояли там и наблюдали всю сцену. Вы смотрите иногда по телевизору порнофильмы?

Хэнк Брентон снова вскочил.

– Протестую, ваша честь! – заявил он. – Я прошу вычеркнуть этот вопрос из протокола. Он не имеет никакого отношения к допросу свидетеля.

Судья Майлс недовольно покачал головой.

– Протест отклонен. Вопрос остается. Пожалуйста, отвечайте, свидетель.

– Если вы думаете, что я – любитель «клубнички», то вы ошибаетесь. – Джеймс Финнегэн сказал это почти угрожающе и свирепо взглянул на Лестера.

Тот оставался совершенно невозмутимым.

– Почему вы не вступились? Почему не помогли мисс Вернесс? Ведь это была бы естественная реакция. Вы сильный, крепкий мужчина и, безусловно, справились бы с обвиняемым, если он действительно преступник.

– Мне еще не надоело жить, – ответил лодочник. – Я опасался, что парень вооружен, да так оно и оказалось. Там ведь был нож.

– Но вы этого не могли сразу же заметить, – возразил Лестер. – Вы ведь не хотите заверить суд и присяжных в том, что преступник за все время изнасилования не выпускал ножа из рук.

В зале послышался смех, и Дженика тоже улыбнулась. Она находила, что Лестер классно ведет допрос.

Слушание продолжалось, и Дженика чувствовала, как лодочник постепенно начинает нервничать. Хотя прокурор и пытался всякий раз отклонить прямые вопросы, но с судьей Майлсом это не всегда выходило. Наконец вскоре после часа дня слушание было прекращено.

Дженика находилась в некотором смятении, когда снова очутилась у Вероники в лавке. Та, конечно, сразу же захотела узнать, как прошел день в суде. Дженика рассказала подруге, которая внимательно слушала.

– Это выглядит так, словно Лестер просто вцепился в этого свидетеля, – заметила она. – Что это значит?

– У него для этого, видимо, есть основания, – ответила Дженика. – В конце концов, показания этого человека необычайно важны. Если он будет себе противоречить и если Лестер сумеет его уличить в том, что раньше он говорил другое, то лодочник как свидетель лишится доверия. И наконец, этот тип – единственный человек, который наблюдал за происшествием.

– Ну а как обстоит дело с ножом? Что же в результате? – спросила Вероника.

– Лестер вызвал в качестве свидетеля владельца кафе, в котором иногда бывал Бостон Бэрнс. Там Бэрнс рассказывал, что у него либо украли нож, либо он его потерял. Это было за три дня до событий в Центральном парке.

– И?.. – вопрошала с нетерпением Вероника. – Как реагировал на это суд?

– Да, собственно говоря, никак, – произнесла Дженика. – Свидетелю не поверили. Я полагаю, что подобную историю можно, конечно, выдумать. Если Бостон хороший клиент этого владельца кафе, то почему бы тому не оказать Бэрнсу услугу и не рассказать суду то, чего на самом деле не было? Это нельзя проверить.

– Во всяком случае, твой Лестер ничего не упускает из виду, чтобы вытащить Бэрнса.

– Да, именно так, – согласилась Дженика. – Поэтому процесс так и тянется. Правда, я совершенно не знаю, как Лестер собирается это сделать. Интуитивно я на стороне обвиняемого. Но доказательства против него очень весомые. Несмотря на это, Лестер еще не закончил с главным свидетелем обвинения. Я это чувствую.

– То, что этот Бэрнс, пусть и случайно, оказался в это время в Центральном парке, говорит против него.

– Да, – подтвердила Дженика. – Все свидетельствует против него, и дело выглядит довольно безнадежно. При всем том я пожелала бы от всей души Лестеру и Бэрнсу, чтобы им обоим удалось благополучно выбраться из этой истории.

– Постарайся не думать больше об этом, – посоветовала Вероника. – Давай пойдем куда-нибудь сегодня вечером. Мы можем посмотреть новый мюзикл на Бродвее. Я знаю кое-кого, кто имеет связи. Мы еще сумеем достать билеты. Что ты думаешь по этому поводу? А потом мы пошли бы в маленький бар и выпили там что-нибудь симпатичное. Ты же не можешь все вечера напролет сидеть дома.

– Я с ума схожу по Лестеру, – промолвила Дженика. – Я не выдержу без него. Он мне так нужен.

– Да, солнышко, я верю тебе. Но ты ведь знаешь, что сейчас не можешь видеть его. Ни в коем случае. Итак, что будем делать сегодня вечером?

Дженика покачала головой.

– Я не особенно рвусь посмотреть этот мюзикл, и у меня нет желания просто убить время. Я лучше сделаю себе дома пару сандвичей и лягу пораньше в кровать с книгой.

Вероника улыбнулась.

– И будешь несчастна, думая о своем Лестере. Отвлекись! Давай что-нибудь предпримем вместе. Это гораздо лучше для тебя.

– Если бы хоть Зорро был здесь! – вздохнула Дженика. – Я могла бы выводить его на прогулку. Думаю, это была не очень хорошая идея – отдать его в школу для собак.

– Но ты не можешь его забрать. Его там воспитывают, и это неплохо для него. Потом тебе будет с ним намного легче.

– Но мне так не хватает этого маленького сорванца. Конечно, он много натворил, но пес ведь все-таки мой.

– Выпей сегодня двойной бурбон перед сном, – посоветовала Вероника. – Иначе ты будешь только терзаться, а это ничего не дает. Выпьешь хорошую порцию и прекрасно заснешь.

– Я подумаю об этом, – пообещала Дженика.

Прошло уже четыре дня, как она в последний раз говорила с Лестером. Дженика в печали сидела в этот вечер в своей квартире. Все напоминало ей о Лестере и о маленьком Зорро.

Так много жизни было раньше в ее жилище, так много счастья, а теперь все стало пусто и тихо, как в могиле. Дженика выпила двойной бурбон, но это еще больше опечалило ее. Пить в одиночестве – плохая штука, и она вовсе не хотела, чтобы это вошло у нее в привычку.

Около девяти вечера она позвонила Лестеру. Дженика просто не могла больше быть одна, и ей очень хотелось услышать его голос. И к тому же Лестер предложил ей иногда перезваниваться. Он тотчас же поднял трубку.

– Ах, любимый! – промолвила Дженика. – Так ужасно без тебя. А что ты чувствуешь?

Она услышала, как Лестер тяжело вздохнул.

– Ты думаешь, что мне хорошо? Это очень действует на нервы: видеть тебя каждый день в зале суда и не иметь возможности заключить в объятия. Я безумно тоскую по тебе, любимая. – В этот вечер он опять занимался судебными актами. Но тоже чувствовал себя заброшенным и несчастным без Дженики. И все время порывался позвонить ей.

– Нельзя ли придумать какую-нибудь уловку, чтобы обойти этот дурацкий закон? Ведь никто не заметит, если мы встретимся, – продолжала Дженика.

Лестер тихо рассмеялся.

– Совершенно исключено, чтобы я тебя навестил, а также невозможен и твой приход ко мне. Вдруг кто-то случайно встретит нас. Некоторые люди уже знают тебя, видели на заседаниях, а обо мне и говорить нечего. Ты знаешь, что для меня на карту было бы поставлено слишком многое.

– Я знаю, – ответила Дженика. – И я понимаю тебя, Лестер. Но, если процесс продлится еще долго, я просто помешаюсь без тебя. Ты чертовски глубоко засел в моей душе.

– Со мной творится то же самое, – признался он. – Стоит мне только подумать о тебе, представить, что я тебя касаюсь… то буквально схожу с ума. О, Дженика, я так тебя люблю.

Теперь настал ее черед тяжело вздохнуть.

– Когда ты говоришь такое, я просто места себе не нахожу. Мы должны увидеться, разве ты этого не понимаешь? Нам нужно найти какой-то выход.

– Но не в Нью-Йорке, – ответил он. – Этого делать нельзя ни в коем случае. Риск слишком велик.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещала Дженика. – Значит, ты не отказываешься совсем?

– Ах, Дженика… – Такое огромное желание, такая нежность слышалась в его голосе, что она не могла спокойно сидеть у телефона.

– Я позвоню тебе снова завтра вечером, о'кей? И тогда скажу, как мы это сделаем. Совершенно точно, я что-нибудь придумаю, и это будет очень здорово, если мы где-то тайно встретимся. Мы будем любить друг друга, как в первый раз. Ах, Лестер…

– Ты настоящая искусительница, – промолвил он с тихим смехом. – Перед тобой трудно устоять. Бог мой, я ведь тоже очень хочу этого.

– До завтра, любимый, – буквально выдохнула в телефонную трубку Дженика. – Я найду выход, можешь быть уверен. И никто ничего не узнает. Никто не заметит, что мы тайно встретимся.

– Это, должно быть, прекрасный план, – сказал Лестер.